Книга: КиберЗолушка
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34

Глава 33

Зола надела платье. Ей казалось, что шелк скользит по коже, как ядовитый плющ. Она смотрела вниз, на серебристый лиф, отделанный тонким кружевом, на пышную юбку, россыпь крошечных жемчужин, и ей хотелось раствориться и исчезнуть. Это не ее платье. В нем она чувствовала себя подкидышем, самозванкой.
Как ни странно, тот факт, что платье было измято и сморщено, как старческое лицо, придавал ей уверенности.
Она схватила старую стопу, маленькую, ржавую, ту самую, с которой проснулась после операции сбитой с толку, нелюбимой одиннадцатилетней девочкой. Она поклялась, что никогда не наденет ее снова, но сейчас эта стопа казалась ей драгоценностью, словно была сделана из хрусталя. И еще она была достаточно маленькой, чтобы поместиться в обувь Перл.
Зола упала в кресло и выхватила отвертку. Это была самая торопливая починка, которую она когда-либо делала, а стопа оказалась еще меньше и неудобней, чем она ее запомнила, но вскоре она снова была на обеих ногах.
Шелковые перчатки казались слишком хорошими, слишком тонкими, слишком непрочными, и ей было страшно, что они зацепятся за какой-нибудь плохо закрученный шуруп. По крайней мере, они тоже были в масляных пятнах, и это завершало унизительный образ.
Она была ходячей катастрофой и знала это. Счастье еще, если ее вообще пустят на бал.
Но об этом она подумает, когда доберется.
Лифт был пуст, когда она поднималась в гараж. Она бросилась к найденной на свалке машине, неловко ковыляя по бетонному полу и стараясь привыкнуть к слишком маленькой стопе и растянуть лодыжку. Она чувствовала, как непрочно крепится стопа. У нее не было времени подсоединять провода к нервной системе, так что она просто прикрутила ее к лодыжке, и теперь Золе казалось, что к ноге привязан муляж из папье-маше. Она старалась не обращать на это внимания, думая только о Кае и объявлении, которое он собирался сделать сегодня вечером.
Она дошла до темного угла в гараже, уже вспотев от напряжения, и знала, что будет еще хуже, когда она окажется снаружи, в постоянной влажности города. Перед ней стоял автомобиль, зажатый между двумя изящными хромированными хуверами. Кошмарный оранжевый окрас приглушался тусклым светом мерцающих гаражных ламп. Автомобиль был здесь не к месту.
Она хорошо знала, каково это.
Она скользнула на водительское сиденье, и ее окутал запах старого мусора и плесени. По крайней мере, она заменила набивку сидений и прикрыла их старым одеялом, так что ей не приходилось беспокоиться, что она сидит прямо на крысином помете. И все же она могла только догадываться, какие пятна оставят на платье Пионы пол и обшивка автомобиля.
Затолкав мысли в глубь сознания, она потянулась под рулевую панель и вытащила провода зажигания, которые уже зачистила и обмотала изолентой.
Затаив дыхание, Зола соединила провода.
Ничего не произошло.
Капля пота скатились под коленкой. Она соединила их снова. И снова.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Из проводов вылетела искра, потом несчастно взревел двигатель.
— Да! — Она надавила на педаль газа, чувствуя, как все под ней бренчит и грохочет — двигатель набирал обороты.
Зола позволила себе только один крик облегчения, выжала педаль сцепления и сдвинула передачу с нулевой, повторяя про себя инструкцию, которую загрузила неделю назад и с тех пор изучала. Как водить.
Выехать из гаража оказалось самым сложным. Когда она уже оказалась на дороге, ее путь освещали солнечные фонари и свет, льющийся из окон квартир. Постоянно горящий в городе свет оказался настоящим спасением — фонари автомобиля были разбиты. Зола удивилась, сколько выбоин на дорогах, сколько появилось мусора и всякого барахла с тех пор, как хуверам перестали быть нужны посадочные полосы. Автомобиль ехал дергано и жестко, и все же Зола ощущала прилив мощи с каждым оборотом колеса, с каждым нажатием на акселератор, с каждым стуком переключателя скоростей, с каждым визгом резины.
Теплый ветер задувал в отсутствующе заднее стекло и трепал ее волосы. Облака добрались до города и угрожающе нависали над небоскребами, окутывая вечерний город серой пеленой. С другой стороны горизонт был все еще чист, и на небе горделиво висела девятая полная луна этого года. Идеальная сфера в почерневшем небе. Зловещее белое око, уставившееся прямо на Золу. Не обращая на него внимания, Зола надавила на акселератор, разгоняя автомобиль — и взлетая.
И они взлетели. Не плавно и изящно, как хувер, но с ревом и мощью гордого зверя. Она не смогла сдержать усмешку — она сделала это. Это она вернула к жизни чудовище. И чудовище было у нее в долгу — и, казалось, знало это.
Она должна была сделать это, думала Зола, когда в поле зрения возник дворец, возвышаясь на своем изрезанном холме. Она уже была бы у края города. Набирая скорость. Наблюдая, как мимо проплывают огни. Стремясь к горизонту и не оглядываясь.
Брызги дождя ударили в потрескавшееся лобовое стекло.
Зола покрепче вцепилась в руль, начав разворот — теперь лобовое стекло смотрело на дворец. Ей не было нужды соревноваться с хуверами — она была самым последним гостем на балу. Дождь заливал автомобиль, размывая огни дворца, стучал по стеклу и металлу. Фар не было, и мир за лобовым стеклом тонул во мраке.
Зола надавила на тормоза.
Ничего не произошло.
Ее прошила паника, и она снова отчаянно нажала на тормоз. Сквозь бурю ей навстречу неслась тень. Зола вскрикнула и закрыла лицо руками.
Автомобиль столкнулся с вишневым деревом, и Золу подбросило от удара. Вокруг хрустел металл. Двигатель взревел и замер. Ремень безопасности впился в грудь, причиняя жгучую боль.
Дрожа, Зола вглядывалась в бурю за лобовым стеклом. Алые листья осыпались с ветвей и прилипали к стеклу. Она напомнила себе, что нужно дышать, по венам бежал адреналин. Контрольная панель выдавала рекомендации: оптимальный способ действий — сделайте несколько глубоких медленных вдохов. Но каждый вдох причинял ей столько же боли, сколько и впившийся ремень, пока она дрожащей рукой не нашла замок и не расстегнула его.
Дверное стекло разбилось, и непогода врывалась в автомобиль, дождем стекая по плечам Золы.
Зола уронила голову на подголовник, гадая, в состоянии ли она идти. Может быть, если бы она переждала муссон… Летние ливни никогда не бывают долгими; и этот закончится в один миг…
Она подняла руки в промокших перчатках и спросила себя, чего, собственно, она ждет. Ни гордости. Ни респектабельности. Может быть, если она промокнет, будет даже лучше.
Вдохнув полной грудью, она потянула за ручку двери и пнула ее ногой, чтобы открыть. Она вышла в ливень, и дождь принес коже свежесть и прохладу. Захлопнув дверь, она оглянулась, чтобы оценить ущерб, и откинула прядку со лба.
Передняя часть автомобиля была смята вокруг дерева, капот сложился в гармошку со стороны пассажирского сиденья. При взгляде на обломки ее сердце дрогнуло — столько тяжелого труда, и так быстро все уничтожено.
Как и — эта мысль пришла секундой позже — ее шанс на спасение. Упущенный шанс.
Дрожа под дождем, она отогнала мысли. Найдутся другие автомобили. Сейчас она должна отыскать Кая.
Вдруг дождь прекратил ее поливать. Она посмотрела на зонт над своей головой, затем обернулась. Встречающий круглыми глазами ошарашенно смотрел на место аварии, сжимая ручку зонтика.
— О, здравствуйте. — Зола запнулась.
Человек, казалось, не верил своим глазам, разглядывая Золу. Ее волосы, платье. Было ясно, что с каждой секундой она внушала ему все меньше доверия.
Зола выхватила у него зонтик и сверкнула улыбкой.
— Спасибо, — сказала она и бросилась через двор в двойные двери дворца, оставив зонтик лежать на лестнице.
Стражи в малиновой форме выстроились вдоль коридора, направляя гостей из холла с лифтами к бальному залу в южном крыле, как будто звон бокалов и оркестровая музыка сами по себе не были достаточным ориентиром. Путь до зала был долгим и утомительным. Зола не знала, позволяют ли себе бесстрастные стражи разглядывать ее, когда она идет мимо, хлюпая мокрыми балетками, и не смела поднять глаза и встретиться с ними взглядом. Она сконцентрировалась на одном-единственном послании, которое пыталась передать вниз по проводам, к куску ноги.
Будь грациозной. Будь грациозной. Будь грациозной.
Музыка зазвучала громче. Зал был украшен десятками причудливых каменных статуй — давно забытых богов и богинь. Скрытые камеры. Скрытые ID-сканеры. По телу Золы пробежала искра паранойи, когда она вспомнила, что все еще носит с собой чип Пионы, спрятанный внутри ноги. Она представила, как начинают вопить сигнализации и мигать тревожные лампочки, когда становится ясно, что у нее два чипа — это подозрительно, если вообще законно, — но ничего не произошло.
Выйдя из коридора, она оказалась наверху парадной лестницы, каскадом спускавшейся в зал. Стражи и служащие выстроились вдоль ступенек, их лица были так же непроницаемы, как и лица их коллег в коридоре. С высокого потолка свисали сотни малиновых бумажных фонарей, каждый из которых заливал зал густым золотым светом. Дальнюю стену занимали окна от пола до потолка, выходившие в сад. Дождь бил в стекла едва ли не громче, чем звучал оркестр.
Танцевали в середине зала. По краям пространство для танцев окружали круглые столики. Каждый стол был украшен роскошной орхидеей и нефритовой скульптурой по центру. На стенах зала висели шелковые экраны с ручной росписью в виде журавлей, черепах и бамбука, древних символов долгой жизни, что перекликалось с единственным лозунгом: «Да здравствует император!»
Со своего места Зола видела весь зал, заполненный яркими шелками и кринолинами, стразами и плюмажами из страусиных перьев. Она искала Кая.
Его было несложно найти — он танцевал. Толпа расступалась перед ним и его партнершей — самой красивой, самой грациозной, самой божественной женщиной в зале. Лунной королевой. Зола не смогла не ахнуть от изумления, когда увидела ее.
Живот мгновенно скрутило от страха и отвращения. Королева улыбалась, но Кай вальсировал по мраморному полу с застывшим лицом без всякого выражения.
Зола отступил от лестницы раньше, чем королева ее заметила. Она оглядела толпу, убеждаясь, что Кай еще не сделал свое объявление. Иначе атмосфера в зале была бы не такой радостной. С Каем все в порядке. Он в безопасности. И она должна найти способ переговорить с ним наедине и рассказать о планах королевы. Сказать, что королева знает, что он искал ее племянницу. Тогда он не станет принимать условия королевы до того, как…
Ну, Зола знала, что ничто не сможет убедить королеву не начинать войну, которой она так долго угрожала.
Но может быть, просто может ведь такое быть, что принцесса Селена найдется раньше, чем это случится.
Сделав медленный выдох, Зола отступила из прохода у огромных дверей и притаилась за ближайшей колонной, спотыкаясь на своей крошечной ноге. Стиснув зубы, она оглянулась, но стоявшие поблизости охранники и слуги оставались бесстрастными, как бетонные стены.
Зола распласталась у колоны, пытаясь пригладить волосы, чтобы создать хотя бы иллюзию, что ей на балу самое место.
Музыка прекратилась, и толпа начала аплодировать.
Она осмелилась заглянуть вниз, на танцующих, и увидела, что Кай и Левана прощаются: он — с ледяным поклоном, она — с изяществом гейши. Когда оркестр заиграл снова, весь зал присоединился к танцам.
Зола проводила взглядом темные кудри королевы, когда та направилась к лестнице в другом конце зала. Толпа тут же расступилась перед ней. Потом Зола снова взглянула на Кая и увидела, что он двигается в противоположном направлении — к ней.
Затаив дыхание, она потихоньку вышла из-за защищавшей ее колонны. Это был ее шанс. Если он сейчас посмотрит и увидит ее. Если подойдет к ней. Она могла бы рассказать ему все, а затем убежать, уйти в ночь, и никто даже не узнает, что она вообще здесь была.
Она сжала в пальцах ткань платья, глазами прожигая голову императора. Посмотри вверх. Посмотри вверх. Посмотри вверх.
Кай замер с выражением легкого недоумения, и Зола даже вздрогнула, подумав — может быть, ей удалось, может быть, она использовала сейчас свой лунный дар?
Но потом она заметила золотое пятно рядом с Каем. Золотой рукав. Кто-то взял его под руку. У нее перехватило дыхание.
Это была Перл, она взяла принца за локоть. Она ослепительно улыбалась и опустила ресницы, присев в глубоком реверансе.
Желудок у Золы сжался. Она снова нырнула за колонну.
Перл начала говорить, и Зола следила за выражением лица Кая, а кровь пульсировала у нее в ушах. Сначала он просто пытался устало улыбаться, но вскоре на его лице отразилось замешательство. Удивление. Он неуверенно нахмурился. Она пыталась угадать, что говорит Перл.
— Да, я та девушка, которую вы встретили на фестивале сегодня утром. Нет, Зола не придет. Это было бы неуважением по отношению к такому замечательному событию, позволить моей уродской сводной сестричке-киборгу прийти. О, вы не знаете, что она киборг?
Зола вздрогнула, ее взгляд был прикован к ним двоим. Перл собиралась рассказать все Каю, и все, что Зола могла сделать, это смотреть и ждать того ужасного момента, когда Кай поймет, что она действительно киборг. И не захочет больше иметь с ней ничего общего. Не захочет слушать ее оправдания. Ей придется идти за ним, спотыкаясь, и рассказывать то, ради чего она сюда пришла, чувствуя себя опозоренным чудовищем.
Кто-то кашлянул, и Зола обернулась с растущим беспокойством, чуть не вывихнув лодыжку. Один из служащих, видимо, устал стоять неподвижно и бесстрастно и теперь смотрел на нее с плохо скрываемым отвращением.
— Прошу прощения, — сказал он строгим голосом. — Я должен проверить ваш ID.
Зола инстинктивно отдернула руку, прижав запястье к животу.
— Зачем?
Его взгляд метнулся к ряду охранников, готовых выпроводить ее в любую минуту.
— Чтобы убедиться, что вы есть в списке гостей, разумеется, сказал он, держа в руках маленький карманный сканер.
Зола снова вжалась в колонну. Нервы гудели.
— Но… Я думала, что все горожане в списке.
— Это так. — Человек улыбнулся, глядя почти радостно и предчувствуя возможность вычеркнуть из списков стоящую перед ним девушку. — Но мы должны быть уверены, что вы ответили на приглашение. Меры безопасности.
Сглотнув, Зола взглянула вниз. Перл по-прежнему не отставала от Кая, а теперь еще и Адри маячила неподалеку, готовая вступить в разговор прежде, чем Перл скажет что-то неподобающее и заставит ее краснеть. Перл не растеряла своего обаяния, смущенного и зазывного одновременно. Она стояла, опустив голову, одной рукой легко касаясь ключицы.
Кай все еще выглядел растерянно.
Мурашки побежали по рукам Золы. Она снова обернулась к служащему, попытавшись изобразить веселую невинность Перл.
— Конечно, — сказала она и, затаив дыхание, протянула руку. Она придумывала оправдания одно за другим — наверное, ее ответ на приглашение перепутали с чьим-то еще, или, возможно, произошла какая-то ошибка, когда ее мачеха и сестра уже прибыли без нее; или…
— Ах! — Мужчина потрясенно смотрел на маленький экран.
Зола напряглась, думая, каковы шансы оглушить его ударом по голове так, чтобы эти охранники ничего не заметили. Он еще раз растерянно оглядел ее платье и волосы, а затем вернулся к своему экрану. Ей было видно, что в нем происходит внутренняя борьба — наконец на его лице медленно расплылась улыбка. Он пытался быть вежливым.
— О, Линь-мэй, какая радость. Мы счастливы, что вы смогли присоединиться к нам этим вечером.
Ее брови взлетели.
— Счастливы?
Мужчина чопорно поклонился.
— Пожалуйста, простите мое невежество. Я уверен, Его Императорское Величество будет рад, что вы приехали. Прошу, один шаг сюда. Я вас объявлю.
Она моргнула, непонимающе следуя за его рукой, когда он шагнул на лестницу.
— Вы меня — что?..
Он что-то вбил в портскрин, прежде чем снова взглянуть на Золу. Его взгляд скользнул куда-то мимо нее, словно он сам не мог поверить в то, что собирается сделать, но вежливая улыбка никуда не исчезла.
— Всех личных гостей Его Императорского Величества должным образом объявляют, это дань уважения. Конечно, они обычно не появляются с таким… опозданием.
— Подождите. Личных гостей… О… О! Нет, нет, вам совершенно не стоит…
Ее оглушил рев труб, лившийся из невидимых динамиков. Она втянула голову в плечи, широко распахнув глаза, когда звук оборвался. На последнем аккорде рога величественный голос произнес на весь зал:
— Поприветствуем на Сто Двадцать Шестом Ежегодном Балу Восточного Содружества личного гостя Его Императорского Величества — добро пожаловать, Линь Зола из Нового Пекина.
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34