Зеркал в лаборатории не было; не было их и в выложенной плиткой стерильной душевой, куда Волка повели смывать липкий гель из восстановительной камеры. Впрочем, он и без всяких зеркал представлял, что с ним сделали. Одного взгляда на руки и ноги хватало, чтобы заметить изменения в скелете. Над лицом они тоже потрудились, снабдив его мощной, выпирающей челюстью с большими клыками. Даже плечи теперь ощущались иначе, а ноги изгибались так, что скорее напоминали волчьи лапы, предназначенные для быстрого бега и прыжков. Руки стали больше, на них появились острые когти.

Даже запах изменился. Волк чуял, как сердце гонит по венам незнакомые вещества и обновленный состав гормонов. Тестостерон. Адреналин. Феромоны. Интересно, когда у него начнет расти мех – последняя стадия трансформации?

Волк чувствовал себя несчастным. Он стал тем, кем никогда не хотел быть.

А еще его мучил страшный голод.

Рядом с душевой лежала форма, живо напомнившая Волку ту, что он носил, когда был специальным оперативником. Обязательный штрих для участия в коронации. Мутантов считали больше животными, чем людьми, и одевали попроще.

Теперь и его сделали зверем. Волк с трудом подавил приступ отвращения. В конце концов, кто он такой, чтобы презирать своих братьев? Но в душе у него все бурлило от ненависти к самому себе; ярость сменялась чувством полного опустошения.

Жребий, выбранный много лет назад, наконец настиг его. И почему он вообразил, что его жизнь сложится иначе? С чего он взял, что может стать лучше? Что заслуживает большего? Его предназначение – убивать, пожирать и уничтожать. Вот для чего он был создан.

Нос Волка дернулся, уловив знакомый запах.

Волк облизнул острые зубы. Рот наполнился слюной, пустой желудок свирепо заурчал. Волк вздрогнул: такой голод он ощущал, когда стал оперативником. Его воротило от вида полусырого мяса – и вместе с тем он мечтал вонзить клыки в сочащийся кровью кусок. А их заставляли драться друг с другом за еду, чтобы утвердить в стае иерархию. Но даже тогда голод был не таким зверским.

Волк тяжело сглотнул и закончил одеваться.

Когда он открыл дверь и в ноздри ударил густой аромат пищи, Волка затрясло. Он задыхался, как после быстрого бега.

В лаборатории остались только маг Бемен и лаборантка; мужчину, лежавшего на полу без сознания, унесли. При виде Волка лаборантка подскочила и поспешила отгородиться от него восстановительной камерой, в которой дожидалась своего часа очередная жертва.

– Судя по взгляду, он почуял еду, – нервно пробормотала лаборантка.

– Так и есть. – Маг Бемен стояла, привалившись к стене, и спокойно смотрела на экран портскирна. – Она уже в лифте.

– Вы что, собираетесь кормить его здесь? – взвилась лаборантка. – Вы когда-нибудь видели, как они едят в первый раз?

– Я с ним справлюсь. А ты занимайся своим делом.

Тревожно покосившись на Волка, лаборантка повернулась к наблюдению за работающей восстановительной камерой.

В коридоре звякнул колокольчик, и запах еды усилился стократ. Волк судорожно вцепился в косяк; ноги дрожали, готовые подвести его в любой момент. Голова кружилась от голода.

Слуга втолкнул в комнату тележку, накрытую белой тканью.

– Госпожа, – сказал он, склоняясь перед магом. Та отпустила его нетерпеливым взмахом руки.

Все чувства Волка обострились. Уши улавливали слабое шипение остывающего мяса. Желудок сжимался в предвкушении. Ягненок.

– Ты хочешь есть?

Волк оскалился и зарычал. Он мог броситься на мага и разорвать в клочья прежде, чем она поймет, что происходит. Но что-то удерживало Волка. Страх, глубоко укоренившийся в душе. Страх, который посеял маг, когда-то сломавший его волю.

– Я задала вопрос, – Бемен внимательно посмотрела на Волка. – Знаю, ты теперь всего лишь животное, но мне кажется, на простое «да» или «нет» мозгов у тебя хватит.

– Да, – прорычал Волк.

– Да?..

Ярость почти ослепила его, но он загнал ее вглубь. Кривясь от ненависти, Волк произнес:

– Да, Госпожа.

– Хорошо, – невозмутимо кивнула Бемен. – У нас не будет времени притереться друг к другу, как бывает у мага с подконтрольной стаей. Но я все же хочу продемонстрировать тебе два основных принципа, на которых будут строиться наши отношения. Напряги свой куцый звериный ум и постарайся их усвоить.

Бемен сдернула ткань с тележки, обнажив поднос, заваленный мясом и костями.

Волк содрогнулся от голода и омерзения. Ему было отвратительно это мясо – и собственные, сводящие с ума желания. Вдруг в памяти мелькнуло что-то блестящее, красное, брызжущее соком… Помидоры.

– Первое, что ты должен запомнить на службе Ее Величества: хороший пес всегда получает награду, – маг махнула рукой в сторону еды. – Давай, возьми кусок.

Волк замотал головой, прогоняя незнакомый голос. Опять эта девчонка. С рыжими волосами и ненавистью в глазах.

Ноги Волка уже несли его к тележке. Желудок урчал, язык скользил по зубам.

Но едва он протянул когтистую руку к подносу, как внутренности скрутило от боли. Волк скорчился и повалился на пол; падая, он задел плечом тележку, и ту отбросило к стене. Боль усиливалась, выкручивая члены, словно тысячи кинжалов вгрызались в его плоть.

Бемен улыбалась.

А потом боль отступила. Волк лежал, его било крупной дрожью, по лицу текли капли то ли пота, то ли слез.

Пытки были ему не внове. Он хорошо помнил их по тренировкам с Джейлом. Но никто не наказывал его после того, как он стал альфой. Отличным солдатом. Послушным, верным щенком.

– А вот так пса будут наказывать, если он разочарует меня. Мы поняли друг друга?

Волк едва заметно кивнул – мышцы до сих пор его не слушались.

– Мы поняли друг друга? – с нажимом повторила Бемен.

Волк откашлялся.

– Да. Госпожа.

– Хорошо. – Маг сняла поднос с тележки и поставила на пол рядом с Волком. – А теперь ешь, как подобает хорошему псу. Королева ждет.