Четырьмя днями позже Франклину выпало несколько выходных подряд — четверг и пятница, когда его студенты сдавали промежуточные экзамены по другим предметам, а также суббота и пасхальное воскресенье. Фрэнк решил воспользоваться ими, чтобы съездить в Нью-Йорк: ему хотелось повидаться со своим издателем, а заодно временно сменить обстановку, тем более что в течение нескольких последних недель он не покидал территорию университета «Деррисдир» даже на несколько часов.

Для этой поездки он включил в свой «багаж» и Мэри. Чтобы объяснить неожиданное решение отправиться в Нью-Йорк вместе с Фрэнком, дочь ректора снова заявила родителям о своем намерении поступить в школу стилистов в Манхэттене. В университете пока еще никто не знал об отношениях Мэри и Фрэнка. Это был их первый совместный уик-энд. А то, что их «вылазка» была как бы тайной, делало ее еще более пикантной.

Они встретились на железнодорожном вокзале Конкорда, чтобы вместе поехать в Бостон, а оттуда — в Нью-Йорк.

В Манхэттене Фрэнк был знаком только с Центральным парком и некоторыми местами, предназначенными исключительно для туристов и для тех, кому хочется поглазеть на панораму города. За свою жизнь Фрэнк в Манхэттене почти никогда и не бывал: его мать считала, что остров — какой-то сплошной ужас.

А вот Мэри знала тут буквально все и, как показалось Фрэнку, всех. Несколько поворотов направо и налево — и перед Фрэнком открылось совершенно незнакомое для него лицо города: прокуренные бары с потертой кожаной обивкой, полированной древесиной и фонариками из итальянского стекла. Эти бары предлагали в своем меню наибольший во всей округе ассортимент пива, а собирались в них люди, не очень уважающие существующие в обществе порядки, любители время от времени «оторваться» и прочая «богема». А еще Фрэнк увидел совершенно неожиданные для такого города, как Нью-Йорк, скверы и парки, замечательные джаз-клубы с современными инструментами и музыкой «для народа», а также заведения, в которых собираются сумасброды и чудаки из мира моды, столь дорогого для Мэри. Фрэнк и Мэри остановились в Нью-Джерси, в небольшой квартирке подруги Мэри, работавшей модельером. Жилище это было выкрашено от пола до потолка в розовый цвет. Здесь Фрэнк и Мэри с ненасытностью занимались любовью, а еще подолгу разговаривали, получая от этого не меньшее удовольствие.

В пятницу, уже в конце дня, Франклин наконец отправился на перекресток 52-й улицы и авеню Америк, чтобы встретиться там со своим издателем. Его офис находился на одном из средних этажей высотного здания, где разместились еще около трех десятков других издательств.

Альберт Дорффманн, возглавлявший «Бенчмарк Алтай Паблишинг», и был тем издателем, который опубликовал — кстати, принесшую ему неплохие барыши — книгу Фрэнка Франклина «Тяга к перу, или Писатели за работой». А еще он опубликовал великое множество различных трудов, написанных либо преподавателями университетов, либо для преподавателей университетов, а также для их студентов. Его издательство существовало не столько за счет закупок у него литературы книжными магазинами, сколько за счет приобретения у него различных книг библиотеками многих и многих сотен высших учебных заведений по всей стране. Этот, так сказать, «параллельный» книжный рынок обеспечивал гарантированный сбыт. Содержание книги при этом практически не имело значения: университетские связи автора, его влиятельность, высота занимаемого им поста — вот что являлось определяющими факторами. Автору книги вполне достаточно было порекомендовать свое произведение на паре научных конгрессов, председательствовать на конференциях, посвященных теме, которая раскрывалась в его книге, — и заказы начинали сыпаться один за другим. Подобная издательская деятельность обеспечивала стабильный доход. Кроме того, иногда случалось, что какая-нибудь из издаваемых книг вдруг получала признание гораздо более широкого круга читателей. Именно это и произошло с эссе, написанным Фрэнком Франклином.

— Как поживаете, мой юный друг?

— Замечательно, мистер Дорффманн, — ответил Франклин, входя в просторный кабинет издателя, который занимал застекленный угол здания. Это помещение отличалось безукоризненным порядком, явно контрастируя на фоне соседних кабинетов и коридоров, заваленных небрежно сложенными стопками рукописей, корректурных листов, различных документов, книг, опубликованных другими издательствами, а также конвертов с марками и пакетов, предназначенных для отправки в университетские издательства по всей стране.

— Сколько же мы с вами не виделись? — спросил Дорффманн.

— Почти шесть месяцев.

— Ай-ай-ай! Маловато я встречаюсь со своими писателями. Да, надо бы мне почаще ездить по стране. Знаете, я получаю гораздо больше известий от нашей дорогой Эды, чем от вас!

— От моей матери?

Издатель — низенький, очень полный, абсолютно лысый человек с добродушным, но при этом плутоватым взглядом (в нем чувствовались и любезность, и расчетливость) — улыбнулся Франклину и уселся в свое кресло.

— Она, похоже, затеяла какую-то большую работу, связанную с творчеством Оноре де Бальзака, — сказал он.

— Правда? Мне она об этом еще не говорила.

Дорффманн вскинул руки вверх.

— А знаете почему? Эда боится, что вы попытаетесь ее отговорить! Кстати, лично мне не удалось этого сделать, хотя я не раз и не два пытался переубедить ее. Вы только представьте себе: ей пришла в голову идея проанализировать романы Бальзака — все до одного!

Издатель закивал головой с таким видом, как будто его собеседник от подобной новости удивленно вскрикнул или подскочил со стула.

— Да уж, дело нешуточное, — улыбнувшись, произнес Франклин.

— Вот и я о том же. Это какое-то безумие.

Франклин хорошо знал свою мать, а потому понимал, что навязать ей чье-то мнение — пустая трата времени. Эда Франклин никогда не принимала решений, предварительно не обдумав их самым тщательным образом.

— А вы, Фрэнк? — осведомился издатель. — Я, конечно, не хочу показаться суетливым, но, как вы сами понимаете, нам следовало бы воспользоваться тем прекрасным впечатлением, которое произвело ваше эссе. Нужно ковать железо, пока оно горячо. У вас есть какие-нибудь творческие замыслы?

Издатель отодвинул кресло назад и попытался — на чисто американский манер — взгромоздить свои ноги в туфлях на стол, чтобы быть похожим на сидящего в своем кабинете кинопродюсера. Однако у него ничего не получилось: помешал кругленький живот. Убавив пыл, Дорффманн ограничился тем, что поправил вязаный галстук и сложил руки на своем злополучном пузе.

— Да, есть, — ответил Франклин. — Есть замыслы. И совсем свежие.

— Прекрасно! И в чем же они заключаются? Еще одно эссе?

— Нет. Роман.

Дорффманн нахмурился.

— Вот как? — сдержанно произнес он и на какое-то время замолчал. Слова Франклина смутили его: в «Бенчмарк Алтай Паблишинг» не очень-то любили связываться с романами. — В самом деле? — спросил издатель после паузы. — И что же это за роман?

— Пока что я вам ничего не скажу. Идея еще толком не созрела. Дайте мне поглубже погрузиться в тему, а там посмотрим.

— Ну хорошо, — кивнул Дорффманн. — Понимаю.

Тем не менее издатель тут же принялся тактично объяснять гостю, что, изложив в эссе свои взгляды на великих писателей-романистов прошлого, он, Франклин, при написании собственного романа подвергает себя риску. Фрэнк может потерпеть полное фиаско, если его роман окажется не на том уровне критики, которую он высказывал в адрес произведений Толстого и Кафки.

Однако подобные увещевания ничуть не переубедили Франклина.

— Ну, какая мать, такой и сын! — усмехнулся Дорффманн. — Однако же, как бы там ни было, я не хочу потерять такого писателя, как вы, и принимать поспешных решений. У вас есть хотя бы название для вашего романа?

Вопрос издателя застал Франклина врасплох: над тем, как назвать свое будущее произведение, он еще даже не думал. Впрочем, ему тут же пришла в голову идея.

— «Романист», — сказал он.

Дорффманн записал его на чистом листке своего еженедельника.

— Смело, очень смело, — задумчиво пробормотал он. — О событиях современной жизни?

— Да. Буквально самые свежие события.

Франклин утаил от издателя, что мысль о написании романа возникла у него случайно, когда он оказался в ситуации, в которой, к его недавней зависти, находились некоторые писатели, чаще всего авторы детективных романов. Многие из них были хорошо знакомы с журналистами, полицейскими, частными сыщиками, специалистами по криминологии, судебно-медицинскими экспертами, бывшими сотрудниками ФБР — в общем, с теми, кто мог рассказать им о совершенных убийствах, об их исполнителях и жертвах, а заодно о подробностях этих преступлений, мало известных широкой публике. Фрэнку же волею случая удалось сблизиться с самим начальником полиции штата Нью-Хэмпшир! Он, Франклин, станет своего рода свидетелем настоящего расследования, и если он будет достаточно внимательным и целеустремленным, то сумеет использовать материалы для своего романа, взятые прямо из первоисточника. Пока что представленный ему Шериданом образ Боза как «убийцы-писателя» казался Франклину не очень правдоподобным для реальной жизни, но при этом вполне подходящим для литературного произведения… Фрэнк уже несколько лет подыскивал для себя интересный сюжет — и вот такой сюжет сам свалился ему на голову в университете «Деррисдир»!

— Ну что ж, хорошо, — отозвался издатель. — Давайте прямо сейчас заключим контракт. Но вы, надеюсь, не будете при этом излишне алчным, не так ли? Видите ли, если бы вы взялись написать эссе такого же типа, как «Тяга к перу, или Писатели за работой», то не услышали бы от меня подобных слов. А вот роман… Это, как вы и сами понимаете, прыжок в неизвестность!

Выходя от Дорффманна, Франклин подумал, что наверняка услышал бы от издателя то же самое, даже если бы сообщил ему, что собирается писать еще одно эссе. Он вошел в лифт, держа в руках лист бумаги с напечатанным на нем контрактом и чек на три тысячи долларов. Дорффманн согласился на условие Фрэнка, что тот принесет ему готовый текст романа месяцев через восемь-десять.

В кабине лифта находились три человека, в том числе две женщины. Одна из них — лет сорока, но все еще цветущая, — не стесняясь, стала пожирать глазами молодого симпатичного блондина. Фрэнк отвел взгляд в сторону и посмотрел на двойной вертикальный ряд с номерами этажей. И тут ему в голову пришла идея. Доехав до первого этажа, он нашел в огромном застекленном вестибюле щит с перечнем различных компаний, размещавшихся в этом здании, с указанием их названий и этажа, на котором они находятся. Франклин уже знал, что большинство этих компаний являлись издательствами.

Название одной из них привлекло его внимание. «Пакито энд Сондей Букс». Франклин был уверен, что одну из книг Бена Боза, принесенных ему Шериданом, опубликовало именно это издательство. Он даже помнил название книги — «Двойной свет» — и ее сюжет: в Лос-Анджелесе от рук убийцы погибает некий орудовавший в киноиндустрии вымогатель, причем это убийство пытаются замаскировать под самоубийство.

Франклин снова зашел в лифт и, выйдя из него на двадцатом этаже, заглянул в издательство «Пакито энд Сондей Букс». Однако за столом секретаря никого не было. Более того, Франклину показалось, что это рабочее место пустует уже несколько месяцев: со стола исчез даже телефон. Фрэнк прошел вглубь помещения издательства, но и там никого не было. Он стал внимательно рассматривать висевшие на стенах рекламные плакаты с изображенными на них обложками издаваемых романов. Впрочем, ни одного романа Бена Боза Фрэнк на этих плакатах не увидел.

Издательство «Пакито энд Сондей Букс» явно напоминало заброшенное судно. Сюда уже, может, и уборщицы не приходят, чтобы в конце дня вытереть пыль.

— Здесь есть кто-нибудь? — громко спросил Франклин.

Из-за шкафа, набитого рукописями и папками, появился пожилой мужчина.

— Да, — ответил он. — Я — Пол Сондей. А что вы хотели?

Мужчина осторожно подошел к Франклину. У него был такой вид, как будто он опасался столкнуться с судебным исполнителем. На нем было длинное демисезонное пальто и костюм из искусственного шелка, а в руках он держал мягкую шляпу. В глаза бросались большие усы с проседью и галстук-бабочка. По всей видимости, мистер Сондей как раз собирался покинуть издательство.

— Меня зовут Фрэнк Франклин, — представился Фрэнк. — Я сотрудничаю с «Бенчмарк…».

— A-а! Франклин, ну да, — перебил его Сондей и натянуто улыбнулся. — Дорффманн — мой старый друг. Он рассказывал мне о вас. Вы — его последняя удача! А что вас привело в мою конуру? Заблудились?

— Да нет, как раз наоборот.

Сондей вдруг оживился и с интересом посмотрел на Франклина.

— Ну и?..

Однако вспыхнувший у издателя интерес тут же погас, как только Франклин упомянул Бена Боза.

— А что вам от него нужно? Позвольте вас предупредить, что он — довольно гнусный тип.

— Я изучаю его книги и…

— Изучаете его книги? — в голосе Сондея прозвучало явное недоумение. — А зачем? Лично я уже давным-давно не имею никаких дел с Бозом. И не один я. Он неизменно ссорится со всеми своими издателями. Мало того что его романы — никудышная дребедень, так он еще и жулик!

Теперь оживился Франклин.

— Жулик? — с интересом переспросил он.

— Все довольно просто: этот человек очень богат. Не спрашивайте меня, откуда взялось его богатство, — этого я не знаю. По правде говоря, Боз сам платит за свои книги. Он, можно сказать, «финансирует» их издание. Но при этом неизменно увиливает от последнего платежа! У меня полным-полно коллег, которых этот пройдоха надул.

Сондей нахлобучил шляпу на голову, тем самым показывая, что собирается уходить.

— А вы не знаете, где я могу найти его? — не унимался Франклин.

— Понятия не имею. Я даже не знаю, пишет ли он еще книги.

— Могу вас заверить, что пишет, — усмехнулся Фрэнк и добавил: — И еще как.

— Ну что ж, мне жаль его издателей. Как им не повезло! — воскликнул Сондей. — До свидания, мистер Франклин. Приятно было с вами познакомиться.

Сондей погасил свет и, выйдя вместе с Франклином из издательства, запер за собой входную дверь. Фрэнк невольно задумался. Чем вызвано такое скверное настроение его собеседника? Может, упоминание о Бене Бозе? Или всему виной плачевное состояние дел в издательстве? Пол Сондей зашел вместе с Фрэнком в подъехавший лифт, в котором уже находились четыре человека, но больше не произнес ни слова.

Франклин, погруженный в свои мысли, отправился на встречу с Мэри, ожидавшей его в одном из бистро в Сохо. Она привела туда с собой нескольких подруг. Узнав, что Фрэнк заключил контракт с Дорффманном, девушка от радости едва не бросилась ему на шею. Фрэнк пообещал устроить по этому поводу праздничный ужин.

Затем он заказал себе пива. Ему никак не удавалось избавиться от впечатления, которое произвела на него встреча с Сондеем. Далекий от болтовни сидевших с ним за столом подруг Мэри, Фрэнк приложил холодный бокал к виску и вдруг почувствовал себя на седьмом небе, чему, в частности, поспособствовал и полученный от издателя чек. Теперь у Фрэнка было только одно желание — чтобы Бен Боз, как и предполагал Шеридан, оказался гнусным убийцей и чтобы этот убийца даже намного превзошел опасения полковника. В общем, чтобы Бен Боз был настоящим чудовищем, которое Фрэнк мог бы изучить, а затем создать литературный образ, так сказать, «с натуры».

Вылазка в Нью-Йорк пошла Фрэнку явно на пользу. Именно там он окончательно понял, в какой жуткой изоляции пребывает мирок университета «Деррисдир»: почти никто из местных обитателей его не покидает, гости извне приезжают туда крайне редко, а из-за ограниченного количества студентов все друг с другом знакомы — совсем как в захолустной деревне. Фрэнк почувствовал, насколько подобная замкнутость может оказаться пагубной. Он провел здесь еще так мало времени, а «Деррисдир» уже начал раскрывать перед ним свое мрачное нутро…