Глава 38

Шона привязали к стулу, стоявшему под репродукцией «Тайной вечери» в столовой Кэллаханов. Он уже два часа наблюдал за Бобби Суэйн. Она представляла собой образец противоречий – стратегический, но напрочь лишенный здравого смысла подход к собственному бизнесу. У нее был удивительно мелодичный голос, но она произносила грубые слова. Настроение постоянно менялось, но она себя контролировала, и Шон видел, какая жестокая битва шла за этими зелеными глазами.

Сейчас Бобби переполняла ярость, которую она с огромным трудом сдерживала. Когда Бобби Суэйн контролировала положение, она сохраняла хладнокровие и разум; когда теряла контроль над ситуацией, превращалась в совершенно непредсказуемого человека.

Шон решил, что должен использовать ее темперамент против нее – вот только как? Взрыв разом поставил под сомнение ее стратегию. Бобби совершенно потеряла человеческий облик. Теперь с ней было уже невозможно договориться.

Она точно знала, что произошло и кого следует винить, из чего Шон сделал вывод, что взрыв не стал полным сюрпризом для Суэйн.

– Я хочу, чтобы Джон Кэллахан оказался здесь! – крикнула она парню, которого звали Йен. – Только он имел доступ к моей взрывчатке. Но я и представить не могла, что у него хватит смелости пойти против меня.

– Омар его ищет.

– Если Кэллахан появится здесь, он труп. Сделка пошла прахом! Неужели ты думаешь, что теперь Сэмпсон приедет? Ты знаешь, что сделал Кэллахан? Я все идеально спланировала. Я бы мастерски стала частью операций Сэмпсона Лоуэлла и могла бы править большим королевством. Я перережу Кэллахану глотку!

– Бобби! – Голос Йена оставался спокойным, но Шон видел тревогу в его глазах. – Нам следует исчезнуть. В ближайший час здесь будет полно полицейских и федералов.

– Нет, нет, нет!

Йен был прав, но Бобби отказывалась его слушать.

– Я знаю эти места лучше всех, – заявила она. – Я смогу сбежать, даже если здесь окажется тысяча полицейских! Я хочу получить остальную взрывчатку, я хочу свои деньги, и я хочу, чтобы Джон Кэллахан стоял на коленях и молил меня о смерти.

У Рогана была отличная реплика, но он решил оставить ее при себе. Когда он в последний раз заговорил, Суэйн ударила его лампой, и у него до сих пор болела голова. Кто знает, как она поступит в следующий раз, – с нее станется попросту его застрелить.

Зазвонил телефон Йена. Тот посмотрел на экран, но Бобби выхватила его из рук блондина и прорычала в микрофон:

– Я тебя убью, подлый предатель!

Ее лицо покраснело, руки отчаянно дрожали. Очевидно, звонил Джон Кэллахан.

– Считай, что твоя семья мертва! Приведи их, Йен, чтобы Джон услышал, как они будут молить о пощаде!

Шон продолжал пытаться освободиться от наручников. Его запястья покраснели и болели, но у него ничего не получалось. Он должен был найти способ помочь Генри и Эмили.

– Не играй со мной, Джон, – теперь в ее голосе появилась злобная насмешка. – Я тебя знаю. Возможно, ты думаешь, что одержал победу, но я тебя убью… после чудовищных страданий. Если ты думаешь, что я не знаю, как…

Блондин вернулся, но не привел с собой пожилую пару.

– Где они? – рявкнула Бобби; ее лицо стало пунцовым, голос дрожал от гнева.

– Сбежали. Должно быть, через боковую дверь…

– Но как такое могло случиться? Они были связаны!.. И ты пошел против меня? Ты работаешь на Пола? Ты и его трахаешь?

– Бобби, я всегда был на твоей стороне. Только на твоей.

Йен поднял руки вверх. Он знал, что настроение хозяйки может меняться мгновенно, но считал, что сам он в безопасности. Защищен.

Шон провел рядом с этой безумной женщиной всего два часа, но уже понимал, что это не так. Никто не мог чувствовать себя в безопасности рядом с Бобби.

– Как они спаслись? Расскажи мне!

Йен колебался, и это стало его ошибкой, сообразил Шон.

– Это ты сделал! – завизжала Бобби. – Ты их отпустил?

– Конечно нет, – ответил мужчина. – Я связал их вместе, а потом зафиксировал клейкой лентой на кровати, как ты приказала.

– И ты хочешь сказать, что старый засранец и его умирающая сука сумели избавиться от клейкой ленты и сбежать?

– Нет, кто-то разрезал скотч. Он остался на постели, клянусь.

– Кто-то разрезал скотч? Кто-то их отпустил? Ты понимаешь, что значит твоя ошибка? Я утратила возможность давить на Джона Кэллахана! Неужели ты думаешь, что его интересует паршивый частный детектив?

Она навела пистолет на Шона, который с каменным лицом сидел на стуле возле двери, ведущей в столовую. Он не собирался произносить ни слова – во всяком случае, пока Бобби в таком состоянии. Она должна была понимать, что все ее планы расстроены. Если б она сохраняла способность мыслить разумно, то постаралась бы убраться из города до появления властей. После взрыва сюда будут направлены войска и все дороги заблокируют. Но охваченная яростью Суэйн уже не могла думать.

– Бобби, – спокойно сказал Йен, – мне очень жаль. Я найду их и приведу обратно.

– Нет, нет, НЕТ! – Она кричала как ребенок, у которого началась истерика.

Затем повернулась к Йену и трижды выстрелила ему в грудь.

Мужчина успел лишь широко раскрыть глаза; он не ожидал, что Бобби начнет стрелять, потом покачнулся и упал. Через пять секунд Йен уже был мертв.

По лицу Бобби заструились слезы.

– Ты заставил меня так поступить! Зачем ты это сделал?

Должно быть, Джон что-то сказал по телефону – Шон едва не забыл, что Кэллахан все еще оставался на линии. Бобби вернулась к разговору с ним.

– Ты уже мертв, проклятый ублюдок, ты труп. – Она повесила трубку.

В комнату из коридора вбежал его преподобие Карл Браун, который, по мнению Шона, вовсе не был человеком Божьим. Роган видел отца Брауна, когда Йен и Омар привезли его сюда, но потом преподобный куда-то исчез, и детектив решил, что он ушел.

Отец Карл широко раскрытыми глазами посмотрел на труп Йена.

– Почему?

– Генри и Эмили Кэллахан сбежали! – Суэйн швырнула лампу на пол. – Джон Кэллахан только что взорвал мой склад. Мой склад!

Очевидно, отец Карл знал, как с ней обращаться. Он сменил тему разговора:

– Я нашел часть дисков, Бобби.

От радости у нее перехватило дыхание.

– Благодарю. Хотя бы раз кто-то меня послушал и сделал то, что я просила! А мои деньги?

– Я обыскал весь дом. Их здесь нет.

Бобби резко повернулась, сбросив ряд изящных статуэток с полки. Они упали на деревянный пол и разбились.

– Где Джон?

– Он устроил эти взрывы, – сказал отец Карл. – Ты сама знаешь, где он.

– Он не осмелится. Я сама сброшу его в Дыру, если он прикоснется к моей собственности.

Преподобный посмотрел на Шона.

– Может быть, стоит убить Рогана прямо сейчас? Вряд ли мы сможем выиграть, если оставим его в живых.

Бобби перевела мрачный взгляд на детектива, словно прикидывала цену его жизни.

Шон попытался никак не реагировать. Но в нем закипала ярость, и захотелось броситься на Бобби.

– Вероятно, он все еще пытается понять, что произошло с его подружкой, – сказала Суэйн. – Но сейчас у нас остался только один заложник. После взрыва проклятые полицейские наводнят город, так что щит нам может пригодиться. – Она ухмыльнулась, глядя на Шона. – Но, если из-за тебя возникнут проблемы, я потрачу остаток жизни на то, чтобы выследить всех, кого ты любишь.

– Давай съездим на рудник и возьмем то, что нам принадлежит, – спокойно предложил отец Карл. – Федералам будет чем заняться. К тому моменту, когда они сообразят, что нас здесь нет, мы будем далеко отсюда. – Он посмотрел на Рогана. – Я все еще не понимаю, что мы будем с ним делать после того, как вернемся с рудника.

Бобби с минуту смотрела на Шона, потом улыбнулась, и по спине детектива пробежал холодок страха.

Адам на руках перенес хрупкое тело Эмили Кэллахан из пикапа к себе в дом, и Генри последовал за ним.

– Как она? – спросил Тим, наклонившись вперед со стула, на котором сидел.

– Напугана и потеряла ориентацию, – ответил Адам.

Он отнес Эмили в комнату для гостей на первом этаже, потом предложил старику взять все, что ему необходимо, и оставил возле жены, которую тот пытался успокоить.

Старший Хендриксон вернулся в гостиную и сел напротив Тима, который, перебравшись на диван, вытянул раненую ногу. Понизив голос, Адам рассказал брату, что произошло.

– Бобби Суэйн связала их клейкой лентой. Я срезал скотч, но запястья Эмили кровоточат. И ты видел Генри – он похож на призрака. Как можно было так с ними обращаться?

– Я позвонил агенту Армстронгу и рассказал о Джоне Кэллахане и взрывчатке, но не прошло и пятнадцати минут, как раздался мощный взрыв. Ты его слышал. Мне кажется, это случилось в северо-восточной части города, возле долины.

Генри вошел в гостиную и устало опустился в кресло.

– Я дал Эмили сироп от кашля, чтобы помочь ей заснуть. – Он потер глаза. – Нужно показать ее врачу, но сегодня будет лучше, если она останется здесь.

– Вы оба можете оставаться у нас столько, сколько захотите.

– Прошу прощения за все. У меня не было полной картины, я знал лишь некоторые детали. Но сейчас я должен остановить Джона. Это моя вина – я не понимал, что он ждет моего звонка, чтобы начать все взрывать. Сразу после того, как я позвонил ему и сказал, что с нами все в порядке, я услышал первый взрыв.

– Здесь нет вашей вины, Генри, – сказал Адам. – Мне кажется, Джон взорвал бы склады в любом случае. Вы ни в чем не виноваты.

– Но я слишком долго хранил молчание. Теперь Джон погибнет… Только я способен отговорить его от этого безумия.

Тим потер лицо:

– Я бы мог пойти с вами, но только не с моей ногой; кроме того, кто-то должен остаться с Эмили. Я о ней позабочусь.

– Спасибо, Тим. Ты хороший человек. – Старик перевел взгляд с Тима на Адама. – Ваш отец гордился бы вами обоими.

Старший Хендриксон кивнул:

– Ради него мы должны все завершить миром. Больше никто не должен умереть. Вы знаете, где сейчас Джон?

– Полной уверенности у меня нет. Но я слышал, как Карл Браун говорил одному из своих людей, что встреча по-прежнему назначена в церкви. Если Джон об этом знает и у него есть еще взрывчатка, он отправится туда, так мне кажется.

Адам перехватил взгляд Тима. У Джона определенно было столько взрывчатки, чтобы взорвать все, что он пожелает.

Ной и Омар спрятались в кустах на границе владений Кэллаханов. Их дыхание туманными облачками поднималось вверх. Отсюда они видели только один автомобиль – Льюис знал, что его взял напрокат Йен Гэлбрейт, правая рука Бобби Суэйн. В доме они не заметили никакого движения; тишину нарушал лишь шум пожарных машин, направлявшихся в северо-восточную часть Спрюс-Лейк.

Армстронг оглядел дом. В радиусе сотни футов от него земля была очищена от кустарника и травы, но им могла помочь темнота.

– Ты уверен, что сигнализация есть только в доме? – спросил Ной.

– Да, уверен.

По сигналу Ноя они двинулись вперед, обходя дом по периметру, пока не подобрались к его задней части. За все это время они не заметили внутри никакого движения. Свет горел в задней спальне.

Вытащив пистолет, Армстронг заглянул за угол, пытаясь различить тени или какое-то движение. В спальне он увидел лишь обрезки клейкой ленты и веревки на полу рядом с кроватью.

Стеклянная раздвижная дверь была слегка приоткрыта. Ной махнул Омару, и тот осторожно отодвинул ее в сторону.

Тишина. Ни воя сирены, ни голосов.

Ной уловил запах пороха.

И крови.

Он опасался, что они опоздали и Шон уже мертв – именно по этой причине Армстронг не хотел брать с собой Люси.

Омар тоже выглядел мрачным. Ной показал агенту АТО на дверь, которая находилась в дальней части комнаты, а сам прижался спиной к стене, пока Льюис ее открывал, низко пригнувшись к полу. Армстронг целился вверх.

В доме по-прежнему царила полная тишина.

Они пошли по широкому коридору. Омар проверял двери справа, Ной – слева. Так они добрались до конца; здесь коридор разветвлялся, влево – к гостиной и направо – к кухне. Они быстро проверили кухню. Никого.

В гостиной они нашли тело, и Армстронг с облегчением вздохнул.

– Она убила Йена? – Льюис был потрясен. – Они же были любовниками. Трахались, как кролики. По слухам, отрывались, убивая вместе… Йен ее обожал.

– Похоже, она испытывала к нему другие чувства, – ответил Ной.

Он принялся обыскивать комнату, в то время как Омар пробежался по дому.

– Все чисто, – сказал он, вернувшись.

Ной посмотрел на перевернутый стул и две разбитые лампы.

– Шон, черт тебя задери, где ты?

Рикки кутался в куртку возле входа на рудник. Ночь выдалась холодной, но тихой.

– С чего вы взяли, что Бобби сюда придет? – спросил парень у Джона.

– Она захочет забрать свои вещи.

– Какие вещи? – не удержался от вопроса Рикки.

– Ты знаешь, как идет Си-4 на черном рынке?

– А взрывчатка принадлежала ей?

– Это был аванс от торговца оружием, с которым она должна встретиться утром. Это и еще сто тысяч, которые она уже потратила. Си-4 стоит больше, но продавать и перевозить взрывчатку совсем непросто. Она немного продала и спрятала наличные, рассчитывая потом отмыть их. – Джон рассмеялся, затем снова помрачнел. – Она думает, что может строить из себя Бога и все ей сойдет с рук, потому что ей много лет везло. Но сегодня ночью все закончится. Ты со мной, Рикки?

– Да. – Парень не знал, что еще сказать.

– Есть еще один склад. Могу предоставить эту честь тебе. – Джон протянул ему дистанционный детонатор.

Рикки колебался всего мгновение. Наркотики управляли его отцом, пусть тот и не употреблял их сам. Наркотики уничтожили его семью, привели в тюрьму отца, оставив мать на милость чудовища. Наркотики разжигали алчность и жажду мести Бобби, и сейчас Рикки не интересовало, был это метамфетамин или марихуана – до тех пор, пока в Спрюс-Лейк не прекратится производство зелья, город не будет свободным.

Он взял детонатор и нажал кнопку. Секунды две ничего не происходило.

А потом прогремел взрыв, который оказался в два раза мощнее, чем первый.