Все ближе и ближе

Следующий комплекс, который проводился через три часа на теннисном корте, был для меня интересным и захватывающим. Он представлял собой последовательность по одному взятию штанги на грудь на лестнице, начиная со 111 кг, с увеличением на 4,5 кг на каждой новой ступеньке. Если ваше движение не засчитывалось, то и по лестнице вы больше не поднимались. В рамках этого турнира ввели одно новшество: если взятие на грудь не засчитывалось, вам необходимо было выполнить становую тягу этой штанги как можно больше раз за тридцать секунд. Количество выполненных раз становой тяги засчитывалось как дополнительные очки в случае равного счета по результатам взятия штанги на грудь.

Поскольку я был лидером в общем зачете, то должен был взбираться по лестнице последним. Нил Мэддокс показал самый высокий результат – взял на грудь штангу весом 166 кг, и я зафиксировал эту цифру в своей голове, когда завершил второй подход и начал третий подход взятия штанги на грудь, начав со 156 кг. Я сделал первое взятие на грудь и, казалось, раззадорился, но штанга весом в 161 кг меня одолела, и я завершил испытание на пятом месте. С другой стороны, я хотя бы сумел увеличить расстояние между мной и моими ближайшими соперниками.

Финальный субботний турнир назывался «Измельчитель» – это название можно применить к любым двигательным задачам, в рамках которых вы что-то проходите, уменьшаете. Испытания включали 10 приседаний со штангой 79 кг над головой, 10 прыжков на 60‑сантиметровый ящик, 10 выбросов штанги 61 кг особой конструкции с толстым грифом, 10 силовых взятий 93‑килограммовой штанги на грудь, 10 подъемов ног к перекладине, 10 бурпи с выходом на турнике, а затем те же движения в обратном порядке.

Нас разделили на заходы по двенадцать человек, поэтому я мог контролировать выступление всех соперников в своем заходе. «Измельчитель» – один из тех турниров, когда требуется некоторое время, прежде чем группа участников начнет сама потихоньку распадаться, но, когда мы начали выполнять упражнения в обратном порядке в рамках второй части испытания, я первым перешел к подъему ног к перекладине, а за мной на третьей полосе следовал Мэтт Чан.

Я стоял лицом к Мэтту, когда мы выполняли силовое взятие штанги на грудь, и я видел, что двигаюсь немного быстрее, чем он. Поэтому перед выбросами штанги я чувствовал себя увереннее, и я знал, что все, что от меня требовалось, – не дать Мэтту меня обогнать, и тогда я гарантированно доберусь до конца комплекса в лидирующей позиции. К тому моменту я еще не выиграл ни одного комплекса, и поэтому я очень хотел выиграть на этот раз.

Во время прыжков на тумбу я продолжал наблюдать за Мэттом. Джейсон Калипа к тому моменту уже преодолел половину арены, но у меня все еще был хороший отрыв. К тому моменту, как я вернулся к приседаниям со штангой над головой, я знал, что стану победителем в своем составе, но при этом не знал, какова будет моя позиция относительно участников из предыдущих двух составов.

К моему великому счастью, по сравнению с остальными моя позиция оказалась лидирующей. Я наконец – наконец-то! – выиграл комплекс. Как гора с плеч. Я знал, что мое лидерство в общей турнирной таблице крепло, и я был уверен, что двигаюсь в правильном направлении, но мне не импонировало, что я могу стать первым двукратным чемпионом Игры – стать первым чемпионом, одержавшим две победы подряд, – не выиграв при этом ни одного комплекса. Как бы сложно ни было в это поверить, но такая ситуация могла поставить мой титул под сомнение.

Как бы там ни было, я мог больше об этом не волноваться, когда возвращался назад в отель в субботу вечером. Я лидировал с 740 очками, за мной шел Мэтт с 652 очками, а за ним – Кайл Каспербауэр, набравший 609 очков.

Воскресенье готовило для нас четыре турнира с уже традиционным финальным комплексом, состоящим из трех испытаний. Первый турнир – «Двойной удар». Слово «удар», как в итоге выяснилось, использовалось в своем буквальном смысле. Мы должны были взять тяжелую кувалду и ударять ею по грузу, расположенному на скользящей дорожке. Было три вариации этого упражнения: один раз надо было ударять по грузу на низко расположенной дорожке, один раз мы должны были «оседлать» груз и ударять по нему путем раскачивания кувалды внизу между ног, и еще один раз надо было ударять на дорожке по грузу, расположенному примерно на уровне талии. (Наверное, все же стоило назвать испытание «Тройным ударом».) Перед каждой серией ударов мы должны были выполнить 50 двойных прыжков на скакалке.

Казалось, что «Двойной удар» был самым популярным испытанием среди болельщиков в тот уик-энд. Наверное, это было связано с тем, что, когда мы наносили удары, это выглядело так, как будто мы работали на стройке. И снова я как будто дома – делаю работу по хозяйству на родительской земле!

Я планировал выйти и сразу расставить все точки над «i» уже в первом турнире дня. Конечно, было еще рано смело заявлять о победе, но я хотел начать финальный день с высоких результатов и обойти двух или трех участников, которые находились ближе всего ко мне в турнирной таблице, чтобы увеличить разрыв между нами. Я хотел, чтобы все поняли мой посыл, что этот день станет для меня победоносным и что я никому не позволю обойти меня, как бы рано ни было для таких заявлений.

Но «Двойной удар» стал для меня самым обескураживающим турниром за все Игры в том году. Нельзя далеко уйти от остальных участников состава в таком коротком испытании, как «Двойной удар», и, как я и думал, две трети всего времени это была гонка впритирку. К третьему раунду двойных прыжков со скакалкой я не был первым, но был среди лидеров. Когда я завершил двойные прыжки со скакалкой и отбросил в сторону скакалку, судья сказал мне, что я не сделал положенные 50 раз. Согласно моим подсчетам, я сделал даже больше 50 прыжков, но, видимо, считали мы по-разному. Мне пришлось поднять скакалку и закончить упражнение – здесь я потерял несколько секунд.

В турнире, где лучшее время составит менее трех минут, именно эти несколько секунд практически в самом конце испытания исключали все мои шансы на победу в заходе. Я занял девятое место в общем зачете, подарив тем самым несколько дополнительных очков Мэтту, который стал восьмым, а также целую кучу очков Кайлу, который выиграл турнир и получил заветные 100 очков.

У нас было примерно три часа перед финальным трио упражнений, когда Джефф Барнетт, мой личный математик, позвонил мне с новостями. «Хочешь знать, что от тебя требуется?» – спросил он меня. «Говори», – ответил я.

«Выиграй в одном турнире, и все закончится».