Будущее наступает

История развития технологий всегда была наполнена оптимистическими, если не утопическими, ожиданиями более счастливого и более здорового будущего, в котором будет больше возможностей для отдыха и развлечений. Однако с каждой новой волной технологий происходят бессчисленные изменения: одни из них положительны, другие отрицательны, а многие — совершенно непредсказуемы. Ведь практически невозможно предугадать, в какой области определенная разработка повлияет на общество и как она будет взаимодействовать с другими технологиями, социальными системами и факторами.

Интернет вещей — не исключение. Можно не сомневаться, что подключенные устройства и системы повысят уровень авто­матизации и удобства использования, а в некоторых случаях и производительность. Интернет вещей также обещает более качественные и дешевые товары и услуги наряду с повышенной безопасностью и большим уровнем знаний. Например, когда производители встраивают датчики в обычные предметы — упаковку пищевых продуктов, одежду, бытовую технику или медицинское оборудование — возникает совершенно другая, и, наверное, лучшая реальность. Вдруг становится возможным быстро и эффективно выявлять дефекты и проблемы и изымать предметы из товарооборота.

Точно так же, когда система в реальном времени подключается к потокам данных и аналитике для определения потребительских предпочтений, структуры покупок и других критериев, производитель или продавец может динамично адаптироваться к изменениям продаж и потребления. И затем корректировать все — от графиков аутсорсинга и производства до ценообразования и сбыта для достижения оптимальных показателей. В итоге возможность подробно анализировать данные изменит каждую отрасль, от транспортных систем и правоохранительных органов до сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности.

Только представьте: оснащенная датчиками система орошения упрощает процесс полива и в то же время экономит энергию и средства владельца. Подключившись к Интернету, система использует данные о погоде для настройки интенсивности полива с учетом того, обещают ли синоптики в ближайшее время дождь. А если такая система будет работать по всему городу, это повысит качество прогнозов погоды, решит задачи управления водными ресурсами и снизит расходы на коммунальные услуги. Системы не должны оптимизировать условия независимо друг от друга, они должны объединиться в сеть домов и предприятий… Но что, если хакеры нарушат работу систем и сольют запасы воды? Что, если террористы взломают систему автономного транспорта и расстроят работу всей сети?

Очевидно, что Интернет вещей можно использовать как во благо, так и во вред. Преступники и террористы смогут использовать доступные на рынке дроны для нападений и слежки. Возможность взломать видеокамеру или Google Glass и подсмот­реть, чем занимается один человек или целая семья, может выставить частную жизнь на всеобщее обозрение. Внезапно любой документ, оставленный на кухонной стойке или рабочем столе, вдруг оказывается под угрозой. В то же время, что случится, если правительство заблокирует доступ к контенту через электронные книги? В этом мире обычные книги все еще существуют. В электронном они исчезают. Этот вопрос всплыл еще в 2009 г., когда Amazon временно ограничил доступ к роману Джорджа Оруэлла «1984» (какая ирония!) после обсуждения некоторых вопросов с издателем. Копии электронной версии книги внезапно исчезли с устройств Kindle у пользователей по всему миру.

Интернет вещей принесет новые трудности и задачи, касающиеся безопасности, конфиденциальности и вообще нашей жизни в новом цифровом мире. Он определенно станет предметом разногласий и споров в обществе и при этом вызовет новые вопросы по поводу цифровых имущих и неимущих. Более того, Интернет вещей потребует введения новых законов, которые принесут значительные изменения.

Подключение человеческого фактора

Одна из наиболее важных и сложных задач в любых технологиях — это создать такие системы, которые будут достаточно надежны и безопасны. Несмотря на то что здесь отсутствуют риски, связанные с суждением человека, принятием им решений и его невнимательностью, в области технологий существуют иные опасности. На смену потенциальной угрозе небольших происшествий и аварий приходят более масштабные проблемы. Например, в июне 2009 г. в Вашингтоне столкнулись два поезда метро. Причиной аварии, в результате которой погибло девять человек и пострадало 80, предположительно стала неисправность компьютера и неспособность машиниста быстро затормозить вручную.

Эксперты в области человеческого фактора называют это явление «парадоксом автоматизации». По мере того как автоматизированные системы становятся все более надежными и эффективными, повышается вероятность того, что человек, управляющий системой, может «отключиться», целиком полагаясь на машины. Автоматизированные системы становятся все более сложными, и вероятность аварии или сбоя снижается, однако степень тяжести потенциальной опасности во много раз повышается. Дональд Норман, заслуженный профессор приборостроения и вычислительной техники в Северо-Западном университете в Чикаго, один из основателей компании Neilson Norman Group и автор книги «Дизайн вещей будущего», говорит: «Разработчики часто строят догадки и предпринимают действия, опираясь на неполную информацию. Они просто не в состоянии предвидеть, как будут использоваться системы и к каким непредвиденным событиям и последствиям это может привести».

Интернет вещей принесет новые трудности и задачи, касающиеся безопасности, конфиденциальности и вообще нашей жизни в новом цифровом мире. Он определенно станет предметом разногласий и споров в обществе и при этом вызовет новые вопросы по поводу цифровых имущих и неимущих. Более того, Интернет вещей потребует введения новых законов, которые принесут значительные изменения.

Сегодня не нужно далеко ходить за примерами того, как у человека возникают неприятности из-за автоматизированных сис­тем. Например, водители порой слепо следуют неправильным указаниям навигационной системы, хотя одного взгляда на дорогу было бы достаточно, чтобы понять, что система допустила ошибку. Случалось, что автомобили падали в обрыв и даже сталкивались со встречным транспортом на полосе одностороннего движения, когда водители вместо того, чтобы думать головой и смотреть по сторонам, полагались на электронику. Более того, исследования показывают, что многие водители неправильно используют некоторые автоматические функции, например, адаптивный круиз-контроль. По словам Нормана, в некоторых случаях автоматические системы подсказывают, что автомобиль должен ехать быстрее на съезде с шоссе, потому что перед ним нет других машин. Если водитель не будет внимателен, может случиться столкновение.

Водители, пилоты и машинисты поездов склонны излишне полагаться на автоматические системы — и расслабляться в том, что касается использования навыков и реакций, чтобы избегать опасных ситуаций. Что еще хуже, иногда сами разработчики при проектировании систем исходят из неправильных предпосылок или неполного набора фактов. Иногда они не до конца понимают то, как люди используют персональные устройства или инструменты, или недооценивают влияние культурных различий. Они могут не заметить, как на рабочие показатели или поведение человека влияет сочетание устройств. Норман, один из ведущих мировых экспертов по промышленному дизайну, утверждает, что логика машины не всегда соответствует тому, что происходит в мозгу человека. «Если вы посмотрите на инциденты с человеческим фактором, вы увидите, что почти во всех случаях они произошли, потому что люди должны были думать и действовать как машины», — предостерегает Норман.

Интернет вещей существенно повышает ставки. Десятки, сотни, тысячи устройств создают множество точек пересечения информации в физическом мире. Кроме того, поскольку устройства и алгоритмы обмениваются информацией, но в силу разных требований разработчиков и компаний отвечают разным стандартам и критериям качества, существует реальный риск возникновения систем, которые не смогут обеспечить желаемый уровень взаимодействия человека и машины. Профессор гуманитарных наук в Университете Гриффита в городе Брисбен в Австралии и автор книги «Что стоит за человеческим фактором» Сидни Деккер объясняет это так: «В любом процессе или деятельности всегда присутствует изрядная доля интуиции человека, а это фактор, который не воспроизведет никакая машина».

История развития технологий изобилует посредственными пользовательскими интерфейсами, мудреными панелями управления и ошибками производительности. Развитие технологий требует времени, настройки, корректировки и работы над ошибками. Поэтому не удивляйтесь, что домашняя автоматика и подключенные устройства существуют в том или ином виде уже более 25 лет. Однако бóльшую часть этого времени считалось, что установить систему, которая будет способна эффективно и бесперебойно работать, практически невозможно. Многие потребители, которые начали пользоваться системой домашней автоматизации Х-10 или системами подключения замков и освещения первого поколения, сталкивались с тем, что замысловатый интерфейс и устройства не соответствуют тому, что о них говорилось в рекламе.

Интернет вещей только начинает подходить к критическому порогу практичности и удобству использования. С увеличением вычислительной мощности, повышением мобильности, ростом облачных сервисов и развитием больших данных и аналитики инженеры, разработчики и программисты начали строить такие подключенные системы, которые действительно работают. Многие из них достаточно сложны, чтобы основываться на технологии «включай и используй». Однако Интернет вещей, особенно в сфере промышленного Интернета, должен достичь уровня функциональной надежности, который будет способствовать повышению доверия. Одно дело, если сломается один подключенный автомобиль. Совсем другое, если выйдет из строя целая транспортная система. Последнее приведет к множеству пробок на дорогах и повсеместным столкновениям, а значит, травмам, смертям, всеобщему хаосу и тяжелым последствиям для экономики.

Однако нет ничего невозможного в том, чтобы разработать безотказные системы для медицинской отрасли, сферы транспорта или других областей. За последние 25 лет случаи крушения пассажирских самолетов стали исключительно редки. Конечно, критически важными элементами являются резервирование систем и обучение персонала. Но способность обрабатывать большие данные и создавать компьютерные модели помогает инженерам понимать, какие нагрузки действуют на самолет и как со временем влияют на его конструкции погодные и другие условия. В подключенной системе сложные датчики для измерения вибрации и других нагрузок могут обнаружить признаки износа металла задолго до того, как возникнет опасная ситуация.

В то же время технологии Интернета вещей должны функционировать практически, и все сложности, связанные с его системами, должны поддаваться управлению обществом. Иначе потребители, предприятия и государственные структуры станут отказываться от использования многих из них. Ханна Андерсон, директор исследовательского центра Imagining the Internet Center и соавтор отчета по проекту, реализованному Исследовательским центром Пью («Интернет вещей расцветет к 2025 г.»), указывает на вероятность возникновения определенных трудностей1. «Мы будем жить в мире, в котором многие вещи работать не будут, и никто не будет знать, как их починить», — отмечает она. Кроме того, любая новая технология постепенно теряет прелесть новизны. То, что сначала казалось привлекательным и интересным, в конце концов становится обыденным, иногда даже надоедливым и угнетающим. Хорошим примером служит электронная почта, которая для многих уже стала обузой. Сегодня немало пользователей завалены письмами, в которых полно спама и вирусов. Технологии движутся вперед, и на экранах компьютеров поселяется все больше новых приложений и инструментов. Передовые операционные системы и программные интерфейсы постепенно становятся все более сложными и неудобными.

История развития технологий изобилует посредственными пользовательскими интерфейсами, мудреными панелями управления и ошибками производительности. Развитие технологий требует времени, настройки, корректировки и работы над ошибками. Поэтому не удивляйтесь, что домашняя автоматика и подключенные устройства существуют в том или ином виде уже более 25 лет. Однако бóльшую часть этого времени считалось, что установить систему, которая будет способна эффективно и бесперебойно работать, практически невозможно.

В конечном итоге системы Интернета вещей должны приносить госучреждениям, коммерческим компаниям и потребителям пользу, не создавая при этом никаких сложностей. Они призваны решать проблемы физического мира, не принося при этом новых проблем и не усложняя существующие, такие как преступность или загрязнение окружающей среды. Но самое главное — подключенные устройства должны просто включаться и использоваться — как лампочка или тостер. Они призваны передавать нужные данные и информацию в нужном контексте в нужный момент — причем последние должны быть надежны. Все это требует понимания человеческого поведения и учета безопасности и приватности.

Умные системы, глупые люди?

Один из основных вопросов сейчас таков: не становятся ли люди из-за использования умных устройств глупее? Не повлияют ли умные устройства на интеллект человека? Сегодня смартфоны содержат десятки тысяч контактов, GPS-навигаторы ведут нас к месту назначения, не требуя, чтобы мы следили за маршрутом, а браслеты с приложениями отслеживают расход калорий и физические нагрузки так, как было невозможно себе представить еще десять лет назад. Какова же обратная сторона медали? В результате люди не помнят важные номера телефонов; использование карт — это утраченное искусство; и невзирая на беспрецедентную доступность инструментов для фитнеса, ожирение и другие болезни, связанные с неправильным образом жизни, становятся хроническими проблемами. Парадокс в том, что чем больше для нас делают умные устройства, тем меньше мы соприкасаемся с естественной средой, тем меньше следуем своему естественному ритму и, как следствие, меньше упражняем свое тело и мозг.

Психолог и писатель Дуглас Лайл называет это «ловушкой удовольствия». Человеческий мозг, по его словам, естественным образом склоняется к наиболее простому и приятному способу совершения действия. Но самый простой — далеко не всегда самый лучший. Николас Карр, автор книги «Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами», ставит под сомнение культуру мгновенного получения информации в Интернете, — того, что с появлением Интернета вещей должно ускоряться. «Теперь мой разум считает, что информацию надо воспринимать так, как ее выдает Сеть: в виде стремительного потока частиц. Когда-то я был аквалангистом в море слов. Теперь я скольжу по поверхности, будто на водных лыжах», — писал Карр в 2008 г. в своей статье для The Atlantic Monthly2. Хотя исследователи только начинают изучать когнитивное мышление и то, как его формирует и меняет цифровой мир, одно ясно: наш мозг развивается и приспосабливается к новым технологиям. А можем ли мы развить свой интеллект или наши способности померкнут на фоне искусственного интеллекта, нам еще предстоит узнать.

Интернет вещей и цифровой разрыв

Когда в 1990-х гг. Интернет начал формироваться, одной из самых серьезных проблем стало наличие цифровых имущих и неимущих. Так называемый цифровой разрыв заключается прежде всего в потенциальном экономическом и социальном неравенстве. На базовом уровне это звучит так: выгоду скорее будут получать те, у кого есть доступ к данным, информации и знаниям. А те, у кого нет цифровых инструментов, включая доступ в Интернет, упускают возможности получения образования, карь­ерного роста и других аспектов жизни. Интернет, очевидно, только усиливает эти различия.

В эпоху Интернета вещей проблема усугубляется. Хотя от отсутствия подключенного холодильника, автоматически создающего списки покупок, или оснащенной датчиками системы освещения еще никто не умирал, в конечном итоге технологический прогресс может оставить неподключенных людей за бортом. Некоторым будет недоставать базовых инструментов и функционала для упрощения жизни — или придется больше работать, чтобы справляться с обычными делами в повседневной жизни и получать приличную зарплату. Это как в сельском хозяйстве: сравните производительность мотыги и комбайна.

Последствия могут быть весьма значительными. Например, микроскопические подключенные датчики внутри тела и нательные устройства на запястье или одежде будут давать невероятно подробную диагностическую картину. Врачи смогут определять состояние пациента, следить за развитием болезни в реальном времени и назначать оптимальную дозу лекарства. Такие датчики будут на ранней стадии обнаруживать признаки сердечного приступа, инсульта, рака. Все это повышает вероятность того, что человек получит медицинскую помощь прежде, чем случится непоправимое. Очевидно, что «неподключенные к системе» (даже целые страны, где технологии недоступны) не получат всех этих возможностей. Им придется во всем зависеть от более старых и менее эффективных средств.

Похожие проблемы возникают в сфере образования. В настоящее время школы и преподавательский состав только начинают экспериментировать с Интернетом вещей. Но подключенные устройства и системы с радиочастотными метками дают уйму новых возможностей: продвинутые исследования, лабораторные условия, расширенная реальность, а также средства для более эффективного обучения и проведения занятий с использованием оснащенных датчиками планшетов и других устройств. Будут ли цифровые имущие преуспевать за счет цифровых неимущих? Поможет ли технологическая подкованность подниматься выше по карьерной лестнице? Кроме того, некоторые утверждают — например, Марсель Буллинга, писатель и футуролог3, — что Интернет вещей ускорит тенденцию потери квалификации. По его прогнозам, «дети будут учить меньше, но получать больше»4. В будущем отпадет необходимость в запоминании фактов, потому что информация о них будет доступна в реальном времени.

На пути к нисходящей социальной мобильности?

Одна из главных социальных проблем, связанных с внедрением новых технологий, заключается в постоянном сокращении штатных позиций и рабочих мест. Комплексный научный анализ, проведенный Associated Press в 2013 г., показал, что непрерывный технологический прогресс и растущее число подключенных систем исключают необходимость выполнения множества различных задач вручную5. Специалистов по считыванию показаний счетчиков, турагентов, кассиров и менеджеров по обслуживанию клиентов становится все меньше. Согласно отчету Associated Press:

Эксперты, изучающие рынок труда, считают, что бóльшая часть исчезнувших должностей уже не вернется и что пропадет и множество других. Более того, нельзя сказать, что эти должности уходят в Китай и другие развива­ющиеся страны или что работа просто уже не выполняется в заводских условиях. Все больше должностей становятся ненужными в сфере услуг, а это две трети всего рынка труда… Они устаревают в результате появления новых технологий.

Эндрю Макафи, заместитель директора Центра цифрового бизнеса в школе менеджмента MIT Sloan и соавтор электронной книги «Наперегонки с машинами: как цифровая революция ускоряет инновации, повышает производительность и необратимо меняет рынок труда и экономику», отмечает: «Я еще не видел, чтобы за такой небольшой период, как последние семь лет, компьютеры продемонстрировали бы столько навыков и возможностей». В своей книге Макафи приводит данные, примеры и результаты исследований, чтобы показать, что совершенствование технологий ведет к огромному давлению на среднего американского работника, многие из которых остаются за бортом.

Однако не все эксперты в области технологий и экономисты сходятся в мнении по этому вопросу. Многие утверждают, что эти же проблемы возникали при переходе к индустриальной эпохе в конце XIX — начале XX века. Они считают, что в определенной степени штатные перемены и сокращение хоть и болезненный, но здоровый процесс. Однако важно признавать, что по сравнению с Интернетом вещей технологические достижения прошлого — это ничто. По мере того как развиваются технологии самообслуживания, автоматизация набирает обороты, появляются все новые роботы, а нанотехнологии переходят из научной фантастики в научный факт, становится очевидным, что общество подошло к такому переломному моменту, когда человек во многих сферах планирует собственное устаревание.

Несложно представить день, когда рестораны и предприятия быстрого питания заполонят роботы. А покупатели будут брать товары, которые пожелают, и уходить из магазина, не вынимая кошелька, — радиочастотные метки и электронные платежные системы произведут оплату автоматически. Тучи роботов размером с насекомое будут строить здания и добывать полезные ископаемые глубоко под землей. Эти возможности почти безграничны, и среди них есть и такая, мысль о которой отрезвляет: машины создадут некий интеллект, который дополнит и, возможно, даже превзойдет мыслительные способности человека.

Больше всего в исследовании Associated Press беспокоит то, что новые отрасли и технологии не создают новые рабочие места в том темпе, как это было в прошлом, и при этом такое создание не соответствует историческим моделям. Наоборот, в исследовании Associated Press лейтмотивом звучит следующая мысль: «Развитый мир столкнется с безработицей на уровне среднего класса, возникнут социальные противоречия, политика будет способствовать расколу, уровень жизни будет снижаться, а надежды — рушиться».

Цифровые устройства как отвлекающий фактор

Смартфоны стали центром коммуникации. Однако все больше беспокойства вызывает использование устройств в автомобиле, ресторане, а также многих других местах и ситуациях. Конечно, эти устройства меняют природу социального взаимодействия — и многие утверждают, что к худшему. Шерри Теркл, профессор социальных исследований в области науки и техники в Массачусетском технологическом институте и автор книги «Одиночество вместе: почему мы ожидаем от технологий больше, а друг от друга меньше», полагает, что здесь есть серьезные причины для опасений. «Разработчики новых технологий не стесняются говорить о том, что стремятся заменить отношения с людьми отношениями с техническими средствами», — пишет она.

Последствия этого не всегда хороши для человека. Согласно исследованиям, продолжительность концентрации внимания у человека сокращается, и современный мир, пронизанный гиперссылками, создает культуру, в которой требуется моментальный результат. Например, в рамках одного из проектов Исследовательского центра Пью было обнаружено, что, по словам 87% учителей, в то время, как цифровые инструменты имели «преимущественно положительное» влияние на процесс обучения, эти технологии порождают «легко отвлекающееся поколение с плохой концентрацией внимания»6. Более 64% опрошенных говорят, что современные цифровые технологии «больше отвлекают студентов, чем помогают им в учебе». Согласно другому исследованию, многие люди на рабочем месте значительную часть времени тратят на Facebook и Twitter.

Способности к критическому мышлению также могут снизиться. Патриция Гринфилд, заслуженный профессор психологии Калифорнийского университета и директор Детского цифрового медиацентра в Лос-Анджелесе, обнаружила, что те студенты, которые смотрели краткие сводки новостей CNN и видели на экране только диктора, без бегущей строки внизу, запоминали гораздо больше фактов, нежели те, кто смотрел новости, но отвлекался на бегущую строку, информацию о курсе валют или погоде7. В целом исследования указывают на то, что мультизадачность «мешает людям получать глубокое понимание информации», — утверждает Гринфилд.

Неудивительно, что беспокойство вызывают пешеходы и авто­мобилисты. Примерно треть всех аварий происходит из-за того, что водители невнимательны или отвлекаются во время движения, часто на разговор по телефону или набор текстового сообщения. Кроме того, согласно исследованию, проведенному Медицинским центром Бельвью в Нью-Йорке, около 8% травм пешеходов и велосипедистов в 2008–2011 гг. в Нью-Йорке произошли во время использования электронного устройства, например, мобильного телефона или портативного музыкального плеера8. Вопрос в том, будут ли разработчики и инженеры создавать системы телематики для интеграции потенциально сложных процессов и управления ими или эти системы будут отвлекать нас все больше?

Как ни странно, потенциальным решением (по крайней мере, до широкого распространения полностью автоматизированных автомобилей) могут стать технологии анализа выражения лица и Интернет вещей. Автомобиль, шлем велосипедиста или кабину пилота можно оснастить специальными камерами и датчиками, которые будут «высматривать» невнимательных и сонных водителей, определяя частоту моргания, продолжительность закрытия глаз и движения головы.

Опасения по поводу безопасности и конфиденциальности

За последнее десятилетие развитие технологий породило рост опасения по поводу безопасности и конфиденциальности. Утечки данных происходят каждый день, и постоянные потери личной информации приводят к сложным реальным последствиям, таким как рост случаев хищения персональных данных. Правительственные организации и частные компании все чаще подвергаются кибератакам и страдают от кражи данных. Например, исследование Unisys в 2013 г. показало, что 83% опрошенных американцев серьезно обеспокоены опасностью хищения персональных данных, а 82% волнует вопрос безопасности кредитных карт. Еще одно исследование, проведенное в 2013 г. Ассоциацией аудита и контроля информационных систем, показало, что 92% населения обеспокоены по поводу подключенных к Интернету устройств, а 90% боятся, что их данные в Сети могут похитить9.

Эти опасения небезосновательны. Когда создавался Интернет, никто не думал, что в первую очередь он должен быть безопасным, и сейчас специалисты по безопасности играют с кибер­жуликами и хакерами в кошки-мышки. После каждой новой угрозы и кражи данных специалисты прилагают все силы, чтобы заткнуть очередную брешь. Все это ведет к появлению разнообразных инструментов, подходов и методов, ни один из которых не способен решить задачу сам по себе. Сегодня нужно использовать брандмауэр, средство обнаружения вредоносных программ, средство безопасности оконечного устройства, шифрование, системы управления паролями, средства топологии и мониторинга Сети и т.д.

Другая проблема заключается в том, что встроить систему безопасности в каждое устройство практически невозможно. Интернет вещей уже столкнулся с рядом серьезных нарушений безопасности, которые продемонстрировали все его слабые места. За последние пару лет хакеры взламывали подключенные к Интернету радионяни и как минимум в одном случае что-то говорили спящему ребенку. Хакеры находили путь к холодильникам и телевизорам, посылали спам и тайно управляли устройствами. В то же время исследователи взламывают автомобили и медицинские устройства, чтобы продемонстрировать их уязвимость. В первом случае возможна потеря управления автомобилем. Во втором — отказ дефибриллятора или инсулиновой помпы.

За следующие несколько лет производители и специалисты по безопасности должны решить, что делать с потенциальной уязвимостью Интернета вещей. Необходимо провести пере­оценку инструментов безопасности и научиться применять их по-другому, более умно. Это может потребовать применения брандмауэров, похожих на те, что сегодня используются для современных вычислительных устройств и компьютерных сетей. Это ограничит круг лиц, имеющих доступ к устройствам и данным. Но в таком случае подключенные технологии не смогут использоваться в определенных системах. Например, в Калифорнии в 2013 г. прекратили использовать радиочастотные метки в водительских правах из-за опасений, что это небезопасно.

Разработчики столкнулись с серьезной дилеммой. Создание функциональных интерфейсов и средств управления делают устройства удобнее, но также делают их мишенью для атак. Но при этом, если возможности управлять устройством у пользователя нет, он не сможет обнаружить неисправность до тех пор, пока проблема или взлом не проявятся сами, причинив немалый ущерб. Следовательно, разработчики и производители должны находить новые креативные способы обеспечения безопасности.

Неудивительно, что по мере того, как подключенных к сети и между собой систем, устройств и данных становится все больше, растут и риски, связанные с конфиденциальностью. В отчете администрации президента США, датированном маем 2014 г. («Большие данные: используя возможности, сохранять ценность»10), говорится, что цифровой бизнес и большие данные ведут к серьезнейшим проблемам. По мере того как повышается разнообразие и скорость передачи информации (и при этом в процесс включаются новые источники данных — датчики, компьютеры, камеры и системы обработки), возникают определенные вопросы, в основном связанные с персонализацией, удалением идентификационной информации, повторным присвоением идентификационной информации, а также сохранением состояния данных, включая то, как они хранятся и фиксируются. «Вычислительные мощности сегодня позволяют найти пресловутую иголку в стоге сена, и это уже не только метафора», — говорится в отчете.

Хоть эти риски находятся где-то между теорией и практикой, они все чаще обсуждаются. Факт: несколько лет назад розничный гигант Target по на первый взгляд хаотическим покупкам одной старшеклассницы определил, что девица беременна. Магазин прислал школьнице спецпредложения одежды для будущих мам, что и выдало ее ничего не подозревающему отцу11. Банки уже используют прогнозную аналитику, чтобы определить, что клиент собирается сменить финансовое учреждение. Развлекательные сервисы вроде Netflix используют специальные алгоритмы для того, чтобы предлагать фильмы, музыку и другие товары.

Но эти возможности блекнут по сравнению с той подробной информацией, которая будет собираться и анализироваться с полноценным развитием Интернета вещей. Те же системы мониторинга здоровья, которые побуждают человека делать физические упражнения и есть больше здоровой пищи, могут использоваться страховой компанией для повышения процентных ставок и исключения пациентов высокого риска. А работо­датель сможет использовать сведения о геноме и здоровье человека (например, предрасположенность к заболеваниям сердечно-сосудистой системы, раку или инсульту), чтобы не вступать с ним в трудовые отношения или не повышать в должности.

По мере того как маяки, датчики, камеры и умные очки повсеместно распространяются, а собранные ими данные отправляются в подключенный мир, становится возможным узнать, где находится человек и что он делает в данный момент. Модели поведения и потребления — от еды до развлечений — могут стать достоянием общественности. Более того, с усовершенствованием вычислительных устройств и алгоритмов системы лучше предсказывают поведение. Технологическая разработка компании Target, определившая беременность молодой девушки, померкнет перед новыми аналитическими возможностями, с помощью которых можно будет определить, что человек собирается делать и когда он заболеет или умрет.

Компаниям, которые разрабатывают продукты и системы для Интернета вещей, необходимо четко понимать, когда использовать персональные данные можно, а когда персональные идентификаторы требуется снять. Хотя задача кажется совсем несложной, на самом деле это не так-то просто. Дело в том, что растущее количество цифровых данных все чаще поз­воляет установить, кем кто является, даже если отсутствуют данные первичной идентификации. Например, в устройстве может не использоваться статический IP-адрес, то есть персональные данные вроде бы в безопасности. Но если проанализировать информацию из журналов событий, данные о звонках и текстовых сообщениях, временные метки башен сотовой связи, пунктов приема платежей и компьютеров, а также данные операций по кредитным картам, то установить личность человека проще простого.

С поступлением потоков данных с дронов и камер наблюдения, мониторов геолокации и носимых устройств умных транспортных средств и бытовой техники, датчиков и приложений для мобильных телефонов и планшетов, социальных медиа и журналов событий устройств, появляется угроза того, что общество превращается в «технологичных лягушек, сидящих в котле на медленном огне, которые вскоре превратятся в суп из собственных данных», — пишет Ребекка Херольд, внештатный преподаватель Норвичского университета в городе Де-Мойн штата Айова. К сожалению, добавляет она, законодатели обычно начинают решать проблемы только после их возникновения — и только тогда, когда «случилось что-то скверное».

Преступность и терроризм в подключенном мире

Сегодняшние СМИ пестрят заголовками о киберпреступлениях. Утечки данных, мошенничество, кибератаки, кибершпионаж — все это принимает угрожающие масштабы, затрагивая как интересы отдельных людей, так и безопасность целых государств. Хакеры и воры, взламывающие промышленные системы, создают целый ряд рисков и опасностей, включая возможность хищения данных и перехвата управления системами. Например, в июне 2010 г. сотрудники европейских служб безопасности обнаружили червя Stuxnet в технических средствах управления АЭС, нефтепроводной инфраструктурой и энергосетями. Кто-то говорит о том, что изощренная вредоносная программа была разработана хорошо финансируемой частной организацией или правительственным учреждением для атаки на промышленную инфраструктуру Ирана, где этим вирусом якобы были заражены 30 000 компьютеров.

Сегодня уровень безопасности многих устройств чрезвычайно низок. Вопрос не в том, будет ли распространяться вредо­носное ПО, а в том, какие меры примут производители для того, чтобы должным образом обезопасить системы. В подключенном мире риски возрастают многократно. И пока невозможно обеспечить стопроцентную защиту и предотвратить все преступления, ставки чрезвычайно высоки, причем угроза распространяется не только на подключенные стиральные машины и системы освещения.

Например, 3D-принтеры могут обойти требования правового регулирования и изготавливать огнестрельное и другое оружие. Такие устройства из пластика — даже если из них можно сделать лишь один выстрел — невидимы для металлоискателей и прочих охранных систем в аэропортах, на стадионах и в других общественных местах. На самом деле группа исследователей из Техаса уже сделала на 3D-принтере такое оружие и даже стреляла из него. Некоторые организации открыто заявляют, что намерены игнорировать законы, касающиеся 3D-оружия. При всем при этом нелегальное стрелковое оружие — это только начало. 3D-принтеры смогут производить в домашних условиях гранаты и ракетные установки, из которых легко сбить самолет гражданской авиации. Благодаря этой технологии может получить развитие изготовление контрафактной продукции и массовое производство поддельных лекарственных средств.

Другая опасность заключается в серийном производстве недорогих дронов. Сегодня беспилотный летательный аппарат можно приобрести за несколько тысяч долларов. В течение следующих нескольких лет спрос на них может резко возрасти. По оценкам Федерального управления гражданской авиации США, к 2020 г. по стране будут летать уже 10 000 гражданских дронов12. Легальные способы применения беспилотников включают сельское хозяйство, добычу полезных ископаемых, наблюдение за окружающей средой, промышленную безопасность, прогнозирование погоды, доставку товаров и рекламную фотографию. Но существует вероятность того, что их могут использовать для менее благородных целей — выслеживания знаменитостей и политических лидеров, кражи вещей, сбрасывания бомб и распространения бактерий вроде сибирской язвы, а также синтетических вирусов и иного биологического оружия. Есть неопределенности и в законодательстве. Например, активисты говорят, что правительство будет шпионить за агропромышленными фермами и сельскохозяйственными предприятиями, чтобы контролировать соблюдение законов об охране окружающей среды и гуманном обращении с животными.

Точно так же тучи роботов-насекомых и почти невидимых наноботов смогут выполнять опасное строительство и работы по сносу сооружений, находить выживших после катастроф, принимать участие в картировании климата и погодных условий с высоким разрешением, опылять культурные растения и участ­вовать в военных действиях. Гарвардские ученые занимаются разработкой так называемых робопчел13. Частные компании создают пауков, змей, стрекоз и бабочек, которые смогут летать, ползать, попадать в пещеры, расщелины и трещины, а также пробираться за линию обороны противника14. Эти крошечные устройства будут оснащены самыми разнообразными датчиками, превосходящими органы чувств человека.

Но, как и в случае с беспилотниками, такие технологии несложно использовать для совершения преступлений, убийств, шпионажа и террористических актов. Марк Гудман, бывший офицер полиции, ныне руководитель Института преступлений будущего (исследовательского и информационного центра, изучающего вопросы безопасности и риска в отношении новых технологий), говорит, что многие современные инструменты просто «великолепны». Он верит, что они могут «внести большие изменения в наш мир. Но в руках террористов-смертников будущее выглядит не таким радужным… Мы постоянно недо­оцениваем способности преступников и террористов… Каждый раз, когда появляется новая технология, преступники уже тут как тут, чтобы ее опробовать»15.

Возникновение новой правовой базы

Интернет и цифровые технологии ознаменовали собой начало революционных изменений для правовых систем по всему миру. Все больше споров и внимания фокусируется на вопросах о правах, ответственности и ресурсах в таких областях, как интеллектуальная собственность, авторское право, торговые марки, распространение порочащих сведений, преступность и кибер­шпионаж. Джонатан Бик, внештатный преподаватель интернет-права в юридическом институте Ратгерского университета, объясняет: «Правовая система изо всех сил пытается идти в ногу с современными технологиями». Основная проблема, по его словам, заключается в том, что такого явления, как между­народное право, не существует. «Есть двусторонние договоренности, конвенции и соглашения, цель которых — попытка навести порядок. Но эти законодательные акты хороши только тогда, когда их выполняют».

Одним из самых больших препятствий, считает Полин Райх (директор Азиатско-Тихоокеанского института киберправа, киберпреступлений и безопасности в Интернете в Токио и соавтор книги «Право, политика и технологии: кибертерроризм, информационная война и интернет-иммобилизация»), будет следующий факт: «То, что в одной стране незаконно, может быть законно в другой». Все это приводит к тому, что в вопросах, касающихся юрисдикции и обеспечения исполнения требований, очень сложно разобраться. По мере того как данные перемещаются по серверам, облачным сервисам и устройствам, вопросы и проблемы растут в геометрической прогрессии. Понять, где хранятся данные и кто может заявлять на них свои права, практически невозможно. Многие говорят, что современные компьютеры и технологии связи требуют от законодателей того, о чем последние никогда не задумывались.

Интернет вещей обещает еще больше усложнить и без того непростой мир технологий. Попытки понять, откуда появились данные, как происходил процесс изменений или модификации данных на их электронном пути, вызывают огромные затруднения. Чем больше домов и компаний подключаются к Сети, тем острее встают несколько основных вопросов: кто именно несет ответственность за проблему, поломку, отключение, особенно если это ведет к ущербу, травме или смерти? Что про­изойдет, если страна или территория перестанет сотрудничать с между­народным сообществом? А что будет, если сугубо личная инфор­мация окажется обнародованной в результате неблагоприятного стечения обстоятельств, ни одно из которых само по себе не являлось тому причиной?

Существуют и другие вопросы практического и нормативно-правового характера, не говоря уже о необходимости изучать онлайн-контракты, пользовательские соглашения и степень защиты конфиденциальности. Пожалуй, только одно можно сказать определенно: следующие годы принесут большие технические и практические сложности. По мере того как формируется глобальный и взаимоподключенный мир Интернета вещей, общество и правовая система должны работать с технологиями, которые сами стремительно развиваются и вдобавок кардинально меняют множество аспектов жизни. Конечной зада­чей станет поиск равновесия между рисками и методами защиты и базовыми правами и свободами человека.

Будущее время

Будущее не беспросветно. Гудман и другие эксперты считают, что одним из наиболее эффективных способов понять, как выстроить защиту вокруг нового и развивающегося подключенного мира, может стать краудсорсинг. Гудман пишет, что сейчас Проект по проведению расследований по организованной преступности и коррупции отслеживает деятельность и расходы лиц, подозреваемых в киберкражах и терроризме по всему миру. Он полагает, что постановка проблем и задач обществу — по сути превращение технологии безопасности в проект с открытым исходным кодом — может принести огромные выгоды.

Но в то же время правительственные организации, коммерческие компании, образовательные учреждения, ученые и обычные граждане должны изучать и переосмысливать вопросы потребления, удобства и личных границ на совершенно новом уровне. В будущем потребуется проанализировать и пересмот­реть законы, социальные нормы и основные подходы к решению задач безопасности и конфиденциальности. В будущем необходимо создать новые инструменты обеспечения безопасности, используя при этом новые взгляды и креативное мышление. И только тогда общество сумеет осознать весь потенциал подключенных устройств, систем и технологий.