Пятница, 26 декабря 1941 г
В 4.00 мы пришли в Ивановку, насквозь промокшие, замерзшие, измотанные, – скорее мертвые, чем живые. Я хорошо теперь могу себе представить, что сам факт того, что ты отступаешь, действует на всех нас угнетающе. У многих проблемы с ногами. Лично я совершенно вышел из строя после того, как у меня от мороза образовались волдыри.
Было совершенно ясно, что для нас не оказалось места для постоя. Я со своим взводом нашел неотапливаемое помещение. Но и этого достаточно; все, что нам сейчас нужно, чтобы быть довольными, – это хоть какое-то место, где можно сесть.
Мы действительно не сможем выдержать еще один марш, подобный этому. Все говорят, что ходят слухи, будто нас в январе должны сменить. Вряд ли мы и дальше выдержим такую жизнь. Ведь у большинства солдат осталось только то, что на них. Все остальное было потеряно во время отступления, либо сгорело, либо было захвачено русскими. А если у тебя единственные носки, которые на тебе постоянно, то они вечно мокрые насквозь и со временем начинают расползаться. Вся наша обувь разбита вдребезги, рубашки и нижнее белье черные (мы не меняем их неделями) – и это только малость из того, как обстоят наши дела. Невозможно жить, если у тебя нет ничего, чтобы помыться или побриться.