Глава 8

— Но отчего? — спросила я, не понимая, что могло убить вполне здоровую женщину всего за несколько минут. Способов, конечно, существовало немало, но все они, как правило, оставляли следы. Однако крови не было, выстрела мы не слышали. Может, ее по голове ударили? Или… Я терялась в догадках.

— Сердце не выдержало, наверное. — Маргарита пошла, как всегда, по самому простому и обычно оказывающемуся правильным пути. Что подсказывает здравый смысл, то и есть.

— Но что ее могло так испугать? — Я оглядела темную комнату в поисках предмета, до смерти испугавшего Илону, но ничего такого сверхъестественного не обнаружила. Напротив входа возле большого французского окна стояла финиковая пальма в кадке. Шторы были задернуты. В кресле сидит кукла, чью отломанную руку нам принес Джим. Больше ничего. Призраки не летают, барабашка не бегает, скелеты в углах не гремят костями, хотя, может, они уже убежали. При свете свечи все предметы начинают казаться необычными, принимая подчас ужасающие очертания.

— Хотела бы и я это знать! — медленно произнесла Маргарита, глядя при этом на куклу.

— Может, «Скорую» ей вызвать? — не отрывая взгляда от лежащей на ковре Илоны, спросила Ольга. Ее саму уже начала бить крупная дрожь.

— Поздно ей «Скорую», — сказала я. — Ей сейчас только труповозка нужна. И все.

Ольга упала в обморок. От неожиданности у меня дернулся палец, огонек зажигалки грустно мигнул, лишившись питания, вся мизансцена погрузилась в темноту.

— Еще одна, — устало произнесла Марго.

А в это время внизу происходило следующее:

— Смотрите, смотрите, он пришел в себя! Осторожнее, голову ему поддержите, да, вот так… Пейте, голубчик, пейте! — Возле лежащего на диване Метеора столпились гости. Маришка пыталась напоить его какой-то темно-коричневой микстурой, казавшейся черной в свете зажигалки, обнаруженной у себя в кармане Анитой.

— Хотел бы я найти сейчас свой телефон, — озабоченно пробормотал Денис, на что Пал Палыч со смешком отозвался:

— Да и я был бы не против! Хотел вот тоже звякнуть корешу в ментовку. Хвать! А трубки-то и нету!

Денис нахмурился и покачал головой:

— Прямо мистика какая-то! Ничего не понимаю. Можно было бы у этого хлюпика телефон взять, но он в него вцепился, как в родного.

— Молодец! — удовлетворенно произнесла Маришка, поддерживая встрепанную голову Метеора. — А теперь расскажите нам, что вы там видели. Кто так ужасно кричал?

Парень судорожно вздохнул и попытался сесть, но Анита и Маришка настойчиво вернули его на подушки, заявив, что он еще слишком слаб. Метеор не стал сопротивляться и послушно лег обратно.

— Она там мертвая лежит, — простонал он, — совсем мертвая.

— Супер! — неожиданно оживилась Анита, чуть ли не подпрыгивая на месте от радости. — Как в детективе! Может, это игра? Еще фильм такой был, не помню, как называется. Там тоже гостей пригласили в дом, а хозяйку убили. Правда, потом оказалось, что она жива-здорова. А мы-то испугались!

Муж недовольно посмотрел на нее. Так это он ради игры тащил этого рыжего хлюпика через холл в гостиную? Это ради игры он больно стукнулся головой о слишком низкую притолоку? Нет, в такие игры он играть не хочет!

— Ерунда! — заявил он. — Илонка не такая хорошая актриса, чтобы столь правдоподобно выразить в крике ужас.

— Да чего там! — обиделась за Илону и всех женщин Анита и тут же продемонстрировала свои вокальные данные, издав вопль такой силы и правдоподобия, что Метеор дернулся на подушке, вытаращив глаза, и снова впал в ступор. Рука Маришки нервно дернулась, и лекарство в виде шампанского пролилось на велюровую обивку дивана. — И все! — довольно улыбаясь, сказала бывшая фотомодель.

— Больная, что ли? — взъярился ее муж, резко поднимаясь с колен и со всей силы залепляя Аните пощечину. — Он, по-твоему, тоже притворяется? Да у него пульс бешеный! Такое захочешь, не изобразишь!

Анита испуганно прижала руку к красной щеке и надолго затихла. В это время спустились мы. Ко мне, как к спускавшейся первой, кинулся Денис:

— Ну что?

— Милицию нужно вызвать, — стараясь говорить спокойно, сказала я. — Илона мертва.

Стоявшая возле стены Инга издала ставший уже привычным вопль. Похоже, у нас скоро каждая реплика будет сопровождаться срабатывающей сигнализацией одной из дам. Спустившаяся следом за мной Ольга отвесила ей такую оплеуху, что у бедняги дернулась голова, а сама Инга чуть не упала. Ее поддержал Пал Палыч, недоуменно и укоризненно смотревший на нас.

— Девочки, ну что вы все время деретесь? Спокойней надо быть! Помните, как в Библии: «Возлюби ближнего своего…»

— Ага! — ехидно продолжила Ольга, нимало не смутившись своей выходкой. — А еще там сказано: «Не убий», но, по-моему, мы столкнулись как раз с обратным случаем.

— Что вы там нашли? — посерьезнел Пал Палыч, гладя всхлипывающую Ингу по голове.

Я рассказала.

— Дела-а, — вздохнул Денис, опершись локтем на перила и ероша волосы свободной рукой. Он снова перечислил все необъяснимые события, свершившиеся за последние полчаса: — Телефоны свистнули, свет отключили, Илону убили. Как теперь позвонить?

— Не выйдет, — сказал Пал Палыч. — Я попробовал позвонить с кухни, но, видимо, на линии неполадки. Мертвенная тишина.

— Дела-а, — опять вздохнул Денис.

Все собрались в гостиной возле дивана, на котором возлежали бледные мощи Метеора. Его голову нежно и преданно поддерживала Маришка, начисто забыв об исчезновении своего спутника.

Метеор тем временем пришел в себя и сел на диване, мотая головой, словно отгоняя назойливых мушек от лица.

— Ну что, с вами все в порядке?

Нежный и заботливый голос Маришки заставил юного неформала по-иному взглянуть на девушку. В полумраке и мерцании елочных игрушек она показалась ему ангелом, сошедшим с небес, дабы оградить и спасти его душу от дьявола, чьи проделки чуть не стоили ему, Метеору, жизни. Там, наверху, он едва избежал гибели от лукавого, чей кошмарный призрак явился и напугал несчастную Илону. Видно, много она нагрешила, раз за ней явился он сам.

Я вырвала Метеора из романтических грез, вернув в суровую реальность.

— Вижу, вы пришли в себя, — негромко произнесла я, памятуя о пагубном воздействии сильных звуков на ранимую натуру представителя нетрадиционной сексуальной ориентации. — Вот и расскажите нам, что произошло. Только ничего не упускайте, ни одной мелочи. Мне все должно быть известно. Начинайте!

Я уселась в кресло, стоявшее рядом с диваном, и милостиво кивнула, приглашая юношу к рассказу. Метеор вздохнул, но маленькая ручка Маришки ободрила его, потрепав по плечу, и он заговорил:

— После того как выключили свет, мы с Илоной поднялись в ее комнату, где лежали свечи…

— А чего она их в спальне-то хранит? — икнув, заметила Лена. — Люди обычно на кухне… Нормальные люди…

— Может, не будешь перебивать? — прошипела Маришка.

Лена попыталась иронически пожать плечами и развести руками, дескать, «ну, конечно!», но это у нее не получилось.

— Когда мы зашли, там было темно…

Плечи Лены дернулись, изображая смешок. Я ее понимала, мне самой было смешно, несмотря на трагизм ситуации. Как же еще может быть в комнате, если во всем доме нет электричества? Конечно, темно. Но не стоило перебивать беднягу, у него и так вон руки трясутся.

— Темно, говорю, было. Мы зашли… А там…

Я, да и все присутствующие уже начали терять терпение.

— …а там — она!

Где-то я это уже слышала.

— Кто «она»?

— Душа, явившаяся за Илоной! — Метеор замолчал, весь отдавшись переживаниям.

Замечательно. Неопознанная абстрактная душа вновь явилась за Илоной и вызвала сердечный приступ. Мистика, конечно, но зато расследовать ничего не нужно: моя первая версия оказалась верной. Илона выпила лишку, ей примерещилась какая-то чертовщинка — и бедняжка отошла в мир иной.

Хотя мы-то с Маргаритой зачем приезжали? Чтобы найти это самое привидение, правда, основным нашим заданием было, конечно, отыскать колье. Колье нашлось в комнате Рины Павловны, которую в ту же ночь убили. Затем обнаруживается пропажа Полины и Мики, причем даже ни одного их следа не остается. Что это значит? Не знаю, но думаю, что связь есть. Далее: приезжают гости, и начинается очередная путаница. Во-первых, таинственный Саша, вдруг куда-то исчезнувший. Во-вторых, почему-то уехал Тарзан. Непонятно, то ли он так расстроился из-за потери телефона и поехал лично поздравлять свою мамочку, то ли просто ему в голову ударило, что не мешало бы освежиться, прокатившись с ветерком. В-третьих, пропали все телефоны, кроме «Самсунга» Метеора. Кстати, по нему же можно позвонить! И, наконец, как апофеоз всех странностей — загадочная смерть Илоны. Отчего она произошла? О какой таинственной душе толкует Метеор? Может, дело не только в сердечном приступе? Возможно, «душа» прибегла к более материальным средствам, чтобы расправиться с Илоной. Но, черт возьми, зачем?!

Я подошла к бару и налила себе немного коньяка для снятия стресса. Потом добавила мятного ликера и бросила кубик льда. Получилась какая-то странная смесь. Да все равно компоненты смешаются в желудке, а для тонких наслаждений у меня сейчас не то настроение. Надо мозги прочистить и снять эту противную дрожь. Я сделала большой глоток. Приятное тепло через мгновение растеклось по всему организму.

Марго неслышно подошла ко мне сзади и сказала, что ненадолго удалится, а я должна контролировать здесь обстановку. Я расслабленно кивнула. Пару секунд я обдумывала стратегию и, едва Марго исчезла, растворившись в темноте, громко возвестила:

— Господа, кхм-кхм, попрошу внимания. В силу сложившихся трагичных обстоятельств нам нужно принять экстренные меры. Первое — как-нибудь позвонить в милицию или съездить туда.

— Какое умное, оригинальное решение, — съязвила Ольга. В ее руке подрагивал стакан с темно-янтарной маслянистой жидкостью. «Реми Мартэн» в чистом виде.

— К сожалению, телефон этого товарища, — Пал Палыч указал на Метеора, — не работает. Денег на счету практически не осталось. Все, что там было, он с успехом потратил на поздравления.

— Здорово, ну ладно, телефон мы найдем. Позже. Сейчас нам нужно провести перекличку. Хоть узнаем, кто есть, кого нет. Может, еще кто-нибудь грешным делом пропал.

— Это еще зачем? — удивилась Ольга. — Мы что, в школе?

— Значит, так, — прокашлялась я и, стараясь говорить более твердым голосом, разъяснила свою позицию: — Произошло, возможно, убийство. Это не шутки, так что попрошу отнестись к этому серьезно! И не задавать глупых вопросов.

— А почему это вы берете на себя обязанности старшего? — вдруг пискляво влез Богомол. — Им должен быть мужчина!

— Товарищи! — сказала я. — У нас здесь не митинг, а совещание. Кто-то должен взять на себя обязанности лидера. Мне эта идея пришла в голову первой, поэтому я и взяла на себя обязанности старшего. Чего тут не понять?

— Ну да, — ехидно ухмыльнулась Ольга, — а с чего вы взяли, что вы способны на это?

— Нет, ну что вы в самом деле? — не выдержал Денис. — В доме действительно трагедия, а они выясняют, кто должен быть лидером. Давайте еще выборы устроим!

— Давайте! — оживился Богомол. — У нас демократия! Итак, кто за меня?

Руку поднял он один. Даже жена проигнорировала столь важное политическое событие и продолжила самозабвенно рассказывать Маришке, как же она испугалась.

— Не надо устраивать детский сад, — серьезно сказала я. — Я должна знать, кто здесь присутствует, кроме Илоны, конечно, и Маргариты.

— А почему это Маргариту исключаем? — не отставал Богомол.

Меня поддержал Пал Палыч, после чего наш банкир надулся и сказал, что нас всех перережут, как котят, и так нам и надо. Он-де нас спасать не собирается! Плакать из-за этого мы не стали.

Мы пересчитали тех, кто находился в гостиной. Богомолы, Давыдовы, сжавшаяся в комочек в углу дивана Инга, которую утешал Пал Палыч, Лена, Метеор, Маришка. Не было только Маргариты и…

— А где Саша?

— Какой Саша? — удивился Денис. — Что-то я такого не видел.

— Саша? Это, должно быть, мой шофер, — заявил вдруг Богомол. — Он на пару минут зашел в дом, чтобы взять еду, а теперь, наверное, сидит в машине или уехал к друзьям. Я ему разрешил.

Все оказалось до банального просто. Я была разочарована. Все мои надежды на Сашу как на потенциального преступника рухнули, погребя под собой остатки энтузиазма. Теперь мне было уже все равно. Пойду найду Маргариту, сообщу ей о том, что все плохо, света нет, значит, она не сможет на компьютере составить гороскоп, что Сашу можно исключить из списка подозреваемых, потому что он всего лишь шофер. Стало быть, убийцу мы сегодня не поймаем, а завтра он уже скроется.

Я осторожно обошла диван, направляясь к дверям, но все равно споткнулась о вытянутые ноги Лены, которая хоть и была небольшого роста, но свои приспособления для хождения раскинула бесцеремонно далеко. Меня поймал Денис, мягко обняв.

— Голова от успехов кружится? — съязвила Ольга, ревниво стреляя глазами то в меня, то в Дениса.

Я поблагодарила Дениса за то, что не отфутболил меня по профессиональной привычке, и пошла дальше. Ориентируясь по памяти, я достаточно быстро достигла лестницы и включила зажигалку. Огонек заплясал, отразившись в окне напротив. Я остановилась, потому что вслед мне донеслось:

— А как убили Илону?

Это Пал Палыч наконец-то счел нужным поинтересоваться.

— Сердечный приступ, как мне Маргарита сказала.

— Маргарита — врач? — с нескрываемым удивлением спросила Ольга и ехидно добавила: — Кто-то говорил, что она — астролог.

— Может, и не врач, — разозлилась я, — но у Илоны было больное сердце, потому первое, что пришло нам в голову, — это сердечный приступ.

— Нужно сходить посмотреть, — решил Пал Палыч. Он вообще посерьезнел, всю его прежнюю веселость как ветром сдуло.

Из нас была составлена делегация тех, кто пойдет осматривать труп Илоны. Инга, Маришка и Метеор отпадали сразу. Они честно заявили, что жутко боятся. Тем более что Метеор и так едва-едва пришел в себя. Анита, несмотря на то что проявила не свойственную ей целеустремленность в желании лицезреть труп, осталась с ними, потому что муж твердо сказал, что она никуда не пойдет. Лена исключалась по причине физической неспособности ходить. Пьяна была в стельку.

Итак, пошли я, Денис, Пал Палыч, Богомол и Ольга. Впереди шел Денис. Замыкал шествие надувшийся Богомол.

— Где она?

— В комнате.

— В какой? Их здесь много.

— Вот в этой. Дверь внутрь открывается, только осторожно: она прямо у входа лежит. Мы ее покрывалом накрыли.

— Вот этим? — Денис перестал шептать, и в тишине раздался его донельзя удивленный голос.

Я взглянула на то, что он держал в руках, и от изумления выронила зажигалку. Та со стуком ударилась о пол, по-видимому, подпрыгнула и упала на то место, где должна была, по идее, лежать Илона. Но Илоны там не было.

— Вот так сердечный приступ! Труп-то ушел! — вылезла из-за спины Пал Палыча Ольга. — Вашей подруге точно не светят лавры Гиппократа. Пожалуй, стоит написать об этом книгу!

— На Пулитцеровскую премию не надейся! — отрезала я. Ольга изумилась и замолчала. Я воспользовалсь паузой и отыскала свою зажигалку. Зажгла. Трупа по-прежнему не было. — Ничего не понимаю, — пробормотала я и отправилась, как и Денис, осматривать комнату.

Через несколько минут мы вновь столпились у дверей. Места в комнате было больше, чем нужно, но мы неосознанно, инстинктивно заняли позиции, лучше всего подходящие для побега, Например, в случае возникновения привидения или мертвой Илоны.

Кстати, попутно я осмотрела и куклу-купидона, которая сидела в большом глубоком кресле, как человек. Его голубые, широко раскрытые глаза и невинная улыбка казались зловещими в пляшущем свете огонька зажигалки.

— Давайте спустимся вниз, — сказала я. — Илоны здесь нет, так что…

— Нет, вы интересно рассуждаете! — взвилась Ольга, только и ждавшая случая, чтобы со мной поспорить. — А что, если она где-то тут?

— Да, — поддержал ее Богомол, но больше ничего умного не придумал, а потому замолк.

Но в словах Ольги был резон, как бы я лично к ней ни относилась. Илона, если она вдруг действительно была жива, могла нуждаться в помощи или еще в чем-нибудь.

— Тогда идемте ее искать! — решил за нас всех Денис.

Мы разделились. Теперь у каждого была свеча (свечи мы нашли рассыпанными возле старинного комода). Мне досталось обследовать комнату, соседнюю с той, где и разыгралась трагедия. Правда, это уже не трагедия, это фарс какой-то. Трупы появляются, исчезают… Не удивлюсь, если сейчас из комнаты выглянет Рина Павловна и позовет нас к столу. Видимо, дом Илоны находится в аномальной зоне, вроде Бермудского треугольника. Впрочем, у меня уже крыша поехала. Денис взял себе самую дальнюю комнату, жена немедленно увязалась за ним. То ли она боялась (она? боялась?), то ли опять приревновала его к какой-нибудь юбке. Богомол взял на себя две ванные комнаты, а Пал Палыч отправился на балкон, который летом служил небольшой верандой.

Я осторожно приоткрыла дверь, которая оказалась незаперта. Я помню, как Илона перед праздником советовалась с нами, как лучше всего разместить гостей. Здесь, насколько я помню, должны были ночевать Инга и Лена. Вообще эта комната была Полининой, вернее, пока девушка тут жила.

В комнате было темно, как вы уже догадались. Жуткая темень навалилась на меня, и даже свеча не разгоняла ее. Больше всего я сейчас хотела оказаться внизу, где пусть и нет света, но по крайней мере есть люди. Хотите верьте, хотите нет, но весь мой непонятный задор улетучился после того, как мы обнаружили, что тело Илоны исчезло. Одно дело знать, что в доме находится мертвый человек, и совсем другое, когда выясняется, что этот самый мертвец вдруг пропал неизвестно куда. Я прислушалась.

Того, что последовало за этим, я не забуду никогда в жизни. Именно тогда я заработала первую седую прядь.

Дверь сзади меня с тихим скрипом закрылась, и Илонин голос мне прошептал:

— Тс-с!

Темнота закружилась передо мной, свечка выпала из рук, и я упала в обморок. Хорошо, что я была не на лестнице!

— И чего ты так испугалась? — недоумевала Илона, отпаивая меня коньяком. — Я ведь совсем тихо сказала. Ладно бы закричала.

Я хотела возразить, что криков я сегодня слышала столько, что меня ими уже не напугаешь. Одним больше, одним меньше. А вот когда сзади тебя раздается замогильный шепот — это производит эффект разорвавшейся бомбы.

Мы находились в гардеробной комнате, где была отличная звукоизоляция и стояли три свечки. Рядом со мной сидела Марго и растирала мои ледяные руки, разгоняя застывшую в жилах кровь.

Я наконец справилась с онемевшими губами и задала интересующий меня вопрос:

— Ты жива?

— Нет, я мертвая! — пошутила Илона, но мне было не до смеха.

— Я серьезно. Как ты ожила? Ведь Марго сказала…

— Если бы мы были одни, я бы сказала, что Иля жива, но при Ольге я не могла раскрыться.

— Почему? Господи, хватит накачивать меня коньяком! Я и так уже ничего не понимаю… Дай последний раз глотну, и все! Бери. Почему ты превратилась… то есть притворилась мертвой? Все, я уже пьяная!

— Потому что так было нужно!

Я посмотрела на Илону, но ничего, кроме заботы и жалости ко мне, в ее глазах не увидела. Тогда я взглянула на свою подругу.

— Марго, почему ты ее не выдала?

— Тс-с! Не кричи. Я сейчас все расскажу. Итак, когда Илона зашла сюда за свечками, знаешь, кого она здесь увидала?

— Ее.

— Кого «ее»? — не поняла Маргарита.

— Ну, ее. Метеор сказал: «Заходим мы, а там — она!» А кто она, хрен ее знает! Призрак наш, наверное.

— Не только призрак. Видишь ли, когда все пили шампанское за Новый год, я, соблюдя приличия и отсидев положенное количество ударов, отправилась в туалет, который находится в прихожей. А электрощит рядом с туалетом!

И замолчала, довольная. Я же не поняла, при чем тут туалет.

— И что? Ты хочешь сказать, что это ты испортила проводку?

— Нет, но я видела того, кто это сделал!

— И кто это был?

В это время из коридора послышались крики и стук. Марго слегка приоткрыла дверь.

— Лилия-а-а! Ты где?! — кричали Денис и Пал Палыч. Богомол и Ольга предательски молчали. Правильно, будут они ради меня надрывать свои драгоценные глотки!

В наступившей тишине я услышала, как Ольга произнесла:

— У нас еще одна пропажа. Надеюсь, что тоже труп!

Я аж подскочила от гнева, но Илона удержала меня на месте, хотя удалось ей это с трудом. Марго же, наоборот, быстро подняла меня на ноги, поправила галстук, пиджак, пригладила волосы, сунула в руки свечку и напутствовала:

— Шагай, сестренка! И соблюдай осторожность. Я скоро спущусь и все-все тебе объясню.

Я покорилась и вышла навстречу зовущим голосам.

— Что вы там так долго искали? — с неприятной ухмылкой спросила Ольга.

Я подумала, что она, должно быть, не рада мне. Я все еще пребывала в смутном состоянии полуопьянения и нереальности происходящего. Стараясь держаться от людей подальше, чтобы не дохнуть на них коньячным перегаром, я произнесла:

— Там никого нет. Просто стало страшно. А… а тут еще вы заорали как резаные. Я испугалась.

— Вообще-то мы тоже испугались, — возразил Пал Палыч. — И так в доме всякая чертовщина творится, а вы не откликаетесь.

— Пойдемте вниз, — примирительно сказала я. — Я устала.

И это была чистая правда.