Глава 19

Утро добрым не бывает. Обычно сия мудрость приходит в раскалывающуюся голову того, кто сильно страдает от последствий вчерашних неумеренных возлияний. Но в моём случае дело обстояло несколько иначе. Просто недосып и усталость, причём не от физической, а исключительно от нервной нагрузки.

Зато всё возможное было сделано. Каменный мост через Булл-Ран теперь заминирован так, что его разрушение гарантировано. Да и сила взрыва внушит янки «страх божий», равно как и нанесёт неслабые такие людские потери. Ой как нанесёт, учитывая внесённую «направленность» взрыва. Каменные осколки должны будут обрушиться как раз на вражеский берег. Самое оно для планов нанести как можно больший урон северянам.

На это ушла почти вся привезенная нами взрывчатка. Почти, но не вся. А коли так, то и для остатков нашлось применение. В районе того самого Крестьянского брода, что был расположен неподалеку от каменного моста, о коем мы уже позаботились. В обрез, но на три импровизированных фугаса хватило. Небольших, к сожалению. Расположили, конечно, таким образом, чтобы с высокой вероятностью в зоне поражения оказалось побольше янки. И вот это было уже чисто моей инициативой. Хотя курьера к Борегару я отослал, как иначе! С сообщением, что и у Крестьянского брода противника будет ожидать пусть не такой серьёзный, но все равно неприятный сюрприз. И именно по этой причине поблизости будут находиться несколько моих людей, которые и должны привести в действие взрывные устройства. Возражений… не последовало. Неудивительно, потому как командующий Потомакской армией не был заплесневелым ретроградом… в отличие от некоторых.

Преобразование нашего батальона в полк… Оно было встречено с энтузиазмом всем старым офицерским составом. Они понимали, что именно формат от полка и выше дает куда больший вес командиру подразделения и позволяет гнуть свою линию в некоторых ситуациях. Да и пополнение в лице «Луизианских тигров» являлось далеко не худшим из возможного. Вот только за вечер-ночь встроить их в уже работающую систему было… крайне сложно. Никуда не деться от того, что в этом сражении воевать они будут по привычным им схемам. Переобучение начнется потом. Пока же… Приказы будут новые, зато их исполнение по старым лекалам. А значит и добиться снижения потерь у «Тигров» вряд ли удастся. Ну да бой покажет.

Вот офицерский состав во главе с майором Уитом порадовал. Откровенных дураков и тупиц там не было. Правда некоторые казались слишком жёсткими, ну так и личный состав того требовал. Одна беда… оружие. То самое, которое редкой древности, не отвечающее условиям. Ну да тут ничего не изменить.

Разведка наша показала себя… неплохо. По крайней мере, разведпатрули не ловили ворон, а старались наблюдать за перемещением вражеских войск. Много, конечно, оставалось неясным, но кое-что прояснялось. Большая часть войск Мак-Дауэлла смещалась к нашему левому флангу. Это значило одно — против правого фланга оставят лишь заслон на пути к Сентервиллу, но атак ожидать не стоит. Разве что чисто символических, да и то не факт.

И артиллерия, её тоже перебрасывали. Причем артиллерию тяжёлую нельзя было не заметить. Надрывное ржание упряжных лошадей, пытающихся сдвинуть тяжёлый груз по пересеченной местности, его ни с чем не спутаешь. Ну а в мистификацию огромного масштаба… лично мне не шибко верилось. Не от человека вроде Мак-Дауэлла уж точно.

Ну а войска были расставлены согласно вчерашним мыслям Борегара. Про «ударный кулак» из пяти бригад на правом фланге я и не говорю, его раздергивать никто и не мыслил. Зато остальные… Бригада Джексона заняла свое место на холме Мэтьюза, ожидая приказа занять более конкретную позицию. Кук в центре прикрывал броды Айлэнд, Болл и Льюис, Кирби Смит же, соответственно, разместил части своей бригады у каменного моста и у Крестьянского брода. Как ни крути, в центре не ожидалось особых проблем по причине не шибко большого удобства наступать через первые три брода и… неприятные взрывающиеся сюрпризы на двух остальных путях через реку.

Зато путь через брод у Садли-Спрингс был словно бы специально открыт. Переправляйтесь, родимые, флаг вам… во все места, куда воткнётся. Собственно первой преградой на этом пути должна была стать бригада Бернарда Би. В задачи её не входило во что бы то ни стало остановить северян. Вовсе нет, их требовалось всего лишь задержать и, медленно отступая, дать время Джексону развернуть уже свою бригаду, которая и должна будет стать главной узловой точкой обороны. Причем неважно, откуда будет нанесен удар: от Садли-Спрингс или всё-таки со стороны Крестьянского брода. Именно в расчёте на такой случай слева от холма Мэтьюз находилась небольшая бригада Бэртоу, а справа, базируясь на холм Доган, расположился Эванс со своей минибригадой из пары полков с толикой кавалерии.

Что до холма Генри… О, там находились мы, то есть «Дикая стая», «Легион», а ещё артиллерия. Много артиллерии, равно как и на холме Мэтьюза. Артиллерия, ксати, была замаскированная «зелёнкой», то есть связками ветвей с ещё не увядшей листвой, которые были накинуты на рыболовные сети. А что поделать, пришлось выкручиваться вот таким образом, ведь маскировочных сетей как таковых тут в принципе не существовало.

В общем, приготовления были завершены, оставалось ждать хода противника. И он, ход этот, был сделан. Причем сделан без каких-либо проволочек. Похоже, что Мак-Дауэлл также не хотел ждать, стремясь решить судьбу сражения ещё до вечера.

Началось… В половине восьмого утра заговорили крупнокалиберные нарезные орудия северян. С двух направлений: со стороны каменного моста и Крестьянского брода. Артподготовка и последующее наступление? Если так, то я буду не просто рад, а рад до зеленых ёжиков! Просто артподготовка с целью отвлечь внимание от Садли-Спрингс? Тоже не огорчусь, ведь тогда все идет по тому сценарию, который и просчитан Борегаром.

Нет, всё же это была артподготовка с целью привлечь наше внимание. Покамест атаки со стороны каменного моста не ожидалось. Зато пришло донесение от тех разведчиков, которые были посланы к переправе у Садли-Спрингс. Вот там и были замечены отряды янки, старающиеся продвигаться без излишнего шума. Много северян, очень много. Что ж, четырём полкам бригады Бернарда Би предстояло показать, на что они способны. Без фанатизма, но и так, чтобы противник не понял истинного замысла командующего армией.

— Скоро и артиллерия с холма Мэтьюз «проснётся», — напомнил об очевидном Степлтон. — А как только это случится, генерал Джексон выставит свою бригаду как надежный заслон. Вместе с полками Би этого должно хватить.

— А что мы? И ещё «Легион»…

— Мы пока ждём, Джонни, — ответил Вильям, а майор Уит, ухитрявшийся, никому не мешая, находиться рядом, согласно кивнул. — Не верю я, что янки забыли про такой хороший и удобный каменный мост. Ждут, наверное, что мы привыкнем и не успеем вовремя среагировать на их наступление. Богом клянусь, оно начнется.

Да кто бы спорил, но точно не я. Слишком большие силы сосредоточились на той стороне, готовые рвануться хоть через мост, хоть через Крестьянский брод, хоть одновременно по двум направлениям.

Меж тем бригада Би уже втянулась в бой, азартно паля по переправляющимся через реку северянам. Плюс ко всему им помогало то, что их позиции были среди деревьев, что затрудняло янки прицеливание.

Однако, численное преимущество по любому должно было сыграть свою роль. И с каждой новой ротой, оказавшейся на нашем берегу, оно становилось все более и более существенным. А раз так… Би не приказывали быть героем, напротив. Его целью было раззадорить врага, а потом отступить к холму Мэтьюз, где соединиться с полками генерала Джексона. Вот спустя минут тридцать или чуть больше после начала атаки северян, он приказал своей бригаде отступать. Организованно, огрызаясь огнем, но отступать, причем стараясь показать, что его полки уже не в силах сдерживать натиск противника.

А позади ждали войска Джексона, должным образом «накрученные» этим генералом, фанатично уверенным в своей правоте и в том, что он является «орудием божьим». Причем заранее выбранная позиция, готовность включить в свои боевые порядки немного уже потрёпанные части Бернарда Би, да ещё и понимание, что в нужный момент откроют огонь установленные на холме батареи… Джексон явно чувствовал себя вполне уверенно и готов был выполнить приказ командующего во что бы то ни стало.

Похоже, что узловая точка — по крайней мере, одна из них, уже определилась. Холм Мэтьюз просто обязан ею стать. Полки бригады Би были уже там. Сначала они отступали за позиции бригады Джексона, а потом, повинуясь приказам генерала, вставали каждый на предназначенное место. И когда отряды северян, надеющиеся на продолжение наступления, выкатились к холму, то…. В общем, дружный залп объединенных бригад явно не добавил им хорошего настроения… А уж когда открыли огонь доселе молчавшие батареи… Думаю, что многие солдаты-новобранцы ощутили явственный зуд в пятках и желание смыться, куда глаза глядят.

Однако, не всё обстояло так просто, как могло показаться. Уже было ясно, что через брод у Садли-Спрингс переправились дивизии Хейцельмана и Хантера. А это, на минуточку, двадцать или даже более полков против всего девяти у Джексона и Би. Нехилое такое численное превосходство, особенно учитывая тот факт, что в среднем полк северян являлся куда более многочисленным, нежели у конфедератов.

Конечно, имелись еще части Бэртоу и Эванса — по два полка у каждого — но в их задачи входила подстраховка основной части войск от обхода с правого или левого флангов, так что у них имелись свои дела.

Вновь разгоревшееся сражение, на сей раз у холма Мэтьюз, поневоле притягивало к себе взгляд. Две дивизии в наступлении против двух бригад, зато закрепившихся на крайне удобных для обороны позициях к тому же при поддержке мощных артиллерийских батарей. Как Джексон, так и сам командующий армией Борегар, поручивший ему это дело, понимали — держаться тут можно довольно долгое время, если только не «праздновать труса». Впрочем, последнее для генерала Джексона было просто нереальным, не тот человек.

Зато была у этой позиции и своя «ахиллесова пята», которую не могли не увидеть командиры северян. Притяжение почти всех свободных сил центра и правого фланга нашей армии к холму Мэтьюз. Ведь каменный мост и Крестьянский брод прикрывала лишь малая бригада Смита из трех полков. Из резервов же… «Легион» да мы, «Дикая стая» на холме Генри, то есть два полка. А северяне стянули туда аж две дивизии — Тайлера, который уже был бит при Блэкберне, и Раньона. Всего то ли семнадцать, то ли девятнадцать полков, тут данные разведки… плыли.

Впрочем, какая нафиг разница! Один бес северяне, если они не полные идиоты — чего, к сожалению, не наблюдалось в большинстве случаев — просто обязаны воспользоваться столь явно отсвечивающим козырем. Вот только воспользовавшись, обязательно попадут в заботливо приготовленную нами западню. Но не прямо сию минуту. Им же надо дать бою у холма разгореться, да до такой степени, чтобы все полки бригад Джексона и Би втянулись. И только потом Мак-Дауэлл выложит на стол свой главный козырь — дивизии Тайлера и Раньона.

Час… Нет, больше часа битва рычала, грохотала, перемалывала плоть и кости, ворочаясь у холма Мэтьюз и в его окрестностях. Полки под общим руководством Джексона и впрямь напоминали стену. Только не каменную, а скорее резиновую. Когда было нужно, они пятились с первой линии обороны. Но лишь для того, чтобы потом резкими и короткими контратаками вернуть утраченное, при этом серьезно огорчая янки.

Сам генерал Джексон… лично меня он откровенно пугал. В том смысле, что я опасался его гибели. Ведь периодически находиться в первых рядах, словно не замечая вражеских пуль — это уже чересчур. Случись беда и настигни его одна из пуль в нужное место организма — не уверен, что его с той же эффективностью заменит кто-либо другой. Надо будет потом, после боя, с ним поговорить. Вежливо, со всей учтивостью, но вместе с тем очень серьёзно. Хотя один бес фанатично верящий в собственное предназначение гениальный упрямец меня вряд ли послушает. Но попытаться все равно надо.

Нельзя сказать, что Хейцельман с Хантером бросали части своих дивизий исключительно в лобовые атаки. О нет, они пытались обойти Джексона с флангов, но не тут то было! Бэртоу и Эванс тут же напоминали о себе, выдвигая часть своих войск и блокируя обходные маневры северян. Поддержка же крупнокалиберных орудий с холма Мэтьюз им в этом очень даже способствовала.

А потом… Потом началось то, чего лично я уже давно ждал. И первым это заметил Джонни. Он чаще прочих направлял подзорную трубу в сторону каменного моста через Булл-Ран. Потому и заметил, что по ту сторону реки шевеление вражеских войск стало очень уж заметным и не сказать что хаотическим.

— Кажется, скоро начнется, Вик, — протянул Смит, не отрываясь от подзорной трубы. — Готов поставить свой револьвер на то, что они начинают! Видят же, что мост прикрывается одним лишь полком бригады Смита и одной же батареей, пусть и нарезных орудий. Отнюдь не те силы, которые способны остановить ту же дивизию Тайлера.

— Значит, пора и нам. Сигнал приготовиться!

— Взрываем мост сразу?

— Нет, Вильям, не сразу, — покачал я головой. — Пусть часть войск янки окажется уже на этом берегу. Пусть ввяжутся в бой с третьим Теннесийским полком… Вот тогда мы и взорвём мост, уничтожая одну часть вражеских войск и отрезая на этом берегу другую. Им, отрезанным, совсем печально станет. Про находящихся в момент взрыва на мосту и говорить нечего. Но и на той стороне реки… Взрыв то будет «направленный» осколки камня взрывной волной на ту сторону полетят, мы взрывчатку должным образом заложили.

Степлтон лишь развел руками, ибо возразить на это было нечего. Радостно скалился Джонни, ну а майор Уит с интересом слушал этот наш разговор. С интересом, а не с негодованием, что радовало. Хотя, удивляться тут нечему, командиру «Луизианских тигров» обладать излишне чувствительной нервной системой… Сказки, право слово!

Атака! Янки из дивизии Тайлера все же решились, выбрав, по их мнению, самый подходящий момент. Выбрав же, рванулись вперед, по мосту, понимая, что единственный полк их недолго задержит. Особенно учитывая то, что поддерживающая их артиллерия уже успела перепахать снарядами участок земли за мостом, не давая солдатам третьего Теннесийского подходить слишком близко без большого риска быть разорванными в клочья.

Понимая, что его полк долго не продержится, Джон Вогн подал сигнал, что ему нужна помощь. И несколько рот из числа двух полков, прикрывающих участок у Крестьянского брода, двинулись на помощь. Слабая поддержка, но и она могла оттянуть тот момент, когда полки дивизии Тайлера прорвут преграждающие дорогу в тыл войск Джексона заслоны.

Осталось ли это незамеченным? Отнюдь! Вторая из находящихся за рекой дивизий под командованием Теодора Раньона, полезла через Крестьянский брод. И против такого хода, сделанного командирами Мак-Дауэлла, в обычной ситуации было бы толком нечего возразить. Но не в нашей!

— Пора взрывать! — с надрывом крикнул Джонни. — Пора!

— Джонни прав, — поддержал Степлтон.

— Ваши офицеры здраво оценивают обстановку, — а это уже майор Уит о себе напомнил. — Ещё немного и полковника Вогна опрокинут…

— Вот именно, что «ещё немного». Но тут главное уловить, когда струна вот-вот будет готова порваться. Ждём!

Ещё пять минут… И тогда стало ясно — пора. Сигнал тем подрывникам, которые были ориентированы на каменный мост. Готово. Менее чем через минуту воистину адский грохот заглушает все остальные звуки: выстрелы винтовок, орудийные залпы, воинственные крики атакующих и вопли раненых. А мост… Его больше нет. Зато огромная масса каменных осколков и действительно больших камней обрушивается на противоположный берег Булл-Рана, накрывая оказавшихся в зоне поражения северян. Спустя же ещё пару минут один за другим взорвались три небольших фугаса, прикопанных близ Крестьянского брода. Эффект от этих взрывов был значительно меньше, но свою лепту они внесли. А уж о психологическом воздействии и вовсе говорить не приходилось!

— Передайте Хэмптону просьбу — помочь частям Кирби Смита у Крестьянского брода. «Легион» — немалая сила. А мы… Мы сначала к тому, что осталось от моста, поможем третьему Теннесийскому добить отрезанных от своих янки. «Дикие» в центре, «Тигры» по флангам. Пулемёты в резерве.

Добить деморализованных и отрезанных от основных сил янки…. Я бы не сказал, что это было сложно. Их и было то меньше полка… Или чуть больше, но разбираться в этом незамедлительно лично я не видел ни малейшего резона. Да и какие тут разбирательства, когда, прямо с марша, бойцы «Дикой стаи», включая и новичков, дружно начали разряжать винтовки по солдатам и офицерам второго Нью-Йоркского полка и кому-то там ещё. Свежий и хорошо вооруженный полк в качестве резерва, да в такой ситуации… Прорваться у янки шансов практически не было.

Ничего удивительного, что часть просто бросалась в реку, срывая с себя мундиры и амуницию, бросая оружие. Это был далеко не самый глупый поступок для тех, кто не хотел сдаваться в плен или просто умирать под огнем. Булл-Ран — не столь уж широкая речка, любой мало-мальски умелый пловец может перебраться на другой берег. Но только сам, без оружия и снаряжения.

Оставшиеся же на нашем берегу… Белый флаг. Похоже, что командование полка не решилось стоять до последнего. Или же поняло, что прорыв с деморализованными новобранцами нереален. Кто знает… Результат всё едино налицо.

Вот только пока мы разбирались с малой частью сил противника, куда большая часть была задействована у Крестьянского брода. Да, прозвучавшие взрывы уничтожили некоторое количество наступавших янки и шокировали других. Но вместе с тем никакой шок не длится вечно… На первых порах двух полков Кирби Смита и присоединившегося к ним «Легиона» было достаточно, чтобы отражать довольно вялые — после случившихся взрывов — попыток северян вновь закрепиться на нашем берегу Булл-Рана. К сожалению, лишь на первых порах.

Две дивизии — Тайлера и Раньона — пусть с упавшим боевым духом, пусть уже понесшие потери от взрывов, от винтовочного огня и артиллерии. Это по любому была грозная сила. И если Тайлеру нужно было немного времени, чтобы сместить свои полки от ныне не существующего каменного моста в район Крестьянского брода, то Раньон уже находился там и продолжал бросать новые части в мясорубку боя. Упорно бросать, невзирая на то, что взрыв замаскированных фугасов вверг часть его войск в смятение. Тех, деморализованных, он временно отозвал в тыл, заменив на свежие полки, которые видели случившееся лишь издали.

Что тут можно было сделать? Тянуть время, перебросив к Крестьянскому броду всё, что только было можно. А именно третий Теннесийский, за исключением той части, которая погонит в тыл пленных, да собственно нас самих, «Дикую стаю».

— Вилли!

— Да, Вик…

— К Крестьянскому броду. Быстро. Но ещё и курьеров ко всем, с просьбами. Настоятельными…. К Джексону, может пару или хотя бы полк наскребёт в поддержку. К полковнику Вогну — пусть его клятые теннесийцы помогут родной бригаде. Да и сам командир бригады должен приказать ему идти к себе на помощь.

— А к командующему? К генералу Борегару?

— Само собой, — вздохнул я, ничуть не думая возражать относительно сказанного Степлтоном. — Пусть ему передадут, что три дивизии уже притянуто к двум «узловым точкам». И вот-вот и дивизия Тайлера там же окажется. Двадцать с лишним наших полков только и ждут приказа… А им противостоит лишь одна дивизия. Одна! Да и то часть её наверняка в самом Сентервилле. Понимаешь?

— Понимаю, командир. И нам надо лишь продержаться у Крестьянского брода. Да надеяться, что генерал Джексон тоже не отступит.

— Именно. Так что… Со щитом или на щите, как говаривали в античные времена.

Тот час или около того, который мы находились поблизости от Крестьянского брода, я даже вспоминать особенно не хочу. Янки ломились на прорыв как безумные, один полк сменялся другим, а потом снова и снова… Получившие по зубам части северян подменялись новыми, ещё не побывавшими под ураганным огнем защитников. У Раньона и подошедшего ему на помощь Тайлера было предостаточное число «мяса», питающего это сражение. Полтора десятка свежих полков, выбор, мягко скажем, огромный. А с нашей стороны лишь семь — это со всеми частями, которые удалось выпросить «с бору по сосенке» — причем назвать их свежими значило бы сильно погрешить против истины. Менее потрепанными являлись — до поры — «Легион» и наша «Дикая стая». Но и это изменилось довольно скоро.

Не стану говорить за другие подразделения, но «Стая» в очередной раз оказалась в гуще событий. Ветераны, само собой, делали то, что умели — отстреливали лезущих янки, причем отнюдь не стоя в полный рост. А вот новички майора Уита… Единственное, что удалось им внушить — плотный строй вреден для здоровья. И это уже было большим достижением.

Потом, когда стало совсем туго, на позиции были выдвинуты все три имеющихся пулемёта. И началось… Все три били почти непрерывно, замолкая лишь когда отдавался приказ менять позицию. А менять её было жизненно необходимо. Уже знающие, что именно это оружие делает с наступающей в плотном строю пехотой, командиры северян отдали приказ артиллерии незамедлительно стрелять туда, откуда доносятся звуки нового оружия конфедератов. И не меняй наши пулемётчики позиции, их бы уже давно… пожурили. С фатальным исходом.

Но даже и без этого один пулемёт разнесло в клочья вместе с расчётом. Второй повредило осколками так. что ремонт на месте был попросту невозможен. Это было… печально.

«Тиграм» Читема Уита тоже досталось. Это случилось тогда, когда один из полков Кирби Смита, деморализованный гибелью самого командира бригады, резко, почти в полном беспорядке, отступил, обнажив хар-рошую такую дырищу в наших порядках, давая возможность янки прорваться на оперативный простор. И тогда «Луизианским тиграм» пришлось, сначала постреляв, схватиться врукопашную. Они себя здорово показали, но вот стало их заметно меньше. Потом же… Подошедший полк под командованием Бэртоу выровнял положение. В меру выровнял, потому как численный перевес всё равно был не за нами.

Однако… Тогда исход битвы был уже решён, просто до янки эта новость не успела дойти. Борегар умел как ждать, так и действовать. И действовать он начала, лишь убедившись в том, что Мак-Дауэлл втянул в бой четыре из пяти дивизий. Убедившись же, он двинул четыре бригады в двадцать полков на ту сторону Булл-Рана через броды Митчелла, Блэкберна и Мак-Лина.

Кто преграждал ему путь? Всего лишь одна из двух бригад дивизии Майлса, состоящая из четырех полков. Да и то близ тех трех бродов стояли лишь отдельные её части, скорее изображая присутствие, чем представляя реальную угрозу.

Их опрокинули быстро, а затем, гоня перед собой основные силы полковника Томаса Дэвиса, Борегар устремился на Сентервилл. Почему именно туда? О, этот гибрид авантюриста и стратега понимал, что такое паника в рядах противника и как именно её лучше всего использовать. Борегар знал, что полковник Дэвис, чья бригада под огнем конфедератов отступала к Сентервиллу, обязан был послать курьеров как в Сентервилл, так и к сражающимся четырем дивизиям Мак-Дауэлла. Равно как понимал и то, что при получении таких известий вражеский командующий просто не рискнёт продолжать атаку.

Верно решил. Получив известие о том, что Борегар уже громит одну из двух бригад Майлса и скоро, прорвавшись, займет Сентервилл, Мак-Дауэллу только и оставалось, что приказать отступать. Не в сторону Сентервилла, конечно. Дивизии Хейцельмана и Хантера должны были отходить через Садли Спрингс, ну а Тайлер с Раньоном — по дороге, ответвляющейся от Уоррентонского шоссе задолго до Сентервилля. А уж потом. соединившись, друг с другом, попробовать прорваться на соединение с тем. что останется от дивизии Майлса.

Однако паника всегда вносила свои коррективы. Как только до простых солдат дошло, что армия Конфедерации вот-вот может оказаться в Сентервилле, а потом, разделавшись с Майлсом, ударить и по ним, уже измотанным в боях… Они начали не просто отступать, а удирать. Рота за ротой, иногда более-менее организованно, а иногда даже не трудясь сохранять хотя бы подобие строя.

Не все поддались панике, это тоже стоило знать. Хейнцельман, явно не растерявший буйный нрав своих баварских предков, равно как и свойственную баварцам жестокость, приказал верным лично ему людям открыть огонь по особо резво улепетывающим паникерам. И эта драконовская мера помогла хотя бы частично восстановить порядок. Хотя бы до такой степени, что его дивизия — большая часть от того, что от неё осталось к тому моменту — отступала в полном порядке. Огрызаясь залпами от кавалеристов войск Конфедерации и порой даже переходя в короткие контратаки. В отличие от частей дивизии Хантера, которых их командир не то не смог удержать, не то и сам желал оказаться как можно дальше от мясорубки при Булл-Ране.

А вот дивизии Тайлера и Раньона… Ни один из них не оказался настолько жёстким и способным остановить воцаряющуюся панику, по примеру Хейцельмана. Зато там были командиры рангом поменьше: полковники Шерман и Ричардсон. Первый не дал распространиться страху и отчаянию у себя в бригаде. Ну а пышущий злобой после боя при Блэкберне и потерявший там почти все свои войска Драчливый Дик собрал под своим флагом «сборную солянку» из числа тех, кто еще хотел драться. Именно они встали заслоном против свежей бригады Кука, которая, оставив на охране бродов по паре рот, включилась в происходящее. Свежая, готовая сражаться бригада…. Ей не хватило сил для того, чтобы показать полковникам Шерману и Ричардсону «где раки зимуют», но удержать тех от каких-либо попыток прийти на помощь избиваемой дивизии Майлса — это дело другое.

Как ни крути, что ни говори, а армия генерала Мак-Дауэлла бежала, прикрываемая немногими частями, сохраняющими боеспособность. Бежала, как вчера её часть в лице дивизии Тайлера. И точно так же на произвол судьбы были оставлены те части, которые находились в невыгодном тактическом положении. Только вчера это была бригада Ричардсона, а сегодня — дивизия Майлса. Масштаб подрос, однако.

Преследовать отступающего противника прямо сейчас? Это вряд ли. Части под командованием Джексона остановились у Садли Спрингс. Бригада Кука, как самая свежая, расположилась вдоль Уоррентонского шоссе, готовая принеобходимости и двинуться в сторону Сентервилла и перехватить отступающих оттуда северян, если таковые пойдут в соответствующем направлении.

Ну а у меня, что логично, всегда присутствовало шило в одном месте, не дающее спокойно сидеть на месте. Поэтому, собрав пару сотен бойцов из старых и поручив оставшимся во главе со Степлтоном позаботиться о столь полезной штуке как многочисленные трофеи, я сорвался с места… Нужно было увидеть всё собственными глазами. А ещё найти командующего за ради уточнения кое-каких действительно важных вещей.

Мерно покачиваясь в седле, я смотрел на пейзажи вокруг и думал. О поле, поле, кто тебя усеял хламом и телами? Вопрос, конечно, риторический, спору нет. Однако больше было не тел, а именно хлама. Разного, но много. Похоже, что многие северяне бросали всё, включая даже оружие, чтобы бежать налегке, не будучи ничем отягощенными. А уж если брошено оружие, боеприпасы… Это значит одно — боевой дух немалой части вражеской армии не просто снизился, а ушел в ноль.

— А ведь если как тогда, в «патруле», то можно много янки выловить, — ухмыльнулся Джонни. — Они, конечно, не негры, но суть одна. Ловля беглецов.

— В каждой шутке есть доля… истины, — ответил я. — Их действительно нужно отлавливать. Ведь каждый пойманный и взятый в плен янки — гарантия того, что он больше не встанет против нас с оружием в руках. Да еще и пользу получить можно?

— Это какую?

— Пленных можно заставить работать. Пусть собственными руками приближают победу Конфедерации… А заодно и своё содержание отрабатывают. Ну не кормить же их просто так, право слово! И вообще, труд, как говорят некоторые, облагораживает… опять же некоторых. Знаешь, выкормышам Линкольна хотя бы кара капель благородства точно не повредит.

Джонни откровенно заржал, на зависть своей лошади. Да и едущие рядом тоже не сдержали улыбок. Ну а если серьезно… Сейчас меня куда больше заботил вопрос, связанный с дальнейшими действиями армии. Армий. Разумеется, сперва надо дать вымотанным войскам отдохнуть. Хотя бы несколько часов, ведь иначе боеспособность ощутимо упадет. Зато потом… Потом надо во что бы то ни стало добить улепетывающего врага. К тому же появляется реальный шанс, переправившись через не столь далекий Потомак, обрушиться изгоном на Вашингтон. Взять его «на постоянку» удастся вряд ли, но вот устроить хороший такой погром и опустошение — это да, это реально. И Борегар не может этого не понимать, равно как и другие командиры высшего звена.

Борегар… Его нужно было найти. И хорошо ещё, что о его местоположении можно было спросить у тех частей, которые попадались нам по пути к Сентервиллю. Вдвойне неплохо, что завидев знамя «Дикой стаи», они проникались определенной долей уважения. Известность — это хорошо, это полезно. Поэтому мне и удалось в конце концов узнать, где сейчас обретается как командующий де-факто, так и тот, кто с момента соединения армий стал им де-юре.

Сентервилл. И Джонстон, и Борегар находились именно там, в городе, куда ещё совсем недавно прибыл вражеский командующий, генерал Ирвин Мак-Дауэлл, пребывая в полнейшем оптимизме относительно предстоящего сражения. В том городе, откуда уже выбили последних янки. Кстати, потери у дивизии Майлса были весьма существенные, причем и убитыми, и пленными, среди которых было много раненых.

Так себе городишко этот Сентервилл. Впрочем, как и большинство городов этого времени. Впрочем, сейчас красота или её отсутствие меня совершенно не волновали. В отличие от необходимости перемолвиться с Борегаром хотя бы несколькими словами. И хвала богам, если мои опасения окажутся излишними.

Хм… А ведь не я один сюда припёрся. Командиры бригад тоже наличествовали. Одна неряшливая бородища Джубала Эрли много стоила. А вот и сам Джексон, который прибыл, несмотря на то, что ни черта не слышал после контузии от разорвавшегося рядом снаряда. Хорошо ещё, что серьезных ран не было, ну а слух… восстановится. Сейчас же бедняга вынужден был общаться с окружающими посредством записок и никак иначе. Точнее, он писал что-то на листке бумаги, а его адъютант, если было надо, громко это озвучивал.

Вообще же, Булл-Ран дорого обошёлся и командному составу. Погиб командир четвертой бригады армии Шенандоа Кирби Смит, был тяжело ранен Бернард Би. Зря он решил последовать примеру Джексона, находясь в первых рядах, а то и вовсе впереди своих солдат. Ну и из Потомакской армии командир второй бригады Ричард Юэлл получил пулю в ногу и теперь над ним шаманили хирурги, пытаясь избежать ампутации ноги по колено. Надеюсь, что у них это получится. Причем самое обидное для Юэлла — пуля нашла его уже в самом конце сражения, когда остатки дивизии Майлса прорывались из Сентервилла на оперативный простор, желая унести свои тушки подальше от угрозы плена. И ранение Юэлла, точнее последовавшее за ним лёгкое, не более чем минутное замешательство частей его бригады, тому поспособствовало.

Я приветствовал их, они приветствовали меня. И все были в приподнятом состоянии духа. Том самом, которое присуще исключительно победителям, этого не спутать ни с чем иным. Ведь была одержана не просто победа, не просто в первом крупном сражении этой войны… О нет, эта победа сопровождалась как бегством врага с поля боя, так и большими потерями в живой силе. О точных подсчетах говорить даже не приходилось, но в самом первом приближении северяне потеряли куда более десяти тысяч убитыми и пленными. Это всё вместе, учитывая сражение у брода Блэкберн. По нынешним временам — крайне кровопролитная битва. Для Америки особенно.

Само собой, что чуть ли не первый вопрос, заданный мною собравшимся у того дома в Сентервилле, где Борегар и Джонстон временно разместили свою ставку, прозвучал следующим образом:

— Можно ли прорваться к генералу Борегару с целью перемолвиться с ним несколькими действительно важными словами?

Ответ был получен почти незамедлительно. От Эванса, чем-то серьёзно недовольного.

— Командующий Потомакской армией жёстко спорит с командующим армией Шенандоа и объединенными армиями в целом. И я молю Господа, чтобы он образумил генерал-майора Джонстона.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил я, видя, что и с лица Джексона не сходит выражение глубокой и мрачной тревоги. — Ведь битва выиграна. Осталось лишь немного отдохнуть и идти на Вашигнтон. Достаточно будет не всех сил, а даже двух третей. Может даже половины из оставшихся боеспособными.

— Генерал Джонстон считает это рискованным, — скривился Эванс. — Он не хочет терять солдат вдобавок к тем почти четырём тысячам убитым и тяжело раненым.

— Янки потеряли больше! — горячась, выкрикнул бригадный генерал Бэртоу, явно не остывший после боя. Джорджианец, однако. Так сказать, земляк прежнего хозяина этого тела. — А этот… командующий, он апеллирует к президенту Дэвису, который скоро должен тут появиться!

— Здесь?

— Да, полковник, — вздохнул Эванс. — Прибывает поддержать своим присутствием армию. Достойный джентльмена поступок. Он ведь ещё не знает, что мы победили. Но генерал Джонстон уверяет, что именно указаниями президента руководствуется, не давая генералу Борегару начать марш на Вашингтон.

О-хре-неть! И еще два раза по столько! А я, клятый дурень, надеялся на лучшее. Ведь ещё там, в родном для себя времени, читая про эту войну, я сильно удивлялся, почему после выигранного сражения при Булл-Ране конфедераты не воспользовались столь шикарной возможностью. И тут та же бодяга начинается, несмотря на то, что сражение выиграно с куда более разгромным счетом.

— Не понимаю… Ничего не понимаю!

— Зато понимаю я! — раздался злой до крайности голос Борегара, вышедшего из комнаты, где он беседовал с Джонстоном. — Джентльмены… Рад видеть вас живыми. И передайте Джексону что желаю ему крепкого здоровья, его талант стоять как каменная стена во главе своих солдат незаменим и ещё не раз нам понадобится.

Адъютант Джексона стал быстро чиркать карандашом на листе, явно переводя сказанное Борегаром в начертанные слова, сейчас только и доступные контуженному и временно оглохшему генералу. Ну а командующий Потомакской армией продолжил плеваться ядом в сторону Джонстона. Причем делал это явно специально, не желая оставлять суть конфликта меж ними двоими.

— Оттуда, — палец указал на потолок, явно символизируя «высшие сферы» в лице президента и его министров, — Кое-кому мнится, что Линкольна достаточно испугать, но не «загонять в угол» взятием столицы. С ними хотят договориться, обойтись малой кровью, не усугубляя эту «войну, всем несущую лишь горе и разорение».

— Это хуже чем преступление. Это — ошибка, — процитировал я Талейрана, наполеоновского министра и гения дипломатии.

— Договариваться с побеждёнными — это слабость, — процедил Хэмптон, подошедший буквально минуту назад.

Бэртоу прорычал что-то невразумительное, но явно не в поддержку этих мирных инициатив. Джексон же что-то черкнул в блокноте. После чего его адъютант произнес напичанное вслух:

— Кого боги хотят наказать…

Продолжения не требовалось, эту цитату любой образованный человек знал. Да-да, как раз про лишение разума. Борегар же, не что успокоившись, но хоть немного взяв себя в руки, продолжил:

— Единственное, чего я смог добиться — разрешения использовать всю кавалерию для преследования отступающей армии Мак-Дауэлла. Всю — это добровольцев, которые сами вызовутся. Это немного, но хоть что-то. Догоняйте, рассеивайте, сокращайте их число. Пусть в их душах будет только страх. Я не могу приказать, но прошу. Не дайте ошибке политиков обесценить одержанную нами великую победу. Не все из вас согласны со мной, некоторые поддерживают решение Джонстона, — взгляд был направлен в сторону Эрли, Кука, Джонса, скользнул по Лонгстриту. — Но Я вас прошу. Решайте, джентльмены.

— Та часть «Дикой стаи», которая умеет держаться в седле, с удовольствием развлечется отстреливанием убегающих янки, — усмехнулся я. — Да и «Легион» Хэмптона вряд ли откажется принять в этом участие. В нем есть кавалерия и немало.

— Именно, — рыкнул командир «Легиона», всем нутром желающий продолжения битвы. А еще есть техасские рейнджеры. Я их командира видел, он рвется в бой, если только бригадный генерал Лонгстрит не станет слишком сильно возражать нашему… командующему, генерал-майору Джонстону.

— Техасские рейнджеры приписаны к моей бригаде, — пожевал губами Лонгстрит. Лонгстрит. — Им что индейцы, что американцы, лишь бы подраться. Я… не поддерживаю вас, джентльмены, но и запрещать техасцам ничего не стану.

Ну, с паршивой собаки хоть шерсти клок. Не мешает — и то ладно.

— Половину, — отчеканил осторожный Бонэм. — Может правы вы, может Джонстон. Но пощипать янки стоит. Главное не поддаться лишнему азарту.

— У меня не бригада, а смех, — невесело ухмыльнулся Эванс. — И всего две роты кавалерии. — Но я оторву уши их капитану, если он не будет пылать энтузиазмом.

— Благодарю вас, — коротко, но с чувством произнес Борегар. — Тогда не теряйте времени. Чем быстрее вы соберете кавалерийские части и отправите их за бегущей армией Мак-Дауэлла, тем больше ущерба им нанесете. Паника, она проходит. Но пока не прошла…

Это как раз понятно. У страха глаза велики. И не воспользоваться этим — большая глупость с точки зрения военного. И ошибка для политика. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис ошибся, а генерал Джонстон пошел у него на поводу или же ошибся и сам. Одно другого не лучше.

Зато в этой битве, выигранной нами, оформился костяк командиров, которые в дальнейшем должны будут составить победоносную плеяду военачальников. Борегар, Джексон, Бартоу, Эванс, может даже Хэмптон… И, конечно же, не стоило забывать про старого Ли, волею случая и президента оказавшегося вне сражения.

Ну а что же я? Я тоже получил очень многое и даже сверх того. И предстоящее участие в преследовании разбитой армии должно поставить жирную не точку, но запятую на дороге моей замысловатой жизни. Клянусь богами или демонами, забросившими меня сюда — всё только начинается.