Концепция барьеров, окружающих власть, берет начало в экономике. В частности, я адаптировал идею рыночного барьера (аналитическое понятие, которым пользуются экономисты, чтобы оценить дистрибуцию, поведение и перспективы компаний в данной отрасли) к распределению власти. Подобное допущение представляется уместным: ведь понятие рыночных барьеров в экономике используется для того, чтобы исследовать определенный тип власти – позицию на рынке.

Как известно, идеальное положение дел в экономике – это свободная конкуренция. В условиях свободной конкуренции разные компании производят взаимозаменяемые товары, а покупатели заинтересованы в том, чтобы купить все, что производят фирмы. Трансакционных издержек не существует, есть только стоимость материальных затрат, и всем компаниям доступна одна и та же информация. Свободная конкуренция описывает ситуацию, при которой ни одна фирма не может повлиять на стоимость товаров на рынке.

Разумеется, в действительности все совсем иначе. Две компании, Airbus и Boeing, контролируют рынок производства больших самолетов для дальних перелетов, а несколько менее крупных фирм производят самолеты меньших размеров. А вот носки или рубашки делает бесчисленное количество компаний. Новой авиастроительной фирме невероятно сложно выйти на рынок. Но стоит открыть мастерскую с несколькими портными или швеями – и можно шить рубашки. Причем новый мелкий производитель в состоянии конкурировать с известными брендами или по крайней мере найти прибыльную нишу. У новой авиастроительной компании шансы на успех куда ниже.

Отрасли со стабильной и ограниченной структурой, которые целиком и полностью контролируются действующими игроками, из-за чего новичкам приходится бороться за место под солнцем, обладают большой властью на рынке. Говоря простым языком, им удается получать прибыль, невзирая на конкуренцию. В идеальных условиях рыночной конкуренции, если вы продаете товар выше предельной себестоимости (то есть стоимости производства какого-либо продукта, одинаковой для всех производителей в данной отрасли), никто у вас ничего не купит, поскольку у конкурентов будет дешевле. И чем большей властью на рынке обладает компания, тем больше у нее возможностей устанавливать цены без оглядки на конкурентов. Чем больше власти сконцентрировано у компаний в данном секторе или на рынке в целом, тем крепче неофициальная иерархия. Различия в корпоративном рейтинге между такими секторами, как производство средств личной гигиены (положение Procter and Gamble, Colgate-Palmolive и других крупнейших компаний остается стабильным уже несколько десятков лет) и компьютерная промышленность, где ситуация постоянно меняется, часто тесно связаны с властью на рынке.

Власть на рынке дает исключительное право, а следовательно, антиконкурентна. Но даже тем компаниям, которые уже занимают прочное положение в иерархии и защищены барьерами, ограничивающими выход на рынок новичков, не гарантированы ни легкая жизнь, ни выживание. Имеющиеся конкуренты могут получить больше власти и выступить против давних игроков, чтобы пошатнуть их лидирующее положение, перекупить или довести до банкротства. Ценовые сговоры и вытеснение конкурентов широко распространены среди компаний, которые работают в секторах рынка или в государствах, где подавляется свободная конкуренция и все зависит от положения на рынке. Владельцы предприятий выступают за конкуренцию, но глава фирмы, занимающей ведущее положение в отрасли, куда больше озабочен тем, как сохранить власть на рынке.

Все эти соображения зачастую применимы к расстановке сил среди конкурирующих сторон в других сферах, то есть не только к фирмам, чья цель – максимальная прибыль. Далее мы рассмотрим, что происходит с эквивалентами “власти на рынке” в сфере военных конфликтов, в партийной политике и прочих видах деятельности.