Глава 24
Животное пошатнулось и сделало несколько неуверенных шагов вниз по холму. Из раны у него на боку потекла кровь. Кресс вскрикнула и упала навзничь. Торн притянул ее к себе.
— Кресс! Ты в порядке?
С дрожью она наблюдала, как животное упало и покатилось с дюны, поднимая облака пыли. Кресс хотелось кричать, но грудь словно сжало обручем. Она могла думать только о том, что животное хотело ей что-то сказать, а теперь вдруг мир пошатнулся и потемнел, и ей стало плохо, и по песку растекалась кровь, и она не знала, что теперь будет…
— Кресс! Кресс!
Торн водил по ней руками, пытаясь нащупать что- то, и она отстраненно поняла: он боится, что это ее застрелили. Она схватила его запястья, сжала их посильнее, пытаясь передать прикосновением то, что не желало выходить из уст.
— Я… У меня все…
Она замолчала. Они оба услышали это. Тяжелое дыхание, звук шагов и съезжающего песка.
Кресс сжалась и попыталась спрятаться в объятиях Торна. Ее охватил ужас. На вершине дюны показался человек с дробовиком в руке.
Сначала он увидел мертвое животное, а затем краем глаза заметил Торна и Кресс. Он вскрикнул, споткнулся и едва не упал, а затем с удивлением принялся их разглядывать. На нем был капюшон из какой-то тонкой, полупрозрачной ткани, из-под которого виднелись карие глаза и переносица. Остальное скрывалось под длинным, до самых щиколоток, свободным балахоном, защищавшим его от жара пустыни. Из-под балахона виднелись джинсы и ботинки, выгоревшие на солнце и запачканные грязью.
Как следует разглядев Торна и Кресс, он опустил ружье. Когда незнакомец заговорил, Кресс на мгновение показалось, что жара и изнурительные переходы довели ее до умопомешательства — она не понимала ни слова.
Торн крепче сжал ее руку.
Мужчина замолчал и какое-то мгновение удивленно смотрел на них. Затем переступил с ноги на ногу. Из-под капюшона показались брови со сверкающими полосками проседи.
— Значит, на универсальном? — произнес он с таким сильным акцентом, что слова было почти не разобрать. Он кивнул на их заношенные вещи и измятые балахоны-простыни. — Вы не из наших мест.
— Да, сэр, — хрипло сказал Торн. — Нам нужна помощь. На меня и мою… жену напали пару дней назад. Нас ограбили, и у нас закончилась вода. Вы не могли бы нам помочь?
Мужчина нахмурился.
— Что у вас с глазами?
Торн недовольно поджал губы. Он изо всех сил пытался скрыть свою беспомощность, но глаза оставались расфокусированными.
— Воры сильно ударили меня по голове, — ответил он. — После этого у меня пропало зрение. А у моей жены лихорадка.
Мужчина кивнул.
— Ясно. Мои… — Он запнулся, подбирая слова на непривычном языке. — Мои друзья недалеко. Здесь рядом находится оазис. Там у нас… разбит лагерь.
Кресс пошатнулась. Оазис. Лагерь.
— Я должен забрать добычу, — сказал мужчина, кивнув на поверженное животное. — Вы можете идти? Около… десяти минут?
Торн потер руки Кресс, ободряя ее.
— Можем.
Десять минут показались Кресс часом. Мужчина волочил за собой убитое животное, а они с Торном шагали по следу, который оставался за ним в песке. Кресс старалась не смотреть на бедную жертву и сосредоточиться на мыслях об отдыхе и безопасности.
Когда она наконец увидела оазис, невольный крик радости вырвался у нее из груди. Они спасены!
— Опиши мне, — пробормотал Торн, слегка сжав ее локоть.
— Здесь озеро, — сказала она, радуясь тому, что на сей раз оазис настоящий, и недоумевая, как можно было спутать блеклый мираж с чем-то настолько потрясающим. — Синий, как небо. Вокруг трава и несколько дюжин деревьев… Это, наверное, пальмы. Они такие высокие и тонкие…
— Людей, Кресс. Опиши мне местных жителей.
— Ой. — Она подсчитала. — Я вижу семь человек. Не могу сказать, какого они пола. Все ходят в бесформенных выгоревших балахонах. А вон там — это, наверное, их верблюды? Стоят привязанные, у воды. Там горит костер, и люди выкладывают циновки и расставляют палатки. И здесь столько тени!
Мужчина с добычей остановился у подножия дюны.
— Тот человек ждет нас, — сказала Кресс.
Торн наклонился к ней и поцеловал в щеку.
— Кажется, у нас все получилось, миссис Смит.
Они подошли ближе к лагерю, и люди поднялись им навстречу. Двое направились к ним, сняли накидки, открыли лица, и Кресс увидела, что одна из них — женщина. Охотник рассказал им что-то на их родном языке, и по лицам пробежала смесь любопытства и жалости, оттененная, однако, легким подозрением.
Хотя у женщины были самые резкие и холодные глаза из всех, она улыбнулась первой.
— Через какое тяжелое испытание вам пришлось пройти! — сказала она. Акцент у нее был не такой сильный, как у охотника. — Меня зовут Джина, а это — мой муж, Нильс. Добро пожаловать в наш караван. Пойдемте, у нас много еды и воды. Нильс, помоги путнику с его мешком.
Ее муж подошел и помог Торну снять с плеча котомку. Хотя она уже почти ничего не весила, на лице Торна отразилось облегчение.
— У нас здесь немного еды, — сказал он. — В основном сухие пайки. Это все, что у нас есть, и они ваши, если вы согласитесь нам помочь.
— Большое спасибо, молодой человек, — сказала Джина. — Но это не обмен. Мы и так вам поможем.
Кресс была очень благодарна хозяевам за то, что они без расспросов отвели их к костру. Люди глядели на пришельцев с любопытством, уступая им места на циновках. Охотник ушел в другой конец лагеря, забрав тушу животного с собой.
— А что это был за зверь? — спросила Кресс, глядя на след, который туша оставила на песке.
— Антилопа мендес. — Нильс вручил им с Торном по фляге воды.
— Красивое.
— Оно еще и вкусное. А теперь давайте пейте.
Ей хотелось оплакать погибшее животное, но фляжка отвлекала ее блаженной прохладой. Кресс припала к фляге и пила до тех пор, пока не начало покалывать в желудке.
Люди по-прежнему молчали, но Кресс буквально кожей чувствовала их любопытные взгляды. Она старалась не смотреть им в глаза и невольно жалась все ближе и ближе к Торну, пока ему ничего не осталось, кроме как обхватить ее рукой за плечи.
— Мы вам безмерно благодарны, — сказал он и обезоруживающе улыбнулся всем сразу и никому конкретно.
— Вам очень повезло, что вы нашли нас. Точнее, что Квенде вас нашел, — сказала Джина. — Пустыня — недоброе место. Вы родились под счастливой звездой.
Кресс расплылась в улыбке.
— Вы так молоды! — Кресс уловила в этих словах тень подозрения, но женщина продолжала глядеть на них доброжелательно и безмятежно. — Как давно вы женаты?
— Мы — молодожены. — Торн прижал Кресс к себе. — Это был наш медовый месяц. Вот все, на что оказалась способна наша счастливая звезда.
— А я не так молода, как кажусь на первый взгляд, — выпалила Кресс. Ей показалось, что стоило добавить что-нибудь от себя, но она тут же об этом пожалела — голос предательски пискнул.
Джин подмигнула им.
— Когда-нибудь вы будете радоваться, что так молодо выглядите.
Кресс смущенно потупилась и не поднимала глаз до тех пор, пока перед ней не поставили пиалу с чем-то дымящимся, экзотически-ароматным и очень аппетитным.
Она заколебалась и робко покосилась на женщину, вручившую ей большую ложку. Может быть, ей следует передать пиалу соседу или есть медленно и аккуратно, или…
Но спустя мгновение все вокруг костра с удовольствием приступили к еде. Залившись краской от голода и смущения, Кресс поставила пиалу себе на колени и сначала принялась потихоньку, маленькими кусочками пробовать незнакомую пищу. Она сразу распробовала земной горошек — на Луне его тоже готовили, — но к нему добавили какие-то неизвестные овощи и рис и залили все это густым, ароматным соусом.
Кресс выудила из пиалы что-то желтое и твердое. Аккуратно откусив, она обнаружила мягкую, дымящуюся сердцевину.
— Разве у вас на родине не растет картошка?
Кресс вздрогнула и подняла голову: Джина с любопытством наблюдала за тем, как гостья пробует еду. Она нервно сглотнула.
— Все дело в соусе, — тихо сказала Кресс, надеясь, что Джина не заметит, что она проигнорировала вопрос. Конечно же, картошка! А на Луне она была гораздо темнее и мягче. — Он мне незнаком.
— Это просто карри. Понравился?
Кресс с энтузиазмом закивала.
— Очень. Большое вам спасибо.
Поняв, что все снова с любопытством уставились на нее, Кресс уткнулась в пиалу и торопливо умяла оставшуюся картошку, не обращая внимания на острый соус, от которого у нее раскраснелись щеки. Затем ей вручили тарелку сушеного мяса (она не стала думать, чье оно) и миску с сочными апельсинами и сладкими зелеными орешками, от которых во рту вспыхнул целый фейерверк вкусов и оттенков. Пресные соевые орехи, которые привозила ей Сибил, не имели с ними ничего общего.
— Вы — торговцы? — полюбопытствовал Торн, принимая из рук Кресс горсть очищенных орехов.
— Да, — ответила Джина. — Ходим по этому маршруту четыре раза в год. Меня очень расстроил ваш рассказ о грабителях. Такого здесь не случалось уже много лет.
— Плохие времена. — Торн пожал плечами. — Прошу прощения, если вопрос вас смутит, но почему на верблюдах? Ведь это очень… старомодно. Как во вторую эру.
— Вовсе нет. Мы обслуживаем множество маленьких поселений в Сахаре, где иногда даже нет магнитной дороги.
Кресс заметила, как Торн вцепился в свою пиалу. Сахара. Значит, она правильно сориентировалась по звездам. Лицо капитана оставалось невозмутимым, и Кресс тоже постаралась держать себя в руках.
— А почему тогда не колесный транспорт?
— Время от времени мы его используем, — ответил один из мужчин. — В особых обстоятельствах. Но пустыня неумолимо жестока к любым машинам. На деле они не так надежны, как верблюды.
Джина взяла несколько ломтиков какого-то сладкого фрукта и добавила их в свой карри.
— Может быть, мы и не ведем роскошную жизнь, но работы хватает. Мы нужны в этих поселениях.
Кресс внимательно слушала, не отвлекаясь от еды. Теперь, когда они были накормлены, напоены и в безопасности, она начала волноваться о другом: что в любой момент кто-то из караванщиков заметит в ней что-то странное, что-то не совсем… земное.
Или что они узнают Торна, одного из самых разыскиваемых преступников планеты.
Куда бы она ни посмотрела, везде ловила на себе внимательные взгляды. Кресс сгорбилась над своей пиалой, стараясь отгородиться от любопытных глаз и надеясь, что с ней никто не заговорит. Ей казалось, что любое сказанное слово может выдать ее, и она вызовет подозрения, даже просто посмотрев кому-нибудь в лицо.
— Здесь редко бывают туристы, — заметил муж Джины. — Как правило, иностранцы приезжают сюда на раскопки или в поисках полезных ископаемых. Эта часть пустыни обезлюдела с тех пор, как произошло несколько вспышек эпидемии.
— А мы слышали, что все не настолько страшно, как сообщают СМИ, — ответил Торн. Он лгал с такой легкостью, что Кресс не уставала поражаться.
— К сожалению, вы ошибаетесь. Все даже хуже, чем они говорят.
— В какой город вы направлялись? — спросила Джина.
— О, думаю, нам с вами по пути. — Торна было не так легко смутить. — Мы не хотим утруждать вас. Отправимся дальше самостоятельно из любого города, где есть подключение к Сети. Кстати… У вас, случайно, нет с собой портскрина?
— Есть, — ответила одна из старших женщин, лет пятидесяти на вид. — Но здесь плохой доступ. Хороший сигнал появится только в Куфре.
— В Куфре?
— Это следующий торговый город, — объяснил Нильс. — До него еще день пути, но там вы найдете все, что нужно.
— Сегодня днем и ночью мы отдохнем, а в путь отправимся завтра, — сказала Джина. — Вам нужно восстановиться. К тому же мы стараемся избегать солнцепека.
Торн продемонстрировал одну из самых обаятельных своих улыбок.
— Не знаю, как вас и благодарить.
Кресс почувствовала резкий приступ головокружения и отставила пиалу.
— Ты побледнела, — сказал кто-то из окружающих.
— Моя жена заболела в пустыне.
— Нужно было предупредить нас. Ведь у нее может быть тепловой удар. — Джина поднялась на ноги. — Пойдемте, вам нельзя сидеть так близко к огню. Можете отдохнуть в палатке у Квенде и не забудьте выпить на ночь побольше воды. Джамаль, принеси мне мокрые простыни.
Кресс помогли подняться. Повернувшись к Торну, она собралась с духом, чтобы непринужденно поцеловать его, но, стоило наклониться, как кровь тут же с шумом прилила к голове. Мир перевернулся. Перед глазами заплясали белые пятна, и Кресс рухнула на песок.
