Лилит Мазикина
Волшебная история кошки по имени Касси
Кошку Касси, если полностью, звали Кассиопея. У нее была красивая длинная шерсть, и глаза красивые – оранжевые. Разве что окрас подкачал, обычный помоечный – серый, в полосочку, с белыми носочками.
Ее хозяйка, Кася (не путать ни с Катей, ни с Касси!), вообще-то не собиралась стать хозяйкой кошки. Она и кошек не очень любит. Просто так вышло, что кто-то подкинул ей под дверь коробку, перевязанную в точности как подарок, большой алой лентой. Кася и заглядывать внутрь, конечно, не стала. Нет, она не думала, что там, например, бомба. Но какой-нибудь неприятный сюрприз подозревала. Не подкидывают на придверный коврик приятных-то. В общем, Кася осторожно взяла коробку и на вытянутых руках понесла к мусоропроводу. И случилась бы трагедия, если бы коробка в руках у Каси буквально за два шага до мусоропровода не задергалась и не замяукала тонким, нежным, плачущим голоском.
Существо, обнаруженное в коробке, Касе было не нужно, но и выкинуть его вон на верную смерть она не решилась. Неделю или две кошечке искали хозяина и, конечно, не нашли. Так Касси осталась у Каси. Не сказать, чтобы девушка так уж полюбила свою новую соседку по съемной квартире, но отношения у них выстроились хорошие. Касси, по счастью, нрава была довольно спокойного, чистоплотная, тактичная и ровно в меру общительная. От Каси требовалось только вовремя наполнять миски и опустошать лоток. Вычесывала Касси Касина подружка Шурка – ей нравился процесс, и, приходя в гости, она хваталась за кошачью щетку чуть не первым делом. Она-то когда-то и дала котенку звучное имя. В кровать Касси влезала аккуратно, на лицо не плюхалась, через шею не вытягивалась, а скромно мурлыкала где-то в ногах. На колени хозяйке садилась исключительно вовремя. В общем, плохим отношениям установиться было не с чего.
Штука была в том, что последнее время Кася стала замечать за трехлетней Касси странности.
Ну не то чтобы как в анекдоте, когда у котенка глаза светились красным и хитиновые крылья из спины вылезали, но и не те, которые можно было бы назвать просто «причудами». И Шурке не расскажешь – засмеет. Но Кася поклясться могла на бабушкиной Библии, что ей не кажется.
Дело в том, что иногда кошка не выпускала хозяйку из квартиры. Нет, она не запирала дверь и не прятала ключи. И не вцеплялась когтями в прическу, например. Просто Касси, всегда такая скромная, беспроблемная, совершенно неожиданно становилось очень неуклюжей.
Например, прыгая на холодильник, роняла оттуда вазу с цветами так, что цветы вперемешку с осколками рассыпались по полу. Выглядело это, без сомнения, очень красиво, но Касе приходилось, проклиная кошачью неуклюжесть, кидаться заметать стекло, чтобы Касси не распорола себе лапку, пока будет дома одна. Или же кошка начинала ловить неведомо откуда залетевшего мотылька и роняла со стола на положенную было на постель свежевыглаженную блузку тарелку с горячим бутербродом. В результате хозяйке приходилось бросать глажку юбки и спешно подбирать другую блузку. Не говоря уже о том, что ее тоже требовалось гладить! Но что-то подозревать Кася стала после того, как в ее подъезде неизвестный зарезал девушку. Примерно в то самое время, когда Кася, чертыхаясь, пересаживала чудом спасшийся из свежеразбитого горшка цветочный горшок и заметала землю, чтобы кошка не растащила ее по всему дому. Кася молчала долго, но однажды не выдержала, и, когда Шура любовно вычесывала длинную мягкую шерстку Кассиопеи специальной щеткой, положила на столик перед подругой листы с распечатанным текстом:
– Шура, я тебе хочу кое-что показать. Почитай это.
– Ты рассказы взялась писать? – удивилась Шура. – Что это, в конце концов? Я ничего не понимаю, – сказала она, прочтя все, чтобы было на листах.
– Я тут посмотрела свой блог и выписала все дни, когда Касси задерживала меня дома, – принялась объяснять Кася. – А потом посмотрела новости по району… Видишь? Вот на этот автобус я могла сесть, я на него всегда сажусь, когда на планерку в редакцию еду. А вот тут сорвало вентиль на трубе, и фонтаном кипятка из колодца ошпарило прохожих. Примерно в то же время я прошла бы там оплачивать квитанции. Видишь? И главное… главное – маньяк.
– Ты с ума сошла, – сказала Шура. – Телевизора обсмотрелась. Конечно, страшно, когда с маньяком разминулась еле-еле. Но строить из этого целую теорию и вычислять, далеко ты находилась бы от фонтана с кипятком или нет…
– Вот с тобой бы такое произошло, – обиделась Кася. – Я бы поглядела, как бы ты от всех этих совпадений тогда отмахнулась.
– Хорошо. Тогда должно быть объяснение. У всего есть рациональное объяснение.
– Например?
– Например, Касси – твой ангел-хранитель.
– Рациональное, – передразнила подругу Кася. – Ну что это за ангел, который себе под хвостом вылизывает!
В общем, девушки так и не пришли к решению о причине чудесных совпадений. Однако Кася стала к кошке внимательнее и удерживалась от ворчания на ее неуклюжесть как могла. Где-то полгода. На большее ее не хватило. Когда Кассиопея умудрилась перевернуть целую стойку с кашпо, терпение у девушки лопнуло, и она отхлестала мечущуюся по комнате кошку полотенцем. Вечером, вернувшись с редакционного задания, Кася ее не обнаружила.
Сначала Кася, конечно, решила, что Касси, обидевшись, забилась в уголок и не хочет выходить. Девушка осмотрела все шкафы, укромные закутки за мебелью, антресоли. Кошки не было ни следа – если не считать кошачьим следом тонкие длинные шерстинки, которые можно найти тут и там в любом доме, где есть кошка. В какой-то момент Кася заметила, что дверь на балкон приоткрыта. Должно быть, она забыла запереть ее, вытряхнув из паласа землю. Сердце девушки так и упало.
Конечно, Кася осмотрела асфальт под балконом. Ни капли крови, но это не значило ничего. Кася кинулась с расспросами к играющим детям – но те были днем в школе. Пробовала обратиться к старушкам на лавочке – но старушки только недавно вернулись из собеса. Кася бегала вокруг дома и спрашивала любого, кого только встречала, но никто не видел небольшую кошку с очень длинной серой шерстью в полосочку.
Кася корила и кляла себя, но что толку! Она нашла фотографии кошки (оказалось, что сама Кася кошку не фотографировала ни разу, ни для блога, ни для «Инстаграма», ни для себя – но несколько фотографий оказалось у Шуры) – и распечатала объявление о пропаже. В четыре руки подруги расклеивали эти объявления по всему району. Кася следила, чтобы телефон никогда не оставался разряженным. Все было напрасно. Касси оставила хозяйку и, вполне может быть, куда-нибудь улетела.
Зимой Кася с этим смирилась. Жизнь пошла своим чередом. В общем-то, даже неплохо пошла: Касе подняли зарплату за успехи в работе, а такое всегда кстати! Только заставить себя выбросить или отдать Кассины лоток, мисочки и игрушки девушка не могла. Так и стояли они по своим местам, как будто кошечку вот-вот принесут обратно домой.
Прошел Новый год. Россия погуляла, очнулась и вернулась в школы и на рабочие места. Кася тоже. В тот день она спешила к метро, мучительно семеня по гололеду. И надо же, как раз перед слоем ровного, уже расчищенного командой мужчин с ломами и лопатами асфальта, который дал бы Касе возможность быстро подбежать к переходу и перебежать его, между самой манящей его, асфальта, кромкой и Касиным носом упал кирпич. Кася остолбенела, разглядывая рыжие обломки и крошку у своих ног. Не успела она толком поразмыслить над теми картинами жизни, которые успели пронестись у нее в голове в тот миг, когда она поняла, что кирпича избежала чудом, как спереди, на переходе, с мерзким звуком пронеслась вылетевшая из переулка машина. Мужчина в оранжевом жилете, посланный своими сотоварищами за пачкой сигарет и ступивший было на «зебру», еле успел отскочить назад и слал теперь моментально скрывшемуся с глаз автомобилю проклятия. Стоило ему шагнуть на «зебру» второй раз, как из переулка вылетела новая машина – видно, гналась за первой. Мужчина замахал руками и вернулся к своим. Кася не знала языка, на котором они говорили, но без труда догадалась, что сегодня мужчина наотрез отказывается ходить за сигаретами, потому что у него уже два раза поседело по полголовы и волосам осталось только выпадать вовсе, а это некрасиво.
Кася перевела взгляд на бесславно погибший кирпич у своих ног и… метнулась в подъезд трехэтажного старого дома, с чердака которого явно прилетел подарок. К счастью, домофона на двери не было. К несчастью, лампочек на лестничных клетках тоже. Забрызганные окна с трудом пропускали свет. Спотыкаясь на неровных ступеньках и наугад перехватывая липкие перила, Кася бежала наверх. Если бы кто-то увидел ее, то принял бы за сумасшедшую, потому что нормальные женщины не кричат «кис-кис!» таким странным, надрывным, истеричным голосом.
На лестнице к третьему этажу Касе ответило слабое, чуть слышное мяуканье, и девушка сделала прыжок такой длины, к которой не подозревала за собой ни малейшей способности.
Касси выглядывала из открытого люка, в темноте чердака почти невидимая – мерцающие глаза в квадрате мрака. До люка было четыре метра. Полным нежности голосом Кася звала ее, упрашивая спрыгнуть вниз, но кошка скоро и мяукать перестала, только смотрела и смотрела сверху. Девушка пришла в отчаяние. Она боялась оставить кошку – вдруг та снова пропадет? – и не видела выхода, кроме как бежать за помощью. Кася стояла и молча плакала, не зная, на что решиться, когда молодой мужской голос сказал из-за спины:
– Девушка, вы не могли бы подвинуться? Мне надо стремянку поставить.
На лестнице действительно стоял со стремянкой молодой человек Касиного возраста – слегка за двадцать, а за его спиной подпрыгивал очень коротко стриженный мальчик лет тринадцати.
– Это моя кошка, понимаете? Я ее полгода почти ищу, понимаете? Моя, смотрите! – Кася торопливо достала телефон, чтобы показать фотографию Кассиопеи.
Парень вежливо посмотрел на фотографию, потом достал фонарь, обмотал его платком и направил луч света в люк. Кошка на чердаке, худая, вся в темно-серых колтунах, заморгала. Парень хмыкнул и отдал фонарь мальчику.
– Не представляю, как вы ее вообще узнали… Ваша так ваша. А мы ее уже себе взять хотели.
– Мама ругалась, ругалась, что хотим взять, а кошка там сидит, сидит, вниз не прыгает, я ей колбасу кидал наверх, у нее, наверное, лапа сломана или две. Или все, – сказал подросток, вставая с фонарем возле Каси. – Жаль, что она ваша! То есть хорошо, что нашлась, просто я ей уже коробку, чтобы спать, подготовил! А как ее зовут?
Мальчик все время подпрыгивал на ногах, как на пружинках, и вертел головой, глядя то на кошку, то на парня со стремянкой, то на Касю.
– Кассиопея, – сказала Кася.
Конечно, у кошки оказалась сломана лапа. Еще она воняла, и по ней скакали блохи. И шерсть превратилась в гигантские катышки. Кася с молодыми людьми, представившимися братьями Женей и Аркашкой, отвезли кошку к ветеринару (и Касе попало за пропуск летучки, а Аркаше – за прогул уроков, и только Женя, как оказалось, предусмотрительно отпросился с работы), и у ветеринара кошку долго возвращали к цивилизованному виду. А потом дома у Каси все пили чай с тортом, пока кошка тихо мурчала, забравшись на свою любимую диванную подушку, и Кася рассказывала про маньяка и про кирпич, и Аркашка вертел головой и подпрыгивал, а Женя слушал молча и вроде бы не верил. И братья договорились, что будут приходить кошку навещать. И навещали. Особенно Женя.
В общем, странная была история и совершенно волшебная. Особенно было неясно, как же Касси смогла скинуть кирпич.
А может, это и не она скинула.
