Глава 10
Клотов вошел в дом и поднялся на второй этаж. Проходя мимо гостиной, он увидел там Олега Петровича, Светлану и Лизу. Колосов и его женщины уже переоделись и о чем-то совещались. Судя по их немного растерянному, но вместе с тем решительному виду, они уже морально подготовились к трудному и неприятному дню. Женщины сидели на стульях вокруг стола, а Колосов стоял.
Заметив майора, Олег Петрович спросил:
— Как там?
Клотов вошел в гостиную.
— Подъехала милицейская машина.
— И что они собираются делать?
— Не знаю. Наверное, осмотрят труп, а потом будут нас допрашивать.
— Всех? — спросила Светлана.
— Наверняка по нескольку вопросов зададут каждому. По крайней мере, спросят, видел ли кто-нибудь или, может быть, слышал что-нибудь подозрительное.
— Когда погибла Валентина Яковлевна, тоже всех допрашивали, — напомнила Лиза. — Даже тех, кого в момент ее смерти не было дома.
— На этот раз нас не скоро оставят в покое, — удрученно заметил Колосов. — Вторая смерть за полгода в одном и том же доме — это поневоле покажется подозрительным. Теперь следователь вряд ли отнесется к нам с доверием.
— Ну, это его проблемы, — отмахнулась Лиза.
— И наши тоже. Милиция будет околачиваться здесь, пока не придет к какому-либо решению. Все это мешает работе. Я уж молчу о том, что скоро няня и охранники откажутся у нас работать.
— Это точно, — согласилась Светлана.
— Ну, ладно, пойду их встречу, — сказал Олег Петрович.
Он взял у майора сотовый телефон и вышел из гостиной.
Клотов отправился в свою комнату, хотя видел, что у женщин была сильная потребность выговориться.
«Они прекрасно поболтают и без меня», — подумал майор.
Оказавшись в своей комнате, он первым делом выглянул в окно.
На обочине дороги напротив ворот стоял «УАЗ» «РУВД». Возле «УАЗа» курил водитель.
На краю вымощенной площадки топтались в ожидании два милиционера. Это были знакомые Клотову долговязый сержант Плюев и уравновешенный старший лейтенант Бубнов.
В стороне от них образовалась группа зевак. Пока что она состояла только из трех человек, но число любопытных быстро увеличивалось.
Рядом с милиционерами стояли Олег Петрович и Геннадий. Они были единственными, чьи лица выражали скорбь.
К сожалению, майору был видна лишь меньшая часть площадки и край навеса от скамейки. Мертвого охранника и тех, кто мог находиться рядом с ним, закрывал забор. Однако Клотов без труда догадался, что труп осматривает эксперт.
Наверняка им был Костя Крамар — лучший эксперт РУВД. Майор представил себе Костю, самозабвенно ползающего возле трупа и сканирующего массивными очками каждый сантиметр поверхности на месте преступления.
Вскоре в поле зрения Клотова действительно появился Костя Крамар. Он подошел к Бубнову, о чем-то спросил его и, получив короткий ответ, снова исчез за забором.
Сержант Плюев жадно наблюдал за действиями эксперта, а старший лейтенант Бубнов, судя по всему, скучал. Наверное, чтобы развеяться, он подошел к Олегу Петровичу и Геннадию и заговорил с ними.
Картина, которую майор наблюдал из окна, долгое время почти не менялась. Но вскоре он заметил на дороге Галю, которая не спеша брела с автобусной остановки на работу. Она еще ничего не знала. Увидев возле дома Колосовых милицейскую машину и скопление народа, Галя пошла быстрее.
Подойдя к дому, Галя замедлила шаг и испуганно прикрыла рот рукой. Ее испуг и растерянность легко было понять: после того как Клотов установил автора записок, содержащих угрозы, Галя наконец вздохнула спокойно и, конечно, не ожидала таких трагичных событий.
Не успела Галя опомниться, как возле нее уже стоял Бубнов. Старший лейтенант не знал Галю, поскольку она уволилась из РУВД незадолго до того, как он пришел туда работать. После короткого разговора с Бубновым девушка подошла к Олегу Петровичу, обменялась с ним несколькими фразами и вошла во двор.
«Судя по спокойной реакции Бубнова, Галя не сказала ему, кто она на самом деле, — сделал вывод майор. — Наверное, она решила не спешить с признанием, по крайней мере, до тех пор, пока ее не станет допрашивать следователь».
Через минуту на дороге показался новый человек. Это был охранник, пришедший на смену Владу. Увидев людей и служебную машину, он тоже забеспокоился и «перешел на спортивную ходьбу». Реакцией охранника на случившееся был шок. Парень не сразу смог справиться с потрясением и долго стоял возле ворот, уставившись на мертвого товарища. На полчаса он забыл и про работу и про установленные формальности. Присутствие хозяина никак не сказалось на действиях охранника, он просто стоял и исподлобья смотрел на труп, куря сигарету за сигаретой.
Через некоторое время на дороге показалась машина прокуратуры. Это был «УАЗ» с синей полосой, за рулем которого сидел розовощекий Макарыч.
Машина остановилась на обочине позади своего четырехколесного брата-близнеца из РУВД. Из «УАЗа» вылез серьезный и сосредоточенный Варенцов. Он был в своем неизменном сером костюме, в белой рубашке и галстуке болотного цвета. В руке следователь сжимал потрепанный кожаный портфель.
Вместе с Варенцовым из машины выкарабкался невысокий толстяк в свитере и тесных брюках. Это был эксперт краевого экспертно-криминалистического отдела Николай Бычков.
Вновь прибывшие подошли к Бубнову, а затем направились к месту происшествия.
В последующие полчаса майор Клотов не увидел ничего интересного. Эксперты работали, а Варенцов корректировал их действия, изредка появляясь в поле зрения Клотова. Сержант Плюев заскучал, поскольку ему не к чему было приложить свою кипучую энергию. Геннадий ушел в дом.
Группа зевак достигла пятнадцати человек. Это были соседи и случайные прохожие. Некоторые водители, которые проезжали в это время по улице, останавливали машины и выходили посмотреть на покойника. Но их любопытства хватало лишь на несколько минут.
В десять часов утра к дому подкатил синий микроавтобус. Из него вылезли трое мужчин в рабочих комбинезонах. Это были те люди, которые в субботу привезли на грузовике разобранный на части навес. Клотов знал, что у их фирмы с Лизой была договоренность в воскресенье собрать навес над площадкой.
Приехавшие тоже еще издали увидели милицейские машины. Выйдя из микроавтобуса, они поняли причину столпотворения. Догадываясь, что намеченная на воскресенье работа будет перенесена на более поздний срок, они не стали выгружать оборудование и инструменты. По лицам рабочих можно было прочесть, что перспектива простоя их не обрадовала.
Начальник бригады подошел к Олегу Петровичу и милиционерам. После непродолжительного разговора он возвратился к микроавтобусу. Бросив несколько лаконичных фраз товарищам, он сел за руль, дождался, когда недовольные рабочие залезут в машину, и уехал.
Клотов долго стоял у окна и выкурил за полтора часа три сигареты. Время от времени он садился на кровать или начинал ходить по комнате. Майору было о чем подумать, поэтому он не спешил выходить в гостиную, где домочадцы Колосова обсуждали случившееся несчастье.
Когда Олег Петрович вернулся в дом, он первым делом заглянул к Клотову, чтобы посоветоваться.
— Ну, что будем делать? Раз Влад умер, значит, я могу сказать всем, что ты с Галей из милиции? Я так понимаю, что теперь прятаться не от кого?
— Я бы не спешил с этим, — посоветовал майор. — Сказать правду мы всегда успеем.
— Но в доме остаются лишь люди, которым я полностью доверяю. Ну, может быть, за исключением Геннадия.
Клотов сделал очень серьезное выражение лица и доверительно сообщил:
— Олег Петрович, я у вас нахожусь неполных два дня, и вам, наверное, кажется, что за эти дни ничего не было сделано. Вы вправе так думать, поскольку, если б я знал ВСЕ, то смог бы предотвратить смерть Влада… Но на самом деле за этот короткий срок мы узнали многое. Мы очень близки к разгадке событий, которые произошли в вашем доме.
— И вы можете мне все объяснить?!
— Да. Но пока что я этого делать не буду. Дайте мне еще немного времени.
Клотов пошел на обман. Пока что он мог объяснить совсем немногое. Но он надеялся, что многое прояснится в самое ближайшее время.
— И Влад имел ко всему этому отношение? — как показалось майору, с надеждой спросил Колосов.
— Самое прямое, — успокоил его Клотов, понимая, что Олег Петрович не хочет подозревать кого-то из родных.
Колосов немного помолчал, а потом спросил напрямую.
— Но ведь кто-то закрыл калитку изнутри, в то время как охранник находился снаружи. Разве это не означает, что в доме есть по меньшей мере соучастник убийства?
— Это я закрыл калитку.
— Ты?! — изумился Колосов.
— Ночью я выходил во двор покурить и закрыл калитку. Я думал, что Влад по невнимательности оставил ее открытой.
Колосов задумался:
— Так, может быть, Влад ночью вышел на улицу и в темноте оступился? — предположил он.
— Скоро вы все узнаете, — пообещал майор. — Кстати, у вас в спальне в три часа ночи горел ночник. Вы тоже не спали?
— Я сплю крепко. А вот у моей жены часто бывает бессонница. Она нередко читает часов до двух-трех.
— Вам свет не мешает?
— Нет. Я устаю на работе.
Колосов с усталым видом потер лоб и поинтересовался:
— А что мне говорить милиции, если будут спрашивать о тебе и Гале?
— Я их уже предупредил насчет себя. Поэтому можете смело говорить все, как есть, или отослать за разъяснениями ко мне. Следователь — мой друг. Когда меня будут допрашивать, я ему все растолкую.
Олег Петрович ушел, а Клотов снова подошел к окну.
Через пять минут он увидел, как Светлана и Лиза в сопровождении Геннадия отправились посмотреть на мертвого охранника. Вероятно, женщинам не терпелось увидеть место трагедии собственными глазами. Маленькая процессия пересекла двор, вышла за калитку, но потом довольно быстро вернулась. Как и следовало ожидать, при виде мертвеца женщины вспомнили о своей природной слабости и впечатлительности. Лиза даже заплакала, а Светлана стала почти такой же бледной, как Влад.
Троица поспешно возвратилась в дом, и Клотов решил, что ему не следует так долго оставаться затворником. Более естественным в данной ситуации было не прятаться от людей, а активно с ними общаться. Поэтому майор вышел из комнаты, чтобы засвидетельствовать свой интерес к происходящему, очень уместный при сложившихся обстоятельствах.
В гостиной в ожидании допроса коротали время Светлана, Лиза и Геннадий. Галя нянчилась в детской с младенцем, Коля играл в своей комнате на первом этаже, а Олег Петрович снова вышел на улицу, где до сих пор работали эксперты.
Клотов сел на стул рядом с Геннадием и принял посильное участие, заключающееся главным образом в немом присутствии, в эмоциональном, но бессодержательном разговоре.
Это было несложно, поскольку мнение гостя никого не интересовало. Оно и понятно, пока еще никто не знал о том, что Клотов выходил ночью во двор дома. Разговор шел по накатанным рельсам и сопровождался неизбежными вздохами и причитаниями. Лиза всхлипывала и винила себя в том, что затеяла благоустройство площадки.
— Какой ужас! Если бы знать заранее, что такое случится, можно было привезти навес сегодня утром, — сокрушалась она.
— Это судьба, — мрачно заметил Геннадий. — Как такое можно предположить?! Надо ж было человеку среди ночи пойти в то единственное место, где его поджидала смерть! Что его туда понесло? В результате споткнулся в темноте о железки и упал на прут! Вот такая трагичная судьба.
— Может быть, и судьба, — согласилась Светлана. — Но как это объяснить его семье? Между прочим, у Владислава осталась жена и ребенок. Они, наверное, еще не знают о несчастье.
— Так надо позвонить.
— А кто захочет сообщить такое?
— Это точно.
— Странно все как-то, — заметила Лиза. — Зачем Влад выходил ночью за ворота?
— В туалет по малой нужде, — выдал версию Геннадий.
— А может быть, к нему ночью кто-нибудь приезжал? — предположила Лиза. — Тогда, вполне возможно, что его смерть не несчастный случай, а убийство.
— Лиза, хватит фантазировать! — воскликнула Светлана. — Это — несчастный случай! Не было никакого убийства!
— Не было, конечно, — поддержал сестру Геннадий.
Клотов еще не завтракал. Пользуясь моментом, он выпил кружку чая и съел бутерброды, которые ему любезно приготовила Светлана. Хозяйка дома была рада возможности ненадолго уйти на кухню и успокоиться.
Утолив голод, майор извинился и, сославшись на головную боль, ушел к себе. Он знал, что подобные разговоры не имеют конца, а между тем ему надо было хорошенько проанализировать все имеющиеся факты.
Войдя в комнату, он сразу выглянул в окно и стал очевидцем того, как тело охранника увезли в морг. Владислава положили на носилки и погрузили в приехавшую машину. Собравшиеся проводили покойного сочувствующими взглядами, после чего машина уехала, зеваки разошлись, а милиционеры и Олег Петрович вошли во двор.
«Сейчас Варенцов начнет допрашивать, — подумал майор и отошел от окна. — Надеюсь, ко мне он придет последним. Тогда я узнаю, что сказали ему все остальные».
Клотов лег на кровать и снова погрузился в размышления.
Майора не беспокоили почти два часа. Оказалось, что Варенцов, как Клотов и предположил, оставил приятеля на десерт.
Когда майор устал ждать и был готов выйти, чтобы привлечь к себе внимание, дверь в комнату отворилась, и на пороге появился следователь.
Варенцов разговаривал со всеми с глазу на глаз, поэтому Клотов тоже мог встретиться с ним без свидетелей.
— Еще раз привет, — негромко поздоровался следователь и положил портфель на край кровати.
— Привет.
Друзья обменялись рукопожатиями, и Варенцов сел на кровать возле Клотова.
— Понравилось быть частным детективом? — с сарказмом спросил следователь.
— Работенка — не пыльная. Если бы еще за нее платили.
— Все равно не понимаю, почему тебе дома не сиделось. У тебя с этой Галей… роман?
— Если ты так думаешь, представляю, что сказала бы моя жена, — усмехнулся майор. — Между нами ничего нет и не было. Просто я в долгу перед Галей и поэтому согласился погостить у Колосова. Честно скажу, я не ожидал, что события примут такой крутой оборот.
— Я уже знаю. Галя мне рассказала. Она действительно работала у вас в РУВД?
— Да. Несколько лет назад.
Варенцов заметил на своей штанине прилипшую соринку и аккуратно ее смахнул.
— Галя рассказала, что вас сюда привело. Она была немного взволнована, и поэтому я многое не понял. Но я не буду просить тебя повторять эту длинную историю. Лучше сам подниму дело о смерти первой няни Колосовых и внимательно его прочитаю.
— Правильно. Буду благодарен, если ты и мне дашь его почитать.
— Пока ничего не обещаю. Но сразу хочу тебя спросить: ты все-таки давно занят этим делом и уже во многом наверняка разобрался. Смерть Валентины Яковлевны и охранника как-то связаны?
— Может быть. Только я пока не нашел эту связь, — откровенно признался Клотов.
— Жаль, — заметил Варенцов. — Хотелось попасть на все готовенькое. Но, видно, придется поработать.
— Зато на тебя не будет влиять чужое мнение. Может быть, ты посмотришь на эти смерти под другим углом.
— Что ж. Придется посмотреть на них со всех сторон. Я и так уже, честно говоря, многих в этом доме подозреваю. Слишком странной смертью умерла няня. Какой уж там несчастный случай! И смерть охранника, чувствую, — из той же серии. На первый взгляд, можно действительно предположить несчастный случай. Охранник вышел на улицу и в темноте напоролся на прут… Но… Кстати. Колосов сказал, что это ты закрыл калитку, — неожиданно сменил тему Варенцов.
— Да.
— И сколько тогда было времени?
— Три часа ночи. Я курил у окна и увидел, что калитка открыта.
— Больше ты не заметил ничего странного?
— Как раз странного в эту ночь было очень много.
— А конкретней.
— Вначале, когда я курил, я услышал звук, похожий на стон или вздох. Он и привлек мое внимание к открытой калитке. Затем, когда я выходил из дома, меня удивило то, что входная дверь была открыта.
— Все двери — нараспашку! Интересно.
— Ну не то чтобы нараспашку. Только не заперты.
— У нас богатые всего боятся и закрываются на десять замков.
— Вероятно, эта ночь была исключением. Еще было странным то, что я нигде не увидел Влада. Но тогда я подумал, что он спал на работе. А самым удивительным было то, что, когда я закрыл калитку и хотел вернуться в дом, оказалось, что входную дверь кто-то запер.
— И как ты вошел? Через окно?
— Пока я ходил по двору и думал, как войти в дом, кто-то открыл для меня дверь.
— Получается, что не ты один бодрствовал в три часа ночи?
— Да. Кстати, в спальне Колосовых горел свет. У остальных было темно. Правда, насчет Геннадия ничего сказать не могу, его окна не видел.
Варенцов задумчиво почесал подбородок.
— Странно. Очень… странно.
— Что именно?
— Все, о чем ты говоришь. И еще мне трудно представить, как охранник мог оступиться и упасть спиной на прут. Конечно, прутов там достаточно, но мало кто, оступившись, падает на спину. Обычно падают на бок.
— Ну а если Влада толкнули?
— Или вначале оглушили, а потом бросили на прут. Надеюсь, экспертиза скажет что-нибудь на этот счет.
— У меня есть одна версия.
— Какая?
Клотову было неприятно об этом говорить.
— Я думаю… вдруг охранник погиб из-за того, что я закрыл калитку? Может быть, Влад куда-то уходил, а когда пришел, обнаружил, что калитка заперта. Я бы на его месте попытался перелезть через забор. Удобнее всего это сделать там, где сложен навес. Ну а при известной доле невезения можно предположить, что Влад сорвался и упал на штырь.
Варенцов почему-то улыбнулся.
— Я тоже подумал об этом, когда узнал от Колосова, что это ты закрыл калитку, — признался он.
— Вы осмотрели забор?
— Да. И забор, и части навеса, а также ладони и обувь охранника.
— И что?
— Пока ничего не обнаружили. Нет очевидных свидетельств, что Влад пытался перелезть через забор. Но лабораторные исследования могут все изменить.
Клотов мрачно кивнул.
— Но я могу успокоить тебя, — добавил Варенцов. — Я не думаю, что Владислав сорвался с забора и напоролся на штырь.
— Почему?
— Ты видел, как он лежал? Головой к забору, ногами к дороге, лицом вверх. Мне кажется, невозможно так упасть, перелезая через забор.
— Вот бы еще быть уверенным в этом… Кстати, об экспертизе, — вспомнил майор. — Вы нашли возле тела какие-нибудь следы?
— Почти ничего. Отпечатков обуви возле трупа нет, потому что площадка выложена брусчаткой. Может быть, найдем что-нибудь на теле: под ногтями убитого или на одежде.
— Но что-то все-таки есть?
— Да. Но непонятно, имеет ли это отношение к смерти.
Следователь открыл портфель и достал из него небольшой полиэтиленовый пакетик.
— Я специально оставил это у себя, чтобы тебе показать, — добавил он и протянул пакетик Клотову.
Майор взял находку и внимательно ее осмотрел. В пакетике для вещественных доказательств лежал небольшой прямоугольный клочок бумаги. Его длина была около десяти сантиметров, а ширина — около двух. Можно было с большой вероятностью предположить, что бумажка оторвана от чистого поля газеты. На краю бумажки мелким почерком было написано: «Червонная дама».
— Интересно, — задумчиво пробормотал Клотов.
— Я уже выяснил, что это — почерк Влада, — сообщил Варенцов. — Я нашел образец его почерка в журнале, который заполняют охранники. Вначале я подумал, что, может быть, это предсмертная записка. Но потом понял, что предположил чушь. Трудно представить, как охранник с прутом в груди пишет эту записку. К тому же при нем не нашли ручку, там было темно, да и слова написаны ровно, в спокойной обстановке.
— Вы искали газету в домике охраны?
— Да. Но не нашли.
— Возможно, он написал эту записку в другом месте.
— Может быть, у себя дома, — предположил следователь.
— Возможно.
— Но в любом случае непонятно, что это такое?
— Знаешь, что я думаю? — спросил майор.
— Что?
— Этот обрывок очень похож на закладку. Например, для книги. Если так, то можно предположить, что Влад читал книгу, о чем-то подумал и написал на закладке эту странную фразу, чтобы о чем-то не забыть.
Варенцов взял в руки пакетик.
— Действительно, — согласился он. — Слова написаны на краю полоски, причем не вдоль ее, а поперек, что достаточно неудобно, зато, если эту закладку вложить в книгу, надпись будет полностью видна.
— Где вы нашли эту бумажку?
— Рядом с телом.
— Может быть, она случайно выпала из кармана, когда Влад что-то доставал?
— Может быть. Но что означает эта надпись: «Червонная дама»?
— Непонятно. Но, знаешь, совсем не обязательно, что эта бумажка вообще имеет отношение к смерти Влада или к его ночной прогулке.
— А все-таки, — настаивал следователь. — Между прочим, в картах червонная дама означает женщину со светлыми волосами. Может быть, Влад имел в виду Светлану Колосову или Лизу?!
— Я почти не знал Влада, только один раз с ним разговаривал. Но мне показалось, что он был обыкновенным парнем. Как бы точнее сказать… — Клотов задумался. — Если бы Влад хотел записать что-то, касающееся Светланы или Лизы, он бы просто написал «Светлана» или «Лиза», а не стал бы придумывать ребусы.
— А может быть, эта закладка была в книге о карточных гаданиях?
Майор невольно рассмеялся.
— Ну, если окажется, что Влад вязал на спицах и читал любовные романы, тогда я поверю, что он интересовался карточными гаданиями. Брось, Женя. Влад был обычным парнем. Если он написал «Червонная дама», значит, он имел в виду что-то абсолютно конкретное.
— Я тебя не пойму. Что такого конкретного кроме игральной карты, может означать «Червонная дама»?!
Клотов неуверенно предположил:
— Может быть, это какое-то название. Например, фильма, книги… или стихотворения?
— Вот как? Меня упрекаешь в легкомыслии, а сам всерьез думаешь, что Влад читал стихи?!
— Ну, может быть, не стихотворения, а, например, название статьи.
— Эта версия — не намного лучше.
— Наверное, — согласился майор. — Проще предположить, что эта полоска бумаги не имеет к делу никакого отношения.
— Может быть, он потерял эту бумажку не ночью, а гораздо раньше?
— Тогда мы зря ломаем головы.
Клотов и Варенцов разговаривали еще минут десять. Затем, так и не приблизившись к разгадке странной смерти охранника, следователь ушел.
Майор остался наедине со своими мыслями.
