Как известно, занимаясь писательским творчеством, даже и несерьезно, следует использовать опыт прошлого, то есть так называемую литературную традицию. Интересным и заслуживающим серьезного размышления является вопрос, в какой степени кулинарная тема нашла отражение в классике мировой литературы. Взять хотя бы «Моби Дика» Мелвилла, сочащуюся китовым жиром вкупе с описанием жестоких сцен охоты на этих морских млекопитающих.

К сожалению, с кулинарной темой связана и очень древняя традиция людоедства. Среди книг моего детства я могу, не задумываясь, назвать роман о Робинзоне Крузо, который – как известно каждому прочитавшему эту книгу – обрел в Пятнице черного слугу и товарища по горькой доле благодаря каннибальскому ритуалу, когда приготавливали родственника того же Пятницы для употребления в пищу. Я только не помню, вроде бы шла речь об отварном мясе под соусом?

Впрочем, не нужно далеко ходить за примером: достаточно вспомнить приготовляемых по разным рецептам девушек, которыми по народным преданиям издавна кормили многочисленных драконов, включая вавельского. Однако ему вместо аппетитной девственницы подали овцу, нафаршированную серой. Дракон тот умер от несварения желудка. Позднее сюжет людоедства использовался в некоторых сказках братьев Гримм, к нему даже обратился американский классик Эдгар Аллан По в «Повести о приключениях Артура Гордона Пима». Однако надо признать, что американский писатель свое творчество не адресовал детям.

Я невольно и в некоторой степени неосознанно осуществил модернизацию этой старой темы в одном из полных черного юмора диктантов, которыми более тридцати лет тому назад пытался отучить моего племянника от орфографических ошибок. Эта моя деятельность возникла благодаря упомянутому родственнику, но в своей основе не содержала стремления приобщить восьмилетних к профессии колбасника или к изготовлению паштетов из людей.

Впрочем, об этом не стоило бы писать, если бы не подтверждаемые палеоантропологами факты, что первобытные люди в своих пещерах достаточно систематически занимались употреблением в пищу особей своего вида. Об этом свидетельствуют обнаруженные в разных местах человеческие кости, раздробленные с целью извлечения костного мозга. Однако, занимаясь диктантами, я не задумывался о столь далеком прошлом, ибо меня волновала не проблема самоедов, а лишь преодоление чисто орфографических препятствий на пути развития очень молодого человека.

Да, совершенно забыл, поэтому готов теперь, во времена, когда все за все просят прощения, извиниться за представленного в одном из диктантов рыжика, названного людоедом, который подставлял ногу старушкам и съедал их без соли. Особенно требует раскаяния эта бессолевая диета, описанная так легкомысленно.

Припоминаю, что во время немецкой оккупации во Львове неожиданно появились недорогие паровые котлеты, от употребления которых я отказался, узнав, что в какой-то квартире будто бы обнаружили находящееся в ванне и предназначенное для известной переработки мясо (якобы) убитых людей. Эта история должна была закрепиться в моем подсознании, чтобы через годы всплыть в тексте, которым я пробовал приобщить моего родственника к «каннибализму, а в далекой перспективе – к цивилизации смерти».

Значительно интереснее людоедства мне представляются истекающие кровью американские телевизионные фильмы-триллеры. Заатлантические сценаристы безмерно упростили якобы типичные процедуры для террористических, шпионских и бандитских афер. Желая привлечь зрителей, в качестве рекламы фильмов каналы ТВ показывают наиболее привлекательные и аппетитные фрагменты будущих фильмов. В этих анонсах все во всех стреляют, люди мрут как мухи, вылетают из эффектно разбивающихся окон верхних этажей небоскребов, попадают под машины, погибают в авиакатастрофах, и весь этот современный репертуар напоминает дворовую музыку довоенного шарманщика, крутящего рукояткой одно и то же.

Поэтому следует настоятельно обращать внимание всех, заботящихся о благополучии детей, что они должны, особенно во времена, когда царит воинственный хаос, уговаривать писательские кадры создавать исключительно вегетарианские рассказы и сказки. Однако всегда кто-то может почувствовать себя тронутым рассказом Гомбровича о мальчике, которого употребили на пиршестве у графини Котлубай. Возможно, тщательное очищение библиотек от таких кошмаров составляет первоочередную задачу для педагогической элиты Третьей Речи Посполитой.