Глава 3. Три женщины
Когда на следующий день в десять часов утра Спейд пришел в контору, Эффи Перин разбирала за своим столом утреннюю почту. Бледность ее мальчишеского лица не мог скрыть даже загар. Увидев Спейда, она положила пачку конвертов и медный нож для резки бумаги на стол и сказала тихим предупреждающим голосом:
– Она там, у тебя в кабинете.
– Я же просил тебя не пускать ее в контору, – укоряюще, но тоже шепотом отозвался Спейд.
Вытаращив карие глаза, Эффи Перин раздраженно ответила.
– Просил, только забыл сказать, как это сделать! – Глаза ее приняли обычное выражение, плечи ссутулились. – Не трепли мне нервы, Сэм, – сказала она устало. – Я с ней всю ночь промучилась.
Спейд подошел к девушке, положил руку ей на голову и пригладил растрепавшиеся волосы.
– Прости, ангел мой, я… – Он осекся, заметив, что дверь его кабинета открывается. – Привет, Ива, – сказал он женщине, открывшей дверь.
– О, Сэм! – простонала она.
Это была блондинка тридцати с небольшим лет. На красивом лице уже были заметны следы увядания. Фигура ее, несмотря на некоторую полноту, отличалась великолепными пропорциями и изяществом. Вся она, с головы до пят, была одета в черное. Правда, траурный наряд ее выглядел чуточку игриво. Произнеся его имя, она отступила на шаг и остановилась в ожидании.
Спейд снял руку с головы Эффи Перин и вошел в кабинет, притворив за собой дверь. Ива быстро подошла к нему и подставила свое печальное лицо для поцелуя. Она обвила его руками еще до того, как он успел обнять ее. После поцелуя он попытался осторожно высвободиться, но она уткнулась ему лицом в грудь и зарыдала.
Он гладил ее по круглой спине, приговаривая «бедняжка» В голосе его была нежность. В глазах, скосившихся на стол компаньона, сквозило раздражение.
– Ты сообщила брату Майлза? – спросил он.
– Да, он приходил сегодня утром
Спейд с трудом разобрал слова, которые она произносила сквозь рыдания, уткнувшись в его пальто. Он снова скорчил гримасу и попытался незаметно взглянуть на свои наручные часы. Часы показывали десять минут одиннадцатого.
Женщина пошевелилась в его объятиях и снова подняла к нему лицо.
– О, Сэм, – простонала она, – это ты убил его?
Спейд смотрел на нее, вытаращив глаза. Его длинная челюсть отвисла. Он высвободился из ее объятий и отступил. Нахмурился, откашлялся.
Руки ее застыли в таком положении, словно она еще продолжала обнимать его. В глазах, чуть прикрытых из-за вздернутых над переносицей бровей, стояла боль. Ее мягкие влажные красные губы дрожали.
Спейд выдавил из себя хриплое «Ха!» и отошел к занавешенному окну. Повернувшись к ней спиной, он смотрел сквозь занавеси во двор. Как только она двинулась к нему, он быстро повернулся и почти отбежал к столу. Сел, поставил локти на стол, подпер подбородок кулаками.
– Кто, – спросил он ледяным тоном, – вбил тебе в голову эту замечательную мысль?
– Я думала… – Она закрыла рот рукой, заплакала и подошла к его столу. Несмотря на высоченные каблуки своих черных маленьких туфель, двигалась она с уверенностью и изяществом. – Не обижай меня, Сэм, – сказала она с обезоруживающей простотой.
Он засмеялся ей в лицо.
– Ты убил моего мужа, Сэм, не обижай меня.
Он хлопнул в ладоши и сказал:
– Боже милостивый.
Она заплакала в голос, прижимая к лицу белый носовой платок.
Он поднялся с кресла и встал у нее за спиной. Поцеловав в шею между ухом и воротником, сказал:
– Ну не надо, Ива. – Когда она перестала плакать, он прошептал ей в ухо: – Тебе не следовало сегодня приходить сюда, дорогая. Это неосторожно. Тебе нельзя здесь оставаться. Иди домой.
Она повернула к нему лицо и спросила:
– Ты придешь ко мне вечером?
Он тихо покачал головой.
– Не сегодня.
– А скоро?
– Да.
– Когда же?
– Как только смогу.
Он поцеловал ее в губы, подвел к двери, сказал: «До свидания, Ива» – и с поклоном выпроводил.
Сев за стол, Спейд вынул табак и курительную бумагу из карманов пиджака, но сигарету сворачивать не стал. Он сидел, держа бумагу в одной руке, а табак – в другой, и задумчиво разглядывал стол убитого компаньона.
Эффи Перин открыла дверь и вошла в кабинет. Деланно равнодушным голосом она спросила:
– Ну что?
Спейд продолжал молча разглядывать стол компаньона.
Девушка нахмурилась и подошла к нему вплотную.
– Ну что, – спросила она громче, – как вы со вдовой поладили?
– Она думает, что это я застрелил Майлза, – произнес Спейд, даже не пошевелившись.
– Чтобы жениться на ней?
На это Спейд ничего не ответил.
Девушка сняла шляпу с его головы и положила на стол. Потом наклонилась и вынула из его неподвижных пальцев кисет с табаком и пачку курительной бумаги.
– А полицейские считают, что я убил Терзби, – сказал он.
– Кто такой Терзби? – спросила она, отрывая коричневую бумажку от пачки и насыпая табак.
– А по-твоему, кого я убил? – спросил он.
Видя, что она не реагирует на его вопрос, он сказал:
– Терзби – это тот тип, которого должен был пасти Майлз по просьбе девчонки Уондерли.
Эффи Перин облизала край бумаги, разгладила сигарету, закрутила ее концы и сунула в рот Спейду. Он сказал: «Спасибо, радость моя», обнял ее за тонкую талию и, закрыв глаза, устало прижался щекой к ее бедру.
– Ты женишься на Иве? – спросила она, любуясь его светло-русыми волосами.
– Не говори глупости, – пробормотал он. Незажженная сигарета прыгала в такт движениям губ.
– Она это глупостью не считает. Да и почему бы ей так считать после всех ваших забав?
Он сказал, вздохнув:
– Видит бог, лучше бы я ее вообще не встречал.
– Может, сейчас ты действительно так думаешь. – В голосе ее зазвучали злобные нотки. – Но когда-то ты думал иначе.
– С женщинами у меня никогда других отношений не получалось, – проворчал он, – да к тому же я не любил Майлза.
– Ты лжешь, Сэм, – сказала девушка. – Ты знаешь, что я считаю ее стервой, но сама я с радостью стала бы стервой, если бы за это награждали таким телом, как у нее.
Спейд нетерпеливо потерся лицом о ее бедро, но промолчал.
Эффи Перин прикусила губу, сморщила лоб и, нагнувшись, чтобы видеть его лицо, спросила:
– Как ты думаешь, она могла убить его?
Спейд сел прямо, убрал руку с ее талии и с улыбкой прикурил сигарету.
– Ты ангел, – сказал он нежно, выдыхая дым, – но с куриными мозгами.
Она криво улыбнулась.
– Ты думаешь? А если я скажу тебе, что Ива появилась дома всего за несколько минут до трех часов утра, когда я пришла сообщить ей страшную новость?
– Ты не шутишь?
– Она заставила меня ждать под дверью, пока раздевалась. Я видела ее одежду, впопыхах брошенную на стул: пальто и шляпка внизу, а еще теплая комбинация – сверху. Ива сказала мне, что спала, но это неправда. Постель она переворошила, а вот измять ее как следует, до складок, не успела.
Спейд взял руку девушки и похлопал по ней.
– Ты настоящий сыщик, дорогая, но, – он покачал головой, – она его не убивала.
Эффи Перин вырвала свою руку.
– Эта стерва хочет выйти за тебя замуж, Сэм, – сказала она с горечью.
Он протестующе мотнул головой и одновременно махнул рукой.
Нахмурившись, она строго спросила:
– Ты вчера вечером виделся с ней?
– Нет.
– Честно?
– Честно. Не бери пример с Данди, радость моя. Это тебе не идет.
– Данди снова взъелся на тебя?
– Угу. Они с Томом Полхаусом зашли ко мне выпить по рюмочке в четыре утра.
– Они действительно считают, что ты застрелил этого… как там его зовут?
– Терзби. – Он бросил окурок в медную пепельницу и принялся сворачивать новую сигарету.
– Ты не ответил, – не отставала она.
– Кто их знает. – Он не отрывал глаз от почти готовой сигареты. – У них было такое подозрение. Не знаю, насколько мне удалось их разубедить.
– Посмотри на меня, Сэм.
Он взглянул на нее и расхохотался – на ее озабоченном лице тоже мелькнула озорная усмешка.
– Я боюсь за тебя, – сказала она уже серьезно. – Ты хитер и уверен в себе, но как бы тебе однажды не перехитрить самого себя.
Он притворно вздохнул и потерся щекой о ее руку.
– Вот и Данди говорит мне то же самое, но ты, прелесть моя, не пускай ко мне Иву, а я уж как-нибудь постараюсь справиться с остальными трудностями. – Он встал и надел шляпу. – Кстати, сними-ка с двери вывеску «Спейд и Арчер» и повесь табличку «Сэмюэл Спейд». Через час я вернусь или позвоню.
Спейд прошел через холл отеля «Сент-Марк», отделанный в розоватых тонах, к конторке портье и спросил рыжего денди, у себя ли мисс Уондерли. Повернувшись на миг, рыжий денди покачал головой.
– Она уехала сегодня утром, мистер Спейд.
– Спасибо.
Мимо конторки Спейд прошел в нитеобразное помещение, где за огромным столом из красного дерева сидел пухлый тридцатилетний человек в темном костюме. На краю стола стояла призма из красного дерева и меди, на которой было написано: «Мистер Фрид».
Толстяк встал, обошел стол и протянул Спейду руку.
– Я искренне сожалею об Арчере, Спейд, – сказал он тоном человека, привыкшего соболезновать. – Я только что прочитал в «Колле». Ты ведь знаешь, что он был здесь вчера вечером.
– Спасибо, Фрид. Ты говорил с ним?
– Нет. Когда я вечером пришел в отель, он сидел в холле. Я не стал с ним здороваться. Подумал, что, может, он работает, и, зная, как вы не любите, когда к вам пристают в таких случаях, молча прошел мимо. Это как-то связано с его…
– Не думаю, но пока мы точно не знаем. Как бы то ни было, постараемся, насколько возможно, не упоминать вашего заведения в связи с этим убийством.
– Спасибо.
– Не за что. Можешь дать ты мне сведения о бывшей гостье вашего отеля, а потом напрочь забыть о нашем разговоре?
– Конечно.
– Сегодня утром из отеля уехала некая мисс Уондерли. Мне бы хотелось знать подробности.
– Пошли, – сказал Фрид, – посмотрим, чем тебе можно помочь.
Спейд не двинулся с места, а лишь покачал головой.
– Я не хочу, чтобы тут торчали мои уши.
Фрид кивнул и вышел из алькова. В холле он неожиданно остановился и вернулся к Спейду.
– Вчера вечером у нас в отеле дежурил сыщик Харриман. Он наверняка видел Арчера. Может, стоит попросить его забыть об этом?
Спейд искоса взглянул на Фрида.
– Лучше не надо. Это не имеет никакого значения, пока имя Арчера никак не связано с этой Уондерли. Харриман – неплохой малый, но любит языком трепать, и мне бы не хотелось, чтобы он думал, будто здесь что-то пытаются зарыть.
Фрид снова кивнул и вышел. Через пятнадцать минут он вернулся.
– Она приехала в прошлый вторник, в регистрационной карточке написано, что из Нью-Йорка. Чемодана у нее не было, только сумки. К ней в номер никто не звонил, почты она, кажется, тоже не получала. Единственный, с кем ее однажды видели, – это высокий темноволосый человек лет тридцати пяти. Сегодня утром, в половине десятого, она куда-то ушла, через час вернулась, оплатила счет и попросила отнести ее сумки в машину. Мальчишка, который нес ее вещи, говорит, что машина была из туристического агентства Нэша, возможно, взята напрокат. С ее слов в карточке записано, что она уехала в Лос-Анджелес, отель «Амбассадор».
Поблагодарив Фрида, Спейд вышел из отеля.
Увидев Спейда, Эффи Перин оторвалась от машинки.
– Приходил твой друг Данди, – сказала она. – Хотел посмотреть на пистолеты.
– А ты что?
– Я попросила его прийти, когда ты будешь на месте.
– Умница. Но если он снова появится, покажи ему все мои пушки.
– Кроме того, звонила мисс Уондерли.
– Весьма кстати. Что она сказала?
– Сказала, что хочет встретиться с тобой. – Девушка взяла со стола листок бумаги и прочитала написанный карандашом текст: «Она остановилась в пансионе „Коронет“ на Калифорния-стрит, номер 1001. Спросить мисс Леблан».
Со словами «Дай-ка сюда» Спейд протянул руку. Получив листок, он вынул из кармана зажигалку, крутанул колесико, поднес пламя к бумаге и держал листок за угол до тех пор, пока он не превратился в темные завитки пепла, потом бросил остатки на линолеумный пол и растер их каблуком.
Девушка наблюдала за ним с укоризной во взгляде.
Он ухмыльнулся, произнес: «Вот так-то, дорогая» – и вышел.
