Антиутопическое будущее, где правят чудовищно могущественные технологические компании, обычно изображается в виде модернизированной версии тоталитарного государства, описанного Оруэллом. Например, в научно-фантастическом фильме «Прометей», снятом режиссером Ридли Скоттом в 2012 г., рассказывается о мире будущего, где технологическая корпорация под названием «Вейланд» становится настолько мощной, что ее генеральный директор с гордостью заявляет: «Отныне боги — это мы». Предполагается, что такие компании в конечном итоге заменят правительства. И станут тем самым Большим Братом.

Такие драматичные сценарии хороши для кино, но отражают чрезмерно манихейский взгляд на будущее. В нашу эпоху либертарианской враждебности к государству Google в действительности нет нужды становиться правительством, чтобы приобрести над нами еще большую власть. Когда у Эрика Шмидта спросили, не собирается ли Google действовать на манер правительства, он ответил, что его компания не хочет брать на себя сопряженные с этим обязанности перед страной. «Мы не стремимся превратиться в государство, — объяснил он. — У государства слишком много сложных проблем». Разумеется, Google не нужно становиться старомодным государством со всеми его «сложными проблемами» в виде сбора налогов, выдачи пособий и политики в области образования, чтобы увеличить свою власть и богатство. Вместо этого Google достаточно вступить в партнерство с государством, чтобы создать более эффективное и прибыльное общество тотального надзора.

«Кого мы должны опасаться больше из-за наших персональных данных — правительства или компаний?» — задается вопросом обозреватель Guardian Ана Мари Кокс. К сожалению, это уже не вопрос. В современном сетевом мире мы должны опасаться и правительства, и частных компаний больших данных, таких как Facebook и Google.

Летом 2013 г. нам устроили предварительный просмотр этого зловещего нового мира, когда бывший аналитик Агентства национальной безопасности Эдвард Сноуден опубликовал скандальные сведения о секретной программе PRISM, в рамках которой АНБ осуществляло массовый сбор информации, передаваемой по электронным сетям. «Если Большой Брат вернется, то он предстанет в виде государственно-частного партнерства», — говорит британский историк Тимоти Гартон Эш. Именно такого рода партнерства между частными компаниями больших данных наподобие Google и государством в лице АНБ мы и должны опасаться сильнее всего.

Согласно статье, опубликованной в июне 2013 г. в New York Times, программа PRISM «выросла из осознания Агентством национальной безопасности необходимости идти в ногу со взрывным ростом социальных медиа». В рамках этой программы АНБ получало негласный доступ к данным пользователей таких компаний, как Microsoft, Yahoo, Google, Facebook, PalTalk, AOL, Skype, YouTube и Apple, причем всем им, как утверждают сами компании, правительство, ссылаясь на закон, настоятельно рекомендовало пойти на такое сотрудничество. Как замечает историк Интернета Джон Нотон, скандал вокруг PRISM раскрыл «скрытую проводку нашего сетевого мира» и продемонстрировал, что «Google, Facebook, Yahoo, Amazon, Apple и Microsoft являются неотъемлемыми компонентами американской системы кибернадзора».

Скандал вокруг этой программы АНБ высветил, по определению журналистов New York Times Джеймса Райзена и Ника Уингфилда, «сложную реальность» больших данных как «индустрии и важнейшего инструмента разведки», «связующего воедино АНБ с лидерами Кремниевой долины». Обозреватель Atlantic Майкл Хёрш утверждает, что «правительственная система массового сбора данных и наблюдения была создана не столько профессиональными шпионами и вашингтонскими чиновниками, сколько Кремниевой долиной и частными оборонными подрядчиками». А Клэр Кейн Миллер из New York Times добавляет, что некоторые интернет-компании, особенно Twitter, «отказались сделать легкой добычей для правительства» сбор персональных данных. Но большинство из них пошли на сотрудничество и «многие хотя бы в ограниченных рамках». Например, во второй половине 2012 г. Google выполнила 88 % от числа всех запросов АНБ на предоставление информации.

К сожалению, скандал с программой PRISM — далеко не единственный пример сговора вокруг персональных данных между интернет-компаниями и правительством США. Среди компаний, собирающих онлайн-данные, есть еще одна внушающая ужас — это Acxiom, информационный брокер, который, согласно технологическому обозревателю Сью Халперн, располагает «профилями 75 % американцев, каждый профиль содержал около 5000 знаков и позволял, при применении к нему методов интерпретации», выявлять потенциально подозрительных личностей. «Неудивительно, что АНБ, министерства обороны и внутренней безопасности покупают такой материал у Acxiom», — замечает Халперн.

Конкуренцию Acxiom за звание самого зловещего государственно-частного партнерства составляет созданный в 2004 г. Питером Тилем разведывательный стартап Palantir, «компания, собирающая большие массивы данных в разведывательных и правоохранительных целях». Изначально частично профинансированная In-Q-Tel, венчурным подразделением ЦРУ, вложившим в нее $2 млн и в период с 2005 по 2008 г. обслуживавшая единственного клиента в лице ЦРУ, сегодня Palantir может похвастаться списком клиентов, включающим ФБР, ЦРУ, армию США, корпус морской пехоты США, ВВС США и министерство обороны. В 2013 г. эта частная компания была оценена в $9 млрд и привлекла инвестиции в размере $107,5 млн. По словам Марка Боудена, автора популярной книги об операции по уничтожению Усамы бен Ладена, программы Palantir «вполне заслуживают популярного названия „убойных приложений“». Сотрудник американского спецназа в Афганистане, который широко пользовался услугами Palantir, сравнивает ее разведывательные способности с богоподобной силой. «Это все равно что подключиться к „Матрице“, — сказал он журналистам Bloomberg Businessweek Эшли Вэнсу и Брэду Стоуну. — В первый раз, когда я увидел их программу в действии, у меня вертелось в голове только одно: «Черт-те что! Черт-те что! Черт-те что!»»

После разоблачений Сноудена интернет-компании поспешили дистанцироваться от АНБ и правительства США, а также от ассоциации с такими презренными сборщиками данных, как Acxiom. Google и Twitter заявили о своем намерении усилить шифрование интернет-трафика, более 40 американских интернет-компаний подписались под открытым письмом к Конгрессу США с требованием ограничить полномочия АНБ, а президент Барак Обама призвал американское правительство «взять на себя инициативу» и покончить с цифровой слежкой. Но, как утверждалось в редакционной статье журнала Bloomberg Businessweek в декабре 2013 г., подобная ретроспективная критика действий АНБ компаниями Кремниевой долины «в высшей степени лицемерна», поскольку «сбор, хранение и продажа персональной информации, зачастую без ведома и без информированного согласия пользователей, — вот на чем эти компании и зарабатывают себе на жизнь».

Авторы статьи в Bloomberg правы. «Основная бизнес-модель Интернета построена на массовом наблюдении, — отмечает Брюс Шнайер, ведущий эксперт по компьютерной безопасности. — И наши правительственные разведывательные агентства пристрастились к этим данным».

Таким образом, участие компаний Кремниевой долины в разведывательной программе PRISM АНБ не является неким отклонением; оно соответствует самой сути Интернета. Данные, как напоминает нам еврокомиссар Меглена Кунева, — это новая нефть цифровой экономики. Будь то попытка Google встроить крошечные камеры в подключенные к Сети контактные линзы, либо подключенный дом, в деталях осведомленный обо всех наших действиях, либо умные города, отслеживающие все наши привычки — от вождения до шопинга, слежка остается основной бизнес-моделью Интернета.

«Города предоставляют для нас рай анонимности, место, где можно стереть себя прежнего и создать себя нового», — напоминает нам заслуженный технологический обозреватель Квентин Харди. Но можно ли анонимно стереть и воссоздать себя в нынешнем цифровом паноптиконе с его камерами-мячами Panono, которые снимают всё, что видят? Что будет с неприкосновенностью личной жизни в Интернете Всего и Каждого?

Сегодня «простая архитектурная идея» Иеремии Бентама представляет собой электронную сеть, в которой всё, что мы делаем, фиксируется и запоминается. Паноптикон Бентама, замышленный в XVIII в., ныне модернизирован до инструмента массового надзора XXI в. Как и в «Мемексе» Вэнивара Буша, проложенные в нем «тропы» никогда не исчезают; как и в гипертексте Теда Нельсона, в нем нет «концепции удаления»; как и «Штази» Эриха Мильке, он обладает ненасытным аппетитом к нашим персональным данным. Интернет, по сути, превратился в прозрачное сообщество прозрачных людей.

Сначала мы формируем архитектуру, а потом архитектура формирует нас.