Глава 8
Я встала очень рано, не дожидаясь будильника и своевременно отключив сигнал побудки. Ритка еще и проснуться не успела, когда я выскочила за порог. Мне не хотелось будить подругу и делиться с ней своими планами. Честно говоря, боялась, что Маргарита меня не одобрит. Если быть совсем точной, она бы меня не одобрила, в этом я была абсолютно уверена. А собиралась я заняться слежкой за Гараниной. Я, конечно, Ритку очень люблю и уважаю безмерно, она удивительно проницательный человек, но со всеми своими астрологическими выкладками она вовсе не сыщик-профессионал. Я, в отличие от нее, в искренность вчерашних посетителей, Гараниной и Александра, не поверила. Мне, напротив, показалось, что вели они себя более чем странно. Скорее всего решили просто отвести от себя наши подозрения. Они вполне могли устроить эту длительную облаву на Геннадия Владимировича. Вот и решила я с утра за ними проследить. Тем более Ритка сама говорила, сегодня — день, в который все решится. А ее астрологические карты… Маргарита ведь не машина, а даже у компьютеров бывают сбои. Ей за эти несколько дней, с тех пор как мы влезли в дело Заворожного, пришлось рассчитать огромное количество астрологических карт. Ведь на составление натальной карты для одного человека уходит около суток. Даже если работать на компьютере. А Маргарита очень часто пользуется всевозможными книгами и таблицами, не вполне доверяя компьютерной информации или просто руководствуясь старыми привычками.
Ритка, разумеется, профессионал в своем деле, но и на старуху бывает проруха. И в данной ситуации я предпочитала верить собственным мозгам.
Конечно, можно было понаблюдать за Заворожным, но в прошлый раз это привело только к осложнениям. Так что лучше уж заняться слежкой за преступниками. Тем более что они расслабились, считают, что теперь вне подозрений, ведь они так ловко увели нас с правильного пути. Я, пожалуй, неплохо им вчера подыгрывала, даже болтала с Александром, а Маргарита — та была искренна до глубины души. Так что Гаранина теперь нас с Риткой не опасается.
Главное, не упустить их, потому как следить придется на известной этой парочке машине, поскольку другой я просто не имею, а у Сашки, как он сам сказал, глаз наметанный. Попасться за таким деянием, как слежка, мне тоже не хотелось.
А погода была замечательная. «Нас утро встречает прохладой»… Кажется, так поется в старой песенке. Солнце сияло, листва шелестела, в окна машины вливался свежий чуть влажный воздух, — асфальт с утра полили водичкой.
Первым делом я подъехала к «Гармонии». Там разобралась быстро: предупредила директрису, что сегодня работать не смогу — болею, попросила ее сказать об этом моей группе. Не сомневаюсь, дамочки найдут чем заняться в нашем клубе. В баре посидят или на массаж лишний раз сходят. Мне бы их проблемы!
После чего передо мной встала дилемма: отправиться к дому Гараниной или Александра? Вот это вопросик! Оказывается, решить вести слежку за подозреваемыми еще не самое сложное. Основная трудность возникает, когда не знаешь, где подозреваемая может находиться в данный момент. Вот тогда приходится ломать голову. А по утренней поре мои мозги работали не так чтобы очень хорошо, и я несколько минут сидела в машине перед «Гармонией», соображая, куда же податься. Наконец я нашла выход: набрала номер телефона гаранинской квартиры, мне никто не ответил, и вопрос решился сам собой. Победил Сашин домик, туда я и отправилась.
Замаскировав машину в кустах, я приготовилась к ожиданию, не зная, насколько длительному, но от этого не более приятному. Сидела, откинувшись на спинку кресла и вглядываясь в дверь, словно та могла, повинуясь моему мысленному приказу, выплюнуть сладкую парочку из недр дома.
Я размышляла. Пыталась поставить себя на их место: что бы я сделала сегодня? Если честно, в обычных условиях я бы предпочла на время оставить Геннадия Владимировича в покое, пусть бы насладился беззаботной жизнью. Как раз милиция бы отвязалась, а там можно продолжить террор. Но раз Маргарита сказала, что сегодня все решится, значит, Владлена Гаранина именно сегодня нанесет сокрушительный удар. Или попытается нанести — вот здесь я и постараюсь воспрепятствовать ей.
Главное, чтобы Владлена отомстила сама. Впрочем, полагаю, ее чувство мести не будет полностью удовлетворено, если приплести к делу Сашкиных братков. А следовательно, дама предпочтет действовать самостоятельно.
Я улыбнулась, восхищаясь собственными данными психолога, как же ловко все распланировала за преступников! И продолжила размышления.
А где проще всего убить Заворожного? Скорее всего по пути к его работе или в ночном клубе. Мне в любом случае необходимо выследить эту сладкую парочку, остановить их. Как я это сделаю — другой вопрос. Ментов вызвать? Пока рано, я ведь не знаю, что предпримут Владлена с Александром, а сейчас их вину будет сложно доказать.
Впрочем, об этом я подумаю, когда придет время. А пока буду сидеть и спокойно выжидать.
Наконец ожидание мое увенчалось успехом, из коттеджика вышла Владлена. Она грациозно прошагала до ряда гаражей, где и остановилась, мельком оглядев окрестности. Я похвалила себя за предусмотрительность — заросли превосходно скрывали мое средство передвижения — и продолжила с интересом наблюдать.
Владлена Сергеевна задумчиво закурила, посматривая на дверь дома. Вскоре на крыльце показалась высокая атлетическая фигура Сашки. Мужчина направился к подруге, в руке его позвякивали массивные и явно тяжелые ключи. Потом эта парочка открыла гараж, из широко распахнутых металлических ворот выехал вишневый красавец джип, ребята в него уселись и поехали. Я тоже завела мотор и рванула за ними вслед. К счастью, столь приметную машину потерять было непросто, и я могла ехать в отдалении, не мозоля глаза Сашке и его даме. Любопытно, куда они направляются?
Гаранинская машина неслась по центральной улице, я следовала за ней на приличном расстоянии и пыталась понять, чем же Владлена Сергеевна намеревается заняться вместе со своим любовником. Вишневый джип проехал мимо дома Заворожного, завернул за него, и там-то я их потеряла. Как я себя ругала! Но делать нечего — придется искать их по городу. А пока…
Я взглянула на ограду и едва не присвистнула от удивления. Оказывается, я все же ошиблась в выборе преступников. Потому что через металлическую рельефную загородку, как раз там, где растут деревья и густые аккуратно подстриженные кусты, перелезала… Елизавета Логинова. Безутешная вдова держалась очень даже бодренько, ловко перебирала лапками, и пока я разинув рот смотрела на нее из окна машины, она плюхнулась по ту сторону забора и бойко потрусила ко входу в дом. А мне что оставалось делать? Разумеется, я последовала за ней, тоже перемахнула через забор и понеслась к особняку Заворожного под надежным прикрытием кустарника. Кусты кололись обстриженными острыми ветками, и это мне совершенно не нравилось. Хотя как здорово, что я оказалась в нужное время в нужном месте! Вот ведь… Интересно, а какой резон Логиновой убивать Заворожного? Или подстраивать ему всевозможные гадости? Вроде бы он сам сказал, что намерен на ней жениться, тогда что Елизавете Марковне надо? Ладно, предположим, все эти гадости она подстраивала, чтобы доказать Геннадию Владимировичу: без нее его жизнь превратится в ад кромешный. Мужа убила, чтобы тот не мешался на пути Лизиного счастья. Но зачем ей сегодня лезть в его дом?
Нич-чего не понимаю!
Я подошла к двери дома и протянула руку к звонку, надеясь, что Лиза Логинова еще ничего страшного не сделала. Но не успела я нажать на кнопку, как меня что-то свалило с ног, а в висок вдавился какой-то отвратительный холодный предмет.
— Стоять! — несколько нелогично заявил кто-то густым басом. И поправился поспешно: — Лежать!
Я покорно засопела, даже не пытаясь избавить свою спину от неприятного груза. Знала, что будет только хуже. Перед глазами мелькала пятнистая форма, похоже, менты. А с ними в подобных обстоятельствах лучше не спорить, а то костей не соберешь.
— Ребят, я ее поймал, — рявкнул все тот же голос, а железка, словно бы ласкаясь, погладила меня по виску. Отчаянно скосив правый глаз, я поняла, что металлический холодный предмет — ствол пистолета, и пистолет этот прижимается к моей голове. Не могу сказать, что после осознания этого факта жизнь показалась мне особенно безоблачной и приятной.
— Предупреждали же тебя, не лезь к Заворожному. — Мне показалось, что звуки эти издают ботинки, остановившиеся перед самым моим носом. Массивные, черные, тщательно начищенные обувным кремом и от этого издающие специфический запах.
— Извините, но вы не могли бы позвать самого Геннадия Владимировича? — с трудом шевеля челюстью, прижатой к ступеням крыльца, произнесла я. Не слишком внятно, но личности, напавшие на меня, поняли и озадачились, запыхтели, наверное, помогая своим мозгам шевелиться интенсивнее.
— Ты знаешь, что положено за проникновение на территорию частной собственности? — поинтересовались ботинки.
— Позовите Заворожного, — повторила я, сама себе напоминая какого-нибудь бандита из заграничного фильма, орущего направо и налево: «Позовите моего адвоката». Менты, видимо, решили, что спорить с идиоткой себе дороже, и позвонили в дверь. Дверь открылась далеко не сразу, но, когда она распахнулась, рядом с ботинками появились босые мужские лапы. И голос, от которого я прямо-таки впала в эйфорию — холодноватый баритон Геннадия Владимировича — осведомился:
— Что происходит, господа?
— Геннадий Владимирович, мы установили негласную слежку за вашим домом и только что обнаружили вот эту женщину, Лилию Ровенскую, она собиралась влезть в дом.
— Позвонить и войти, придурок, — рявкнула я, впрочем, последнее слово произнесла про себя, потому как Заворожного не считала особо эффективной защитой. Да и вообще, вдруг он внезапно вспомнит старые обиды и отдаст меня во власть ребят в форме? Что я тогда делать буду?
— Отпустите девушку, — попросил Заворожный, и груз наконец свалился с моих плеч. Я поднялась, отряхнулась и улыбнулась настолько лучезарно, насколько позволяла травмированная челюсть. Геннадий Владимирович, видимо, только что встал с постели — на нем были лишь трусы. А за спиной Заворожного маячила почти одетая Елизавета Логинова.
— Господа, это моя вина, я не сообщил вам, что ошибался насчет Лилии Ровенской и ее подруги, — заявил Заворожный, проникновенно глядя на ментов. — Но вам не стоило следить за моим домом, ведь я об этом не просил. Или подозрения в мой адрес настолько сильны, что вы считаете, я обязательно убью еще кого-то? — поддел он. Менты понурились, видно, Геннадий Владимирович и в самом деле обладал нешуточным влиянием в городе. А я задала наиболее интересовавший меня вопрос:
— Геннадий Владимирович, а почему Елизавета Марковна проникла к вам через ограду?
Заворожный засмеялся и досадливо бросил:
— Вы, конечно, заподозрили в этом криминал? Лиля, Лизонька просто не смогла дозвониться у ворот, видимо, проводка отошла, и добралась до меня другим путем. Она не взламывала дверь и не набрасывалась на меня… во всяком случае, с пистолетом. Позвонила, я открыл, и все. Но тем не менее, я вам очень благодарен за заботу.
— Значит, Ровенскую отпустить? — решил уточнить тип в начищенных ботинках, не так давно мелькавших перед самым моим лицом, а я, взглянув на него, сразу же узнала: именно он был за старшего, когда милиция общалась со мной и Риткой на «неофициальном уровне».
— Да, девушка не имеет никакого отношения к моим проблемам, — решительно ответил Заворожный, после чего меня торжественно проводили к машине (через ворота), и я уехала. Теперь мне бы найти Гаранину. Только где ее искать? Вот в чем вопрос.
И народу на улицах практически нет, спросить не у кого.
Хотя…
Завернув за дом Заворожного, я увидела на перекрестке гаишника и подрулила к нему. Высунувшись в окно, сказала вежливо:
— Здравствуйте.
— Доброе утро! — энергично отозвался тот, пожирая меня глазами. Совсем еще молодой парнишка, чуть за двадцать, с тонкими рыжеватыми усиками, темно-русый чубчик выбивается из-под форменной кепки, а рука трепетно лежит на полосатом жезле.
— Извините, не могли бы вы мне помочь? — улыбнулась я самым очаровательным образом. — Понимаете, моя подруга выходит замуж, они со свидетелем должны были сюда свернуть, а куда делись — неизвестно. Я немного отстала и вот потеряла их.
Мент смотрел на меня ничего не понимающим взором. Наконец открыл рот и спросил неловко:
— А чем я могу помочь?
— Здесь вишневый джип не проезжал? — полюбопытствовала я.
— Минут пять назад, — откликнулся парнишка и машинально указал полосатой палкой на левую дорогу, ведущую к берегу. — Туда.
Я поблагодарила его и уехала. Свернув на левую дорогу, я прибавила скорость, надеясь нагнать гаранинский джип. Что меня успокаивало, так это частые дорожные патрули, к которым я периодически подъезжала, чтобы сориентироваться.
Стражи дорожного порядка оказались народом вежливым и предупредительным, каждый считал своим долгом указать мне дальнейшее передвижение вишневого джипа, и я снова и снова радовалась, что у друга Гараниной или у нее самой столь заметная машина. Будь на месте джипа какие-нибудь потрепанные «Жигули», мне пришлось бы туго. А красавец-мастодонт невольно обращал на себя внимание, что меня лично устраивало целиком и полностью.
Наконец я нагнала джип Гараниной. Минут пятнадцать мы кружили по улицам близ офиса Савойского. Серое невзрачное здание уже оскомину мне набило, настолько надоело его лицезреть. А джип все вихлял и вихлял своим лаковым корпусом, словно поддразнивая.
Я не могла вникнуть в преступную логику Гараниной и ее приятеля, просто не понимала, что они здесь делают. Заметили преследование? Но ведь они не пытаются оторваться от меня, что при их двигателе труда бы не составило.
Неожиданно джип уехал от надоевшего мне здания и помчался снова в центр города, я — следом. Мы сворачивали с одной улицы на другую, потом въехали в подворотню какого-то задрипанного дома сталинской эпохи, где и затормозили. Вот тут мне бы сдать назад и уехать, но я не сразу это сообразила, Сашка выскочил из джипа и рванул ко мне, ругаясь со страшной силой. Я подумала, что развернуться здесь не смогу, и вылетела из машины. Черт с ней, жизнь дороже. Ремонтом я всегда успею заняться, денег, если спасем Заворожного, хватит. А шкуру не залатаешь, когда ее подпортит бандит Саша.
Я испуганным зайцем метнулась от Сашки и понеслась куда-то, ставя свой собственный рекорд по бегу на длинные дистанции. Александр что-то орал вслед, но я предпочитала его не слушать. Теперь — к Заворожному, предупредить его об опасности, пусть менты оберегают Геннадия Владимировича как зеницу ока. И сделать это надо как можно быстрее, пока меня не настигла парочка на джипе.
Поэтому я выбирала безлюдные улицы с покореженным асфальтом, на котором джип не смог бы ехать быстро, в общем, вела себя не вполне адекватно. А в голове пульсировала мысль: только бы успеть спасти Геннадия Владимировича! И еще одна: все-таки Маргарита ошиблась, а я была права, решив осуществить собственные планы.
Я настолько увлеклась побегом и этими своими мыслями, что не заметила, как за спиной моей притормозила машина, дверца распахнулась, и я, увлекаемая чьей-то сильной рукой, по инерции влетела в салон. Потом к голове моей уже в который раз приложилось что-то очень тяжелое, и я погрузилась в небытие.
Кажется, меня куда-то везли, потом волокли, было ощущение полета, приятное, но ему мешала адская боль в голове. Господи, ну когда же меня прекратят бить по черепу? Неужели народу непонятно, что моя голова — не чугунный котелок, она мне еще пригодится в жизни?!
Очнулась я от дикой боли в затылке и ощущения, что рук у меня не существует в принципе. С трудом продрала глаза и огляделась. Я находилась в замечательном помещении.
Не знаю, что это было, подвал или чердак, но местечко совершенно очаровательное. Кругом кирпичи, пыль и паутина, я сидела на грязном полу, примотанная чем-то к металлической трубе, поэтому запястья и ныли, затылок мой касался неровной кирпичной кладки. Пахло здесь тоже превосходно: птичьим пометом и влажноватой затхлостью, какая бывает в подъездах старых домов.
Короче, местечко — предел мечтаний. Но не это вызвало шок. Я вскинула голову и осмотрелась в поисках виновника такого моего плачевного положения. Напротив меня, угрожающе покачивая пистолетом, стоял… господин Савойский собственной персоной. Сегодня его внешний вид был более демократичным: светлые потертые на коленях джинсы, темная футболка. И без очков… Взглянув в его глаза, я поняла, почему он скрывал «зеркало души» за дымчатыми стеклами — глаза были какие-то горящие, фанатичные и холодные. Не знаю, как все это сочеталось, но что было, то было.
— Это вы? — совершенно ошалела я. И подумала, что я определенно дура набитая. Не учусь на собственных ошибках, и место мне после этого на помойке. Не поверила Ритке — и вот результат.
Впрочем, Савойский тоже был удивлен, это читалось на его обычно невозмутимом лице.
— Только не говорите, что вы меня не подозревали, — рявкнул он, словно стараясь резким тоном свалить на меня вину за свои собственные ошибки. — Вы слишком много вопросов задавали.
— После беседы с вами не подозревала, — совершенно искренне призналась я, ощутив легкую тень злорадства, — умудрилась обмануть хитрющего преступника. Ну, надо же, Лилечка, какая ты умничка. — Я считала, что вы говорите правду, уж слишком хорошо вы, Владислав Алексеевич, владеете собой. Да и алиби у вас казалось железным.
Он поморщился, выражая свое неудовольствие, а я вновь позлорадствовала, хотя радоваться было нечему. И спросила:
— Что вы намерены со мной делать?
— Пока не знаю, — заметил Савойский. — Но этот город стал слишком тесен для нас двоих. Так что, сами понимаете, каков итог будет для вас.
— Тогда, может быть, поговорим? — спросила я спокойно, стараясь оттянуть неприятный момент. — Мне многое неясно в этом деле, если честно. И, пожалуй, вы сделали ошибку, вот так раскрывшись. Ведь я вас и в самом деле не подозревала.
— А что же вы делали у моего офиса? — недоверчиво огрызнулся Савойский. — А потом и у дома?
— Следила за Гараниной и ее любовником, — пожала я плечами. — Пыталась вывести их на чистую воду. А зачем вы подстраивали все эти гадости Заворожному? Чтобы заставить его потерять самообладание и чтобы он наконец продал вам «Монстеру», не правда ли?
— Вот именно, — строго кивнул Владислав Алексеевич, и его невыразительные глаза странно блеснули. — Я хотел всего лишь основать ресторан в центре города, но Заворожный оказался хитрее меня, во всяком случае, первый раунд он выиграл, — гневно заявил Савойский, в голосе его слышалась почти детская обида. — Если бы он тогда не перехватил помещение, которое почти купил я, ничего бы не случилось.
— И вы так долго вынашивали планы мести?
— Да, — кивнул Савойский. И раздумчиво добавил: — В самом деле, Лиля, мы с вами можем пока побеседовать. Я лично не тороплюсь, а вам и подавно спешить некуда. — Помолчав, он продолжил: — Я сначала хотел просто убить Геннадия за то, что он сделал, ведь он, можно сказать, лишил меня мечты. Но потом понял, что при таком раскладе я ровным счетом ничего не выиграю. Найдут меня быстро — кому еще может быть выгодна смерть Заворожного? Родственников у него нет, завещать дело некому, передать тоже. Так что мне пришлось разработать другой план. Я хотел вывести Геннадия из душевного равновесия.
— Но ведь когда вы взорвали его машину, Заворожный мог погибнуть, — заметила я негромко.
— Нет, — хмыкнул Савойский. — Он погибнуть не мог, взрывчатка находилась под капотом, и ее было мало. Всего лишь контузия, не более того. Он успел бы выскочить, Геночка всегда отличался завидной реакцией. А вы там тоже были, да?
— Вы не следили за исполнением своих планов? — ушла я от вопроса.
— Следил, но на вас мог просто не обратить внимания, меня интересовал… — Тут Савойский замолчал и задумался, бесшумно шевеля губами. И внезапно выдал: — Ага, точно, восточного типа брюнетка. Она ваша подруга, не так ли?
Под дулом пистолета лгать сложно, знаете ли. Тем более, возможно, из всей этой каши что-то и получится толковое. И я ответила, покаянно опустив голову на грудь:
— Да.
— Девочки, вы мне очень сильно мешали. Кстати, Лиля, будьте добры, позвоните подруге и пригласите ее сюда.
— И что я должна сказать? — удивилась я. — Что меня похитили и держат взаперти?
— Нет, конечно, — отмахнулся от меня Савойский. — Скажите, что вычислили преступника, и пусть ваша подруга приедет сюда, только одна. Скажите, что опасности никакой нет. Думаю, она вам подчинится. Но если я увижу хоть одного мента, все, конец наступит быстро. Сбежать я успею.
— Хорошо, — кивнула я. — Как скажете.
Я старалась не спорить с фанатами и сумасшедшими — зачем? Им ничего не докажешь. Но душа моя ушла в пятки, и единственная надежда оставалась на то, что Ритка сумеет вычислить такой поворот событий. Мне было страшно, очень страшно. Я была уверена, что еще одна моя ошибка станет последней. Для меня. Не сказать, что такое чувство положительно сказывается на настроении. Но я маскировала панику как могла, ведь она заразна. Владислав Алексеевич мог тоже испугаться, впал бы в истерику, а тогда все, прощай, Лилия Ровенская.
Савойский развязал мне одну руку и вручил мобильный телефон, придерживая пистолет у моего виска. Приказал:
— Набирайте номер и говорите, только если вы скажете хоть что-то лишнее, вы умрете сразу. А до нее я обязательно доберусь.
И он включил громкую связь, лишив меня робкой надежды, что Ритка сможет уточнить кое-какие детали старым способом: задавать вопросы, на которые я смогу дать односложные, не вызывающие подозрений ответы.
Я набрала номер. Гудки, длинные гудки. Сбросила, снова набрала. Результат прежний.
— Ее нет дома, — пожала я плечами.
— А ваша подруга знает, куда вы направились?
— Нет, я не стала говорить ей, что собираюсь следить за Гараниной, — честно ответила я. — Владислав Алексеевич, а как вы умудрялись пробираться в «Монстеру»? Ну, когда туалет затопило, ящик вина разбился…
— Лилия, я удивляюсь вашей недалекости. Естественно, когда я собирался покупать здание, то обзавелся ключами. Замки на парадной двери сменили, а черный ход оставили с прежними запорами, так что проникнуть в ночной клуб незамеченным мне было несложно. К тому же у меня не было необходимости лично присутствовать при выполнении этих маленьких шалостей, — хмыкнул Савойский, — чаще всего они проделывались другими людьми по моему заказу, — доверительно пояснил он. — Естественно, я вам о них не расскажу, не стоит их впутывать в это дело. Ведь они считали, что это лишь дружеские розыгрыши. Согласитесь, ничего особо опасного я не сделал.
— Но там же масса подсобных помещений недалеко от черного хода. — Я недоумевала. Как можно проникнуть в «Монстеру» и не наткнуться ни на одного из сотрудников, я просто не могла представить.
— Я умею быть незаметным, Лиля, пожалуй, это один из моих талантов.
— Один из многих, — поддела я и улыбнулась. — Но Геннадий Владимирович не сдался. Он, конечно, нервничал и злился на судьбу, но все же не согласился продать вам «Монстеру». Что вы собираетесь делать дальше?
— Думаю, я все же избавлюсь от него. Сегодня, когда разберусь с вами. И знаете, Лилечка, вы станете звездой криминальной прессы. Посмертно.
Честно говоря, эти разговоры отдавали сумасшедшим домом. Что-то в них было от затасканных американских триллеров. Преступник делится с жертвой своими планами! Вот эта-то бредовость ситуации и позволяла мне держать себя в руках. Не верилось, что такой идиот может существовать на самом деле, не как вымысел извращенного режиссерского ума.
— И как же я смогу стать звездой? — полюбопытствовала я спокойно.
— Я свалю на вас свое преступление. Вы окажетесь там же, где и труп Геннадия, и все сложится на редкость удачно.
— Извините, Владислав Алексеевич, но вам придется несколько подкорректировать планы. — Я не раскрывала карты, вовсе нет, просто тянула время, надеясь, что случится нечто, что спасло бы мою жизнь. — Сотрудники милиции в курсе, что я защищаю Заворожного, а вовсе не собираюсь его убить. — И я вкратце обрисовала ситуацию. Савойский помрачнел. И снова чертова девчонка (то есть я) помешала его планам, а значит, надо выдумывать новые. Бедненький, как у него мозги не закипели? И где же Ритка? Почему она меня не спасает? Давно бы приехала.
— Не волнуйтесь, Лиля, долго вы не проживете, — «обрадовал» меня Савойский, словно прочитав мои мысли. — Если от вашего трупа я не получу никакой пользы, то и вреда вы мне не принесете. И без того слишком много его было. Ну, какого черта вы оберегали Заворожного? Ему же ничего страшного не грозило, но вы со своей подругой сыграли роль моральной поддержки. Ну, надо же, защитницы нашлись! Он бы сдался, если бы не вы! — Савойский начал распаляться, это меня не на шутку испугало. Я не знала, что делать.
И я постаралась отвлечь Савойского вопросом:
— Владислав Алексеевич, неужели я и в самом деле оказалась у вашего дома?
— Вот именно, Лиля, — ответил он, слегка расслабляясь, что меня порадовало. — Вы оказались у моего дома, и я решил, вы следите за мной. Жаль, конечно, что я ошибся, эта случайность оказалась для вас смертельной.
— Да, жаль, — искренне признала я. — Но, поверьте, это и в самом деле была чистая случайность. Я вовсе не собиралась следить за вами, хотя моя подруга и предполагала, что это необходимо. Так что вы намерены сделать с Заворожным?
— Наверное, убью. После того как мы найдем вашу подругу и я обезврежу вас обеих.
— А почему вы начали мстить именно третьего мая? — полюбопытствовала я небрежно. — Месяц назад. Ведь Заворожный гораздо раньше вам насолил. Неужели так долго вынашивали планы отмщения?
— Да, — кивнул он, довольно улыбаясь. — Я все тщательно распланировал и с третьего мая начал атаку. И если бы не вы, уже сейчас Геннадий продал бы мне свой ночной клуб и сбежал. Но вмешались вы со своей подругой.
— Владислав Алексеевич, а где мы сейчас находимся? — спросила я, предпочитая не заострять внимания на предыдущем его высказывании. И добавила небрежно: — Вы же все равно меня прикончите, так почему бы не сказать?
— В подвале моего дома, — пожал плечами Савойский, — если вам это интересно. Я притащил вас сюда. Кстати, Лиля, вас нелегко было нести.
«Так не трогал бы», — мысленно огрызнулась я и насторожилась, в голосе Савойского прозвучали непонятные нотки. Словно он внезапно влюбился в меня или просто захотел. Мое предположение оправдалось: рука Владислава Алексеевича, холодная, липкая, какой и должна быть, по моим понятиям, рука убийцы, скользнула по моей щеке. Неприятное ощущение. Я дернулась и рявкнула:
— Убери лапы, придурок!
А он противненько засмеялся и ответил:
— Может, перед смертью получишь удовольствие?
Господи, да это и в самом деле фарс какой-то. Я расхохоталась, он разозлился и ударил меня пистолетом по голове, и снова я погрузилась во тьму, пожалев напоследок свою многострадальную голову.
Что было дальше, я знаю со слов Ритки.
* * *
Маргарита долго сидела за компьютером, рассчитывая астрологическую карту Савойского.
— День Голодного хищника, — бормотала она, машинально пролистывая эфемериды и пытаясь как можно более полно представить расположение звезд. — Луна во Льве, негативное влияние и жажда разделаться с проблемами… Склонность к внешним эффектам, определенное влияние Девы на Солнце в первом доме — подчиненность, страсть к осуществлению старых планов и активный Марс в квадрате с Меркурием — определенная возможность добиться своих грязных целей. Следовательно, завтра решающий день. Главное — вовремя вмешаться в процесс, тогда… Сатурн в Скорпионе, но, к счастью, в слабой позиции. Надо будет остановить Лильку. Впрочем… Из этого что-то выйдет, — бормотала Маргарита, грустно разглядывая астрологическую карту, испещренную многочисленными значками. — Венера сыграет основную роль, если хватит времени. Рыбы… Определенное влияние Рыб, но знак под угрозой, в доме смерти. Но здесь вмешается Венера…
Успокоенная, что все может разрешиться вполне благополучно, Маргарита раскурила сигарету и подошла к окну. Она задумчиво посмотрела на звезды, которые, в отличие от людей, ничего не скрывают и говорят с тобой, если только сумеешь их выслушать. И тихо улыбнулась, надеясь на удачное завершение завтрашнего дня. Решающего дня.
Потом она снова вернулась к компьютеру и сидела за монитором до поздней ночи, стараясь как можно точнее предсказать возможные события. И наконец, сморенная усталостью, легла спать.
Когда Маргарита проснулась, меня уже не было, что она и обнаружила, заглянув в мою спальню.
— Господи! — беспомощно взметнув руками, воскликнула Маргарита. Потом закурила, налила себе чаю и задумчиво произнесла: — Впрочем, все, возможно, к лучшему. Главное — действовать обдуманно и не наделать ошибок.
Она выглянула в окно, проверяя погоду, потом оделась — темные джинсы, темный топ, — расчесала волосы и пошла к двери, намереваясь что-то делать, куда-то бежать, причем понятия не имея куда. Для начала к офису Савойского, а там действовать по обстоятельствам. Но задержалась, так как услышала звонок телефона.
— Слушаю, — мелодично произнесла Ритка в телефонную трубку.
— Это Маргарита? — поинтересовались у нее, Ритка подтвердила, и абонент представился: — Говорит Александр.
— Я слушаю вас внимательно, Саша, — произнесла Маргарита.
— Вы же сказали, что не подозреваете нас с Гараниной, вы нам солгали? — возмутился Александр. Голос его звучал напряженно, с оттенком нервозности и бешенства. Маргарита сразу догадалась, в чем дело, и поспешила его успокоить:
— Лиля вам, вероятно, не поверила, но я верю, вы не виновны, — спокойно сказала Маргарита. И поинтересовалась: — А где вы ее видели? И когда?
Сашка назвал адрес дворика, в котором я бросила машину и убежала, рассказал и о том, что меня почти догнали, но во дворе дома Савойского я исчезла, словно под землю провалилась. Маргарита все прекрасно поняла. Причем именно так, как следовало. И позвонила Дмитриеву.
— Андрей? Доброе утро, это Маргарита Арсентьева, — представилась она и извинилась: — Прости, если разбудила, но дело очень срочное.
— Я слушаю тебя. — Андрюшка уже усвоил, что если я или Ритка звоним и не обращаемся с конкретной просьбой найти те или иные данные на человека, значит, предстоит услышать нечто совершенно невероятное и, скорее всего, мчаться на помощь. После чего следственный изолятор наполнится свеженькими преступниками. Читать мне или Ритке мораль без толку, проще помочь, спасти наши шкуры. Так что Дмитриев относился к нашим с Риткой подвигам вполне философски, берег нервы.
— Андрюша, Лиля пропала, и ей угрожает опасность. Подъезжай к моему дому, я буду ждать у подъезда, остальное при встрече, — выпалила Маргарита. Она хоть и производит впечатление «летящей» особы, устремленной к звездным мирам, в критических ситуациях становится прямо-таки железной леди, откуда-то берутся и хладнокровие, и способность логично мыслить и решительно действовать.
Дмитриев не стал тянуть время и сказал, что обязательно приедет, пусть она его ждет. Маргарита спустилась вниз, захлопнув дверь, и вдохнула чистый утренний воздух. Но наслаждаться природой и погодой она не могла, слишком сильна была тревога за меня. «Надеюсь, все обойдется», — как заклинание твердила Маргарита. И нервно курила, выдыхая голубоватые клубы дыма.
Пели птицы, но в их голосах Ритке чудилось тревожное ожидание. А в шелесте листвы — слово «спеш-ши, спеш-ши». Но была надежда, что все завершится благополучно — недаром Маргарита чуть ли не всю ночь рассчитывала карту и сопоставляла ее с нашими, она приблизительно предполагала возможный ход событий. А в моей карте было еще и лишение свободы по вине Льва. Которое может окончиться как угодно.
Дмитриев приехал очень быстро, машина его, взвизгнув тормозами, остановилась у подъезда, и Ритка уселась в салон.
— Что случилось и куда направляемся? — спросил Андрей.
Маргарита назвала адрес Савойского и вкратце описала ситуацию:
— Понимаешь, Лиля решила, что я ошиблась и виновны в преступлениях Гаранина со своим молодым человеком. И поспешила проявить самостоятельность. Она вообще предпочитает мыслить независимо, и я прекрасно ее понимаю, пытается иногда избавиться от моего влияния. Но сегодня это может привести к трагическим последствиям. Она, насколько я знаю, попала в лапы Савойского.
— Кто такой Савойский и почему она попала в его лапы? — поспешил уточнить Дмитриев, который был не в курсе дела. Он внешне невозмутимо вел машину по полупустой трассе.
— Савойский Владислав Алексеевич — конкурент Геннадия Заворожного, у них был конфликт несколько лет назад, теперь же Савойский решился на месть, — вещала Маргарита невозмутимо, словно читала лекцию по своей любимой астрологии. — И Лилина карта пересекается с его в четвертом доме.
— Рита, а можно понятнее? — попросил озадаченный Дмитриев.
— Конечно, — так же невозмутимо кивнула Маргарита. — Четвертый дом — дом завершения дела или смерти, и это меня настораживает. Лиле и в самом деле угрожает опасность. Так что мы должны поспешить. Но думаю, мы успеем. Во всяком случае, Лилия Ровенская, судя по астрологическим данным, должна прожить лет до шестидесяти.
— Значит, волноваться нам не о чем? — поддел Дмитриев, а Маргарита, которая в волнении все воспринимала всерьез, гневно ответила:
— Конечно, есть! Поводов для волнения предостаточно. Ее могут покалечить, нанести моральные травмы! Так что побыстрее.
— Рита, я просто пошутил, — покаянно признался Андрей. — Я и так выжимаю из машины все возможное. Прости, хотел разрядить обстановку, ты слишком нервничаешь. Видела бы ты сейчас свое лицо…
Ритка натянуто улыбнулась и покачала головой:
— Я и в самом деле переживаю, чувствую свою ответственность за все происходящее. Ведь могла же вчера подробно рассказать Лильке, что ее ждет, но решила, что успею сделать это утром. Я себе не прощу, если с ней что-то случится.
— Глупости, мы постараемся ей помочь, — ободрил Маргариту Дмитриев.
Они подъехали к дому, в подвале которого в тот момент находилась я, и Маргарита сказала:
— Она должна быть где-то здесь.
— Но где? — изумился Дмитриев. — Давай расспросим соседей.
— Андрюша, займись этим, а я пока подумаю, — попросила Ритка и закурила, не выходя из машины. Дмитриев помчался опрашивать соседей, а Маргарита размышляла, пытаясь понять, куда Савойский мог утащить меня.
Дмитриев вернулся ни с чем — кто-то еще спал, кто-то был уже на работе. Маргарита же обрадовала его:
— Знаешь, здесь велико влияние Луны, а Луна — это ночь, мрак и низ по астрологической характеристике. По всей видимости, Лиля находится в подвале.
— Идем в подвал, — решительно заявил Андрей, который никогда не пасовал перед опасностью. Он выудил табельный пистолет, вздохнул и поплелся к дому, на полпути обернулся: — Может быть, ты посидишь в машине?
— Нет, я сыграю свою роль, — загадочно ответила Маргарита, — и зайду в подвал первой, тогда у тебя будет время для маневра.
Андрюшка пытался спорить — он ни за что не мог отправить даму одну на опасное дело. Но Ритка человек упрямый, она сумела настоять на своем.
Они вошли в затхлый подъезд, по возможности бесшумно спустились вниз, и Маргарита постучала в дверь. Произошло это как раз тогда, когда Савойский ударил меня по голове своим чертовым пистолетом.
Дверь распахнулась, и в лицо Ритки уставился вороненый ствол.
— Здравствуйте, Владислав Алексеевич, — спокойно и невозмутимо произнесла Ритка, сохраняя полное самообладание. — Я Маргарита Арсентьева, у вас находится моя подруга, Лилия Ровенская.
— На ловца и зверь бежит, — противно рассмеялся Савойский, помахивая пистолетом. — Заходи, гостем будешь. Как раз от обеих и избавлюсь, — заявил он с завидной самоуверенностью.
Ритка прошла в подвал и метнулась в сторону, Дмитриев ворвался внутрь, бросился на Савойского, пока тот не выстрелил. И они сцепились в смертельной схватке. Савойский умудрился высвободить правую руку и прицелился в Андрея, но Маргарита снизу ударила его по руке, и пуля просвистела в потолок. Тут я уже очнулась и смогла сама пронаблюдать поединок. Мужчины упали и теперь дрались, катаясь по полу и стараясь выбить друг у друга оружие. Ритка схватила тонкими пальцами кирпич и ходила вокруг, стараясь улучить момент. И наконец ей это удалось. Раздался приглушенный стук, и Савойский обмяк. Тут Ритка кинулась меня освобождать, а предусмотрительный Дмитриев нацепил на руки преступника наручники:
— По крайней мере, он ответит за похищение человека и угрозу убийства, если более не найдется доказательств, — улыбнулся он, тяжело дыша и потирая фингал под глазом. Я молчала, неспособная говорить.
— Кстати, Андрей, задержи некую Ларису Тенетову, она работает на Лаврентьевской, в кафе «Семейный отдых». Именно она планировала все эти преступления — возможно, удастся посадить ее за соучастие. А Савойский признается, ты не переживай, сам по себе он слабый человек, — сказала Рита.
И мы поехали домой. Выбравшись из подвала, я долго-долго стояла на крыльце, отходя от пережитого шока, и растирала занемевшие от веревок запястья. Чертов Савойский со своими амбициями! Скотина! Этот тип пытался испортить жизнь Заворожному, чуть не убил нас с Риткой, угрохал Логинова.
Но странно — все его продавщицы отзывались о Владиславе Алексеевиче как о человеке очень милом и душевном, а в истории с Геннадием Владимировичем он раскрылся с совершенно другой стороны. Он стал безжалостным мстителем, и за что? За то, что в бизнесе случается на каждом шагу. А может быть, он просто не совсем нормальный? Это было бы логичнее всего. Иначе откуда такие разговоры, которыми он меня «развлекал» в подвале? И мысль вывести Заворожного из душевного равновесия?
Загадочно все это.
