Глава 5
Сколько ни старалась Сирена убеждать себя, что это ее не касается, она не могла не думать о словах Джастина. Целых два дня он не попадался ей на глаза. И в казино не появлялся. Не оказалось его и на левом борту прогулочной палубы, где пассажиры прогуливались, общались между собой и играли в настольные игры, по крайней мере в то время, когда ей случалось там проходить.
И чем, интересно, он занимается? — постоянно спрашивала себя Сирена, готовясь к своему последнему свободному от работы дню круиза. Игрок должен рисковать, не так ли? Он не был похож на человека, которого устроила бы игра в лото в комнате отдыха.
«Вне всякого сомнения, он делает это специально, — решила Сирена, застегивая свой ярко-красный комбинезон. — Таким способом пытается привлечь мое внимание». Она ни капли не удивилась бы, если в то время, когда она работала и думала о нем, Джастин спокойно грелся бы где-нибудь на солнышке. Это ужасно злило ее. Возможно, он распивал коктейли в обществе миссис Деволтер, подумалось ей. Схватив расческу, она быстро и энергично принялась расчесывать волосы, а потом мрачно разглядывала свое отражение в зеркале.
— И что? — спросила она себя вслух. — Что с того, если он щиплет рыжеволосую за лодыжки? По крайней мере, я могу быть уверена — он не станет щипать за лодыжки меня. — Меньше всего в эти последние дни на корабле ей хотелось участвовать в противостоянии, как в словесном, так и в физическом. Так что Сирене было только на руку, если он нашел кого-то еще и ей не надо стараться избегать встреч с ним.
Стоило ему оказаться рядом, и Сирена теряла покой. Но не видя его, она тоже не могла вернуть утраченное равновесие. Сирена швырнула расческу на комод. «И где справедливость? Не буду об этом думать, — решила Сирена и плюхнулась на пол, чтобы натянуть сандалии. — Поплаваю с маской и трубкой, накуплю сувениров, ящик виски и прекрасно проведу время. И больше не стану о нем думать. Он все это специально подстроил, — подумала она и хлопнула себя сандалией по ладони. — Завел разговор о работе в своем казино, раздразнил меня, а потом исчез. Он понимал: я буду постоянно об этом думать. Что ж, еще посмотрим, чья возьмет. Следующие два дня я постараюсь не попадаться ему на глаза, даже если для этого придется прикинуться больной и запереться в каюте. И это послужит для него уроком», — решила она.
В этот момент раздался стук в дверь ее каюты. Сирена снова мрачно нахмурилась и коротко произнесла:
— Открыто.
Меньше всего она сейчас ожидала увидеть на пороге Джастина. И уж совсем не была готова к радости, внезапно ее затопившей. «О господи, — вдруг догадалась Сирена, — я скучала по нему».
Джастин заметил, как быстро вспыхнула в ее глазах радость, но в следующий момент Сирена сумела совладать с собой и взгляд стал сердитым.
— Доброе утро!
— Пассажиром не разрешается появляться на этой палубе, — холодно и строго заметила она.
Джастин вошел в каюту, закрыл за собой дверь, не обращая внимания на ее раздраженное шипение, окинул взглядом крошечную комнатку.
Эта каморка с белыми стенами и простым топчаном должна была бы выглядеть однообразно и бесцветно, но Сирене удалось придать ей некий стиль несколькими незамысловатыми штрихами: яркая картинка с изображением парусников, большая прозрачная чаша темно-зеленого цвета, наполненная кусочками ракушек, полосатая вышитая подушечка, вероятно подарок матери. «В Хайаниспорт, — подумал он, — чулан и то больше».
— Пространство использовано с умом, — отважился заметить Джастин, снова взглянув на нее.
— Это мое пространство, — напомнила ему Сирена. — И по правилам корабля, тебе запрещено здесь находиться. Может, уйдешь, пока меня не уволили?
— Ты уже сама уволилась. — Протиснувшись между ней и койкой, Джастин приблизился к картине на стене. — Хорошая картина, это порт здесь, в Сент-Томасе?
— Да. — Сирена осталась сидеть на койке, ведь в этой крохотной каюте нельзя стоять, не касаясь друг друга. — Мне очень жаль, но не могу уделить тебе внимание, Джастин, я как раз собиралась уходить.
Он машинально кивнул и сел рядом с ней на койку.
— Жесткая кровать, — заметил он.
Сирена криво улыбнулась в ответ. Кровать была тверда как камень.
— Это полезно для спины.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Сирена пыталась справиться с тихой радостью от его присутствия, что он просто сидит рядом.
— А я думала, что избавилась от тебя.
— Неужели? — Подняв тонкую ночную сорочку, в которой она спала, Джастин провел пальцами по кружевной ткани. Он тут же представил ее в этой кружевной сорочке, как тончайший кремовый материал медленно скользит по матовой коже, когда он осторожно раздевает Сирену.
— Положи на место. — Она наклонилась и выхватила у него сорочку, коснувшись его коленей.
— А ты знаешь толк в кружевах и шелке. Меня всегда восхищали женщины, которые носят подобные вещи, но спят в одиночестве, — заявил он и положил ночную сорочку обратно на кровать. Джастин с улыбкой смотрел на нее, а Сирена тем временем опустилась на колени на пол с расстроенным видом. — Явное свидетельство независимой натуры.
Сирена нахмурила брови:
— Это комплимент?
— Я так полагал. — Улыбнувшись, он наклонился вперед и принялся наматывать концы ее локонов себе на пальцы. — А почему ты решила, что избавилась от меня?
— Не надо стараться быть милым, Джастин, меня это бесит. Ты не появлялся в казино.
— На борту есть и другие развлечения.
— Не сомневаюсь. — Ее тон стал ледяным. — Например, можно рассказать миссис Деволтер о своих секретах игры в карты.
— Какой миссис?
Недовольно наморщив лоб, Сирена ответила:
— Разведенная рыжеволосая женщина с бриллиантом размером с куриное яйцо.
Джастина позабавил и одновременно смутил ее натиск, и он некоторое время наблюдал, как она роется под кроватью.
— Ты что-то ищешь?
— Да, свою сумку.
Не обращая на него внимания, Сирена улеглась на живот и, извиваясь, заползла под кровать.
— Тебе помочь?
— Нет. Черт подери! — Сирена выругалась и тут же ударилась затылком о низ кровати.
Когда она снова выползла наружу, Джастин уже сидел на полу. Без слов он улыбнулся и осторожно убрал спутанные волосы с ее лица.
— Джастин! — Сирена отвернулась и вывалила содержимое сумки на кровать. — Мне, правда, не хочется такое говорить.
Он пожал плечами, уже привыкнув к ее острому язычку:
— Давай, в любом случае скажи это мне.
— Я скучала по тебе.
Во второй раз за время их знакомства Сирена увидела на его лице неподдельное изумление.
— Я же сказала, что не хотела тебе говорить. — Сирена уже собралась встать с пола, он взял ее за руку и удержал на месте.
Всего несколько коротких слов. Эти слова обрушили на него поток противоречивых чувств, о существовании которых он и не подозревал. Он был готов к ее раздражению, к ее холодности, к ее ярости. Но никак не ожидал услышать такие простые слова.
— Сирена, опасно говорить мне такое, когда мы наедине. — Он коснулся ее щеки с непривычной для него нежностью.
Она быстро щекой потерлась о его ладони, а затем осторожно отвела его руку от своего лица:
— Я и не собиралась тебе этого говорить. Мне кажется, я сама не понимала, что происходит со мной, пока ты не вошел в каюту. — Ее вздох был полон печали и задумчивости.
— Интересно, почему нам обоим так хочется это понять, — сказал он как будто самому себе.
Сирена резко встала и принялась складывать в сумку вещи, которые, как ей казалось, могли пригодиться.
— Я собираюсь на берег, чтобы поплавать с маской и осмотреть местные достопримечательности, — сообщила она. — Не хочешь пойти со мной?
Джастин совершенно бесшумно поднялся и теперь стоял у нее за спиной. Она этого не услышала, но угадала и впервые в жизни ощутила легкую панику клаустрофобии.
Он положил руки на ее плечи и развернул лицом к себе. «Эти глаза, — подумал он, — невероятный, волшебный цвет. Казалось, достаточно один раз заглянуть в эти глаза, и желание неистовым огнем поднимается во мне».
— Перемирие? — спросил он.
Сирена с облегчением поняла: он не станет использовать преимущество, которое она сама ему предоставила.
— Да нет! — резко возразила Сирена. — Ты можешь пойти со мной, но никакого перемирия.
— Что ж, вполне разумное условие, — задумчиво произнес он.
Сирена взяла сумку так, что та оказалась между ними, когда он попытался обнять талию девушки. Джастин взглянул на сумку, затем на нее:
— Едва ли это сможет мне помешать.
— Я предложила осмотреть достопримечательности, — напомнила Сирена. — Ты можешь принять мое предложение или отказаться.
— Хорошо, пусть будет так. — Джастин медленно опустил руки. — Пока.
Сирена распахнула дверь.
— Ты плавал когда-нибудь на лодке со стеклянным дном?
— Нет.
— Тебе непременно понравится, — пообещала она и взяла его за руку.
Ее горячая и влажная кожа блестела в лучах яркого солнца. Две тонкие полоски ткани плотно облегали изгибы ее груди и бедер. Вытянув ноги на пляжном коврике, Сирена откинула назад влажные волосы и улыбнулась Джастину.
— Мне нравится думать о пиратах. — Она взглянула на изумительно-голубую воду и представила развевающийся на ветру флаг «веселый Роджер». Казалось, высокие зеленые горы плавают посреди морского простора. — Триста лет назад сложно было представить, сколько уже существуют эти острова и сколько изменений они повидали на своем веку.
Несколько крупных капель блестело на его загорелой коже.
— Тебе не кажется, что Черная Борода немного огорчился, если бы все это увидел? — Джастин махнул рукой в сторону людей, расположившихся то тут, то там на белом песке пляжа или плещущихся в бирюзовой воде. В воздухе звенел смех и витал аромат лосьона для загара. — Мне кажется, в отличие от современных людей, он посчитал бы эти пляжи безнадежно испорченными.
Сирена расхохоталась, чувствуя прилив бодрости и хорошего настроения после целого часа, проведенного под водой с трубкой и маской.
— Он нашел бы другое место. Пираты в этом разбирались.
— Ты говоришь так, будто восхищаешься ими.
— Людей легко идеализировать спустя пару веков. — Сирена приподнялась на локтях, с удовольствием ощущая, как солнце медленно высушивает ее влажную кожу. — Да, я всегда восхищалась людьми, которые живут по собственным правилам.
— Любой ценой?
— О, да ты собираешься мыслить практично. — Сирена смотрела в безоблачное ослепительно-синее небо, в тон морю. — Здесь слишком красиво, чтобы думать о практичности. В наше время в мире жестокости и грубости не меньше, чем триста лет назад, а вот романтика и приключения почти исчезли из нашей жизни. Хотелось бы мне прокатиться в машине времени Герберта Уэллса.
Джастин с любопытством взглянул на нее, подобрал расческу, которую она бросила на пляжный коврик, и принялся расчесывать ее волосы.
— И куда бы ты отправилась?
— В Британию времен короля Артура, в Грецию времен Платона и в Рим времен Цезаря. — Сирена вздохнула, наслаждаясь чувственными и одновременно расслабляющими ощущениями, которые накатывали от его рук в ее волосах. — Я отправилась бы еще в сотню других мест, непременно встретилась бы с Роб Роем в Шотландии, а иначе отец мне этого не простил бы. Мне хотелось бы увидеть Дикий Запад до нашествия колонизаторов, но затем, скорее всего, оказалась бы в первой же повозке, следующей в Орегон. — Со смехом она откинула голову назад и теперь смотрела на его перевернутое лицо. — Это путешествие стоило бы того, чтобы потерять свой скальп в плену у твоих предков.
Джастин взвесил на ладони пряди ее волос:
— Это была бы настоящая драгоценность.
— Но я пока сохраню ее для себя, — с усмешкой заявила Сирена. — А как насчет тебя? Не хотел бы ты вернуться на пару веков назад и сыграть в Красного Волка в салуне Тумстона?
— Туда не пускали команчей.
Протянув руку, она откинула влажные волосы с его лба:
— Ты снова ведешь себя практично.
Он некоторое время пристально смотрел ей в глаза:
— Я оказался бы среди индейцев, напавших на караван повозок, в одной из которых ехала бы ты.
— Не сомневаюсь. Мы бы устанавливали новые границы, а ты защищал бы то, что принадлежало твоему народу. Все смешалось бы, и уже невозможно было бы понять, кто не прав в самом начале. — Она снова взглянула на море. Глупо было даже на мгновение забыть о том, кто он такой. Он был не такой, как все. И это лишь добавляло ему привлекательности в ее глазах. — Ты никогда не чувствовал себя обделенным человеком? Что тебя лишили принадлежавшего тебе по праву рождения?
Джастин медленно провел расческой по ее волосам. Пряди волос, высыхая, приобретали сотни оттенков, постепенно перетекающих в густое расплавленное золото.
— Я предпочитаю сам зарабатывать, а не размышлять о наследстве.
Сирена кивнула, понимая: эти слова в точности отражают ее чувства.
— В свое время клан Мак-Грегоров подвергся гонениям в Шотландии, они вынуждены были отказаться от своего имени, от своего герба и своих земель. Если бы я тогда была там, то боролась бы с несправедливостью. А теперь это всего лишь захватывающая история. — Она тихо засмеялась, чувствуя приятную легкость. — И мой отец снова и снова рассказывает это при всякой удобной возможности.
Малышка нескольких лет от роду со всех ног убегала по песку от матери и неожиданно упругим мячиком приземлилась на колени к Сирене. Хихикая, она обняла Сирену за шею и прижалась к ней, словно почувствовала в ней сообщницу.
— Привет! — Сирена со смехом обняла девчушку в ответ, а затем слегка откинула назад голову ребенка и заглянула в озорные карие глазенки. — Пытаешься сбежать, правда?
Малышка сжала в кулачке прядь ее волос:
— Ты красивая.
— Какой умный ребенок! — воскликнула Сирена, взглянув через плечо на Джастина.
К ее удивлению, он пересадил девочку к себе на колени, слегка погладил кончиком пальца ее курносый носик и сказал:
— Ты тоже красавица.
Малышка снова залилась веселым смехом и звонко поцеловала его в щеку.
Не успела Сирена оправиться от удивления, с какой естественной легкостью он получил этот шаловливый детский поцелуй, к ним, задыхаясь, подбежала женщина в облегающем черном купальнике.
— Рози! — Измученная мать сжимала в руках пластмассовое ведерко и совок, ее щеки раскраснелись. — О, простите за беспокойство!
— Красивый! — снова заявила Рози и еще раз поцеловала Джастина.
На этот раз Сирена расхохоталась.
— Рози! — Мать рассерженно провела рукой по волосам девочки. — Мне правда очень неудобно. Она носится вокруг как угорелая. Никому не дает покоя.
— Когда бегаешь, играть гораздо интереснее, не так ли, Рози? — Сирена погладила ее мягкие темные волосики и ободряюще улыбнулась ее матери: — Видимо, она не дает вам скучать.
— Я совсем выбилась из сил, — призналась женщина. — Но, в самом деле, я…
— Не извиняйтесь. — Джастин ласково стряхнул песок с маленькой ручонки. — Она прекрасна!
Явно польщенная, мать девочки успокоилась:
— Спасибо. А у вас есть дети?
Неожиданно Сирену осенило: мать девочки приняла их за супружескую пару. Но прежде, чем она успела опомниться, Джастин уже ответил:
— Пока нет. Жаль, что эта малышка не продается.
Примостив Рози к себе на бедро, молодая женщина одарила его лучезарной улыбкой:
— Иногда мне хочется сдать ее в аренду. С ней хлопот не оберешься. Еще раз спасибо вам. Не каждому понравится, если на него набросится маленький торнадо. Попрощайся, Рози.
— Пока! — Рози помахала пухлой ручкой из-за материнского плеча, а затем отважно попыталась снова соскользнуть на землю.
Сирена слышала громкий, озорной смех, пока мать и дочь шли по пляжу.
— Правда, Джастин. — Сирена смахнула песок, который принесла с собой Рози. — Почему ты сказал этой женщине, что у нас пока нет детей?
— А у нас их и нет.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — начала она.
— Ну и кто здесь теперь ведет себя практично? — И не успела Сирена ответить, он обнял ее за талию и прижался губами к ее плечу. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, она прислонилась к нему, наслаждаясь этим моментом близости.
— Девчушка такая милая!
— Большинство детей милые. — Он поцеловал ее в другое плечо. — Они не лицемерят, не знают, что такое предрассудки, им почти неведом страх. Очень скоро мать отучит ее разговаривать с незнакомцами. Это необходимо, но все-таки очень жаль, что так произойдет.
Сирена слегка отодвинулась и, обернувшись, взглянула на него:
— Никогда бы не подумала, что тебя интересуют дети.
Джастин хотел было рассказать ей, что эта встреча с ребенком пробудила в нем давно забытое желание иметь семью, по-настоящему родных и близких людей. Любимую женщину, ребенка, который тянется к нему, чтобы поцеловать. Но затем он отмахнулся от этих мыслей почти так же, как Сирена смахивала с себя песок. На незнакомой территории всегда разумнее проявлять осторожность, решил он.
— Я и сам этого не знал, — немного помолчав, произнес он.
Сирена заметила его неуверенность, однако своим чувствам она пока тоже не могла найти объяснения.
— Ты уверен? — Она с улыбкой положила руки ему на плечи.
— Несомненно.
— Я хочу кое-что тебе сказать, — важно заявила Сирена, наклоняясь к нему еще ближе.
— Да?
— Ты мне не кажешься красивым.
— Детям виднее.
— И характер у тебя ужасный, — настаивала она, но не справилась с искушением и поцеловала его в губы.
— И у тебя тоже. — Лаская ее спину, Джастин продолжил поцелуй. Сквозь щелочки полузакрытых глаз он смотрел на ее охваченное негой лицо.
В этот момент Сирена вдруг почувствовала, как что-то начинает исходить из глубины ее души, все внутри тает, наполняется теплом. Нечто крохотное и полное жизни, оторвавшись от нее, переходит к нему. В поцелуе Сирены было больше обещания, чем страсти.
— А я никогда и не хотела иметь покладистый характер, — пробормотала она.
— Слава богу! — Внезапно его рука, ласкавшая ее волосы, резко напряглась и сжалась, хотя его поцелуй сохранил прежнюю нежность.
Сирена отодвинулась в сторону — что-то изменилось. Она не могла объяснить почему и как, но что-то совершенно точно изменилось. Ей необходимо все вернуть на твердую почву и, когда придет время, разобраться в происходящем. Ее тело вдруг обмякло и стало слабым.
— Нам лучше уйти, — с трудом выдавила она из себя. — Мне надо кое-что купить в городе, потом я вернусь на корабль.
— Время не ждет, — задумчиво произнес он.
— Именно так. — Она встала, стряхнула песок со своего комбинезона, а затем натянула его поверх купальника.
— Ты не сможешь вечно пользоваться этим предлогом. — Джастин тоже поднялся и схватил ее за руки, мешая застегивать пуговицы на комбинезоне.
— Да, — согласилась Сирена, а затем снова занялась пуговицами. — Но сейчас я могу им воспользоваться.
Некоторое время они пробирались по заполненным транспортом шумным улицам Шарлотты-Амалии, и лишь по счастливой случайности им удалось найти пустое место на парковке. Улицы были забиты машинами, людьми и маленькими открытыми автобусами с ярко разрисованными крышами. Все это время Джастин и Сирена молчали, погрузившись в собственные мысли.
«Что же произошло, — думала она, — во время того короткого, почти дружеского поцелуя на пляже? Почему все у меня внутри неожиданно начало таять, наполняться тревогой и одновременно восторгом? Возможно, сильно растрогало то, как Джастин вел себя с малышкой. Неужели такой мужчина, азартный игрок, сочетающий в себе холодность и безжалостность, растаял перед крохотной девчушкой с влажными, солеными ручонками?» Сирена просто не верила, что он оказался таким нежным с ребенком.
Она вспомнила, как недавно размышляла: мог ли он ей понравиться, и с полной уверенностью ответила — теперь он действительно ей нравится. Но не стоит забывать об осторожности, добавила она, словно пытаясь ободрить саму себя. С таким человеком, как Джастин, всегда надо быть начеку. А теперь, когда она поняла, что Джастин нравится ей, до конца круиза осталось совсем немного времени. В последние часы на борту она будет так занята в казино, что у нее ни минутки свободной не найдется на общение с ним, не говоря уж о свободном дне. Остаток круиза корабль будет идти в открытом море, и казино придется работать по шестнадцать часов в сутки.
Конечно, она все еще могла принять его предложение о работе. Тут Сирене бросился в глаза стол на тротуаре около магазина Гуччи, где громоздились разнообразные шляпы из пальмовых листьев. Последние два дня она специально гнала от себя мысль о его предложении работы, сначала от злости, а затем от доводов разума, что следует все хорошенько обдумать вдали от него. Переезд в Атлантик-Сити стал бы настоящим приключением. Но работа с Джастином — это постоянный риск. Хотя, как показывает жизнь, — риск и приключения всегда идут рука об руку.
И Джастина терзали необычные мысли. Почему его вдруг так взволновала ее неожиданная нежность? Ведь, в конце концов, он к этому и стремился. Он желал ее, желал так же сильно, как и в начале их знакомства. И все же дни, проведенные в ее обществе, дни и споров, и смеха, и страсти добавили новые ощущения в то, что раньше было всего лишь плотским влечением.
Теперь ему уже не удавалось, как раньше, с легкостью приписать бушующие в его душе противоречивые эмоции махинациям ее отца. По правде говоря, уже несколько дней он не думал о ней как о дочери Даниэля Мак-Грегора. Втискиваясь в свободное место на парковке, Джастин решил: разумно вспомнить, чья она дочь… хотя бы на мгновение.
— Собираешься приобрести новую коллекцию музыкальных четок? — спросил он, заглушая мотор. И, забыв о своих правильных мыслях, снова притянул ее к себе и поцеловал в губы.
— Я никогда не повторяюсь, — отрезала она, но не оттолкнула.
— Но на этот раз, — почти шепотом заметил он, — ты делаешь исключение.
С тихим смехом она крепче прижалась к нему, вот они уже оба забыли, что сидят в машине посреди шумного, переполненного людьми города. «Сегодня вечером, — подумала Сирена, медленно проведя кончиками пальцев по его щеке снизу вверх, а затем тронув его волосы. — Настало время перестать притворяться и взять то, что хочу».
— Сирена! — Он отодвинулся от нее, издав дрожащий вздох удовольствия. — Похоже, мы обречены наслаждаться друг другом в общественных местах.
На мгновение она прислонила голову к его плечу, быстро и шумно вздохнула:
— Поскольку мы слишком много времени провели на пляже, у меня осталось время лишь на целенаправленную пробежку по магазинам.
Они оба вышли из машины. Джастин взял ее за руку. Сирена улыбнулась и быстро окинула взглядом узкую улочку, там сновали толпы людей.
— Мне надо купить несколько сувениров и виски, — поделилась она. В этот момент ее внимание привлекла витрина магазина Картье, в ее вздохе прозвучал восторг, смешанный с желанием. — И почему умная женщина не может устоять перед блеском сияющих камней?
— Но это же вполне естественно! — Джастин рядом с ней любовался сверкающими бриллиантами и загадочными изумрудами. — Многие женщины обожают бриллианты, и мужчины тоже.
— Спрессованный углерод, — задумчиво произнесла она и снова вздохнула. — Глыбы камня, выкопанные в пещерах. Много веков назад люди использовали их как амулеты, чтобы обезопасить себя от злых духов или привлечь удачу. Финикийцы отправлялись в страны Балтии в Европе в поисках янтаря. Из-за этих камней разыгрывались войны, гибли государства… и все равно они так и не потеряли своей привлекательности в глазах людей.
— Неужели ты никогда себя не баловала?
Сирена отвернулась от витрины и улыбнулась ему:
— Нет, мне и так есть к чему стремиться. Я пообещала себе: если в следующий раз отправлюсь в путешествие, то исключительно ради отдыха. И непременно стану кутить, а это нанесет существенный урон моему банковскому счету. А пока, — она указала на следующий магазин, — мне надо выбрать какие-нибудь местные сувениры для моих кузин и купить коробку «Чивас Ригал».
Джастин зашел в магазин вместе с ней, где Сирена тут же принялась искать, выбирать и покупать. Она не очень любила шопинг, но стоило ей все-таки отправиться за покупками, и она выбирала все особенно тщательно. Когда Джастин вышел из магазина, Сирена не обратила на это внимания — она внимательно рассматривала вышитую скатерть для стола.
Заплатив за покупки и собрав свертки, Сирена подошла к прилавку, где были в изобилии представлены разнообразные вина, ликеры и другие крепкие спиртные напитки. Бросив взгляд на часы, она заметила, что до возвращения на корабль у нее еще есть два часа.
— Ящик «Чивас Ригал», двенадцатилетней выдержки.
— Два.
Услышав голос Джастина, Сирена обернулась:
— О, я думала, что потеряла тебя.
— Ты нашла, что хотела?
— И даже больше, — поморщившись, призналась она. — Я наверняка возненавижу саму себя, когда придет время запихивать вещи в чемодан.
Продавец поставил на прилавок два ящика виски.
— Я бы хотела, чтобы виски отправили на корабль «Праздник». — Сирена достала кредитку и ждала, когда продавец заполнит бланк.
— И мою покупку тоже, — добавил Джастин, отсчитывая купюры.
Сирена обдумывала его покупку, пока Джастин сообщал продавцу необходимую информацию. «Странно, — думала она, — никогда бы не поверила, что он настолько любит выпить, что ящиками покупает виски. Ни разу не пил во время игры». Это сразу бросилось ей в глаза. За время круиза она видела его с бокалом в руке лишь один раз, на пикнике в Нассау. Сирена решила: возможно, он купил ящик для подарка. Но ей показалось удивительным, что они оба приобрели спиртное одной марки. Подписав чек, Сирена убрала квитанцию в сумку.
— Я подумала вот что. — Взяв его за руку, она направилась к выходу. — Почему мы оба купили виски одной марки?
— Если только это не предназначается для одного и того же человека, — мягко откликнулся он.
С озадаченной улыбкой Сирена смотрела на него:
— Для одного и того же человека?
— Твой отец не пьет другие сорта виски.
— Откуда ты… — В смущении она покачала головой. — И зачем тебе покупать моему отцу ящик виски?
— Он сам меня попросил.
Они прошли мимо группы подростков.
— Попросил тебя? — В толпе снующих повсюду покупателей Сирена с трудом прокладывала дорогу к машине. — Что значит «он попросил тебя»?
— Я и не догадывался, что Даниэль подготовил мне подвох. — Заметив, что она во все глаза смотрит на него, не замечая машин, Джастин взял Сирену под руку и перевел через улицу. — А ящик виски мне тогда показался вполне приемлемым подарком.
«Даниэль? — подумала Сирена. — С какой легкостью он произнес имя моего отца!» На мгновение она опешила от новости, но очень скоро необъяснимые и неприятные вопросы всплыли один за другим в ее голове. Не обращая внимания на плотный поток пешеходов, Сирена вдруг застыла посреди тротуара.
— Джастин, тебе лучше объяснить мне, о чем ты говоришь.
— Я купил твоему отцу ящик виски в благодарность за то, что он проявил ко мне внимание и заказал билет на «Праздник».
— Ты что-то перепутал. Мой отец не работает в бюро путешествий.
Он расхохотался так же громко и весело, как в тот день, когда узнал ее фамилию.
— Нет, Даниэль может быть кем угодно, но уж точно не агентом из бюро путешествий. Давай зайдем сюда и немного отдохнем!
— Я не хочу отдыхать. — Она отдернула руку, когда он повел ее в один из прохладных внутренних двориков. — Я хочу знать, какого черта моему отцу понадобилось отправлять тебя в этот круиз?
— Полагаю, он хотел изменить мою жизнь. — Найдя свободный столик, Джастин подвел ее к стулу и сказал: — И твою тоже.
До Сирены доносились запахи свежей выпечки из булочной напротив и беззаботная болтовня из небольшой книжной лавки рядом. Ей вдруг изо всех сил захотелось что-нибудь разбить, и Сирена нервно скрестила руки на столе.
— О чем ты, черт подери, говоришь?
— С твоим отцом я познакомился около десяти лет назад. — Джастин невозмутимо вытащил сигару и закурил.
Сирена вела себя точно так, как он и предполагал. И эта предсказуемость ослабила напряжение, с которым он боролся с того самого момента на пляже, когда почувствовал, как что-то ускользает от него.
— Я приехал в Хайаниспорт с деловым предложением. Мы сыграли в покер и с тех пор вместе занимаемся бизнесом. У тебя очень интересная семья.
Сирена ничего не ответила, но ее пальцы непроизвольно сжались.
— За эти годы я очень к ним привязался. Ты, похоже, всегда была в школе, когда я приезжал, но я много слышал о… Рене. Алан восхищается твоим умом, Кейн — твоими спортивными достижениями. — И хотя в ее глазах начинало разгораться пламя, Джастин не мог сдержать улыбки. — Твой отец чуть было памятник тебе не воздвиг, когда ты на два года раньше окончила колледж.
Сирена с трудом сдерживала рвущиеся наружу ругательства, и ее охватывало желание завопить во всю мочь. Этот человек целых десять лет был посвящен в подробности ее жизни, а она об этом и не догадывалась.
— Ты все это время знал, кто я, и ничего не сказал. Играл со мной в кошки-мышки, когда надо было просто объяснить. — Она уже собралась встать.
— Подожди-ка. — Джастин крепко сжал ее руку. — Я не знал, что крупье по имени Сирена и есть та самая Рена Мак-Грегор, дочь Даниэля, мисс Совершенство, о которой я слышал последние десять лет.
Она вспыхнула одновременно от гнева и смущения. Всю свою жизнь дерзкое и порой вызывающее поведение отца казалось ей забавным и милым. Теперь же она чувствовала себя так, будто ей отвесили оплеуху.
— Не знаю, в какую игру ты играешь…
— Это игра Даниэля, — перебил ее Джастин. — До того дня на пляже, когда ты закричала, что нельзя так просто справиться с Мак-Грегорами, я не догадывался, кто ты и почему Даниэль так настойчиво уговаривал меня отправиться в круиз.
Сирена вспомнила неподдельное удивление на его лице тогда и немного успокоилась.
— Он прислал тебе билеты и не сказал о том, что я работаю на «Празднике»?
— А ты как думаешь? — откликнулся Джастин, стряхивая пепел в пластмассовую пепельницу и не сводя глаз с ее лица. — Когда я узнал твою фамилию, то понял: меня провели, как младенца. Признаюсь, пару минут я испытывал неловкость.
— Неловкость, — мрачно повторила Сирена, в ее голове всплыл телефонный разговор с отцом, он пытался выяснить, вдруг догадалась она, принес ли плоды его хитроумный план. Ее потемневшие от едва сдерживаемой ярости глаза снова впились в лицо Джастина, желание завопить во всю мочь снова охватывало ее изнутри. — Я убью его, как только разберусь с тобой, ведь ты уже давно мог бы мне все рассказать.
— Мог бы, — согласился Джастин. — Но я догадывался, какой будет твоя реакция, поэтому решил не говорить.
— Ты решил, — процедила она сквозь зубы. — Мой отец решил. Какие же вы, мужчины, эгоисты! Вероятно, тебе и в голову не пришло, что на кону моя жизнь. — Ее лицо пылало от гнева. — Неужели ты хотел затащить меня в постель, чтобы отомстить ему за те минуты неловкости?
— Ты ведь не настолько глупа. — Джастин говорил мягко, и Сирена прикусила язык, сдержав рвущееся наружу очередное гневное замечание. — Почему-то мне было сложно помнить, чья ты дочь, каждый раз, когда я прикасался к тебе.
— Вот что я тебе скажу, — начала она зловеще тихим голосом. — Вы двое стоите друг друга. Вы оба высокомерные, напыщенные, невыносимые кретины. Какое вы имеете право вторгаться в мою жизнь?
— Ситуацию подстроил твой отец, — спокойно заметил Джастин. — А все остальное было исключительно моей личной инициативой. Если хочешь убить старого дьявола — дело твое, но не надо бросаться на меня.
— Мне не нужно твое разрешение, чтобы убить его! — огрызнулась она, повысив голос, и несколько человек с любопытством посмотрели в их сторону.
— Я не говорил тебе об этом.
Она резко вскочила, поискала, чем бы запустить в него, но ничего не нашла. Сирене пришлось ограничиться гневным взглядом на виновника своего негодования.
— Боюсь, у меня нет такого обостренного чувства юмора, как у тебя, и действия отца мне кажутся отвратительными, — выдавила она из себя, потом потянулась к своим пакетам. — Буду очень признательна, если ты не станешь попадаться мне на пути до конца круиза. Мне будет немыслимо трудно удержаться от того, чтобы не выбросить тебя за борт.
— Хорошо. Если… если ты пообещаешь через две недели сообщить решение насчет работы в Атлантик-Сити, — сказал он. У нее округлились глаза и уже открылся рот, чтобы выпалить какое-нибудь оскорбление, но он предостерегающе поднял руку. — О нет. Сделка не состоится, если ты дашь ответ сейчас. Через две недели.
Она кивнула и сухо произнесла:
— Ты и тогда услышишь тот же ответ, но я могу и подождать. До свидания, Джастин!
— Сирена!
Она гневно обернулась и недовольно уставилась на него.
— Передай от меня привет Даниэлю, прежде чем убьешь его.
