Турба

На протяжении долгих дней, показавшихся Ихабару вечностью, ни отец, ни брат не обратились к нему ни с единым словом. Эрхе тоже была разгневана его поведением, и лишь маленькая Герука садилась рядом с ним и безуспешно пыталась его разговорить, потому что юноша злился на самого себя. Он мучился чувством вины, зная, что нарушил закон клана. Он не только ослушался родителей, но осмелился возражать Атте в присутствии его собственных людей и этих мерзавцев фрей. За подобную дерзость в любом другом месте его наказали бы изгнанием из семьи. Временами ему приходило в голову, что было бы лучше уехать далеко от Турбы, хотя теперь он и сам не понимал, каким образом станет сражаться с захватчиками. Элузы уже не существовало, а в Илуро его бы не приняли, потому что он не был бьярно. Куда, черт возьми, он мог бы податься? С другой стороны, он до сих пор не знал, какое решение принял отец относительно требований дожа Баладасте, и, разумеется, независимо от того, начнут с ним разговаривать или нет, не собирался покидать свой клан в случае, если Атта решит драться. Чтобы унять тревогу, время от времени он скакал к отрогам Илене, останавливаясь только для того, чтобы метнуть копье в невидимого врага или поупражняться со старым мечом, возвращался лишь к ночи, быстро съедал миску похлебки и проваливался в сон.

Однажды утром, когда Ихабар хотел взять Кокска, чтобы исчезнуть на целый день, как делал это с момента возвращения из Элина, он столкнулся в конюшне с поджидающим его Аттой. Отец держал в руке меч и, не произнося ни слова, сделал сыну знак вооружиться его старой железякой. Как только Ихабар повиновался, Атта бросился на него. Изумленный юноша ответил, но сумел отразить лишь первый натиск. В мгновение ока он оказался обезоружен и повержен на пол. Закрыв глаза, он ожидал последнего удара, решив, что не станет молить о пощаде. Он был воином и хотел умереть, как настоящий воин. Впрочем, он очень сожалел, что не успел попросить прощения за оскорбление, нанесенное Атте как отцу и вождю клана.

– Отныне вместо того, чтобы сбегать куда-то каждое утро, ты будешь оттачивать навыки владения оружием. И я больше не желаю слушать твое бахвальство, от которого нет никакого проку, если любой может перерезать тебе глотку, как старой курице! – проронил Атта, глядя на сына со смешанным выражением гнева и иронии.

– Я…

Ихабар посмотрел в глаза отцу. Ему незачем было просить прощения. Атта видел его насквозь. Он тоже когда-то был молодым и дерзким.

– А теперь слушай меня. До наступления зимы клан бигорра отправится в горы. Молчи и слушай! – приказал он, пресекая попытку Ихабара возразить. – Вождь существует не только для того, чтобы уметь обращаться с оружием и отражать нападение врагов. Он также обязан заботиться о безопасности своего народа. Всего своего народа. Если мы вступим в сражение с фрей, мы все погибнем. И что тогда будет с нашими стариками, женщинами и детьми? Мы отведем их в горы, найдем для них укрытие и… вернемся, чтобы сражаться, но не так, как ты себе это представляешь.

– Не так? – только и смог пробормотать Ихабар, не понимая, куда клонит отец.

– Нет, не так. Это было бы самоубийством. Мы объединимся с другими племенами, которые захотят дать отпор этому проклятому ублюдку, которому вобще было бы лучше не появляться на свет.

– Бьярно…

– Мы с ними поговорим, но не забывай, что кроме них у Энды есть и другие сыновья. Возможно, нас будет меньше, и мы будем вооружены хуже наших врагов, и у нас не будет ни таких верховых лошадей, ни иных невиданных животных. Но это наш дом, и никто не посмеет у нас его отнять. Подними меч своего деда!

– Моего деда? – потрясенно повторил юноша.

– Да, меч Ансо, сына Айтуна, лучшего воина из всех, когда-либо рожденных землей Бигорры. После его смерти где только я не искал меч, но так и не нашел. Я не знаю, где взял его ты, но теперь он твой. Научись пользоваться мечом, чтобы быть достойным его бывшего владельца!

С этими словами Атта снова начал атаковать сына и остановился, лишь когда юноша запросил о передышке.

В селении немедленно началась подготовка к переходу в горы. Одни повозки нагружались зерном, солониной, фруктами и другими продуктами. Другие подводы наполнялись кожами, тканями и одеждой. Отдельно грузили оружие, инструменты, бочки и прочие принадлежности, которые должны были послужить при строительстве новых хижин, где бы ни пришлось их возводить. Также были отправлены гонцы в другие селения бигорра с тем, чтобы люди были готовы покинуть родные места, прежде чем наступят холода. Члены северных кланов прибывали в Турбу, и однажды утром, преодолевая сопротивление холодного, обжигающего кожу ветра, длинный караван из людей, животных и повозок тронулся в путь в направлении Илене.

Все предшествующие этому событию дни энтузиазм Ихабара поражал как членов его семьи, так и соседей. Он поднимался затемно и до рассвета упражнялся с мечом. Он первым начинал наполнять повозки, организовывал посменную работу, тщательно осматривал каждую хижину, чтобы не оставить в селении ничего важного для жизни в горах и к концу каждого дня валился с ног от усталости. В утро отъезда он был на ногах раньше остальных, намереваясь запрячь Кокска, потому что все лошади были нужны для того, чтобы доставить к новому месту десятки подвод с корзинами, стариками и детьми. Но, невзирая на все его усилия, животное отказалось повиноваться. Оно кусалось и брыкалось с такой яростью, что даже с помощью палки Ихабару не удалось подчинить его своей воле.

– Оставь его в покое! – приказал Атта. – Он такой же твердолобый, как и ты. Еще не хватало, чтобы он перевернул повозку где-нибудь в горах! Лучше поезжай вперед и поищи безопасное место, где мы могли бы расположиться и перезимовать.

Едва караван тронулся в путь, юноша галопом умчался вперед по дороге на Лорду, чтобы уже оттуда направиться в горы, как и велел ему отец. Чем ближе к Илене они расположатся, тем лучше, и даже если они не смогут подняться на высокогорья, в предгорьях расстилались бескрайние леса с множеством укромных мест, недоступных взгляду иностранных варваров, но способных укрыть в своих глубинах его племя. У подножия огромной горы, размерами затмевающей крепости Илуро, он обнаружил лесистый уголок с большим синим озером и обилием зверей. Место показалось Ихабару просто идеальным, и будет совсем нетрудно привести сюда его народ прежде, чем землю укроют большие снега. В связи с приближением зимы небходимо было спешно возводить хижины, чтобы непогода не застала их врасплох. Довольный своей находкой Ихабар уже собирался в обратный путь, как вдруг увидел стремительно приближающуюся с запада странную темную тучу и замер, не в силах оторвать от нее взгляд. С раннего детства он пытался понять, что напоминают ему причудливые очертания облаков.

– Богиня Амари облетает свои владения, приняв вид золотого облака, – как-то раз сказала ему мать его отца. – Она все видит и, если гневается на свой народ, осыпает его градом.

Однако черное пятно, так внезапно возникшее в чистом небе, ничуть не напоминало золотистое облако. Не успел Ихабар понять, что происходит, как мгла скрыла озеро, только озеро. Земля задрожала, и ему пришлось изо всех сил натянуть поводья, чтобы удержать лошадь, которая тревожно заржала, роя землю копытами, словно предчувствуя близкую опасность. Все это длилось лишь несколько секунд. Мгла исчезла так же внезапно, как и появилась, и подземные толчки тоже стихли.

– У всего есть своя причина, – любила повторять бабушка. – Всегда необходимо следить за предзнаменованиями.

Возможно, это явление и в самом деле является дурным знамением, размышлял юноша, и было бы лучше поискать для селения другое место. Он припомнил, что слышал рассказы, будто в окрестностях Илене земля дрожит довольно часто, но местные жители привыкли к этому настолько, что не обращают на нее внимания. Поэтому он хлестнул Кокска и поскакал обратно, навстречу каравану.

Ихабар нашел свой клан в небольшой долине, где он встал лагерем в нескольких милях от Лорды. Здесь было всего лишь чуть больше двух тысяч человек. Многие бигорра решили не принимать участия в переселении, склонившись к мнению, что фрей в их места не придут. А если даже и придут, то ничего им не сделают, поскольку никто не собирался оказывать им сопротивления. Через эти земли нередко проходили чужеземные воины, рассуждали они, и никогда не обращали на местное население ни малейшего внимания. У бигорра не было богатых городов, как у элузо и ауско, поэтому и грабить здесь нечего. Не располагали они также оружием или полчищами воинов подобно Илуро. Одним словом, ничто на их земле не могло заинтересовать захватчиков. В худшем случае они могли отнять у них скот и запасы пищи на зиму, но для того, чтобы спрятать продукты и молодых женщин, которые в смутные времена также представляли собой желанную добычу, существовали пещеры и другие потайные места. Не помогло даже то, что, проходя через их селения, Атта лично напоминал, что он является вождем племени и все обязаны ему подчиняться. Они отвечали, что когда-то выбрали его, а значит, точно так же могут заменить, избрав другого вождя. Времени для споров не было, не говоря уже о борьбе с бунтовщиками. Для того чтобы воплотить свой план, Атте необходимо было сохранить лучших воинов клана, и он возобновлял поход под насмешливыми взглядами тех, кто предпочел остаться дома.

– Только эти решили уйти? – удивленно спросил Ихабар.

– Ты нашел место? – в свою очередь поинтересовался отец.

– Я отличный следопыт!

– Да него еще далеко?

– Полдня верхом.

– Это слишком близко.

– Ни один паршивый фрей нас там не найдет. Это благословенные Богиней места, – широко улыбаясь, заявил юноша.

Он ни словом не обмолвился ни о подземных толчках, ни о странном облаке, появившемся и исчезнувшем подобно блуждающему духу умершего, пытающемуся найти путь в вечное обиталище, волшебное место, где заново рождаются человеческие существа. Блуждающие духи бродят по Земле, не находя упокоения, потому что при жизни были злодеями, и теперь Амари отказывается их принимать. Они пугают живых, а порой досаждают им. Впрочем, они не способны причинить серьезный вред, поскольку представляют собой лишь воздух, никогда не достигающий ураганной силы.

Прибыв в избранную Ихабаром долину, все бигорра признали, что это непревзойденное место для того, чтобы расположиться тут на время, которое им придется провести вдали от родных селений. Здесь была вода, были деревья, необходимые для строительства хижин, не говоря уже о том, что лес изобиловал животными. Но Атта нахмурил лоб, понимая, что если они легко нашли это место, то не возникнет никаких проблем с их обнаружением и у фрей. Следовательно, нужно было искать другое место, недоступное для закованных в тяжелые доспехи врагов. Он перевел взгляд на горы, вершины которых казались убеленными снегами, и отправил с полдюжины следопытов на поиски тропы, по которой смог бы пройти караван из повозок и сопровождающие их люди – мужчины, старики, женщины и дети.

– Чем тебе не нравится это место? – спросил Ихабар, которого задело то, что его выбор не одобрили.

– Надо подняться еще выше, – ответил отец.

– Старики и больные не смогут это сделать!

– Значит, их поднимем мы.

– Но…

– Если хочешь помочь, отправляйся со следопытами. Если нет, замолчи и помогай матери.

Ихабар решил искать тропу самостоятельно и углубился в лес по первой же дорожке, которую заметил среди густых кустарников. Через два дня подъема по крутым склонам растительность уступила место голым скалам, среди которых лишь кое-где виднелись чахлые кусты, и он совсем приуныл. Как долго еще собирается подниматься этот упрямец, приходящийся ему отцом? Он уже несколько раз находил благоприятные и безопасные места для всего селения, и всякий раз Атта движением подбородка указывал, что необходимо подниматься гораздо выше. С каждым шагом климат становился все суровее, и люди начали падать духом, особенно после того, как один из стариков стал жертвой холода и усталости. Этой же ночью при свете Белой Богини его тело предали огню, после чего похоронили на маленькой площадке, обложив могилу камнями. На лицах бигорра читалось уныние, и многим начинала приходить в голову мысль, что еще не поздно вернуться в родное селение: лучше уж иметь дело с захватчиками, чем умереть такой грустной смертью вдали от родного очага.

– Поговори с ним, – умолял юноша мать. – Силы у всех на исходе.

– Я тоже очень устала, и у меня болят ноги, – ответила Эрхе, кивая на свои грязные и рваные абарки. – Твой отец упрям, как мул, но он всегда хорошо о нас всех заботился, и если он говорит, что надо подниматься еще выше, значит, у него есть на это основания.

На следующее утро Ихабар хлестнул Кокска и продолжил подъем, твердо решив не отступать, пока не найдет место, где его семья и соплеменники смогут перезимовать в безопасности. Проехав много миль, он увидел, что до вершины осталось совсем немного, хотя ему пришлось спешиться, потому что тропа закончилась – перед ним возвышалась непреодолимая каменная стена.

– И что теперь? – спросил он себя.

Медленно закружились крупные снежные хлопья, и он поднял глаза к небу. Пепельного цвета тучи не предвещали ничего хорошего, скорее наоборот. С минуты на минуту могла разразиться буря, застав его племя на опасном подъеме. Нельзя было терять ни секунды. Он спрыгнул на землю и пошел вдоль скалы, высматривая место, способное укрыть людей от непогоды – какую-нибудь яму или расщелину. И вдруг увидел проход в стене около пятидесяти футов в высоту. Повозка тут явно не прошла бы, зато для лошади места было вполне достаточно. Ледяной ветер свистел в расселине, и Ихабар заметил, что его ресницы заиндевели. Он прищурился и всмотрелся вдаль, пытаясь разглядеть, что находится на другом конце этого тоннеля.

– Какого черта! – изумленно воскликнул он.

Кокска храпел, пока они спускались обратно. Ихабар без устали понукал его коленями, одновременно криками пытаясь привлечь внимание людей. Вереница остановилась, изумленно наблюдая за обезумевшим юношей, галопом несущимся вниз по склону, рискуя рухнуть в пропасть вместе с лошадью.

– Я его нашел! – закричал он, останавливаясь перед отцом. – Осталось меньше лиги до…

– Хентилхара, – перебил его Атта, расплывшись в широкой улыбке. – Это Гора Ветров. Наш народ уже укрывался здесь от врагов, хотя с тех пор миновало три поколения.

– А могу я узнать, почему мой отец, вождь Турбы, столько недель заставлял меня без толку мотаться по горе, все это время зная, что мы ищем, но не сказал мне об этом ни слова? – не скрывая досады поинтересовался юноша.

Атта, продолжая улыбаться, приподнял брови, подошел к сыну и обнял его.

– Потому что на самом деле я не верил в то, что Хентилхар действительно существует.

Эрхе взволнованно наблюдала за ними. Мальчик вырос так быстро, и она боялась, что он отдалится от отца. Вид отца и сына, смеющихся, как дети, которые верят в великанов и драконов, несказанно ее обрадовал.

– Ты и представить себе не можешь, что это такое, – наконец пробормотал Ихабар, смущенно высвобождаясь из отцовских объятий.

Разыгралась буря, но люди, ободренные и воодушевленные открытием Ихабара, собрались с силами и проделали остаток пути до расщелины. Подойдя к ней, они выпрягли лошадей из повозок.

– Возьмите с собой немного еды и одежды, – скомандовал Атта.

– Но, отец, не можем же мы оставить повозки здесь?! – возразил Исей.

– Не волнуйся, сын. Они никуда не денутся. Мы вернемся, когда стихнет буря. Кроме того, им тут все равно не проехать. Придется все переносить в руках. Идем!

Ихабар не стал дожидаться, пока весь клан будет готов войти внутрь, настолько ему не терпелось рассмотреть свое открытие. По другую сторону грота небольшое, укрытое снегом плато служило фундаментом Хентилхару, крепости великанов, если верить отцу. Он не очень отчетливо представлял себе этих самых великанов, но речь шла о сооружении поистине исполинских размеров со стенами высотой более чем в тридцать футов, возвышающемся на монолитной скале. Когда-то у него было четыре башни, но уцелела лишь одна, самая большая. Она располагалась сразу за северным бастионом, бросая вызов ледяным ветрам и невозмутимо взирая на течение веков. Юноша спешился и вошел в полуразрушенные ворота укрепления. Вокруг царило запустение, и было ясно, что здесь уже очень давно никого не было. То, что кто-то смог возвести подобное сооружение на такой высоте, казалось совершенно невероятным. Продолжал валить густой снег, уже сплошь облепивший и его одежду. Зачарованный размерами крепости, Ихабар не заметил, что весь его клан уже миновал расщелину и тоже изумленно взирает на замок, который, если верить легендам, великаны возвели на самой высокой вершине известного мира.

– Наконец-то ты хоть для чего-то пригодился! – подшутил над юношей брат, сбивая его с ног и борясь с ним в снегу.

Исей все еще был сильнее, но эта разница становилась все менее заметной.

– Хватит попусту тратить время! – окликнул их отец. – Лучше отправляйтесь искать дрова.

Атта повел свой народ к Южной башне, которая хотя и была в худшем состоянии, чем Северная, но жить в ней было можно.