Глава 21

Миновав сестринский пост, Шон пошел прямиком в палату Люси. Никто не попытался остановить его. Пока он выглядел как человек, который знает, куда идет, и ни с кем не встречался взглядом. Роган мог поставить на свой «Мустанг», что никто его не попытается остановить. А и попытается – не остановит.

Люси была в перевязочной, сестра меняла ей бинты. Шон стоял в дверях, и разделительная штора не позволила ей сразу увидеть его.

Шон отмел страхи, спрятав их под напускной уверенностью и бравадой. Он видал Люси и в более тяжелом состоянии – ну, подумаешь, пара синяков и царапин. Кинкейд тоже видывала его во всяких видах. На самом деле, если не замечать ее необычно бледного лица и больничного халата, она выглядела вполне в порядке.

Ему пришлось повторять это заклинание несколько раз, прежде чем маятник внутри у него перестал раскачиваться. Когда Шон сумел заговорить нормальным голосом, он встряхнулся как собака, отметая оставшиеся волнения. Глубоко вздохнул. И только тогда отодвинул ширму и вошел в палату.

– Ты выбрала приятный денек, чтобы отдохнуть в госпитале. – Роган улыбался во весь рот, скрывая остатки страха. Он подошел к постели по другую сторону от медсестры, взял Люси за руку, наклонился и поцеловал ее в лоб. – Если ты хотела поехать в отпуск, позвонила бы мне. Я бы увез тебя на самолете в Мэн. Там в июле красиво.

– Разве твой самолет все еще не в ремонте?

– Я могу взять напрокат.

– Вы не должны здесь находиться. – Медсестра глянула на него поверх толстых стекол очков. Она была моложе Люси, но очки делали ее лет на двадцать старше.

Он подмигнул строгой деловитой медсестре.

– Я ненадолго. Богом клянусь, – и перекрестился.

– Ей надо отдохнуть. Через минуту ей на рентген.

– Я ничего не сломала, – сказала Люси. – Я уже говорила доктору.

– Возможно, но рентген все равно сделаем. – Медсестра встала в ногах постели и взяла карту больного.

– Как ты и говорила, я плохой пациент, – прошептал Шон; голос его дрогнул в мгновенном приступе гнева.

– Хуже меня, – проворчала Люси. – Я-то в порядке.

Шон коснулся синяка на лице своей женщины. Когда он найдет того ублюдка, который сделал это, он убьет его. Шон не сомневался, что, если этот тип не уберется, он сам уберет его.

Но ведь он в первую очередь злился на стрелка, не так ли? Люси обучалась на копа. Ей не раз придется сталкиваться с плохими парнями, и Роган не собирался вершить самосуд и убивать каждого преступника, с которым она встретится.

Он злился и на стрелка, и на ту женщину, которая сбежала с места происшествия – по словам Ноя, проститутку, – оставив Люси и детектива беспомощными в машине.

Но в первую очередь Шон злился на Армстронга. Когда тот позвонил ему полчаса назад и сказал, что Люси попала в аварию, Рогану захотелось придушить его. Шон никогда за словом в карман не лез, но на сей раз он выслушал Ноя, а затем повесил трубку. То, что вертелось у него на языке, могло в будущем причинить Люси слишком много проблем в работе с этим агентом. И хотя Шону было все равно, останутся ли они с ним друзьями – лучше бы нет, – он не собирался затевать драку. Если только Армстронг не будет попадаться ему на пути в течение ближайшего часа. А лучше – года.

Люси нахмурилась, ее темные проникновенные глаза искали что-то в его взгляде.

– Шон?

Роган улыбнулся, пытаясь скрыть свой гнев. Он тревожил ее, а этого ему вовсе не хотелось.

– Ты пристегивалась?

– Конечно.

– Готов поспорить, ребрам досталось.

– Да, но…

Он стянул халат с ее правого плеча, поскольку не она вела машину. Там уже набухал жуткий синяк.

– Сегодня с удовольствием поиграю в медсестру, – усмехнулся Шон. В глазах все поплыло от слез, и он отвел взгляд. Медсестра смерила его долгим взглядом. Он изобразил улыбку. Не помогло.

– Действительно, дерьмо, – сказала Люси и сжала его руку.

Шон заставил себя расслабиться. Люси жива. Ничего не сломано. Только синяки.

– Я никогда не слышал от тебя таких слов.

Она закатила глаза.

– С кем поведешься… Джейни такое выдает!.. – Она обратилась к медсестре: – Вас ведь Моникой зовут?

– Да. – Девушка была польщена, что Люси запомнила ее имя.

– Вы не могли бы ради меня посмотреть, как там детектив Рейд? Она так и не пришла в себя в машине, и мне было бы намного спокойнее, если б я знала, что с нею все хорошо.

– Сейчас узнаю. Никуда не уходите, минут через десять вас отведут на рентген.

– А потом я могу идти?

– А потом доктор посмотрит снимок и все вам скажет.

Медсестра оставила Люси и Шона наедине.

– Я тут на ночь не останусь. Я даже не поехала бы сюда, если б Ной не заставил.

– Где он сейчас?

– Мы встретились на месте аварии, я все ему рассказала, и он обещал зайти позже. Они ищут Айви. У меня в голове все смешалось, но я сказала ему, что все эти события связаны…

Айви… это имя показалось Шону знакомым, но он не понимал почему. Когда Ной позвонил ему, Роган беспокоился за Люси, но сейчас он хотел вспомнить, почему так важно имя Айви.

– Что связано?

– Венди Джеймс и те две проститутки, – прошептала Люси. – Их убийства связаны. Я думаю, Джослин Тейлор пыталась помочь им всем.

– Я отстаю от тебя на три шага. Ной ничего мне не рассказывал.

Люси сосредоточенно наморщила лоб, и Шон попытался остановить ее, чтобы она не перетруждалась.

– Расскажешь мне позже. Тебе надо отдохнуть. У тебя может быть сотрясение мозга.

– Если заставишь меня в очередной раз повторять, что я в порядке, я позвоню Диллону и поеду домой с ним. Мне просто надо собраться с мыслями. Перед аварией все встало на свои места…

Шон сел на край постели и поцеловал Люси, стараясь не замечать царапин и ссадин на ее руках и лице. Он поцеловал ее еще раз, потому что это было приятно. Это напоминало, что она здесь, цела и здорова.

– Будешь продолжать так пугать меня – наймусь тебе в телохранители. Личную безопасность я не обеспечиваю, но для тебя, принцесса, сделаю исключение.

– Для меня? Это ты провалился в шахту на два уровня меньше двух месяцев назад.

– Ты разбила мой самолет.

– Не я. Его подбили выстрелом.

Шон поднял бровь.

– Это тебя, – сказал он, – похитил маньяк.

– И тебя тоже.

– Скажем так, мы идем на равных.

– Наверное, нам надо уехать на необитаемый остров, где мы не сможем вляпаться в какую-нибудь неприятность.

– Найдем ядовитую змею… – Люси поднесла руку Шона к губам и поцеловала ее. – Итак, что я хотела сказать?

– Ты не собиралась говорить мне, что с тобой всё в порядке.

– Точно.

Шон облегченно вздохнул. Пока они болтали, Люси успокоилась, и он тоже. В отличие от него, она была плохой актрисой. И если б была в тревоге или напряжена, то не дразнила бы его.

Он снова поцеловал ее.

– Значит, ты связываешь эти убийства?

Люси опять понизила голос, чтобы никто их не подслушивал.

– Это просто моя теория…

– Люси, давай без оценок, ладно?

– Я рассказывала тебе утром о том месте преступления?

– Вкратце. Тройное убийство в отеле «Потомак»?

– Да. Та женщина была соцработником из некоммерческой организации. Она специализировалась на работе с несовершеннолетними проститутками. Другую убитую звали Мэдди – проститутка и наркоманка, которая то слезала с таблеток, то возвращалась. Третья жертва – муж убитой женщины, сотрудник из штата одного конгрессмена.

– Конгрессмена? Не говори, что он работал на Кроули!

– На Дейла Хартлайна.

– Я почти ничего не знаю о том, кто есть кто в Капитолии…

Это было не совсем так. Роган знал достаточно. Их контору часто привлекали для обеспечения личной безопасности высокопоставленных чиновников во время поездок за рубеж, но Шон редко – если когда-нибудь вообще – принимал такие назначения. Он иногда делал проверку анкетных данных для компаний или проводил проверку высокого уровня, которой не делали ФБР или другие агентства. Было понятно, что Люси не поверит его словам.

– А прежде он работал на сенатора Пакстона, – сказала она. – Последний звонок Криса Тейлора перед тем, как его убили, был как раз сенатору Пакстону.

– Пакстон, – тупо сказал Шон. Он испытывал к сенатору смешанные чувства с тех пор, как впервые встретился с ним в январе, но Люси об этом не рассказывал. Пакстон много лет был ее куратором, хотя после закрытия шесть месяцев назад «Общества помощи женщинам и детям» их отношения были натянутыми. Люси не рассказывала об этом, и Шон подозревал, что она устала играть роль погибшей дочери Пакстона. Он видел снимки Моники Пакстон – сходство с Люси было невероятным.

– Он сказал, что Крис хотел попросить у него совета, затем предположил, что Крис скорее всего хотел просить денег, чтобы помочь Джослин и девочкам, но подробностей не раскрывал, ссылаясь на то, что Крис ничего ему не рассказывал. Думаю, что об этом звонке Джонатан говорил более-менее правду. Но я поняла, что сенатор знает больше, чем говорит, когда он узнал на фото тех проституток.

– Он сказал, что узнал?

– Нет. Ничем не показал.

– Чем-то намекнул? Глаз задергался или что еще?

Люси выкатила глаза.

– Нет. Абсолютное отсутствие эмоций. Ты же знаешь его – он ведь нанимал тебя.

– Да, но…

– Он всегда испытывает спокойное бешенство, когда женщина в опасности. Оно незаметно, но всегда есть. И он скрыл его. Думаю, потому, что он не хотел показывать, что узнал девушек.

– Ты не перегибаешь? Ничего не приписываешь?

– Нет! Черт, Ной говорил то же самое! Но я могу поклясться – Айви Харрис как раз из того типа девушек, которых он чувствует себя обязанным защитить. Те же основные черты лица, что и у его дочери.

– И у тебя.

Она закрыла глаза.

– Люси, поговори со мной.

– Сегодня я впервые за шесть месяцев увидела Джонатана…

– И что тут странного? ОПЖД распустили, и у тебя не было повода встречаться с ним.

– Возможно, нет.

Но у нее явно что-то было на уме, и Роган продолжал:

– Что-то случилось, пока ты с ним говорила в последний раз?

– Я не говорила с ним с момента последнего пожертвования ОПЖД, когда узнала, что мой босс – убийца.

– Но я же отвозил тебя в Капитолий на встречу с ним! Через несколько недель после того фиаско. Помнишь?

Люси ничего не сказала, и у Шона возникло неприятное ощущение, что она пытается придумать какую-то ложь. Кинкейд была из тех немногих людей, что не умели врать убедительно.

– Люси?

– Ничего.

– Неправда. Тебя что-то угнетает, верно?

– На самом деле я не говорила с ним.

– То есть?

Она неуверенно посмотрела на него.

– У тебя бывает такое, когда ты в душе знаешь, что прав, но доказать не можешь?

– Рассказывай, что у тебя там на душе.

– Я думаю, что Джонатан – активный участник той гражданской группы бдительности, которая уничтожила ОПЖД.

Шон постарался переварить это ошеломительное обвинение.

– Насколько активный?

– Я подозреваю, что он знал об этом.

– Ты думаешь, он – убийца?

– Возможно. – Кинкейд огляделась по сторонам. Она страховалась.

– Кого, по-твоему, он убил?

– Тссс, – сказала Люси, оглядывая свою двухместную палату. – Роджера Мортона, – прошептала она.

Шон целую минуту смотрел на нее.

– Почему?

– Мик Мэллори кое-что сказал.

– Мэллори признался, что убил несколько десятков сексуальных маньяков.

– Да, но когда я разговаривала с ним до его официального признания, он сказал кое-что, что заставило меня подумать, что на спуск нажал на самом деле сенатор.

– Не могу его за это винить, – просто сказал Роган и поднес ее руку к губам. Люси страдала из-за этого, а он хотел снять этот конфликт. Роджер Мортон не заслуживал права жить, но если он скажет это вслух, Люси от этого лучше не станет. – Почему ты не рассказала мне?

– Не знаю! Что я должна была сказать? Что влиятельный сенатор США убил подонка-насильника и меня это радует? – Она помотала головой. – У меня нет никаких доказательств. Меня беспокоят несколько моментов. Если ты убьешь раз, то потом уже легче сделать это снова.

– Оставь это, Люси. – Она убила двоих. Это были ублюдки, которые мучили и убивали невинных людей. Почему она продолжает корить себя за это?

– Я не знаю, насколько он замешан в это дело, – сказала Кинкейд. – И знать не хочу. Как я сказала, доказательств у меня нет – и пусть так и останется.

Это Шон мог понять.

– Тогда не мучай себя.

– Я смирилась с этим. – Она опять отвела взгляд. Ее было так легко видеть насквозь.

– Да?

– Да…

– Я думаю, ты в сомнении. Он мог убить насильника. Убийцу, который слишком рано вышел на свободу. Кого-нибудь, кто причинил боль тебе – и его дочери. В глубине души ты не можешь этого забыть. Но я не намерен лишиться из-за этого сна и тебе не дам.

– Это не так.

– Именно так. Теперь я все понимаю. Если сенатор виновен, ты не будешь говорить, что что-то не так. Но правда в том, что у тебя нет доказательств, и говорить об этом было бы ошибкой. Однако я могу все выяснить.

– Как?

– Поговорить с Мэллори.

– Нет!

– Ты имеешь право знать правду, и я знаю, что ты не хочешь говорить с этим ублюдком.

– Я не хочу знать правду. Если б я точно знала, что Джонатан убил Роджера Мортона, я сказала бы об этом Ною и ФБР. Я этого не хочу.

– Ладно.

– Ладно? – Она была явно удивлена, что он так легко сдался.

Шон поцеловал ее в лоб.

– Ты думаешь, что сенатор способен на незаконные поступки… – начал он.

– Убийство незаконно, – подняла бровь Люси.

– Если только оно не санкционировано законом.

– Шон. – Она покачала головой.

– Ладно, извини. Я горжусь тобой. – Роган снова поцеловал ее. Он забрался бы вместе с нею в больничную постель, если б это могло сойти ему с рук.

– На самом деле меня беспокоит то, что Джонатан сказал сегодня и чего он не сказал. Я думаю, что Крис просил его помочь именно Айви. Я не понимаю, почему или как. Но Джонатан сотрудничал с ОПДБ… может, не так активно, как с ОПДЖ, но это в его духе. Он сотрудничает с группами, защищающими права жертв, и принимает дело слишком близко к сердцу.

– Это имеет смысл, – сказал Шон. – Непонятно только, почему.

– Потому что Джонатан похож на тебя. Он не выносит ублюдков. Он всегда защищал жертв жестоких преступлений. А несовершеннолетние проститутки… многие из них стали жертвами перед тем, как начать продавать себя. По словам начальницы Джослин, Айви кода-то тоже была в этом бизнесе, но помогала вырваться другим девочкам. Она помогала Джослин спасать их с улицы. И каким-то образом Айви связана с Венди Джеймс. Я упомянула ее имя, и на лице Айви все это было написано. Три преступления, все эти записки, вариации на тему детских стишков…

Люси нахмурилась, задумавшись, губы ее шевелились, но Шон слышал только неразборчивый шепот. Ему не понравилось выражение ее лица. Она пропускала это преступление через себя. Роган давно не видел ее такой настойчивой, с тех пор, как они преследовали психопата-убийцу в Нью-Йорке пять месяцев назад.

– Люси…

Шон вспомнил, откуда знает это имя. Разговор о сенаторе Пакстоне послужил связующим звеном.

Пакстон нанял его выяснить биографию Айви Харрис.

Сказал, что она подала заявку на работу в его кампании.

Шон выяснил, что никакой Айви Харрис нет, а номер ее страхового полиса принадлежит мертвой девушке Ханне Эдмондс. Он предложил копнуть глубже, но Пакстон сказал, что в этом нет необходимости. Это было прямо перед тем, как они с Люси поехали в Адирондакс, и Роган выбросил это из головы.

Люси внезапно села.

– Я поняла! – Она поморщилась от резкого движения. – Просто надо было прочесть вслух, и я поняла бы ритм! Слушай:

Шон услышал ее слова, но не понял, как Люси сделала этот вывод.

– Это тот же ритм, – сказала она, – тот же размер. Он просто развлекался, это совершенно ничего не значит. Помнишь, он не намеревался насиловать ее. Он просто хотел, чтобы убийство выглядело как неудачная попытка изнасилования. Он задушил ее сзади, в этом нет сексуальной составляющей. Он хотел, чтобы полиция сочла это случайным убийством. Но оно не было случайным. И, пытаясь, чтобы оно показалось случайным, он импровизировал на месте. Может, хотел ее унизить, но сделать это он мог только в смерти. И, – быстро продолжила она, – когда убивал других, он понял, что может развлечься, оставляя эти записки. Увидел крысу в «Красном фонаре» – и тут же вспомнил стишки. Шесть жертв. Свидетели говорят, что в том доме на Хоторн-стрит жили по меньшей мере шесть девушек. Только…

– Притормози, – сказал Шон, помогая Люси снова улечься на подушки. – Правда, притормози. – У нее прыгало сердце, рискуя надорваться от перегрузки. О чем он думает? Если бы они поменялись местами, Роган сам не захотел бы лежать в постели, когда ведется расследование крупного дела. Однако он может успокоить ее.

– Я должна рассказать все это Ною, – говорила Люси, возбужденная своей теорией. – Это было неявно, но теперь я вижу!

Пришла медсестра Моника с медбратом, толкавшим перед собой кресло-каталку.

– После рентгена можете говорить с кем угодно.

Шон поцеловал Люси и помог ей сесть в кресло.

– Слушай медсестру и делай, как говорят, и дома тебе подадут мороженку в постель.

Кинкейд укоризненно глянула на него, но не смогла удержаться и рассмеялась.

– Нет, пожалуйста, не смеши меня, все болит!

Для нервов Шона ее смех был лучшим успокоительным.

Роган смотрел вслед каталке Люси и слышал, как она спросила медсестру:

– Как себя чувствует Джейни Рейд, вы не узнали?

– Она в хирургии, но доктор говорит, что она сильная, и ожидает, что она полностью оправится.

Когда все ушли, Шон тяжело сел на кровать и обхватил голову руками.

Надо будет найти способ не дать ей работать нынче ночью, но утром она снова примется за это дело.

К тому времени у него будут ответы для Пакстона. Почему сенатор до сих пор не обратился в ФБР, Шон не знал, но, черт побери, он это узнает.

Он сел и позвонил брату Люси, Диллону.

– С нею всё в порядке? – спросил тот.

– Все нормально. Она на рентгене. – Шон улыбнулся, вспомнив, как злилась Люси, вынужденная повторяться.

– Я передам Кэт, она едет в госпиталь.

– У меня есть дело, и, боюсь, я не вернусь, когда она закончит обследование. Я бы не уехал, но дело срочное.

– Не оправдывайся, Кэт привезет ее домой.