Глава 14

Пока серебристая «Камри» осторожно ехала по лесной дороге, объезжая куски старого асфальта и вырытые колесами ямы, Клотов молча смотрел в окно. Он не замечал яркие краски распустившейся в своей полной красе осени. На лице майора играла умиротворенная улыбка, но на самом деле он был взволнован, как юноша, пришедший на первое свидание.

Когда машина выехала на дорогу, соединяющую автозаправочную станцию и шоссе, Лиза нарушила затянувшееся молчание и спросила:

— Когда вы уезжаете в Екатеринбург?

— Завтра, если не возникнут непредвиденные дела.

— На самолете?

— Конечно.

— И во сколько ваш рейс? Я успею приготовить к вашему отъезду пирог?

Лиза улыбнулась и кокетливо посмотрела на майора.

Клотов не знал расписания самолетов.

— Билет должен купить Олег.

— Вы не знаете время вылета? Наверное, вы раньше не бывали во Владивостоке, — предположила девушка.

— Я здесь первый раз.

— И как вам наш город?

— Понравился.

— Жаль, что вы его почти не видели. Держали себя столько дней взаперти.

Девушка к чему-то прислушалась.

— Кажется, что-то постукивает в машине, — с беспокойством произнесла она и повернула руль к краю дороги.

Майор посмотрел по сторонам. Справа от машины за деревьями уже хорошо просматривалось многополосное шоссе, по которому неслись автомобили. Слева вдоль дороги простирался пологий склон, плотно усеянный могилами, надгробиями и деревьями. Это была западная часть Лесного кладбища.

Лиза остановила машину и, не заглушая двигатель, распахнула дверцу.

— Вы слышите, как странно стал работать мотор? — спросила она.

— Нет. Мне кажется, он в порядке.

— Водитель первым замечает неисправность, — заметила девушка. — Выйду, посмотрю.

— Вам помочь?

— Не надо. Я ведь ничего не собираюсь чинить, всего лишь послушаю.

Девушка вылезла из машины и около минуты стояла возле капота, с озабоченным видом к чему-то прислушиваясь.

Видимо, ей не понравился звук работающего двигателя, поскольку она немного расстроилась и снова села в машину.

— Кажется, что-то сломалось, — сказала Лиза. — Жаль, что вы не поехали с Геннадием. Не хочу рисковать, лучше позвоню в автосервис. Пусть приедут специалисты и посмотрят машину.

Девушка повернулась, собираясь взять сумочку, лежащую на заднем сиденье.

— Подождите, — остановил ее Клотов. — Мне, кажется, сейчас подходящее время, чтобы поговорить.

— Поговорить?! — удивилась Лиза. — А разве мастера из автосервиса нам помешают?

— Да.

Девушка улыбнулась:

— Когда мужчина таким тоном предлагает поговорить, он обычно просит выйти за него замуж или сообщает о разводе.

— Не то и не другое.

— Жаль. Хотя, что я говорю? Я ведь замужняя женщина.

Лиза еще более обворожительно улыбнулась.

— А я майор милиции.

На этот раз Лиза изумленно округлила глаза:

— Майор милиции? А как же колбасный бизнес?

— Мои познания о колбасе очень ограниченны.

— Но папа представил вас как бизнесмена из Екатеринбурга.

— Я никогда там не был.

Удивление в глазах девушки сменилось замешательством, затем в них промелькнула неожиданная догадка.

— Понимаю, — произнесла она. — Папа нанял вас, чтоб вы разобрались в тех странных событиях, которые происходили последние полгода. Верно?

— Да. Он действительно попросил меня об этом. Неофициально. Фактически я сейчас нахожусь в отпуске.

— Значит, у вас на работе ничего не знают об этом… задании?

— Ничего не знали, пока не убили Влада. Но теперь прокуратура ожидает от меня помощи, и я их не разочарую.

— Неужели вы уже во всем разобрались? — с интересом спросила Лиза. — Может быть, вы расскажете мне о своих догадках?

— Вы узнаете о них, когда вам предъявят обвинение, — неприветливым тоном пообещал Клотов. — А сейчас мы позвоним по вашему сотовому телефону следователю Варенцову и попросим его прислать машину, чтобы сопроводить вас до следственного кабинета.

Лицо Лизы стало менее добродушным, но натянутая улыбка не исчезла.

— Вы шутите? Как вас понимать?

Клотов хотел ответить, но вдруг почувствовал сильное головокружение. Его голова беспомощно колыхнулась, словно воздушный шар от порыва ветра, однако уже в следующее мгновение майор восстановил на миг потерянную координацию.

— Вам плохо? — обеспокоенно спросила девушка.

От ее взгляда не укрылось мимолетное недомогание майора.

Казалось, что она не прониклась антипатией к Клотову, несмотря на его резкие и недвусмысленные обвинения.

— Ничего. Все в порядке.

Майор ненадолго опустил потяжелевший затылок на подголовник автомобильного кресла, потом, сделав усилие, выпрямился.

— Теперь вы можете дать мне телефон. Только не доставайте из сумочки электрошокер.

Девушка не пошевелилась. Она пристально и сосредоточенно посмотрела на Клотова. Постепенно ее глаза смягчились.

— Вы должны мне все объяснить, — настойчиво попросила она. — Вы меня в чем-то подозреваете?! Я вижу. Я хочу оправдаться перед вами и доказать, что вы жертва досадного заблуждения.

— Увы. Это вам вряд ли удастся. Я никого не обвиняю, не будучи на девяносто девять процентов уверен в состоятельности обвинения.

— Но ведь остается один процент для ошибки.

Майор усмехнулся:

— Только не в вашем случае.

— Но все-таки. Я хочу услышать именно от вас, в чем вы меня подозреваете. Или вам жалко нескольких минут?

— Хорошо. Пусть будет по-вашему. Все равно вы от меня никуда не денетесь, — уступил майор. — Я подозреваю вас в убийстве Влада и в преступных действиях, которые привели к смерти Валентины Яковлевны.

Лиза не испугалась.

— Интересно, — удивленно заметила она. — Ну, я понимаю, смерть Влада произошла практически у вас на глазах. Но как вы можете судить о событиях полугодовой давности? В то время вы даже не подозревали о существовании таких людей, как я и Валентина Яковлевна.

— Верно. Но все три события тесно связаны. Они как три акта одной драмы.

— Три акта?! Вероятно, вы прибавили еще мнимое покушение на Нину Леонидовну?

— Да. И чтобы вы не тратили время на бесполезное отпирательство, я объясню вам связь между этими событиями.

Клотов поморщился, ощутив неприятную ноющую боль в висках. Он закрыл глаза и снова почувствовал легкое головокружение. Резко раскрыв глаза, он поймал на себе внимательный взгляд Лизы.

— Вам точно не плохо? — заботливо спросила она.

— Нет. Такое иногда бывает.

Майор почувствовал, что ему становится труднее сосредоточиться, словно он выпил небольшое количество алкоголя.

— Вы обещали объяснить мне, как связаны все три события, — напомнила девушка.

— Да… Связь, — немного рассеянно согласился Клотов. — С самого начала было ясно, что два первых происшествия связаны с вашим младшим братом. Ведь в обоих случаях пострадали няни, присматривающие за ним. Какой прок от младенца?! Учитывая, что его папа — известный бизнесмен, самое естественное предположение, что малыша хотели выкрасть, чтобы потребовать выкуп. Недаром киднеппинг так популярен во всем мире. Многие негодяи считают его легким способом отхватить кучу денег.

Клотов замолчал, словно давая девушке возможность возразить. Но Лиза внимательно слушала.

— Вначале преступники никому не хотели причинять вреда, — продолжил свой рассказ майор. — Именно «преступники», потому что в одиночку незаметно выкрасть младенца практически невозможно. А выкрасть его надо было именно «незаметно», чтобы подозрение пало на посторонних людей, а не на членов семьи. Как это пытались сделать?.. Известно, что Валентина Яковлевна приняла большую дозу снотворного. Конечно же, она сделала это, сама того не подозревая. Это очевидно. Зачем ей утром принимать недельную дозу снотворного?! Спать она не собиралась, сводить счеты с жизнью — тоже. Преступники нашли способ, чтоб заставить ее принять снотворное. Причем сделали они это незадолго до ее прогулки с младенцем. На что рассчитывали преступники? Об этом легко догадаться. Каков был их план? Валентина Яковлевна, как обычно, сядет на скамейку, ребенок будет спать в коляске. Няня под действием снотворного непременно уснет. Вот тут и понадобится участие двух человек. Один преступник должен был отвлечь охранника, например увести его во двор, а другой в это время должен был украсть младенца. Причем этот второй должен был в день преступления находиться вне дома, чтобы иметь возможность спрятать младенца и не вызвать подозрения своим отсутствием. Что должно было случиться потом? Няня рано или поздно должна была проснуться, или же ее затянувшаяся прогулка должна была насторожить вернувшегося охранника. В любом случае вина за пропажу малыша должна была лечь на недобросовестную няню.

Клотов закрыл глаза и некоторое время молчал.

— Но их замысел не удался. — Майор с усилием разомкнул веки. — Преступники не знали, сколько нужно снотворного, чтобы Валентина Яковлевна отключилась именно на скамейке, и поэтому переборщили. Няня потеряла сознание от передозировки снотворного еще дома и по роковой случайности упала с лестницы и сломала себе шею.

Клотов осуждающе покачал головой.

— Другие на их месте восприняли бы эту смерть как предупреждение или знак, что необходимо отказаться от преступной затеи, но, видимо, потребность в деньгах перевесила благоразумие. Спустя несколько месяцев преступники решили повторить попытку. Ведь никто не догадался, что Валентина Яковлевна погибла из-за того, что кто-то хотел выкрасть младенца. Однако на этот раз нельзя было использовать снотворное. Случись что, анализы могли показать, что вторая няня переборщила с тем же снотворным, что и первая. Это бы заставило следствие пересмотреть версию о несчастном случае. Так преступники рисковать не могли… Поскольку Нина Леонидовна была глуховата, решили пойти более простым способом — воспользоваться тряпочкой, смоченной медицинским эфиром или хлороформом. Их план почти не изменился. Один преступник отвлек охранника, другой подъехал к дому, подошел сзади к няне и усыпил ее. Затем украл младенца.

Клотов прервал свой рассказ, словно натолкнувшись на какую-то преграду.

— Вот тут, вероятно, снова случилось какое-то непредвиденное событие, — произнес он.

Речь майора стала более медленной и спокойной. Могло показаться, что он специально говорит размеренно, делая частые паузы между словами, чтобы придать вес своим выводам.

— Я не знаю точно, что произошло. Но тот человек, который усыпил няню, либо не стал забирать малыша, либо вернул его через очень короткий промежуток времени. Мне кажется, он в последний момент мог испугаться или одуматься. А может быть… Словом, точно я не знаю, но факт остается фактом. Когда няня очнулась, ребенок лежал в кроватке и ничего ровным счетом не произошло.

Клотов снова замолчал и запрокинул голову на подголовник. На этот раз прошла целая минута, но Клотов так и не смог оторвать от подголовника отяжелевший затылок.

— Я так понимаю, вы считаете, что одним из этих преступников была я? — спросила Лиза.

— Да. А вторым был ваш муж Валера, — с трудом ворочая языком, произнес майор.

— Но почему именно мы? Неужели больше некого заподозрить?

— Вначале я действительно подозревал Светлану и Геннадия. Они вели себя странно, тайно встречались с неизвестными людьми из Хабаровска, заплатили им деньги. Когда был убит Влад, можно было подумать, что именно за его смерть заплатили Светлана и Геннадий. Но позже стало очевидным, что они не имели отношение к первым двум происшествиям… Тогда я задумался над их странным поведением. Геннадий сильно нуждается в деньгах, это могло толкнуть его на преступление. Судя по всему, он так прогорел в своем бизнесе, что был вынужден продать квартиру. Наверное, из-за этого с ним развелась жена и уехала к матери в Магадан. Скорее всего, деньги за проданную квартиру пошли на оплату долгов, поэтому она не смогла остаться в Хабаровске…

Рассказывая, майор время от времени закрывал и открывал глаза, словно его веки смыкались от усталости.

— Геннадий рассказывал, что его избили хулиганы. Это была весьма путаная история. Впрочем, как все выдуманные истории. Я решил, что Геннадия избили люди, которых подослали к нему его кредиторы из Хабаровска. Геннадий хотел это скрыть. Это предположение хорошо объясняло странное поведение Геннадия и Светланы… Геннадий сбежал от кредиторов… Через какое-то время они его нашли, вероятно даже без особого труда, просто разыскав его сестру. Под их нажимом Светлана согласилась заплатить за брата его долги. Естественно, она скрыла это от мужа, чтобы не испортить его отношение к Геннадию, которое и без того было подчеркнуто снисходительным. Я думаю, мое предположение окажется верным, но даже если я в чем-то ошибаюсь, то уж точно не в том, что Геннадий и Светлана не имеют отношение к убийствам, которые меня интересуют.

— Ну, что Светлана с братцем — ангелы, я поняла, — с ехидцей сказала Лиза. — Но чем вам не понравились я с мужем?!

Клотов хотел с не меньшей издевкой усмехнуться, но его губы смогли изобразить лишь вялую болезненную улыбку.

— Именно вы напоили Валентину Яковлевну снотворным… Подсунуть ей таблетки было трудно, она бы это заметила. А в растолченном виде почти все лекарства горькие. Поэтому вы угостили няню коктейлем, который сам по себе очень горький. Грейпфрут, водка, кокос — все это нашли в желудке няни вместе со снотворным. Вам нет смысла отпираться, я попробовал этот коктейль совсем недавно. Честно говоря, противная штука, но Валентина Яковлевна наверняка тоже похвалила его из вежливости.

Майор сделал неудачную попытку засмеяться. Его голова колыхнулась от беззвучного смеха, а на лице возникла, но быстро растаяла самодовольная улыбка.

— Именно ваш муж усыпил Нину Леонидовну хлороформом…

— Эфиром, — спокойно уточнила Лиза.

— Да. Эфиром, — согласился Клотов, не обратив внимание на изобличающий смысл того, что сказала девушка. — У него на пальце было обручальное кольцо, которое нащупала Нина Леонидовна… Вашим сообщником не мог быть Геннадий, потому что в августе он был уже разведен, и носил кольцо на левой руке. Если бы он попытался напасть на Нину Леонидовну, то наверняка взял бы тряпку с эфиром в правую руку, и няня не нащупала бы на его руке кольцо. Вашим сообщником не мог быть и Влад, потому что у него не было бы времени спрятать ребенка. Само собой, ваш отец тоже отпадает. И еще — скамейка…

— Какая скамейка? — не поняла Лиза.

Она решила, что майор оговорился.

— Скамейка на площадке перед домом. Она тоже указала на вас.

— Вы, что же, допросили скамейку? — усмехнулась девушка. Казалось, что ее забавляли обвинения, которые предъявлял ей Клотов.

— До того как вы придумали свой план, на площадке перед домом стояла обычная лавка. Валентина Яковлевна не смогла бы уснуть на такой лавке, она бы всякий раз падала, и просыпалась. А если бы она, упав на землю, все-таки заснула, сразу стало бы понятно, что сон был вызван каким-то препаратом. Поэтому вы заказали удобную лавку со спинкой и подлокотниками.

Клотов прищурил глаза. Он уже не мог повернуть голову и посмотреть на Лизу, он смотрел прямо перед собой в верхнюю часть лобового стекла на небо, которое стало окрашиваться в розовые тона.

Приближался вечер.

— Когда вы решили осуществить план со второй няней, вам было важно, чтоб она не услышала шагов Валеры в тот момент, когда он должен был подойти к ней сзади. Нина Леонидовна была почти глухой, но на всякий случай вы снова затеяли перестройку и замостили площадку брусчаткой. После этого Валера мог подойти к няне почти бесшумно. Еще вы заменили скамейку на более удобную с козырьком. Наверное, для того, чтобы солнце не мешало няне спать.

Майор замолчал, на этот раз — надолго.

Лиза задумалась. Через несколько минут она заговорила. От звука ее голоса веки Клотова вздрогнули, а остекленевший было взгляд снова ожил.

— Вы так хорошо все рассказали, что мне даже почти нечего добавить.

Девушка натянуто улыбнулась, но потом крепко сжала губы. Ее напускная веселость исчезла.

— Вы почти во всем правы. Ошиблись в мелочах, о которых можно не говорить… Нам с самого начала не везло. Вначале тетя Валя потеряла сознание и упала с лестницы. Хуже развязки трудно было придумать. Я не хотела этого, Валентина Яковлевна мне нравилась. Она была хорошей женщиной… Затем снова не повезло, когда Валера усыпил бабу Нину. Он едва успел положить ребенка в машину и отъехать сто метров от дома, как навстречу ему попался джип нашего соседа. Тот узнал моего мужа и махнул ему рукой. Ясное дело, Валера испугался. Мы договорились, что я буду отвлекать Влада не менее двадцати минут, поэтому он сразу вернулся и положил ребенка обратно в коляску. Я не обвиняю его в трусости. Наверное, он правильно поступил. Если бы мы тогда украли ребенка, то об этом вскоре узнали бы соседи, и тогда могло всплыть, что Валера в тот день не был в командировке, как мы всем сказали.

В голосе Лизы звучала досада. Девушка, наверное, не могла понять, почему обстоятельства каждый раз оборачивались против нее.

— И насчет площадки перед домом и скамейки вы тоже правы. Только не поняли, зачем понадобился козырек над скамейкой. — Лиза хитро улыбнулась. Ей польстило то, что она хоть в чем-то оказалась прозорливее Клотова. — Во второй раз мы тщательней готовились и обратили внимание на то, что скамейка развернута спинкой к солнцу, а оно даже летом у нас никогда не бывает в зените. Поэтому баба Нина могла увидеть тень Валеры, когда он окажется у нее за спиной. Чтобы не рисковать, я сделала козырек от солнца.

— Неужели вы в самом деле надеялись на то, что у вас что-нибудь получится? — не то спросил, не то упрекнул Лизу майор.

— Вы плохо знаете моего отца. Он бы не стал сообщать о краже ребенка в милицию. Он бы сразу отдал деньги. Он сильно любит этого пацана и не стал бы им рисковать. В любом случае я бы знала о всех его действиях, поэтому наш план был обречен на удачу… если бы не эти случайности!

Тонкие пальцы девушки сильно сжали оплетку руля и побелели от напряжения.

— Но зачем?

— Деньги. Надоело их каждый раз выпрашивать у отца.

О деньгах Лиза сказала спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся и не требующем пространных объяснений.

— Я понимаю, что, с вашей точки зрения, мы — преступники, — чуть наигранно произнесла она. — Но посмотрите на все, что случилось, немного с другой стороны. Валентина Яковлевна погибла случайно, с этим вы согласились. Мы не собирались ее убивать, нам надо было только, чтоб она немного поспала. Произошла ужасная случайность. Теперь нельзя ничего исправить. Скажите, имеет ли смысл винить меня и Валеру за это? Разрушать нашу семью? Шокировать отца? Намного правильней было бы оставить все, как есть. Не ворошить грязное белье. Разве не так?!

— А как же Влад?

— Что Влад?! Вы намекаете, что и его убили мы с Валерой?! — возмущенно спросила девушка.

Лицо Клотова уже не выражало никаких эмоций. Он говорил с трудом. Казалось, что он прилагает большие усилия, чтобы не потерять на середине предложения суть того, о чем говорил.

— На этот раз вы управились без мужа.

— Вы решили повесить на меня всех собак? — обиделась Лиза.

— Не отпирайтесь. Раз начали сознаваться, идите до конца.

— До какого конца?! Вы хотите посадить меня на пятнадцать лет!

— Свое получите, это точно. Потому что я знаю все. Все… Вы договорились встретиться с охранником поздно ночью на улице. Там вы парализовали его электрошокером и толкнули на острый прут навеса. А когда убедились, что Влад мертв, хладнокровно вернулись в дом и легли спать. Вы специально не закрыли калитку, чтоб все решили, что Влад зачем-то вышел на улицу и случайно упал на прут. Я знаю, что это были именно вы. А вот вы не знали, что я в то самое время вышел во двор. Вы вернулись в дом и заперли входную дверь. Вы сделали это как раз тогда, когда я ходил под окнами вашего отца. Поэтому, когда я попытался войти в дом, я увидел запертую дверь. Только окно вашей комнаты выходит во двор. Поэтому только вы могли увидеть меня. Вы быстро спустились на первый этаж и открыли входную дверь до того, как я начал искать охранника. Вы постучали чем-то, наверное кольцом, по стеклу и привлекли мое внимание. Потом вы быстро убежали к себе наверх, а я вошел в дом и не обнаружил раньше времени мертвого охранника.

Лиза закусила губу.

— Это была самооборона, — буркнула она, побледнев.

— Значит, вы не отрицаете?

Девушка неприязненно посмотрела на майора и стала объяснять:

— Влад меня шантажировал. Он догадался, что я неспроста увела его из домика охраны в то самое время, когда усыпили вторую няню. Вначале он виду не показал, что что-то заподозрил. Наоборот, он всем говорил, что няня спятила и несет ахинею, что он никуда не уходил из домика охраны и видел бы, если б на старуху напали. Однако потом Влад хорошо подумал и вспомнил, что в день, когда погибла первая няня, я его и няню угощала коктейлем. Он тогда случайно вошел в дом, поэтому пришлось и его угостить. Ему я не подсыпала снотворного, но он догадался, кто и как накачал няню снотворным. Влад стал требовать у меня денег. Я отдала ему три тысячи долларов, и он пообещал больше не напоминать мне об этом. Потом он снова стал требовать деньги и даже близости, угрожая обо всем рассказать для начала отцу, а потом и милиции. В ту ночь мы, действительно, договорились встретиться. Я принесла ему две тысячи долларов. Он взял деньги, а потом стал ко мне приставать, угрожая, что если я не отдамся ему, то он обо всем расскажет. Я знала, с кем имею дело, поэтому взяла с собой электрошокер. Когда он стал обнимать меня, я ударила его электрошокером, и оттолкнула… Он упал и напоролся на этот штырь… Я не стала звать на помощь, потому что тогда все пришлось бы рассказать. Тем более что Влад сразу умер, и ему ничем нельзя было помочь. Я забрала деньги и ушла в дом. Потом действительно я увидела вас во дворе и открыла вам дверь.

Девушка замолчала. Она была готова расплакаться от распиравших ее эмоций.

— Хорошая история, — равнодушно похвалил Клотов.

— Вы мне не верите? — обреченным тоном спросила Лиза.

— Конечно, нет. И суд тоже не поверит.

— Почему?! Ведь это правда!

— Тут совсем немного правды.

— А вы, значит, знаете всю правду?!

— Я так думаю.

— Ну так расскажите мне, зачем мне было нужно убивать Влада! — раздраженно потребовала Лиза.

— Он на самом деле вас шантажировал.

— Значит, я не вру?!

— Я все думал, как вы собирались отвлечь Влада. Ведь в любом случае, если бы украли ребенка, он бы рассказал, кто его увел с рабочего места. Тогда подозрение автоматически легло бы на вас. Вы девушка умная и не могли не понимать этого. Я думаю, вы договорились с мужем, что пофлиртуете с Владом. Однако этого было недостаточно. Чтоб Влад не выдал вас, вы должны были стать любовниками. Поэтому я уверен, что, когда ваш муж воровал ребенка, вы наверняка с охранником занимались сексом. В домике охраны есть несколько комнат, где можно заняться сексом, не рискуя, что вас застукают за этим занятием те, кто в это время находится в доме. Если бы похищение удалось, Влад бы не выдал вас, потому что он сам женат и не захотел бы навлекать на себя неприятности.

— Чушь!

— Я слышал ваш разговор с мужем, в котором он упрекал вас в измене. Наверняка он имел в виду Влада.

— Вы меня считаете каким-то монстром!

— Так оно и есть. Влад догадался, что вы хотели выкрасть ребенка. Он пробовал коктейль вместе с няней. Наверняка в те дни все обсуждали этот несчастный случай и то, где няня могла пить водку и сок грейпфрута с кокосом. К вашему сведению, возле трупа охранника нашли закладку, на которой было написано «Червонная дама». Эта закладка выпала из тетради, которую Влад принес вам, надо полагать, в обмен на деньги. Тетради не было рядом с убитым, значит, вы ее забрали. Я долго думал, какой тетрадью он мог шантажировать вас и что означают слова «Червонная дама». Когда я приехал в ваш дом, вы жаловались, что кто-то рылся в ваших журналах. Вы грешили на Колю. Но, надо полагать, это был Влад. Он выкрал тетрадь, пропажу которой вы вначале не заметили.

Клотов закрыл глаза.

— Когда мы нашли закладку, а жена Владислава рассказала про тетрадь, стало ясно, что тетрадь как-то связана с убийством няни или покушением на Нину Леонидовну и что «Червонная дама» — это, скорее всего, какое-то название. Я долго терялся в догадках, пока понял, что «Червонная дама» — это название коктейля. А в тетради вы записывали рецепты коктейлей, готовить которые так обожаете. «Червонный» означает «красный», а грейпфрут, который нашли в желудке няни, вполне мог быть красным. Поэтому я решил, что Влад выкрал тетрадь с рецептами, чтобы проверить, есть ли среди них коктейль, который выпила Валентина Яковлевна. Он нашел его под названием «Червонная дама», сделал закладку и стал вас шантажировать.

Лиза не стала ничего отрицать.

— Вы правы. Почти все так и было. Я не стала говорить про тетрадь, потому что не знала, что вас интересуют подробности. Вначале он шантажировал меня без особого успеха, но потом выкрал тетрадь с рецептами, и, сами понимаете, я была вынуждена отдать ему деньги.

— Но при этом собирались его убить.

— Что ж вы за человек?! — воскликнула Лиза. — Почему так трудно поверить, что все произошло случайно!

— Потому что вы всегда занимались реконструкцией площадки, когда затевали преступление. Так было и на этот раз. Вы решили убить охранника еще до того, как он выкрал тетрадь. Для этого вы и спроектировали новый навес со штырями, поэтому велели оставить его у забора на ночь, когда Влад вышел на дежурство. Поэтому вы взяли с собой электрошокер. И не Влад стал приставать к вам, а, наоборот, вы стали искать примирения и напоминать о прерванных отношениях. Я так и вижу, как вы забираетесь к нему рукой под рубашку, что-то нежно шепчете, а потом в вашей руке появляется электрошокер… Он ничего не успел понять… Вы его толкаете… на штырь… Потом забираете тетрадь, деньги… и уходите… Наверное… Так… Я знаю…

Шея Клотова подломилась, и голова, потеряв опору, беспомощно упала набок. Майор не смог больше бороться со сном.

Лиза бросила холодный взгляд на милиционера, завела ключом двигатель и тронулась с места. Подъехав к шоссе, она повернула направо в сторону, противоположную городу.

Серебристая машина быстро набрала скорость и влилась в автомобильный поток.

Начались сумерки. В левом окне еще озарялось бордовыми всполохами небо, но солнце уже наполовину спряталось за горизонт. Девушка включила габаритные огни.

Через минуту Лиза повернулась к Клотову, сильно толкнула его в плечо и громко спросила:

— Андрей, вы меня слышите?!

От толчка тело майора покачнулось, а голова перевалилась на другое плечо. Он ничего не ответил.

— Конечно, спишь, — ответила сама себе девушка. — Или еще что-то слышишь?

Клотов молчал. Его обмякшее тело стало сползать набок.

Лиза свернула к обочине и остановила машину. Наклонившись к майору, она пристегнула его ремнем безопасности к креслу. Затем девушка взяла ладонью подбородок Клотова и легонько его потрясла. Майор не проснулся.

Лиза снова выехала на дорогу.

— Какие все мужчины самоуверенные, — вслух произнесла девушка и с шутливым упреком посмотрела на Клотова. — Если ты меня еще хоть немного слышишь, то мои слова будут тебе хорошим, но, увы, бесполезным уроком. Конечно, ты удивил меня своей проницательностью. Ты не самый глупый из мужиков. Но ведь и я умею не только совершать ошибки. Ты думал, что удивил меня, когда сказал, что ты — мент?!

Девушка усмехнулась. Она вела машину и говорила с майором, не зная, слышит он ее или нет.

— Нет. Не удивил. Я заподозрила тебя, когда нашли труп Влада и ты вызвал милицию. Я видела из окна, как отец отдал тебе телефон. Мне показалось странным, что деловой партнер папы из Екатеринбурга в чужом городе вызывает милицию на место преступления. Я поняла, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Мне очень захотелось узнать, кто же ты. Я тайком порылась в твоих вещах, но ничего в них не нашла. Но, с другой стороны, в сумке не было ничего такого, что мог взять с собой в дорогу бизнесмен из Екатеринбурга: ни деловых бумаг, ни записной книжки, ни калькулятора, ни обыкновенной ручки. Я решила, что ты сыщик, которого нанял отец. Ты не похож на людей, с которыми он ведет дела. К тому же ты много сидел у нас дома, почти никуда не отлучался. Да и мой отец, признаться, не самый лучший актер, твое присутствие действовало на него, как телевизионная камера. Он вел себя неестественно, это было видно.

Лиза замолчала. Она подъехала к КПП возле ботанического сада.

Площадку перед КПП и дорогу освещали яркие фонари. Машины здесь ехали даже медленней, чем предписывали знаки, а инспектора ГИБДД выборочно останавливали автомобили для проверки. Девушка напряглась и затаила дыхание.

Серебристая «Камри» не заинтересовала никого из инспекторов.

За КПП девушка включила фары, набрала скорость и повернула на дорогу, которая вела через перевал к побережью Уссурийского залива. Узкую асфальтовую ленту сразу обступили высокие деревья. За ними прятались, сбившись в кучи в соответствии с рангом своих хозяев, старые частные домики и большеглазые напыщенные коттеджи. Скоро сопки почернели, и огни этих разных, мало похожих друг на друга жилищ остались позади.

Вдоль дороги не было фонарных столбов, и только фары встречных и попутных машин освещали знаменитую шаморовскую трассу, которая, разжигая азарт и приветствуя необдуманную юношескую удаль, коварно петляла между сопками.

— Сегодня, я окончательно поняла, что ты милиционер, — снова заговорила Лиза. — Ну а когда ты сказал, что прокуратура хочет провести в доме обыск, я сразу догадалась, что ты блефуешь. Ты намекнул, что на теле Влада нашли следы от электрошокера. Легко было понять, чего ты хотел. Ты решил, что я попытаюсь избавиться от тетради и шокера. Ведь после того, как нашли труп охранника, я не выезжала из дома, а поручить такое дело кому-то я бы, конечно, не рискнула.

Девушка взглянула на спящего майора, словно выспрашивая оправдания.

— Я угостила тебя «Червонной дамой». Состав и название коктейля я придумала сама. Красивое название, согласись?! Ты нелестно отозвался о коктейле, но, справедливости ради, мог бы и признать, что он хорошо маскирует горечь снотворного. Для тебя я таблеток не пожалела, растолкла все, что оставались, а это почти в два раза больше, чем досталось Валентине Яковлевне. Кстати, ты помог мне избавиться от остатков снотворного… С того момента, как ты выпил коктейль, я уже знала, что ты не сможешь помешать мне избавиться и от улик… Зря. Зря ты начал этот откровенный разговор. Лучше бы ты просто уснул. Я всего-то хотела выбросить тетрадь и электрошокер, обыскать тебя и узнать точно, кто ты есть на самом деле. Теперь уже нельзя этим ограничиться. Ты знаешь слишком много, и ты не согласишься помочь мне. А жаль.

Тем временем серебристая «Камри» поднялась на перевал и спустилась в низину. Когда извилистая дорога вынырнула из леса на открытое пространство, впереди замаячили огни Шаморы. В конце сентября популярный владивостокский пляж еще не пустовал, и Лиза с тревогой увидела, что пост ГИБДД на перекрестке шаморовской и горностаевской дорог до сих пор не был снят.

Девушка почему-то была уверена, что в это время года поста ГИБДД на Шаморе уже нет, но, видимо, из-за теплой погоды на пляже еще не перевелись отдыхающие, и инспектора ГИБДД и ДПС продолжали дежурить, отлавливая в веренице машин те, в которые рискнули сесть нетрезвые водители.

Лиза снизила скорость до сорока километров в час и включила сигнал правого поворота. Ей нужна была не Шамора, а горностаевская дорога, которая вела вдоль берега Уссурийского залива обратно во Владивосток.

Над будкой КПП ярко светил фонарь. Один инспектор ГИБДД стоял возле белой иномарки и изучал водительские документы, другой прогуливался по краю дороги.

Лиза скрестила пальцы, надеясь, что ее серебристая «Камри» не привлечет внимания инспектора.

Однако добросовестный милиционер взмахнул полосатым жезлом, приказывая машине остановиться. Девушка свернула на горностаевскую дорогу и прижалась к обочине.

Она с беспокойством взглянула на Клотова. Тот крепко спал.

Глубоко вздохнув, Лиза согнала с лица признаки беспокойства, улыбнулась, взяла с заднего сиденья сумочку и вылезла из автомобиля.

Молодой инспектор лениво подошел к машине. Он небрежно поздоровался, представился и попросил документы. Лиза улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и отдала милиционеру документы на машину и водительское удостоверение. Человек в форме с любопытством посмотрел на девушку, тоже улыбнулся в ответ и включил фонарик. Луч света поблуждал по бумагам и погас. Инспектор наклонился и заглянул в салон машины.

— Кто это? — строго спросил он.

— Мой друг.

Инспектор понимающе улыбнулся:

— Спит?

— Да. Мы едем из гостей. Он немного выпил.

— А вы?

— Я не пила.

Молодой человек внимательно посмотрел на Лизу.

— Почему едете этой дорогой?

— Мы снимаем квартиру на Тихой. Этой дорогой получается быстрее, нет пробок.

Инспектор кивнул, словно услышал правильный ответ.

Он еще раз наклонился и взглянул на майора. Затем попрощался и отдал девушке документы.

— До свидания, — сказала Лиза и неторопливо села в машину.

Захлопнув дверцу, она с облегчением вздохнула, посмотрела в зеркало на удаляющуюся фигуру инспектора и завела двигатель.

Аккуратно выехав на дорогу, словно не желая тревожить сон «своего друга», девушка плавно нажала на педаль газа.

Когда сердце в груди девушки наконец успокоилось, она снова заговорила:

— Ну, вот видишь, мне тоже иногда везет. Если бы этот парень захотел познакомиться с тобой поближе, ты бы попросил его надеть на меня наручники. Хотя что я говорю?! Чтобы привести тебя в чувство потребуется целые сутки и килограмм активированного угля.

На горностаевской дороге было еще меньше автомобилей. Два красных огонька, маячивших впереди, сообщали Лизе о приближающихся поворотах. Свет фар освещал асфальтовую полосу впереди «Камри», придорожную траву и призрачный лес на сопках. Встречные машины иногда ослепляли девушку дальним светом, и тогда Лизе приходилось сдерживать себя, чтоб не ответить нахалам ответным огнем.

— У моей подруги был период, когда она хотела наложить на себя руки. Были проблемы в личной жизни: парень бросил, родители развелись. Отец отвалил к молоденькой со всеми деньгами. Подружка привыкла ни в чем себе не отказывать, а тут стало нечем даже заплатить за учебу. Она изнервничалась и подсела на снотворное, как раз то, что я тебе дала. — Лиза говорила вслух, хотя ее никто не слушал. Так ей было легче побороть страх, который усиливался с приближением ночи и того места, куда она направлялась. — Ей хватило ума не увлечься наркотиками, но транквилизаторы она принимала регулярно. Однажды, когда ей было совсем плохо, она решилась. Выпила зараз весь запас своего снотворного. Одна таблетка действует успокаивающе, вызывая сон, а большое количество посылает в нокаут. Когда лекарство стало действовать, подружка одумалась и решила вызвать «Скорую помощь». Но не тут то было. Она попыталась встать с кровати, но рухнула на пол без сознания. Когда она приходила в себя, она пыталась доползти до тумбы с телефоном, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Самое большее, что у нее получалась, — это шевелить пальцами. Мать была в отъезде и не могла ей помочь. Когда наконец подружка доползла до телефона и вызвала «Скорую», оказалось, что прошло сорок часов. Но даже после этого она не смогла открыть дверь, и железную дверь пришлось ломать спасателям. Вот такая познавательная история. Понимаешь, куда я клоню?

Лиза вопрошающе посмотрела на беспомощного майора.

— Ты выпил снотворного столько же, сколько она. Теперь ты беззащитнее новорожденного ребенка.

Тем временем девушка приехала к намеченному месту. Это была почти незаметная грунтовая дорога, которая вела через лес к морю. «Тойота Камри» резко сбросила скорость и свернула с асфальта на грунтовку. Машину закачало на кочках и ямах. Брюхо автомобиля стало со скрежетом цепляться за камни и землю. Разбитую дорогу плотно обступили деревья и густой подлесок.

Свет фар скользил по стволам, изогнутым ветвям и осенней увядающей листве, отбрасывая страшные тени. При любых других обстоятельствах Лиза с ужасом умчалась бы прочь. Она несколько раз была в этом месте на пикниках. Но днем приморский лес выглядел сказочно, а ночью мог напугать даже мужчину. Что говорить о слабой женщине?

Лиза ехала медленно, но в сложных местах нажимала на газ, чтобы не забуксовать и не сесть на брюхо. Постепенно дорога пошла под уклон. Кусты противно цеплялись за борта машины, заставляя девушку вздрагивать. Наконец деревья расступились, и впереди показалось море. Фары осветили живую черную массу воды, взбивавшую у берега узкую полоску из белой пены. Море было спокойным. В этой бухте не было песчаного пляжа. Лес почти вплотную подходил к галечному берегу.

Когда-то в этом месте начали возводить базу отдыха. Строительство много лет назад прекратили и пока что не собирались возобновлять. О грандиозных планах строителей напоминало возвышающееся на холме двухэтажное кирпичное здание без окон и крыши. Проект забросили в самом его начале, но успели сколотить на берегу короткий деревянный пирс, вероятно, для катеров и яхт. Море в бухте было глубоким. Пирс стоял на прочных железных сваях, а настил из досок тянулся к самому лесу, чтобы машины не буксовали на гальке.

Лиза аккуратно заехала на старый пирс. Под тяжестью автомобиля доски угрожающе заскрипели. Однако девушка знала, что эти доски выдерживали вес и более тяжелых машин.

Подъехав к концу пирса, «Тойота» остановилась. Лиза выключила фары и двигатель.

Темнота и тишина физически ощущаемой тяжестью навалились на Лизу. Она открыла дверь. Размеренное шуршание волн, которое обычно действовало на нее успокаивающе, на этот раз только добавило тревоги. Вместе с открывшейся дверью в салоне зажегся свет. Лиза протянула руку к выключателю и перевела его в положение «off». Свет погас.

Девушка не собиралась задерживаться на берегу. Мало ли кто мог находиться поблизости.

Она вышла из машины.

Морской воздух и слабый ветерок освежили ее легкие и горящее от волнения лицо.

На небе висела четвертинка луны, серебря колышущуюся поверхность Уссурийского залива. Если на берегу бухты были люди, увидевшие машину, они наверняка подумали, что это приехала порезвиться на природе парочка влюбленных. Из-за темноты они вряд ли могли разглядеть то, что происходило на пирсе в действительности. Разве что в том случае, если бы любопытство заставило их подойти ближе.

Девушка осторожно обошла машину, проверяя каждый свой шаг, чтобы не оступиться и не упасть в воду. Оказавшись на противоположном краю пирса, Лиза широко распахнула дверцу автомобиля и наклонилась к Клотову, чтобы расстегнуть ремень безопасности, поддерживающий свесившееся набок тело майора. Нажав на кнопку замка, она едва успела подхватить Клотова и затолкать обратно в машину.

Переведя дыхание, девушка оперлась коленом на край сиденья и стала торопливо раздевать майора. Первым делом она стащила с Клотова рубашку и забросила ее на заднее сиденье. Расслабленное и тяжелое тело майора было непослушным, и Лизе пришлось призвать на помощь все свои силы.

Расстегнув ремень на джинсах Клотова, девушка вспомнила, что не сняла с милиционера туфли. Она выставила ноги майора на пирс, сняла туфли и носки, и тоже закинула их в машину. Потом, ухватившись за штанины, стала стягивать с Клотова брюки. Это оказалось самым трудным, поскольку тело майора стало сползать с кресла. Когда брюки оказались у девушки в руках, Клотов наполовину лежал на пирсе, и только верхняя часть его туловища еще опиралась на сиденье и порог машины.

Лиза подняла вывалившиеся на пирс ключи и бумажник, запихнула их назад в карман брюк и, свернув, забросила весь ком в салон.

Наклонившись, она расстегнула браслет на руке Клотова и сняла часы. На майоре остались только трусы. Бросив часы в машину, Лиза оглядела беспомощного человека.

— Отлив должен отнести тебя на глубину, — пробормотала она. — Когда тебя выловят, ты разбухнешь и будешь мало похож на себя. Даже если тебя опознают, то лишь посочувствуют. Нельзя купаться одному в такой холодной воде.

Лиза взяла Клотова под мышки и подтащила к краю пирса. Полтора метра расстояния дались ей с большим трудом. Один раз она даже не удержалась на ногах и упала на мягкое тело майора.

— Прости, — прошептала она, с тревогой оглядываясь на безлюдный берег. — Ты очень тяжелый.

Положив Клотова на край пирса, она просунула руки под его тело, и в последний раз взглянула на его безмятежное лицо.

Лиза знала, что, если майор, упав в холодную воду, все-таки очнется, он все равно уже не сможет спастись. Руки и ноги откажутся ему подчиняться, а глубина в этом месте было больше двух метров. На мгновение ей стало жалко самонадеянного милиционера.

«Что я делаю?!» — ужаснулась она.

Лиза почувствовала дрожь в ногах.

Не позволяя сердцу размякнуть, она крепко сжала зубы, напрягла мускулы и рывком столкнула Клотова с пирса. Тело майора полетело вниз и с громким плеском упало в воду. Над Клотовым взметнулся прощальный салют из соленых брызг. Несколько холодных капель упали девушке на лицо и руки.

Когда растаял водоворот из поднятой пены, Лиза увидела, как светлое пятно, в которое превратился майор Клотов, быстро исчезло на глубине и растворилось в черной воде.

— Теперь ничего нельзя изменить, — прошептала девушка, и со страхом оглянулась на угрюмый берег.

Ей показалось, что где-то совсем близко, за занавесом из непроницаемой темноты, прозвучал негодующий человеческий крик. Лиза вздрогнула. Озноб, словно электрический ток, пронзил ее тело и заставил сжаться. Лиза почувствовала, что теряет самообладание.

Но берег хранил безучастное молчание. Волны монотонно накатывались на гальку, морской бриз стряхивал с ветвей отмирающую листву. В природе царило спокойствие. Море и деревья, ставшие невольными свидетелями свершившегося преступления, сделали вид, что ничего не произошло, но девушке почему-то казалось, что кто-то строгий и справедливый, как сам Господь Бог смотрит на нее из пугающей темноты и обреченно качает головой.

Не в силах побороть свой безотчетный страх, Лиза обежала машину и села за руль. Заблокировав двери, девушка дрожащей рукой завела двигатель и включила заднюю передачу. Обернувшись, Лиза резко сдала назад, рискуя свалиться с пирса. Тусклый задний свет плохо освещал пространство за машиной, и в десяти метрах от багажника ничего нельзя было различить. Лизе стало по-настоящему страшно. Даже той ночью, когда Влад, пронзенный металлическим прутом, умер у нее на глазах, ей не было так страшно. Кровь бешено пульсировала у нее в висках, отдаваясь оглушающим эхом в ушах. Неудачно развернувшись на берегу, машина зацепила задним бампером за молодое деревце, яростно взрыла колесами почву и почти взлетела на горку, с силой ударяясь «брюхом» о неровности дороги.

Только выехав из леса на асфальтированную дорогу, Лиза справилась с охватившим ее паническим страхом.