Первую годовщину своей жизни в Лаэнтере я отмечала одна. Дэн очень серьезно обосновал необходимость ему лично возглавить посольство к новому союзнику. Кажется, назревали большие перемены в политике, и послевоенная расстановка сил утратила свою актуальность. Учитывая, что накануне он уже отлучался на пять дней, каждый из которых я нервничала, что вдруг начнутся роды, а его нет… Однако раскаяние мужа было искренним, и сам он, по-моему, не меньше боялся оставлять меня на позднем сроке. Господин Тиан — тот запретил даже думать о родах раньше срока и уверил, что среди его пациентов ни одного недоношенного ребенка не было и не будет.

Мой живот уже всюду поспевал вперед меня, и после приятного периода, когда беременность протекала легко и радостно, наступило время, когда я начала чувствовать, что становится по-настоящему тяжело. Малыш не давал мне спать ночами, брыкаясь и от души пиная по ребрам. Господин Тиан все чаще становился нашим ночным гостем, порой разводя руками: не все процессы при беременности возможно повернуть вспять или ликвидировать их последствия. Физические нагрузки свелись к неспешным прогулкам по осеннему парку, где под каждым кустом торчало по стражнику. Ноги периодически принимались отекать, поясницу ломило, одышка заставила отказаться от подъема по лестницам. Дэн сразу высказался против использования портшеза, лифта и других механических средств доставки меня на второй этаж во избежание несчастных случаев. Пришлось переезжать вниз. И беспрерывно хотелось в туалет. В последнюю перед отъездом Дэна ночь ноги так свело судорогой, что слезы сами брызнули из глаз. Больно-то как! Господин Тиан сказал, что внесет изменения в мое меню, но еще пару раз приступ может случиться. Что бы я без него делала? На каждый мой вздох Дэн первым делом звал его, а уж потом разбирался, стоило ли дергать человека. Лекарь и сам мчался всякий раз, во всеоружии перед очередной напастью, не уставая повторять, что лучше ложная тревога, чем упустить какой-нибудь тревожный симптом.

В целом он находил совершенно естественными все явления и через две, максимум через три декады обещал чудесного младенца. У них считается дурной приметой, если мать заранее узнает пол ребенка, поэтому на данную тему мы даже не заговаривали, хотя мне было жутко любопытно. Не то чтобы я беспокоилась о цвете приданого для новорожденного, оно в любом случае оформлено в местных традициях: фамильные гербы, ленты и вензелечки… Но королю всяко нужнее мальчик. Нет, Дэн с самого начала уверял, что будет счастлив в любом случае, но наследник есть наследник. А мне, если не для короны, а для себя, пожалуй, хотелось бы девочку, маленькую принцессу. Вот и неясно, за кого радоваться.

Любимый вернулся повеселевшим и был встречен не менее довольным Дэйтоном. Миссия короля оказалась успешной, и герцогу не терпелось поделиться своими шпионскими тайнами. Так и быть, дам этим орлам возможность обменяться новостями… свечи так через три. А пока мне и самой хочется поговорить о наболевшем, чтобы муж приголубил и пообещал, что в нужный час будет рядом. Часа «икс» я боялась, хотя устала ждать и мечтала уже поскорее: хотя и знала, что лекарь у меня лучший, и на всякий случай еще двое периодически приходят с ним, следят за ходом беременности. Боялась даже не боли, а чего-то неизвестного и от меня совсем не зависящего. Даже если все пройдет как надо, не уверена, хватит ли моего болевого порога, чтобы сдержать крики, не уронив королевского достоинства. Обезболивание, которое в ходу у богатых дам, возможно лишь во время схваток, но одной королеве уже обезболили схватки… тут мы с Дэном были единодушны — ну его, от греха подальше. И господин Тиан одобрил — с обезболиванием связана львиная доля осложненных родов. А потуги мне никто не обезболит, иначе мышцы матки не сработают, как им положено. Кто ребенка толкать будет?

А если что-то пойдет не так? Вариантов осложнений при родах тьма. Одни названия приводили в трепет. А до описаний я не успела добраться — муж застукал за чтением раздела неправильных предлежаний в энциклопедии по акушерству и тут же отнял.

— Как тебе в голову пришло читать подобное перед родами?! — поразился он.

— Мало ли что.

— И чем оно тебе поможет, если что?

— А тебе? Книжечка-то твоя.

— «Мало ли что», — передразнил меня Дэн и очень серьезно добавил: — Не хочу чувствовать себя беспомощным, как в прошлый раз.

— Ох, Дэн, скорее бы все случилось. Я так устала ждать.

— Осталось совсем немного. Наслаждайся последними необычными деньками. Когда теперь такое повторится. Как там наш маленький? — осторожно приложил он ладони к моему животу и заулыбался: — Радуется. Чувствуешь?

— Да уж, пинает. Мои ребра там наружу не торчат?

— Нет, только крохотный локоток. Сейчас успокоим.

Поглаживая мой живот медленными движениями, Дэн тихо пропел по-эльфийски мелодичную песню. Улыбка на любимом лице сменилась печалью.

— Это мама нам в детстве пела, — вздохнул муж. — Вдруг вспомнил.

— Грустишь о ней?

— Нет-нет, я не… это совсем о другом. Ерунда.

Несколько дней спустя нас достигли оглушительные вести из Каннира: король Дранар низложен в результате переворота. Королевский перстень достался его племяннику Транару, жадному, беспринципному, далеко не лучшему претенденту на эту роль. Каннир лихорадило и будоражило, а я думала, как бы эти перемены не ударили по нам. Шебутные соседи под боком — источник возможных неприятностей.

Судя по удовлетворенным улыбкам закадычных друзей — короля и его первого советника, они как минимум ожидали подобных событий. Во всяком случае, моих опасений совершенно не разделяли.

— Нет, моя сладкая, неприятности теперь расхлебывать им самим. Народ, освободившийся от одного тирана, скоро обнаружит, что другой не лучше. А чаша людского терпения и без того переполнена. Дранар заслужил свою участь — вместо того чтобы чужими наследниками заниматься, за своим присматривать надо было.

Двое других членов Союза Четырех — королева Хеннад и король Ньярелл — требовали от Дэна вмешательства в дела Каннира и даже введения объединенных войск, но мой супруг послал их лесом. Утрясать чужие проблемы, когда со дня на день ждешь появления на свет долгожданного ребенка! Кому надо, тот пусть и вмешивается.

— Значит, это был он?

Сложно однозначно охарактеризовать чувства, обуревавшие меня в тот момент. Недоумение? Злорадство? Облегчение от того, что все кончено? Нет врага, не надо ждать новых подвохов. И все же не понимаю, за что?

— Ведь вы были союзниками, вместе делали одно дело на войне! Так почему?

— Тогда у нас был общий враг. И даже в те дни мы соперничали за лидерство и популярность в войсках. После победы Дранар не мог простить, что главой Союза избрали не его. Завидовал быстрому восстановлению страны и моим связям с новым миром, в который больше никому хода нет. Новое оружие, знания — монополия во всем на благо страны. Люди в открытую уходили в Лаэнтер, где не дерут последних шкур ради прихоти короля. Понимая, что в прямом военном столкновении шансов у него нет, Дранар избрал другую тактику. Сначала припомнил давние территориальные споры и мое происхождение. Однако поддержки нигде не нашел… Тогда он взялся действовать через Сиртан. Идея брака пришлась Хеннад по вкусу настолько, что она искренне уверовала в собственное величие и исключительный ум. В случае успеха она бы получила ключ к ресурсам твоего мира и поделилась им в обмен на обещанную помощь в снятии проклятия Судьбы. В случае неудачи столкновение было неизбежно. Ты видела — отвергнутая женщина готова была развязать войну. Добрый Дранар изо всех сил помогал бы обеим сторонам и подкидывал дров в огонь. Ты спутала его планы. Я долго не верил, что приказы исходили от Дранара. Внешне он выражал дружелюбие, сочувствовал и искренне негодовал вместе со мной.

— В Каннире настолько сильные маги? Они в самом деле смогли бы снять проклятие?

— Никому не дано обмануть Судьбу. И наш с ней спор еще не окончен.

— Ты о чем?

— Я? Я просто… утомил тебя, наверное, разговорами. Совсем ни к чему тебе эти подробности.

— Дэн… нам рано расслабляться? Еще кто-то есть? Ты об этом беспокоишься?

Муж пристально смотрел на меня. А Дэйтон не менее пристально — на него.

— Да, — наконец согласился Дэн. — У Дранара было трое советников. Двое убиты во время переворота, а один уцелел и имеет шансы получить защиту нового монарха.

— Третий под колпаком. Никуда он от нас не денется, — вмешался Дэйтон.

И столько уверенности было в его голосе, что напрашивался еще один вывод:

— Переворот в Каннире — ваших рук дело?

— Ваше величество, — укоризненно протянул герцог. Свержение правящего монарха… слишком серьезное преступление…

— Бросьте кокетничать, никто вас не обвиняет.

— И все же… вовремя оказать помощь нужным людям… на благо народу целой страны — это одно. Но убийство короля — увольте.

После этого разговора мне стало легче дышать. Дэн перестраховывался и охрану не снимал, но герцог Лисэйт официально был реабилитирован, а многие фигуранты по делу о государственной измене амнистированы. Дарья смогла вернуться в Лаэнтер, и теперь они с виконтом готовились к свадьбе, распространяя вокруг лучи счастья.

В такой обстановке приблизился Новый год — Поворот к лету. Стояла сухая ясная погода, температура еще ни разу не опускалась до нуля, и вообще закрадывалось подозрение, что от осени мы плавно перейдем к весне. Однако предновогоднее утро порадовало пушистым снежком. Фрейлины и прислуга в приподнятом настроении носились по комнатам, готовя праздник. Дэн обещал быть рано, и я предвкушала бал-маскарад, елку и фейерверки. Ну и Деда Мороза с мешком подарков, конечно. Катания нынче, увы, отменялись, но полночь под звон башенных часов мы встретим.

— Ваше величество, там люди… хотят вас видеть, — взволнованно доложил дворецкий.

— Какие люди?

— Почитай, все население Гертая. И с окрестностей собрались.

— Что они хотят? — встревожилась я, на ходу прикидывая, сколько у меня гвардейцев и магов. Остановят толпу?

— Благодарение вознести. Традиция-с. Говорят, вы счастье принесли в этот край.

— Благодарение — это хорошо. А как по-вашему? Что вы посоветуете?

— Не ходите. Скажем, что вы себя плохо чувствуете. В вашем положении это нормально. Народ поймет.

— Никогда не прикрывайтесь нездоровьем. Накликаете. Я выйду.

— Существует риск, что и с балкона…

— Вы меня не поняли. Я выйду к людям, через парадную дверь.

— Ни в коем случае! Это толпа, ей нельзя доверять. Слишком опасно.

«Будь со своим народом при каждой возможности». Азы политологии.

— Вы сами сказали — люди собрались для традиционного благодарения.

— Король меня казнит.

— Не трусьте! Я интуитивно чувствую, что выйти надо. Зовите охрану.

Набежавшие мужчины все до единого высказались против и намекнули на слабоумие, простительное для беременных королев, но не для службы безопасности. А господин Тиан тихо напомнил, что роды могут начаться в любой момент, срок подошел еще позавчера. Тьфу на них, у меня и в самом деле живот заболел, как бывает перед экзаменами. Предложений последовало тьма: отправить вместо меня кого-то другого, вызвать срочно короля, начать раньше времени увеселения для отвлечения внимания. А меж тем народ на улице ждал, волновался и начинал роптать. Благодарение владельцу земель действительно было традицией и служило выражением взаимного уважения и согласия между хозяином и его людьми.

Спустя полчаса мы все еще совещались. Предпринятые меры не имели успеха. Курьер, отправленный к королю, доложил, что его величество вне зоны доступа, а точнее, в Сиртане на экстренном заседании Союза Четырех, созванном по требованию короля Транара. Вышедший к народу начальник охраны вернулся бледный и коротко бросил:

— Требуют королеву.

Попытка отвлечь собравшихся объявлением о начале гулянья почти удалась. Часть людей с детьми отправились за подарками, но оставшихся было все еще предостаточно для беспокойства. Тогда меня предложили эвакуировать порталом.

— Хватит увиливать, — решила я. — Я говорила, надо было сразу выйти. Нам еще бунта не хватало по недоразумению и из-за вашего желания перестраховаться. Никто там не желает мне зла.

Чтобы не отговорили, я решила больше не откладывать дело в долгий ящик. Охрана работает в экстренном режиме, маги наготове, Тени со мной. В обиду меня не дадут, а сама я в толпу не полезу — не дура. Накинув теплый плащ, который все равно не мог скрыть беременность, я возглавила маленькое шествие. Придерживая руками живот, остановилась на краю террасы. Свита почтительно расположилась позади, усиленный эскорт замер полукругом.

— Королева, наша королева! — побежал шепот. — И впрямь на сносях.

Народ заполнил придворцовую площадь, и вся эта масса колыхнулась навстречу, желая удостовериться, что королева не поддельная.

— Начните первой. Скажите пару слов, чтобы они вспомнили, для чего собрались, — шепнули мне из-за плеча.

— Жители Гертая! Мне очень приятно, что вы пришли сегодня, в день зимнего солнцестояния, к стенам дворца и в руках у вас цветы. Радушие в крови у гертайцев, и благодаря ему мне было очень хорошо и спокойно с первого дня пребывания здесь. Да здравствует Гертай! Да пребудет благословение Судьбы с жителями этого чудесного края!

На минуту воцарилась тишина, а потом толпа взорвалась ликующими криками. Люди начали по одному подходить к подножию лестницы и с пожеланием всех благ оставлять свои цветы. Женщины, дети, мужчины — все пришли с белыми зимниками — полевыми цветами, украшающими скучные пейзажи осени и зимы. Я простояла целый час, а цветы покрыли мраморные узорчатые плиты толстым ковром. Толпа излучала восторг и любовь. Здесь и сейчас мы стали одним целым!

По возвращении я рухнула в кресло. Устала, но ничуть не жалею. Никогда не забуду того воодушевления, которое передалось мне от гертайцев. Спасибо, мой народ, я тебя тоже люблю. Желание свершений и энергия бурлили в крови. Мне захотелось немедленно отправиться с инспекцией по новым школам, проверить дела благотворительного фонда и в честь праздника сделать что-нибудь большое и светлое.

Мужчины недовольно кривились, хоть все прошло самым лучшим образом. Ничего-то они не понимают. Господин Тиан, выдав укрепляющего, подозрительно воззрился на меня:

— Как самочувствие? Что-нибудь болит?

— Живот от волнения прихватило, но уже отпустило. Ради повторения этих эмоций я бы еще час там простояла.

— Все же отдохните. Я загляну позже.

Вместо отдыха я принялась кружить по апартаментам, не переставая улыбаться после встречи с народом и придумывая, чем одарить каждого, кто верой и правдой служил мне в уходящем году. Эх, мне бы живот хоть вдвое меньше, точно бы не удержалась и отправилась посмотреть на подопечных институток. Дэн будет мной гордиться, когда вернется и узнает, что без него приключилось и как я справилась с ситуацией. К восьмой свече я очнулась и осознала две вещи: Дэна все еще нет, а живот все еще болит. Нарядные дамы и кавалеры в масках непринужденно болтали, смеялись, играла музыка, елка сверкала огнями. Все ждали короля, чтобы начать торжественную часть. Откуда-то примчался взъерошенный господин Тиан, окинул меня внимательным взглядом и спокойно, по-деловому сказал:

— Ну что, будем рожать?

— Как? Уже? — напряглась я.

— Да, моя дорогая королева. Утром я еще сомневался, тренировочные схватки не редкость. Но сейчас очевидно, что ребенок появится не позднее завтрашнего утра. Вам лучше вернуться к себе.

— А как же праздник? И Дэна нет.

— Процесс уже идет. Ребенок ждать не будет. Если вы в состоянии веселиться, то я рад за вас. Только помните, что воды отходят внезапно, заметно и… мокро.

В подтверждение слов лекаря живот вновь начал наливаться болью. Не думала я, что схватки вот такие и есть — тупая неторопливая боль, больше подходящая легкому расстройству желудка. Как-то само слово «схватка» подразумевает нечто острое и внезапное.

— Это оно?

— Совершенно верно. Вы не запомнили, сколько схваток было за день?

— Нет, я думала, это последствия утренних волнений.

— Скорее всего, так оно и есть. Только ваши переживания запустили механизм родов.

Перспектива сейчас лечь в постель и посвятить все свое внимание болевым ощущениям меня совершенно не обрадовала. Поэтому необходимое готовилось молча, споро и без меня. Фрейлины вызвались составить мне компанию и развлекать, пока будет такая необходимость. К королю вновь отправили курьера с запиской из одного слова: «Началось!»

Господин Тиан первым делом провел полную диагностику, за время которой дважды пришлось прерваться на очередную схватку. Казалось, с осознанием происходящего мой организм ускорил и интенсифицировал свою трудную работу. Закончив, лекарь удовлетворенно потер руки и сообщил, что все идет своим ходом, предлежание правильное, никаких отклонений не выявлено. Я вспоминала все прочитанное о родах, о правильном дыхании, отмечала по часам схватки и намеревалась дождаться мужа. Он придет. Всем известно, в первый раз роды длятся долго. Впереди вся ночь. Мне предлагали переодеться и лечь, но это было бы равносильно тому, чтобы остаться наедине с мыслью о боли. Нет уж, я еще похожу. Или вот посижу в удобном кресле, устроив ноги на низкой мягкой скамеечке, посмотрю на шикарные костюмы фрейлин, которые собирались блистать, но отказались от праздника ради меня. Спросив о теме беседы и получив ответ, что о чем угодно, они принялись рассказывать о разных курьезных случаях, произошедших на солнцеворот.

— Моя тетушка рассказывала об отце герцогини Тэо, который в молодости был большим повесой. Так вот, однажды на праздник зимнего солнцестояния он задался целью соблазнить молоденькую фрейлину королевы…

Ох, снова! На этот раз перерыв был совсем небольшой. Где же ты, Дэн? Болело все сильнее и чаще, так что приходилось каждый раз замирать и, стиснув зубы, пережидать схватку. Сначала я еще бродила но комнате, потом боль стала отдавать в ноги, и я почла за лучшее сесть. Рядом устроилась Ленора Саэт с платком, пахнущим летней зеленью. С другой стороны старая нянька королевских отпрысков, которая нянчила не только Дэна, но еще его отца, осторожно разминала мне поясницу. Ну и господин Тиан, который контролировал схватки и успокаивал малыша. Да, маме о нем сейчас не очень-то думается, все больше о себе. То, что мне показалось пустяком после сообщения лекаря об уже идущих схватках, теперь все больше подходило под описание родов. Пока еще терпимо, но если так будет продолжаться и боль усилится, то моей стойкости до утра точно не хватит. После очередного приступа мне обтерли пот с висков и в очередной раз предложили переместиться в спальню.

— Да, пожалуй, так действительно лучше, — сдалась я.

И тут с шумом, на ходу сбрасывая плащ, ворвался Дэн.

— Успел! — с облегчением выдохнул он, заключая меня в объятия.

— Дождалась! — в унисон ответила я.

— Тебе очень больно? Почему ты здесь? Почему все сидят, когда тебе нужна помощь и ничего не готово? Где лекарь, в конце концов! — зачастил муж, целуя мои волосы, лицо и руки.

По правде говоря, никто не сидел, все повскакивали при виде короля. А господин Тиан только что вышел о чем-то распорядиться. Но после окрика люди засуетились, служанки принесли мне просторную сорочку прямо в гостиную, кто-то предложил позвать лакеев для переноски меня в постель.

— Дэн, все давно готово. Я просто не хотела ложиться, не дождавшись тебя.

— Прости, родная. У нас там случились некоторые разногласия, и конфликт немного… обострился.

— Из-за чего?

— Транар потребовал военную помощь от Союза Четырех, чтобы справиться со своими проблемами. Я отказал. А когда окольцованные правители враждебно настроены друг против друга… Любимая моя, мы о чем?!

— Мы о… ох, подожди, опять началось!

Я вцепилась в мужа, а он аккуратно усадил меня к себе на колени.

— Как бы я хотел забрать твою боль! Зачем природа придумала возложить на хрупких и слабых женщин рождение потомства? Терпеть боль — удел мужчин.

— Сейчас схватка закончится, и переберемся в спальню, — подошел лекарь. — А вам, ваше величество, лучше остаться здесь.

— Я буду со своей женой! — отрезал Дэн.

— Послушайте доброго совета, роды — не самый приятный процесс. Вам незачем его наблюдать.

— За время войны я достаточно насмотрелся на кровь и страдания людей, так что этим меня не напугаешь.

— Да, но страдания жены во время родов — совсем другое.

— Господин лекарь!

— Ваше величество!

— Это приказ!

— Меня не волнуют ваши приказы здесь и сейчас. Или все слушают меня, или ищите другого лекаря!

Пока мужчины спорили, я думала только об одном — ТАКУЮ боль невозможно терпеть молча. Скручивало уже не только живот, щупальца боли протянулись в пах и выкручивали мышцы бедер почти до колен. Боже, неужели мне так мучиться до утра?! Придумайте что-нибудь, чтобы это прекратилось! Перерывы между схватками стали настолько ничтожными, что я не успевала расслабиться после одной, как следом шла другая. Голоса спорщиков воспринимались побочным фоном, и я была готова согласиться с кем угодно, лишь бы мне полегчало. Дэн сам перенес меня на руках, коротко рыкнув на лакеев, вызванных для этого. Господин Тиан тут же оттеснил его, совершая надо мной манипуляции.

— Все вон! — слаженно прикрикнули они на прислугу и фрейлин, бестолково толпящихся в дверях.

Дэн в ужасе воззрился на пыточное сооружение, украсившее мою постель.

— Что это?

— Твердая опора, которая будет нелишней среди пуховых перин. Женщине необходимо за что-то держаться. Я говорил, что вам не следует сюда входить.

— Я должен быть здесь, чтобы не сходить с ума там.

— Вы напрасно беспокоитесь, все идет хорошо, ваше присутствие не требуется.

— Я останусь, чтобы помочь ей.

— Вы ничем не поможете ее величеству, можете только помешать.

— Я не буду мешать.

— Вы уже мешаете! Кто-нибудь, выведите его наконец!

Не знаю, сколько бы они еще спорили, но тут из меня хлынули воды.

«Амниотическая жидкость», — всплыло в голове научное определение, пока я тупо смотрела на растущее мокрое пятно. Только сорочку надели.

Вокруг меня забегали, меняя белье, а старая Дэнова нянька погладила его по плечу и потянула к дверям:

— Пойдем, Данэлюшка, не для мужниных глаз рожающая жена.

— Как я могу уйти? Няня, ей же больно!

— Ничего, лучик мой ясный, мы, женщины, только со стороны такие хрупкие, но природа мудра, в каждой из нас достаточно сил, чтобы ребятенка на свет произвести. Уж на что твоя матушка узкая да тонкая была, однако же тебя…

Воркующий голос старой няньки затих за затворенной дверью.

— Почему вы его отправили?

— Хуже нет мужей на родах жены. Они становятся такие нервные! И чем более высокопоставленные, тем хуже. Разными карами грозят, потом прощения просят. А моя главная забота — мать и ребенок. С истериками отцов пусть разбирается кто-то другой. Как вы? — склонился ко мне господин Тиан.

Как я? Хреново, господин лекарь! Выть хочется.

— Страстно мечтаю об анестезии.

— Давайте посмотрим, как наши дела, если все нормально, дадим вам передышку.

Лекарь распростер руки надо мной и замер на целую схватку. Мой стон вернул его в реальность.

— У меня для вас две новости, одна плохая, вторая хорошая.

— Не тяните, что там?

— Обезболивать уже поздно, начались потуги — это плохая. И хорошая — раскрытие полное, сейчас будем рожать. Вы большая умница, все перетерпели молча, сохранили силы. Давайте напомню, что требуется от вас на данном этапе.

— Тужиться изо всех сил. Помню.

— Как только пойдет потуга, начинайте!..

Собственно рождение ребенка оказалось не столько болезненным, сколько напряженным и интенсивным процессом. Нет, болело не меньше прежнего, но теперь я выкладывалась по полной и все помыслы были о том, чтобы собрать силы на очередную потугу. Иными словами, мне было некогда. Сейчас я была благодарна господину Тиану за то, что он выгнал Дэна. Вид у меня, мягко говоря, непривлекательный. Надеюсь, и звуков он не слышит.

— Макушка мамина, светленькая, — сообщил мне господин Тиан, велев максимально расслабиться. — Осталось совсем немного.

Через пару минут надежные руки лекаря приняли ребенка, и я в изнеможении откинулась на подушки. Неужели все?!

— У вас чудесная девочка! Поздравляю!

Девочка. Дочь. Не мальчик. Дэн, наверное, расстроится.

Крохотное существо заходилось криком, а я отстраненно думала, что кричит мой ребенок и я должна быть счастлива. Только я совсем без сил, и радость у меня одна — все закончилось, можно отдохнуть. Послед, который лекарь жаждал получить не меньше ребенка, не в счет.

— Вы самая мужественная роженица в моей практике. И заслужили отдых. Поспите, пока я заканчиваю.

Провал в сон был мгновенный и скорее напоминал беспамятство. Наверняка заклинание. Сколько прошло времени, не знаю, судя по обстановке, немного, когда голос Дэна выдернул меня из этого состояния.

— Маша! Машенька! — отчаянно звал он.

— Успокойтесь! Клянусь, она всего лишь спит! — устало отвечал господин Тиан.

— Спит?! Зачем вы лжете? Она… она…

— Уже проснулась от ваших криков. Имейте совесть, вашей супруге нужен отдых. Взгляните лучше, какую прелестную дочурку она вам подарила.

Я открыла глаза. Надо мной стоял настолько взбудораженный Дэн, что королевского в нем не осталось: одежда и прическа в беспорядке, лицо перекошено гримасой боли, глаза красные. Переведя потерянный, на ходу приобретающий осмысленность взгляд от меня на сверток, который протягивали ему, муж медленно и неловко взял утопающее в рюшах и кружевах копошащееся нечто, крепко прижал его к груди и уткнулся в него взлохмаченной головой. Плечи вздрогнули, и когда Дэн отнял лицо от пеленок, две мокрые дорожки пересекли его щеки. Король плакал.

Осторожно опустившись со своей ношей ко мне, Дэн обеими руками обхватил нас:

— Наше дитя! Я не верю… и бесконечно счастлив! Спасибо, моя родная, любимая девочка, за это чудо!

У меня так защемило сердце, что тоже слезы навернулись на глаза. Я все-таки стала матерью! Лучшая новогодняя ночь в моей жизни и бесценный подарок небес.

Отогнув край пеленки, мы разглядывали маленького человечка, которого столько лет ждал каждый из нас. Крохотные пальчики, сжатые в кулачки, личико, по которому пока не определить сходства с кем-то из родителей, глазки непонятного цвета, внимательно, как мне показалось, даже придирчиво рассматривающие нас.

Поскольку господин Тиан не считал дело завершенным, он вежливо покашлял и нарочито бодро осведомился, не пора ли его величеству поведать подданным и остальному миру о прибавлении в королевском семействе. А скромному лекарю дать еще поработать.

Нежно поцеловав меня в губы, а дочку в носик, Дэн поднялся и с горящими глазами торжественно объявил:

— Праздновать! Всем! Господин Тиан, вы заслужили награду. Просите у меня все, что пожелаете! Земли, титул, золото. Сколько весит ребенок?

— Ровно полстоуна. Мое отношение к титулам вам известно. Опять же, вашей милостью я не бедный человек, но полстоуна золота недостаточно для осуществления моей мечты.

— Кажется, догадываюсь — дам вдесятеро.

— Пять стоунов… Помните наш разговор о медицинском центре и лечебнице при нем? Если ваши благодарность и щедрость столь велики, поспособствуйте…

— Будет вам центр. И школа врачевателей. Позже обсудим. Больше не мешаю, трудитесь. Оставляю на ваше попечение самое ценное — свою семью!

Еще раз задержавшись взглядом на мне и малышке, Дэн вышел, сияя на весь мир.

Была глубокая ночь, но во дворце бодрствовали все до последнего, а вскоре стены задрожали от залпов праздничных орудий и хорового «и-иттэа-а-а!».

— К утру сможете встать, а пока спите, — посоветовал лекарь, готовясь проводить послеродовую восстановительную терапию. — О малышке позаботятся няньки.

— Подождите, не усыпляйте меня, — опомнилась я. — Надо приложить ее к груди!

— Вы уверены, что хотите этого?

— Конечно. Я сама буду кормить ее.

— Воля ваша. Польза от этого несомненная, но многие дамы предпочитают взять кормилицу и сразу прекратить лактацию.

— Чтобы моего ребенка кормила чужая женщина? Никогда!

— Странная точка зрения, — удивился лекарь. — Дамы высшего света о таком не задумываются. Но если вы хотите кормить, сейчас устроим вас поудобнее и можете начинать.

Засыпала я под сладкое причмокивание дочки, с главным инстинктом у которой оказалось все в порядке, и отрываться от процесса в ближайшее время она не собиралась.

Наутро комната утопала в цветах. Дэн терпеливо дожидался моего пробуждения, легонько качая резную деревянную люльку и не отрывая восхищенного взгляда от ее содержимого. Он успел привести себя в порядок, побриться, переодеться и выглядел свежим и бодрым, а ведь наверняка не сомкнул глаз.

— Просто прелесть! — улыбнулся супруг, заметив, что я уже проснулась.

— Все маленькие дети прелестны.

— Я не только о ней. Вы обе чудо! Люблю вас безумно!

— Это взаимно. Мы тоже очень-очень тебя любим.

— У тебя измученный вид. Как ты себя чувствуешь? — Дэн пересел поближе, нежно погладив мою щеку.

— Как будто марафон пробежала — все мышцы болят. А в целом неплохо.

— Было очень больно? — опустил он глаза. — Мне ужасно стыдно за твои страдания.

— Больно, — честно созналась я. — Хотя ждала худшего. Но результат того стоил. Если, конечно, ты не разочарован, что это девочка.

— Наша девочка! Через твои муки она появилась на свет. Нет слов, чтобы выразить всю мою благодарность тебе и степень преклонения перед подвигом женщин во имя жизни. Я горжусь тобой, родная! Сегодняшний день будет вписан в золотую летопись, и это ничтожная часть платы, которая причитается матери, произведшей на свет столь прелестное создание. Я счастлив как никогда! Благодаря тебе.

— Честно? Ведь не мальчик.

— Честнее некуда. Разве может быть иначе, когда я так ждал этого дня! И потом, пол я узнал еще ранней осенью.

— А сам все говорил: «Наш маленький, наш малыш».

— Это традиция, — рассмеялся супруг. — Специально для женщин, которые хотели бы угодить кому-то мальчиком или, наоборот, девочкой. Есть поверье, что мать, разочарованная в собственном ребенке, может и отказаться рожать его. А мне и без того было страшно. Каюсь, под конец у меня сдали нервы. Я так боялся за тебя! Неизвестность — настоящая пытка. Целую вечность ни шороха, ни крика. А когда позвали, вошел — и сердце оборвалось, все как в прошлый раз. Неподвижное тело, бескровные губы, тени под глазами. Только потерять любимую женщину во сто крат больнее. Твоей смерти я бы не пережил.

— А как же Судьба? Ты сам постоянно повторял про нее.

— А что мне оставалось делать? Только уповать на ее милость. Но теперь все позади, впереди много радостных дней. Тебя с нетерпением ожидает общество, дабы воздать полагающиеся почести.

Встала я на удивление легко, хотя далеко ходить мне пока не позволили — ровно до столицы. Через телепорт, разумеется. Здесь уже готовили череду приемов в честь рождения принцессы, которые должны были начаться сразу, как только я восстановлю форму.

С формой пока было плохо, но господин Тиан обещал, что силы вернутся буквально завтра, а фигура придет в норму, в зависимости от физических нагрузок, не позднее чем к концу зимы. Я смотрела на свой сморщенный мягкий живот, вспоминала Наташку, которая после вторых родов так и не вернула былой стройности, приглядывалась к местным дамам, кавалерам и… верила лекарю. Физические упражнения при поддержке магии дают невероятный результат. Тем более что набрала я немного, главное — подтянуть мышцы и кожу.

Если кто при дворе забросил спортивную одежду за время моего отсутствия, самое время достать ее из закромов, отряхнуть от ныли и привести в порядок. Скоро мы возобновим занятия на катке, за новорожденную принцессу мне не только его восстановят, но продлят отрицательные температуры на отдельно взятой площадке хоть до следующей зимы. Держитесь, дамы и господа, я вернулась! И свои планы относительно моды намерена воплотить в жизнь.

Малышку назвали Лесиалью в честь моей замечательной свекрови. Первые сутки мы с ней в основном спали, прерываясь для кормлений. Потом все усложнилось из-за дурацких правил и дворцовых порядков, в которые никак не вписывалось мое желание кормить грудью и по возможности ухаживать за ребенком. Детская была приготовлена в отдельных помещениях, попасть в которые я могла не иначе, чем миновав два длинных коридора. Менять пеленки и успокаивать маленькую принцессу был приставлен штат прислуги во главе с профессиональной нянькой с магическим даром. Она вовремя распознавала сигналы, в которых чередовались нехитрые младенческие потребности: голод, дискомфорт, недомогание. По идее, меня в этой схеме вообще не должно быть. Кормит кормилица, остальное — заботы нянек. Дело королевы — заглянуть раз в пятилетку, потрепать ребенка по щечке, а не подрываться на каждый писк из-за стенки.

В первую же ночь, когда малышку забрали, чтобы я как следует отдохнула, система дала сбой.

Вечером Дэн задержался у меня, рассказывая о новостях из Сиртана, где волнения не только не успокаивались, но усиливались. В связи с рождением дочери он поручил присматривать за ситуацией герцогу Лисэйту, а сам на правах молодого отца устранился от большинства дел.

— Удивительно, у младенцев все такое маленькое, но настоящее, — разглядывал и трогал он ручки и ножки, мягкие пяточки и розовые пальчики. Ноготки на них были и вовсе крохотные. — Невозможно остаться равнодушным, глядя на это чудо.

— Согласна, она само очарование.

Молока у меня пока толком не было, но господин Тиан уверял, что однодневному ребенку достаточно молозива, а молоко скоро придет. Доверившись мнению специалиста, мы пожелали спокойной ночи малышке и отпустили маленькую свиту принцессы в собственные ее высочества апартаменты.

Любимый остался ночевать у меня, и мы, уютно улегшись рядышком, строили планы, в которых немалое место отводилось нашей дочери. В ближайшей перспективе было официальное объявление радостной вести о появлении ее на свет и прием ответных поздравительных адресов. Свой подарок за дочку Дэн пока держал в тайне, но все говорило о том, что меня ждет нечто грандиозное.

Только мы погасили свет, как за стеной явственно раздался плач ребенка. Я было подорвалась бежать, но Дэн меня остановил:

— Лежи, сейчас ее успокоят.

И в самом деле, через минуту-другую плач затих, и мы мирно уснули. Тревога в течение свечи повторилась еще дважды, а на четвертый раз я не выдержала:

— Пойду узнаю, что там. Вдруг…

— Тебя еще шатает. И рано вставать кормить. Спи.

— Дэн, это моя дочь, и она плачет.

— Она и моя дочь. Я сам схожу, — решил он, и но тону его голоса было ясно — кому-то сейчас прилетит.

Пока супруга не было, я успела пожалеть, что не пошла с ним. Ребенок плакал, отчего сжималось сердце. Глаза слипались, мозг требовал отдыха. Еще кости таза сходились, немилосердно поднывая. Наконец плач затих, и через долгие мгновения тишины раздались шаги. Дэн возвращался со свертком на руках.

— Кушать просит, — сообщил он, передавая дочку мне.

Я сразу забыла обо всем, что только что меня беспокоило. Леся жадно припала к груди, трогательно сжав папин палец.

— Бедненькая. Почему сразу не принесли?

— Не решились беспокоить без особого разрешения.

— А полдворца разбудить не побоялись, значит?

— Дворец спит. У них там на детскую полог тишины поставлен.

— А почему тогда мы все слышим?

— От родителей-магов обычным пологом ребенка не скрыть. Я распорядился вызвать мага, усилить. Тебе надо полноценно отдыхать. Давай все же возьмем кормилицу на ночное время.

— Если я увижу, как ее кормит другая женщина, умру от ревности. Лучше буду днем отдыхать. А дела еще немного подождут.

— Тоже верно. Радость материнства важнее любых дел, ты вправе вообще отложить их на неопределенный срок.

— Совсем откладывать не хотелось бы. Постепенно втянусь.

— Начни с малого. Таллар поможет с расписанием.

После ночного кормления я спала как убитая, и никто ни разу не разбудил меня, хотя мы дали добро на вторжение в спальню для кормления принцессы. Проснулась я от ощущения распирания в груди. По сорочке растекалось липкое пятно. Молоко пришло. Недоеная корова, наверное, чувствует то же самое.

— Ты куда? — вскинулся Дэн, когда я начала сползать с постели.

— Мне срочно нужно к ребенку! — объяснила я и потянулась за халатом.

— Стой! Зачем? Она спит, две свечи всего прошло.

— Дэн, у меня молоко бежит! С этим надо что-то делать.

— Что делать — кормить, — обреченно зевнул он, протягивая руку к звонку и вызывая дежурную прислугу.

Та вызвала няньку, которая сказала, что ее высочество спит, и предложила сцедить излишки. Пригодится. Пока суд да дело, Дэн окончательно проснулся, понаблюдал за процессом и отправился будить советников. Раз король не спит, значит, и этим нечего. Три часа уже, пора вершить дела. Заодно пусть дворецкий озаботится проблемой устройства нового повседневного быта королевской семьи.

Задача не из легких, надо сказать. В условии имеем: августейших родителей и их долгожданного ребенка. Новоиспеченные родители желают видеть ребенка так часто, как захочется, и в то же время беспрепятственно заниматься государственными делами, для чего как минимум по утрам нужна свежая голова. Рядом всегда должен находиться координатор, который сведет воедино работу таких разных служб, как канцелярия короля и обслуга принцессы. А королеве ко всему приспичило ребенка самой кормить (слыханное ли дело!), хоть впереди масса торжеств, да и разъезды по стране она отменять не собирается.

Примерно такими были мысли дворецкого на этот счет. Меня специально пригласили, чтобы я высказала свои пожелания, так что реакцию бедняги уловила. К решению проблемы привлекли лекаря, магов и службу связи. В итоге между покоями устроили проход, мне господин Тиан пообещал усилить лактацию, так чтобы молока хватало оставить на время отсутствия и на ночь, а также вовремя устранять возникающие недомогания новорожденной. Забота нянь состояла в скорейшей адаптации малышки к дневному образу жизни и своевременном удовлетворении наших потребностей в общении. Все службы должны были четко взаимодействовать между собой ради одной цели — спокойствия и комфорта короля, королевы и малютки-принцессы.

В итоге между покоями появилась дверь, над моей кроватью повесили звонок для вызова персонала новорожденной, на случай выезда вместе с ней приготовили переносную люльку и потрясающую коляску. По моей просьбе ее привезли с Земли, но я подобного детского транспорта у нас никогда не видела. Это целый маленький автомобиль, а не коляска, и стоит наверняка в тех же пределах. Зато мы сможем гулять вместе с Дэном и обходиться на прогулке без участия нянек.

В следующие дни я почувствовала себя намного лучше, так что сезон поздравлений был открыт. Поскольку ничего тяжелее ребенка поднимать мне по-прежнему не разрешали, ни мантию, ни тяжелые драгоценности на приемы я не надевала. И хорошо. Каждую свечу срываться с торжеств, волоча за собой пудовый хвост, мне вовсе не улыбалось. А срываться приходилось, хоть и выглядело это как упорядоченные протоколом паузы, когда я медленно и величаво выплывала из зала, а за кулисами меня усаживали, обкладывали полотенцами и со всеми предосторожностями выдавали ребенка. В такие моменты у меня рождались странные ощущения. Иногда после торжественных церемоний я смотрела на дочь и напоминала себе, что это мое: моя девочка, моя малышка, которую я родила! И было странно осознавать факт своего материнства. Частенько хотелось плюнуть на гостей и делегации, да так и остаться в тихой комнатке, сжимая в объятиях самого милого и родного, вкусно пахнущего молоком человечка.

А Дэн вообще с ума сходил временами. Несколько раз я просыпалась и обнаруживала его отсутствие.

— Я смотрел, как она дышит, — объяснял он но возвращении, и мне ничего не оставалось, как потрепать его по волосам и тихо прижаться, чтобы и мое сердце он послушал.

Бьется. Для них двоих бьется. Или он мог собираться на какой-нибудь совет, а с полдороги свернуть в детскую, посмотреть, как малышку купают, и задержаться на часок.

Дворцовый живописец взялся ваять наш семейный портрет, но мой супруг решил его переплюнуть. На официальном портрете все было торжественно-чинно — регалии, ордена, короны, складочка к складочке, позы канонические. Дэн писал меня кормящей по утрам, когда постель еще не прибрана и волосы в беспорядке. Себя он собирался вписать тоже — в халате и с погремушкой в руках.

В такие минуты уединения мы были совершенно, абсолютно счастливы. Жаль, что выдавались они нечасто. Погладив животик и мягкий светлый пушок на голове дочки, Дэн целовал нас и уходил. За дверью его уже ожидал Таллар, а может, и пара-тройка высокопоставленных чинов. Меня тоже обязательно кто-нибудь ждал, но стараниями Дарьи девять десятых визитеров отсеивались еще на стадии подачи прошений об аудиенции. Остальных предупреждали, что ждать придется долго, и приглашали, когда выдавался свободный часок. После памятной истории с письмом девушка стала очень серьезно относиться к обязанностям фрейлины и фактически взяла на себя исполнение функций секретаря.

Пять дней мы принимали поздравления от разных земель и их владельцев. Потом потянулись иностранные делегации, которые принесли массу неожиданностей. Так, оказалось, что у нашей новорожденной дочери уже есть претенденты на руку и сердце. Когда я впервые услышала об этом, то была в панике. Больших трудов стоило сдержать себя, чтобы не устроить прилюдный скандал в тронном зале.

— Дэн, это немыслимо! — едва дождавшись перерыва и удалившись от посторонних глаз и ушей на безопасное расстояние, начала я. — Они вообще в своем уме? Вели выставить их из дворца и за пределы границ.

— Зачем же так строго? Их предложение не лишено смысла и выгоды.

— Ты этого не сделаешь! — испугалась я.

— Маша, тебе плохо? Ты побледнела. Позвать господина Тиана?

— Ты не отдашь нашу дочь!

— Спокойно! Конечно, не отдам. Но послушать-то можно.

— Поклянись!

— Клянусь, даже в мыслях не было. В ближайшие восемнадцать лет моя девочка мне самому нужна, чтобы любить, баловать и видеть, как она растет.

— Обещай, что ты не свяжешь ее помолвкой даже с самым выгодным женихом. И вообще ни с кем. В свое время она сама будет выбирать себе мужа.

— Маша, я…

— Обещай!

— Обещаю. А ты пообещай, что дашь мне спокойно послушать, что предлагают нам за руку дочери. Мы заинтересованы в поддержании дружеских связей с Тиарой.

Пришлось обещать. Пока я про себя крыла матом шустрых и находчивых сватов, Дэн с острым интересом внимал их речам. Ей-богу, не поклянись он, я бы решила, что он готов принять заманчивые предложения. Только что руки не потирал. Потом мне пришлось уйти на кормление, а король продолжал занимательную беседу, еще и Дэйтона привлек. Вечером, донельзя довольный собой, он рассказал, что успех переговоров очевиден. Отделавшись туманными намеками, что, может быть, когда-нибудь… мы здесь и сейчас получали союзника, известного своими магическими достижениями. На территории Тиары находится единственное высшее учебное заведение для магов — тот университет, куда в свое время собирался поступать сам Дэн. Сейчас он выторговал для себя право пользования библиотекой и архивами университета через прямой портал, каковую привилегию имеют исключительно преподаватели.

— Это так важно для тебя? Не получим ли мы осложнений в будущем из-за твоей тяги к знаниям?

— Ты даже не представляешь, насколько важно. Пожалуй, стоит объяснить тебе, что я собираюсь найти в архивах университета. Присаживайся, разговор будет долгим. Дело в том, что…

— Ваше величество, прибыл чрезвычайный посол Каннира. Он просит аудиенции как можно скорее, — взволнованно доложил Таллар.

— С чего это Транар решил, что я стану принимать его послов, да еще на ночь глядя? — недовольно отозвался Дэн.

— В том-то и дело. Это не Транар. Взгляните.

Пробежав глазами донесение, король хищно усмехнулся и, поспешно извинившись, полетел навстречу делам. Опять какие-то интриги.

Все последующие дни он был чрезвычайно занят, так что возможности вернуться к прерванному разговору не представилось. Дэн вскакивал ни свет ни заря, обещал посвятить меня в ближайшее время во все тонкости, что-то шептал Лесе на ушко и убегал, чтобы вернуться только к ночи.

На четвертый день был назначен официальный прием каннирской делегации. По настоянию короля для меня приготовили золотую корону с изумрудами, что подчеркивало особую значимость события. Я уже догадывалась, что это будет. Титул королевы подразумевает не только ношение короны, но доступ к некоторым источникам информации. По агентурным сведениям, в Каннире произошел еще один переворот, в результате чего законных наследников престола не осталось. Вместо того чтобы восстанавливать и поднимать страну после войны, Дранар своими поборами довел людей до полной нищеты. Бушующий народ скинул монарха, слишком туго закрутившего гайки. Его преемник, имеющий дурную репутацию, и месяца не продержался. Лаэнтерские спецслужбы не зря отирались у соседей, лавируя среди подводных течений каннирской политики. А меж тем светлый облик короля Даанэля, возглавившего борьбу человечества против нелюдей, набирал популярность, так что через четыре года после войны уже приобрел оттенки святости. В Лаэнтере жилось не в пример лучше, и агенты Дэйтона постарались, чтобы ни одно доброе дело лаэнтерского короля не осталось неизвестным в Каннире. Последней каплей для людей стало требование Транара военной помощи от Союза Четырех. Весть об этом и последовавший отказ главы Союза привели к взрыву. Фраза Дэна: «Воевать с собственным народом — позор для монарха!» — передавалась из уст в уста. А слухи о более тесной степени родства короля Даанэля Раэла с королевским домом Каннира, нежели у всех остальных претендентов, довершили дело. Мать короля Илана, бабушка Дэна, была каннирской принцессой. В условиях грозящего прерывания правящей династии этого факта было более чем достаточно для победы пролаэнтерских настроений.

Ниррэ Танн, королевский перстень Каннира, именем народа привезли в Лаэнтер, чтобы предложить королю Даанэлю. И я необыкновенно гордилась своим мужем, который станет первым в истории монархом, владеющим сразу двумя Таннами.

Когда началась процедура представления членов посольства, я заметила, что Дэн время от времени бросает на меня загадочные взгляды. Даже пожал мне незаметно пальцы в избытке чувств. Представляю, что он сейчас чувствует. Каннир чуть меньше Лаэнтера, и его присоединение означает, по сути, создание новой империи. Политические события такой важности оставляют в биографии правящего монарха прозвище «Великий».

Глава посольства меж тем закончил свою вступительную речь и, тщетно пытаясь скрыть признаки волнения, принял у помощника деревянный лаковый ларец. Опустившись на колени, он во всеуслышание заявил о желании народа Каннира пойти под руку могущественного соседа, получить его защиту и покровительство, обязуясь платить преданностью и исполнением законов нового сюзерена. В качестве жеста доброй воли посол предлагал принять главную королевскую реликвию — перстень. Зал оживленно загудел. Все же для большинства такой поворот дел оказался новостью. Церемониймейстер внушительно гаркнул и хватил по полу жезлом, призывая к порядку. Настал момент истины.

В наступившей тишине Дэн ответил:

— Мы рады принять народ Каннира под свою руку на равных условиях при равных нравах и обязанностях с другими народами Лаэнтера. Однако есть одно обстоятельство, от выяснения которого зависит наше окончательное решение. Согласно древнему закону один правитель может носить лишь один перстень. Консилиум магов подтвердил данное свойство Таннов. Поэтому Ниррэ Танн будет передан нашей возлюбленной супруге ее величеству королеве Марии как нашему полноправному соправителю. Король и королева Лаэнтера станут носителями двух Таннов, в равной степени обязуются всех любить и радеть о благе двух народов — отныне и во веки веков! Если вы, господин посол, согласны с данным решением вопроса, ответьте вслух и для всех.

— Мы согласны.

Внимание присутствующих сосредоточилось на мне. Вот это сюрприз так сюрприз!

Пока я переваривала новость и пыталась представить все ее последствия, стороны подписали документ, и угольно-черный перстень скользнул на мой палец. Болтается.

— Да здравствуют король и королева Каннира!

— Все мои остальные подарки за дочь будут приятным дополнением к этому, — сообщил Дэн, пока длилось всеобщее ликование.

— Ты знал заранее, что так случится?

— Нет, но очень надеялся. Король Каннира желал зла Лаэнтеру. Больше такого никогда не случится.

— А перстень мне велик. И я совершенно не чувствую его магически.

— Все образуется на коронации. Сейчас это лишь символ нашей победы. После обряда в храме ты узнаешь всю мощь Ниррэ Тайна. До того момента нужно одолеть огромную прорву дел. Соединение двух разных государств в одно — большой и тяжелый труд. Но мы справимся.