Перевод
Небесные знамения
Лянский Хуэй-ван спросил Вэй Ляо-цзы:
— Правда ли, что Желтый Император, благодаря наказаниям и добродетели, одержал сто побед [не потерпев ни одного поражения]?
Вэй Ляо-цзы ответил:
— Наказания использовались при нападении [на восставших], добродетель использовалась для сохранения [народа]. Это не то, что называется «небесными знамениями, [благоприятными] часами и днями, инь и ян, обращением лицом или спиной». [Победы] Желтого Императора были следствием человеческих усилий, вот и все. Почему так было?
Если есть укрепленный город, и его атакуют с востока и с запада, но не могут взять, атакуют с юга и севера, но не могут взять, может ли быть, что при нападении со всех четырех сторон был упущен [благоприятный] момент? Если все еще не можешь взять город, то оттого, что стены высоки, рвы глубоки, оружие и снаряжение полностью подготовлены, материалы и зерно накоплены в больших количествах, а у храбрых воинов врага— единый план. Если стены низкие, рвы неглубокие, а оборона слабая, город можно взять. С этой точки зрения «момент», «сезоны» и «небесные знамения» не так важны, как человеческие усилия.
Согласно «Небесным знамениям», расположение войск, когда позади них вода, называется «отрезанной армией». Расположение войск, когда впереди хребет горы, называется «брошенной армией». Когда У-ван напал на шанского Чжоу, он расположил войска так, что позади него была река Цзи, а впереди — склон горы. Имея 22 500 человек, он напал на сотни тысяч воинов правителя Чжоу и уничтожил династию Шан. Однако, разве правитель Чжоу не расположил войска согласно небесным знамениям?
Полководец из Чу по имени Гун-цзы Синь собирался вступить в сражение с Ци. [Согласно верованиям], тот, над кем хвост кометы, одержит победу и его нельзя атаковать. Гун-цзы Синь сказал: «Что может знать комета? Те, кто сражается, не сводя глаз с кометы, будут разбиты и завоеваны». На следующий день он вступил в сражение с Ци и нанес им тяжелое поражение. Желтый Император сказал: «Ставить демонов и духов на первое место не столь хорошо, как проверять прежде свои знания». Это означает, что небесные знамения есть ни что иное, как человеческие усилия.
Обсуждение войны
Сначала узнают о плодородии и бесплодии почвы, а затем строят города. Чтобы построить городские стены, определяют удобную местность. По городским стенам определяют нужное [количество] людей. По [количеству] людей определяют необходимый запас зерна. Когда все три взаимно установлены, тогда внутри будет надежная оборона, а вовне — победа в сражении. Когда одерживают победы вовне и совершают приготовления внутри, победа и приготовления используются как две половины бирки, подходящие друг к другу.
Управление армией настолько же таинственно, как и [глубины] Земли, настолько же темно и неведомо, как и [высоты] Неба, и оно рождается из пустоты. Поэтому его нужно открыть. Великое — не мало, малое — не велико.
Тот, кто просвещен относительно запретов, прощений, открытия и прекращения, привлечет согнанных со своих мест людей и оживит безлюдные земли.
Когда земли обширны и вспаханы, государство процветает; когда народ многочисленен и послушен, государство управляется. Когда государство процветает и управляется, то даже если люди не достают камни из-под колесниц и не обнажают оружия, их устрашающая сила поддерживает порядок в Поднебесной. Поэтому сказано, что «победа армии исходит от двора». Когда одерживают победу, не надевая доспехи, это победа правителя; когда победа приходит после развертывания [армии], это победа полководца.
Армию нельзя собирать исходя из личного гнева. Если победу можно предвидеть, тогда можно собирать войска. Если победу нельзя предвидеть, [сборы] следует остановить. Если беда возникает в пределах ста ли, не трать на сбор сил более одного дня. Если беда возникает в пределах тысячи ли, не трать на сбор более одного месяца. Если беда возникает в пределах четырех морей, не трать на сборы более одного года.
Что касается полководца: наверху он неподвластен Небу, внизу он неподвластен Земле, в середине он неподвластен людям. Он должен быть так величав, чтобы его невозможно было привести в ярость. Он должен быть так чист, чтобы его нельзя было соблазнить богатством. Если разум его расстроен [чувствами], если его глаза не видят, а уши не слышат— с такими недостатками вести армию тяжело!
Куда бы ни отправлялась армия — идет ли она по вьющимся, как кишки овцы, безлюдным дорогам, или ухабистыми, подобно зубьям пилы, тропами; пробирается ли по горам или вступает в долину — она будет победоносной. Развернутая в квадратные либо круговые построения, она будет победоносной.
Тяжелая армия подобна горам, подобна лесам, подобна рекам и водным преградам. Легкие силы подобны трескучему огню; словно земляной вал, они давят на врага, как облака окутывают его. Это не позволяет войскам противника разделиться, а разделенным мешает собраться вновь вместе. Те, кто слева, не могут [прийти на помощь тем], кто справа, а те, кто справа, не могут [прийти на помощь тем], кто слева.
Оружие подобно чаще деревьев, арбалеты подобны козьим рогам. Каждый, без исключения, идет с высоко поднятой головой и проявляет мужество. Отбросив сомнения, самоотверженные и управляемые, они решительно идут вперед.
Обсуждение установлений
Что касается войны, первым делом надо дать установления. Когда установления даны, солдаты не будут в беспорядке. Когда солдаты не в беспорядке, наказания будут ясны. Куда бы гонг и барабан ни направили их, сто человек будут соперничать друг c другом; чтобы проникнуть в ряды врага и посеять панику, будет стараться тысяча человек; а чтобы победить армию врага и убить полководца, десять тысяч человек разом поднимут оружие, и никто в Поднебесной не сможет противостоять им в бою.
В древности солдаты были разбиты на подразделения по пять и десять человек, а колесницы — на группы и ряды. Когда звучали барабаны и развевались знамена, никогда не случалось, чтобы первыми, взобравшимися на стены, не были выдающиеся воины государства, наделенные огромной силой! Первыми, кто готов встретить смерть, также всегда были выдающиеся воины государства, наделенные огромной силой. Если враг теряет одного, а мы — сотню, это добавляет сил врагу и сокращает наши. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
Когда новобранцы армии бегут в родные места, или бегут при виде сражения, вред предателей огромен. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
То, что поражает людей за сто шагов — это луки и стрелы. То, что может убить человека на расстоянии пятидесяти шагов — это копья и алебарды. Когда полководец командует наступление, а командиры и войска оглядываются друг на друга, ломают стрелы, крушат копья и качают алебардами, а также находят более выгодным отойти назад, то если начинается битва— это самоубийство. В течение веков полководцы не были способны это предотвратить.
Когда солдаты нарушают построение по пять и по десять, колесницы выходят из рядов и групп, гибкие войска покидают своих полководцев и бегут, а армия бросается врассыпную — это то, чего в течение веков полководцы не были способны предотвратить. Поэтому, если полководец способен предотвратить эти четыре вещи, он сможет переходить через высокие горы, пересекать глубокие реки и нападать на сильные войска. Быть неспособным предотвратить эти четыре вещи— это все равно, что потерять лодку и весла, переправляясь через Янцзы и Хуанхэ. Этого нельзя делать!
Люди не получают удовольствия от смерти, не презирают жизнь, [но] если команды и приказы ясны, а закон и установления тщательно разработаны, их можно заставить наступать. Когда, перед [битвой], награды сделаны ясными, а после битв наказания решительны, то, когда [войска] идут вперед, они способны использовать преимущества, а когда продвигаются, они добьются успеха.
Прикажи, чтобы [командир] был поставлен над сотней, «сыма» — над тысячью, а полководец — над десятью тысячами. С небольшим числом войск сможешь наказать тогда множество, со слабыми — наказать сильных. Если проверишь мои слова, то [обнаружишь], что предложенных способов достаточно, дабы обеспечить, чтобы среди трех армий, если казнить одного, никто не избежал наказания. Отцы не осмелятся покрывать сыновей, а сыновья — отцов, насколько же это будет так для жителей государства?
Если воин поднимает меч на площади, чтобы ударить, среди десяти тысяч не будет ни одного, кто бы не сторонился его. Если скажу, что дело не в том, что один человек храбр, а в том, что десять тысяч не такие, как он, то в чем причина? Быть готовым к смерти и искать спасения жизни— это несравнимо. Если послушаешь моих советов, то [обнаружишь] их достаточными, чтобы превратить три армии в готового умереть разбойника. Никто не встанет перед ними, никто не будет преследовать их. Они, будучи армией гегемона, смогут приходить и уходить в одиночестве.
Кто вел воинство в сто тысяч человек, и никто в Поднебесной не противостоял ему? Хуань-гун.
Кто вел воинство в семьдесят тысяч человек, и никто в Поднебесной не противостоял ему? У Ци.
Кто вел воинство в тридцать тысяч человек, и никто в Поднебесной не противостоял ему? Сунь-цзы.
Сейчас, среди армий разных государств, ведомых полководцами, нет ни одной, которая бы не насчитывала двухсот тысяч человек. И если они не способны преуспеть в доблести, то это потому, что они не понимают запретов, прощения, открытия [пути к жизни] и прекращения [чрезмерной жестокости]. Если сделаешь приказы ясными так, что один человек станет победителем, то и десять тогда будут победителями. Если десять могут быть победителями, то и сто, тысяча, десять тысяч могут быть победителями. Поэтому я говорю, что если улучшить наше оружие и снаряжение, взращивать воинский дух, то, когда [наши силы] будут освобождены, они будут подобны нападающей птице, подобны обрушивающейся вниз на тысячу саженей воде.
Государство, которое находится в трудном положении, направляет вместе с послами свои лучшие сокровища другим Государствам, отдает в заложники своих любимых сынов и уступает пограничные земли, чтобы приобрести помощь Поднебесной. Если о войсках [должных прийти на помощь] сказано, что их будет сто тысяч, на самом деле их не будет более нескольких десятков тысяч. Когда войска выступают, нет такого полководца, которому бы [правитель] не сказал: «Не будьте ниже кого бы то ни было и не вступайте первым в сражение». В действительности, с такими войсками нельзя вступать в битву.
Если мы оценим население в пределах наших границ, увидим, что без [системы] «пятерок» им невозможно приказывать. Приказами управляют войсками в сто тысяч, а правитель должен обеспечить их одеждою и едой. Если они не побеждают в битве и не стойки в обороне, это не их вина, ибо это вызвано внутренними причинами. Различные государства Поднебесной, помогающие нам в сражении, подобны старым истощенным лошадям со спутанными гривами, которые хотят сравниться с мифическими быстроногими скакунами. Что они могут добавить к нашей ци?
Мы должны использовать все запасы Поднебесной для нашей пользы, мы должны управлять всеми установлениями в Поднебесной как своими собственными. Мы должны исправить наши команды и приказы и сделать ясными награды и наказания. Мы должны сделать так, чтобы, не занимаясь земледелием, нечего было бы есть; не сражаясь в битве, нельзя было бы получить ранг. Мы должны сделать так, чтобы люди толкали друг друга, стремясь на поле и в сражение. Тогда во всей Поднебесной у нас не будет врагов! Поэтому я говорю, что, когда приказы объявлены, а команды отданы, им будут доверять во всем государстве.
Если среди населения есть те, кто говорит, что может уничтожить врага, не позволяй им праздно бросаться словами, но проверь их способность сражаться.
Чтобы смотреть на земли других и овладевать ими, разделить подданных другого правителя и лелеять их — для этого нужно быть способным приближать к себе достойных. Если не способен привлечь к себе и использовать достойных людей врага, но хочешь обладать Поднебесной, нужно сокрушить ею армии и убить полководцев. Но тогда, даже если одержишь победу в сражении, государство значительно ослабеет. Даже если овладеешь землей, государство значительно обеднеет. Все это происходит от того, что установления в государстве исчерпали себя.
Устрашающая сила в сражении
В целом, на войне есть те, кто добивается победы благодаря Дао; те, кто добивается победы благодаря устрашающей силе и те, кто добивается победы благодаря собственной мощи. Проведение тщательных обсуждений и оценка противника, создание такого положения, при котором противник теряет ци, а войска — рассеиваются, так, что даже если у него их много, он не может их использовать — это победа благодаря Дао.
Точность в законах и установлениях, ясность наград и наказаний, улучшение оружия и снаряжения, приручение людских сердец — это победа благодаря устрашающей силе.
Разрушение армий и уничтожение полководца, стрельба из арбалетов с навесных башен, ошеломление населения и захват земли, возвращение только после успеха— это победа благодаря собственной мощи. Когда правители и князья знают это, три пути к победе будут завершены.
То, с чем сражается полководец— это люди; то, с чем сражаются люди — это их ци. Когда ци полна, они будут сражаться; когда ци уничтожена, они будут побеждены.
Перед тем, как наказать [врага]; перед тем, как воины скрестят оружие, есть пять средств схватить врага:
1. Обсудить путь к победе при дворе.
2. Обсудить получение мандата [полководцем].
3. Обсудить переход границ.
4. Обсудить, как сделать рвы глубокими, а валы высокими.
5. Обсудить мобилизацию и развертывание войска, и применение наказаний [по отношению к врагу].
В этих пяти случаях вначале оцени противника, а потом выступай. Тогда можно напасть на его пустоту и схватить его.
Тот, кто умело ведет войну, способен захватить других и не дать захватить себя. Захват— это искусство ума. Приказы [объединяют] умы людей. Если не понимаешь своих войск, приказы нужно часто менять. Когда приказы часто меняют, то, даже если они отданы, войска не верят им.
Поэтому правило отдачи приказов таково: даже малые ошибки нельзя показывать, даже малые сомнения нельзя проявлять. Поэтому, когда верхи не [отдают] сомнительных приказов, войска не будут слышать две различные [версии]. Когда не будет никаких вопросов относительно действий, у большинства не будет разных намерений. Не было такого, чтобы люди не верили разуму своего полководца и были бы способны проявить свои силы. Никогда не было такого, чтобы кто-либо, неспособный проявить свои силы, мог сражаться не на жизнь, а на смерть в бою.
Поэтому в государстве должны быть справедливые формы ритуала [ли], верность, дружба и любовь, и тогда оно сможет голод заменить сытостью. В государстве должны быть сыновняя почтительность, родительская любовь, честность и чувство стыда, и тогда оно сможет смерть заменить жизнью. Когда древние вели людей, они на первое место ставили ритуал и верность, а лишь затем шли ранги и вознаграждения. Они ставили на первое место честность и чувство стыда, а лишь затем шли наказания и штрафы; дружеские отношения и любовь были первыми, а ограничения для людей — вторыми.
Поэтому тот, кто вступает в битву, должен сам вести людей, быть опорой им и побуждать командиров и солдат к действию, подобно тому, как разум управляет четырьмя конечностями. Если люди не воодушевлены, командиры не будут умирать с честью. Если командиры не будут умирать с честью, войска не будут сражаться. Чтобы воодушевлять воинов, богатство народа нельзя не сделать достаточным. Ранги знатности, различия в смерти и трауре, поступки людей нельзя не сделать очевидными. Необходимо управлять людьми в соответствии с их потребностью жить, и делать ясными различия в соответствии с их поступками. Плоды земли и награды, угощение родственников едой и вином, общее веселье в деревенских ритуалах, общая печаль в смерти и в трауре, сердечные проводы войск — вот то, что воодушевляет людей.
Добейся, чтобы члены пятерок и десяток были как родня, а воины в соединениях и их командиры были как друзья. Когда они остановятся, они будут как прочная круговая стена, когда они продвигаются, они будут как ветер и дождь. И тогда колесницы не повернут назад, воины не побегут. В этом путь создания основы для сражения.
Земля— это средство обеспечения населения; [укрепленные] города— это средство защитить землю; битва— это средство защитить города. Поэтому тот, кто следит, чтобы люди пахали землю, не будет голодать; тот, кто следит за обороной земель, не окажется в опасности; тот, кто отдает все силы сражению, не будет окружен. Эти три были основной заботой правителей прошлого, и среди них военные дела были главным.
Поэтому правители прошлого уделяли внимание пяти военным делам. Когда амбары не полны зерна, воины не выступают. Когда награды и поощрения не щедры, люди не воодушевлены. Когда лучшие воины не отобраны, войска не будут сильны. Когда оружие и снаряжение не подготовлены, сила армии будет невелика. Когда награды и наказания несоответствующие, войска не будут им доверять.
Если уделять внимание этим пяти, тогда, заняв оборону, [армия] сможет удержать позиции, а, выступив в поход, захватить земли врага.
Что касается остающихся в государстве и выступающих в поход, то ты хочешь, чтобы остающиеся были «тверды». При развертывании войск хочешь, чтобы ряды были прочны. При начале атаки желаешь, чтобы они прилагали величайшие усилия. А идя вперед в битву, жаждешь, чтобы все были как один.
Государство [настоящего] правителя обогащает народ, государство гегемона обогащает чиновников. Государство, которое выживает, обогащает высоких чиновников, а государство, которое вот-вот погибнет, обогащает лишь свои склады и амбары. Это называется «верх полон, а низ протекает». Когда придет беда, спастись будет невозможно.
Поэтому я говорю, что, если приближать достойных и назначать на посты способных, то [даже] если времена неблагоприятны, обстоятельства будут выгодными. Если сделать законы ясными и быть внимательным, отдавая приказания, то даже без гадания по панцирю черепахи или по стеблям тысячелистника удача повернется лицом.
Если ценишь успех и прилагаешь усилия, то и без молитвы получишь благословение. Более того, сказано: «сезоны Неба не столь хороши, как выгоды Земли; выгоды Земли не столь хороши, как гармония между людьми». То, что ценит совершенномудрый — это человеческие усилия, вот и все!
Когда армия с трудом идет на марше, полководец должен явить личный [пример]. В жару он не раскрывает зонта, в холод не носит много одежд. На трудной местности он должен слезть с коня и идти пешком. Только после того, как армия утолила жажду, он может пить сам. Только после того, как приготовлена еда для армии, он может есть сам. Только после того, как армия соорудила валы, он может отдыхать. Он должен делить с армией трудности и отдых. Тогда, даже если армия долго находится в поле, она не станет ни равнодушной, ни утомленной.
Тактическое равновесие сил в нападении
В войне достигают победы благодаря спокойствию; государство одерживает победу благодаря единству. Тот, чьи силы разделены, будет слабым; против того, кто полон сомнений, восстанут. Если силы слабы, наступление и поход не будут смелыми, а преследование врага не закончится пленением хоть кого-нибудь. Полководцы, командиры, начальники и войска должны быть единым телом в действии и на отдыхе. Но если полководец сомневается, а войска склоняются к неповиновению, то даже если все рассчитано, они не выступят, или, если движение уже начато, ими невозможно будет управлять. Когда рты произносят пустые слова, полководец ведет себя неправильно, а войска не закалены, то, если они начнут атаку, неизбежно будут разбиты. Это называется «поспешной, непослушной армией». С такой нельзя вступать в войну.
Полководец — это разум армии, а все остальные— конечности и суставы. Когда разум искренен, тогда конечности и суставы обязательно сильны. Когда разум исполнен сомнений, тогда конечности и суставы дрожат. Поэтому, если полководец не управляет своим разумом, войска будут, как затекшие члены. Тогда, даже если армия победит, это будет счастливая случайность, а не [следствие] тактического равновесия сил в нападении.
Люди не могут одинаково бояться двух вещей. Если они боятся нас, они будут ненавидеть врага; если они будут бояться врага, они будут ненавидеть нас. Тот, кого ненавидят, будет разбит; тот, кто являет свою устрашающую силу, одержит победу. Когда полководец может осуществить Дао [устрашающей силы], командиры будут бояться его. Когда командиры боятся своего полководца, люди будут бояться командиров. Когда люди боятся командиров, тогда враг будет бояться нас. Поэтому те, кто хочет узнать Дао победы и поражения, первым делом должны знать о равновесии сил «страха» и «ненависти».
Тот, кого не любят и не помнят [люди], не может быть использован мной; тот, кого не уважают и не боятся, не может быть назначен мной. Любовь проистекает снизу, устрашающая сила устанавливается сверху. Если они любят [своего полководца], у них не будет двойных мыслей; если они устрашены [своим полководцем], они не будут восставать. Поэтому вопрос искусства командования— это вопрос любви и устрашающей силы.
О том, кто вступает в битву, но не уверен, что победит, нельзя сказать, что он «сражается». О том, кто атакует, но не уверен, что захватит врага, нельзя сказать, что он «атакует». Если бы это было иначе, наградам и наказаниям недостаточно бы доверяли. Доверие [должно быть установлено] до того, как станет необходимо; делами [должно управлять] до того, как появятся первые признаки. Поэтому войска, раз соединившись, не должны рассыпаться без надобности. Когда армия выступает, она не должна возвращаться с пустыми руками. Она будет искать врага, как потерянного сына; она будет атаковать врага, как будто спасать тонущего человека.
У того, кто занимает ущелье, недостаточно разума для сражения. У того, кто с ходу бросается в битву, недостаточна полнота ци. У того, кто воинственен в бою, недостаточно солдат, чтобы одержать победу.
В целом, тот, кто, вступая в войну, слишком полагается на справедливость, любит первым начинать сражения. Тот, кто борется исходя лишь из собственной злобы, отвечает только тогда, когда этого уже не избежать. Даже если сердце исполнено ненависти, а войска уже собраны, ожидай врага и отвечай на его перемещения. Во время сражения необходимо ждать, когда враг начнет наступление. Когда воцаряется временное затишье, нужно подготовиться [к внезапной атаке].
Есть армии, которые добиваются победы при дворе; армии, которые побеждают на полях и равнинах, и армии, которые достигают победы на площадях. Есть такие, которые сражаются и добиваются победы; такие, которые подчиняются и проигрывают, и такие, которые избегли поражения, когда враг неожиданно испугался, и победа далась благодаря повороту событий. О такой победе благодаря «повороту событий» сказано, что она — неполная. Та, что не является полной победой, не может считаться следствием использования тактики. Поэтому просвещенный правитель в день наступления будет [следить за] тем, чтобы барабаны и гонги звучали согласованно, а мощь армии была упорядочена. Тогда он одержит победу, не ища ее.
Среди армий есть такие, которые оставляют оборонительные позиции, теряют устрашающую силу и, тем не менее, одерживают победу, ибо у них есть методы. Есть такие, которые заранее определили использование оружия так, что их ответ врагу всеобъемлющ, а общее управление— безупречно.
Поэтому, для пяти человек— старший, для десяти— главный, для с та— начальник, для тысячи — командир, а для десяти тысяч— полководец. [Такая организация] уже всеобъемлюща, уже безупречна. Если человек умирает утром, другой заменяет его тем же утром; если человек умирает вечером, другой встает на его место в тот же вечер. [Мудрый правитель] взвешивает тактическое равновесие своих сил и сил врага, оценивает полководцев и только после этого собирает армию.
Поэтому, когда собирают армию за тысячу ли, требуется десять дней, а когда за сто л и — один день, причем местом сбора должна быть вражеская граница. Когда войска собраны, и полководец прибыл, они должны проникнуть вглубь земли врага, перерезать дороги и занять города и селения. Пусть войска заберутся на стены и поставят врага в опасное положение. Пусть несколько отрядов мужчин и женщин давят на врага, используя условия местности, и атакуют все стратегические препятствия. Если занимаешь [земли вокруг] города и перекрываешь ведущие к нему дороги, вслед за этим можно атаковать и сам город. Если полководцы и армии врага не верят друг другу, командиры и солдаты не могут быть в гармонии и есть те, кого не затрагивают наказания, мы разобьем их. Еще до того, как подоспеет помощь, город падет.
Если броды и мосты не построены, стратегические препятствия не приведены в порядок, опасные места в крепостных стенах не укреплены, а железные «ежи» не выставлены, то, даже если город врага грозен с виду, у него нет никакой защиты.
Если войска с дальних застав еще не вошли [в город], пограничные войска и находящиеся в других государствах силы не возвратились, то даже если у врага есть люди, у него нет людей! Если шесть домашних животных не собраны вместе, если пять злаков не убраны, если богатства и вещи для использования не отобраны, то даже если у врага есть запасы, у него нет запасов!
Когда город пуст, а запасы истощены, мы должны воспользоваться пустотой и напасть на врага. Искусство [войны] говорит: «Они уходят одни, они приходят одни. Еще до того, как воины врага могут скрестить оружие с ними, они уже добились [победы]». Вот что это значит.
Тактическое равновесие сил в обороне
Когда защитники идут вперед, то, если они не [занимают] ни внешние степы городов, ни пограничные земли, а когда отходят назад, не [устанавливают] смотровых башен и защитных сооружений для ведения оборонительной войны, они не преуспели в [обороне]. Доблестные герои и отважные воины, прочные доспехи и острое оружие, мощные арбалеты и крепкие стрелы — все это должно быть внутри внешних стен. Все [зерно], хранящееся в земляных погребах и амбарах снаружи стен должно быть собрано, а дома [за пределами внешних стен] должны быть разрушены и превращены в укрепления. Это заставит нападающих тратить в десять, в сто раз больше сил, а обороняющиеся не затратят и половины их. Наступающему врагу будет причинен огромный вред, но полководцы в течение веков не знали об этом.
Защитники не должны пренебрегать стратегическими местами. Правило для обороны городских стен таково: на каждый чжан необходимо поставить десять человек— не включая ремесленников и поваров. Те, кто выходит [сражаться], не защищают город; те, кто защищает город, не выходят [сражаться]. Один человек [в обороне] может противостоять десяти [нападающим]; десять могут противостоять ста; сто могут противостоять тысяче, а тысяча — десяти тысячам. Поэтому сооружение внутренних и внешних стен [города] из рыхлой земли [впоследствии утрамбованной] позволит не тратить попусту силы людей, ибо это необходимо для обороны.
Если стена длиной в тысячу чжанов, ее должны защищать десять тысяч человек. Рвы должны быть глубокими и широкими, стены — толстыми и прочными, солдаты и люди— подготовленными, хворости еда — запасены, арбалеты должны быть тугими, стрелы— крепкими, а копья и алебарды — удобными. Вот способ сделать оборону прочной.
Если нападающих не меньше ста тысяч, а [у защитников] есть армия снаружи, она обязательно придет на помощь, и защищать нужно именно город. Если армии снаружи, могущей прийти на помощь, нет, то это не тот город, который нужно защищать.
Если стены прочны, а помощь — приближается, тогда даже глупцы и несведущие женщины — все без исключения — будут защищать стены, истощая силы врага и заставляя его истекать кровью. Чтобы город мог выдержать осаду в течение года, сила защитников должна превышать силу нападающих, а [сила] армии, идущей на помощь, должна превосходить силу защитников.
Если стены прочны, но помощь может не прийти, тогда глупцы и несведущие женщины — все без исключения — будут защищать укрепления, но они будут плакать. Это обычное человеческое чувство. Даже если прикажешь открыть запасные амбары, чтобы утешить и успокоить их, уже не сможешь их остановить. Необходимо побуждать всех отважных героев и храбрых воинов, закованных в прочные доспехи, вооруженных острым оружием, тугими арбалетами и крепкими стрелами, сражаться впереди, а молодых, слабых, покалеченных и больных — проявлять свои силы позади.
Если армия в сто тысяч располагается под городскими стенами, идущая на помощь армия должна прорвать [окружение], а защитники города должны выйти и атаковать. Когда они совершают вылазку, они должны охранять опасные места. Но армия, пришедшая на подмогу, не должна перекрывать линии подвоза припасов позади осаждающих. Силы изнутри и снаружи должны действовать согласованно.
В таком положении желание сражаться проявляй лишь наполовину. Если проявишь его лишь наполовину, это смутит врага и можно будет ждать помощи. Противник поставит своих сильных воинов сзади, а слабых— впереди. Тогда он не сможет ни продвинуться, ни остановить защитников. Вот что такое «тактическое равновесие силы в обороне».
Двенадцать предупреждений
Устрашающая сила основана на неизменности. Благодеяние основано на соответствии сезонам. Восприимчивость основана на понимании дел. Война основана на управлении ци. Нападение основано на измерении внешнего. Оборона основана на расчете внешнего. Умеренность основана на измерении и расчете. Избегание трудных положений основано на предвидении и подготовке. Внимательность основана на уважении к малому. Мудрость основана на управлении большим. Устранение вреда — основано на способности быть решительным. Подчинение войск основано на уважении к другим.
Сожаление основано на доверии сомнительному. Зло основано на чрезмерных наказаниях. Предрассудки часто основаны на потакании желаниям. Неблагоприятные события основаны на нежелании слышать о своих ошибках. Излишества основаны на истощении сил людей. Непросвещенность основана на советах, отдаляющих [от действительности]. Поверхностность основана на необдуманном выступлении. Упрямство и невежество основаны на устранении от себя достойных людей. Несчастье основано на любви к выгоде. Вред основан на приближении темных людей. Несчастье — это когда нет места, которое можно защищать. Опасность основана на недостатке [ясных] команд и приказаний.
Военные планы
При ведении войны не нападай на города, которые не нарушали законов, и не убивай людей, которые не совершали преступления. Тот, кто убивает отцов и старших братьев; кто забирает богатство и добро других; кто порабощает сыновей и дочерей других, тот всегда слывет разбойником. Поэтому война— это средство наказать жестоких и беспутных и остановить несправедливых. Когда бы ни велась война, крестьяне не покидают свои поля, купцы не покидают свои лавки, а чиновники не покидают место службы — все это зависит от планов одного человека. Тогда даже без того, чтобы оружие обагрилось кровью, Поднебесная выражает покорность.
Государство в десять тысяч колесниц [занимается] сельским хозяйством и войной. Государство в тысячу колесниц спасает [других] и защищает [себя]. Государство в сто колесниц служит и поддерживает [другие государства]. Те, кто занимается сельским хозяйством и войной, не ищут примера извне; те, кто спасает других и защищает себя, не ищут помощи извне; те, кто служит и поддерживает другие государства, не ищут богатств извне. Если [чьих-либо богатств] недостаточно, чтобы наступать и начинать сражение, и не хватает, чтобы оставаться в пределах границ и защищать свое государство, необходимо восполнить [недостаток] рынками.
Рынки— это средство обеспечить наступательную и оборонительную войну. Если у государства в десять тысяч колесниц нет союзников — государств в тысячу колесниц, оно должно иметь рынки, способные снабдить сто колесниц.
Казни дают возможность просветить воинов. Если после казни одного вся армия содрогнется, убей его. Если после награждения одного десять тысяч возрадуются, награди его. Казня, цени великое; награждая, цени малое. Если кто-то должен быть казнен, то даже если он почитаем и могущественен, убей его, ибо это наказание, достигающее сути. Когда награды получают даже пастухи и конюхи, это награды, простирающиеся до самых низов. Способность использовать наказания, достигающие сути, и награды, простирающиеся до самых низов — это величие полководца. Поэтому правители ценят своих полководцев.
Когда полководец берет барабан, взмахивает барабанными палочками и идет навстречу опасности для решающего сражения, когда воины встречаются и скрещивают обнаженное оружие, то если он бьет в наступление и войска отзываются, дабы вырвать победу, он будет вознагражден за заслуги и слава его будет утверждена. Если он бьет в наступление, а войска не слушаются, тогда он сам умрет, а государство погибнет. Поэтому жизнь и смерть, безопасность и угроза — все спрятано в концах барабанных палочек! Как можно не ценить полководца?
Взять барабан и держать в руках палочки, сделать так, чтобы солдаты вступили в бой и раздался лязг оружия, и правитель достиг большого успеха благодаря военным делам — я не вижу в этом ничего трудного. Древние говорили: «Нападать с колесницами с защитным покрытием, обороняться без такого снаряжения, как “ежи” — такая армия не преуспеет ни в чем!» Смотреть и не видеть, слушать и не слышать— это происходит оттого, что в государстве нет рынков.
Рынки полны всяких товаров. [Государство должно] покупать на рынке дешевые товары и продавать возросшие в цене, чтобы ограничить знать и народ. Люди едят один доу зерна, а лошади едят три доу овса, как же может быть так, что у людей сытый вид, а лошади — истощены? На рынке есть товары, которые можно доставить, но нет управляющего. Если поднимаешь лучшую армию в Поднебесной, но не управляешь разными товарами, это не то, что называется «умением вести войну».
Чтобы [удерживать людей на службе] фазу после сборов и до того времени, как их доспехи и шлемы изъедят черви, они должны быть такими людьми, каких мы можем использовать. Хищная птица преследует воробья, ион летит в руки человеку или же прячется в чьем-нибудь жилище. И вовсе не потому, что воробей не хочет жить, а потому, что позади есть то, чего он боится.
Когда Тай-гун-вану было семьдесят, он убил коров в Чаокэ и продал мясо в Мэнцзине. Ему было более семидесяти, но правитель не слушал его, а все люди считали его сумасшедшим. Позднее, когда он встретился с Вэнь-ваном, он командовал армией в тридцать тысяч, и одной битвой Поднебесная была усмирена. Без его понимания или без военных планов, как они могли бы достичь такого объединения? Поэтому сказано: «Если у хорошей лошади есть наездник, можно преодолеть большое расстояние; если достойные и знатные люди объединяются, можно осуществить великое Дао».
Когда У-ван напал на Чжоу, армия перешла [Желтую реку] у Мэнцзинь. Справа было знамя вана, слева — топор наказаний, посередине — триста воинов, готовых умереть, и тридцать тысяч солдат. Чжоу выставил несколько сот тысяч, а [бесчестные министры] Фэй Ляо и Оу Лай лично вели воинов с алебардами и боевыми топорами. Линия их войск была длиной в сто ли. У-ван не истощил сил ни воинов, ни народа, сол¬даты не обагрили кровью оружия, но они покорили династию Шан и казнили Чжоу. Не было ничего благоприятного или неправильного; это был лишь случай совершенства и несовершенства в человеческих делах.
Полководцы нынешнего поколения выбирают «единственные дни» и «пустые рассветы», предсказывают по звезде Сянь-чи, определяют полные и неблагоприятные дни, гадают по панцирю черепахи, ищут благоприятное и роковое, наблюдают за изменениями планет, созвездий и ветра — желая тем самым вырвать победу и добиться успеха. Я считаю это весьма трудным!
Ни Небо наверху, ни Земля внизу, ни люди посредине не управляют полководцем. Поэтому оружие— это инструмент зла. Битва противоречит добродетели. Пост полководца— это место смерти. Поэтому только когда этого нельзя избежать, используй их. Нет ни Неба наверху, ни Земли внизу, ни правителя позади, ни врага впереди. Армия одного человека подобна волку и тигру, подобна дождю и ветру, подобна грому и молнии. Потрясающая и таинственная, она внушает благоговейный страх всей Поднебесной.
Армия, которая одержит победу, подобна воде. Вода — самая мягкая и самая слабая из всех вещей, но, с чем бы она не столкнулась — будь то холмы или курганы— все будет сокрушено ею потому, что ее природа собрана воедино, а ее давление всецело подчинено цели. Если обладать остротой знаменитого меча Мо Е, прочностью шкуры носорога, войсками трех армий, правильными и необычными методами— никто в Поднебесной не сможет противостоять тебе в битве.
Поэтому сказано, что, если возвышаешь достойных и используешь талантливых, даже если день и час [неблагоприятны], дела будут по-прежнему благоприятны. Если делаешь законы ясными и осторожен с приказаниями, без гадания по панцирю черепахи или стеблям тысячелистника достигнешь желаемых результатов. Если почитаешь заслуги и ценишь усилия, то без молитвы обретешь счастье. Также сказано, что «сезоны Неба не столь хороши, как преимущества Земли; преимущества Земли не столь хороши, как гармония между людьми». Совершенномудрые древности считали главным человеческие усилия, и это все.
Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, где бы он ни встал лагерем, армия не вытаптывала поля. Молодые деревья укрывали от заморозков и росы. Почему он так поступал? Потому что он не ставил себя выше других. Если хочешь, чтобы люди отдавали жизни, не надо требовать от них [внешнего] почтения. Если хочешь, чтобы люди отдавали свои силы, не надо требовать от них совершения ритуалов. Поэтому в древности воин, носящий шлем и доспехи, не совершал поклонов, тем самым показывая людям, что его ничто не тревожит. Раздражать людей и при этом требовать, чтобы они умирали и отдавали свои силы— об этом никто не слышал с древности до сего дня.
Когда полководец получает мандат, он забывает о своей семье. Когда он командует армией, и она разбивает лагерь в поле, он забывает о тех, кто близок ему. Когда он берет барабанные палочки и бьет [наступление], он забывает о самом себе.
Когда приближалось время битвы, помощники У Ци предлагали ему свои мечи. У Ци сказал: «Полководец единолично управляет знаменами и барабанами. Когда приходит тяжелое испытание, он разрешает сомнительное, управляет войсками и направляет их мечи. Таков труд полководца. Носить один меч — не дело полководца».
Когда три армии встали в боевой порядок, они должны идти в течение дня, и [на следующий день] также совершить быстрый марш, чтобы покрыть расстояние, на которое требуется три дня. Пройдя трехдневное расстояние, они должны быть подобны открывшемуся истоку реки. Наблюдая за врагом впереди, необходимо использовать его силу. Если враг белый, бери его белым; если враг красный, бери его красным.
Когда У Ци вступил в сражение с Цинь, еще до того, как армии скрестили оружие, один человек — никто не мог сравниться с ним в храбрости — отправился вперед, убил двух человек и вернулся с их головами. У Ци немедленно приказал его обезглавить. Командующий одной из армий возразил, сказав: «Это превосходный воин. Вы не можете казнить его». У Ци сказал: «В том, что он превосходный воин— нет сомнений. Но он сделал не то, что я приказал». И казнил его.
Принципы командования
Полководец — слуга закона, правитель над десятью тысячами вещей. Закон не может быть личным владением одного. Когда закон — не личное владение одного, все десять тысяч вещей возникнут и будут управляться, все десять тысяч соберутся и будут послушны.
Благородный муж не останавливает преступников дальше, чем за пять шагов. Даже если они стреляют в него из лука, он не преследует их. Он проявляет себя в раскрытии природы преступления. Не прибегая к колючим ветвям, он может полностью понять причину преступления.
Если подвергаешь кого-либо порке, выжигаешь клеймо на ребрах, сжимаешь в тисках пальцы, чтобы узнать о природе преступления, то даже герой государства не сможет выдержать такой жестокости и оговорит себя.
В наше время говорят: «Тот, у кого есть тысяча золотых, не умрет; тот, у кого есть сотня золотых, не подвергнется телесному наказанию». Если послушаешься моих советов и используешь их, то тогда даже человек, обладающий мужеством Яо и Шуня, не сможет отвести [от себя обвинения], даже имеющий десять тысяч золотых не сможет использовать самую маленькую серебряную монетку [чтобы избежать наказания].
Сегодня тех, кто находится под стражей, ожидая наказания, не менее нескольких десятков в каждой из маленьких темниц, не менее нескольких сотен в каждой из средних тюрем; не менее нескольких тысяч в каждой из больших. Десять человек запутывают своими делами сто человек; сто человек вовлекают тысячу; а одна тысяча человек обманывает десять тысяч. Те, которые впутаны — это родители и братья; затем родственники по женской линии; затем знакомые и старые друзья. Поэтому все крестьяне покидают поля, торговцы покидают свои лавки, чиновники покидают свои посты. Все эти хорошие люди вовлечены из-за способа расследования. «Искусство войны» говорит: «Когда армия в десять тысяч человек выступает, ежедневные расходы составят тысячу золотых». Когда десять тысяч человек таким образом впутаны и посажены в тюрьму, и даже правитель не в состоянии расследовать положение вещей — я полагаю это опасным.
Истоки обязанностей
Чиновничьи ведомства — это средство управления делами и основа правления. Правила, разделяющие народ на четыре категории — это область приложения сил власти. Знатность, ранг, богатство и жалованье должны быть установлены соответственно, ибо они объединяют аристократов и бедных. Хорошее обращение с честными и наказание злых, исправление законов для объединения людей, сбор налогов и податей — все это инструменты управления народом.
Справедливое распределение земли и ограничение налагаемых на людей налогов и податей устанавливает меру того, что собирается и раздается. Управление ремесленниками и изготовителями инструментов — это дело старших ремесленников. Разделение земли и занятие стратегических мест — это средство устранения избыточного и прекращения расточительности. Сохранение законов, расследование дел и принятие решений — дело подчиненных. Разъяснение законов и проверка их исполнения — дело правителя. Разъяснение обязанностей чиновников, возложение тяжелой и легкой ответственности — это дело министров и правительства.
Сделать награды и воздаяния ясными, быть строгим в применении казней и наказаний— вот способы остановить зло. Быть осторожным в начале и в конце и сохранять единственное Дао — вот в чем суть правления. Когда [сведения] снизу достигают верхов, а [заботы] верхов проникают вниз, это — самое лучшее взаимопонимание. Зная, насколько велики запасы государства, можно рассчитать использование излишков. Знать о слабостях других — это [путь] к воплощению силы. Знать о движениях других — это [путь] к установлению спокойствия. Ведомства делятся на гражданские и военные, и только правитель осуществляет контроль над теми и другими.
Ритуальные сосуды созданы для церемоний Сына Неба, когда странствующие советчики и шпионы не имеют возможности [проникнуть], в этом метод исправления обсуждений. У удельных князей— свои ритуалы почитания Сына Неба, и правители, и народ из поколения в поколение продолжают признавать мандат правления. Если кто-либо изменяет ритуалы или создает новые, мешает сложившемуся или противоречит прославленной добродетели правителя, тогда, в соответствии с ритуалом, правитель может напасть на него.
Чиновники без дел, которые нужно решать; правитель без рангов и наград, [которые нужно] вручать; народ без преступлений и тяжб; государство без купцов и торговцев — насколько совершенно правление государя! Государь должен уделить внимание тому, что я столь ясно изложил.
Управление основой
В целом, в чём Дао управления людьми? Я утверждаю, что без пяти злаков будет нечем наполнить их желудки, без шелка и пеньки будет не во что их одеть. Так, для того, чтобы наполнить их желудки, существуют злаки, чтобы одеть их, существуют нити. Мужья выпалывают сорняки и пашут землю, жены ткут. Если у людей нет второстепенных занятий, амбары будут полны зерна. Мужчины не должны заниматься ни гравировкой, ни декоративной резьбой; женщины не должны заниматься ни вышиванием, ни декоративным вязанием.
[Покрытые резьбой] деревянные сосуды испускают зловоние, [покрытая гравировкой] металлическая утварь отвратительно пахнет. Совершенномудрый пьет из глиняных [горшков] и ест из глиняных [сосудов]. Поэтому, когда утварь делается из глины, в Поднебесной нет излишних трат. Сегодня [люди считают] природу металла и дерева не холодной, раз они украшают [ими] свои одежды. Изначальная природа лошадей в том, чтобы есть траву и пить воду, но люди дают им бобы и зерно. Это такое управление, которое утратило основу, и следовало бы установить правила, которые бы контролировали расходы.
Если весной и летом мужчины выходят на южные поля, а осенью и зимой женщины шьют одежду, люди не будут бедны. Нынче, когда короткая и грубая одежда даже не покрывает тела, а желудки не наполняет даже осадок вина и шелуха зерен, [основа] правления утрачена.
В древности земли не [делили] на плодородные и скудные, людей не [делили] на усердных и ленивых. Как древние смогли достичь этого, как мы могли утратить это сейчас? Мужчины не пашут поля до конца, женщины каждый день прекращают ткать, как же они могут не быть в голоде и холоде? Наверное, у древних управление было полным, а сейчас оно останавливается.
То, что я называю «хорошо управлять», означает, что нужно заставить людей не быть себялюбивыми. Если люди не себялюбивы, тогда вся Поднебесная как одна семья. Если каждый не будет пахать и прясть, они будут страдать от холода все вместе, будут испытывать голод все вместе. Тогда, даже если у них десять сыновей, они не будут [расходовать] ни одной лишней чашки риса, а если у них один сын, их расходы не уменьшатся ни на одну чашку риса. Тогда как могут возникнуть ропот и пьянство, разрушающие добрый народ?
Когда люди потворствуют друг другу в легкомысленности и развращенности, возникают несчастья от алчности сердец и погони за [вещами]. Порочность начинается с одного, и вот уже люди из себялюбия ищут, как бы накопить излишки еды и собрать богатства. Если люди совершают одно преступление, их ловят и подвергают телесному наказанию — разве это действия, достойные правителя народа? Те, кто умеет управлять, держат в руках законы, побуждая людей не крохоборствовать. Когда те, кто внизу, не крохоборы, не будет никого, кто бы совершал зло.
Вернись к основе, соотносись с принципами, отдавая приказания, исходи из единого Дао, и тогда алчные сердца исчезнут. Соперничество будет прекращено, тюрьмы будут пусты, поля — полны, а зерна будет в изобилии. Тогда расселишь людей и охватишь отдаленных. Тогда за пределами твоих границ в Поднебесной не будет трудностей, а в самом государстве не будет ни жестокости, ни волнений. В этом совершенство управления.
Голубое небо — никому не ведомо, где оно кончается! Из древних императоров и совершенномудрых правителей кто может быть образцом? Прошедшие века нельзя вернуть, будущих веков нельзя ждать. Ищи их в себе.
Для того, кто зовется «Сыном Неба», есть четыре качества: «просвещенность», «великолепие», «речистость» и «отсутствие врагов». Таковы качества Сына Неба.
Диких животных не используют для жертвоприношений, беспорядочное учение не создает знающего ученого. Нынче люди говорят: «Сто ли моря не могут утолить жажду одного человека, источник глубиной в три фута не может утолить жажду трех армий». Я скажу: «Желания происходят от отсутствия меры, порочность происходит от отсутствия запретов». Высочайший правитель действует, подобно духу, потом опирается на вещи, потом опирается на то, что не отрывает людей от их сезонных работ и не захватывает их богатства. Запреты должны обрести полноту среди военных, награды должны обрести полноту среди гражданских.
Тактическое равновесие сил на войне
Искусство войны гласит: «Тысяча человек дают возможность осуществить тактическое равновесие силы [цюань], десять тысяч человек являют боевую доблесть. Если применить в отношении врага мощь тактической силы первым, он не сможет ввести в действие свои войска. Если применить первым боевую доблесть, враг не сможет вступить в сражение, выказывая свою устрашающую силу полностью». Поэтому для армии важно быть первой. Если она победит в этом, она покорит врага. Если она не победит в этом, она не покорит его.
Когда мы уходим, враг приходит; когда мы приходим, враг уходит. Взаимопроникновение этого порождает победу и поражение. Суть сражения такова.
Необходимая искренность коренится в духовной просвещенности. Тактическое равновесие силы коренится в безбрежности Дао. Если имеешь что-то, делай вид, что не имеешь; если не имеешь чего-то, показывай, что обладаешь этим. Тогда как может противник доверять проявлению?
Причина, по которой о правителях прошлого до сих пор говорят, в том, что они призывали честных и устраняли обманывающих. Они всегда сохраняли свое сердце гуманным и благородным, но были решительны в немедленном применении наказаний.
Тот, кто понимает Дао войны, сперва постарается уберечься от поражения, причиной которого является незнание того, где остановиться. Почему необходимо обязательно наступать, чтобы добиться успеха? Если наступаешь необдуманно и ищешь битвы с врагом, а о н — напротив— планирует остановить продвижение, победой будет управлять противник. Поэтому искусство войны гласит: «Если враг ищет нас, преследуй его; когда видишь его, атакуй. Когда нападающие не осмеливаются противостоять нам, организуй атаку, и они неизбежно потеряют свою тактическую силу».
Те, у кого перехватили [инициативу], лишены ци; те, кто боится, неспособны создать оборону; у тех, кто потерпел поражение, нет людей. Все это случаи, когда армия лишена Дао. Когда решаешь идти вперед, и нет сомнений, следуй своему решению. Если разрушил (расчеты] врага, и тебе никто не противостоит, возвращайся домой. Если можешь ясно видеть и занять возвышенности, тогда устраши врага [чтобы он покорился]. В этом суть Дао войны.
Тех, кто не имеет охраны при обсуждении планов, можно подслушать. Тех, кто идет вперед, чтобы оскорбить и посмеяться [над твоими войсками], но лишен порядка, можно разбить. Те, чьи атаки подобны воде, рвущейся вперед, подобны удару молний, могут обратить армию врага в бегство. Следует успокоить тех [в войсках], кто удручен, устранить их тревоги и разрешить дела, опираясь на мудрость. Будь выше врага, обсуждая замыслы при дворе; будь величественнее и суровее, чем он, обсуждая замыслы при получении мандата [командования]; поднимай боевой дух, говоря о пересечении вражеских границ. Тогда государство врага можно заставить покориться без сражения.
Приказы о суровых наказаниях
Если полководец, командуя тысячей или более человек, выходит из сражения, сдает позиции или покидает поле боя и предает войска, его называют «государственным разбойником». Он должен быть казнен, семья его — уничтожена, его имя вычеркнуто из анналов, могилы его предков — вскрыты, а их кости выставлены на площади. Его дети обоих полов должны быть отданы в рабство государству. Если командир ста или более людей выходит из сражения, сдает позиции или покидает поле боя и предает войска, его называют «войсковым разбойником». Он должен быть казнен, его семья— истреблена, а дети обоих полов отданы в рабство государству.
Если добьешься, чтобы люди боялись тяжелых наказаний внутри государства, тогда вне государства они будут легко смотреть на врага. Так, правители древности вначале делали ясными установления и приказы, а потом проявляли устрашающую силу и накладывали тяжелые наказания. Когда наказания тяжелые, они будут их бояться внутри государства. Когда они их боятся внутри государства, они будут стойкими за его пределами.
Приказы для "пятёрок"
Правила организации в армии должны быть таковы: пять человек составляют «пятерку», все ее члены связаны взаимной порукой. Десять человек составляют «десятою), все его члены связаны взаимной порукой. Пятьдесят человек составляют отряд, все его члены связаны взаимной порукой. Сто человек составляют соединение, все его члены связаны взаимной порукой.
Если член «пятерки» нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается вся «пятерка». Если член «десятка» нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается весь «десяток». Если член отряда нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается весь отряд. Если один из входящих в соединение нарушает порядок или совершает преступление, и другие сообщают об этом, они освобождаются от наказания. Если они знают об этом, но не сообщают, наказывается все соединение.
Все командиры от уровня «десятка» до полководцев Левой и Правой армий, высшие и низшие, отвечают друг за друга. Если кто-либо нарушает порядок или совершает преступление, те, кто донесет об этом, освобождаются от наказания, а те, кто знает, но не доносит, будут все считаться такими же преступниками.
Когда «пятерки» и «десятки» правильно связаны, а высшие и низшие чины едины, никакие пороки не останутся нераскрытыми, ни одно преступление не останется невыявленным. Отцы не смогут покрывать своих сыновей, старшие братья не смогут покрывать своих младших братьев. Насколько же меньше люди в государстве, которые живут и едят вместе, смогут нарушать порядок и покрывать друг друга?
Приказы о разделении и ограждении местности
Средняя, левая, правая, передняя и тыловая армии каждая имеет свое место— каждая окружена с четырех сторон временными стенами— и между ними не разрешены проходы и связь.
У полководца свое место; у начальника свое место; у командующего «сотней» свое место. Они должны соорудить ямы и перемычки и отдать ясный приказ об ограждении, так, чтобы тот, кто не является членом сотни, не мог пройти. Если кто-либо, не являющийся членом сотни, проходит, командир должен казнить его. Если он не сделает этого, то разделит вину за проступок.
Вдоль дорог, пересекающих лагерь, через каждые 120 шагов выставь наблюдательные посты. Оцени людей и местность. Посты на дорогах должны видеть друг друга. Запрети проход через дороги и очисти их. Если у воина нет бирки или опознавательного знака, выданного командиром или другим начальником, он не может пройти. Собиратели хвороста, фуражиры и пастухи составляют «пятерки» и передвигаются в «пятерках».
Если они передвигаются не в «пятерках», они не могут пройти. Если у командира нет опознавательного знака, если солдаты не в «пятерках», [стражи] ворот должны казнить их. Если кто-либо заходит за ограничительные линии, казни его. Тогда, если в армии никто не нарушает порядок и не переступает через запреты, не будет ни одного преступника, который не был бы обнаружен.
Приказы о связывании "пятёрок"
Приказы, которыми связывают «пятерку», гласят: «Пять человек составляют “пятерку”. Они все вместе получают бирку от командования. Если в [сражении] они потеряют людей, но захватят [или убьют] такое же количество врагов, они возместят потерю. Если они захватят врагов и не потеряют никого из своих, они будут вознаграждены. Если они потеряют своих и не захватят [или убьют] равного количества врагов, они будут убиты, а их семьи— истреблены.
Если они потеряют своего командира, но захватят командира врага, это возместит потерю. Если они захватят командира врага, не потеряв своего, они будут награждены. Если они потеряют своего командира, но не захватят командира врага, они будут убиты, а их семьи— истреблены. Однако, если они вновь вступят в сражение и принесут голову командира врага, их наказание будет отменено.
Если они потеряют своего полководца, но захватят [или убьют] другого, этим они смоют позор. Если они захватят полководца, не потеряв своего, они будут награждены. Если они потеряют полководца, но не убьют полководца противника, с ними поступят по “Закону об оставлении позиций и бегстве”.
«Закон казней на поле боя» гласит: «Командир “десятка” может казнить девять остальных. Командир “сотни” может казнить командиров “десятков”. Командир тысячи может казнить командиров “сотни”. Командующий десятью тысячами может казнить командующих тысячами. Полководцы Левой и Правой армий могут казнить командующих десятью тысячами. Верховный Полководец может казнить любого».
Приказы по управлению армией
Для управления войсками используй приказы, повелевающие им разделиться натри [армии]. Левая армия будет иметь зеленые флаги, а войска будут носить зеленые перья. Правая армия будет иметь белые флаги, а войска будут носить белые перья. Средняя армия будет иметь желтые флаги, а войска будут носить желтые перья.
Войска будут иметь пять эмблем. У передней линии будут зеленые эмблемы, у второго рада— красные эмблемы, у третьего рада — желтые эмблемы, у четвертого рада — белые эмблемы, у пятого рада— черные эмблемы.
Следующее [правило] управления войсками состоит в том, что каждый, потерявший эмблему, будет казнен. У первых пяти линий эмблемы на голове, у следующих пяти линий эмблемы на шее, у следующих пяти — на груди, у следующих пяти — на животе, у последних пяти— на поясе. Таким образом никогда не случится, что у войск будет кто-то, кроме своих командиров, а у командиров будет кто-то, кроме своих войск. Если кто-либо увидит нарушение, но не спросит об этом, или увидит беспорядок, но ничего не сделает, чтобы его остановить, его вина будет такой же, как и вина провинившегося.
Когда звучат барабаны, приказывая [войскам] идти вперед и вступать в сражение, те ряды, что наступают, встречаются лицом к лицу с опасностью, а те, что отступают, вызывают презрение у людей. Те, что продвигаются вперед на пять линий, будут вознаграждены; те, что отходят назад на пять линий, будут казнены. Так можно понять, что наступление и отступление, продвижение вперед и назад — это заслуга командиров. Поэтому сказано: «Если бьешь в барабаны, и они наступают, как удар грома; идут, как ветер и дождь — никто не осмелится противостоять им впереди, никто не осмелится преследовать их сзади». Это говорит о том, что они управляются.
Приказы по продвижению
Гонги, барабаны, колокола и флаги — для каждого из четырех существуют свои правила использования. Когда звучат барабаны, армия должна продвигаться; когда барабаны ударяют снова, армия должна атаковать. Когда звучат гонги, она должна остановиться; когда гонги ударяют снова, они должны отходить. Колокола используются дня передачи приказов. Когда флаги указывают налево, [армия должна] идти налево; когда флаги указывают направо, то направо. Необычные войска поступают наоборот.
Барабан бьет один раз, и левая [нога делает шаг вперед]; бьет снова, и правая [нога делает шаг]. Когда для каждого шага — один удар, это бой марша. Если на десять шагов один удар — это бой быстрой ходьбы. Если бой не прерывается— это бой бега. Тон «шан» обозначает барабан полководца. Тон «цзяо» обозначает барабан командира. Маленький барабан принадлежит «сотнику». Когда три барабана звучат одновременно, это значит, что полководец, командир и «сотник» едины. Необычные войска поступают наоборот.
Если барабанщик пропускает удар, его казнят. Тех, кто поднимает шум, казнят. Тех, кто не подчиняется гонгам, барабанам, колоколам и флагам, а двигается самовольно, казнят.
Когда методам ведения боя научены сто человек, после того, как наставления закончены, объедини их [с другими], чтобы всего была тысяча человек. Когда обучение тысячи человек завершено, объедини их [с другими], чтобы всего было десять тысяч человек. Когда обучение десяти тысяч завершено, соедини их в три армии. Когда войска трех армий могут разделяться и соединяться, они могут воплотить правила ведения большого сражения. Когда их обучение завершено, проверь их выполнением маневра.
В квадратном построении они победоносны; в круговом построении они тоже победоносны; в построении выступом они тоже победоносны; если они столкнутся с трудной местностью, они победоносны. Если враг высоко в горах, карабкайся вслед за ним. Если враг в глубине, бросайся вслед за ним. Ищи врага, как будто разыскиваешь потерявшегося сына, преследуй его без малейших сомнений. В таком случае сможешь разбить врага и управлять его судьбой.
Необходимо принимать решения заранее и рассчитывать загодя. Если планы не установлены прежде, если намерения не определены заранее, тогда ни наступлением, ни отходом нельзя будет управлять. Когда возникают сомнения, поражение неизбежно. Правильная армия любит быть первой, необычная армия любит прибывать после. Иногда быть первым, иногда быть последним— [в этом путь] управления врагом. В течение веков полководцы, не знавшие этого правила, после получения мандата идти вперед начинали атаку первыми, полагала лишь на храбрость. Не было ни одного, кто бы не потерпел поражения.
Кажется, что враг колеблется, а на самом деле нет; кажется, что враг движется самонадеянно, а на самом деле нет; его движение порой медленное, порой быстрое, на самом же деле не медленное и не быстрое. Это три затруднения в битве.
Приказы полководца
Когда полководец собирается получить мандат, правитель должен первым делом обсудить военную стратегию в храме предков, затем объявить приказы при дворе. Правитель сам вручает полководцу топоры «фу» и «юэ» со словами: «Левая, Правая и Средняя армии имеют каждая свои обязанности. Если кто-либо выйдет за пределы обязанностей, желая получить более высокий ранг, он будет предан смерти. В армии не может быть двух [источников] приказов. Любой, кто отдает второй приказ, должен быть казнен. Любой, кто мешает осуществлению порядка, должен быть казнен. Любой, кто не подчиняется порядку, должен быть казнен».
Полководец армии объявляет: «Для тех, кто должен выходить за ворота [столицы] государства, время [сбора] назначено на поддень. В лагере мы установим на главных воротах водяные часы. Те, кто прибудет позже назначенного времени, будут казнены».
«Когда полководец армии вошел в лагерь, он закрывает ворота и расчищает проходы. Любой, кто осмеливается проходить по ним, будет казнен. Любой, кто осмелится говорить громко, будет казнен. Те, кто не следует приказаниям, будут казнены».
Приказы авангарду
Войска, называемые «авангардом», уходят вперед от главных сил на сто ли, собираясь в назначенном месте в назначенное время. Они несут с собой трехдневный запас пищи. Они продвигаются впереди основной армии. Знамена существуют для объединения перед вступлением в битву. Тогда, когда знамя вступления в битву поднято, воины авангарда совершают ритуал и развертываются в стратегические построения для сражения. Их называют «спешащими в битву».
Выдвинутая армия движется впереди авангарда. Когда знамя вступления в битву поднято, она отходит на вдвое большее [по сравнению с авангардом] расстояние от основных сил — на сто ли впереди авангарда— собираясь в назначенном месте в определенное время. Они несут шестидневный запас пищи. Им приказано подготовиться к битве и расположить войска так, чтобы занять стратегические позиции. Если сражение обернется выгодой [для армии], они преследуют отходящего врага; если войска в тупике, они обрушиваются [на врага]. Если авангард встретит кого-нибудь, кто повернул назад, должен казнить его. Так называемые «армии разных полководцев», состоящие из четырех необычных сил, вырвут победу.
В армии есть «десятки» и «пятерки», а также [правила] разделения и соединения. Перед [вступлением в сражение] обязанности определены, а отобранные войска должны занять стратегические высоты, проходы и мосты. Когда поднято знамя соединения для сражения, все должны собраться. Основная армия выступает с назначенным ежедневным рационом и полным боевым снаряжением. Приказы отданы и войска продвигаются; любого, кто не подчиняется приказам, казнят.
Рассредоточь войска по стратегическим пунктам в пределах четырех границ государства. После того, как выдвинутая армия и авангард уже выступами, люди внутри страны не могут передвигаться. Те, кто получил приказания правителя, кому даны соответствующие бирки и отличительные знаки, называются «командирами, действующими в соответствии со своими обязанностями». Командиры, которые не действуют в соответствии со своими обязанностями, но передвигаются, должны быть казнены. Когда знамя соединения для вступления в битву поднято, эти командиры — действующие в соответствии со своими обязанностями — инспектируют войска и используются для обеспечения взаимной слаженности действий. Таким образом тот, кто хочет вести войну, должен первым делом охранять внутреннее.
Военные наставления I
Приказы по обучению воинов: расставь солдат по своим местам и прикажи занять боевой порядок. Те, кто идет вперед или назад против приказа, должны быть наказаны за неподчинение инструкциям.
Передние линии обучает [командир] передних линий; задние линии обучает [командир] задних линий; ряды слева обучает [командир] левых рядов; ряды справа обучает [командир] правых рядов. Когда все пять человек [в линии] успешно обучены, их командир получает награду. Неспособность успешно обучить всех влечет [наказание], ибо совершено преступление неподчинения приказам. Если выбывший из строя сообщает об этом членам «пятерки», и они все вместе доносят об этом, то они освобождаются от наказания.
Когда «пятерка» занимает боевой порядок перед сражением, если кто-либо не наступает или не встречается лицом к лицу с врагом, инструктор [будет наказан], как если бы он преступил закон. «Десяток» отвечает за всех десятерых. Если они потеряют одного человека, а оставшиеся девять не бьются в отчаянной схватке с врагом, тогда их инструктор [будет наказан], как если бы он преступил закон. От «десятка» и до «десяти тысяч», если кто-либо не следует приказам, их инструкторы [будут наказаны], как если бы они совершили что-либо, нарушающее закон. Чтобы сделать наказания и штрафы ясными, а поощрения и награды правильными, они должны быть в рамках закона обучения солдат.
У командиров разные флаги, у соединений различные эмблемы. Левая армия носит эмблемы на левом плече; Правая армия носит эмблемы на правом плече; Средняя армия носит эмблемы на груди. Обозначь эмблему как принадлежащую «определенному воину в доспехах» и «определенному командиру». От первых до последних в [каждом подразделении] из пяти линий почетные эмблемы носят на голове, все прочие — ниже.
Командир «пятерки» обучает других четырех, как использовать доску вместо барабана, кусок черепицы вместо гонга, ветку вместо флага. Когда он ударяет в барабан, они должны наступать; когда он опускает флаг, они должны бежать вперед; когда он ударяет в гонг, они должны отходить. Когда он указывает [налево], они должны идти налево; когда он указывает [направо], они должны идти направо. Когда в барабаны и гонги ударяют одновременно, они должны сесть.
Когда командир «пятерки» закончил обучение, они должны быть объединены [с другой «пятеркой»] под руководством командира «десятка». Когда командир «десятка» закончил их обучать, они должны быть объединены под началом командира отряда. Когда командир отряда закончил их обучать, они должны быть объединены под началом коменданта армии. Когда комендант закончил их обучать, они должны быть объединены под началом полководца. Когда полководец закончил их обучение, они должны быть объединены под руководством Верховного полководца.
Когда Верховный полководец закончил их обучать, он располагает их в боевой порядок на местности. Он устанавливает три главных поста, на расстоянии ста шагов друг от друга, и приказывает войскам удаляться от них. Они отходят на сто шагов и упражняются во владении оружием. Они быстро проходят еще сто шагов, а затем бегут сто шагов. Они обучаются боевой тактике, чтобы достичь меры [установленной полководцем]. Затем необходимо использовать награды и наказания.
Комендант армии и все низшие командиры каждый имеет свой флаг. Когда сражение выиграно, смотрят на ранги захваченных флагов, чтобы воодушевлять сердца ясными наградами.
Победа в войне зависит от устрашающей силы. Устрашающая сила зависит от объединения сил. Объединение сил зависит от исправления наказаний. Через исправление наказаний разъясняются награды.
Сегодня, когда люди поворачиваются спиной к пограничным воротам и решают вопрос жизни и смерти, если они научены умирать без колебаний, этому есть причина. [Тренировка и обучение] сделали защитников неприступными; вступающих в сражение — жаждущими биться; плохие расчеты— неприменимыми; плохих людей— безмолвными; приказы — выполняемыми безоговорочно; армию — наступающей решительно; легкие отряды — подобными ударам грома, — чтобы обрушиваться на испуганного врага. Возвышай имеющих заслуги, различай добродетельных, делая отличия ясными, как между черным и белым. Сделай так, чтобы люди следовали приказам вышестоящих так, как четыре конечности следуют разуму.
Если передовые отрады разрушают линии врага, сеют панику в его рядах и сокрушают его прочность, как рвущаяся вода, для этого есть основа. Она называется «обучением армии». Оно дает возможность открыть рубежи, сохранить алтари государства, устранить бедствия и вред и воплотить военную добродетель.
Военные наставления II
Я слышал, что правящий людьми должен обрести Дао несомненной победы. Поэтому, для того, чтобы быть способным объединять других и стать великим и всеохватывающим, чтобы установить указы и правила и сделать свою устрашающую силу преобладающей в мире, существуют двенадцать главных средств:
Первое, «связанные преступлением», означает ответственность всех членов «пятерки» за совершенное преступление.
Второе, «ограничение местности», означает запрещение и закрытие проходов через дороги для поимки шпионов и нарушителей.
Третье, «сохранение колесниц», означает, что командиры колесниц и пехоты взаимосвязаны, трое [воинов в колеснице] и «пятерки» скреплены узами битвы.
Четвертое, «открытие и закрытие», означает, что земля разграничивается, и каждый воин умирает там, где должен, где его место.
Пятое, «установление границ», означает, что левый и правый фланги удерживают друг друга, передние и задние ждут друг друга, а стена колесниц создает непроходимую оборону, чтобы противостоять врагу и остановить [его].
Шестое, «команды различны», означает, что передние ряды, чья основная задача — наступать, отличаются тем самым от задних радов, которые не могут состязаться за то, чтобы первыми взобраться на стены и не могут переступить через свои позиции.
Седьмое, «пять эмблем», означает, что ряды отличаются эмблемами, так что войска не будут в беспорядке.
Восьмое, «сохранение отрядов», означает, что отряды расходятся и следуют друг за другом, каждый имеет свое определенное место.
Девятое, «гонги и барабаны», означает, что войска побуждаются к успеху и подчиняются добродетели.
Десятое, «расположение колесниц», означает, что строй непроницаем, копья выставлены вперед, а глаза лошадей закрыты шорами.
Одиннадцатое, «воины смерти», означает отбор способных и мудрых воинов для управления боевыми колесницами. Они мчатся вперед и назад, поперек и по кругу, применяя гибкую тактику, чтобы достичь превосходства над врагом.
Двенадцатое, «сильные войска», означает управление флагами и сохранение отрядов. Без флагов они не двигаются.
Когда обучение этим двенадцати успешно закончено, никто из нарушающих порядок не может быть прощен.
Если армия слаба, они смогут укрепить ее, если правитель неизвестен, они смогут почтить его. Если приказы ослабнут, они смогут вернуть их к жизни. Если люди станут переселенцами, они смогут привлечь их. Если людей много, они смогут управлять ими. Если земля обширна, они смогут защитить ее. Без колесниц, пересекающих границы, и без доставания из хранилищ разных доспехов, твоя устрашающая сила заставит Поднебесную покориться.
У воинов есть пять обязательств: ради полководца они забывают о своих семьях; переходя границу, они забывают своих родственников; встретясь с врагом, они забывают самих себя; когда им суждено умереть, они будут жить; и последнее — это стремление к победе. Сто человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут проникнуть в ряды врага и вызвать беспорядок в строю. Тысяча человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут захватить врага и убить его полководца. Десять тысяч человек, жаждущих испытать боль от ранения оружием, могут пересечь Поднебесную по своему желанию.
У-ван спросил Тай-гуна:
— В короткое время я хочу полностью овладеть основами ведения войны.
Тай-гун ответил:
— Ваши награды должны быть как горы, ваши наказания — как долины. Высший не совершает ошибок, следующий за ним исправляет свои ошибки. Любой, кто должен быть наказан, просит о помиловании, должен умереть. Любой, кто должен быть награжден и просит о ненаграждении, должен умереть.
Нападай на государство в соответствии с изменениями в нем. Изобрази богатство, чтобы узнать об их бедности. Изобрази усталость, чтобы узнать об их болезни. Если правитель безнравственный, а народ — недоволен, в таких случаях есть основа для нападения.
В целом, когда бы ни собиралась армия, сперва необходимо оценить стратегическое равновесие сил внутри и вне границ, чтобы высчитать, можно ли начинать поход. [Необходимо узнать], подготовлена ли армия или у нее есть недостатки, в избытке или в недостатке у нее продовольствия. Необходимо определить пути наступления и возвращения. Только затем можно собирать армию, чтобы напасть на пребывающего в хаосе, будучи уверенным, что в его государство можно войти.
Если земля обширна, а города маленькие, первым делом следует занять земли. Если города большие, а земля— узкая, первым делом следует напасть на города. Если государство большое, а население маленькое, тогда возьми стратегически важные места. Если государство незначительно, а населения много, тогда насыпь высокие холмы, чтобы возвышаться над ними. Не уничтожай источники богатства и не вмешивайся в полевые работы. Будь великодушен к государственным [чиновникам], установи занятия [людей] и облегчи их бедность, тогда этого будет достаточно, чтобы охватить все Поднебесную.
Сегодня борющиеся царства нападают друг на друга и собирают большие походы на добродетельных. От «пятерок» до отрядов, от отрядов до армий— ни у кого нет единых приказов. Они вынуждают людей быть в растерянности; они склоняются к высокомерию и расточительности. Их расчеты являют собой бедствие; у них постоянные разногласия, поэтому чиновники тратят время на расследование дел. Все это представляет собой затруднения и, более того, приводит к поражению. Даже после захода солнца дороги остаются длинными, а когда [солдаты] возвращаются в лагерь, они удручены. Армия стара, полководцы алчны. Когда полководец старается, чтобы получить богатство, его легко будет разбить.
Когда полководец легкомысленен, укрепления— низки, а умы людей — в разброде, на них можно напасть. Если полководец тверд, а укрепления высоки, но войска испуганы, их можно окружить. В целом, когда окружаешь кого-нибудь, создай видимость небольшой выгоды для врага, чтобы он слабел день ото дня. Тогда обороняющиеся вынуждены будут урезать пайки, пока им не будет нечего есть. Когда войска сражаются друге другом ночью, они испуганы. Если войска избегают своих обязанностей, они недовольны. Если они лишь ждут, что кто-то придет и спасет их, а когда приходит время битвы, они возбуждены, значит, они все утратили волю и удручены. Потеря духа уничтожает армию; ошибочные расчеты уничтожают государство.
Приказы по армии I
Оружие — это неблагоприятное средство. Война противоречит добродетели. Все дела должны иметь свое основание. Поэтому, когда подлинный правитель нападает на жестокого и беспорядочного, в качестве основания он использует гуманность и справедливость. [Сейчас] борющиеся царства утверждают свою устрашающую силу, сопротивляются своим врагам и замышляют друг против друга. Поэтому они не могут оставить свои армии.
Армия использует военное в качестве ростка, а гражданское — в качестве семени. Она делает воинственное внешним, а гражданское— внутренним. Тот, кто сможет исследовать и измерить эти два, познает победу и поражение. Гражданское — это средство распознать выгоду и вред, определить безопасность и угрозу. Военное— это средство противостоять сильному врагу, яростно атаковать и обороняться.
Тот, кто един, одержит победу; тот, кто разрознен, будет разбит. Когда ряды непроницаемы, они прочны. Когда передние ряды рассыпаны, они могут достичь [цели]. Тот, у кого войска больше боятся своего полководца, чем врага, одержит победу. Тот, у кого войска больше боятся врага, чем своего полководца, будет разгромлен. Поэтому, чтобы знать, кто победит, а кто проиграет, сравни своего полководца с полководцем врага. Полководец врага и наш — как весы и равновесие. Если он тверд и спокоен, [войска] хорошо управляемы; если он жесток и поспешен, войска в беспорядке.
Высылание войск вперед и рассредоточение армии имеют свои установленные приказы; разбросанность и плотность линий и порядков имеют свои установленные правила; расположение рядов от переднего до последнего имеет свои предназначения и удобства. Установленные приказы не используются, когда преследуют бегущего врага или неожиданно нападают на город. Если передний и задний края в беспорядке, [армия] теряет [свою целостность]. Если кто-либо вызывает беспорядок в линиях, обезглавь его.
Стандартное рассредоточение имеет место всегда, когда воины стоят лицом к врагу. Есть также ряды, обращенные вовне, обращенные внутрь, стоящие и сидящие. Обращенные внутрь рады дают возможность сохранить центр; обращенные вовне рады дают возможность подготовиться к угрозе извне. Стоящие рады дают возможность передвигаться; сидящие ряды— остановиться. Смешанные ряды — когда одни солдаты стоят, другие сидят, откликаясь друг на друга в соответствии с необходимостью идти или остановиться, а полководец находится в середине. Оружие сидящих воинов — мечи и топоры; оружие стоящих воинов— алебарды с наконечниками и арбалеты; полководец также находится в середине.
Тот, кто успешно бьет врага, вначале вступает в битву с правильными войсками, затем [использует необычные], чтобы управлять врагом. Вот способ достижения несомненной победы.
Установи топоры «фу» и «юэ» [для наказаний], покажи эмблемы и флаги [используемые в качестве наград]. Те, кто проявил доблесть, должны быть награждены; те, кто не подчинился приказам, должны умереть. Сохранение или разрушение государства, жизнь или смерть воинов — все находится на концах барабанных палочек [полководца]. Даже если в Поднебесной есть те, кто преуспел в командовании армией, никто не сможет разбить их.
Перед тем, как тетивы луков отпущены и стрелы летят в цель, перед тем, как ударили длинные лезвия, те, кто кричал первыми, называются «пустыми», те, кто кричал после, называются «полными», а те, кто хранит молчание, называются «таинственными». «Пустые» и «полные» — это воплощение войны.
Приказы по армии II
Специальные отряды отсылаются от основной армии, чтобы сделать предварительные приготовления для обороны. Они должны выставить вдоль границы наблюдательные посты на расстоянии от трех до пяти ли. Когда они слышат, что основная армия готовится к наступлению, строит оборону и вступает в битву, они должны прекратить всякое движение, чтобы обеспечить безопасность государства.
Когда войска из глубины должны выступить на охрану границ, командир обязан обеспечить их флагами, барабанами, алебардами и доспехами. В день выступления любой, кто прибудет после того, как командир уже покинул место, должен быть предан суду за опоздание на пограничную службу.
Срок пограничной службы для солдат— один год. Любой, кто покинет свой пост до того, как будет заменен, должен быть наказан согласно закону о бегстве из армии. Если его родители, жена или дети знали об этом, они разделят вину за преступление вместе с ним. Если они не знали об этом, их надо простить.
Если солдат прибывает в расположение армии после своего командира, его родители, жена и дети должны разделить вину за преступление вместе с ним. Если солдат покидает свой пост, чтобы вернуться домой на один день, а родители, жена или дети не удержат его или не сообщат об этом, они должны разделить вину за преступление вместе с ним.
Если они потеряют в сражении командира или если командир бросит своих подчиненных и сам сбежит, обезглавь их всех. Если командир с переднего края покинул своих подчиненных и бежал, любой командир из тыла, способный убить его и вновь собрать его подчиненных, должен быть награжден. Любой [из таких войск], не проявивший доблести в армии, должен отслужить три года на границе.
Если три армии вступили в решающее сражение, и полководец погибает, все подчиненные ему командиры, возглавляющие соединения от пяти человек и больше, которые не были способны биться насмерть с врагом, должны быть обезглавлены. Все войска, находившиеся около полководца, слева и справа в [защитных радах], должны быть обезглавлены. Что касается остальных командиров и солдат, те, кто имеет военные заслуги, должны быть понижены на одну ступень. Те, кто не имеет военных заслуг, должны отслужить три года на границе.
Если «пятерка» потеряла воина в битве, или член «пятерки» погиб в бою, а они не вернули его тело, члены «пятерки» лишаются всех заслуг. Если они вернули его тело, их преступления должны быть прощены.
Выгода и вред армии связаны с [соответствием] имен и вещей в государстве. Сегодня, если чье-нибудь имя появляется в [военном] ведомстве, а на самом деле человек у себя дома, то тогда ведомство не обретает сущности, а домашний очаг не получает имени. Когда войска собраны, чтобы составить армию, они будут обладать пустым именем без сущности. Вне государства они не смогут отразить врага, а внутри не смогут защитить государство. Это путь, когда армия становится небоеспособной, а полководец теряет свою устрашающую силу.
Я полагаю, что, когда солдаты бросают свои отряды и возвращаются домой, другие члены «пятерок» в жилищах и их командиры должны быть наказаны за использование их пайка, ибо имена [беглецов] показывают полноту армии. Так, человек как бы в армии, а в действительности расходуется двойная норма. Тогда запасы государства пустеют, а пашни народа истощаются. Как же можно избежать ужаса поражения?
Сегодня, если законы удерживают их от бегства, это предотвращает потери армии и является первой военной победой. Когда «пятерки» и «десятки» взаимно привязаны к позиции так, что в сражении войска и командиры будут помогать друг другу, это вторая военная победа. Если полководец в состоянии утвердить устрашающую силу, солдаты— овладеть его инструкциями и следовать им, при этом команды и приказы ясны, и им доверяют, а нападение и оборона осуществляются правильно, это третья военная победа.
Я слышал, что в древности те, кто умело вел войну, могли уничтожить половину своих воинов и командиров. Следующие могли убить одну треть, а низшие— одну десятую. Устрашающая сила того, кто мог пожертвовать половиной своих войск, сотрясала всех в пределах четырех морей. Сила тех, кто мог пожертвовать третью своих войск, могла быть направлена против удельных князей. Приказы тех, кто мог пожертвовать одной десятой, выполнялись среди его войск и командиров. Поэтому я говорю, что миллион воинов, не следующих приказам, не столь хороши, как десять тысяч, которые сражаются. Десять тысяч, которые сражаются, не столь хороши, как сто человек, которые действительно воодушевлены.
Когда награды подобны солнцу и луне, верность подобна четырем сезонам, приказы подобны топорам «фу» и «юэ», а правила подобны [острому мечу] Гань-цзян, я никогда не слышал, чтобы командиры и солдаты не следовали приказам!
