Прыщи

Обычно для избавления от прыщей дерматологи прописывают длительные курсы сильных антибиотиков, хотя прыщи – это классическое проявление кожного дисбактериоза. Ответственной за воспаление прыщей считают бактерию Propionibacterium acnes, однако истинной причиной является не само ее присутствие на коже, а ускоренное размножение этой бактерии, связанное с закупоркой волосяных фолликул, а также распространение других бактерий, например золотистого стафилококка (Staphylococcus aureus).

Исследования показали: здоровые поры населяют только бактерии P. acnes, в то время как воспаленные всегда содержат стафилококки и подобные им микроорганизмы. Поэтому можно сказать, что возникновение прыщей обусловлено изменением естественного микробиотического состава поверхности кожи.

Прыщи чаще всего встречаются у детей 7–8 лет и старше, большинство из них ранее принимали антибиотики от ушных инфекций или острого фарингита. Бесспорно, антибиотики дают быстрый результат, однако результат этот временный и усугубляет проблему в длительной перспективе, поскольку способствует возникновению и разрастанию штаммов резистентных микробов. Именно поэтому дерматологи так часто вынуждены назначать новые антибиотики.

Среди всех видов дисбактериоза, с которыми мне приходилось иметь дело, самыми трудными были случаи, когда пациенты очень долго (годами, иногда десятилетиями!) сидели на антибиотиках, пытаясь избавиться от кистозных прыщей. Используемые в таких ситуациях эритромицин, доксициклин, миноциклин, тетрациклин буквально выкашивают популяции кишечных бактерий, а восстановление численности микроорганизмов в толстой кишке – очень трудоемкое дело.

После атаки антибактериальных веществ кожа, как и стенки кишечника, остается буквально стерильной, и на лице часто появляются «суперинфекции» грибкового происхождения – как итог отсутствия защитных бактерий. Столь же губительными могут быть и содержащие антибиотики кремы и лосьоны: разрастание популяции C. diff – один из характерных побочных эффектов клеоцина (клиндамицина), который часто рекомендуют от прыщей.

Известно, что более половины страдающих от прыщей пациентов имеют значительные отклонения в составе кишечной микрофлоры. Однако в странах, где рацион благоприятствует микробиому, где доля продуктов питания промышленного производства ничтожна, где потребляют незначительное количество сахара, знать не знают о прыщах.

Дерматологи ничтоже сумняшеся прописывают антибиотики направо и налево, причем основной удар приходится на подростков. Только это одна из наиболее вредных медицинских практик: придет время – и медицинскому сообществу, скорее всего, будет неловко вспоминать об этом.

И вновь тяжелые последствия

В течение семнадцати лет Гленн принимал различные антибиотики, борясь с кистозными прыщами. Поначалу кожа реагировала на каждый новый лечебный курс положительно, но после года-другого кистозные поражения возвращались, а дерматолог прописывал все новые антибиотики.

Через десять лет после первого курса лекарств Гленн стал терять вес, а стул был постоянно жидким. Тогда он отказался от некоторых молочных продуктов и увеличил потребление продуктов высококалорийных. Но диарея продолжалась, а вес не увеличивался. Исследования указали на целиакию, и Гленн перешел на безглютеновую диету и строго ее придерживался. Лечащий врач уверял, что после пары месяцев такой диеты все проблемы решатся, но прошло два года – и ничего не изменилось. Повторные исследования показали, что признаки целиакии полностью исчезли, ворсинки стенок тонкой кишки выглядели совершенно нормально. Но самочувствие все еще оставляло желать лучшего. В дополнение к старым проблемам Гленн стал чувствовать онемение нижних конечностей, появились головные боли, затуманенность сознания, а также хроническая усталость и целый букет других необъяснимых симптомов. Гленну прописали антидепрессанты и транквилизаторы, которые только усугубили его состояние. А аптечка, полная рекомендованных натуропатом добавок, тоже не принесла никакого облегчения, и Гленн окончательно впал в уныние.

Когда он пришел к нам, я и наш диетолог расспросили его о ежедневном рационе. Нормальные результаты биопсии тонкой кишки свидетельствовали о том, что случайные дозы глютена не могли дать таких проблем. Было важно понять, не походит ли его случай на ранее описанный случай Мэри, в котором имел место рацион, полный бесполезных продуктов, почти лишенных питательных веществ, хоть и не содержащих глютена.

Однако рацион Гленна таким не был: в него входило множество овощей и фруктов, некоторые орехи и зерновые, бобовые, коричневый рис, киноа и немного постного мяса. Так что диета модификации не требовала. Анализ кала на предмет разрастания грибковых клеток был отрицательным, а дальнейшие исследования пищеварительного тракта показали норму – никаких патологий. Отдельные микроскопические проявления колита могли быть связаны с целиакией, но и их мы не отметили. Все анализы дали отрицательные результаты, за исключением теста на проницаемость кишечника (на СДК). Он был положительным, что указывало на повышенную проницаемость кишечных тканей и ассоциировалось с целиакией и дисбактериозом.

Мы составили для Гленна несколько диет. Одна из них, девяностодневная строгая антикандидозная диета, исключала почти все углеводы (ее я рекомендую крайне редко). Одновременно мы назначили наиболее сильные пробиотики, глютаминовые добавки и масло орегано (подробнее об этом см. главу 12).

Мы тщательно изучили результаты всех анализов Гленна и поняли, что имеем дело с тяжелейшей формой дисбактериоза, однако никак не можем изменить это состояние к лучшему. Соблюдая наши предписания, он отмечал небольшие улучшения, но основные симптомы никуда не делись. Когда мы недавно общались с ним, он обдумывал возможность участия в клиническом эксперименте по фекальной трансплантации, направленном на пациентов с аутоиммунными заболеваниями (см. главу 13).

У Гленна была крайне тяжелая форма дисбактериоза, вызванная, без сомнения, почти двадцатью годами приема антибиотиков, которые сначала привели его к целиакии, а потом и к СДК. Большинству пациентов с дисбактериозом режим, описанный в моем плане «Долой чистоту», помогает довольно успешно, но бывают случаи, когда урон, нанесенный микробиому, слишком велик и необратим. Я остаюсь оптимистом и верю, что новые и по-хорошему мощные методы реабилитации микробиома (как фекальная трансплантация, например) покажут свою эффективность даже в таких трудных случаях, как у Гленна.