Книга: Воитель
Назад: 4
Дальше: 6

5

Я проснулся от того, что услышал плеск воды, а потом ворчание есаула:
— Чистоплюи, мать их… Господа-офицеры в белых перчатках… Честь… Дураки… Когда уже начнете понимать, что война идет…
— Василий Григорьевич, — вылезая из тени дерева, обратился я к Дементьеву, — ты чего ругаешься?
Он стоял на коленях возле ручейка, обернулся и я заметил, что его руки в крови.
— Понимаешь, Стойко, — есаул продолжил смывать кровь. — Солдаты пленных взяли. Двух наемников. Оба из Восточного легиона. По-словенски они не говорят, но у нас многие офицеры турецкий и ромейский язык знают. Ты вот знаешь?
В голове сразу мысль:
«А вдруг это проверка? Знал покойный Стойко Видов иностранные языки или нет? Скорее всего, знал, все-таки образованный человек из приличной семьи. Но я их не знаю. Поэтому надо отвечать уклончиво».
— Немного, — я пожал плечами и спросил: — Так в чем дело-то?
— Я начал допрашивать турка, и делал это, как привык, то есть сразу его ломал. А эти чистоплюи, горе-переводчики, хай подняли. Говорят — негуманно я поступаю, против чести и законов. Ну и как это назвать? Мы в окружении, информация нужна, а они запрещают мне из пленных сведения выбивать.
— И что дальше?
— А ничего. Пришел полковник Семерня и приказал оставить пленных в покое. Я все исполнил и он сам с ними беседу начал. А они разговаривать отказались, и полковник знаешь, что сделал?
— Что?
— Утерся.
— Крепкие пленники попались, с гонором.
— Не в этом дело, Стойко. Просто они поняли, что их мне не отдадут. А еще они уверены, что мы недочеловеки и кругом ромеи, которые смыкают колечко и скоро их вытащат. Поэтому вскоре нам конец.
— Я понял, Василий Григорьевич.
Есаул продолжал умываться, а я встал и осмотрелся.
Кругом Диверский лес, объявленная заповедником древняя чащоба с несколькими грунтовыми дорогами, и отряд, к которому мы примкнули, медленно двигаясь на север, разбил лагерь. Время — полдень. Нас здесь две роты и командует этим сводным отрядом полковник Семерня, начштаба мотострелкового батальона 16-й МСД 4-го армейского корпуса. Скажем прямо — не самый лучший военачальник. Сначала в лобовом бою под Белыми Ключами, где почти полностью полег его батальон, отступил без приказа. А теперь ведет нас непонятно куда и часть солдат из его подразделения имеет намерение при первом же удобном случае сбежать. Я об этом знал, успел послушать ночные разговоры мотострелков и пехотинцев, которые в темноте принимали меня за своего брата-солдата. Однако я никого сдавать не собирался.
— Слышь, Стойко, — есаул подошел ко мне и бросил по сторонам настороженные взгляды.
— Что, Василий Григорьевич?
— Уходить надо, а то пропадем мы с этим Семерней. Он дурак, не понимает, что на месте стоять нельзя, ждет приказов, а их нет. Какие приказы, если командование о нас не знает, а в отряде нет нормальных радиостанций. Бред! Так что нужно подумать о себе.
— Я не против. Когда уходим?
— Как стемнеет, колонна двинется в сторону Угарово. А мы отскочим в сторону и пойдем мимо Каленовки, форсируем речку Живинку и вдоль нее потопаем на Сарматовск. Как тебе мой план?
— Не самый плохой, — вспоминая карту местности, я пожал плечами и добавил: — Куда ты, Василий Григорьевич, туда и мне дорога.
— Вот и ладно. Начинай собираться. Посмотри, где и что есть. А я с разведчиками поговорю, они тоже Семерней недовольны.
— Понял.
Мы разошлись, и я, повесив на плечо автомат, немного прогулялся. Дошел до броневика, который мы отбили у ромеев, и убедился, что он под охраной. Больше в группе полковника Семерни бронетехники не было. Есть пара минометов на возах с ограниченным боезапасом и несколько старых станковых пулеметов «жнец». Больше ничего, все потеряли при прорыве из Борисова.
После обхода вернулся к своим вещам, которые, как ни странно, никто не украл. Народ кругом незнакомый, из разных подразделений, и на рюкзак с моими припасами могли покуситься многие. Впрочем, я не прав, не могли. Неподалеку Сойкин и он за моим барахлом присматривает. Хоть и определили его под начало другого офицера, но ефрейтор, уверовав, что я профессионал, в мою сторону посматривает.
Присев под дерево, я начал чинить бронежилет, который вчера подобрал в лесу. Нашел моток суровых ниток и большую иглу, подшил треснувшую лямку и проверил, как сидит броня. Норма. Не болтается, лямки держатся хорошо. Еще бы каску достать, но это не срочно. В лесу от нее пользы немного, а броня легкая, не армейская, а из оснащения городских стражников и весит всего восемь килограмм. Может еще и пригодится.
Что дальше? Время есть, и я перекусил сухпайком. Достал банку тушенки и сухари, съел все и запил мутной водичкой из ручейка. После чего подумал, что все не так плохо, как могло быть, и можно еще немного подремать. Но сон не приходил, в голове много беспокойных мыслей, и я задумался.
С того момента, как я оказался в мире Вейхар, прошло пять дней. Язык освоил. Знаний в голове много. Инфильтрация прошла успешно, и все принимали меня за поручика Видова, а я вжился в образ и он мне нравился. Честный вояка, резкий и быстрый, патриотичный и образованный. В общем, практически идеальный молодой офицер, пусть и не кадровый, а призванный на службу после окончания гражданского института. Однако есть один момент, который меня смущает. Есаул Дементьев человек наблюдательный и опытный. Пару раз он меня на неточностях ловил и может снова поймать. Пока еще он ни о чем не догадывается, списывает мои оговорки на контузию. Но как долго это будет продолжаться? Так что надо от него избавиться. Не убивать, конечно, а уйти в сторону от отряда полковника Семерни, а затем вернуться и продолжить путь вместе с ними. Хотя прав есаул — с Семерней можно встрять в неприятности. Людей распустил, охраны на привале почти нет и в голове у него каша. Слишком давно в этом мире не было больших войн и все расслабились. Особенно офицеры вроде Семерни, которые живут в плену иллюзий и подчиняются неизвестно кем выдуманным рыцарским законам. А это глупо. Есть враг — убей! Есть пленный — выбей информацию! Есть возможность нанести противнику удар — мочи его! Однако этого нет, и мы скитаемся по лесу, а разведчики, которые самостоятельно совершили вылазку и добыли языков, еще могут и выговор получить. Полковник такой, он может.
Невольно мне вспомнился отрывок из стихотворения Константина Симонова, времен Великой Отечественной войны:
Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

К чему я это вспомнил? А к тому, что здесь еще не понимают, что такое настоящая Мировая война, на которой гибнут миллионы людей и горят города, а населенные пункты подвергаются массированным авиаударам и артобстрелам. Но, как мне кажется, словенцы все поймут и осознают. И чем раньше это произойдет, тем лучше.
— Да уж… — протянул я, — непорядок.
Сказав это, я сосредоточился на другом вопросе. К чему я должен стремиться в этом мире? Вроде бы все просто и понятно. Цель — провести разведку и узнать, чего опасаются демоны. А для этого необходимо иметь свободу действий, ресурсы и влияние в местном обществе. А какое влияние может быть у поручика, пусть даже военного юриста? Да никакого. Он птичка-невеличка, мясо на поле боя и пыль под ногами вышестоящих начальников. Следовательно, необходим подъем, быстрый и резкий. Иначе никак. И вот тут мне могут пригодиться агенты Викентьева, которые находятся в этом мире уже несколько лет. Они здесь уже обжились, и я знаю, где их искать, в столице Словенского царства городе Вратник и в главном городе восточных провинций Белограде. Но пока мы не выберемся из окружения и я не получу хотя бы относительную свободу действий придется воевать. А я, честно говоря, не против. Пусть здесь и не мой родной мир, однако, в нем есть люди, которых я считаю своими. В самом деле — окажись я на войне между китайцами и какими-нибудь зулусами, стал бы я кому-то сочувствовать? Конечно же, нет. Чужаки они и есть чужаки, так что неважно, кто победит и насколько велики потери противоборствующих сторон. А словенцы это те же самые земные славяне и русские, их далекие потомки. Поэтому я за них, а ромеи, которые напали на словенцев, мои враги…
В этот момент, покосившись в сторону, я заметил, что Сойкин сидит вместе с двумя пожилыми сержантами, и они посматривают на меня.
«Чего это они?» — промелькнула мысль, и я махнул ефрейтору рукой — иди сюда.
Ефрейтор подошел и сразу объяснил свой интерес:
— Господин поручик, вы с господином есаулом тоже собираетесь покинуть отряд?
— А в чем дело?
— Возьмите нас с собой.
— Кого именно?
Он кивнул в сторону сержантов, которые продолжали наблюдать за нами:
— А вот двое. И это не все. Есть еще трое пограничников — они от самой границы топают.
«Наверняка, Дементьев не откажется принять в группу опытных вояк», — подумал я и спросил ефрейтора:
— У вас все готово?
— Да. Припасы есть и достали немного медикаментов.
— Как поняли, что мы уходим?
— Так не первый день живем, глаз наметан и сообразили, что к чему.
— Оружие у всех?
— Конечно. Автоматы и винтовки, гранаты и один ручной пулемет.
— Добро. Держитесь неподалеку.
Кивнув, ефрейтор ушел, а я дождался есаула, который пришел с несколькими разведчиками, доложился, и он мой поступок одобрил.
Сойкин, сержанты и пограничники вскоре подтянулись к нам. Мы стали ждать наступления темноты, когда полковник Семерня отдаст приказ начать марш по лесным дорогам. Но уходить пришлось раньше. Противник уже давно знал, что в лесу скрываются окруженцы, и не медлил. В Диверский лес вошли батальоны Восточного легиона, профессиональные наемники, а в небе появился легкомоторный самолет-разведчик «фебрин» и на наш лагерь обрушились мины.
Противно завыли падающие на чащобу снаряды. Первые мины легли в стороне, но вскоре противник пристреляется. В лагере воцарился хаос. Кто-то орал благим матом, и офицеры отдавали противоречивые приказы. Но нас они уже не касались, потому что есаул сразу поднялся и направился вглубь леса, подальше от дорог, по которым выдвигались ромейские наемники, а мы последовали за ним.
Назад: 4
Дальше: 6