Глава 11
Смятение, отразившееся по моем лице, кажется, вполне удовлетворило Балчугина. Он самодовольно усмехнулся и даже счел возможным сунуть пистолет в карман куртки. Откинувшись на спинку сиденья, он покровительственно похлопал меня по плечу и внушительно сказал:
— Вот так-то, красавица! Мы тут не любим, когда любопытные Варвары суют нос в наши дела. У нас с ними разговор короткий!
— Куда вы меня везете? — жалобно спросила я, стараясь, чтобы в голосе моем отчетливо слышались слезы.
— Не волнуйся, — обронил Балчугин, — Места тебе знакомые. Ведь это ты шарилась прошлой ночью на военном объекте?
Я бросила на него растерянный взгляд.
— А разве это запрещено? — виновато произнесла я. — Там никого не было, и я подумала…
— Ну-ка, интересно, что же ты такое подумала? — хитро покосился на меня Балчугин.
— Я подумала, что очень странно обнаружить в лесной чаще склад дагестанской водки…
При этих словах голова водителя Тишкова как-то судорожно дернулась, словно он хотел сначала обернуться, но потом спохватился и сделал вид, что ничего не случилось. Мне подумалось, что происхождение водки этому типу известно не из вторых рук. Впрочем, и для Балчугина мое сообщение не прозвучало как удар грома. Он только недовольно покосился на меня и пробурчал:
— Чего тобой не положено, того и не касайся! Плохо тебя в детстве учили…
— Да я ничего и не касалась, — невинно ответила я. — Я материал собирала — по заданию редакции.
— Какой такой материал? — вкрадчиво спросил Балчугин.
— Ну как же! У вас в области было несколько нападений на транзитные грузовики, разве вы не знаете? Водителей неизменно убивали, а груз похищали. Настоящая сенсация! Вот мне и дали задание разузнать все об этом.
— Странные люди у вас в редакции, — сурово заключил Балчугин. — Разве ты не знаешь, как делаются такие дела? Сначала ты идешь в наше управление, предъявляешь свои документы, встречаешься с представителем пресс-службы…
— Нет, я сразу отвергла этот путь!
Балчугин уставил на меня хитрый глаз и сказал:
— Это почему же?
— Знаете, — произнесла я доверительно, — дело в том, что я почти уверена — ваше управление, хотя бы косвенно, но замешано в этих преступлениях!
Балчугин крякнул, перегнулся вперед и с ироническими интонациями крикнул Тишкову почти в самое ухо:
— Ты слышал? Слышал? Она почти уверена!
Тишков, не отрывая глаз от дороги, пожал щуплыми плечами. Балчугин снова откинулся на сиденье и грозно спросил:
— И откуда же у тебя такая уверенность?
— Ну, посудите сами, — хладнокровно ответила я. — Если мне, совершенно постороннему в этом городе человеку, удалось через два дня выйти на тайный склад, а местная милиция об этом ни сном, ни духом — какие мысли невольно лезут в голову?
— Еще неизвестно, что у вас там в Москве творится! — неожиданно со злобной обидой сказал с переднего сиденья Тишков.
— Действительно, некрасиво получается, — поддержал его Балчугин и вдруг заговорил прямо-таки вежливо: — Обливаете нас грязью, хотя совсем нас не знаете…
— Ну, нельзя сказать, что совсем уж не знаю, — возразила я. — Я со многими уже встречалась…
— Не каждому можно верить! — назидательно произнес Балчугин. — Иного хлебом не корми, дай только облить все грязью! А знаете, почему? Потому что отрабатывает деньги, которые ему заплачены. Понимаете, о чем я? — пристально посмотрел он на меня.
— Кажется, понимаю, — ответила я со вздохом. — Вы намекаете на моего коллегу, журналиста Борзого. А вы знаете, что Борзой лежит в больнице? Попал в катастрофу.
— Да ну? — делано удивился Балчугин.
— Да! И это не случайность! Наверняка с ним хотели расправиться. Именно за то, что он пытался говорить правду.
— А по-моему, он просто был пьян! — решительно прервал меня Балчугин. — Борзой — известный пьяница.
— Нет-нет, с ним расправились! — убежденно заявила я. — И если вы это отрицаете, то я начинаю опасаться и за свою жизнь.
— С чего бы это? — хохотнул Балчугин. — Пока вы под нашей защитой, деточка, вам абсолютно ничего не угрожает!
Эти слова показались Тишкову необыкновенно смешными, потому что он тоже внезапно отрывисто захохотал, словно зашелся в сухом кашле. Балчугин неодобрительно посмотрел на него и опять похлопал меня по плечу.
— Абсолютно ничего, — повторил он. — Просто мы должны во всем детально разобраться. Надеюсь, вы готовы с нами сотрудничать?
— Даже не знаю, — вздохнула я. — Никак не пойму, куда вы клоните…
— Скоро все узнаете, — успокоил меня Балчугин.
Мы уже давно выехали из города и мчались теперь по шоссе, приближаясь к заветному повороту. Небеса заметно потемнели, и в салоне «Нивы» стало темно, как в погребе, лишь светились зеленые огоньки на приборной доске.
Балчугин замолчал и, кажется, даже подремывал, опустив на грудь жирный подбородок. Мне не очень нравилось его поведение — складывалось впечатление, что он еще не в курсе моего визита к следователю Кострову и действует как бы сам по себе. Неужели Костров не принадлежит к местной когорте, которая не любит, когда суют нос в ее дела? Конечно, сам этот факт можно было только приветствовать, но мне было досадно, что я допустила ошибку в расчетах.
Когда автомобиль свернул в лес, Балчугин неожиданно проснулся и тронул Тишкова за плечо.
— Останови здесь, — хрипло сказал он и полез во внутренний карман.
«Нива» затормозила. Тишков выключил мотор, фары погасли, и нас окружила знакомая кромешная тьма хвойной чащи. В руках у Балчугина засветился экранчик мобильного телефона. Он, сопя, набрал номер и негромко сказал:
— Алло! Башкир? Ты меня слушаешь?
Эти слова я выслушала с удовлетворением — значит, компания все-таки потихоньку собирается. Чем больше языков, тем больше информации. Идеально было бы, если бы собрались все, кто в этом городе причастен к беззаконию, но нельзя требовать от людей невозможного.
— Можешь выезжать, — сказал между тем Балчугин. — Мы уже на финишной прямой. Девчонка у нас.
Он замолчал, и в абсолютной тишине я услышала, как далекий голос Башкира прожужжал в трубке:
— Ты нашел у нее кассету? Камеру нашел?
Балчугин шевельнулся в темноте, видимо, покосился на меня и виновато сказал:
— Слушай, у нее ничего нет!
Голос Башкира все жужжал рассерженным шмелем:
— Ты, что, идиот?! Она отнесла копию в прокуратуру! Ты знаешь это?
— Ну, откуда же я могу это знать! — прогудел Балчугин с обидой.
— Вот теперь знай! Ты ее обыскивал?
— В смысле, саму? Нет еще… Но в номере у нее ничего нет!
— Немедленно обыщи ее, идиот! Эта кассета может быть небольших размеров. Осмотри ее всю, с головы до пят, слышишь! И жди меня, я сейчас буду!
Балчугин в сердцах сложил трубку телефона и рявкнул на Тишкова:
— Поехали!
Снова лучи фар выхватили из темноты бесконечные стволы, и мы помчались по лесной дороге. Балчугин угрюмо молчал, наверное, переваривая заслуженного «идиота». Как оперативник он действительно сплоховал. Но я-то знала, что личный досмотр ничего не даст, а раздеваться в грязном холодном подвале мне вовсе не хотелось, эксгибиционизмом я никогда не страдала. Поэтому и решила попробовать избежать этой процедуры, а заодно заставить относиться к себе чуть-чуть серьезнее. Некоторые соображения по этому поводу у меня уже имелись.
Мы подъехали к воротам базы. В спешке или по забывчивости их оставили открытыми, и «Нива» на полном ходу вылетела на площадку, покрытую укатанным снегом. Тишков затормозил. Туша Балчугина качнулась по инерции вперед-назад — и в этот момент я нанесла ему резкий удар локтем в шею — точно в то место, где проходит сосудисто-нервный пучок. Он коротко захрипел и отключился.
Я сунула руку в карман его куртки и выхватила взведенный пистолет. Силуэт Тишкова встревоженно дернулся. Я, не колеблясь, нажала на спуск.
От грохота выстрела заложило уши. Салон наполнился пороховой гарью. С головы Тишкова слетела шапка, сорванная пулей. Голова его инстинктивно дернулась, и он тут же замер, с ужасом глядя на меня.
— Вот из машины! — приказала я негромко. — И встань так, чтобы на тебя падал свет фар. Руки держи на затылке. Если попытаешься валять дурака, пристрелю как собаку!
Едва он выбрался наружу, я перепрыгнула на переднее сиденье и последовала за ним. Держа Тишкова на мушке, быстро окинула взглядом площадку. Кажется, никого, кроме нас, здесь не нет.
Тишков, положив руки на голову, понуро стоял перед капотом «Нивы» и щурился от света фар. Обойдя его и остановившись в темноте, я скомандовала:
— Вытащи этого борова из машины. Быстро!
Тишков неуверенно шагнул в сторону, настороженно косясь в темноту.
— Двигайся, двигайся! — подбодрила его я. — Не волнуйся, я держу тебя на прицеле!
Он подошел к правой дверце и открыл ее настежь. Я напряженно всматривалась в его смутный силуэт, опасаясь, как бы он не выкинул какой-нибудь номер. Но, похоже, Тишков находился еще в состоянии шока и боялся даже шевелиться.
Он откинул переднее сиденье и, подхватив сползшее вперед тело Балчугина, осторожно произнес:
— Васильич! Слышь, Васильич! Ты как, в порядке?
Балчугин замычал что-то нечленораздельное и заворочался. Кажется, он начинал приходить в себя.
— Васильич! — продолжал уговаривать его Тишков. — Очнись, слышишь? Мне тебя ведь не вытащить!
— А? Что? — хрипло спросил Балчугин, как человек, приходящий в себя после похмельного сна. — Что случилось? Кто это? Тишков?
— Да я это, Васильич! — взмолился Тишков. — Ты выйти можешь?
Балчугин с трудом вывалился из «Нивы». Тишков поддерживал его за то место, которое у нормальных людей называется талией.
— Где девка? — вдруг испугано заявил Балчугин, озираясь по сторонам. Видимо, кровообращение в его мозгу восстановилось.
— Ты, Васильич, не сердись, — виновато произнес Тишков. — Она сзади стоит…
— Чего она там делает? — напряженно прохрипел Балчугин.
— Она… это… целится в нас, — объяснил Тишков, — из твоего пистолета.
— Что за фигня? — раздраженно выкрикнул Балчугин, отталкивая его и делая шаг в сторону. Его силуэт ясно нарисовался передо мной.
Я выстрелила, взяв чуть повыше его головы, и сказала:
— Оба руки на затылок! И выйти на свет! Шевелитесь!
Балчугин вздрогнул и поднял руки. Грузно ступая, он вышел на освещенное место и замер. Тишков присоединился к нему.
— А теперь ложитесь! — приказала я. — Лицом в снег и руки на затылок!
— Ну, это уже наглость! — пробасил Балчугин. — Ты вообще понимаешь, что делаешь? Нападение на представителей власти… С применением оружия… Знаешь, чем это пахнет?
Вместо ответа я выстрелила в его сторону. Услышав свист пули над ухом, Балчугин предпочел замолчать.
— Давай ляжем, Васильич! — сказал покладистый Тишков. — Она бешеная.
— Это тебе дорого обойдется! — с ненавистью пообещал мне Балчугин. Однако тут же медленно опустился на колени и с кряхтеньем перешел в положение лежа. Рядом улегся Тишков.
Они неподвижно лежали в желтой полосе света, скрестив пальцы на затылках, и терпеливо ждали. Вокруг тревожно гудел сосновый лес. Иногда из темной чащи доносился скрип соприкасающихся стволов, похожий на пронзительный крик раненого животного.
— И долго прикажете так лежать? — наконец подал голос Балчугин. — Не май месяц, девушка!
— Потерпите еще немного, — сказала я сочувственно. — Наверное, ваш друг уже скоро подъедет.
