Юлия Гавриленко. Зугу
Трудно описать словами удивление, которое я испытала, узнав о предстоящем полете на Зугу. Конечно, я давно мечтала о подобном задании, но, мягко говоря, ни по опыту своему, ни по статусу пока недотягивала.
Я — специалист по этикету, знаю многочисленные тонкости общения с тремя десятками основных космических рас, но блеснуть своими познаниями пока случая не представлялось. Мне и Землю-то приходилось покидать только во время стажировок да туристических поездок. Когда повезло устроиться на постоянную должность при Единой контактной организации Земли, я начала надеяться, что карьера моя стремительно понесется ввысь. Практически вся информация о порядке ведения разговоров с любыми представителями разумных рас, не обязательно гуманоидных, аккуратными стопками уложилась в моей голове. Пять самых прекрасных и нежных лет моей жизни были потрачены на знакомство со сведениями, собранными за время космических полетов и галактических открытий.
Конечно, замечательную память не просто так подарила мне природа. Как только в детстве очередной диспансеризацией у меня выявили некоторые способности к упорядоченному запоминанию больших объемов информации, на семейном совете было решено копить на операцию. К моменту совершеннолетия проведенная в Медицинском центре индивидуального развития, эта операция на мозге позволила навсегда закрепить врожденные способности. У меня появился бесценный сертификат, ласково именуемый в народе «мцирик», — и дорога к индивидуальному обучению за счет государства оказалась открыта. Многочисленные комиссии, собеседования и консультации, вопросы: «В какой обстановке вы бы хотели принести пользу нашей планете?», «Любите ли вы изучать внутреннее строение инопланетян опытным путем?», «Какой вид транспорта предпочитаете?» — все это осталось позади, и хмурый дядька с тонкими длинными усами вручил мне предписание на изучение обычаев инопланетных существ. Первые два года я занималась основами профессии, а потом вместе с десятком таких же избранных счастливчиков старательно запаковывала данные в свою память. Мои товарищи глотали с экранов и закусывали толстыми старыми бумажными учебниками сведения из областей медицины, животноводства, юриспруденции и техники внеземных жителей, а я азартно запоминала описания ритуальных танцев стаерхов и последовательности боевых поклонов пабикар. Мы чувствовали себя нужными нашей планете и гордились способностями, полученными частично от мамы с папой, частично от ловкой бригады элитных технохирургов.
Поэтому при поступлении на службу я имела все основания надеяться, что меня станут использовать по назначению и пачку галет я всегда себе обеспечу.
Теперь красный «мцирик», вставленный в рамку, украшал стену над рабочим столом. В мои обязанности входило составление инструкций для отбывающих на другие планеты специалистов: инженеров, медиков, архитекторов. Те, кому по долгу службы полагалось знать правила поведения, — представители дипломатических миссий, к примеру, — обходились без моих ценных указаний. Инструкции были предназначены для других профессий и годились лишь для соблюдения элементарных мер безопасности, ни о каком серьезном общении с другими расами не могло быть и речи. Вдаваться в тонкости я не имела права. Какие-то сведения числились годными только для служебного пользования, да и запомнить в кратчайшие сроки лишний объем информации простому человеку было бы трудновато. Хватало общих правил: никогда не улыбаться рядом со стаерхами и не показывать им уши, никогда не говорить с праками о политике, а с циндагами — о погоде. Что же касается пабикар — при них лучше вообще не разговаривать.
Я очень любила свою профессию, но за два года ничего не изменилось: фиксированный рабочий день, никаких поездок, никакой возможности применить знания. Лишь изредка — обработка интервью с вернувшимися с других планет командированными. Я часами выискивала крупицы новых сведений, по большей части никому не нужных, обреченных храниться только в закрытых записях и в моей голове.
В ожидании перемен в судьбе оставалось только мечтать да заниматься собственной внешностью. Дело в том, что мое лицо и фигура оказались таким же подарком судьбы, как отличная память. И если бы никаких других способностей у меня не выявили, скорее всего, родители стали бы копить на «мцирик», делающий просто красивое — прекрасным, а неплохо скроенное — безупречным. Но деньги ушли на операцию улучшения памяти, а потому приятную внешность приходилось поддерживать традиционными способами: гимнастикой и косметикой. Коллеги единогласно признавали меня самой красивой девушкой нашего учреждения, по крайней мере российского его филиала. Зарплаты это не прибавляло, но самолюбие тешило.
И вдруг мне представилась возможность отправиться на Зугу. На одну из таинственнейших планет, с чьими обитателями, больше прочих рас Вселенной похожими на землян, мы пытались подружиться в течение уже двадцати лет. Сами зуги осваивали космос, охотно посещали чужие планеты, но к себе гостей не сильно звали и дружеские альянсы заключать не спешили. Свою замкнутость они объясняли древними традициями, которые предписывают открывать двери только родственникам и кровным братьям. Кровными братьями они считали лишь тех, с кем вместе воевали. Никаких военных альянсов земляне с зугами не заключали, да и войн, к счастью, давно не было. Что же до родственников, то к таковым они относили только жителей Зугу.
Инопланетные экспедиции они принимали, но только числом не более десятка человек, и не разрешали свободно разгуливать по планете, объясняя это боязнью заразы и страхом за драгоценную живность. Однако при этом охотно делились рассказами о своей истории, промышленности и полезных ископаемых, об открытиях и технологиях, показывали изображения примечательных мест и памятников архитектуры. Словом, не делали секрета из всего того, что спрятали бы мы, и активно расхваливали свою планету — так, будто с нетерпением ждали туристов. Но какой шаг следовало сделать землянам, чтобы сломить их холодную вежливость, — было неизвестно, по крайней мере мне. Без сомнения, происходило что-то еще, о чем нам не сообщали, поскольку то и дело начинались разговоры о сотрудничестве с зугами в самом скором времени, но раз за разом ничего не менялось.
Распоряжение быть готовой к вылету завтрашним утром я получила за полчаса до окончания рабочего дня. Сборы не заняли у меня много времени, оставалось только как следует выспаться.
Уже перед посадкой на корабль я узнала, что мне предстоит лететь с некой девицей из соседнего отдела по имени Натали. Начальство ее высоко ценило, за что конкретно — я не знала. По природе своей я не слишком завистлива, в чужой карман заглядываю редко, но от слухов спрятаться трудно. А слухи гласили, что Натали не засиживается подолгу за столом, получает задания одно другого интереснее и премии за их выполнение.
Мы встретились с нею в порту. Натали насмешливо смерила меня взглядом и фыркнула:
— Ты никак на курорт собралась? Четыре сумки и чемодан?
Я отдала багаж роботу-носильщику и вздохнула с облегчением.
— Мне выдали командировочных на две недели. На Зугу не принято выходить в одном и том же наряде к разным приемам пищи. А питаются они четыре раза в день, так что — считай сама.
— Да ну? — искренне удивилась Натали и поправила легкий рюкзачок на спине. — А чистящей аппаратуры у нас в гостинице не будет?
Мы шли на корабль по гибкому переходу, и я недоуменно разглядывала сверху вниз ее мелкокалиберную фигурку. Я даже не подозревала, что сотрудник нашей организации способен не знать таких элементарных вещей.
— Конечно, можно приводить свою одежду за ночь в порядок. Но мы — гости и не имеем права проявлять неуважение к хозяевам. По протоколу мы обязаны…
Натали досадливо отмахнулась:
— Ничего мы им не обязаны. А если б у них по протоколу блондинки не допускались ко двору, ты бы налысо побрилась?
Я машинально поправила свою кудрявую гриву. Насколько мне было известно, представления о женской красоте у нас и у зугов практически не различались.
— Я бы перекрасилась или надела парик. Но в данном случае этого не потребуется.
— Поразительная самоуверенность, — заявила моя попутчица, уютно устраиваясь на сиденье у иллюминатора.
— С ногами нельзя. — Я не удержалась от замечания, но не потому, что склонна все время зудеть о правилах, — я просто-напросто терялась в ее присутствии и не знала, как себя вести. Я не собиралась с ней ссориться, наоборот, я думала, что мы можем быть взаимно полезны. С одной стороны, мои знания, с другой — тот навык, которым обладала она. В чем бы ни заключалась ее специализация, я была уверена, что начальство руководствовалось серьезными доводами, подбирая нас в пару.
— Тоже запрещено протоколом? Расслабься, в каюте нет никого, кроме нас, и никаких правил приличия я не нарушаю.
Я уперлась стопами в специально предназначенную для этого выемку и застегнула ремни. К сожалению, кресло не отодвигалось, и моим любимым ножкам предстояло промучиться несколько ближайших часов.
— Ты нарушаешь правила безопасности. При выходе из гиперпространственного туннеля корабль может…
Я замолчала на полуслове — моя спутница скорчила мерзкую гримасу и демонстративно скинула ботинки на пол.
— Хочешь поведать мне об опасностях космических путешествий? Успокойся, я регулярно летаю и могу тебя уверить: сегодня нам ничего не угрожает. Ты не почувствуешь ни взлета, ни посадки. Постарайся развлечь себя сама и не мешай мне слушать музыку.
Она задернула шторки, лишив меня возможности любоваться звездным небом, проглотила музыкальную таблетку и закрыла глаза.
У меня не было никаких оснований обижаться. Почему-то я ей не нравилась. Возможно, она рассчитывала на другого напарника, или когда-то в столовой я увела у нее из-под носа последнее вкусное пирожное. Так или иначе, подобное поведение должно было иметь какие-либо основания. Я постаралась выкинуть из головы ее странности и не думать о том, что ее страшная невоспитанность может помешать выполнению нашего задания.
В крайнем случае, думала я, помогу ей с нарядами, есть множество маленьких хитростей, как не нарушить этикет, имея минимум вещей в гардеробе. Можно разделить костюм-«тройку» на составные части и считать не за один, а за три в комбинации с другими предметами. Можно одну и ту же жилетку надевать на блузку и на водолазку, и это будут два разных наряда. В конце концов, одни и те же брюки на двух разных девушках тоже считаются за смену костюма. Формально мы ничего не нарушим, а некое несовпадение размеров и смешной вид не являются для зугов оскорблением. А краткий инструктаж, как следует вести себя при королевском дворе зугов, я успею провести всегда.
Немного причесав мысли, я коротала время полета, ковыряя ногтем обивку сиденья и вспоминая самые экзотичные ритуалы, о которых знала. Было бы здорово, если б поездка оказалась не последней, если бы мне удалось вживую увидеть зрелищную битву стеархов за Главный Зуб или поучаствовать в Великом Поиске Чашки на планете тугакков!
Мои мечты прервала вежливая стюардесса, сверявшая билеты.
Натали приоткрыла один глаз и небрежно достала из кармана такую же карточку, паспорт-«мцирик», как и у меня. Сведения о номере рейса и каюты совпадали с внесенными в бортовой компьютер. Стюардесса извинилась за беспокойство и покинула нас.
— Всегда думаю: а что со мной сделают, если билета не окажется? Высадят немедленно? — проворчала Натали.
— Они просто следят, чтобы пассажиры не занимали чужие места. Корабль не заполнен до конца, и в нашу каюту могли сесть люди с дешевыми билетами. В то время как мы пробрались бы в каюту-люкс.
Натали вытаращила на меня глазищи и выплюнула в кулак недослушанную таблетку.
— У тебя вообще нет чувства юмора, я сразу так и подумала.
Некоторое время мы молчали. Затем я предприняла последнюю попытку поддержать беседу:
— У тебя тоже есть сертификат МЦИРа?
— «То-о-оже»? — протянула Натали. — Да уж у меня на него побольше оснований, чем у некоторых.
Мне стало совсем неуютно, но, призвав на помощь все свое воспитание и человеколюбие, я сумела сохранить приветливое выражение лица.
— Я же не знала. Так с развитием в какой области тебе помогли?
Она буравила взглядом потолок.
— Тесты показали, что я могу проявить себя где угодно: у меня незаурядные математические способности, отменное физическое развитие, замечательный слух, голос, легкая рука, кроме того, мне присущи артистизм, пластика, логическое мышление, красноречие, дар убеждения и прочая ерунда. Любой отдел МЦИРа оторвал бы меня с руками, но они боялись не угадать, что же именно преобладает. Двух операций, как тебе должно быть известно, организм не выдерживает.
— И на чем же в итоге остановились?
— О, они очень долго совещались и в конце концов рискнули обратиться к практикующему шаману. Его консультация обошлась в немалую сумму, но платил сам Центр, так как случай показался им довольно интересным. В результате они провели мне операцию по развитию одной способности, которой нет в списках.
— И какой же?
— Не скажу, — сурово отрезала Натали и до конца полета больше не проронила ни слова.
Перед высадкой на Зугу я достала зонт. Натали бодро проскользнула к выходу, на ходу бросив:
— Можешь спрятать обратно. И есть же охота таскать с собой барахло!
Я хотела было пояснить ей, что сейчас смена сезонов и в течение месяца в столичном регионе планеты идет дождь, но пришлось промолчать и потихоньку засунуть зонт обратно в сумку.
Хмурое небо, затянутое индиговыми тучками, видимо, решило передохнуть. Дождя и в самом деле не было. Я знала, что такие окна в непогоде случаются изредка, но чтобы так попасть в перерыв…
Натали уже чмокала ботинками по направлению к королевскому замку, грозно возвышавшемуся неподалеку от космодрома.
Я переобулась и поспешила за ней. Не так уж она и не осведомлена о местных обычаях! Ничуть не удивилась, что нас никто не встречает, следовательно, ей известно, что гость будет желанен, если постучится прямо в ворота. Путник, впервые встреченный на дороге, может оказаться врагом, поэтому, зная о нашем прибытии, местные жители попрятались. Таможня, паспортный контроль и радушный проводник ждут нас на вершине горы.
— Замечательно, — проговорила Натали, когда я поравнялась с ней. — Как раз хотела прогуляться без сопровождения. Зачем зонт-то доставала?
— Должен идти дождь… По сезону.
— Какая прелесть! А за нами не должны были прислать средство передвижения? Кстати, на чем они ездят? Судя по дороге, — она припечатала сине-зеленую грязь и с удовольствием посмотрела на ребристый след своей ноги, оставленный рядом с чьим-то круглым отпечатком, — они до сих пор гоняют на верховых животных.
— Лошади у них, лошади, — ответила я. — В промышленной части планеты вовсю используется современная техника, а в окрестностях королевского замка это строжайше запрещено. Гость должен постучаться в ворота мокрый и голодный, тогда его радушно встретят и дадут лучшие комнаты. И только тогда он будет допущен к королевскому столу.
— В качестве первого или второго?
Я вздохнула и продолжила:
— Нам обязательно надо попасть на прием пищи вместе с королевской семьей и придворными, иначе мы не сможем засвидетельствовать свое почтение и наладить общение. Так ничего и не добьемся. Нас будут кормить, развлекать, но наша миссия останется невыполненной.
— Ты хоть знаешь, в чем она заключается, наша миссия? — Натали по-прежнему ухитрялась задавать вполне обычные вопросы таким образом, что я все больше и больше ощущала себя идиоткой.
Задание звучало довольно расплывчато, но почему-то недоумения у меня не вызвало. Нам надо погостить у королевской семьи и попытаться разговорить ее членов. Обычный неофициальный визит, нам не надо ни заключать сделок, ни подписывать договоров. Просто чтобы в перерыве между отъездом и прибытием профессионалов место не пустовало. Теперь же я засомневалась — правильно ли я поняла указания.
— Ты знаешь что-то еще?
Мы быстро поднимались по опоясывающей гору дороге. Натали, похоже, нарочно ускорялась, чтобы заставить меня попыхтеть, догоняя ее. Но моего дыхания вполне хватало на некрутой подъем, я просто увеличила шаг и спокойно шла рядом с нею. Головокружительный обрыв по правую руку тоже не причинял мне неудобств. Меня вообще охватил какой-то безумный восторг. И вкусный воздух, и расстилающийся внизу пейзаж, и мрачное небо — все нравилось мне здесь и улучшало настроение. Даже семенящая рядом вредина не портила впечатления. Ее заносчивый вид — «знаю, но не скажу» — меня не задевал, потому что я на нее почти не смотрела. Интереснее было разглядывать незнакомые толстоствольные деревья с пупырчатой корой и волосатых птиц, с любопытством каркающих с голых веток.
Тяжелое кольцо на воротах замка нам пришлось приподнимать четырьмя руками. К тому моменту, когда у нас получилось ударить им в створку ворот, мы были достаточно вымазаны в масле и ржавчине, чтобы сойти за мокрых и несчастных. А уж какой аппетит мы успели нагулять к тому времени!..
Высокий зуг в белых одеждах отворил ворота и сделал приглашающий жест. Я старательно воспроизвела прошение о предоставлении крыши. Пальцы с непривычки заломило. Одно дело — теоретические знания, и совсем другое — применение их на практике. Документы у нас не спросили, значит, мы все сделали правильно, и зуги не будут настаивать на формальностях.
Высокие потолки темных коридоров освещались полупрозрачными бутонами живых цветов, уходящих корнями в пространство между камнями. Положенные замкам крысы и пауки приветливо глазели на нас из темных уголков. Я пыталась разглядеть их, но местная живность была очень стеснительной — она тут же отступала в тень. «Взаимная вежливость, тихие разговоры, зуги живут в мире с природой, не пытайтесь проявлять агрессию к любым обитателям замка, не рвите цветы, осторожно отмахивайтесь от насекомых» — сколько раз я писала это в инструкциях!
— Ваши комнаты, леди, — торжественно и печально заявил наш проводник.
Я насторожилась. Он не улыбнулся во весь рот и не добавил слов о «счастливых днях, которые наступили в их доме с нашим появлением». Значит, что-то произошло. Сощурившись, я внимательнее присмотрелась к нему, и мои опасения подтвердились.
Черный шарф на шее.
В замке был траур.
Если бы умер дальний родственник королевской семьи, все жители повязали бы шарф на руку. Если ближний — на талию. Если кто-то из правящей четы — на шею. В случае смерти наследника повязки находились бы на лбу.
Я склонила голову и тихо спросила:
— Их величество?
— Наш любезный король, — так же тихо ответил он.
По правилам следовало выдержать паузу, и я выдержала ее. Славный властелин Зугу, мудрец и философ, не встретит нас за праздничным столом. Очень жаль. Насколько я знала, он был незаурядной личностью.
— Я приду за вами через полчаса, — грустно сказал наш провожатый. Я почему-то не сомневалась, что он искренне опечален.
Бросив сумки на пол, я растерянно посмотрела на часы. Всего полчаса на то, чтобы переодеться в соответствии с правилами. В замке траур, юбки и платья запрещены, только брюки… Зуги считали, что юбки украшают женщину, поэтому надевать их сейчас недопустимо. Свитер, закрывающий шею, черный шарф… Где же его взять? Только если оторвать рукав у блузки. А второй пойдет на повязку для Натали.
Я быстро переоделась и поправила прическу перед зеркалом.
О нет! Я чуть не забыла. Волосы! Появиться с белыми кудрями на обеде в такой день равносильно плевку в королевское блюдо.
Я подхватила волосы вверх и замотала голову остатками блузки.
Из зеркала на меня смотрела не стильная современная девушка, а усталая путница. Как будто я — всадница, которая только что спешилась. Как ни странно, но такой наряд меня даже украсил. Что ж, сгорбиться и растолстеть я не смогу даже при всем своем огромном уважении к членам королевской семьи. К счастью, это и не требуется.
Я постучала в комнату Натали, успев подумать, что она уже дважды оказалась права: мне не придется появиться блондинкой и покрасоваться в различных одеждах. Как минимум пятьдесят дней жители замка станут носить одно и то же. Мы же уедем раньше, а до этого будем вынуждены довольствоваться имеющимися костюмами. Нет, три раза. И она знала, что дождя не случится…
— Я давно готова, — раздался ворчливый голос, и Натали выскочила в коридор. Ей не потребовалось ни переодеваться, ни прятать волосы. Она была в том же самом комбинезоне, в котором приехала. Я протянула ей оторванный рукав моей блузки. Как ни странно, но она повязала его, даже не скривившись. Похоже, что против очевидных правил она не возражала.
Нас провели к Большому Королевскому Залу и оставили перед дверями. Натали прошипела:
— С какой ноги ступать за порог?
— Без разницы. Просто повторяй за мной движения и не задавай королеве вопросы.
— Я задам вопрос только в том случае, если мне не подадут вилку.
— Не дикари же они! Столовые приборы здесь такие же, как у нас.
— Да знаю я, что ж ты все так воспринимаешь… Видела я наш укомплектованный техникой номер.
Створки медленно растворились, и мы чинно проследовали в Зал.
Огромное величественное помещение со столами для придворных вдоль боковых стен и Королевским Столом в дальней части.
Пустующее место короля. Печальная королева с добрыми глазами. Три юные принцессы слева от нее. Принц-наследник справа.
Мы приблизились к ним и отвесили серию подобающих случаю поклонов: приветственный, соболезнующий, пять здравствующих. Королеве, принцу, принцессам.
Слова… С чего надо начинать в подобном случае? Только бы не сказать лишнее, это будет расценено как издевательская болтовня. Я набрала полную грудь воздуха.
— Как жаль.
— Зуаг Третий долго болел, моя дорогая, — мягко проговорила королева. — Мы опечалены, но ничего неожиданного не произошло. За двести лет своего правления он успел сделать немало хорошего для нашей планеты. И он надеялся, что его наследник решит вопрос сотрудничества с землянами.
Я почувствовала, что чего-то недопонимаю. Зуги, для которых важнее всего семья, начинают разговор с проблем сотрудничества? Королева не упомянула о качествах своего супруга и на первое место поставила его политические деяния? Похоже, дела у них совсем плохи.
Мы заняли отведенные для нас места и приступили к трапезе. Я не различала вкуса блюд, близкая отгадка крутилась в голове. Почему королева уже в пятый раз открыто смотрит на меня? Это означает, что она уже приняла решение. Но что за решение? Как давно болел король? Если больше полугода, то они должны были официально провозгласить принца наследником, а следовательно, королевские обеды теперь должен вести он. Почему во главе по-прежнему королева? Почему мы ничего не знали о болезни короля?
Наконец королева постучала кольцом по своему большому кубку. Это означало, что она выбрала нужный путь и выбор дался ей с трудом.
И без того полная тишина Зала стала невыносимо густой и тяжелой. Ни музыки, ни танцев из-за траура… Я обратила внимание, что акустика Зала не позволяет слышать неприятные звуки, издаваемые во время приема пищи.
— Наверное, мы не говорили вам об этом раньше, — медленно сказала королева, — но мой супруг давно считал нужным кое-что объяснить. Пока мы не станем родственниками, ни о каких связях между нашими планетами не может быть и речи. В течение ближайших дней мой сын должен занять престол Зугу, но не хватает одного условия. Он достиг нужного возраста, обладает необходимыми знаниями и образованием, но этого недостаточно.
Королева замолчала и еще раз внимательно посмотрела на меня.
Я-то помнила третье условие — наследник должен состоять в браке, но как расценить намеки королевы? Неужели…
Нигде в известных мне источниках не говорилось, что невеста должна быть с этой же планеты.
Я в первый раз внимательно посмотрела на принца.
И в тот же миг погибла.
Фантастический красавец буравил меня жгучим взглядом черных глаз. Правила приличия не дозволяли ему ни единого нескромного жеста, ни намека, никакого публичного выражения эмоций, но сколько же страсти я увидела на этом красивом лице! Он был опечален потерей своего короля и отца, но я читала в его глазах нескрываемое восхищение и горячую надежду. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда и уж тем более не верила, что могу влипнуть в подобную глупость, но в тот миг никаких сомнений не осталось. Да, такая любовь существует, да, она может поразить обоих, и да, мне тоже досталось.
Я невольно потерла висок. Хорошо, что у зугов этот жест означал почти то же самое, что и у нас: мне нужна пауза на раздумье. Принц крепко вцепился в хрустящую салфетку — большего он не мог себе позволить.
Королева сделала свой выбор.
Она не против моей кандидатуры.
Принц, положение которого обязывает принять любую из выбранных родителями невест, не скрывает, что я ему нравлюсь.
Ох, до чего же он красив! Я умру, если не смогу провести с ним остаток жизни…
Мое начальство, конечно же, было осведомлено о тяжелом состоянии короля. Оно также было осведомлено или догадывалось, что с зугами можно породниться самым незатейливым способом. Оно специально выбрало меня.
И знание этикета, и моя уникальная память оказались ни при чем. Требовалась просто красивая девушка с Земли. Если бы не понравилась я, прислали бы следующих кандидаток. Но королева решила остановиться на мне. Скорее всего, они ограничены во времени, а может быть, я на самом деле понравилась ей. И, главное, я приглянулась принцу.
Как я люблю эту планету! Как я люблю обычаи зугов! Они — хорошие ребята. Даже во время официальных завтраков, обедов, полдников и ужинов.
Как же я люблю их принца.
Я храбро встретилась взглядом с королевой. Она облегченно вздохнула.
Мы поняли друг друга.
Остаток обеда прошел гораздо легче. Наши соседи по столу галантно ухаживали за нами, вовремя подливали и подкладывали… Сковывающее всех напряжение спало. Только принц ерзал как на иголках.
В промежуток между обедом и ужином он должен пригласить меня составить ему компанию на вечерний прием пищи. С этого момента можно считать, что этап ухаживания начался и он признаёт меня своей невестой.
После обеда меня проводили в миленький навесной садик и оставили наедине с белоснежными скульптурами и золотыми листьями. Следовало читать вслух стихи или напевать печальную мелодию. Я остановилась на грустной балладе зугов про любовь бедного пастуха и прекрасной королевской поварихи. Баллада состояла из ста восемнадцати куплетов, и к концу ее исполнения вечерняя мгла успела накрыть замок.
За мной никто не пришел.
Мой прекрасный принц не склонился передо мной на колени и не произнес проникновенных слов, практически одинаковых на любой планете в любые времена.
В Большой Зал я проследовала в одиночестве и села на прежнее место. Я никак не могла понять, в какой момент я совершила ошибку и почему все пошло наперекосяк.
Ответ не заставил себя долго ждать — он пришел через главный вход в Зал, нагло вцепившись широкой ладошкой в аристократическую ладонь принца. Натали, еле достающая ему до плеча, как ни в чем не бывало уселась рядом с его местом.
Королева побледнела, но промолчала. Принцессы не притронулись к еде. Придворные преувеличенно вежливо подкладывали мне в тарелку что-то маленькое и красивенькое. Наверное, вкусное. Я смолотила машинально. Все было кончено. Принц даже не смотрел в мою сторону.
Не помню, как я добралась до своей комнаты и обессиленно свалилась на кровать. Не помню, почему не закрыла дверь, а потом вслушивалась в шаги, ожидая возвращения Натали. Не помню, как влетела к ней и что при этом сказала… Думаю, что наивно пыталась ей объяснить, какую чудовищную ошибку она совершает. Скорее всего, моя горячая речь немного пробила ее колючую шкуру, потому что она замахала на меня руками и почти ласково остановила бурный поток моих слов.
— Не шуми, я все прекрасно понимаю.
— Принц не может дать задний ход! Ему придется жениться на девушке, которую он посадил рядом!
— Думаю, что да, — хмыкнула Натали, заваливаясь на кровать. — А что в этом такого ужасного? Зачем так вопить?
У меня подкосились ноги, и я села на пол, на мягкий бордовый ковер, расписанный золотыми птицами. Эти прекрасные птицы рвали крючковатыми клювами мое сердце.
— Ты хочешь выйти за него замуж и остаться на Зугу?
— Отличная идея, по-моему, — пожала плечами Натали, — я подумала, что неплохо было бы скрепить отношения между нашими планетами, поэтому и перехватила принца в коридоре, когда он, сломя голову, бежал к какой-то темной лестнице. Я задала ему несколько вопросов, он вначале отвечал невпопад, а потом пригласил пройти с ним…
— И ты совершенно случайно напомнила ему о том, что являешься мокрым и голодным гостем.
— Да, я хотела пошутить на эту тему, но он, похоже, начисто лишен чувства юмора.
— Конечно, — горько сказала я, — он не мог отказать мокрому и голодному гостю. Даже в таком серьезном деле, как женитьба и благо планеты.
«Даже если он умирает от любви к другой».
— Ну, я не сомневалась, что найду нужные слова, — сказала Натали, — так почему ты вопила?
Я отчаянно покачала головой.
Она перекатилась на локти и свесила с кровати голову, разглядывая меня.
— Ты что, тоже решила позаигрывать с принцем?
— Не поверишь, но и королева была не против, — обреченно сказала я.
— Ах, вот почему она так пялилась на тебя! Я уж думала, ты свой дурацкий платок не по правилам повязала. — Она так мерзко захихикала, что мне очень сильно захотелось ее ударить. — Бедная девочка, так ты на что-то надеялась! Что ж, уверяю, шансов у тебя никаких. Мне понравился этот парень, и я намерена оставить его себе.
Как же меня покоробило от такого упоминания о принце моей мечты!
— Какое необыкновенное совпадение, — пробормотала я, немного ослабляя узел на шее.
Натали недоуменно приподняла бровь.
— Совпадение? Ты о чем?
— О том, что ты догадалась, чем можно остановить принца. Ведь ты не знаешь всех тонкостей общения с зугами.
— Не знаю, — охотно согласилась она, — но мне этого и не надо. Бедная. Ты даже не догадываешься… — Натали быстро достала «мцирик» из кармана, повертела его между пальцами и убрала, — почему я не могла ошибиться.
— Ты обладаешь способностью предвидения?
Натали победно покачала головой и радостно улыбнулась. Земные крокодилы отдыхают. Насчет остальных не уверена, не видела.
— Это было бы слишком просто, провидцев легко вычисляют, и, могу тебя заверить, ничего особенного в них нет. Даже после операции. Я же — единственная и неповторимая. Почему я легко проходила все тесты? Благодаря своей удачливости и везению. Мне всегда доставались те вопросы, на которые я знала ответ. Если я чего-то сильно желала — я это получала. Если мне хотелось чего-то избежать — проблема рассасывалась сама собой. Помнишь, выпускные экзамены были отменены из-за эпидемии? Я не успевала подготовиться. Мне даже операция не понадобилась, просто пришлось научиться управлять своими желаниями. Чтобы не нанести лишний вред. Обидно, но я не могу позволить себе разозлиться на кого-нибудь или пожелать чужую вещь! Долгие годы мне упорно вдалбливали в голову, что это нехорошо! Зато при выполнении заданий мне разрешено практически не сдерживать себя.
— Так было и с дождем? И с моей прической?
— Да.
— А со сменой нарядов? Ты не хотела везти лишний багаж, и поэтому король, долго боровшийся со своей болезнью… — Мне становилось все душнее и душнее.
— Не делай из меня зверя, пожалуйста! Ничего плохого я королю не желала. Я вообще не знала, когда у них положено менять одежды, а когда не положено! Пойми, я не меняю будущее, я не могу отменить ни дождь, ни рождение, ни смерть! Обстоятельства сами складываются наиболее удобным для меня образом! Корабль не может попасть в аварию, землетрясения и наводнения подождут моего отъезда, а контролер никогда не войдет в поезд, в котором я еду зайцем.
— Но ведь тебя же учили не вредить никому! Если бы ты знала, при каких тяжелых обстоятельствах на Зугу не нужны наряды, ты бы потрудилась захватить с собой чемодан!
— Поэтому я и предпочитаю не знать ничего лишнего! Чтобы не проводить свою жизнь в тягостных раздумьях, как бы кого не задеть! Всё, надоела ты мне со своими упреками. — Она демонстративно зевнула. — Наутро мне надо хорошо выглядеть. А тебе я могу дать дельный совет. Улетай завтра вечерним рейсом, не маячь перед глазами. И королеву не расстраивай. А то вдруг я поверю, что ты ей больше понравилась. Все разрешилось без твоего участия, не стоит засиживаться.
Я согласилась и покинула ее комнату. Утром улетать не стоит — это будет невежливо, но задерживаться здесь также не имеет смысла. Натали принесет нашим планетам огромную пользу. Громко захлопнув дверь, я смогла выговорить только одно слово:
— Коза!
Самое страшное ругательство на планете пабикар. Они постоянно воюют с козами, которые вытаптывают пастбища, обрекая бедных жителей Пабикара на голодные зимы или вынуждая их мигрировать на неосвоенные поля.
Я еле дождалась вечера. Маленький уютный кораблик забрал меня с пустынной площадки. Только одинокий диспетчер грустно помахал мне рукой. Жест, которому он научился у землян. Зуги и в самом деле хотели подружиться с нами.
Я залезла на сиденье с ногами, решив, что никакие травмы мне теперь не страшны. Разве сравнится пара синяков с разбитым сердцем?
До отлета оставалась всего пара минут, когда в салон ввалилась взъерошенная Натали. Она плюхнулась на соседнее сиденье и поморщилась:
— Давно я верхом не ездила! Еле успела. До чего же у них костлявые кони!
— Передумала?
— Да. Я пообщалась с ними сегодня и знаешь что узнала? По полгода здесь дожди, королевский замок покидать нельзя, скукотища какая-то. И принц — зануда вроде тебя. Весь из ограничений и условностей. Ничего, пусть выбирают себе невесту из следующей партии. Будем считать, что мы не подошли. Эти зуги настолько щепетильны, что никому из землян не расскажут про наши похождения.
— И тебя не волнуют последствия? После того как ты официально навязалась ему в невесты, твое бегство покрывает его нескрываемым позором, и он не только лишается престола, но должен покинуть замок навсегда!
— Да ну? Какой ужас, — равнодушно сказала она. — Почему же он распорядился оседлать мне коня?
«Потому что лучше быть простым жителем промышленной части планеты, чем проживать в замке с чудовищем, которое вырастил МЦИР», — подумала я, печально глядя в иллюминатор на удаляющуюся Зугу.