Глава 23
Давид с детства охотился на самую разную дичь. В том числе и на волков. Вот и то, чем он занимался сейчас, напоминало ему охоту. Только не на зверя, а на человека.
Армяне третий час сидели в засаде. Расположились на пригорке, откуда открывался вид на поселок. Совсем рядом переливались огни большого города. Новые районы Запорожья наступали на окрестности и вскоре неминуемо поглотят их. Ну а пока здесь были невзрачные деревянные дома в окружении садов и лесопосадок. Тишина – только собаки брешут да проедет редкая ночная машина. И еще невнятные возгласы иногда доносились из находящегося под наблюдением дома.
Дом был просторный. Во дворе стоял мотоцикл «Урал». За домом шли ряды плодовых деревьев. Ухоженный участок освещала болтающаяся под порывами ветра лампочка на столбе. Она давала возможность различить людей, иногда появляющихся на пороге, чтобы покурить. Вся надежда была на Давида, что он с его зоркими глазами разглядит рыжего мошенника.
Показывая издалека нужный дом, Шалый заверил:
– Человек сказал, что Сивуха будет на катране обязательно. Только вы не светитесь. Там собираются люди ушлые, не вам чета. И у них ухи на макухе.
Катран – это такое местечко, где собираются уважаемые люди поиграть в карты на деньги. Когда-то, до революции, это были клубы и рестораны, но советская власть загнала азартных игроков в подвалы, бани, заброшенные цеха, избы, а то и в леса – бывало, игра шла на расставленных на лесных полянах столах.
Когда еще не стемнело, было отлично видно, как на катран прибывают люди – кто на такси, кто на мотоцикле с коляской, а кто и пешком от автобуса. Народу набилось немало.
Как стемнело, армяне выбрали позицию в одичавшем вишневом саду за жесткой изгородью кустарника. И теперь терпеливо ждали.
Был первый час ночи. Висела полная луна с четкими очертаниями лунных морей. Идиллия и тишина. Но Давида природные красоты и ласковое тепло этого вечера волновали мало. Нервы его были натянуты, как канаты. И в голове крутилось – засада, охота…
План был простой – высмотреть Сивуху, когда он будет выходить. А дальше по обстановке. Лучше, конечно, проследить за ним, узнать, где его логово. Потом, как в кино, продолжать слежку и вызнать, где живут его соучастники. А дальше? Дальше видно будет. В одном Давид был уверен наверняка – тогда мошенники ответят за все обиды…
Время шло. И настроение у Давида менялось. То его колотил нервный озноб, то находило веселое воодушевление. То он жаждал боя, то страшился его. То хотелось, чтобы немедленно появился тот проклятый жулик. То вдруг казалось – лучше бы его никогда не найти и ничего не делать. Все это происходило от тягостности ожидания, когда начинают лезть в голову ненужные мысли, и воля слабеет…
Хлопнула дверь дома, и Давид едва не подскочил. Сердце екнуло и заколотилось.
Из дома вышел человек.
Давид напряг все свое зрение. И едва не закричал ликующе во весь голос, но вовремя прикусил язык, ткнул локтем Баграма и прошептал:
– Это рыжий негодяй. Я уверен.
Баграм кивнул и осторожно двинулся вперед.
Они старались передвигаться бесшумно, держа дистанцию, чтобы не насторожить Сивуху, но и не упустить его. Но тот даже не оглядывался. Он был весь в своих мыслях и переживаниях. Что-то бормотал под нос, а иногда во весь голос восклицал:
– Суки!.. Фуфлыжники!.. Каталы, мать их!
Он прошел мимо садов, заборов домов. Дальше дорога огибала пруд и выходила на шоссе. Там можно поймать попутную машину до города. Этого допустить было нельзя, потому что тогда преследователи его потеряют. У них самих машины не было. Баграм хотел хорошо заплатить какому-нибудь таксисту, чтобы тот ждал их как раз на такой случай. Но это опасно – лишние свидетели. Да и Шалый заверил, что игра продлится до утра, а там уже автобусы будут ходить.
Сивуха дошел до трассы. И встал на дороге. Мимо него пронесся грузовик, не остановившийся от взмаха руки.
– Сука! – послал ему вслед заряд ненависти рыжий жулик и стал ждать следующую машину.
«Все, нужно действовать», – решил Баграм и направился к Сивухе.
Пролетела мимо легковая машина, даже не притормозив. Мало любителей останавливаться по взмаху руки незнакомого человека темной ночью на темной трассе.
Когда жертву и преследователей разделяло метров пять, Сивуха, почуяв неладное, резко обернулся. И уставился на темные силуэты, от которых исходила явная угроза.
– Сивуха, – окликнул его Баграм как можно более беззаботно. – Брат, поговорить надо. Надолго не займу.
По напряженному виду жулика было видно, что он готов в любой момент дать стрекача. И тогда гоняйся за ним по полям да буеракам.
– Ты кто? – спросил он.
– Баграм. Дельце одно есть.
Сивуха отступил на шаг. И тут Баграм неожиданно легко для его массивной фигуры рванулся вперед.
Сивуха отпрянул. Но ничего не успел. Мощный удар кулаком в лоб сшиб его с ног и на несколько секунд погасил сознание.
– Попался, змей ядовитый, – удовлетворенно прошептал Баграм, прижимая его коленом к земле и зажимая ладонью рот. Пленник не должен заорать и переполошить всю округу.
Давид стоял рядом, не зная, чем помочь дяде.
– Давай, – кивнул ему Баграм.
Давид извлек из тряпичной сумки мясницкий нож и продемонстрировал его пришедшему в сознание пленнику.
– Видишь нож? – спросил Баграм. – Мы им тебе голову отрежем, если бежать захочешь. Идешь тихо, ровно. Поговорим – отпустим.
– Вы кто? На хрена все это? – сипло спросил Сивуха.
– Все узнаешь.
С другой стороны трассы шли один за другим пруды и лесопосадки. Там, под сенью деревьев на берегу, Айратяны учинили допрос пленного.
Мошенник сидел на корточках съежившись, будто от холода. Баграм навис над ним, задавая вопросы. А чуть поодаль в стороне стоял Давид, гордый, что ему доверили тесак, – так, наверное, радовались рыцари после посвящения, получив меч.
– Расскажи, как ты наши деньги украл, – потребовал Баграм.
– Что? Деньги? Ваши? – удивился Сивуха. – Я ничего не краду. Иногда в карты играю. Вот и весь грех. Вы ошиблись.
– Ошиблись, да? Я тебя помню, вонючий хорек! – взорвался Давид, подавшись вперед.
Баграм вытащил небольшой металлический фонарик, щелкнул кнопкой и осветил лицо Давида:
– Узнаешь?
– А, тот щенок, которому мы в Ярославле ткань продали.
– Не продали! – возмутился Давид. – Деньги взяли, подлый обманщик!
– Ну, взяли. С тканью не получилось. Бывает, – развел руками Сивуха. – Извиняйте.
– Рассказывай, с кем грабил, – потребовал Баграм. – Все говори. Если жить хочешь.
– Хочу, – кивнул Сивуха. – Еще как хочу.
Он оценил обстановку. Надо же так попасться! И ведь не смыться, как обычно…
Сивуха с детства очень хорошо бегал. У него были легкие ноги, и, возможно, он достиг бы больших спортивных успехов, кабы пошел по этой стезе. Но ему больше нравились чужие карманы, чем рекорды. Оно и неудивительно, когда ты из послевоенного голодного детдомовского поколения. Твоя жизнь – это фиксы, кепочки, блатная романтика. И первый срок по малолетке за карманную кражу. В колонии он закончил школу, с трудом натянув тройку по русскому языку и получив заслуженные пятерки по химии и математике. Освободившись, пристроился помощником снабженца на товарную базу. Там начались для него настоящие университеты. За годы работы со своим начальником он узнал, что такое документация, печати, подписи. Приобрел специфические навыки – такие, как подделка накладных. Начальник был знатным мошенником и добросовестно готовил себе смену. А Сивуха хватал все на лету.
Однажды все пошло прахом. Снабженца взял ОБХСС. Сивухе следователь прокуратуры хотел тоже вменить статью, но передумал – доказательств не хватило.
После этого Сивуха вернулся к старому ремеслу – карманным кражам. Попался, сел во второй раз. На лесоповале заработал язву и хронический бронхит – хорошо, что не туберкулез. И возненавидел физическую работу. Поклялся, что никогда по своей воле не будет ей заниматься. Его руки созданы не для этого.
После отсидки пристроился в бригаду катал. Работали они в поездах, обыгрывая в карты незадачливых пассажиров. Однажды их чуть не убили, но Сивуха убежал. Потом опять лазил по карманам – огрубевшие пальцы стали подводить, и его ловили. Он убегал. В какой-то миг понял, что не хватает выдержки и душевных сил, чтобы дальше шарить по карманам с риском ареста или избиения. Ему перестало фартить. Его опять ловили за руку, и он опять убегал. Он стал бояться. По идее, с таким настроем ему пора было завязывать с кражами, но он не мог представить, как это – работать на государство, получать копейки и не играть на деньги в карты.
Тогда он решил переквалифицироваться на мелкие мошенничества. Собирал деньги на помощь жертвам американской агрессии против Вьетнама, взносы с пенсионеров для получения нового пособия. Опять попадался и убегал. Все время ходил по грани. И докатился до сбора денег за белье в поездах. Где и был взят в оборот Королём.
Король быстро понял, какое сокровище ему попалось. Он видел разностороннего невостребованного специалиста, который может лазить по карманам, подделывать документы, знает, как получать товар, выписывать накладные и еще тысячу премудростей снабженца. И при этом понятия не имеет, как свои таланты применить на практике. Началось их плодотворное сотрудничество. Они обманывали предприятия, получая по фальшивым документам товар. Обманывали покупателей, желающих купить товар. Потом занялись «торговлей» машинами.
Заслуги Сивухи перед шайкой были огромны. Это именно он, побывав еще в бытность помощником снабженца в Госплане и обладая феноменальной зрительной памятью, предложил Королю провести там аферу со «сквозняком» – когда заходишь с деньгами в одну дверь и выходишь в другую, о которой потерпевший не знает. И под авторитет этого учреждения они взяли очень хороший куш. Это Сивуха покупал и подделывал паспорта. Это он, перебарывая былые страхи, вытягивал из карманов пропуска в различные учреждения и переделывал их.
Король честно делил добытое по трудовому вкладу. А Сивуха честно проигрывал значительную часть немалой добычи в карты. Хотя того, что оставалось, хватало на небедную жизнь с избытком.
Сивуха был доволен новой жизнью. Но по опыту знал, что однажды придется снова убегать. Вот это время пришло. Только бежать он не мог. Его взяли в стальные клещи.
– Ты мне все расскажешь, – заявил Баграм. – И посидишь под замком, пока мы проверим. Если врешь, мы тебя будем пытать, как в гестапо. А потом убьем. Мы это сделаем, потому что ты нас сильно обидел.
– Ишаками назвал, хорек! – шагнул к пленному Давид, в груди которого продолжал клокотать вулкан, который и не думал униматься – вот-вот взорвется наподобие Везувия и погребет все под слоем магмы и пепла.
– Итак, кто с тобой был? – продолжил Баграм.
– Король, – буркнул Сивуха.
– Как зовут Короля?
– Лилиан. Фамилию не знаю. Мы как-то по фамилиям не очень.
– Где живет?
– Город Шаталовск. Это здесь, в Запорожской области.
– Можешь показать его дом?
– Могу…
Баграм задал еще несколько вопросов. Сивуха отвечал на них четко и полно.
– А теперь скажи, куда наши деньги дел? – спросил Баграм.
– Нет денег! – воскликнул Сивуха.
– А где они?
– Лилиан немного давал. Да и те я в карты проиграл. До копейки, – не моргнув глазом соврал Сивуха.
– Лжешь же, – усмехнулся Баграм. – Отдашь свою долю. В двойном размере.
– Почему в двойном?!
– За обиду.
– С Лилиана спросите!
– И с него спросим. Не бойся.
Баграм отступил, посмотрел на пленника и рассмеялся. К нему вернулось хорошее расположение духа. Они все сделали. Они нашли обидчиков. И те все вернут. Да еще с прибавкой!
Сивуха покосился на армян. Те немножко расслабились, давая ему шанс. И в нем включились инстинкты зайца. А заяц в критических ситуациях бежит.
Сивуха пискнул и перекатился под ноги Баграма. Армянин, не ожидавший такой прыти, упал. А мошенник бросился со всех ног в темноту.
Он был свободен.
Он был уверен, что его никому не догнать…
Давид видел, как пленный, опрокинув дядю, бросился бежать. И тут в голове будто граната взорвалась – такая волна ярости накрыла его.
Он тоже бегал очень хорошо!
Они промчались по берегу пруда. Перепрыгнули через кусты. Давид едва не сломал ногу о выступающую из земли бетонную плиту. Но удержался на ногах и только быстрее рванул вперед.
Дистанция не сокращалась, но и не увеличивалась – охотника и дичь разделяло каких-то пять метров.
Давид не думал, что делает. За него думал хищник, проснувшийся в нем. Подхватив деревянную палку, валявшуюся на земле, преследователь метнул ее вслед беглецу.
Палка ударила по ногам. Сивуха споткнулся и, пролетев вперед, пропахал лицом землю. Встал на четвереньки. Попробовал подняться. И тут сзади налетел Давид.
– На, хорек! – заорал он.
И воткнул нож во что-то мягкое.
Сивуха завизжал.
Этот крик ударил по ушам Давида. Ему захотелось заткнуть эту глотку. И, примерившись, он воткнул еще раз нож в спину. И еще раз.
А затем уселся рядом с телом.
Волна ярости схлынула. И осталось непонимание – что же он сейчас сотворил.
И тут он осознал – назад содеянного уже не повернуть. Встал, пошатываясь. Оглянулся на подоспевшего дядю.
– Ты его убил? – как-то спокойно, без эмоций, спросил Баграм.
– Да.
– Нехорошо получилось… Давай сбросим тело в пруд…
