Глава 10
Плащ и кинжал
Все это было очень подозрительно. Эван осознал, что судорожно вцепился в телефон, и заставил себя расслабиться.
– Откуда у вас этот номер?
– Мне дала его девушка. Латиноамериканка. – Женщина на другом конце линии тяжело дышала, и из-за этого в трубке возникали помехи. – Вы Человек из Ниоткуда? Правда?
Чтобы улучшить прием сигнала, Эван бегом поднялся по северо-восточной лестнице, стараясь не запыхаться.
– Эта девушка назвала вам свое имя?
– Я не помню. Подождите-ка… Миранда… Как-то там… Нет – Морена. Она не назвала фамилию.
– Как она выглядела?
– Волосы собраны в хвост. Худая. Густые брови.
– Отметины на руках?
– Шрам. Возможно, от прививки.
Эвану немного полегчало. Он вспомнил слова Морены: «Найду кого-нибудь… В скором времени. Хочу как можно быстрее покончить со всем этим». Но все же…
– Как вас зовут? – спросил Эван.
– Не хочу говорить. Те люди, что за мной охотятся… это серьезные люди. Откуда мне знать, что вы не один из них? Может, эту девушку подослали вы? Это может быть ловушка. – Незнакомка говорила быстро, выплевывая одно предложение за другим.
– Что же вы хотите сделать?
– Я не знаю, не знаю! Боже, как я вообще в это впуталась…
Эван поднялся еще на несколько пролетов, придерживая телефон у уха и давая незнакомой женщине возможность продолжать. Все это по-прежнему было подозрительно, и ему нужно было больше информации: изменение тона, шум на заднем плане, запинка в речи, которая позволила бы предположить, что она читает слова по бумажке или повторяет за кем-то. Но пока в трубке раздавалось лишь тяжелое дыхание – если бы не оно, казалось бы, что она прервала связь.
Эван добрался до своего этажа и направился по коридору к своей двери.
– Тогда, полагаю, нам следует встретиться в людном месте, – наконец сказала женщина. – Там, где вы не сможете на меня напасть.
– В людном месте.
– Да, например, в ресторане. Алло? Вы еще слушаете меня?
Эван вошел в свои апартаменты и прижался спиной к двери.
– Слушаю.
– «Боттега Луи». Даунтаун. Завтра в полдень. На мне будут солнцезащитные очки янтарного оттенка, даже в помещении.
Прежде чем Эван успел ответить, женщина повесила трубку.
* * *
Эвану все это не нравилось.
Ему не нравилось, что он не знает имени клиента. Ему не нравилось, что она выбирает место встречи. Ему не нравилась вся эта атмосфера плаща и кинжала, от которой слишком разило ловушкой. Но стала бы любая организация, достаточно серьезная, чтобы представлять для него угрозу, прибегать к столь избитому приему? Этот маневр как будто сошел с экранов многочисленных голливудских фильмов и явно говорил о неопытности того, кто его придумал. Или же, если копать глубже… Что, если все это лишь должно казаться неуклюжим, чтобы заставить его расслабиться?
Эван решил проявить максимальную осторожность и сменил свой пикап на запасной автомобиль – белый «крайслер», который он прятал в гараже своего убежища у аэропорта Лос-Анджелеса. Теперь Эван сидел за рулем не привлекающего внимания седана на четвертом этаже парковки под открытым небом и разглядывал в бинокль предполагаемое место встречи – «Боттега Луи» на Седьмой Западной улице.
Позвонившая ему женщина хотела встретиться с ним в людном месте, и дорогой итальянский ресторан явно подходил для этого. Посетители в костюмах заполняли мраморные залы общей площадью в десять тысяч квадратных футов – от бара в стиле барокко до кирпичной печи. У входа виднелись прилавки, возле которых тоже толпились клиенты, тут их ждали бесчисленные коробки с разнообразными блюдами из макарон на вынос.
Женщина в солнцезащитных очках, о которых шла речь во время телефонного разговора, сидела за столом у одной из витрин и пила воду. Эвану пришлось обойти три этажа парковки, чтобы найти нужный угол обзора, и сейчас он находился на идеальной снайперской позиции.
Либо эта женщина ничего не смыслила в тактике, либо нарочно подставлялась.
Незнакомке было больше тридцати. Эван присмотрелся: явно очень красивая, хотя лицо сложно разглядеть из-за огромных очков. Крашеные черные волосы подняты к макушке, открывая затылок. Темно-красная помада контрастирует с белой, будто фарфоровой кожей. Правое запястье украшают несколько браслетов – тонкие кожаные ремешки, бусины, разноцветные плетеные шнуры. Накрашенные фиолетовым лаком ногти нервно барабанят по столу. Неаккуратно подстриженная челка делает женщину похожей на хипстера.
Эван навел бинокль на татуировку за ухом незнакомки и приблизил изображение. Это было мини-созвездие: три звезды, образующие странным образом приятный асимметричный узор. Он попытался ответить на вопрос, видел ли такое когда-нибудь, но не смог припомнить ни одной банды или военной структуры с такой эмблемой. Похоже, это не больше чем очередная попытка выделиться из толпы.
Женщина выглядела скованной и нервной, держала руки скрещенными, отведя плечи назад, будто пыталась отстраниться от шума, и качала ногой под столом.
Либо она и вправду нервничала, либо была чертовски хорошей актрисой.
Эван проверил время по часам, а потом набрал номер в телефоне.
На втором гудке трубку подняли.
– «Боттега Луи».
– Могу я поговорить с Фернандо Хуаресом?
– С Фернандо Хуаресом? Кто это?
– Один из помощников бармена, работающих у вас. Это важно. По поводу его налогов.
– О. Хорошо. Простите. Подождите, пожалуйста.
Сквозь дальномерную сетку бинокля Эван видел, как официантка обошла столики и подошла к бармену, а затем к человеку, который расставлял на полках бутылки. Незадолго до начала смены этот человек вышел покурить на аллею перед заведением, и тогда-то Эван и подошел к нему с запиской и хрустящей стодолларовой банкнотой.
Официантка протянула Фернандо Хуаресу беспроводной телефон. Эван, глядевший на него в бинокль, видел, как шевелятся его губы, еще до того, как услышал в трубке голос.
– Алло?
– Повторяйте за мной: «Да, хорошо. Я разберусь с этим, когда буду дома».
– Да, хорошо. Я разберусь с этим, когда буду дома.
– Вы помните наше соглашение?
– Да.
– Она за столиком номер двадцать один. Сейчас.
– Спасибо, сэр.
Фернандо нажал на «отбой». Он закончил расставлять бутылки, протер барную стойку, затем подошел к женщине в солнцезащитных очках и передал ей записку. Эван видел, как она развернула ее.
В записке было сказано, чтобы она вышла из ресторана и приблизилась к стенду с газетами, расположенному через дорогу.
Едва женщина прочла указания, ее плечи вздрогнули. Кончики волос касались ее щек, когда она начала вертеть головой, разглядывая посетителей. Эван видел ее лицо. Она была напугана. Женщина сделала глоток воды, чтобы успокоиться, затем собрала вещи и заторопилась прочь.
Гранд-авеню, одна из основных магистралей Даунтауна, полнилась гудящими машинами, так что перейти ее женщине удалось не сразу. Эван следил за ней в бинокль. Едва она подошла к стенду, как он набрал другой номер. Продавец, сидящий на барном стуле и читающий сложенный втрое журнал «La Opinión», поднял телефонную трубку, перемотанную изолентой.
– Алло. «Эл Эй Ньюз энд Вьюз».
– К вам подходит женщина в солнцезащитных очках. Оглянитесь через левое плечо. Да, вот она. Могу я недолго поговорить с ней?
Продавец оглянулся, безразлично пожал плечами и протянул женщине трубку.
– Эт’ вас, – сказал он и вернулся к чтению.
Женщина отошла от него, натянув провод телефона.
– Что все это значит?
– Я тоже не уверен, что могу вам доверять, – произнес Эван. – Я встречусь с вами в многолюдном ресторане, но не в том, который выберете вы. Видите автобус на вершине холма? Через полторы минуты он затормозит на остановке в квартале к югу от вас. Он отвезет вас в Чайнатаун. Сойдете на Бродвей-энд-Колледж. На Централ-плаза находится ресторан «Лотос дим-сам». Я встречу вас там. Идите.
Женщина повернула голову, глядя на то, как медленно ползет по дороге автобус.
– А если я не приду?
– Тогда я не смогу вам помочь.
На этот раз Эван нажал на «отбой» первым.
* * *
Эван принял многочисленные меры предосторожности, но все равно находился в уязвимом положении. Тем не менее ничего поделать было нельзя, оставалось только подойти к ней. Женщина сидела у стены спиной к окну. В аквариумах сонно плавали омары и сомы, а по ресторану носились туда-сюда тележки с дымящимся дим-самом на блестящих металлических подносах.
Пуговицы на куртке Эвана были бутафорскими, на самом деле она застегивалась с помощью магнитов, чтобы ее легко можно было распахнуть и дотянуться до набедренной кобуры. На брюках были карманы для дополнительных обойм и ножа, расположенные так, чтобы их не было видно. Эван был обут в ботинки, используемые антитеррористическим спецназом, они были легче, чем кроссовки, но не привлекали внимания.
Он был настолько готов, насколько это вообще возможно.
Пока Эван маневрировал между везущих тележки официантов, женщина подняла голову, прекратив обкусывать ноготь. В стеклах ее солнцезащитных очков Эван видел свое отражение – обычный парень среднего роста, такого быстро забудешь после встречи.
– Поменяйтесь со мной местами, – сказал он.
Женщина вздохнула, а затем послушалась.
Эван оставался уязвимым, сидя спиной к окну, но он хотел держать в поле зрения зал ресторана и, что более важно, предпочитал сидеть не там, где его собеседница – и ее возможные приятели – хотела, чтобы он сидел. Как гласит Девятая заповедь: всегда играй в нападении. Он ни разу не нарушал Заповедей и сейчас не собирался этого делать.
Они уселись на изогнутые металлические стулья и принялись изучать друг друга.
Ее бледная кожа, казалось, светилась. Женщина пошевелила алыми губами, а затем, волнуясь, поджала их. Она показалась бы Эвану чрезвычайно привлекательной, если бы у него было настроение обращать на это внимание.
– Скажите мне, как вас зовут, – потребовал он.
Женщина опустила взгляд, посмотрев на свои руки.
– Послушайте, – сказал Эван. – Если бы я был на стороне тех, кто хочет вам навредить, я бы и так это знал, верно?
Женщина продолжала смотреть вниз.
– Кэтрин Уайт, – ответила она.
– Также я хочу знать, почему они – или мы, если угодно, – пытаются вам навредить.
Рядом с их столиком остановилась тележка. Эван, не глядя, указал на несколько блюд, и официант поставил их на стол перед ними.
– Я задолжала денег не тем людям. Много денег.
– Сколько?
– Два миллиона. – Женщина почесала затылок, разглядывая еду на столе. – В Вегасе.
– Вы азартный игрок?
– Это не значит, что я заслуживаю смерти.
– Никто этого и не утверждает.
– Ну, – сказала она, – кое-кто утверждает.
В холл ресторана вошел парень в мешковатой рубашке, и Эван взглянул на него со своего места. На мгновение их взгляды встретились, а затем обзор закрыл мужчина постарше в деловом костюме, направившийся к стойке метрдотеля. Когда он отошел, парень в мешковатой рубашке уже разговаривал с дамой, с которой, видимо, и пришел в ресторан.
Эван снова посмотрел на Кэтрин.
– В каком казино вы играли?
– Это была частная игра. Без определенного места. Ни имен, ни адресов, ничего. Сообщаешь им номер, они звонят и говорят, куда ехать. Ты вносишь деньги.
– Минимальная сумма?
– Четверть миллиона. Затем ставки повышаются.
– Это быстро может выйти из-под контроля.
– Это вы мне говорите? – Ее колено дергалось под столом, как и тогда, когда она сидела в «Боттега Луи», и Эван подумал о том, как давно эта женщина находится в таком состоянии. Напряжение было заметно и на ее лице. – Эти парни любят наглядные примеры. Они сняли кожу с японского бизнесмена. Причем он при этом был еще жив, по крайней мере бо́льшую часть процедуры. И теперь… – Голос Кэтрин дрогнул. – У них мой папа.
Она провела пальцами под стеклами очков с одной и с другой стороны и после паузы добавила:
– У меня есть лишь их номер телефона. Они сказали мне… Сказали, что у меня две недели на то, чтобы достать деньги.
– Как давно это произошло?
– Десять дней назад. – Плечи женщины затряслись. – Это моя вина. Из-за меня отца втянули в это. У меня нет денег, и теперь они убьют его.
– Я еще никого не потерял, – сказал ей Эван.
– Ни разу?
– Ни разу.
Очки вернулись на переносицу, и в отражении на стеклах Эван заметил блеснувший луч света. Инстинкт подсказал ему, что что-то тут не так. Рядом как раз проезжала тележка, и он, вытянув ногу, остановил ее, заставив подносы загрохотать. Официант что-то возмущенно произнес, но Эван не слушал его.
На металлическом боку тележки он видел отражение трехэтажного дома за своей спиной.
В окне третьего этажа что-то бликовало на солнце.
Оптический прицел.
Эван схватил Кэтрин за тонкое запястье и дернул ее в сторону. Через миг после этого пуля просвистела у него над ухом и пробила дыру в хромированной спинке стула, на котором сидела женщина – там, где только что находилось ее сердце.
Растянувшись на металлическом боку перевернувшейся тележки, Эван подумал о том, что в первый раз за все время его деятельности ему придется играть в защите.
