Лия

Мы снова сидели в кухне. И Локи опять обнимал обеими руками стакан с кофе. Не пил, грелся. Во всяком случае, у меня возникло впечатление, что ему холодно. А еще он говорил. Черт, он говорил какую-то ерунду, а я слушала.

Все дело в том, что ему нужна моя помощь. Одного разговора слишком мало, чтобы заинтересовать милицию. Да и сам разговор… Ничего конкретного, вопли истеричной впечатлительной женщины. Все объяснимо. Все. Даже надпись на выцветших от времени обоях в глупый цветочек. Надпись, найденная в моей квартире, за моим шкафом. Или не моим? Не важно.

Ему нужна информация. Много информации. О преподавателях, о директоре, о детях, об интернате, обо всем. Такая информация, которая со временем могла бы превратиться в улики, а, когда появляются улики, в дело вступают совершенно другие силы. Локи не способен добыть эти сведения. Он не трус – человек, который садится играть в карты с дьяволом, по определению не может быть трусом. Причина в другом: забор и колючая проволока, башнеобразные охранники и строгий пропускной режим. И еще то, что чужак внутри ТЕРРИТОРИИ виден сразу, там даже уборщики свои, проверенные.

У Локи не было доступа внутрь, зато он был у меня. Я – одна из них, воспитатель, пока только воспитатель, но Локи абсолютно уверен: такое положение дел продлится недолго. Очень скоро произойдет некое событие, которое определит мою дальнейшую судьбу и привяжет меня к ТЕРРИТОРИИ. И он хотел, чтобы я согласилась. Согласилась на все, что мне предложат. Я буду там, но я буду с ним, он обещает заботиться обо мне, обещает помочь, когда станет жарко. Локи обещает, что я не пострадаю.

– Нет.

Определенно – нет. Однозначно. Я не агент «007», в юбке или без оной, я не тяну на роль Джеймса Бонда. Затея Локи глупа – это самое мягкое выражение. Я не имею ни малейшего желания играть в шпионов или разведчиков. И то, и другое – словесные штампы. А я – не штамп, я – человек, и я боюсь, очень боюсь.

– Почему?

Ну как ему объяснить, почему! Я и для себя не нашла подходящих слов.

– Иди в милицию. Пусть они устроят проверку.

– Ничего не обнаружат. – Локи был отвратительно спокоен. – Всегда найдется доброжелатель, который заранее предупредит их о такой проверке. Всегда найдется глубокий незаметный подвал, куда можно убрать опасные игрушки, способные оскорбить взгляд проверяющего. Всегда…

– Я поняла!

– У тебя нет другого выхода.

– Это еще почему? – Умом я понимала, что соглашусь, но пусть он скажет, пусть я буду думать, что пошла на эту авантюру под давлением.

– Хотя бы потому, что если кто-то из них узнает о моем визите, ты умрешь. – Он сказал это так спокойно, словно сообщал о том, что записал меня на завтра к стоматологу. Господи, ну за что мне все это?

– Они хорошо меня знают. На твою беду, слишком хорошо. Пока они уверены, что меня здесь нет, ты в безопасности. Если я начну действовать сам, тогда… Они предпочтут зачистить все концы. Эта квартира – здесь творились странные дела… Страшные дела. Сама по себе она ничего не значит, но, в сочетании с другими уликами… Улики уничтожают. Тебя тоже уничтожат. Ты можешь описать того человека, который привозил деньги. Или ты могла что-то увидеть там, в пансионате, что-то, не предназначенное для других глаз. Или… – Локи отхлебнул кофе, обдумывая, что именно добавить после очередного «или». – Скорее всего, произойдет какой-нибудь несчастный случай. Например, взорвется газовый баллон.

– У меня нет газового баллона.

– Тогда ты уснешь в постели, не затушив сигарету.

– Я не курю.

– Всегда можно сослаться на утечку газа.

– Прекрати! – Мне и так страшно, а он тут сидит, пьет мой кофе и как ни в чем не бывало обсуждает, каким способом удобнее сжить меня со свету. – Если я начну тебе помогать, меня прикончат еще быстрее.

– Нет. Я скажу тебе, как себя правильно вести.

– Я не смогу.

– У тебя нет выбора. – Локи посмотрел мне в глаза. Нет выбора, он прав, абсолютно, совершенно прав. Я не смогу жить, как раньше, ходить на работу, улыбаться, сплетничать, распивать чаи, смотреть в глаза девочкам. Не смогу. Я ведь человек, а, значит, у меня два пути: или идти в милицию, или помогать этому странному человеку с разноцветными глазами и белой меткой в волосах. Милиция… Локи прав и здесь: они ничего не найдут. Это ведь так просто: не пускать внутрь, недолго, минут пятнадцать, ну, допустим, директора искали, созванивались, пытаясь выяснить, что происходит. А сами… Пятнадцать минут – это очень много, хватит, чтобы спрятать все, что не должны видеть чужие глаза…

– Я согласна. – Теперь мой голос звучал гораздо увереннее.

– Я рад. – Локи протянул мне шершавую ладонь. – Добро пожаловать в команду, не пожалеешь.

Черт. Я уже жалею!