Глава 10
Упадок власти
Наполовину полон или наполовину пуст?
Я сознаю, что рассуждаю об упадке власти в тот самый момент, когда газетные заголовки кричат об обратном. Правительства разрастаются. Доходы и материальные ценности в какой ни возьми стране действительно все больше концентрируются. Средний класс в богатых странах сокращается, а невообразимые богатства принадлежат горстке людей. Лица и группы, обладающие значительными активами, используют их, чтобы приобрести закулисное политическое влияние. В США миллиардер от игорного бизнеса, управляющие хедж-фондов и крупные торговцы недвижимостью финансируют “суперкомитеты политической активности”, которые преследуют свои узкие цели или продвигают кандидатов, взявшихся защищать их коммерческие интересы. В России, Китае и многих других странах правят бал – где в переносном, а где и в прямом смысле – олигархи, стакнувшиеся с государственными чиновниками. Могущественные медиамагнаты используют свой вес, чтобы к ним прислушивались в президентских кабинетах. “99 процентов” ощущают себя обманутыми, ограбленными и порабощенными богатым и влиятельным сотым процентом.
Как же тогда может быть, что власть распадается, дробится, становится более эфемерной? И что власть имущие оказались в осаде? Дело в том, что, как мы уже показали в этой книге, носители власти сегодня ограничены жестче, чем прежде, держат ее не так прочно, как их предшественники, и пользуются ею меньшие сроки.
Например, Владимир Путин, стяжал, безусловно, огромную власть, но противоборство ему постоянно растет, и горизонт возможностей у него сузился по сравнению с первым президентским сроком и последующим периодом премьерства. Так же все думали, что банкиры, оказавшиеся на вершине после финансового кризиса 2008 года, встали у руля мировой финансовой системы надолго, однако не прошло и четырех лет, и кто-то из них лишился постов, остальные оказались под обстрелом после того, как обнаружилось их участие в ценовом сговоре (Barclays), сокрытие убытков (JPMorgan Chase), отмывание денег (HSBC), незаконные сделки с Ираном (Standard Chartered), использование инсайдерской информации членом совета директоров (Goldman Sachs) и другие грехи. Эти события не подорвали экономической мощи крупных банков, и банковское лобби по-прежнему имеет серьезный политический вес. Но отдельные топ-менеджеры лишились былого могущества, и банки, несомненно, более ограничены в свободе действий. Только самые наивные или безоглядно самонадеянные директора – и не только в банках – думают, что прочно сидят на своем месте. Экономическое неравенство, которое долго терпели, а в ряде стран даже приветствовали, сегодня попало в фокус общественной дискуссии во многих государствах. Повсюду, от Соединенных Штатов и Европы до улиц арабских городов и даже до Китая, мирному сосуществованию с неравенством – или, по крайней мере, молчаливому смирению с ним – приходит конец.
Как мы видели в предыдущих главах, сегодня многие области человеческой деятельности, в которых долго сохранялся закрепившийся набор доминирующих фигур, превратились в поля сражений, где окопавшихся бонз непрерывно осаждают и все чаще и чаще низвергают.
И это хорошие новости.
