Глава 8
— Когда-нибудь я все равно у тебя выиграю, — зевнув, сказала Сирена и посмотрела на свое отражение в дымчатых зеркальных стенах лифта, а Джастин нажал кнопку нужного этажа. — Если это произойдет, завтраком ты не отделаешься. Знаешь, а я и не заметила лифт, когда была у тебя в офисе.
— Это лифт на случай побега, — заявил он и слегка улыбнулся, когда она уставилась на него. — Иногда каждому бывает необходимо незаметно скрыться.
— Не предполагала, что тебе это может понадобиться. — Она вспомнила двустороннюю стеклянную стену в его офисе и вздохнула. — Иногда они сильно давят на тебя, да, Джастин? Все эти люди за тонкой перегородкой?
— Время от времени, — признался он. — Вероятно, и ты время от времени тоже испытывала подобное на корабле. Разве не по этой причине ты выходила на палубу, когда все укладывались спать?
Она пожала плечами:
— Что ж, мне придется к этому привыкать, если я собираюсь здесь жить. А вообще-то я почти всегда жила среди толпы.
Тут двери бесшумно открылись, они вышли из лифта.
В своих личных апартаментах он предпочитал более насыщенные оттенки в интерьере. Подушки цвета индиго, раскиданные по невысокому и длинному дивану, зеленовато-желтый абажур настольной лампы. На стенах висели небольшие картины, выполненные в неярких пастельных тонах, и косоугольное зеркало в позолоченной раме.
— Джастин, здесь так мило! Ты можешь спокойно расслабиться, — произнесла Сирена и взяла резную фигурку ястреба, пикирующего на воду. — Это помещение совсем не похоже на номер в отеле, ведь здесь повсюду твои личные вещи.
Странно, но, когда он увидел, что она держит в руках его собственную вещь, Джастин вдруг впервые почувствовал тесную связь с этой комнатой. Для него данный номер всегда служил просто жилым пространством, ни больше ни меньше. Своеобразным укрытием, куда он возвращался, когда не работал. Такие же комнаты существовали и в других отелях. Они были удобными, уединенными и, неожиданно понял он, пустыми. До сегодняшнего дня.
— Конечно, в отеле у меня тоже превосходный номер, — продолжала Сирена, бродя по комнате, с удовольствием беря и разглядывая все, что попадалось ей под руку. — Но я чувствую себя гораздо уютнее, когда повсюду расставлены мои вещи. Я попрошу маму прислать мой письменный стол и еще кое-что.
Джастин пристально наблюдал в своей молчаливой манере, уже привычной для нее. Сирена вдруг почувствовала, как подступает волнение, поставила на место небольшую стеклянную чашу ярко-синего цвета и направилась к окну:
— И какой вид отсюда открывается?
Сирена на полпути поднялась на невысокий подиум, но еще не дошла до окна, потому что вдруг заметила: стеклянный небольшой столик уже накрыт. Подняв крышку с одной тарелки, Сирена увидела добротную порцию мексиканского омлета, нарезанную ветчину и кукурузные булочки. А из серебряного кофейника в комнату просачивался аромат свежесваренного кофе. Рядом стояло ведерко со льдом и бутылкой шампанского.
— Вы только взгляните на это! Поразительно! — ахнула Сирена и вытащила благоухающую розу из хрустальной вазы на столе. — Джастин, это оставила добрая фея?
— А еще говорят: чудеса случаются только в сказках.
— Хочешь услышать, что такое настоящее чудо? — спросила его Сирена, сунув цветок ему под нос. — Чудо, что я не вылила тебе на голову кофе.
— Я предпочитаю выпить его, а тебе нравится эта роза? — поинтересовался он.
— Уже во второй раз ты организовал завтрак, даже не спросив моего согласия, — начала она.
— Тогда ты тоже была голодна, — напомнил ей Джастин.
— Дело не в этом.
— А в чем?
Сирена глубоко вздохнула, не в силах больше выносить соблазнительный аромат горячей еды.
— Я знала, в чем было дело всего минуту назад, — прошептала она. — И как только тебе удалось так быстро такое горячее и аппетитное здесь приготовить?
— Я позвонил в обслуживание номеров и только затем отправился в казино узнать, не нужна ли тебе моя помощь. — Обернув тканевой салфеткой бутылку шампанского, он ловко открыл его.
— Как мило! — Поддавшись чувству голода, Сирена уселась за стол и, положив руки на стол, опустила на них голову. — Шампанское на завтрак!
— Сейчас самое подходящее время, чтобы выпить шампанского. — Джастин наполнил два бокала.
— Если закрыть глаза на твое высокомерие, это очень мило с твоей стороны, так и подкупает скромностью и простотой.
— Не стоит благодарности, — пробормотал он и поднял свой бокал.
Сирена попробовала кусочек омлета и закрыла глаза в молчаливом блаженстве.
— Проще всего закрыть глаза на высокомерие, когда у тебя пусто в желудке. Или я умираю от голода, или это лучший омлет в моей жизни.
— Я непременно передам шеф-повару твою похвалу.
— Завтра я должна заглянуть на кухню и осмотреть ночной клуб, — нечетко сказала она с набитым ртом. — Я заметила, целую неделю здесь будет выступать Чак Розен. В клуб наверняка людей набьется под завязку.
— Мы с ним подписали эксклюзивный контракт на два года. — Джастин разломил булочку на две половинки. — Каждое его выступление проходит с полным аншлагом.
— Это отличное вложение денег, — констатировала Сирена. — Знаешь… — Подняв бокал, она посмотрела на него поверх хрустальной кромки. — Ты в точности такой, каким я тебя представляла, когда ты в первый раз сел за мой стол в казино, но одновременно не имеешь ничего общего с тем образом, который я себе нарисовала тогда.
Отпив глоток шампанского, Джастин пристально посмотрел ей в глаза:
— А каким ты меня представляла?
— Профессиональным азартным игроком, что, конечно, оказалось правдой. Но… — Сирена умолкла и снова отпила из своего бокала. «Джастин оказался прав, — подумала она. — Шампанское сейчас пришлось как нельзя кстати». — Я не предполагала, что ты мог создать такую империю и успешно управлять сетью преуспевающих отелей.
— Да? — весело спросил он и, ковыряя вилкой еду, продолжил пристально разглядывать ее. — А каким все-таки ты меня представляла?
— Ты казался мне бродягой. И это тоже отчасти правда, если вспомнить о некоторых фактах твоей жизни. Но я никак не думала, что ты тот человек, который мог взять на себя такую огромную ответственность, какой требует управление отелями. В тебе столько всего намешано, Джастин, ты можешь быть беспощадным и одновременно ответственным, жестоким и… — она снова поднесла к лицу розу, — и одновременно милым.
— Меня еще никто в таком не обвинял, — опешил Джастин, снова наполняя ее бокал.
— В чем?
— В том, что я милый.
— Несомненно, это качество явно не относится к твоим основным достоинствам, — заулыбалась она, поднеся к губам бокал. — Вероятно, поэтому я каждый раз теряюсь, когда ты ведешь себя мило.
— Обожаю сбивать тебя с толку. — Он медленно провел пальцем по тыльной стороне ее ладони к запястью. — Я питаю… особую слабость к твоей беззащитности.
Сирена решительно отпила еще шампанского.
— Как правило, я не страдаю беззащитностью.
— Да, — согласился он. — И потому мне доставляет огромное удовольствие видеть тебя такой. Когда я касаюсь тебя вот здесь, твое сердце начинает выпрыгивать из груди, — прошептал он, проводя пальцем по ее запястью.
Сирена неуклюже поставила бокал на стол:
— Мне лучше уйти.
Но он встал следом за ней и крепко сжал ее ладонь. Их взгляды встретились, и в его глазах она увидела спокойствие и уверенность.
— Сегодня днем я кое-что пообещал себе, Сирена, — тихо произнес он и схватил ее другую руку. — Я пообещал себе, что постараюсь оказаться с тобой в одной постели еще до исхода ночи. До рассвета остался еще целый час.
Это было именно то, чего она так хотела. Каждая клеточка ее тела, казалось, томилась от желания. И все же, если бы не его сильные руки, его железная хватка, она попыталась бы уйти.
— Джастин, не стану отрицать, что хочу тебя, но будет лучше, если мы еще немного подождем.
— Разумно, — согласился он, заключив ее в объятия. — Но время вышло. — Он приник к ее губам, заглушая ее протестующий смех.
Не было на свете таких деликатесов, которые могли бы заглушить этот голод. Его ненасытные и горячие губы обрушились на нее в неистовом поцелуе, не давая Сирене опомниться. И когда он изо всех сил прижался к ней всем своим телом, Сирена поняла: на этот раз нельзя бороться с ним, он ни за что не уступит ей. Она наслаждалась вкусом его губ, источавших пламенную настойчивость. Его сильное и жаждущее тело было так близко, и она почувствовала — ее собственное желание начинает затмевать остатки разума.
Когда их языки сплелись, это была не изысканная, дразнящая ласка, а отчаянное требование близости. Немедленно, казалось, говорил он ей. Теперь нет пути назад. То, что началось несколько недель назад с холодного взгляда за столом в казино, вот-вот должно было достичь своей кульминации. «И это непременно произойдет, — преодолевая головокружение, подумала Сирена, — потому что мы оба этого хотим».
Но сквозь настойчивое пламя страсти Сирена ощутила тихую радость. Она любила. И эта любовь, вдруг поняла она, была главным приключением в ее жизни. Обхватив его лицо ладонями, она осторожно оторвалась от его губ и заглянула в его глаза, потеплевшие от желания. Она попыталась остановиться, остановиться всего на мгновение, чтобы собрать воедино разбегающиеся мысли, ей так много нужно сказать, пока страсть окончательно не затуманила ее разум. Она нежно гладила кончиками пальцев его сильное, мужественное лицо, чувствовала бешеное биение его сердца у своей груди, понемногу начиная успокаиваться. Нежная улыбка расцвела на ее горячих от его поцелуев губах.
— Это, — тихо произнесла она, — то, что я хочу, то, что выбираю.
Джастин молча смотрел на нее. Такие простые слова оказались гораздо соблазнительнее, чем ее нежный, летний аромат, чем жаркий вкус ее губ. Ее слова ослабили его, обнажили беззащитные стороны его души, о которых он и не подозревал. И неожиданно в нем пробудилось нечто большее, чем страсть. Он поднес ее ладонь к губам и нежно прижался к ее коже.
— Все это время я думал только о тебе. Желал лишь тебя одну. — Он провел рукой по ее волосам, а затем резко сжал в кулак. Господи, испытывал ли он когда-нибудь столь сильное желание? — Пойдем, Сирена, я больше не могу без тебя.
В ее глазах светилось спокойствие, когда она протянула ему руку. Не говоря ни слова, они направились в спальню. Комнату наполняли ночные тени, и лишь смутный свет, пробивавшийся сквозь задвинутые шторы, возвещал о скором наступлении дня. И здесь было тихо, так тихо, что Сирена вдруг услышала собственное прерывистое дыхание. Она ощутила, как Джастин отодвинулся от нее, и, оставшись стоять одна посреди комнаты, почувствовала, как сильно напряглись ее нервы.
Он не будет нежным, подумала Сирена, вспомнив его жадные поцелуи и прикосновения, будет восхитительным и одновременно грозным любовником. Она услышала сухой треск и увидела, как он поднес зажженную спичку к фитилю свечи. По стенам и потолку заплясали тени.
Их взгляды встретились. В мерцающем желтом пламени свечи его лицо было серьезным и прекрасным. Теперь он больше походил на своих индейских сородичей, чем на людей из ее мира. И в этот момент она поняла, почему белая женщина, плененная его предком, сначала боролась за свою свободу, а затем по собственной воле осталась со своим врагом.
— Я хочу видеть тебя, — шепотом проговорил Джастин и, взяв ее за руку, вывел из тени. Он с удивлением почувствовал в ее теле дрожь. Еще несколько минут назад она казалась такой сильной, такой уверенной. — Ты вся дрожишь.
— Я знаю. — Она с трудом перевела дух. — Это глупо.
— Нет. — Он с особой остротой и силой ощутил свою власть над ней. Сирена Мак-Грегор не из тех женщин, кто станет дрожать перед мужчиной. Но перед ним она трепетала, хотя в ее глазах пылал жаркий огонь желания. Обхватив ее волосы, он резко откинул назад ее голову. В мерцающем свете свечи в его глазах сверкало неистовое, дикое желание. — Нет, — снова повторил он, а затем впился в ее губы.
Она таяла в его объятиях. Джастину казалось: все ее тело размягчается, становится гибким и податливым в его руках. Сейчас он готов сжалиться и на мгновение дать ей передышку, но скоро он получит больше, гораздо больше. Не отрываясь от ее губ, он принялся раздевать ее. Не жалея тонкой ткани ее платья, он безжалостно тянул и рвал его, останавливаясь лишь для того, чтобы прикоснуться к ее обнажающейся нежной коже. Теперь она дрожала еще сильнее, пытаясь расстегнуть пуговицы его рубашки, а ее платье медленно сползало к ногам.
Он догадывался — под платьем на ней будет что-нибудь тонкое и прозрачное. Кончиком пальца Джастин приподнял тонкие бретельки ее шелковой нижней сорочки. Но решил не снимать ее, на время оставив между ними эту тончайшую шелковую преграду. Он дразнил ее, покрывал горячими поцелуями и слегка покусывал ее губы, пока она пыталась раздеть его. Ее пальцы пробежали по его обнаженной коже, и он приглушенно застонал, уткнувшись в ее шею.
А затем он уложил ее на кровать, а сам лег сверху, прижимаясь к ней всем телом, и лишь тонкий шелковый лоскуток разделял их теперь. Его охватило безумие, невыносимое желание взять ее прямо сейчас, и он с трудом поборол его, продолжив неистово целовать ее в губы. Ее маленькие упругие груди напряглись от прикосновения через шелк рубашки. Плененный ею без остатка, Джастин умело довел ее до первого пика наслаждения при помощи одних только рук и губ. Вбирая в себя ее прерывистые вздохи, он прислушался к ее телу, чтобы еще отчетливее почувствовать ее неистовое содрогание. А затем оторвался от ее губ и захватил ртом ее прикрытую шелковой тканью грудь.
Задыхаясь, Сирена дугой выгнулась под ним. Ее тело сотрясали сотни неизведанных ранее ощущений. Она запуталась в сетях из огня и шелка. При каждом ее движении постельное покрывало ласкало ее обнаженную спину и ноги, нашептывая сладостные обещания. Его прикосновения опаляли огнем ее кожу, словно в кончиках пальцев скрывались крошечные золотые огоньки свечей. Когда он обхватил ртом шелковую ткань над ее напряженным соском и принялся дразнить его языком, Сирена почувствовала — огонь просочился в ее тело. Его голос доносился до нее откуда-то издалека, он шептал ее имя, а остальные слова она просто не могла разобрать.
Не желая больше никаких преград между ними, Джастин сорвал с ее груди сорочку, чтобы насладиться ее обнаженной кожей. Сирена с силой прижала его к себе, теперь ее руки стали столь же требовательными, как и у него. И хотя она страстно хотела снова ощутить вкус его губ на своих губах, ее тело восторженно трепетало от жарких поцелуев, которыми он стремительно покрывал ее кожу. Теперь для нее существовало лишь наслаждение, чувственное наслаждение неутолимой страстью. Здесь не было места ограничениям и правилам, только забытье жаркого удовольствия, о котором она раньше и не мечтала.
Вдруг Сирена поняла: она еще многого не знала, многого не испытывала. Каждую минуту на нее обрушивался водопад новых открытий. Когда его губы замерли на кромке ее шелковой сорочки, слегка прикрывавшей ее бедра, безумная волна желания накатила на Сирену с новой силой. Она представляла, как он входит в нее, полностью заполняя собой и даря необыкновенное острое наслаждение, и тут внезапно почувствовала — ее лоно начинает пульсировать от сладкой боли. Вне себя от страсти, она вцепилась в его плечи.
— Возьми меня, — задыхаясь, потребовала она. — Джастин, возьми меня сейчас.
Но он продолжал дразнить ее, словно и не слышал сладостной мольбы. Джастин медленно стягивал с нее шелковую ткань сорочки и покрывал поцелуями ее трепещущий от возбуждения живот, мягкие изгибы бедер, постепенно опускаясь к влажным и напряженным мускулам ее лона.
Сирена непроизвольно вскрикнула, выгнула спину, с головой окунувшись в поток страсти. Как она и опасалась, он оказался безжалостным и грозным любовником, но наслаждение, которое он дарил, не могла представить и в самых смелых своих фантазиях. Она была такой, как он хотел — нежной, влажной и вне себя от страсти. Она изо всех сил прижалась к нему, впиваясь в его кожу своими изящными, гладкими ногтями. Он слышал ее стоны, бессвязные слова, срывавшиеся с ее губ, и продолжал вести их к вершине безумного наслаждения. Ее кожа покрылась бисеринками пота, а бедра изо всех сил сжимали его, стремясь к сладкому освобождению. Теперь она полностью принадлежала ему. И в этот момент он вдруг понял: никогда и ни с кем она еще не была так близка. Стараясь чуть дольше насладиться этим удивительным моментом своей власти, он слегка отстранился от нее. Сирена вцепилась в его бедра, сильно прижала его к себе.
В первых смутных лучах рассвета ее лицо казалось фарфоровым. Веки опущены, а на приоткрытых губах слегка трепетало теплое дыхание. Обезумев от прекрасного вида своей возлюбленной, он поклялся себе: отныне ни один мужчина никогда не увидит Сирену такой, какой сейчас видит он.
— Взгляни на меня, — хриплым от страсти голосом потребовал Джастин. — Взгляни на меня, Сирена.
Она открыла глаза, затуманенные удовольствием и потемневшие от желания.
— Ты — моя женщина. — Он вошел в нее и почувствовал, что теряет контроль над собой. — Теперь для тебя нет пути назад.
— И для тебя. — Ее глаза подернулись дымкой возбуждения, и они оба начали двигаться в бешеном ритме, приближая кульминацию.
Джастин пытался понять ее слова, но она двигалась все быстрее и быстрее, тогда он зарылся лицом в ее волосы и стремительно помчался навстречу безумию.
Рассвет проник в широкое окно нежными лучами золотисто-розового света. Джастин по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в ее шею, и Сирена наблюдала, как солнечные лучи ласкают его спину. «Именно так я все себе и представляла, — вдруг подумала она. — Ярким, удивительным и новым. Нет ничего лучше, чем встречать рассвет в теплых объятиях своего единственного возлюбленного. Теперь спать…» Но спать ей совсем не хотелось. Сирена знала, что часами могла бы лежать вот так, наблюдая, как все ярче становятся лучи солнца, и слушая его ровное дыхание. Удовлетворенно вздохнув, она погладила его по спине.
От ее прикосновения Джастин поднял голову. Их лица оказались теперь совсем близко, и он жадно вбирал в себя каждую черточку ее нежного и раскрасневшегося от утоленной страсти лица. Без слов он слегка коснулся ее губ нежным, столь редким для него, прикосновением, нежно, почти благоговейно он покрывал поцелуями ее веки, виски, щеки. И вдруг Сирена почувствовала: на глаза навернулись нежданные слезы. Ее тело расслабилось и стало абсолютно свободным.
— Я думал, что знаю, каково это будет, — прошептал он, снова касаясь губами ее губ. — Мне следовало догадаться: с тобой все произойдет совершенно иначе. — Снова подняв голову, он провел кончиком пальца у нее под глазами. — Тебе надо поспать.
Она улыбнулась и откинула волосы с его лба:
— Едва ли по утрам я долго буду спать. Не хочу пропустить рассвет.
Он нежно поцеловал ее, а затем улегся рядом и прижал к себе:
— Хочу, чтобы ты была рядом, Сирена.
Она уютно свернулась калачиком рядом с ним:
— Я с тобой.
— Чтобы мы вместе жили, — поправил он и приподнял за подбородок, чтобы видеть ее глаза. — Здесь. Мне недостаточно, что ты живешь в комнате в другом конце коридора. — На мгновение он умолк, а потом провел пальцем по ее губам. — В отеле пойдут пересуды, всем будет любопытно, что происходит.
Сирена устроила свою голову ему на плечо и принялась водить пальцем по его груди.
— И пересуды будут разгораться еще больше, поскольку речь пойдет о твоей связи с дочерью Даниэля Мак-Грегора.
— В прессе сочтут эти отношения интересными, принимая во внимание мое прошлое, бросающее тень на твою безупречную репутацию. — Тон его голоса изменился, и она поняла: сейчас его глаза бездонны, словно пропасть.
— Джастин… — Она ласково провела кончиком пальца по его груди. — Ты предлагаешь мне жить с тобой или отговариваешь от этого?
Некоторое время он молчал, а Сирена продолжала нежно поглаживать его грудь.
— И то и другое, — наконец ответил он.
— Понятно. Что ж… — Она повернула голову и слегка укусила его за шею. — Тогда мне стоит подумать. — Она ощутила, как он задрожал, когда ее рука ласково коснулась низа его живота. — Взвесить все за и против, — продолжала она, поцеловав его в шею, улеглась на него и уставилась ему в лицо. — Ты бы перечислил для меня все за и против… Чтобы освежить мою память.
— Если это поможет тебе сделать правильный выбор, — начал он и осторожно коснулся рукой ее бедра. Когда он попытался продлить поцелуй, Сирена отодвинулась в сторону, прильнув к нежному месту у него за ухом, и тихо произнесла:
— Ты, наверное, не знал, что во время учебы на последнем курсе я была капитаном дискуссионной команды?
— Не знал. — С закрытыми глазами он повиновался головокружительному чувству удовольствия, которое дарили ее соблазнительные прикосновения.
— Дай мне тему, — сказала она, медленно скользя кончиками пальцев по его ребрам, — и время для… исследования, и я смогу привести доводы в пользу любого исхода нашего дела. Так вот, как я вижу… — Она довольно вздохнула, слегка укусив его за шею рядом с пульсирующей жилкой. А его рука скользнула по ее бедру, по холму между ног. Но Сирена слегка отодвинулась, не уступая ему. — Жизнь с тобой предполагает множество неудобств.
— Сирена…
— Нет, сейчас мое слово, — напомнила она, а затем провела языком по его груди. — Я лишусь своего уединения и значительной доли сна, — заявила она, наслаждаясь его участившимся дыханием и продолжая смело исследовать его тело, — рискую оказаться предметом сплетен и любопытства моих подчиненных, а также прессы.
Его мускулы вздувались и опадали под нежными прикосновениями ее руки и губ, а ей все сложнее было сохранять ясность ума.
«Кажется, я становлюсь похожа на ту мраморную скульптуру индейского вождя», — мелькнула у нее смутная мысль сквозь шум бешено пульсирующей в висках крови.
— С тобой мне было бы просто невозможно жить, — заявила она, теряя голову от мужественной красоты его обнаженного тела. — Ты требовательный, невыносимый и невероятно привлекательный, и потому у меня не будет ни минуты покоя, если я соглашусь жить с тобой, ведь мы при каждом удобном случае начнем заниматься вот этим. — И она начала двигать бедрами. А потом, привстав над ним, она сползла вниз, испытывая невероятное наслаждение от тесной близости их тел. Заметив, что он неотрывно смотрит на нее, Сирена медленно и соблазнительно улыбнулась ему. — Назови мне хотя бы одну стоящую причину, почему я должна согласиться жить с тобой.
Его дыхание сделалось прерывистым, но он уже не мог контролировать себя, ухватил прядь ее волос, и в этой хватке не было и тени нежности, но остановиться было нельзя.
— Я хочу тебя.
Тогда Сирена приказала:
— Покажи мне.
Джастин молниеносно перевернулся, подмяв ее под себя, окончательно потерял голову от страсти. Он стремительно вошел в нее, а ее пронзительный крик сменился прерывистыми громкими стонами, когда он безо всякого сдерживания принялся двигаться в бешеном ритме. Сжигаемый желанием, он овладевал ею, но никак не мог утолить безумный голод, который все разрастался, заполоняя все вокруг. Сирена изо всех сил тесно обхватила его руками и ногами. Пот струился по его телу, заключенному в западню из ее белых и нежных рук и ног, он не мог дышать, не мог вырваться на свободу. А в голове снова и снова громко звучало ее имя.
Его тело вибрировало и грозило взорваться от невыносимого напряжения. А затем мир рассыпался на сотни крохотных обломков. Он понял — никогда уже не сможет от них избавиться, а затем его затопило всепоглощающее чувство удовлетворения.
Потрясенный, он уснул, ни телом, ни разумом не отпуская ее даже во сне.
Четыре часа спустя его разбудил телефонный звонок. Сирена тоже проснулась от звонка, завозилась в постели, вздохнула и тихо выругалась. Обняв ее одной рукой, другой Джастин схватил трубку.
— Да? — Взглянув на нее, он увидел, что Сирена заспанными глазами смотрит на него, ласково поцеловал ее в макушку. — Когда?
Заметив, как он вдруг напрягся, Сирена приподнялась на локте.
— Их эвакуировали? Нет, я сам этим займусь, спущусь через несколько минут.
— Что случилось?
Джастин уже вскочил с постели и устремился к шкафу.
— Угроза взрыва в Вегасе. — Он схватил первые попавшиеся вещи — джинсы и шерстяной свитер.
— О господи! — Сирена тоже вскочила и принялась искать свое белье. — Когда?
— Человек позвонил по телефону и сообщил, что взрыв произойдет в три тридцать пять по местному времени, если мы не заплатим их людям четверть миллиона наличными. У нас совсем мало времени, идет эвакуация.
— Ты не будешь им платить. — В глазах Сирены вспыхнула злость, и она с решительным видом принялась быстро одеваться.
Джастин молча посмотрел на нее, а затем улыбнулся, и эта улыбка была холодна и остра, как нож.
— Я и не собираюсь им платить. — Он решительно направился в другую комнату, и Сирена бросилась вдогонку за ним.
— Я оденусь и сразу спущусь вниз.
— Ты ничем не сможешь помочь.
Двери лифта распахнулись, но она успела схватить его за руку:
— Я тебя не оставлю.
На мгновение его лицо смягчилось.
— Тогда поторопись, — сказал он, быстро и крепко поцеловал ее и вошел в кабину.
Меньше чем через десять минут Сирена промчалась через приемную в офис Джастина. Когда она ворвалась, он поднял голову, но лишь кивнул ей, продолжая тихо разговаривать по телефону. Кейт со сжатыми кулачками стояла рядом, и ее обычно такое невозмутимое лицо выглядело измученным.
— Здравствуйте, мисс Мак-Грегор, — коротко бросила она, не отрывая взгляда от Джастина.
— Введите меня в курс дела!
— Какой-то псих утверждает, что заложил бомбу в отеле в Вегасе. Похоже, у него есть дистанционное управление бомбой. Он приведет ее в действие… — она взглянула на часы, — через час с четвертью. Эвакуация продолжается, и саперы осматривают отель, но…
— Но? — продолжила Сирена.
— Вы представляете себе, насколько это огромный отель? — дрожащим голосом произнесла Кейт. — Какой крохотной и смертельно опасной может оказаться эта бомба?
Не говоря ни слова, Сирена быстро подошла к бару в дальнем конце комнаты, налила в рюмку бренди и сунула в руки Кейт:
— Выпейте!
С содроганием, залпом Кейт выпила бренди.
— Спасибо. — На мгновение она сжала губы, а затем взглянула на Сирену: — Простите. Мой муж потерял руку во Вьетнаме, наступил на мину-ловушку. Это… — Она глубоко вздохнула. — Это снова возвращает меня в те времена.
— Давайте присядем, — ласково сказала Сирена и усадила Кейт на диван. — Теперь нам остается только ждать.
— Джастин не собирается платить, — пробормотала Кейт.
Сирена удивленно взглянула на нее:
— А вы думаете, ему следует заплатить?
Кейт нервно провела рукой по волосам.
— Я не сторонник подобных вещей, но… — она снова взглянула Сирене в глаза, — но ведь он может так много потерять.
— Если он заплатит, то потеряет гораздо больше, чем деньги. — Тут Сирена направилась к Джастину, подойдя, слегка коснулась его плеча ладонью.
Не обращая внимания на Кейт, он молча протянул руку и сжал ладонь Сирены. И этот жест сказал гораздо больше, чем множество слов.
«А он ведь любит ее, — изумленно подумала Кейт, — никому и никогда не приходило в голову, что Джастин Блэйд способен кого-то полюбить. А знает ли он сам, что влюблен?»
— Он взорвал заряд в одном из складских помещений в цокольном этаже. — Джастин на мгновение прижал трубку к плечу.
— О боже, кто-нибудь пострадал?! — воскликнула Сирена.
Джастин взглянул на нее, но этот взгляд был абсолютно непроницаемым.
— Нет. Есть разрушения, но они незначительны. Таким образом он хотел доказать, что не блефует. Он требует доставить деньги в три пятнадцать по местному времени.
Сирена коснулась его руки:
— И что ты думаешь, Джастин?
— Действует он обдуманно, как и должен действовать человек, намеревающийся получить четверть миллиона. Но я полагаю, он хочет получить не только деньги, ведь он позвонил в отель, назвал мое имя и попросил позвать.
У Сирены по спине пополз неприятный холодок.
— Многие знают, что ты владелец отеля «Команчи», — начала она. — Или же этот человек когда-то работал на тебя или знал кого-то, кто на тебя работал.
Джастин снова схватился за телефон и резко произнес в трубку:
— Мы должны ждать и наблюдать, не так ли? Сколько людей осталось внутри? — А затем в его тихих словах Сирене вдруг послышались знакомые жесткие нотки обещания мести. — Нет, я хочу узнать об этом в ту же минуту, как последний человек покинет отель.
— Я приготовлю кофе, — сказала Сирена.
Кейт встала и покачала головой:
— Нет, я сделаю это, останьтесь с ним.
Сирена бросила взгляд на позолоченные часы на его столе. Десять сорок пять. Облизав губы, она вцепилась в спинку кресла Джастина и замерла в ожидании.
Он тоже незаметно взглянул на часы. Осталось меньше часа. А он по-прежнему был абсолютно беспомощен. И как он мог объяснить этому человеку, что отель — нечто большее, чем просто здание из камня и бетонных плит? Это был его первый отель, первый дом, который он обрел после смерти родителей. Отель символизировал его независимость, его успех, его наследство. А теперь он вынужден только ждать, когда все это взлетит на воздух.
Неужели чутье не обманывает его и данная угроза направлена лично против него? Потерев затылок, Джастин попытался убедить себя, что это, скорее всего, лишь предположение. И все же интуиция настойчиво подсказывала ему обратное.
— Возможно, это блеф, — раздался у него за спиной ясный и спокойный голос Сирены.
И Джастин вдруг почувствовал, как мгновенно отступила острая волна раздражения и злости. Протянув руку, он дождался, пока она обойдет кресло, и крепко сжал ее ладонь:
— Едва ли…
Она обеими руками сжала в ответ его ладонь.
— На мой взгляд, было бы недальновидно заплатить этому человеку. Ты поступаешь правильно, Джастин.
— Просто я не знаю, как поступить иначе. — Тут он прислушался к голосу в трубке. — Отлично. Постояльцы и персонал эвакуированы, — сообщил он Сирене.
Она присела на подлокотник его кресла, и они снова принялись ждать, глядя на часы.
Кейт принесла поднос с кофе, но напиток так и остался стоять нетронутым на столе. Время медленно ползло, и Сирена почти физически ощущала, как напряжение волнами исходит от Джастина. Он молча сидел за столом, с телефонной трубкой в руке. Сирена пыталась представить, насколько сложными и запутанными могли быть поиски в отеле таких огромных размеров, как отель Джастина в Вегасе. Сколько там комнат, шкафов, чуланов и закоулков?! Она вдруг беспомощно подумала: «Услышим ли взрыв из телефонной трубки? И сколько уже раз судьба Джастина зависела от удачи? На этот раз, — твердо сказала она себе, снова положив руку ему на плечо, — судьба может несправедливо обойтись с нами обоими».
Сирена не сводила с него глаз и потому сразу же заметила, как вдруг сжались его пальцы на столе.
— Да, понимаю.
Не желая надоедать ему расспросами, Сирена закусила губу, в то время как Джастин дальше слушал голос в телефонной трубке.
— Нет, этого я не знаю. Конечно, постараюсь приехать как можно скорее. Спасибо. — Повесив трубку, он обернулся к Сирене: — Они нашли бомбу.
— О, слава богу! — Она прижалась к нему лбом.
— Если судить по только что полученной информации, взрыв разнес бы в клочки казино и половину первого этажа. Кейт, закажите мне билет на первый же рейс в Вегас.
Сирена поднялась с подлокотника его кресла и вдруг почувствовала, как ослабели ее ноги.
— Джастин, у них есть предположения, кто это мог быть?
Он вдруг заметил на столе чашку с кофе, взял ее и одним глотком выпил половину.
— Мне надо туда, необходимо все уладить на месте и в отеле поговорить с администрацией. Вернусь через пару дней. — Он встал из-за стола и взял Сирену за плечи. — Похоже, моему новому партнеру здесь предстоит пройти серьезную проверку на прочность.
— Все будет хорошо. — Привстав на цыпочки, она поцеловала его в губы. — Я наилучшим образом постараюсь позаботиться о нашем отеле.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Джастин и притянул ее к себе. — Мне так не хочется оставлять тебя сейчас.
— Когда ты вернешься, я буду здесь. — Она обхватила ладонями его лицо. — Не беспокойся, просто возвращайся поскорей.
Он крепко поцеловал ее в губы и предложил:
— Поспи немного.
— О нет, это мой первый рабочий день. — Его лицо казалось спокойным, но она чувствовала его ужасное напряжение. Сирене хотелось задать ему множество вопросов, но она заставила себя улыбнуться и отодвинулась в сторону. — У меня очень много дел: надо обойти отель, проверить кухню, просмотреть документы в кабинете и отправить мои вещи в наш номер.
Слово «наш» потрясло его, Джастин почувствовал себя так, будто его оглушили.
— Займись этим в первую очередь, — потребовал он, снова взяв ее за руки. — Я хочу знать, что ты спишь в моей постели, Сирена, я…
— Ваш самолет через сорок пять минут, Джастин, — прервала его Кейт, открыв дверь. — Вам надо торопиться, а то опоздаете.
— Хорошо, скажите, чтобы подали машину.
— Джастин, ты сломаешь мне пальцы. — Сирена с быстрой улыбкой выдернула ладони из его хватки и увидела в его взгляде настороженность и одновременно страсть. Ее улыбка погасла. — В чем дело?
«Неужели прямо сейчас нужно признаться, что люблю ее? — подумал Джастин в легком приступе паники. — Неужели следует произнести эти слова еще до того, как окончательно их осознаю?»
— Ничего особенного, — наконец пробормотал он в ответ.
— Хорошо. — Сирене очень хотелось, чтобы с его лица исчезло напряжение, и она снова улыбнулась, обняла его за шею и выдохнула: — Скучай по мне, пожалуйста!
— Конечно. Если я тебе понадоблюсь, у Кейт есть номер моего телефона.
— Джастин, машина уже здесь, — раздался голос Кейт.
— Да, хорошо. — Он в последний раз жадно поцеловал Сирену. — Думай обо мне! — приказал он и быстро вышел из офиса.
С глубоким вздохом она села в кресло, еще хранившее тепло его тела, и произнесла:
— А разве у меня есть выбор?
