Кресс вцепилась в сиденье хувера и прижалась к окну, так что от ее сбивчивого дыхания запотело стекло. Она не могла бы распахнуть глаза еще шире, чем сейчас: вокруг было столько всего интересного, что впечатления с трудом умещались в голову. Новый Пекин казался ей бесконечным. На востоке будто прямо из земли выросло скопление небоскребов — серебро, стекло и яркие апельсиновые оттенки в сиянии полуденного солнца. За городским центром простирались хранилища, арены, парки и скверы. Они тянулись друг за другом до бесконечности. Кресс радовалась тому, что можно отвлечься на новые картинки, здания и людей… Иначе ей неминуемо стало бы дурно.

Когда показался дворец на скале, Кресс восторженно ахнула: она сразу узнала его по снимкам и многочисленным видео. В реальной жизни он ничем не отличался, разве что был еще красивее и грандиознее. Она растопырила пальцы на стекле, заключив дворец в импровизированную рамку. Можно было различить вереницы хуверов и толпы людей за воротами, которые огибали скалу и стекались к дворцу со всех сторон города.

Волк тоже смотрел своими дикими глазами на дворец, но в нем не было ни капли восторга, только

нарастающее нетерпение. Он покачивал ногой и то и дело сжимал и разжимал пальцы. Кресс начинала нервничать при одном взгляде на него.

Он был таким подавленным на «Рэмпионе» и казался практически опустошенным. Может быть, перемена в поведении означала, что бомба у него внутри начала тикать быстрее.

А может быть, он просто нервничал, так же как и она. Может быть, он прокручивал в голове план действий. Или думал о той самой девушке. Скарлет.

Кресс огорчалась, что они не успели встретиться. Команда «Рэмлиона» словно лишилась жизненно важного элемента, но Кресс не понимала, какого именно. Она задумалась обо всем, что было ей известно о Скарлет Бенуа. Она немного исследовала ее жизнь, когда узнала, что Зола и Торн посадили корабль на ферме ее бабушки, но не очень подробно. В то время она и понятия не имела, что Скарлет присоединилась к ним.

Кресс всего однажды довелось говорить с ней — когда вся команда связывалась с ней и она попросила о помощи. Она показалась милой, но из-за того, что Кресс думала об одном лишь Торне, ей запомнились только рыжие кудрявые волосы.

Ковыряясь с завязками на платье, она кинула быстрый взгляд на Волка и заметила, что он пытается ослабить бабочку.

— Я могу задать тебе вопрос?

Он искоса посмотрел на нее.

— Надеюсь, не о взломе системы безопасности?

Кресс растерянно моргнула.

— Конечно же, нет.

— Тогда ладно.

Она разгладила юбку на коленях, собираясь с духом.

— Насчет Скарлет… Ты ведь любишь ее, да?

Но вместо того чтобы зарычать или засмеяться, Волк тяжело вздохнул.

— Да. — Он поднял глаза к полной луне, показавшейся над городом. — Именно это я и имел в виду. дот

У Кресс в сердце что-то перевернулось, и страх, который внушал ей Волк, понемногу начал отступать.

Она не ошиблась тогда, в бутике. Волк был настоящим романтическим героем, и он пойдет на все, чтобы спасти свою любимую. Свою альфу.

Кресс пришлось закусить щеку, чтобы окончательно не погрузиться в мечты. Это не какая-то глупая бульварная история. Скарлет Бенуа была пленницей на Луне. И скорее всего, она уже погибла.

Эта мысль тяжелым камнем легла на душу Кресс. Хувер подъехал к дворцовым воротам.

Швейцар открыл им дверь, и воздух вокруг тут же наполнился гомоном голосов. Содрогнувшись, Кресс протянула швейцару руку, как делали девушки в телевизионных драмах. Стоило только коснуться каблуком земли, как ее тут же окружили со всех сторон. Толпы журналистов, зевак — и озлобленных, и любезных — кружили по площади, делая фотоснимки, выкрикивая вопросы, потрясая транспарантами с просьбами в адрес императора отказаться от свадьбы.

Кресс съежилась и опустила голову. Ей захотелось забиться назад в хувер и спрятаться от вспышек и шума голосов. Мир вокруг нее закружился.

О звезды. Сейчас она упадет в обморок.

— Мисс? Мисс, с вами все в порядке?

У нее пересохло в горле. Кровь шумела у нее в ушах, как водопад, и она будто тонула. Задыхалась.

Потом она почувствовала сильную хватку на своем локте, и ее отвели в сторону. Она оступилась, но Волк обхватил ее железной рукой и прижал к себе, вынуждая шагать с ним в ногу. Рядом с Волком Кресс чувствовала себя маленькой и хрупкой, как птичка, но зато защищенной. Она постаралась полностью сосредоточиться на этом, а спустя несколько мгновений погрузилась в успокаивающие мечты.

Она была знаменитой актрисой, совершавшей важный дебют, а Волк — ее телохранителем. Он не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое. От нее всего лишь требовалось держать голову повыше, быть храброй, грациозной и уверенной в себе. Ее тонкое платье превратилось в костюм. Журналисты — в толпы восхищенных фанатов. Понемногу, миллиметр за миллиметром, Кресс выпрямила спину, и колючая темнота перед глазами начала понемногу отступать.

— Все в порядке? — прошептал Волк.

— Я — знаменитая актриса, — прошептала она в ответ.

Кресс не осмелилась посмотреть на него — боялась, что это разрушит волшебство фантазии.

Спустя мгновение Волк ослабил хватку.

Шум толпы понемногу отступил и сменился умиротворяющим журчанием ручейков и шепотом бамбука в королевском саду. Кресс посмотрела на гигантское крыльцо, оформленное перголами с алыми цветами. Еще два швейцара ждали у входа.

Волк достал два приглашения из тисненой бумаги. Кресс молча наблюдала, как огонек сканера сверкнул над миниатюрными чипами, вклеенными в бумагу. Они с Волком вряд ли смогли бы изобразить Линь Адри с дочерью, но заменить код в чипах оказалось проще пареной репы. В соответствии с информацией на портскрине Волк выступал как мистер Самайн Бристоль, представитель парламента из Торонто (Восточная Канада), а Кресс играла роль его молодой жены.

Настоящий мистер Бристоль находился дома в полной безопасности и в неведении, что какой-то самозванец сводит на нет задуманную им политическую демонстрацию: он намеренно отказался от присутствия на церемонии.

Кресс напряженно выдохнула, когда швейцар без тени сомнения на лице вернул приглашения Волку.

— Мы так рады, что вы все-таки присутствовать на церемонии, Бристоль-дажэнь, — произнес он. — Прошу вас, пройдите в бальный зал. Там вас проводят к вашим местам. — Договаривая конец фразы, он уже тянулся к приглашениям пары, стоявшей позади.

Волк повел ее вперед, и если он хоть немного разделял ее беспокойство, то никак этого не показывал.

В главном коридоре выстроились дворцовые гвардейцы в красных мундирах со сверкающими эполетами. Кресс узнала картину на одной из стен — окруженные облаками горы над озером с журавлями — и инстинктивно подняла взгляд к одной из люстр. Хотя этого нельзя было разглядеть невооруженным взглядом, она твердо знала: одна из камер королевы спрятана в пышных украшениях люстры и снимает их даже сейчас.

Хотя вряд ли королева, Сибил или кто-то еще, кто мог бы узнать Кресс, смотрел сейчас сводки с камер наблюдения, она отвернулась и засмеялась так, будто Волк сказал какую-то шутку.

Он нахмурился и посмотрел на нее.

— Эти люстры просто необыкновенные, не правда ли? — проговорила она как можно более беспечным тоном.

Волк сохранил невозмутимое выражение лица, но спустя мгновение покачал головой и как ни в чем не бывало повлек ее дальше.

Они стояли перед грандиозной лестницей, ведущей в богато украшенный бальный зал. Одними своими размерами зал уже напомнил Кресс бескрайнюю пустыню, и ее охватило знакомое оцепенение, смешанное с восторгом. Кресс была рада тому, что не они одни задержались перед лестницей и наблюдали за нарядными толпами снующих внизу людей. Постепенно гости занимали свои места, рассаживаясь на обитые бархатом стулья. Оставалось еще не меньше часа до начала церемонии, и многие гости глазели по сторонам, словно стремясь насытиться окружающей красотой.

Колонны, поддерживающие потолок, обвивали золотые драконы, а на стенах красовалось столько букетов величиной с саму Кресс, что казалось, будто внутри дворца разросся тропический сад. Вдоль огромных окон, протянувшихся от пола до потолка,

расставили клетки с птицами — горлицами, воробьями и пересмешниками. Птицы громко галдели, заглушая игру оркестра.

Кресс повернулась к Волку так, чтобы со стороны выглядело, будто они полностью поглощены разговором. Он склонил к ней голову, подыгрывая, а на самом деле не спуская глаз с ближайшего гвардейца.

— Как считаешь, нам стоит смешаться… с толпой?

Он сморщил нос.

— Думаю, нет. — Оглядевшись, он подставил ей локоть. — Но можно сходить и посочувствовать птичкам в клетках.