Глава 1
Сама себе враг

Ненавижу Ризз-ша! Тихие ночные охотники, они всегда действуют исподтишка и никогда в открытую, заставляют жертву сначала осознавать и бояться, и лишь затем убивают. Клан смерти – самые опасные хищники бандитских джунглей Сорэйна, но такая жестокость может быть присуща лишь человеку. Их магия способна лечить и даже возвращать к жизни, но они выбрали другой путь. И убили моего брата. Бессильная ярость сжигала изнутри, когда представляла, что Ризз-ша заставили его испытать перед тем, как убить. В такие моменты я была готова отправить к праотцам весь чертов клан! Лиза часто повторяла, что Макса этим уже не вернешь, что нужно жить дальше, но мне никак не удавалось забыть последние слова брата: «Кати, прости меня. Так нужно». Вот только простить себя никак не удавалось…

Лекс вел автомобиль на довольно приличной скорости и выглядел полностью сосредоточенным на дороге. Мы летели по пустынным ночным улицам, проносясь мимо высотных зданий с темными провалами окон и редких одиноких прохожих. Это безопасный район, благополучный. За аккуратными фасадами жилых домов не было ни драмы, ни надрыва, которые правили на окраинах Сорэйна. Люди здесь исправно вставали на работу в семь тридцать, провожали в школу детей, ужинали семьей, а по воскресениям ходили в церковь. Что могло понадобиться здесь Ризз-ша, а тем более личам – самым старым из них, элите клана смерти? В участке я изо всех сил старалась не выдавать своим видом, как сильно мне хотелось, чтобы анонимный звонок и выброс силы оказались ловушкой. Если личи поджидают нас на месте, то, когда я с ними закончу, их давно умершие, разлагающиеся тела будут похожи на решето. Пожалуй, это принесет мне некоторое удовлетворение и на время позволит забыть то, что они прислали в управление, оставшееся от Макса…

– Почти приехали, – ничего не выражающим тоном сообщил Лекс. Я покосилась на бесстрастное лицо напарника. Его светло-голубые, почти прозрачные глаза тонули в тени фетровой шляпы. Изо рта торчала незажженная сигарета.

– Тебе прикурить? – лениво поинтересовалась я.

– Ризз-ша дашь прикурить, – усмехнулся он, паркуясь возле желтой телефонной будки, быть может, той самой, из которой звонил лич.

– Уж не сомневайся, – позволила хищным ноткам проскользнуть в голосе.

Осмотрелась. Поблизости ни души. Противно мигала неоновая вывеска, но кафе «Канарейка» работало до двадцати трех, а сейчас далеко за полночь. Других поздних заведений рядом не было, а значит, слишком рассчитывать на свидетелей не стоит. Разве что какой-нибудь лунатик, уничтожающий по ночам запасы буфета, случайно выглянул в окно и стал очевидцем убийства.

Мы с Лексом синхронно хлопнули дверцами казенного авто и потянулись за револьверами. Старый добрый ствол надежно лег в руку, и я начала двигаться в сторону перекрестка, предварительно убедившись, что напарник все-таки не стал ждать подкрепления. На углу Двадцать восьмой и Глэдис было так же пустынно, только ветер со свистом гонял по тротуару мелкий мусор. Я остановилась ненадолго, вжавшись спиной в кирпичную кладку здания, и прислушалась к своему Аспекту. Магический след тонким шлейфом исходил из переулка, от затухающего источника силы. Словно ребятишки на запах свежей выпечки, туда уже стекались слабые потусторонние сущности, чтобы полакомиться остатками пиршества. Основное блюдо, без сомнений, досталось Ризз-ша. Сигнатура магии смерти буквально горчила на языке, даже не нужно видеть тело, чтобы определить причастность этого клана. Следует как можно скорее запечатать источник, иначе на вкусненькое может заглянуть кто-нибудь посерьезнее духов-падальщиков.

– Займемся печатью или будем искать лича? – Лекс думал о том же. Как уравнитель, он тоже уловил остатки эманаций и понял, что действовать необходимо быстро.

– Вместе проверим источник и осмотримся. – Под источником, конечно, подразумевался труп жертвы. – Если Ризз-ша не объявятся сразу, не вижу смысла отправляться на поиски. Скорее всего, они уже далеко отсюда.

– Наконец от тебя здравая мысль, – тихо пробормотал напарник. – Я уж думал, начнешь носиться по округе за личем, как ужаленная, а меня оставишь разгребать все дерьмо.

– Заткнись и займись делом, – беззлобно ответила я, краем глаза наблюдая за его действиями.

Парень постепенно учился. На прошлом месте преступления он все время теребил кобуру и не отставал от меня ни на шаг. Теперь Лекс первым пошел обследовать переулок. Полы его длинного плаща развевались в такт шагам, что смотрелось весьма драматично: темные улицы, в которых застыли зловещие тени каменных гигантов-небоскребов, и крутой детектив, идущий расследовать таинственное убийство. Немного портила картину все еще незажженная и порядком потасканная сигарета, которую напарник нервно жевал губами. И я, мрачно шествующая за ним по пятам, как вторая тень.

Скрытых магических символов и других опасностей мы не обнаружили, равно как и засаду улюлюкающих личей с ритуальными кукри наголо. Зато вот источник увидели сразу. Здоровый, крепкий мужчина, лет тридцати-тридцати пяти, в дорогом костюме и с кожаным саквояжем коньячного цвета. На мизинце поблескивал массивный перстень, между большим и указательным пальцами зажата толстая сигара. Он сидел, небрежно облокотившись спиной на стену дома, и вся его поза и съехавшая на нос шляпа, говорили: проходи мимо, приятель, я просто немного перебрал и присел отдохнуть. Для грабителей и мелкой шпаны такие выпивохи – легкая добыча. Вот только ни один щипач в этом районе не позволил бы себе взять саквояж или пошарить по карманам. Потому что «выпивохой» оказался Джонни Нэш – правая рука главаря банды Литтл Би. ОСА (Организация Специальных Агентов) объявила Нэша в государственный розыск месяц назад, листовками с его противной рожей был обклеен весь Сорэйн. Нашли, наконец.

– Созрел клиент, – сказал Лекс, сбрасывая шляпу с мертвого лица гангстера. – Неужели Ризз-ша по доброте душевной решили преподнести нам его на блюде?

– Кстати, их нигде не видно, – задумчиво протянула я, возвращая револьвер в кобуру. Похоже, ловушка на копов отменяется. – Значит, они хотели, чтобы тело Нэша нашло именно подразделение уравнителей. Почему?

– Без понятия. Ну-ка, что у красавчика в чемодане… – Лекс щелкнул застежкой и раскрыл створки саквояжа.

Внутри лежали несколько пачек крупными купюрами, с десяток пузырьков опиума, незаряженный револьвер и смятая газета.

– Дата позавчерашняя, – прокомментировал Лекс, раскрыв ее на первой полосе.

– И на нем нет верхней одежды. Наверное, Ризз-ша мариновали его где-то у себя, а затем привезли сюда, чтобы прикончить.

Я расстегнула пиджак Нэша и проверила карманы. Носовой платок с вышитыми инициалами «Д.Н.», погрызенная авторучка и визитка джаз-клуба «Медовая пчелка» отправились к другим уликам. Больше при нем ничего не было. Труп равнодушно смотрел на наше самоуправство из-под прикрытых век. Правый уголок рта приподнят, будто Джонни Нэш ухмылялся копам в последний раз. На первый взгляд можно было сказать, что жизнь покинула его легко, но я знала, что это не так. С кланом Ризз-ша ничего не проходит легко, особенно смерть.

– Гляди-ка, у него косоглазие, – вдруг заметил Лекс, склоняясь к лицу мертвеца.

– Еще поцелуйся с ним, – фыркнула я.

Напарник скривился, но труп оставил в покое.

– После того как Нэша объявили в розыск, он залег на дно, – вспомнил он, прикладывая ладонь к области сердца убитого. Потом вопросительно на меня оглянулся. – Я или ты?

– Тренируйся, – снисходительно кивнула я, позволяя Лексу самому перекрыть потоки силы, которые освободили Ризз-ша. Если этого не сделать, магия может выйти из-под контроля, и тогда в лучшем случае на зов явятся парочка привидений или полтергейстов. Худший случай настал бы, будь неподалеку кладбище.

Через минуту Лекс взмок от усилия, но за помощью не обратился. Пусть учится. Работы добавляли духи-падальщики, которые поняли, что лавочка закрывается, и поспешили захватить все, до чего могли дотянуться. Я их не видела, но чувствовала почти физический ажиотаж вокруг источника. Напарнику пришлось попотеть: сущности, хоть и безобидные, затрудняли процесс. Покончив с основной частью, он достал из кармана складной нож и сделал порез на запястье. Я поморщилась. Такие царапины неглубокие, но болезненные. Вот еще за что терпеть не могу этот клан: магия смерти основана на крови, кровью нужно и запечатывать.

– Готово, – выдохнул Лекс, присаживаясь на холодный асфальт рядом с трупом. Сейчас он казался почти таким же бледным, как его «сосед».

– В машине есть пончик, – вспомнила я, глядя на него почти с сочувствием. Давно ли сама так же выкладывалась?

– Он вчерашний, – простонал напарник, откидываясь на стену.

Вот же педант! Лично мне было бы без разницы в таком состоянии, какой давности пончик лежит в машине.

– Сама съем, – буркнула я и направилась к авто.

Между тем на улице становилось людно. Едва я вышла из-за угла, навстречу поспешил Элиас Чейз – мой бывший напарник, ныне работающий в ОСА. И, судя по резким, размашистым шагам, он был очень зол. Неподалеку припарковались два черных бронированных авто, из которых высыпали вооруженные агенты. Вот умеют ребята появляться эффектно! Машины будто только с конвейера – вылизаны до такого блеска, что в боковых дверцах отражается вывеска «Канарейки». Это не наши развалюхи, видавшие еще те времена, когда женщин не допускали голосовать или, например, служить в полиции.

– Катарина! – окликнул Элиас.

Точно зол. Что ж, этого следовало ожидать. После смерти Макса он взял на себя обязанность беспокоиться за сохранность моей задницы и читать мораль, если я поступала неразумно. Должно быть, чувствовал себя виноватым, и у меня отсутствовало всякое желание убеждать его в обратном. За те месяцы, которые Макс работал под прикрытием, Элиас так и не удосужился сообщить, хотя бы намекнуть, что брат выпустился из академии раньше срока и теперь работает на ОСА. Мне никто не сказал, а я, идиотка, ничего не заметила. Была слишком занята, чтобы обратить внимание на ставшие чрезвычайно редкими встречи с Максом, на его странное настроение, сдержанность и замечания вроде: «Тебе пора перестать опекать меня, Кати. Я уже большой мальчик».

Между тем его просто использовали. На тот момент он еще не успел засветиться среди копов или агентов. Надежный, с прекрасной характеристикой, родом из семьи полицейских. Умники в ОСА решили внедрить его в одну из банд, подконтрольных Ризз-ша. Дьявол, агенты наверняка знали, что у Макса нет нужного опыта, чтобы заниматься этим в одиночку! Постоянное психологическое давление, ложь своей семье – это не те вещи, которые способен выдержать мальчишка, только закончивший учебу. И это должен был понимать Элиас, черт его дери!

Бывший напарник решительно надвигался на меня, подобно штормовой туче. Высокий, широкоплечий, с крупными, будто резными чертами лица. Тонкая полоска шрама, пересекавшая ямку над верхней губой, отчетливее выделялась в свете ночных фонарей. Взъерошенные светлые волосы торчали в разные стороны, голубые глаза метали молнии, а в руке тускло поблескивал полицейский дробовик.

– Надеюсь, ты не собираешься пристрелить меня из этого, – я скептически указала на ствол, когда мы поравнялись возле пожарного крана.

– А что, предпочитаешь револьвер? – не преминул уколоть Элиас, с демонстративной неохотой пряча пушку. – Какого черта ты сунулась без подкрепления? Лиза сказала, что вы с Лексом будете ждать нас на месте. Кстати, где он? Не вижу паршивца.

– Прилег отдохнуть, – усмехнулась я. – Ризз-ша подкинули нам труп Джонни Нэша.

Элиас присвистнул.

– Мы думали, этот мерзавец уже где-то за границей, попивает пина коладу и трахает симпатичных островитянок. Значит, перешел дорогу клану смерти…

Он редко выражался при дамах, к каковым неведомым образом причислял меня, хотя мы и знакомы с детского горшка. Коллеги же сквернословили при мне, не стесняясь в выражениях. Да чего уж там, я и сама баловалась крепким словцом.

– Похоже на то. Из парня выпили почти всю жизненную силу и оставили падальщикам. – Я махнула рукой в сторону переулка, где в приятной компании прохлаждался напарник. – Мы осмотрели место и запечатали источник, но пусть ваши ребята еще раз проверят там все. Может, чего упустили.

– Хорошо. – Элиас сделал знак агентам. – Тело мы забираем себе.

– Окей, это ваш парень. Но мне нужны все материалы по делу. Ризз-ша специально подстроили, чтобы труп нашли мы. К тому же, этот Нэш или банда Литтл Би чем-то помешали им, и я хочу знать чем.

– Хорошо, – повторил Элиас. – И, Като, ради всего святого, перестань испытывать судьбу! Мы должны сотрудничать. Когда-нибудь мне придется доложить своему начальнику.

От его покровительственного тона маска спокойствия затрещала по швам.

– А ты перестань вести себя как заботливый папаша! – зашипела я, непроизвольно положив руку на рукоять револьвера. – Лучше бы ты так присматривал за Максом!

Мой бывший напарник и друг детства посмотрел укоризненно, будто на ребенка, капризничающего за столом взрослых. Его взгляд скользнул по стволу, и я медленно убрала руку, чувствуя себя глупо.

– Катарина…

Что он собирался объяснять? Что это была секретная операция, никому не положено знать, и он ничего не мог поделать?

– Просто не говори ничего, – устало произнесла я. Во мне давно умерло желание слышать его объяснения. Для себя я все решала. – Мне пора, Элиас.

Не прощаясь, я развернулась и зашагала в сторону авто. Почти добравшись до вожделенного пончика, вспомнила, что ключи остались у Лекса. Выругалась. И вдруг заметила в другом конце улицы тлеющий огонек сигареты. Замерла, как лань перед водопоем, но, как ни всматривалась, не могла разглядеть лица курильщика. Он стоял, расслабленно облокотившись на фонарный столб, и неспешно, со вкусом, затягивался. Лампочка вверху выкручена или разбита, так что очертания незнакомца тонули в тени. Не увидеть полицейскую машину, а тем более броневики ОСА, он не мог. И все же, стоял там и спокойно смотрел на безопасном расстоянии.

Я положила руку на револьвер и размеренным шагом направилась к наблюдателю. Высокая мужская фигура тут же мягко отделилась от столба и легко отступила в узкий переулок, скрывшись за углом. Понимая, что веду себя неразумно, что надо кликнуть Элиаса или кого-то из агентов, как зеленая курсантка, я бросилась за ним в погоню. Тщетно. Незнакомец растворился в предрассветном сумраке, оставив на тротуаре недокуренную сигарету, которую я зло раздавила носком ботинка. И в этот момент совершенно четко поняла, что больше так нельзя. Если я хочу отомстить убийцам брата, следует вести себя осторожнее. Нужно взять себя в руки и стать прежней Като. Хотя бы ради Макса.

Лекса в нерабочем состоянии я отвезла домой и оставила отсыпаться, предварительно проконтролировав, чтобы он съел немного шоколада. С непривычки его взял сильный озноб, немели руки и ноги, но это пройдет со временем. А если бы напарник озаботился пополнить запасы зверобоя, наутро чувствовал бы себя как огурчик.

Рассвело. До конца смены оставался всего час, я могла бы смело ехать к себе, но обстоятельства убийства не давали покоя. Помимо штаб-квартиры ОСА, материалы по Джонни Нэшу должны храниться в отделе по борьбе с наркотиками. Так что я решила заехать на работу и провести некоторое время в размышлениях. Банда Литтл Би промышляла распространением опиума и довольно агрессивно пыталась закрепиться в Сорэйне. В прошлом месяце эти ребята на ходу расстреляли из автоматов конкурирующую группировку, с которой сами же назначили встречу. Полиция нашла семнадцать продырявленных трупов, сваленных в кучу на свалке за городом, – хоть голема из них делай. Нельзя назвать такие разборки редкостью, но то, что одна из банд вышла из стычки в полном составе, – безусловно, беспрецедентно. Что это – редкая удача или у Литтл Би свой ангел-хранитель? А может, вовсе не ангел?

Здание полицейского управления располагалось в самом центре, неподалеку от мэрии. Всего в трех кварталах отсюда кипела ночная жизнь, лились реки контрабандного виски в спикизи-барах, а гуляки отплясывали, не страшась внезапной облавы. Сорэйн, живущий скорее по законам джунглей, чем человеческим, никогда не спал, и именно ночь выбирали для охоты его хищники. Мелкие ограбления и пьяные драки не в счет, этим занимались патрульные. На улицах города совершались преступления похуже, и часто детективы успевали на место лишь после того, как все случилось. Как грибники, подбирающие сморчки после обильного ливня, под утро копы находили «урожай» из трупов и раненных в бандитских разборках.

В это время суток управление полиции походило на рой сонных мух. Спешить уже некуда. Часть копов еще не разъехались по домам с ночной смены, другие, только что пришедшие, литрами глушили кофе, за одно утро делая производителям напитка месячную выручку. Я присоединилась к последним и, стоя в очереди к кофейнику, лениво перебирала в голове последние дела о наркотиках, к которым были причастны Ризз-ша. Не исключено, что именно на этом поприще наш «клиент» пересек дорогу клану смерти.

– Эй, Като, что-то рано ты сегодня, – окликнул меня Оуэн Клиф – детектив из отдела по борьбе с организованной преступностью, к которому формально относилось и наше подразделение уравнителей. Оуэн сидел за столиком и лениво размешивал свои дежурные пять ложек сахара. Кофе после таких манипуляций приобретал настолько отвратный вкус, что у некоторых шутников уже стало традицией подменивать кружки. Когда-то я тоже попалась на эту удочку, с тех пор в столовой клювом не щелкаю. – Что, засранцы поспать нормально не дают?

– Не дают, – угрюмо подтвердила я. – Дохнут, бесстыдники, прямо на улице.

Оуэн крякнул.

– Слышал, кое-кто первый раз запечатал источник? – лукаво продолжил он и сощурился от удовольствия, прихлебывая приторный напиток. Выражение его лица при этом напомнило ленивца.

– Хе-хе. – Я списала улыбку, вызванную физиономией коллеги, на замечание о напарнике. – Лекс справился на «отлично», завтра должен быть в норме. Помню, в свой первый раз я так утомилась, что парням пришлось тащить меня домой на руках. А на следующий день не могла встать с постели.

– Сержант Ларссон, надеюсь, вы сейчас говорите о «печати». – Как черт из табакерки, у меня за спиной оказался шеф полиции Эрнест Страйтон, среди своих – дядюшка Эрни. Оуэн, который видел, как тот подходит, прокашлялся, пытаясь скрыть смех. Я незаметно показала ему кулак, отчего детектив «закашлял» еще сильнее.

– Доброе утро, сэр.

Эрни обладал типичной внешностью бывалого копа. При появлении таких смолкает гомон в спикизи-барах, где подпольно продают выпивку, а бутлегеры спешат покинуть заведение через черный ход. Даже без полицейской выправки и манеры держаться, шеф производил впечатление. У него не полностью открывался левый глаз – следствие давнего ожога, рубцы от которого спускались по щеке. Мясистый нос сломан в двух местах. Лицо Эрнеста украшала двухдневная щетина, в сочетании с расстегнутыми рукавами рубашки и ослабленным галстуком, говорившая о том, что он снова ночевал в управлении. В глазах читались уверенность и достоинство, которые отличали по-настоящему честного копа. Таких в наше время все меньше.

– Катарина, зайдите ко мне. Нужно поговорить о новом деле, – коротко сказал Страйтон и, не дожидаясь ответа, зашагал к своему кабинету, заметно припадая на левую ногу.

– Удачи, – буркнул Оуэн и уткнулся носом в кружку.

Наконец добравшись до кофейника, налила себе и шефу. Клиф понимающе усмехнулся, очевидно, решив, что я пытаюсь задобрить дядюшку Эрни. Детективы отдела получали головомойку каждый раз, когда Страйтон вызывал их на ковер. Разгул организованной преступности в Сорэйне достиг небывалых оборотов. Подпольные бары, игорные синдикаты, притоны, бордели, а в последнее время еще и банковские ограбления – все это стало частью будничной жизни города и, в некоторой степени, его визитной карточкой. Мелкие гангстеры со всей страны съезжались сюда в надежде стать частью банды или даже целого клана, подняться из грязи в князи, и это удавалось, если преступник отличался собачьей преданностью и стальными яйцами. Слабаков же Сорэйн перемалывал, как мясокостные отходы.

И, подобно серым кардиналам, над всем этим возвышались магические кланы – Ризз-ша, Нтанда, Фуду и Нишанти. Тень их незримого, но ощутимого правления, падала на все значимые предприятия преступного мира, а нередко распространялась и на полицию. Выслеживанием продажных копов занимался особый отдел в ОСА, но даже эти серьезные ребята частенько давали маху. И последний их провал – смерть моего брата – я не смогу забыть.

Большую часть кабинета шефа занимало старое бюро, должно быть, служившее в полиции дольше самого Страйтона. Массивная столешница из мореного дуба, пропитанная духом прежних, лучших времен – старожил нашего управления. Она хранила в себе память десятков закрытых дел, еще до начала процветания мафии. Кое-кто всерьез полагал, что рано или поздно она принесет удачу всем нам. Я в символы не верила, но черно-белые фото молодого Эрни, его жены и детишек, разместившиеся в бюро, мне нравились.

– Вы просили зайти, сэр. – Я с трудом придержала дверь кабинета ногой и умудрилась не разлить при этом кофе. Виртуозность маневра разрешала мне некоторое пренебрежение к святая святых начальства.

Шеф молча сделал знак поставить чашки на стол. Он сидел в высоком кресле и задумчиво вертел руках полупустую коробку револьверных патронов тридцать восьмого калибра. На краю стола лежала газета «Сандей информер» с огромным кричащим заголовком «Кровавое воскресение Сорэйна: перестрелка с участием полиции закончилась смертью корреспондента». Это случилось на прошлой неделе. Мы с Лексом вышли на след оружейного склада Фуду, но маговский осведомитель успел предупредить их о готовящейся облаве. В итоге нас встретили со всем гостеприимством и задали жару в буквальном смысле. Прикрывая отход, стихийники взорвали ту часть склада, где хранился порох. Зарево было видно с другого конца города. Пострадали агенты ОСА, которые сотрудничают с нами в рамках боевых операций. Контрабандного оружия, естественно, уже и след простыл. Убитый случайным рикошетом корреспондент сам полез не в свое дело, но тут уже ничего не поделаешь. За своего журналиста «Сандей информер» решили отплатить сторицей и, похоже, взялись писать разгромные материалы с завидным упорством и фантазией. Это несправедливо, это возмутительно и, в конце концов, непрофессионально, но таковы реалии полиции, зажатой с одной стороны мафией, а с другой – обществом и прессой.

– Недавно я имел беседу с начальником ОСА, – вкрадчиво и официально заговорил Страйтон. – Может, вы запамятовали, сержант Ларссон, но это те ребята, с которыми мы договорились проводить операции по захвату магов. Вместе, – выделил он последнее слово.

Я молчала, понимая, куда ведет этот разговор. Элиас – засранец, доложил-таки начальству! Да, нужно было дождаться приезда группы ОСА сегодня на Глэдис. Действовать самостоятельно – неоправданный риск. Но на этот раз Элиас нанес удар в спину. Еще один…

– Так вот, мистер Гетц выразил недовольство поведением детективов. Он охарактеризовал ситуацию как «систематическое пренебрежение общими целями и недопустимую халатность со стороны полиции города». Вы понимаете, чем нам это грозит?

– Да, сэр, – потупившись, ответила я, внутренне закипая от обиды. Правда, не знаю, на кого больше – на Элиаса или на себя.

– Нет, вы не понимаете. Если бы понимали, не ставили бы под угрозу все наше управление раз за разом. А еще эти чертовы газетчики! – Страйтон раздосадованно шлепнул «Информером» по столу и, поднявшись из кресла, заходил по кабинету. Когда он уставал, боли в ноге давали о себе знать, тогда шеф сильнее хромал и пришаркивал. Он сухо поджимал тонкие губы, будто подбирая слова, а я знала: все, что он скажет, – правда. – Катарина, ваш брат… Макс… видит Бог, мы все скорбим. Но так больше продолжаться не может.

Он упомянул Макса. Это уже не походило на привычный разговор. К горлу подступила вновь обострившаяся боль потери, смешанная с беспокойным предчувствием. После смерти брата подобные тет-а-тет с шефом начали проходить с угрожающей регулярностью. Порой я чувствовала, что веду себя неправильно, что не только моя карьера, но и жизнь могут пойти под откос. Но остановиться не могла. Меня несло, будто грузовик на мокром асфальте, а приближающийся фонарный столб каждый раз удавалось объехать до следующего поворота. Попытки увещевания от Элиаса и Лизбет вызывали только раздражение.

– Что вы хотите сказать? – внутренне холодея, спросила я.

– Мы все здесь кого-то теряем, вот что я хочу сказать! Каждый год! – с неожиданным жаром произнес Страйтон. – И вы должны перестать носиться со своей болью, как с писаной торбой! Вы несете ответственность за жизнь своего напарника, а я в какой-то мере – за вашу.

– Прошу прощения, сэр, этого больше не повторится, – глухо отчеканила я, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. Ответственность! Да я несу ее с детства, за всех – за себя, брата, а потом и подразделение… Но никогда еще эта ноша не была такой тяжелой. Шеф прав, но, черт побери, как же достало все!..

– Вот именно, сержант Ларссон. Не повторится. Я назначил детектива Александра Морица главным в вашей паре, несмотря на его нижестоящее звание и малый срок службы. При возникновении спорных вопросов, с этого дня вы подчиняетесь его приказам, – Страйтон с хлопком приоткрыл жалюзи, и его грубый профиль потонул в утренних лучах.

Я зажмурилась от яркого света. Что ж, подчиняться Лексу – не самое худшее, что могло произойти. Парень бывает заносчив, но свое дело знает и, что куда важнее, – старается. Повисла долгая пауза. И, как только подумала, что буря миновала, шеф заговорил снова.

– Кроме того, – продолжил он, не поворачиваясь в мою сторону, – я выношу вам официальное предупреждение. Если со стороны ОСА или от мистера Морица последует хоть одна жалоба, я отстраню вас от расследования всех дел, связанных с кланом Ризз-ша.

Через минуту я вышла из кабинета Эрнеста Страйтона на ватных ногах, под сочувствующими взглядами снующих детективов. Три года потребовалось мне, чтобы заслужить уважение и доверие этого сурового копа, и всего один проступок, чтобы его потерять. Нет, не один. Ты врешь себе, Катарина… И не нужно валить вину на Элиаса или кого бы то ни было. Еще там, на углу Глэдис и Двадцать восьмой, давя ботинком окурок неизвестного наблюдателя, ты поняла, что заигралась. И это предупреждение – лучшее из того, что могло произойти из-за твоей неосторожности. Да, мы все несем ответственность, и Страйтон сделал единственное, что могло оттолкнуть меня (а еще страшнее – Лекса) от участи оказаться в сточной канаве с пулей во лбу или с фирменной «петлей» Ризз-ша на шее. Виновата только я и приму это решение с достоинством. Вот только почему так хочется свернуться клубком и завыть от обиды?..