Марина Серова
Попробуй разберись

* * *

Весна — прекрасное время года. Спорить с этим утверждением бесполезно. Грязь, слякоть, тающий снег, дождик, вечно мокрые ноги, красные сопливые носы, серое небо, промозглый ветер…

Во входную дверь позвонили.

Я с трудом оторвала взгляд от окна, поплотнее укуталась в пуховый платок и задумчиво посмотрела в сторону прихожей. Кого нелегкая принесла? Ведь о встрече, по — моему, принято договариваться заранее. Может быть, я занята или вообще отсутствую.

Позвонили еще раз, громко и настойчиво, я бы даже сказала, настырно. Пришлось выбраться из уютного кресла и идти открывать. В прихожей меня настиг третий звонок, еще более требовательный и душераздирающий, чем предыдущие. Мельком взглянув в глазок и заметив знакомую круглую физиономию, я распахнула дверь.

— Привет, я тебя разбудила?

На лестничной клетке стояла моя соседка из квартиры напротив, Елизавета. С тех пор как полгода назад, получив наследство от фронтовика-деда, Лиза вселилась в двухкомнатные хорошо обставленные хоромы, мы виделись регулярно. Спички, лампочки, соль, яйца, майонез, молоток, отвертка, целлофановые пакеты, фотопленка и лак для ногтей — вот неполный перечень вещей и продуктов, которыми мы безвозмездно обменивались один-два раза в месяц.

— Нет. Здравствуй.

— Я, когда ходила за хлебом, увидела твою машину у подъезда и догадалась, что ты сегодня дома. У меня к тебе дело.

Я посторонилась.

— Проходи на кухню. Попьем кофейку.

На прошлой неделе я закончила серьезное расследование и теперь могла похвастаться колумбийским кофе в зернах. Только он мог сейчас улучшить мое не по-весеннему пасмурное настроение. Пока я возилась с кофеваркой, Лиза внесла свой вклад в посиделки — выложила пачку дорогих сигарет и несколько шоколадных конфет.

— Кстати, — поинтересовалась я, — ты почему не на работе? Понедельник, двенадцать часов дня — самое времечко зарабатывать себе на хлеб с маслом.

— Так ведь в школе карантин по кори.

Я непонимающе посмотрела на собеседницу.

— Насколько я помню, ты в магазине автозапчастями торговала.

— С Нового года устроилась по специальности — преподавателем географии. Раньше как-то к слову не приходилось сказать тебе об этом.

— Поздравляю. Ты даже выглядеть стала по-другому.

Выглядела Лиза абсолютно счастливой, словно она попала не в логово юных бандитов, лентяев и хулиганов, а выиграла миллион долларов в лотерею. Или мои представления о современной школе несколько односторонни? Сияющие глаза, лихорадочный румянец, соблазнительно рассыпавшиеся по плечам золотые локоны, алые губы растянуты в ослепительной улыбке… Красавица!

— Нет, дело не в школе, что ты! — рассмеялась соседка. — Причина в другом.

— Мужчина? — догадалась я.

Из наших прошлых разговоров я знала, что Лизе с противоположным полом не везет. Вроде бы и внешность у нее приятная, и характер веселый, но привлекают эти достоинства отчего-то лишь жуликов, негодяев, нищих тупиц и спившихся бездельников. За свои двадцать шесть лет соседка дважды собиралась замуж, и оба раза неудачно. Первый ее жених сбежал за неделю до свадьбы, так как задолжал неким крутым ребяткам кругленькую сумму. Напоследок он умудрился ограбить Лизиных родителей, с которыми она тогда жила. Второй жених оказался уже трижды женатым брачным аферистом. Он положил глаз на доставшуюся от деда квартиру. К счастью, свадьба была расстроена вовремя появившимися представителями правоохранительных органов, и неудачливый женишок отправился за решетку. Наверное, все дело в Лизиной доверчивости. Меня, например, на мякине не проведешь. Не надеясь, что на этот раз Лизин избранник — человек достойный и порядочный, я осторожно спросила:

— Ты влюбилась?

— Почти.

— И кто же он?

— Никогда не угадаешь!

Я напряглась и вообразила самый фантастический вариант:

— Принц из Саудовской Аравии?

— А вот и нет, — Лиза искренне потешалась надо мной.

— Леонардо Ди Каприо?

— Фи!

— Наверное, ваш учитель по физике?

— Маньячка, — Елизавета резко перестала смеяться. — Он худой, лысый и деньги до получки вечно стреляет.

Она потушила в пепельнице сигарету и сняла со спинки стула свою сумку.

— Дело в том, что я не знаю, кому из них отдать предпочтение.

— Ты пришла посоветоваться, кого из двоих выбрать?

Вместо ответа Лиза величественно поднялась, перевернула свою сумочку и вытрясла на скатерть груду писем. Я взяла в руки одно из них. На конверте, после названия нашего города и индекса, значилось: «А/я 326, прекрасной незнакомке».

— Думаю, их не меньше тридцати. Правда, поговорить я хотела всего об одном…

Лиза остановилась, заметив выражение изумления на моем лице, и снова засмеялась. Потом резво вскочила, налила нам еще по чашечке кофе и распахнула окно. Свежий, пахнущий дождем воздух и глоток ароматного обжигающего напитка вывели меня из замешательства и позволили вежливо улыбнуться.

— Если хочешь, я и тебе жениха подберу, — великодушно предложила Елизавета, решив, должно быть, что я умираю от зависти. — Вот, например, доктор наук, ни разу не был женат, блондин с зелеными глазами, любит рыбалку и фигурное катание.

— Нет, спасибо. Ненавижу блондинов и удочки.

— Увидев тебя, он перекрасится и сломает снасти о колено.

— Оставь его себе.

— Нетушки. Во-первых, у меня куча других вариантов, во-вторых, он не подходит мне по возрасту, росту и весу: пятьдесят, сто пятьдесят пять, сто. А в-третьих, для хорошей соседки мне ничего не жалко.

Лизе удалось-таки меня развеселить. Я встала, закрыла окно, а соседка продолжала щебетать:

— Я прочла около половины посланий, пять из них сочла достойными пристального внимания. На сегодня у меня запланировано три свидания: в два, пять и восемь часов.

— А если тебе понравится первый кандидат, которому на два назначено?

— Сомневаюсь, что мне и последний понравится. Но выбор есть.

— Как же ты дошла до жизни такой? — усмехнулась я.

— Две недели назад я дала объявление в раздел «Знакомства» газеты «Что кому», а в прошлую среду они его опубликовали. Показать? У меня с собой есть экземпляр газеты.

Из сумки был извлечен популярный в нашем городе еженедельник и раскрыт на нужной странице.

— Вот это, красным обведенное.

Я зачитала вслух, дабы доставить ей удовольствие:

— «Я — красивая, сексуальная блондинка с потрясающей фигурой, — на секунду прервавшись, я саркастически взглянула на женщину, сидящую напротив, — самостоятельная, без жилищных и материальных проблем, обаятельная и доверчивая, но очень одинокая. Ты — настоящий мужчина. Мы должны быть вместе, не так ли?»

Лиза смущенно потупилась. Объявление меня восхитило, хотя было достоверным не на сто процентов.

— Почему ты не указала возраст, рост, что-нибудь конкретное?

— Если бы я указала свои параметры, — возразила опытная покорительница мужских сердец, — мне пришло бы всего одно письмо от никогда не бывшего женатым доктора наук. Мужчин притягивает загадка. Отправные точки для полета фантазии я дала, а придраться им будет не к чему, если я не совпаду с воображаемым образом. Попробуй докажи мне, что я некрасивая и несексуальная.

— Ловко! — прищелкнула я языком. — Ты не боишься, что на твое объявление откликнется половина мужчин города, от младенцев до немощных стариков? Ведь предполагаемый избранник всего лишь должен быть мужчиной.

— Настоящим мужчиной!

— Какая разница?

— А такая, — объяснила собеседница, — не каждый рискнет назваться настоящим во всех смыслах мужчиной перед красивой сексуальной женщиной без жилищных и материальных проблем. Только тот, кто обладает примерно теми же качествами, что и я.

— Тогда ты слишком сузила круг претендентов.

Лизавета вздохнула и задымила новой сигаретой.

— Поэтому я назвала себя еще и доверчивой. Решила привлечь внимание не только тех, кто считает себя настоящим мужчиной, но и тех, кто считает, что сможет меня в этом убедить.

Я покачала головой, мысленно повторяя последнюю фразу.

— Замысловато и запутанно изъясняетесь, барышня.

— Готовлюсь к общению с идеалом.

— А я зачем понадобилась?

Лиза порылась в куче писем и извлекла на белый свет одно, вынула из конверта лист и протянула мне.

— Не правда ли, странное письмо? Даже не знаю, от кого, на конверте вместо имени, фамилии только витиеватая роспись.

Я озадаченно повертела послание в руках. Неординарное решение послать девушке, с которой желаешь познакомиться, листок, испещренный цифрами. Некоторые из них были обведены кружочками. А внизу аккуратная подпись: «Попробуй разберись!»

— Это шифр, — грустно сказала соседка.

Я пожала плечами.

— Тебя сочли не просто красивой, но еще и умной.

— Я несколько часов думала, так и эдак прикидывала — не разгадывается головоломка! Тань, очень тебя прошу, помоги мне. Забери это письмецо, делай с ним что хочешь, что тебе заблагорассудится, просвечивай, мочи, поджигай. Ты же детектив, должна разбираться в подобных вещах. Если этот негодяй зашифровал какую-нибудь банальную глупость, я ему по почте бомбу пошлю, благо обратный адрес есть.

Я фыркнула.

— Захотел парень девушке понравиться, а она его бомбой.

— Займись на досуге, когда других дел не будет, мне не срочно. Разгадаешь, торт испеку и… — Лиза задумалась, чем бы меня соблазнить, — и на свадьбу приглашу!

— Ладно, — лениво согласилась я, — оставляй.

Никаких дел у меня на данный момент не было. Отчего же не помочь соседке? Елизавета рассыпалась в благодарностях.

— Тань, давай и тебе пару подберем? — предложила она, собирая письма в сумку. — Объявлению ты соответствуешь больше, чем я, с этим проблем не будет.

— Откуда ты знаешь, что я сексуальная? — Я вскинула бровь. — И вообще меня в последнее время больше привлекают настоящие преступники и трупы.

Собеседница испуганно вздрогнула, но сдаваться не собиралась:

— Есть вполне приличные варианты. Вот бизнесмен, даже фотографию прислал. — Она сунула мне под нос изображение какого-то субъекта в черном. — Вот адвокат. Пишет, что добрый и симпатичный. Представляешь, какие у него разнообразные связи? Двух зайцев убьешь: и себе, любимой, поможешь, и работе подсобишь.

— Выкинь из головы идею свести меня с кем-нибудь.

— За меня не бойся, не пропаду. Зайду завтра с утра на почту, еще десяток посланий прихвачу. Недели за две-три сотню насобираю. Неужели из ста мужиков я себе одного мужа не выберу? Вот посмотри хотя бы…

— Нет!

На этот раз тон и взгляд возымели действие. Лиза неохотно распрощалась и отправилась восвояси, оставив мне лишь листочек с шифром. Я осмотрела его с обеих сторон, поглядела сквозь него на свет, понюхала (ничем особенным не пахло) и положила пред собой. Что-то мне эти цифры напоминают…

Зазвонил телефон. Я подняла трубку и услышала:

— Татьяна Александровна Иванова?

— Да.

— Моя фамилия Мартынов. Моего сына вчера убили. Я хочу знать, кто это сделал.

Голос звучал холодно и уверенно. Чувствовалось, человек привык приказывать и даже горе не лишило его присутствия духа.

— Каков ваш обычный гонорар? Я заплачу вдвое, если вы справитесь с расследованием за неделю. Милиция провозится годы, а я хочу увидеть убийцу в тюрьме как можно скорее. Вы согласны?

— Да.

Я согласилась пока лишь с необходимостью поимки преступника, но меня поняли иначе.

— Отлично. Когда вы ко мне подъедете для заключения контракта? Давайте встретимся через полчаса в моем офисе. Адрес запомните или продиктовать?

Ну и напор! Я недовольно посмотрела на моросящий за окном дождик, набрала в грудь воздуха для достойного ответа, но безутешный отец уже чеканил в трубку улицу, дом, ориентиры…

— Я еще не решила, займусь ли вашим делом, так как…

— Приезжайте и поговорим. До встречи.

Прослушав серию гудков, я положила трубку. Надо было бы рассердиться и никуда не ехать. Плата за оконченное на прошлой неделе расследование позволит мне безбедно существовать месяц-два, погода к прогулкам не располагает, а приглашение к сотрудничеству прозвучало слишком грубо. Но… недавнее посещение Елизаветы не прошло даром. Она заразила меня хорошим настроением, жаждой деятельности и общения. Во мне проснулся азарт охотника и сыщика. Убийство — чем не головоломка для детектива? Приятно разгадать очередную тайну, помочь правосудию и собственному бюджету. Деньги никогда не бывают лишними. Отдохну летом на Багамах.

Рассуждая подобным образом, я оделась и причесалась. Надеюсь, английский костюм из шерсти и теплый плащ спасут меня от весеннего ненастья.

Перед выходом я на минуту задержалась. Руки сами потянулись к мешочку с магическими костями. Отчего же нам вечно хочется знать, что ждет нас в будущем? Правильно ли мы поступаем, выбирая эту дорогу, а не другую? Как сложатся наши отношения с друзьями и партнерами?

Не задавая какого-то конкретного вопроса, а лишь желая получить совет или предостережение относительно моего ближайшего будущего, я бросила кости. Выпавшая комбинация 13+12+25 настольно удивила меня, что заставила усомниться в своей памяти. Но нет, все верно. Кости сообщали мне следующее: «Надвигается период, когда следует быть особенно осторожным в любовных делах». Стоит уточнить, что на данный момент мужчина в моей жизни отсутствует. Может быть, кости имели в виду Лизины попытки с кем-нибудь меня познакомить? Или на них просто подействовала пьянящая атмосфера весны? Мне остается лишь пожать плечами и ждать дальнейшего развития событий. И, конечно, быть осторожной.

Погода была даже хуже, чем я представляла, разглядывая из окна тучи, лужи и ютящихся под выворачиваемыми ветром зонтиками прохожих. Хорошо хоть ехать оказалось недалеко. Нужный мне офис принадлежал торгово-закупочной компании «Полюс», на первый, неискушенный взгляд фирме крупной и процветающей. Двор был заполнен грузовиками, по комнатам сновали десятки прилично одетых молодых людей, размахивая договорами и накладными.

Когда я поинтересовалась, где мне найти господина Мартынова, выяснилось, что он не владелец компании, а всего лишь начальник охраны.

— Наш генерал? — откликнулась миловидная девушка-секретарь. — Он был в своем кабинете. По коридору налево, последняя дверь.

Я последовала ее инструкции и через минуту очутилась в просторной светлой комнате, где за столом в кожаном кресле сидел представительный мужчина с безукоризненной армейской выправкой. В молодости он, должно быть, не знал отбоя от представительниц прекрасного пола, высокий, стройный брюнет с лицом не столько красивым, сколько благородным и мужественным. Мы поздоровались, после чего мужчина снова мне представился:

— Андрей Алексеевич Мартынов, начальник службы охраны «Полюса».

— Вы действительно генерал? — не сумела справиться я с любопытством.

— Да, — кивнул собеседник. — Не сидится мне дома на пенсии.

— Почему вы решили обратиться к частному детективу? — продолжила я устное анкетирование.

— Юра был моим единственным сыном, — голос отставного военного чуть смягчился. — А теперь его нет. Я желаю лишь справедливого возмездия. Вы мне поможете?

Я приняла решение мгновенно. Страшно видеть слабость и беспомощность сильного человека.

— Постараюсь.

Мы обговорили все пункты контракта, после чего я достала блокнот, ручку, диктофон и попросила:

— Расскажите мне о сыне.

— Юрий был современным молодым парнем. Увлекался техникой, работал в фирме по ремонту аудио-видеоаппаратуры, компьютеров, принтеров и прочей оргтехники. Последнее время мы редко виделись. Оба были заняты работой.

— Он жил отдельно?

— Да, у него была своя квартира.

— Кому она достанется?

— Наверное, нам с женой, год назад мы ее Юре подарили, теперь назад получим.

— Как и где погиб ваш сын?

— Ударили по голове. Нашли Юру у него дома.

— Ограбление?

— Вроде бы ничего не украдено, — неуверенно ответил Андрей Алексеевич. — Мы со следователем осмотрели каждый закуток. Все деньги и аппаратура на месте. Утверждать трудно, давно к нему не заходил, но… — Отставной генерал на миг запнулся, потом решил быть объективным до конца: — У него даже золотую печатку с агатом с пальца не сняли.

Я помолчала, обдумывая возможные варианты.

— У вашего сына были враги?

— Нет.

— Все так говорят. Постарайтесь припомнить: старые обиды, неприятели, школьные недруги — все важно.

— Татьяна Александровна, я говорю только то, в чем уверен.

— Хорошо, а друзей у Юры было много?

— Да. Он был очень общительным.

— Назовите мне несколько фамилий и, если вспомните, номера телефонов.

Андрей Алексеевич удрученно посмотрел на меня.

— Я был слишком занят, чтобы обращать внимание на всех, с кем Юрий общался. Школьные и институтские товарищи, сотрудники фирмы, клиенты — это же десятки людей. В этом вам скорее Нина поможет, моя младшая дочь. Она в курсе всех связей брата.

Я поймала себя на том, что разговор начал меня раздражать. Генерал не может вспомнить ни одного друга или близкого знакомого своего сына, зато твердо заявляет, что врагов у покойного не было. Попробую зайти с другой стороны:

— А как насчет девушек?

— В каком смысле?

— У Юры была невеста, постоянная… э-э… подруга?

— Нет.

— А временные связи?

Андрей Алексеевич одарил меня негодующим взглядом и стал посматривать на часы.

— У вашего сына были какие-нибудь вредные привычки? Я имею в виду карты, казино, скачки, собачьи бои? — заторопилась я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и меня недвусмысленно попросят.

— Он курил, — подчеркнуто коротко ответил Мартынов, постукивая длинными холеными пальцами по столу. — Вряд ли я расскажу вам нечто интригующее и полезное для расследования. Найдите убийцу, и мы поговорим вновь. А сейчас, извините, я заехал в контору на минутку, отдать распоряжения на то время, что меня не будет. Сами понимаете, какие у меня сейчас хлопоты…

Я собиралась рассердиться и поставить грубияна-вояку на место, но, приглядевшись, заметила: равнодушный тон и командирские замашки — лишь маска. Андрей Алексеевич продолжает жить, работать, общаться по привычке, по инерции. Не надо быть психологом, чтобы понять, потеря сына — огромный удар для него. Возможно, если я отыщу и засажу за решетку преступника, несчастный отец сможет вздохнуть свободнее и смотреть в будущее без отчаяния и бессильной ярости.

— Прежде чем я уйду, — терпеливо произнесла я, — будьте так добры, снабдите меня адресами вашей дочери, квартиры и места работы Юры, а также вашим собственным.

Генерал написал на листке бумаги несколько слов и протянул его мне:

— Нина живет с нами. Сейчас она дома.

— Еще один вопрос. Вы помните, как зовут оперативника, который ведет это дело?

— Кажется, Мельников… У меня записано. Да, точно. Вам нужен его телефон?

— Нет, спасибо. — Телефон Андрея Мельникова, моего давнего и хорошего знакомого, я знала наизусть. — Буду держать вас в курсе.

Распрощавшись с отставным генералом, я поспешила на место преступления. Если фортуна мне не изменит, я вполне могу застать там Андрея и выведать у него дополнительные факты и подробности.

Вскоре я въезжала в нужный мне двор. У девятиэтажки, в которой до вчерашнего дня проживал Юрий Андреевич Мартынов, стоял милицейский «газик». Рядом курили несколько мужиков. Вид они имели серьезный и невыспавшийся, но так как других источников информации не наблюдалось, я направилась к ним, однако дойти не успела. Хмурое небо смилостивилось и послало мне выходящего из подъезда Мельникова.

— Татьяна! Я нутром чуял, что сегодня тебя увижу. Как где какая неприятность: кража или убили кого, ты всегда рядом. Примета надежнее, чем черная кошка, перебегающая дорогу.

— Ох, Андрюша, — я нежно улыбнулась, — разве не ты единственный мужчина, который всегда рад меня видеть?

— Я разве сказал, что рад?

Обижаться вредно для здоровья, да и как можно дуться, глядя в это ухмыляющееся, довольное собой лицо.

— Андрюша, — я улыбнулась как можно ласковее, той улыбкой, от которой у мужиков обычно открываются рты, а это как раз то, что мне в данный момент нужно, — ты уже догадался, что меня наняли расследовать гибель некоего Юры Мартынова? Сдается мне, ты занят тем же. Не будь жадиной, поделись сведениями. За мной не заржавеет.

— Хм. Я не вольный стрелок, я на работе. У меня нет времени на разговоры с тобой.

Он явно важничал и набивал себе цену. Я сделала вид, что расстроена, разочарована и собралась уходить.

— А я хотела предложить тебе кофе за счет клиента…

Во дворе находилась небольшая забегаловка с гордым названием «Орлиное гнездо». Крутая лесенка вела в полуподвальное помещение. Пройтись по ней было не легче, чем одолеть кручи Кавказа.

— Думаю, часок я смогу тебе выделить, — благосклонно грохотал Андрей, идя впереди. — Но одним кофе ты и твой клиент не отделаетесь. Я сегодня не завтракал.

— Каждый раз, когда мы встречаемся в связи с убийством или ограблением, первым делом выясняется, что ты не завтракал. Странная закономерность, не находишь?

— Но-но! Я не людоед. Просто я очень занятой человек, готовить мне некогда, а персональной домработницей в виде жены еще не обзавелся. Пока.

Я искоса глянула на собеседника. И на этого закоренелого холостяка весна действует. Скоро все кругом переженятся и замуж повыходят. Жаль, в домработницы я совершенно не гожусь. Скорее я принадлежу к тем женщинам, которым кофе в постель подают и цветы каждый день дарят.

В кафе было всего четыре столика, и, несмотря на раннее для завсегдатаев время, свободным оказался только один. Все посетители с увлечением поедали первые и вторые блюда и лишь изредка негромко переговаривались. Тихо подвывала музыка, бармен читал газету, официантка, беззвучно шевеля губами, разгадывала кроссворд. Спокойная атмосфера. Мы назаказывали разнообразной снеди и уселись на свободные места. Я достала блокнот.

— Чем порадуешь, Андрюшенька?

— Рыба у них вполне съедобная, а капуста в винегрете жестковата.

Я с ангельским спокойствием закурила и предложила сигарету Мельникову, но он отказался, сославшись на бронхит.

— Убитый — Юрий Андреевич Мартынов, двадцати семи лет от роду, являлся сотрудником небольшой, но весьма преуспевающей и многообещающей фирмы с простым названием «А-V».

— Отношения с начальством?

— По предварительным данным — прекрасные. Все в один голос твердят, что потерян ценнейший работник, профессионал высокого класса, что фирма понесла невосполнимую утрату.

— Ясно. Отец парня сказал мне, что Юру ударили по голове. Не может ли это быть несчастным случаем? Споткнулся, упал, ударился об угол. Что говорят медики?

— От них пока ничего не слышно. Но не надо быть судмедэкспертом, чтобы определить причину смерти. — Мельникова, похоже, задело мое недоверие. — Голова парня расколота почти надвое, и рядом валяется альпинистский топорик, лезвие все в крови. Отпечатков пальцев на нем нет. Типичное убийство.

— Н-да. — Я задумалась. — Следы борьбы, драки есть?

— Квартира подверглась тщательному обыску. Кто-то ее буквально вверх дном перевернул. А была ли драка, кто знает?

— Взглянуть бы хоть глазком! Вдруг что-нибудь обнаружу, не замеченное вами. Плюс — впечатление об убитом составлю.

Ни нежный взор, ни мольба в голосе сытого Мельникова не разжалобили. Скорее, наоборот, рассердили.

— Там работали специалисты, — отрезал Андрей. — И если они ничего подозрительного не нашли, то ничего и не было. Не надо из нас идиотов делать. Лучше версию подкинь.

— Хоть три. — Я стала загибать пальцы. — Парень был шантажист, или наркоторговец, или наемный убийца, или шпион по промышленным объектам, или перекупщик краденого, или…

— Стоп. Ты назвала уже пять версий, но ни одной стоящей.

— Почему? — обиделась я. — Чем меньше фактов, тем больше предположений, за что убили, не так ли? Все мои версии вполне соответствуют полученной от тебя информации. Так почему бы убитому не быть главарем какой-нибудь банды?

Андрей ни с того ни с сего начал горячиться:

— Вечно вы, частные детективы, навыдумываете всяких гадостей, опорочите честное имя человека! Вам лишь бы гонорар побольше отхватить. А может, родственникам и не стоит знать, кем был покойный… Им ведь еще жить и работать в нашем городе.

Странно. Раньше он не считал меня непорядочной, жадной и бездушной особой. Что же изменилось? В его словах проскальзывала личная заинтересованность. Его волнует именно Юрино честное имя. Как бы то ни было, терпеть подобные наскоки я не намерена.

— Ты забыл, цель у нас одна, хотя тебе платят зарплату деревянными, а мне «зелеными». Восстановить справедливость. Найти убийцу, оправдать невиновного, отыскать пропажу, не так ли?

Мельников остыл так же быстро, как рассердился.

— Ладно, забудем. Я успел пообщаться с родителями Юры, его сестрой, лучшим другом, начальником, соседями…

— Когда же ты успел?

— Так ведь убили его вчера вечером. Никто из соседей ничего не видел и не слышал. Труп обнаружила приехавшая в девять вечера сестра. Бедная девочка! Она пережила ужасное потрясение.

— Действительно кошмар! Сколько ей лет?

— Двадцать три. Она так страдала, пыталась держать себя в руках, но голос выдавал и взгляд…

Я поперхнулась кофе. Вот уж не предполагала, что мой друг, видевший сотни разнообразных смертей и тысячи расстроенных родственников, настолько сентиментален. Или причина изменения мировоззрения Мельникова кроется в Юриной сестре? Интересно, она хорошенькая?

— Так вот, — продолжил Андрей, с трудом очнувшись от волнующих его воспоминаний, — все перечисленные люди, знавшие убитого, заявляют, что он был чудесным человеком, добрым, трудолюбивым, непритязательным, щедрым и отзывчивым.

Я прокашлялась, прежде чем робко предложить очередную версию, навеянную тем обстоятельством, что нынче на улице весна и ее пагубному влиянию подвержены не только грозные блюстители закона, но и простые смертные.

— Значит, не обошлось без женщины.

— У парня никого не было. По крайней мере последние несколько месяцев. Правда, Юрины родственники считают, что он искал себе подружку, и весьма целеустремленно. Недавно познакомился с двумя девушками, встречался пару раз. Само собой, не сразу с обеими, а по отдельности. Но дальше дело не пошло. Со слов Нины, его сестры, обе оказались скучными и страшными, а ее братец был достоин лучшей доли.

— Какие нескромные запросы!

— Каждый имеет право на выбор. Тем более если от него зависят твои жизнь и счастье. За это не убивают.

— Может быть, брошенные девушки думают иначе?

— С обеими он встречался раз или два, расстались они мирно, по взаимному согласию. Я, конечно, проверю любую теорию, даже самую безумную. С мотивами преступления у меня неувязочка. Смерть парнишки была никому не нужна.

— Тяжелый случай, — согласилась я. — Слушай, а не могли Юру убить по ошибке? Адрес перепутали или его самого с кем-то другим.

— Ох как расплывчато, — вздохнул Андрей, откидываясь на спинку стула. — Мне теперь весь город прикажешь переворошить?

— Ради прекрасных глаз Нины постараешься, — брякнула я наобум и тут же поняла — мои догадки небеспочвенны: Андрей побагровел так, что я даже испугалась, как бы его удар не хватил. Пришлось заглаживать промах, извиняться за бестактное высказывание, пока мы не рассорились в пух и прах. Чувства — дело тонкое, обращаться с ними надо осторожно. О чем, кстати, меня магические кости предупреждали. Мои старания не прошли даром. Лицо следователя расслабилось и подобрело.

— Куда же я денусь? Проверю и эту версию. Ничем не хуже других.

— А какие еще остались?

— Например, убийство парня может быть связано с его выездной ремонтной деятельностью. Он обслуживал в день до десятка клиентов, объезжал десяток адресов. На одном из них он мог стать невольным свидетелем какого-то правонарушения, взять случайно какую-нибудь важную улику и тем самым стать для неизвестного пока преступника опасным человеком. В общем, каким-либо образом спровоцировать убийство.

— Да, поистине работы у тебя непочатый край.

— У меня четыре подобных дела, — скромно потупился Мельников, — одна надежда — ты мне поможешь с Юриным убийством. У тебя же стопроцентная раскрываемость.

Я заулыбалась. Лесть — великое изобретение человечества, второй верный путь к сердцу после желудочно-кишечного тракта.

— Чем смогу, помогу. Взаимовыгодный обмен информацией есть основа человеческих отношений.

— Спасибо за завтрак. Или это уже обед? — ухмыльнулся Андрей, поднимаясь.

Я тоже встала. Пора переходить от разговора к делу, то есть двигаться к очередным собеседникам. На прощание я обрадовала своего приятеля заявлением, что обязательно позвоню завтра-послезавтра, узнать о ходе расследования.

Мой путь лежал к дому Юриных родителей, который, как назло, находился неблизко. Дождь усилился, и я основательно промокла, пока бежала от «Орлиного гнезда» до машины, а потом от машины к нужному подъезду. За время, проведенное в дороге, ни одной путной мысли в моей намокшей голове не появилось. Слишком мало данных для того, чтобы делать выводы, даже предварительные. Убитый был почти идеалом, убийство совершено почти идеально: ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни забытых записных книжек или визиток убийцы. Но факт остается фактом — парень мертв, преступник на свободе, и между этими двумя людьми должна быть связь. И я ее найду.

Дверь мне открыла худенькая большеглазая девушка с густыми темно-рыжими волосами. Она окинула мою дрожащую фигуру жалостливым взглядом и молча посторонилась, давая мне пройти в прихожую. Когда я заговорила о цели визита, девушка прервала меня:

— Снимайте плащ и идемте на кухню греться.

На кухне уже кипел чайник, на столе появились конфеты, пирог с яблоками, бутерброды с сыром и колбасой.

— Родителей нет. Они только что уехали в похоронное агентство и вернутся, должно быть, не скоро. Да вы ешьте, не стесняйтесь.

Есть я не хотела — выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие — руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура.

Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики.

— Вы Нина?

— Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром?

— Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. — Я замолчала, подбирая слова. — Я знаю, у вас большое горе…

Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив:

— Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для расспросов, но…

Нина испуганно схватила меня за руку, решив, наверное, что я собираюсь извиниться и откланяться.

— Оставайтесь, прошу вас! Мне совсем не страшно сидеть одной, просто… Когда ушли папа с мамой, я забилась в уголок дивана, смотрела на дверь и мечтала, чтобы кто-нибудь пришел навестить меня. Все равно кто… По телефону звонить, зазывать в гости на час неудобно, у людей свои дела, работа. А я из-за своих дурацких страхов нарушу их планы. Мне ничего больше не оставалось, как гипнотизировать дверь в надежде, что кто-то меня спасет. Вы откликнулись на мой мысленный зов, вы моя спасительница! Не бросайте меня, прошу вас!

— Конечно, я останусь.

— Сама судьба послала вас мне. Можно я буду называть вас Таней? — Нина наконец отпустила мою руку, удостоверившись, что я никуда не убегу. — Уверена, мы подружимся.

Обезоруживающая прямота.

— Мне очень не хочется тебя расстраивать, — удрученно произнесла я после некоторой внутренней борьбы. — Я здесь из-за трагической гибели твоего брата.

— Бедный Юрочка, — пролепетала девушка, но на этот раз более спокойно. — Так неожиданно… Он был просто создан для счастья: молодой, здоровый, красивый. Хотите, фотографии покажу?

Не дожидаясь моего ответа, она вылетела из комнаты. Пока ее не было, я быстренько выплеснула большую часть содержимого своей чашки в кадку, где росло растение с крупными кожистыми листьями — то ли лимон, то ли фикус. Говорят, заваркой хорошо удобрять почву. К тому же на темненькой землице чай совсем не заметен. Интересно, я когда-нибудь расскажу, зачем пришла? Неудобно как-то получается. Нина вернулась очень быстро, таща увесистую гору фотоальбомов.

— Вот! — чуть отдышавшись, затараторила Нина. — Юра маленький, до школы, первый класс, мы с ним на аттракционах, выпускной вечер, правда, красавец? Его обожаемый университет, Маша, он с ней встречался два года, потом она уехала в Израиль, а это Лена — моя подруга. Ей безумно захотелось сфотографироваться с Юрой, чтоб девчонкам показывать. Илюшка, друг его закадычный, они на Волге, на дне рождения, на концерте «ДДТ», с обезьянкой на проспекте. Юрина работа, его начальник Филипп, молодой, правда? Их сотрудники: Антон и Лиля. Одна из последних фотографий: Юра, я, папа и мама.

Я откладывала на стол заинтересовавшие меня снимки, где Юра был с людьми, с которыми мне, возможно, придется встретиться. Мой взгляд остановился на фото, где Юра был один. Он мало походил на сестру: темноволосый, светлоглазый, уши оттопырены. Разве что сложен так же изящно и улыбается с тем же лукавым задором.

— Вы не очень похожи, — я посмотрела на сидящую рядом рыжеволосую красавицу, раздумывая, как начать разговор, как представиться, как не оттолкнуть собеседницу расспросами.

— Мы не родные. То есть не совсем. Юрин отец, первый мамин муж, был летчиком и погиб при испытаниях. Но мой папа воспитывал Юрку с четырех лет и любил как сына. Они никогда не ругались, у нас вообще была самая счастливая семья в мире! Жаль, что Юра год назад переехал в свою квартиру. Скучно стало, но родители твердо решили, что он заслужил отдельное жилье, куда и друзей, и девушку, и жену не стыдно будет привести.

Любопытные новости. Я решительно отодвинула чашку.

— Ты, должно быть, удивляешься моему появлению…

— Неправда, я радуюсь! — горячо перебила Нина.

— Я частный детектив. Меня нанял твой отец для проведения независимого расследования убийства твоего брата. Сегодня я уже разговаривала с Андреем Алексеевичем и со следователем, ведущим Юрино дело. Теперь твой черед. Ты должна постараться мне помочь. Возможно, я не слишком удачно приехала, но дорога каждая минута. — Особенно когда за ускоренное расследование обещано вознаграждение.

— Нет, удачно! — запротестовала добрая девушка. — Я с первого взгляда поняла, ты приехала поддержать меня и нашу семью в трудный час. Сейчас ты только подтвердила мои мысли. Ты найдешь и засадишь за решетку убийцу моего братика. Огромное спасибо за участие!

Мне стало как-то неуютно. В конце концов, я не ангел-хранитель. Не люблю, когда в меня слепо верят. Нет, я, конечно, умница-красавица, но живой человек и тоже иногда ошибаюсь. А вдруг удача покинет меня и в этот раз я не смогу отыскать преступника?

— Я абсолютно уверена, теперь справедливость восторжествует! — продолжала радоваться Нина.

— Нина, сосредоточься. — Я взяла разговор в свои руки. — Скажи мне, неужели не было ничего подозрительного в поведении брата, его знакомых, друзей, сослуживцев?

— Все было как всегда.

— Никого нового в Юрином окружении не появилось?

— Нет, — уверенно заявила преданная сестренка. — Я бы знала.

— А новая девушка? Он вроде бы встречался даже не с одной, а с двумя. Кто они такие? Как познакомились с Юрой?

— Ох, смешная история. После Машиного отъезда за границу у брата личная жизнь застопорилась, никак не мог найти подходящую барышню, которая его по всем пунктам бы удовлетворяла. С одной стороны, он всех женщин непроизвольно сравнивал со своей первой любовью, которая внезапно оказалась самой умной, красивой, веселой и так далее, хотя за два года их близкой дружбы он о Машиных замечательных качествах вспоминал только к Восьмому марта и ее дню рождения.

— Обычная ситуация, — согласилась я.

— С другой стороны, — продолжила моя проницательная собеседница, — где в нашем городе приличному человеку познакомиться с приличным человеком? На улице приставать — морду набьют, кафе и рестораны честные девушки не посещают.

— Ну почему же… — возразила я. — Час назад я пила кофе со следователем в какой-то полуподземной столовой с дурацким названием, той, что около Юриного дома.

— Исключения только подтверждают правило, — погрозила мне пальцем Нина. — Потом, ты же с этим милиционером не в кафе познакомилась. В девяносто девяти случаях, кроме неприятностей, в нынешних забегаловках ничего не подцепишь. Остаются друзья и объявления в газетах. Все Юрины друзья, кроме Илюши, женаты по сто лет и водят знакомства лишь с семейными парами. Вот братец помаялся, потосковал и купил «Что кому».

— Что? — удивилась я. Хорошенькое совпадение!

— Точно. Попытка не пытка. Первый раз он остановил свой выбор на, как она сама написала, скромной, трудолюбивой, преданной и ласковой девушке. Они созвонились, встретились и…

— И что же? — заинтересованно поторопила я Нину, вставшую налить нам по пятой или шестой чашке чая. Везет сегодня то ли лимону, то ли фикусу, агроном-любитель (то есть я) задался обеспечить его удобрениями до конца растительной жизни.

— Скорее всего она никого не хотела обмануть. Но ее скромность и трудолюбие заслонили сто двадцать килограммов веса и несимпатичная рожица. Любовь не состоялась.

— Эти мужчины слишком привередливы! — возмутилась я, представив себя на месте отвергнутой. — Жить-то с человеком, не с внешностью, а им всем манекенщиц подавай.

— Ты права, — смутилась красавица Нина. — Мне стыдно за свою иронию. Конечно, дело в душе, а не в привлекательном теле. Единственным оправданием моему брату может служить то, что он весил почти вполовину меньше и, по-моему, по-детски испугался габаритов новой знакомой.

Я посмотрела на фото. Юра не выглядел ни атлетом, ни толстяком. Средний рост, средняя комплекция.

— Женщин надо носить на руках, — подвела итог Нина. — Значит, выбирать парням надо ту, которую они могут поднять.

— Спорный вопрос, — пробурчала я, но спорить со мной никто не стал.

— Второй раз Юра ответил на объявление примерно такого содержания: девяносто—шестьдесят—девяносто (это обхват груди, талии и бедер) плюс вес — пятьдесят, возраст — девятнадцать, ищу мужика с высшим образованием, машиной, квартирой с телефоном и в центре города. Юра решил, что подходит.

— Я бы никогда не ответила на такое объявление! — перебила я рассказчицу. — Ясно, она или дура непроходимая, или расчетливая акула, готовая намертво вцепиться в жертву.

— Что ты хочешь от мужчин! Она оказалась именно такой, как ты говоришь, — подтвердила Нина, — смазливая, тощая, модно одетая и при этом хитрющая дура. Ее кругозор ограничивался сведениями о тряпках и поп-звездах, почерпнутыми из расплодившихся ныне журналов с яркими картинками. Юрке немедленно стало скучно, и он распрощался с этой девицей.

Брат и сестра, наверное, были очень близки: такие мелочи о брате знает не каждая сестра. Лучший источник сведений мне не найти, повезло. Вслух же я сказала, подразумевая Юру:

— Н-да, не везло ему.

— Последний раз брат решил рискнуть незадолго до гибели.

Девушка запнулась и судорожно вцепилась пальцами в чашку. До меня дошел смысл сказанного.

— Был последний раз? Юра познакомился еще с кем-то?

— Не успел. Купил в прошлую среду последний выпуск «Что кому», внимательно изучил его, выбрал три объявления и в субботу разослал письма.

— Ты знаешь, кому он написал? Ты видела эту газету? Кого он выбрал?

Я лихорадочно вспоминала, не было ли среди Елизаветиной почты чего-нибудь похожего на Юрино послание. Надо будет обязательно поискать… Хотя особое значение письму вряд ли стоило придавать. Маловероятно, что найденная мной тонюсенькая ниточка приведет к убийце. Да и ниточка ли это?

— Нет, но думаю, именно об объявлениях, девушках и знакомствах с ними хотел поговорить со мной Юра, когда пригласил к себе в воскресенье. Я ему давала советы, что лучше надеть, куда сводить, ну и все такое…

— Так ты поехала к брату по его приглашению?

— Да. Я никогда не прощу себе, что опоздала почти на час!

— Он звал тебя к конкретному часу?

— К половине девятого вечера и очень просил не задерживаться, словно предчувствовал, что я смогу ему помочь. Я никогда, понимаешь, Таня, никогда раньше не опаздывала! Ни разу в жизни. Всегда раньше приезжала на любую встречу когда на десять минут, когда на сорок. Никогда себе не прощу!

— Наверное, тебе что-то помешало явиться вовремя, — попыталась утешить я загрустившую собеседницу, вспоминая, сколько раз я опаздывала, когда на час, когда на два. — Или кто-то.

— Я сейчас подумала, — Нина уставилась на меня огромными печальными глазами, — если бы я успела, я могла бы предотвратить преступление или застать убийцу в квартире.

— И лежать сейчас рядом с братом в морге, — жестко оборвала я ее самобичевание. — Твои родители с ума сошли бы от горя.

— Ты опять права. Хорошо, что ты слушаешь мои глупости и вразумляешь меня. Юра вчера позвонил в половине восьмого вечера, сказал, что надо подъехать через час, важный разговор будет.

— Вот как? — заинтересовалась я. — Он не уточнил, о чем?

— Сказал еще, чтобы я приготовилась сильно удивиться.

— Он был взволнован?

— Нет, скорее обрадован. Мне показалось, когда говорил, он улыбался.

— Больше ничего не добавил?

— Нет. — Нина сосредоточенно нахмурилась. — Просил поторопиться, а то мало ли как дело обернется. Таня, он предвидел свою смерть!

— И улыбался при этом? — Я покачала головой. — Должно быть, он хотел сообщить тебе какие-то приятные новости: в «Лотто-миллион» выиграл, с девушкой познакомился и сразу влюбился.

— Да, наверное. Как назло, когда я прибежала вчера на троллейбусную остановку, произошла жуткая дорожная авария, и никакой транспорт не ходил. Я пешком двинулась до проспекта, там можно сесть на автобус, и ждала его сорок минут.

— Почему же ты машину не поймала? Такси или частника.

— Что ты! Разве можно! Это же так опасно! Увезут куда-нибудь, и хорошо, если жива останешься.

Нина помолчала, а потом робко призналась:

— Если бы я знала, что произойдет, обязательно поймала бы машину.

— Когда ты приехала, дверь в квартиру брата была открыта?

— Да. По словам следователя, никаких следов взлома.

— Юра открыл дверь убийце сам? Похоже, к нему пришел старый знакомый.

— Вовсе нет! Он был такой доверчивый! Всем подряд дверь открывал: цыганам, агитаторам, коммивояжерам, водопроводчикам — совершенно посторонним людям, ни у кого документов не спрашивал.

— Семейная черта, — брякнула я. — Его сестра поступает точно так же. Я — живой пример ее феноменального легкомыслия.

— Обычно я спрашиваю, кто там. Но сегодня я не в состоянии была ни о чем думать, к тому же я ждала хоть кого-нибудь, кто спас бы меня от одиночества и тяжелых мыслей.

Ну, опять она за свое.

— Мне пора, — улыбнулась я. — Ты больше ничего ценного для расследования не помнишь? Я оставлю номер своего телефона.

— Посиди еще! — взмолилась бедная девушка. — Пожалуйста!

— Я бы с радостью. Но у меня запланировано еще несколько встреч: с сотрудниками Юры, с его друзьями. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.

Зазвенел дверной звонок.

— Мама с папой! — радостно взвизгнула Нина и улетела в прихожую.

Итак, я выяснила следующее: перед самой гибелью Юра получил какие-то хорошие новости и позвал сестру. Затем явился убийца, то ли Юрин знакомый, то ли нет, и был впущен. Преступник завладел альпинистским топориком, кстати, чьим? Дождался, пока хозяин отвернется, или сам чем-то его отвлек и раскроил ему череп. После чего переворошил все вещи и улизнул прямо перед приходом Нины. Что же он такое искал? Может, покойный действительно выиграл крупную сумму денег или ценный приз? Обрадовался, рассказал кому-то, за что и поплатился. Но тогда бандит позарился бы и на деньги, технику, золотой перстень с агатом. Не все ли равно, что воровать?

Мои размышления прервали появившиеся на кухне Нина и молодой высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но сердце отчего-то забилось сильнее. Атлетическая фигура с широченными плечами, густые светло-русые волосы, серые внимательные глаза, то притягивающие, то пригвождающие к месту. Плюс безупречно скроенный и отлично сидящий на нем серый костюм, белая рубашка, строгий темный галстук и вычищенные до блеска ботинки. Это при необъятных лужах и грязи по колено на улице! В любовь с первого взгляда я не верю, но симпатия с первого взгляда в природе существует. Первое мое впечатление (а оно, говорят, самое правильное) о новоприбывшем было: вот он каков, настоящий мужчина.

— Илья Журавлев.

Парень протянул мне руку и крепко пожал мою дрогнувшую от непонятного волнения ладонь. Что это со мной происходит? Простудилась, что ли?

— Татьяна Иванова.

Я улыбнулась. Нина завертелась у плиты с чайником и кастрюльками, добродушно напомнив мне:

— Видишь, как удачно. Ты хотела его видеть, вот он и пришел.

— Вы хотели меня видеть? — приподнял одну бровь друг убитого.

Мне захотелось сказать что-нибудь оригинальное и одновременно расположить парня к себе.

— Мужчину в костюме и галстуке, а также в чистых ботинках, несмотря на погодные условия, я желаю встретить уже двадцать с лишним лет.

— С внутриутробного периода? На вид вам лет девятнадцать.

Один—один, победила дружба. Умен, галантен, не слишком ли много достоинств для одного индивидуума? Должно быть, он бабник, игрок и пьяница. Тоже неотъемлемые качества настоящего мужчины. Взглянув на невесело сгорбившуюся на табуретке Нину, я почувствовала болезненный укол совести и дала себе зарок не отвлекаться на пустяки.

— Я частный детектив, расследую убийство Юрия Мартынова по поручению его отчима. Поэтому я собиралась познакомиться и побеседовать со всеми, кто способен пролить свет на это загадочное дело.

— Вы уверены, что убийцу схватят?

В том, что я его найду, я была уверена, а вот схватят ли? За мою обширную практику встречались случаи, когда преступнику удавалось обойти правосудие или договориться с ним. Но ради сидящей рядышком Нины я решила слегка исказить истину. К тому же немного саморекламы никогда не помешает.

— Конечно. У меня безукоризненная репутация детектива, который всегда доводит дело до конца. Недели через две-три, не позже, вы соберетесь на этой кухне и выпьете за успешное завершение моего расследования.

— Готов поспорить, — Илья дернул девушку за волосы, легонько потрепал по щеке, и она слабо заулыбалась, — что праздник по поводу захвата бандита состоится куда раньше, еще на этой неделе.

Во мне вдруг шевельнулась ревность, а потом раскаяние: парень пришел утешить сестру друга, которую знает чуть ли не с пеленок. Не люблю чувствовать себя лишней. Я решительно встала.

— Илья, мне надо задать вам несколько вопросов, и лучше это сделать не здесь. Я понимаю, вы пришли выразить свои соболезнования, не хочу мешать, но…

Парень быстро встал, отряхивая пиджак от невидимых пылинок.

— Соболезнования раскрытию убийства не помогут. Вы собираетесь сегодня на место Юриной работы поговорить с его сослуживцами?

— Да.

— Я на машине. Могу вас подвезти. По пути отвечу на ваши вопросы.

Я, направившись было к двери, замерла в замешательстве. Позволить поухаживать за собой или сообщить, что я не беспомощна, средства для передвижения имею? На обмане отношений не построишь, это мы уже проходили. Пусть знает, с кем имеет дело.

— Я тоже на машине. Город большой, думаю, мы найдем место для беседы.

Илья кивнул, вынул из внутреннего кармана шоколадку и положил на стол перед рыжеволосой красавицей, пообещав на прощание:

— Не скучай. Вернусь попозже.

Та лишь благодарно всхлипнула. По-моему, у Андрюши Мельникова нет ни единого шанса.

Выйдя из подъезда, я замерла как вкопанная. Там, где должна была стоять моя «девятка», пузырилась под дождиком огромная лужа. Не обращая внимания на потоки льющейся с неба воды, я рванула к луже и закружилась в поисках хоть какого-то следа. Какая наглость! Полный беспредел! Что за город, что за страна такая дурацкая! От досады я топнула ногой, окатив себя брызгами. Илья, до этого молча наблюдавший за мной, забеспокоился и утащил меня обратно под козырек подъезда.

— Сволочи! — прорычала я разъяренно. — Пусть не думают, что им это с рук сойдет! Нашли кого грабить.

— Надо в милицию позвонить. Может, еще найдут.

Я почувствовала стыд за то, что потеряла над собой контроль, дала эмоциям взять верх над разумом. Провела рукой по мокрым волосам, взглянула на невозмутимого спутника.

— Извини за истерику. Не каждый день у меня уводят машину.

— Неправда, ты замечательно держишься. Чем я могу тебе помочь? Подвезти до районного отделения милиции?

— Нет уж, спасибо. Сами разберемся.

Я достала сотовый и набрала номер, который, думала, мне никогда больше не пригодится. Отозвался молодой незнакомый голос:

— Чего надо?

— Крюка позови.

— А кто его спрашивает?

— Татьяна Александровна Иванова.

— А по какому вопросу?

— По личному. Не заставляй меня ждать.

Наверно, секретарь известного уголовника и вора в законе неправильно понял мою последнюю фразу, или просто день выдался такой неудачный, но в следующий раз трубка ожила минут через шесть-семь.

— Что надо, Иванова?

— Повежливее бы вы, Иван Дмитриевич. Вы все-таки мой должник. Забыли разве?

— Потому и говорю с тобой, что помню, — с явным неудовольствием сказал Крюк. — Что у тебя за дело?

— Машину угнали.

— Бежевая «девятка», номер такой-то, на лобовом стекле игральные кости?

— Да, — подивилась я осведомленности старого знакомого. — Так вы знаете, где она?

— Нет.

Я чуть не рассмеялась. Разговариваем, как персонажи анекдота. Крюк прокашлялся и добавил:

— Но через пару часов буду знать. Куда ее пригнать?

— Адрес мой продиктовать?

— Не надо.

— И еще, — я кровожадно оскалилась. — Пришли мне того умельца, которого угораздило ее умыкнуть.

— Может, лучше я сам его проучу? — неуверенно предложил вор. — Навек запомнит…

Но я была непреклонна. Имею я право лично познакомиться с человеком, испортившим мне вечер? Пряча сотовый, я подняла глаза на человека, который мог улучшить мне настроение.

— Твое предложение еще в силе?

— Конечно. — Илья вдруг лукаво мне подмигнул. — Знаешь, у меня иногда возникает чувство, что все, чего бы я ни захотел, исполняется.

— Ты хотел, чтобы у меня угнали машину?

— Я хотел тебя подвезти.

Хороший знак. Или я ничего не понимаю в мужчинах, или я ему нравлюсь. Эх, весна, весна! Видно, и я не являюсь исключением из общего правила, и на меня действуют ее чары, и мне хочется быть любимой. Главное, чтобы взаимно.

Тачка у Ильи Журавлева оказалась далеко не крутая: старые «Жигули», «пятерка» цвета морской волны.

— «Мерседес» намечается в будущем году, — в ответ на мой слегка разочарованный вид пошутил парень. Или не пошутил?

— Многим в твоем возрасте финансов хватает лишь на общественный транспорт, — попыталась я загладить неловкость. — Или автомобиль тебе предки подарили на окончание школы?

— Заработал на шикарных улыбках толстосумов.

— Каким образом? Ты рекламный агент?

— Я стоматолог.

— А я думала, вы с Юрой вместе в университете учились.

— Наша дружба началась в восьмом классе. Мы с родителями только переехали в город. Я был новичком, тихим и забитым очкариком.

— Что-то не верится!

— Ты меня раскусила. На самом деле я был толстым и неповоротливым увальнем, а Юран — маленьким и худым. Чем не пара?

Я не могла понять, серьезно он говорит или нет. Но то, что парню сейчас тяжело и муторно, видно было сразу. Он словно старался отгородиться от мира забором равнодушия, насмешливых, чуть горьких слов. Засунул боль о погибшем друге в дальний уголок сердца, спрятался за привычной вежливой маской и примчался к Юриным близким, утешить и поддержать их в трудный час.

— Ты знаешь, куда ехать?

— Да. Я не раз бывал у него на работе.

Мы рванули с места и помчались по темнеющим улицам.

— Когда ты в последний раз видел Мартынова?

— В среду. Он купил «Что кому», и мы смеялись до икоты, выбирая ему очередную невесту. Сидели у него, пиво пили.

— У тебя-то проблем с девушками нет?

Я и не заметила, когда мы перешли на «ты», непроизвольно получилось. Илья промолчал, и я, вдоволь налюбовавшись его профилем, первой продолжила разговор. Но к девушкам я еще вернусь…

— Ты знаешь, кому он написал?

— Знаю, кому он собирался написать: блондинкам и красавицам.

— Опять?

— Нина рассказала тебе страшную историю о неудачных знакомствах ее братика? На этот раз мы искали послание с изюминкой. Но встретиться ни с одной Юран не успел.

— Откуда ты знаешь?

— Последний раз я разговаривал с ним по телефону в четверг вечером. Он намеревался написать письма в пятницу и отправить их в субботу. Тогда к девушкам они попадут, точнее, уже попали, сегодня, в понедельник. Итак, любовь не состоялась.

Ага! Вот, значит, чью фразу повторяла давеча Нина. Илья внезапно затормозил машину перед светофором.

— Чуть на красный не проехали.

— Не нравится правила нарушать?

— Я — законопослушный, скучный и занудный.

— Не верю.

Наверно, мой голос прозвучал слишком серьезно, так как мой хладнокровный водитель с улыбкой взглянул на меня. Я улыбнулась в ответ. Интересно, Илья сам попросит мой телефон или мне придется всучивать его силком, под предлогом обмена информацией для расследования убийства его друга. Как назло, мы уже добрались до офиса фирмы «A-V».

— Можно пойти с тобой?

— Если пообещаешь отвезти меня потом домой.

— Договорились.

После короткой перебежки по мокрому двору мы спустились по небольшой, но крутой лесенке в полуподвальное помещение. Постояли немного у запертой двери и пошли обратно.

— Еще целых десять минут до конца рабочего дня, — укоризненно покачал головой Илья, поглядев на часы.

— Мне сегодня во всем не везет, — посетовала я.

— Если сегодня день не удался, значит, завтрашний будет успешным на сто процентов. Закон маятника.

— С тобой мне, похоже, повезло.

— Личный шофер к вашим услугам, леди.

Я объяснила, как доехать ко мне домой, и вернулась к расспросам.

— Юра вел себя как обычно?

— Да. И в среду, и в четверг он был такой же, как всегда.

— Он не хотел рассказать тебе какую-нибудь удивительную новость? Что-нибудь неожиданное, радостное, приятное?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что он заинтриговал сестру и даже просил ее приехать, обсудить какое-то событие в своей жизни.

— Могу сказать точно, это событие произошло после четверга.

— Почему Юра не позвонил тебе? Где ты был в выходные?

Илья тихонько рассмеялся.

— Вопрос, достойный уст моей будущей жены. Я был на даче.

Я повторила про себя его двусмысленную фразу и покраснела. Надеюсь, мне идет румянец.

— Все выходные?

— Да. Уехал после работы в пятницу, вернулся вечером в воскресенье. Дай прикинуть… С дачи сбежал, бросив маму, в восемь, на дорогу уходит около часа, получается, что в городе я был в начале десятого. Машин на трассе не такое безумное количество, какое бывает воскресными вечерами летом.

— Чем же сейчас на даче заниматься? Разве не рано для садовых и огородных работ? — наивно поинтересовалась я.

— Я дом достраиваю. Да и по участку миллион дел — вскопать, сжечь листву, опрыскать деревья, побелить их, забор покрасить…

Хозяйственный мужик — как он увлеченно повествует о своих дачных подвигах.

— Приехали. Леди проводить?

— Может, зайдешь? Кофе попьем.

Тут же я поняла, что совершила непростительный промах.

— В другой раз. — Илья вновь надел вежливо-равнодушную маску. — Я должен вернуться к Мартыновым. Они нуждаются в дружеской поддержке. К тому же я рассказал все, что знал.

Безобразие. Не мог скрыть какую-нибудь мелочь, чтобы иметь потом повод со мной встретиться. Илья вышел из «пятерки», обошел ее и открыл мне дверь. Выметайся, мол.

— Очень приятно было познакомиться с красивой и умной леди. В наше время подобное сочетание чрезвычайно редко.

Он говорил, протягивая мне руку, помогая выйти из машины, а в мыслях пребывал уже далеко, на другом конце города.

— Ну что ж, — промямлила я, — запиши мой телефон, если вспомнишь важные подробности… Или неважные, или не подробности…

— Я запомню.

Продиктовав для верности раз пять номера домашнего и сотового телефонов, я поняла, дальше тянуть нельзя, надо прощаться.

— Удачи тебе. Надеюсь, еще увидимся.

— Обязательно. — Илья уже садился в тачку. — Город-то маленький.

— Может, я к тебе зубы лечить приду, — сделала я последнюю попытку.

— Ой! Не надо! — с притворным испугом запротестовал он. — Не дай бог рука дрогнет. Лучше я, когда ключи потеряю, найму тебя для расследования. Если, конечно, разбогатею.

— Ловлю на слове!

— Заметано.

Тут хлынул настоящий ливень, и я, проявив нестойкость и отсутствие выдержки, рванула в подъезд и даже не помахала напоследок. Самое главное — не заболеть. Распухший нос и красные слезящиеся глаза еще никого не делали привлекательнее. А встречу с неприступным блондином я как-нибудь себе устрою.

Весь оставшийся вечер я пила апельсиновый сок, чтобы предотвратить простуду, колумбийский кофе, чтобы стимулировать мыслительную деятельность, и выглядывала в окно, чтобы не пропустить возвращения моей «девятки». К сожалению, выглядывала я зря, машину мне не вернули, зато в остальном я преуспела, то есть не заболела и вдоволь наразмышлялась.

Вырисовывалась следующая картина: в последнее время, перед смертью, Юра активно знакомился с девушками. Итак, опять «шерше ля фам»?

Правда, была еще какая-то приятная новость, из-за которой он позвал сестру, но, возможно, и тут не обошлось без вмешательства женщины. Например, парень захотел познакомить Нину со своей избранницей, но не успел, так как получил топором по голове. Могла ли представительница слабого пола нанести такую страшную рану? Надо уточнить у Мельникова, что по этому поводу думают судмедэксперты, с какой силой и под каким углом был нанесен удар. Даже если окажется, что женщина сама не могла так ударить, она могла подговорить своего знакомого, друга.

Меня также беспокоило одно обстоятельство: мой наниматель оказался не отцом, а отчимом убитого. Какие тщательно скрываемые от постороннего взгляда бури нарушали покой этого идеального семейства? Надо хорошенько надавить на Юрину мать, потрясти его сестренку.

К не классифицированным пока факторам я отнесла взаимоотношения убитого парня с сослуживцами, незнакомыми мне пока друзьями и клиентами. Завтра у меня намечается напряженный и насыщенный день. Буду надеяться, что Илья прав, принцип маятника сработает и подарит мне удачу.

Утром я проснулась ни свет ни заря. Лежала и гадала: фортуна уже повернулась ко мне лицом или еще только боком? Для проверки посмотрела в окно. Как ни в чем не бывало возле гаражей, целая и невредимая, стояла моя «девятка». Я распахнула створки окна и, движимая непонятным радостным возбуждением, высунулась по пояс и полной грудью вдохнула прохладный чистый воздух. Погода резко изменилась: небо изумительно синело, солнце ослепительно сияло, тротуары просыхали, на ветках деревьев узелочками набухли почки, истошно чирикали воробьи.

Чем бы заняться? Для визитов вроде бы рано… В дверь позвонили. Кого это нелегкая несет? Может, угонщик машины на растерзание явился? Я с подозрением уставилась в дверной глазок, но все поле зрения заслоняла огромная охапка вербы. Сердце бешено застучало. Вдруг Илья? Как он узнал номер квартиры? А я не причесана, и майка с пятном на животе… Поспешно открыв, я еле удержалась от возгласа разочарования, но вовремя спохватилась.

— Елизавета! Какой сюрприз!

— Это тебе! — Соседка бочком протиснулась в прихожую. — Да помоги же! Не видишь, сейчас уроню.

— Вот красота! — Я приняла из ее рук половину веток. — Где надрала?

Лиза затравленно оглянулась, давая понять, что побывала в местах, опасных для жизни и репутации честного человека. Вербу мы пристроили во всю пустующую стеклянную посуду: бутылки из-под пива, водки и шампанского, банки из-под кетчупа и кабачковой икры. Очень оригинально получилось. Правда, перед высоконравственными посетителями (если таковые случайно зайдут) я себя дискредитировала полностью. Они решат, что слова «детектив» и «алкоголик» — синонимы.

— Рано ты, однако, просыпаешься, — заметила я, наливая Елизавете кофе.

— Я тебя с балкона увидела, когда ты из окна собиралась выпрыгнуть, а потом вдруг передумала. Надо, думаю, морально поддержать.

— Спасибо. Спасла от опрометчивого шага. Надо будет в виде благодарности твоим зашифрованным письмом заняться.

— Как! Ты его еще не расшифровала?

— Нет. Не до него было. Я работаю над серьезным делом. Убийство молодого парня… Кстати, тебе, случайно, не приходило письмо от некоего Юрия Мартынова?

— Нет, — наморщила лобик Лиза. — Но, может быть, еще придет. Я пойду за почтой попозже.

— Странно, что они не отреагировали на твое объявление. Блондинка, красавица и изюминок полкило.

— Они?

— Ну да, Юра и Илья, два друга.

— Если одного из них убили, а ты краснеешь, значит, ты втюрилась во второго.

— Во-первых, ничего это не значит, во-вторых, я вовсе не краснею, в-третьих, твои вульгарные словечки ко мне вообще никакого отношения не имеют…

— А в-четвертых, ты слишком активно защищаешься, чтобы быть равнодушной. Познакомишь?

Мы смерили друг друга взглядами. Я Лизу — оскорбленным и негодующим, она меня — озорным и подначивающим.

— У тебя и так поклонников полно. Кого-то одного не выбрала?

На круглое личико соседки набежала туча.

— Пока мне попадались только самовлюбленные ослы и хилые неудачники. Кажется, настоящие мужчины исчезли с лица земли, как новозеландская птичка дронт.

Я бесстрастно пожала плечами и не стала ее разубеждать.

— Одна надежда на того парня, который мне шифровку послал. Тань, ну что тебе стоит… Ты такая умная…

— Ладно, разберемся. Вот убийство раскрою…

— Нет, к тому времени я уже умру в старых девах. Ты ведь сейчас ничем не занята, рано еще для нормальных людей. Тань, будь человеком!

Минут десять я стойко отбивалась, но не выдержала напора и сдалась. Достала из-за сахарницы засунутый туда вчера листок и положила на скатерть. Цифры расположены столбиками, часть цифр обведена кружочками. Посмотрела на Лизу.

— Как и любое послание, это письмо состоит из слов и, возможно, из чисел. По моему мнению, цифры в кружочках являются числами.

— Ой! Он, наверно, мне свидание назначил! Указал день и час. Надо торопиться, вдруг наша встреча сегодня?

— Что-то не похоже. Сначала он пишет 30000, затем 1203. Первое число в даты никак не годится, а второе если и означает день, то он был почти месяц назад: двенадцатого марта. Опоздала ты на свидание.

— А вдруг 1203 — не дата, а время суток, — не унималась Елизавета. — Тогда до начала свидания у меня четыре часа и шестнадцать минут.

— Осталось всего ничего: узнать, где упомянутое свидание состоится. И ты с чистой совестью будешь появляться там каждый день в три минуты первого.

Подобная перспектива мою соседку не вдохновила. Она взглянула на листок и взбудораженно доложила:

— Еще несколько цифр обведено!

— Я заметила. Повторяется та же история. Первое число 10000 датой быть не может, а второе — 2803 — отсылает нас на две недели назад. Или, по-твоему, это двадцать восемь минут четвертого? Вот только что он имел в виду, день или ночь?

— Оригинал, — обиженно надула губы Лиза.

Я рассмеялась. Парень, пославший письмо, слишком многого захотел от бедных, замотанных жизнью женщин. Вот плюнем на разгадывание ребусов, и останется он один-одинешенек, такой умный и неординарный. Лизавета поторопила меня:

— Давай дальше!

— Единственное обнадеживающее обстоятельство: последняя группа чисел и в самом деле может оказаться датой. 1404 и 1630 — полпятого вечера в четверг на этой неделе.

— Ура! Свидание состоится!

— Добрый юноша. Дал на умственную работу целых четыре дня.

— Теперь надо бы текст почитать.

Я хмыкнула, но препираться не стала. Самой интересно, о чем написал загадочный Лизин поклонник.

— В каждом столбике по восемь цифр — где по одной строке, где по две, по четыре, пять и так далее. О чем это говорит?

— О чем? — Елизавета уважительно замерла, даже дыхание задержала.

— О том, что в каждом столбике закодировано слово, а в каждой восьмизначной строке — буква.

— Ах! — собеседница наконец вдохнула. — Знаю! В каком-то детективе читала. Мы должны подсчитать, с какой частотой встречается каждая комбинация цифр в строке и в столбце, то есть выяснить, какие буквы и какие слова попадаются чаще, а какие — реже, и сравнить с распределением букв по частоте в русском языке… И еще логически надо додумать…

Лиза окончательно запуталась и замолчала, ища у меня одобрения и поддержки. Я снисходительно похлопала ее по руке.

— Есть более простой способ.

— Объясни! — потребовала Лиза.

— Объясняю. На листке каждое восьмизначное число кодирует один символ. Это навело меня на мысль, что шифр создан наподобие двоичной системы кодирования в информатике. Там используются лишь две цифры — ноль и единица — для обозначения всех цифр, букв, знаков препинания и прочих символов. Здесь же для того же самого использовали восемь цифр. Твой заочный поклонник, должно быть, оператор-программист или проходил в школе то же самое, что и я.

— Татьяна — ты гений!

— Нам осталось лишь узнать, о чем он хотел поведать тебе в своем письме.

— Но как ты узнаешь, какие числа кодируют какие буквы?

— Если бы подобный шифр сочиняла я, то букву А обозначила бы числом 01234567, букву Б — 11234567, букву В — 12234567 и так далее.

— Здорово! Давай скорее проверим, права ты или нет.

Вначале мы выписали на отдельный листок комбинации цифр и соответствующие им, по нашему мнению, буквы. Затем Лиза стала зачитывать мне комбинации цифр с таинственной шифровки, а я диктовала ей буквы, которые она старательно переносила на бумагу. После окончания черновой работы мы сложили получившиеся буквы в слова и, прочитав наконец послание, не сговариваясь открыли рты и переглянулись.

— Какая-то глупая шутка… — пробормотала Елизавета, и я мысленно с ней согласилась.

Расшифрованное письмо гласило: «За убийство господина Полякова мне было выплачено тридцать тысяч долларов двенадцатого марта этого года, за убийство Юлии Иваковой мне должно было быть выплачено десять тысяч долларов двадцать восьмого марта этого года, но срок платежа по просьбе заказчика отложен до четырнадцатого апреля этого года. Шестнадцать тридцать по местному времени. Место встречи прежнее».

— Полная чушь! — неуверенно произнесла моя соседка.

— Похоже на расписку…

— Зачем это посылать мне? — Она брезгливо взяла листок двумя пальцами и потрясла перед моим носом. — А? И еще в зашифрованном виде! А подпись-то какая наглая: «Попробуй разберись!»

— Разобрались на свои головы.

— Тань! Ты частный детектив или нет? Прокомментируй как-нибудь это безобразие.

— Дурацкий розыгрыш, — заявила я безапелляционно. — И ничего больше. Возвращайся домой и займись более приличными кандидатами.

Лиза было запротестовала, но я проявила твердость характера и выпроводила ее восвояси. Затем вернулась на кухню и вновь перечитала послание. Очень оно мне не понравилось. Или я ни черта не смыслю в подобных вещах, или все это очень похоже на правду. Придется навести справки.

Я уже набирала номер Мельникова, когда мне в голову пришла мысль: а вдруг на Лизино объявление в газете откликнулся настоящий киллер? Тряхнула головой. Глупости! Разве только он сошел с ума или запланировал в ближайшем будущем убийство самой Лизы, чтобы не болтала лишнего. А заодно и меня, получается? Нет, проще предположить, что какой-то идиот начитался детективных романов и теперь развлекается таким непотребным способом.

— Алло! Андрей? Татьяна тебя беспокоит.

— Узнал.

— Не слышу энтузиазма в голосе. Только проснулся?

— На работу опаздываю.

— Ладно, не ворчи. У меня всего пара вопросиков.

— Ага, поверил.

Я проигнорировала сарказм в его голосе и осведомилась:

— Алиби всех Юриных знакомых и родственников успел проверить?

— Всех не успел, — сварливо ответил Андрей. — Много их слишком. Алиби есть у его матери, друзей Ильи и Антона, сотрудницы Лили и обеих девушек, с которыми он знакомился. Алиби нет у его отчима, сестры и начальника по имени Филипп.

— Отлично. А что слышно от медиков по поводу характера раны на голове парня?

— Рана рубленая, нанесена с большой силой под углом почти в девяносто градусов.

— Как это? — Я попыталась вообразить картину убийства. — Преступник на табуретку, что ли, забрался?

— В момент совершения преступления Юра сидел спиной к убийце, который обрушил топорик сзади сверху вниз.

— Понятно. А такой удар могла нанести женщина?

— Могла, но или физически хорошо подготовленная, или находящаяся в состоянии аффекта, чрезмерного возбуждения, эмоционального всплеска.

— Ясненько. Чем еще порадуешь?

— Топорик убитому подарили сослуживцы около года назад, он висел в гостиной на ковре, как у других людей турецкие сабли.

— А где был убит Юрий?

— В кухне. Все?

— Тут еще одно небольшое дельце… — я замялась, не зная, как сформулировать вопрос.

— Ну что еще?

— Ты знаешь что-нибудь об убийстве господина Полякова в начале марта этого года?

— Бывшего президента и совладельца компании «Бриллиант»?

— Да? — отозвалась я скорее вопросительно, чем утвердительно.

— А почему ты спрашиваешь об убийстве? Он умер сам.

— Да?

— Несчастный случай: умер от электрошока — брился в ванной. Метки на теле находятся где положено и формой соответствуют бритве, не как от электрошокера. Не придраться.

— Но я вижу, сомнения в естественности его гибели были?

— Да. Его смерть была выгодна совладельцам, так как им перешла его часть акций компании, а также его жене, ставшей богатой вдовой. А тут еще одна смерть…

— Юлии Иваковой?

— Она была секретаршей покойного, а по совместительству и любовницей.

— Тоже несчастный случай?

— Отравилась маринованными грибами собственного изготовления.

— Поганки с опятами перепутала?

— Точно. С кем не бывает, не так ли? А какой у тебя интерес в этой невинной истории?

— Пока не знаю. Спасибо за помощь. Я еще позвоню.

— Вот удивила! Чао.

Любопытно. Две случайности подряд — это закономерность. Особенно если умерли не слесарь и дворничиха, а президент компании и его любовница. Чувствуется рука профессионала высокого класса. Одно непонятно, при чем здесь моя соседка Елизавета? Предположим, что киллер просто перепутал конверты, хотел послать любовную записку, а послал отчет о проделанной работе. Но тогда зачем он приписал «Попробуй разберись!»? Опять концы с концами не сходятся.

Листок, испещренный цифрами, все еще лежал передо мной, дразня своей загадочностью. Присмотревшись, я обратила внимание на то, что цифры в столбиках и буквы в словах написаны по-разному. Буквы — маленькие, квадратные, в многочисленных завитушках, написаны темно-фиолетовой пастой с сильным нажимом, аж на обратной стороне листа пропечатались. Цифры же исполнены в другой манере: длинные, заостренные, без украшений и вычурностей, с небольшим «ученическим» наклоном, написаны без нажима. Вот только чернила такие же, темно-фиолетовые. Я не эксперт, но думаю, в создании письма участвовали двое. Из этого следует вывод: парень захотел удивить девушку и отправил ей случайно попавший ему в руки листок с шифром. Второй вывод: киллер — большая растяпа. Скоро про его махинации весь город знать будет. Но мне до этого дела нет, других занятий полно.

Удовлетворенная своей сообразительностью, я начала одеваться и готовиться к выходу из дома. Пора мне побывать в фирме, где работал Юра Мартынов. Легкий замшевый плащ, вельветовые брючки, джемпер — все золотисто-бежевого цвета, плюс полусапожки с опасным оружием — железными шпильками, и я полностью готова к своему тяжелому детективному труду.

Забираясь в машину, я не могла не улыбнуться. На приборной доске лежал маленький букетик фиалок. Старается, хитрец, умилостивить меня перед личной встречей? Что ж, у него неплохо получается.

В знакомый двор я подъехала часам к девяти утра. Дверь в полуподвальное помещение, где располагался офис «A-V», была широко распахнута. Я спустилась по крутой лесенке и очутилась в сумрачном узком коридорчике. Заслышав, видимо, перестук моих каблучков, ко мне выскочила невысокая черноволосая девушка.

— Вы к нам?

— А вы кто?

— Мы, — брюнетка гордо выпятила грудь, — ООО «A-V»!

— Тогда к вам.

— Вы правильно сделали, что с утра зашли. Потом все ребята разъезжаются на вызовы, я одна остаюсь на телефоне.

— Вчера я тоже заезжала, — мстительно сообщила я. — Никого уже не было.

Девушка смущенно потупилась.

— Понедельник — день тяжелый, а когда он еще и дождливый… Вы только Филу не говорите, он меня убьет!

Она провела меня в просторную комнату, где на нескольких столах стояли включенные и неработающие разобранные компьютеры, принтеры, музыкальные центры, видеомагнитофоны и прочая техника. Кроме меня и брюнетки, в комнате находились еще три парня.

— Вы всегда посетителей в коридоре встречаете? — спросила я добродушно, разглядывая Юриных сослуживцев.

— Дальше по коридору расположена другая ремонтная контора, — объяснил высокий худой парень в джинсовой рубашке. — Чтобы клиенты не достались конкурентам, Лиля приноровилась их в коридоре отлавливать.

Девушка улыбнулась мне, просеменила за свой более-менее свободный стол в углу и бойко защелкала по клавиатуре.

— Вы по какому делу?

— Я по поводу убийства Юры Мартынова.

Понаблюдав с минуту онемевшее и застывшее общество, я продолжила:

— Расследование этого преступления мне как частному детективу поручил отец убитого. Я бы хотела познакомиться и поговорить со всеми сотрудниками вашей фирмы.

— Да, да, конечно, — пролепетала Лиля. — Сейчас Фила позову, нашего грозного начальника.

Она поспешно направилась в коридор.

— Кабинет шефа расположен отдельно от нашей захламленной конуры, — опять дал пояснения парень в джинсе. — Меня зовут Тимур.

— Антон, — представился полный несимпатичный парень со светлыми, почти белыми волосами и маленькими блеклыми глазками. Я узнала его — он был на фотографии, которую показывала мне Нина. На снимке Юрин друг был без широкого багрового шрама на лбу, прятавшегося под редкой челкой. Где это Антон раздобыл такое украшение?

— А я — Саня.

Третий парнишка в светло-голубом костюме имел приятную внешность и темные курчавые волосы. Его манера держаться, слащавые улыбочки и жеманные манеры наводили на мысль о нетрадиционной половой ориентации.

Я собралась задать первый вопрос, но вернулась Лиля. За ней в комнату вошел маленький серьезный мужчина лет тридцати пяти. Все присутствующие, кроме меня, вcтали по стойке «смирно».

— Вольно, лентяи.

Голос вошедшего оказался на удивление сильным и красивым, а улыбка — мягкой и обаятельной.

— С кем имею честь беседовать?

Я представилась, после чего шеф отвесил мне изящный поклон.

— Знаменитая Татьяна Иванова! Счастлив познакомиться. Филипп Островский к вашим услугам. Для друзей — Фил.

Он вновь поклонился и уселся на стол, что послужило своеобразной командой для его подчиненных, которые тут же заняли все остальные столы. Ни один не сел на стул.

— Вы авторитетный руководитель.

— Дразнят старикана, оболтусы.

— Неправда, Фил. Мы тебя уважаем, — возразил Тимур и повернулся ко мне. — В городе нет другого человека, который бы лучше знал и чувствовал технику. Наш шеф из тех, кто из запчастей к пишущей машинке и пары железок непонятного назначения может создать «Пентиум» последней модели и с его помощью вскрыть компьютерную систему Пентагона.

— Ну уж нет! — возмутился Островский, соскочил со стола и ударил себя кулаком в грудь. — Я не хакер! Я честный технарь и бизнесмен.

Я чуть не рассмеялась. Уж очень комично он себя вел.

— Татьяна, приступайте к допросу. Обещаю, мы расскажем все, что помним, и досочиняем то, что подзабыли.

— Меня интересует Юра Мартынов. Какой он был? Как работал? Как вел себя в последнее время?

Отвечать мне, естественно, начал Фил:

— Старательный, исполнительный, безотказный. Постоянно совершенствовал свое мастерство, в чем я ему по мере сил и возможностей помогал. Он ведь был не просто моим подчиненным, но и моим хорошим другом. Я был потрясен, когда узнал о его гибели. Сам даже хотел взяться за расследование… — Добродушное лицо мужчины исказила печать горя и гнева. — Я рад, что за дело взялись вы. Знаю, из ваших коготков преступнику не спастись.

Лиля вдруг захлюпала носом и закрыла рот рукой, словно пытаясь удержать плач внутри. К ней подошел Антон и обнял за плечи. В разговор вступил Тимур:

— Юран был отличный парень. Компанейский, веселый, занять у него можно было без проблем, в отличие от некоторых.

На выпад отреагировал Антон, отодвинулся от девушки и тяжело уставился на говорившего, потом пробурчал:

— Если бы ты не через раз возвращал…

— Ты задолжал Юре крупную сумму? — Я задумчиво взглянула на побледневшего Тимура.

— Нет!

— Да! — вмешалась Лиля. — Юра за неделю до смерти говорил мне, что дал тебе в общей сложности тысячу долларов и не против получить их обратно.

— Это совсем не большие деньги! И потом, я намеревался их вернуть не сегодня, так завтра.

— Опоздал чуть-чуть, — вновь всхлипнула девушка.

— Ничего себе небольшие деньги! — присвистнул Антон.

— Зачем вам понадобилась такая сумма?

Тимур умоляюще посмотрел на меня, потом на Фила.

— Жене подарок сделать хотел, стиральную машину купить. Да я бы отдал их, честное слово!

— Таня, не подозревайте его, не теряйте время, — медленно, но веско произнес шеф. — Я знаю его как облупленного, и он меня тоже. Не посмел бы он сделать такое.

Я пожала плечами. И из-за меньших сумм убийства совершались, и менее решительными и вроде бы неподходящими людьми.

— У меня алиби есть! — радостно закричал Тимур. — Я с женой и дочкой у тещи был! Они подтвердят.

— Последние дни Юра был точно такой же, как всегда, — перевел разговор на другую тему Фил. — Я ничего особенного не заметил.

— Вы знаете про его знакомства с девушками?

— Да, немного. К сожалению, знакомства оказались неудачными.

— А кого он выбрал в последний раз, вы не обсуждали?

— В последний раз? Это когда?

— На прошлой неделе.

Мужчины обменялись осторожными взглядами и одновременно отрицательно покачали головами.

— Он ничего нам не рассказывал о своей новой попытке.

Ладно, оставим пока их тайны.

— Антон, откуда у тебя шрам?

Очередная неопределенная пауза.

— Несчастный случай во время последнего похода… — вяло начал Островский.

— Не надо, Фил. Я сам расскажу. — Антон вздохнул. — Я, Юран, шеф и Лиля уже около трех лет занимаемся альпинизмом. Достижения у нас скромные, но постепенно приобретаются и специальные навыки, и необходимое снаряжение, кстати, очень дорогое. Прошлой весной мы подарили Юре настоящий альпинистский топорик, немецкий, с потрясающим нержавеющим лезвием и с «бриллиантовой» заточкой. Им-то он меня чуть не убил: замахнулся по льду ударить, а я сзади стоял. Как по лбу получил, помню, а очнулся уже в больнице. Так неудачно закончилось наше осеннее путешествие.

— Неправда, что после этого между Антоном и Юрой черная кошка пробежала! — горячо воскликнула Лиля.

Все посмотрели на нее, как на идиотку, а Антон побагровел, хотел что-то сказать, но закашлялся. Снова вмешался Фил:

— Они были лучшими друзьями. Такая мелочь, нечаянный неловкий удар не мог повлиять на их отношения! Об этом даже говорить смешно.

— И потом, у меня есть алиби, — поспешно добавил Антон. — Я с женой и сыном был у тещи…

Саня хихикнул, но, ощутив всеобщую подавленность и несклонность шутить, замолчал.

— Кто-нибудь еще желает высказаться?

— Нет! — ответили мне почти хором.

Неловкость попытался сгладить Фил:

— Вроде бы все вам рассказали. Даже больше, чем хотели.

— У меня просьба. Я могу получить адреса, на которые Юра выезжал в четверг и в пятницу на прошлой неделе?

— Конечно! Все, что угодно! Лиля, живо распечатай Юрины вызовы за два дня.

Через пять минут я держала в руках длинный список. Оставаться дальше не имело смысла. Оставив номер своего сотового, я покинула офис ООО «A-V». Во дворе я заметила увязавшегося за мной Саню.

— Меня ожидают конфиденциальные сведения?

— Не все спокойно в Датском королевстве, не так ли? — ухмыльнулся парень. — Как вам наше гнездышко? Осиное.

— Ребята у вас дружные, — осторожно поделилась я впечатлениями. — А Фил просто молодец.

Саня состроил насмешливую гримаску.

— Признаюсь, покойного я недолюбливал, но подобной участи ему не желал, в отличие от всех остальных.

— Про Тимура с Антоном я уже наслышана, но Фил и Лиля?

— Вот именно, Фил и Лиля. Лицемеры, не правда ли?

— О чем ты?

— Лилька уже энное количество лет безнадежно влюблена в Юрана. А Фил не менее безнадежно — в Лильку. Даже с женой разводиться задумал. Теперь его шансы резко возросли. Очаровательный треугольничек!

— Лиля такая милая и симпатичная, почему она не нравилась Юре?

— Он считал ее своим другом и любил как друга. Она бесилась, ревновала, не раз клялась его убить. Он ей ведь и про своих баб рассказывал, совета спрашивал. Смех, да и только! Про последние знакомства, видно, не успел доложить, умник. У Лильки опять истерика была бы.

Мне стали понятны переглядывания мужчин после моего упоминания о новых Юриных знакомствах.

— А Фил бы опять желваками играл и кулаки сжимал, — ехидно продолжил Саня.

— А у тебя самого не было повода убить Юрия? Сам говорил, недолюбливал его.

— Мне единственному Юран был нужен живым. Дело в том, что мне нравится Фил, и меня больше устраивало положение вещей до убийства, когда Лиля была недоступна для него. Нынче же мои шансы скатились до нуля.

— Н-да, запутанные отношения. — Я покачала головой, уясняя для себя ситуацию в дружном и сплоченном коллективе фирмы с кратким названием «A-V».

Уже в машине я продолжала обдумывать собранную информацию. Какая знакомая картина! Поначалу все твердят, что врагов у покойного не было, а затем выясняется, каждому второму, если не всем, убийство приносило выгоду, ради которой стоило рискнуть преступить закон. Один преступил, убийство свершилось, и все остальные совершенно искренне говорят, что покойный был чистое золото и они души в нем не чаяли.

Требовательно зазвонил сотовый. На мое приветствие отозвался низкий красивый женский голос:

— Детектив Иванова?

— Да.

— Я мама Юры Мартынова, Ирина Сергеевна. Мне надо с вами немедленно встретиться.

— Я не против. Где?

— Около памятника Чернышевскому, через полчаса.

— Договорились.

К памятнику я добралась первая. Еле отбилась от молодого человека с кривыми зубами и огромной алой розой. Бедолага принял меня за девушку, с которой он познакомился по объявлению, но еще не видел. Он ждал почти час, но никто не пришел. Я высказала предположение, что девушка поглядела на него издалека, развернулась и потопала домой. После этого парень обиделся и отстал.

Юрина мама оказалась интересной, модно причесанной и модно одетой дамой. Даже на самый критический взгляд ей нельзя было дать больше сорока одного — сорока двух лет. Убитому, насколько мне известно, было двадцать семь. Во сколько же она его родила? Ирина Сергеевна прочитала мысли, отразившиеся на моем лице, и сухо объяснила:

— Юра был ранний ребенок, плод первой любви. Его отец давно умер.

— Но летчиком, как вы сказали своим детям, не был?

— Нет. Я хотела поговорить о другом.

— О чем же?

— Я хочу, чтобы вы прекратили расследование.

От неожиданности я чуть сумку не выронила.

— Почему?

— Не имеет значения. Если бы я знала, что задумал Андрей, я бы его отговорила. Дурацкая затея.

— Почему? — настойчиво повторила я.

— Что случилось, то случилось. Не надо вытаскивать на белый свет грязное белье, не надо ворошить прошлое.

— И все-таки я не понимаю…

— Не надо ничего понимать! — всплеснула руками Ирина Сергеевна. — Прекратите ваши поиски, и все.

— Я не могу этого сделать.

— Разве в вашем уставе нет положения, при котором для проведения расследования требуется согласие близких родственников?

— Нет, скорее наоборот.

— Значит, вы будете продолжать?

— Да.

— Послушайте меня, я вас умоляю!

— Лучше объясните мне причину, которая толкнула вас на этот разговор.

— Я вижу, вас не переубедить. Прощайте.

Она резко повернулась и заспешила прочь. Я некоторое время смотрела ей вслед, затем достала сотовый и набрала номер квартиры Мартыновых.

— Нина, ты? Это Татьяна. Позови, пожалуйста, отца.

— Его нет.

— Он на работе?

— Нет, он у следователя.

— Передай ему, когда вернется, пусть перезвонит мне. Нам необходимо поговорить.

— Передам. У вас есть новости? Вы уже нашли убийцу?

— Пока нет, но обязательно найду.

Хотя твоя мама против, добавила я про себя. Единственной причиной, по которой Ирина Сергеевна не желает, чтобы нашли убийцу ее сына, может быть то, что она его знает или думает, что знает. Кого замужняя женщина покрывает? Кому не хочет мстить за смерть сына? Напрашиваются три варианта. Первый — убил сына ее муж, отчим Юрия. Второй подозреваемый — любовник, если такой имеется. И третий — она покрывает свою дочь. Нина напоминает ангелочка без крылышек, доброго и невинного, но в моей практике встречались и более невозможные на первый взгляд преступники. Остается выяснить мотив и собрать необходимые доказательства…

Голова кругом идет от количества подозреваемых! Милый парень, совсем нет ни врагов, ни недоброжелателей. Причем повод его убить у большинства его друзей весьма редкий. Не деньги, как в девяноста процентах преступлений, а любовь, страсть, ревность и прочие высокие чувства. Ох и запутанная задачка мне попалась! Не хуже шифровки, присланной Лизе поклонником. Головоломка для детектива.

Около машины я остановилась и достала список Юриных вызовов. Только за четверг их набиралось около десятка, за пятницу — немногим меньше. Делать нечего, версию Мельникова о Юре как случайном свидетеле стоит проверить.

Следующие четыре часа я провела в разъездах и расспросах. Напасть на след мне не удалось, лишь устала как собака и проголодалось. Вызовы за четверг наконец закончились, осталось проверить, где Юра трудился в пятницу. Но сначала пообедаю! Словно подслушав мои мысли, ожил сотовый. Андрей Алексеевич, должно быть. Придется ему раскошелиться на ресторан.

— Алло! Татьяна?

Голос показался мне незнакомым.

— Это Илья.

От усталости у меня не хватило сил разволноваться, только слабо порадоваться.

— Ты не против со мной встретиться? Пообедаем вместе.

— Где? — тихо выдохнула я.

— Около моей работы есть неплохая забегаловка. Называется «Барокко». Ты на машине? Подъезжай, я буду ждать.

Разве поймешь мужчин? От чашечки кофе на ужин, плавно перетекающий в завтрак, отказывается, а пообедать вместе не против. Может, стоило не кофе предложить, а что-нибудь посущественнее? Жареную курицу или борщ? Возьмем на заметку.

Заведение с изысканным названием «Барокко» располагалось на тихой улочке недалеко от центра города. Через дорогу находился широко известный круглосуточный стоматологический салон «Профи», где, по-видимому, вкалывал на зубочинильном поприще мой новый знакомый. Внутренняя обстановка ресторанчика не отличалась изысканностью. Для соблюдения стиля по углам поставили высокие бронзовые подсвечники, на стены повесили несколько натюрмортов, а на окна — парчовые портьеры, украшенные кистями, шнурами и золотистой бахромой. Судя по претенциозному убранству, цены здесь должны быть безбожные.

Илья разглядывал меню за дальним столиком возле окна. Я подошла и села напротив, получилось спиной ко входу, чего я терпеть не могу, но постараюсь пережить ради такого случая.

— Таня! Ты сегодня чудесно выглядишь!

А вчера я выглядела отвратительно? Кстати, может, и так.

— Светишься, словно солнышко. — Илья помолчал и деловито продолжил: — Не против, если я закажу?

— Денег-то хватит? Я люблю плотно и вкусно обедать.

Не знаю, зачем я его обидела. Характер дурацкий, привыкла говорить то, что думаю, и ни в чем себе не отказывать.

— Если не хватит, заложу часы и запонки, — отшутился парень, и на моей душе сразу стало легко.

Пока ждали заказанное, мы трепались на различные, далекие от наших профессий темы. Илья рассказал пару смешных анекдотов, пару забавных случаев из практики. В общем, вовсю старался разогнать скуку и развеселить меня.

— Странно, что ты не интересуешься расценками на мосты и коронки. Обычно меня первым делом спрашивают об этом.

— Странно, что ты не спрашиваешь о ходе расследования. А вдруг я уже поймала убийцу?

— Я думал, ты не захочешь рассекретить свои следственные приемы до окончания работы. Не хочу быть назойливым, бестактным и быстро надоесть.

Какая разумная точка зрения!

— Ничего, если я задам тебе несколько вопросов? Будешь моим независимым экспертом.

— С большим удовольствием помогу следствию.

— Ты знаком с Юриными сослуживцами?

— Да.

— Что ты о них думаешь?

— Разнородная компания. Фил наслаждается руководящим положением, но и сам вкалывает на совесть. Тимур метит в начальники, хотя и вполовину не такой толковый, как Антон или Саня.

— Саня? Он не произвел на меня впечатления.

— Ты хочешь сказать, произвел неприятное впечатление? А между тем у него умнейшая голова и золотые руки. Когда Фил отсутствует в многочисленных командировках, фирма держится на Сане, хотя все стараются игнорировать данный факт.

— А Юра? Какое он занимал положение в фирме?

— Юран был любимцем Фила, опекаемым и поддерживаемым во всех начинаниях. Они даже на вызовы часто вместе ходили.

— Разве Лиля не была яблоком раздора?

— Мужская дружба выдерживала и не такое. — Илья замолчал, словно что-то припоминая. — По отношению к секретарше Юран вел себя благородно, хотя она порой и раздражала его своими вздохами-охами. Фил знал, что его соперник не Мартынов, а глупое женское воображение. Что делать, если Лильке нравилось страдать от безответной любви, сочинять про нее песни и напиваться на вечеринках.

— Жена шефа знала о его увлечении?

— Его жена живет и работает в Москве.

— Почему?

— Она занимается бизнесом, у нее своя жизнь, свои друзья. Лет пять назад уехала погостить, да так и не вернулась.

— Поэтому они разводятся?

— Не знал. Но давно пора.

Принесли наш заказ, и на некоторое время мы прекратили разговор. Если честно, Фил не показался мне способным на убийство. Алиби у него нет, хотя что оно значит? Свидетелей можно подговорить, купить, запугать, обмануть, и они подтвердят все, что угодно. Уверена, Фил — хороший мужик. У меня и без него подозреваемых достаточно.

— Как ты относишься к Антону? — Я оторвала собеседника от десерта.

— Антон — вещь в себе. Говорит мало, а о чем он думает, никому не известно. С Юраном их дружба началась, когда Фил увлекся альпинизмом и набирал группу единомышленников. Совместное преодоление трудностей сближает.

— Они ходили в походы вчетвером?

— Вначале впятером. Работал раньше в «А-V» некий Костик Бутаков. Он был профессиональным альпинистом, от него исходила эта идея.

— Где же он теперь? Уволился?

Илья посмотрел на меня грустно.

— Погиб при восхождении около двух лет назад.

— По-моему, ты чего-то недоговариваешь.

— Таня, ничего толком не известно, одни слухи. К тому же прошло так много времени…

— Я ведь все равно узнаю, рано или поздно.

Мой собеседник нахмурился и забарабанил пальцами по столу. Я вытянулась в струнку, гипнотизируя его взглядом.

— Возможно, в гибели Бутакова был виноват Юран. Они находились в одной связке, и почему один не удержал другого, никто не в курсе. Сам Юрка не любил говорить на эту тему. Об этом случае все стараются не вспоминать.

— У Кости были родственники?

— Кажется, он был сирота.

Так. Новое направление для деятельности. Количество версий растет, ветвится и множится, словно космический вирус под микроскопом. Сравнение, навеянное просмотром одного из фильмов ужасов.

— Вернемся к Антону. Как он отреагировал на удар топором по лбу?

— А ты бы как отреагировала? Когда пришел в себя — ругался, а потом успокоился.

— Он мог затаить обиду?

— По нему не поймешь. Вел он себя по-прежнему. Юра продолжал считать его своим другом.

Немного поколебавшись, я приступила к самой неприятной части вопросов:

— Теперь я хочу узнать твое мнение о Юриных родных.

— О чем именно?

— Юра в последнее время не ссорился с отчимом?

— У них не было повода, — не слишком уверенно ответил Илья.

— Тогда почему Ирина Сергеевна категорически против поисков убийцы сына?

— Возможно, она знает больше, чем я.

— Юра никогда не упоминал ни о каких разногласиях?

— У меня сложилось впечатление, что у них идеальная семья.

Впечатления бывают обманчивы, а в шкафах бывают скелеты. Вслух же я ничего не сказала. Илья внезапно засобирался:

— Через десять минут у меня клиент. Приятно было с тобой поболтать.

— Я старательно портила тебе аппетит.

— Мне понравилось. Согласен на повторение пытки завтра.

— Наши желания совпадают, но я не знаю, когда буду свободна. Рабочий день не нормированный, иногда без обеда обходиться приходится.

— Позвони завтра и обсудим.

Илья черкнул на листочке свой телефон, расплатился по счету и ушел. Я проследила в окно, как он бегом пересек дорогу и скрылся в дверях клиники «Профи». Хотя на протяжении всего обеда я говорила исключительно о деле, теперь в голове не осталось ни одной умной мысли. Сидела и вспоминала, как он улыбался, хмурился и ел салат…

Взгляд на часы вернул меня к действительности. Скоро кончится рабочий день, а мне еще надо успеть в шесть различных мест. Следующим по списку и первым за пятницу значился магазин «Подарок». К счастью, он находился рядышком, чуть дальше по улице.

Магазинчик располагался в старом двухэтажном здании. Продавалась в нем различная бижутерия, от детских заколок до украшений, почти не отличимых от настоящих, а также игрушки, сумки, фарфор, искусственные цветы и косметика.

Посетителей оказалось, на удивление, много. Не сумев сразу пробиться к прилавку, я остановилась и огляделась. В глаза мне бросился красочный плакат: «Вся представленная продукция произведена на фабрике компании „Бриллиант“. Поддержи отечественного производителя!» Верно говорят, жизнь состоит из совпадений. С кем бы пообщаться? Продавщицы заняты, к тому же мастера вызывали не они. Надо найти начальство.

У двери в служебное помещение меня задержал молоденький охранник:

— Вы куда?

— К начальству, — честно ответила я.

— К какому?

— А какое есть?

— Есть директор магазина, есть директор фабрики.

— Фабрика расположена в этом здании? — догадалась я.

— Ага. Удобно и аренда дешевая.

— Кто из директоров является владельцем акций компании?

— Оба. Они муж и жена.

— Имя-отчество не подскажешь?

— Седовы Анжелика Петровна и Эдуард Максимович.

— Тогда я к Анжелике Петровне. Она ведь директор магазина?

— Ага, угадали. Проходите. По коридору направо, предпоследняя дверь.

— Для охранника ты слишком гостеприимен, — удивленно покачала я головой. — Разве в твои обязанности не входит задерживать и допрашивать всех посторонних, вместо того чтобы давать им исчерпывающую информацию?

— Я по должности охранник, а по функциям я привратник и справочное бюро, — с гордостью в голосе ответил парень. — Мужиков с автоматами по зданию сотня мотается, к фабрике или складу чужому человеку ни за что не приблизиться. Да и остальные помещения хорошо охраняются. Но кому-то надо и клиентов встречать-привечать, а их в неделю до сотни к директорам приходит.

— Понятно, — поспешила я прервать самозваного специалиста по «паблик рилейшнз». — Спокойного тебе дежурства.

За указанной дверью я обнаружила секретаршу, сообщившую, что ее начальница занята, и предложившую подождать на удобном кожаном диванчике. Звали девушку Галя, и она была не менее общительной, чем охранник.

— Галя, ты не в курсе, кто вызывал техников из фирмы «А-V»?

— Я вызывала, — охотно откликнулась девушка. — По поручению Анжелики Петровны. Это ее компьютер забарахлил. А в прошлые разы у нее то принтер барахлил, то факс.

— В последний раз приходил молодой парень по имени Юра?

— Да. Пронырливый такой, приставучий.

Как отличаются оценки, даваемые разными людьми!

— Понравилась я ему, видите ли! А мое мнение он спросил? Телефон пытался выведать, комплиментами замучил. Я и без него знаю, что красивая и интересная. Новое придумать у этого прощелыги воображения не хватило.

— Он пришел в пятницу утром и сразу отправился чинить компьютер?

— Говорю же: полчаса вокруг меня крутился, пока хозяйка с хозяином ругались. Потом Анжелика Петровна вышла, сидела здесь, курила. Разобрался в поломке он быстро, хотел опять ко мне пристать, но побоялся. Подмигнул раз пятьдесят и ушел. Напоследок брякнул: «Скорее бы у вас еще что-нибудь сломалось». Язык без костей, голова без мозгов…

Она продолжала ругать покойного Юру на все лады. Я узнала все, что требовалось, ждать директрису смысла не имело. Надо двигаться дальше, осталось проверить пять адресов. Но я продолжала сидеть и слушать затянувшийся монолог секретарши. Меня удерживало любопытство. Если мои утренние догадки верны, нынешняя верхушка компании заказала убийство предыдущего директора и его любовницы и не до конца расплатилась с наемным убийцей. Или я ошибаюсь, принимая всерьез чью-то глупую шутку?

Внезапно все части головоломки встали на свои места. Юра покупает газету с Лизиным объявлением, Юра идет в «Бриллиант» чинить компьютер, Лиза получает письмо с шифровкой. Вывод: Юре в руки случайно попала зашифрованная расписка киллера, он приписал от себя пожелание разобраться и отправил моей соседке. Вряд ли это послужило причиной гибели, скорее просто события совпали. Но версия не хуже многих других.

— Хозяйка освободилась. Как вас представить?

Я лихорадочно соображала, пойти или нет, как себя вести и что сказать. Галя посмотрела на меня покровительственно.

— Скажу, что вы по личному делу.

Я не успела вмешаться, она уже щебетала в коммутатор обо мне и о цели моего прихода. Может, оно и к лучшему? Поговорю с подозреваемой, посмотрю, что она за птица.

Кабинет директрисы «Подарка» был небольшим и уютным. Стены и мебель отделаны голубым шелком с бледными цветами, занавески, рабочий стол и оргтехника на нем снежно-белые. Сама Анжелика Петровна напомнила мне постаревшую Белоснежку из диснеевского мультика: маленькая, кругленькая, хорошенькая, с розовыми щечками и красными губками. Темно-каштановые волосы уложены в высокую прическу, закрепленную заколкой из жемчужин. Украшений на ней было в избытке: перстенечки, браслеты, бусы, цепочки, серьги. Рекламирует, наверно, продукцию своей фабрики.

— Добрый день. Присаживайтесь.

Нежный томный голос соответствовал созданному образу.

— Здравствуйте. — Я села и в упор уставилась на хозяйку. — Я частный детектив, расследую убийство Юрия Мартынова. Вы его знали?

Белоснежка открыла рот. Чем вызвано ее удивление? Моим высказыванием или самим фактом моего появления?

— Я?

— В прошлую пятницу этот парнишка приходил к вам чинить компьютер.

— Ко мне?

Она надо мной издевается или всегда так туго соображает?

— Вы отдали распоряжение Гале, и она вызвала мастера из фирмы «А-V».

— Не припомню…

Я разозлилась:

— Или вы будете говорить со мной, или со следователем в прокуратуре!

Угроза возымела действие: взгляд Белоснежки стал осмысленнее. Она положила пухлые ручки перед собой и проворковала:

— Со следователем я уже говорила.

— По поводу убийства?

— Да.

— Что вы ему сказали?

Анжелика Петровна углубилась в воспоминания. Минут через пять она просияла.

— Что я ничего не знаю!

— А кто знает?

Мой новый вопрос поставил ее в тупик. Я вздохнула, достала сигареты, предложила ей. Мы закурили. Еще через пять минут директриса ласково попросила:

— Документики ваши покажите.

После чего долго разглядывала мое удостоверение с нескрываемым восхищением и любопытством. Ясно, эта кукла меня не боится. Скорее всего ее не поставили в известность, каким образом был устранен бывший президент, и расписку от киллера она в глаза не видела.

— Придется поговорить с вашим мужем.

Белоснежка вернула мне корочки и обиженно надула губы.

— Его нет.

— Охранник внизу сказал, он здесь.

— Да?

— Вы не знаете, где находится и чем занимается ваш собственный муж?

— Не хамите.

Я сама чувствовала, меня заносит. Терпеть не могу таких аморфных амеб, да еще на руководящей должности. А ведь многие назовут ее настоящей женщиной: мягкая, нерешительная, беспомощная плюс сказочная внешность и соответствующее количество интеллекта.

— Анжелика Петровна, вы помните Юру?

Странно, но она его помнила.

— Милый мальчик, вежливый, услужливый.

— Когда уходил, он не был взволнован, рассержен, испуган? Вел себя необычно?

Слишком много вопросов. Перегрузка соображающей системы. Я сократила фразу на семьдесят процентов:

— Юра вел себя необычно?

— Нет.

Дождалась ответа, ура!

— Почему вы ссорились с мужем?

— Он забыл принести мне каталог. Вечно все забывает.

Так я и думала.

— Спасибо, вы безмерно помогли следствию!

Белоснежка не заметила сарказма и довольно заулыбалась.

— Приходите еще!

— Нет уж, лучше вы к нам!

Я выскочила из кабинета директрисы «Подарка» с ощущением нехватки воздуха, с головной болью и твердым намерением больше никогда не встречаться с этой приятной во всех отношениях дамой. Надеюсь, ее супруг утомит меня меньше.

Гали на рабочем месте не оказалось. Я вышла в коридор и стала заглядывать подряд во все открытые двери. В бухгалтерии мне указали обычное место обитания Эдуарда Максимовича, но его кабинет был заперт. Когда я попыталась проникнуть на фабрику, на моем пути встали два охранника, которые в отличие от своего магазинного коллеги в разговоры со мной вступать не пожелали и пригрозили вывести вон под белые ручки, если я немедленно не покину помещение. Искать хозяина грозные ребята отказались, сдержанно заметив, что для приема молодых женщин у него есть отдельная комната и встречи надо согласовывать заранее. Пришлось отступить.

Очутившись на улице, я обошла здание кругом. На всех окнах первого этажа железные решетки, у двух служебных входов прогуливались охранники. Серьезное предприятие. Неужели полно желающих поживиться блестящими безделушками? Так уж и быть, обойдусь без аудиенции у президента компании «Бриллиант». До выяснения новых обстоятельств.

В машине я закурила, размышляя, стоит ли ехать по оставшимся адресам. С одной стороны, сейчас около пяти, я могу никого не застать. С другой стороны, вызовы успел проверить Мельников. Не проще ли позвонить ему и узнать результаты? Схалтурить первый и последний раз в жизни. Интуиция сыщика подсказывает: ничего полезного я не обнаружу, лишь время и силы потрачу. Зазвонил сотовый.

— Да?

— Мартынов говорит. Вам нужно со мной встретиться?

— Нужно.

— Подъезжайте к Воскресенскому кладбищу. Погуляем.

По пути я вновь и вновь перебирала, как гадалка карты, действующих лиц, их поведение, их высказывания, возможные мотивы и связи. Юра (теперь я уверена, это был он) оставил на расписке киллера пророческие слова: «Попробуй разберись!» Словно знал, какие трудности мне предстоят при расследовании его гибели.

Андрей Алексеевич ждал меня у входа. После приветствий мы медленным шагом направились вдоль тенистых аллей кладбища.

— Договаривался о захоронении Юры в бабушкину могилу. О чем вы хотели меня спросить?

— Сегодня у меня состоялся, точнее, не состоялся, разговор с вашей женой.

Отставной генерал помрачнел. Не дождавшись его ответа, я продолжила:

— Она настаивала на прекращении расследования.

— Вы ей не уступили?

— Нет, естественно.

— Спасибо.

— Я хочу знать, чем вызвано ее, мягко говоря, неадекватное поведение.

— Она вам не объяснила?

— Нет.

— У нас небольшие семейные разногласия, не имеющие никакого отношения к убийству Юры.

— Так дело не пойдет. Или вы вводите меня в курс, или я слагаю с себя все обязательства.

Я блефовала, так как отказываться от работы не собиралась. Не в моих принципах бросать расследование на середине. Генерал о моих принципах не ведал и заволновался.

— Все сказанное вами останется между нами, — подбодрила я Андрея Алексеевича.

— Хорошо, — решился он. — Будь по-вашему. Не угостите сигаретой? Я, правда, бросил…

Я молча протянула ему пачку.

— Я познакомился с Ириной, когда ей было пятнадцать. Она тогда была беременна, седьмой месяц шел… Вы не поверите, мы познакомились на кладбище. Я к отцу на могилу пришел. Она с родителями жила рядом и бегала на кладбище каждый день. Плачущий человек на кладбище ни у кого не вызовет недоумения. Сама худенькая, ручки, как спички, ключицы торчат, а живот уже большой, сразу заметен. Глазищи вполлица, ресницы слиплись от слез, словно длинные черные стрелы… Мне — двадцать восемь, профессиональный вояка без семьи, дома и детей, прошел через огонь, воду и медные трубы, крови видел море, а уж слез… Но как она плачет, никогда видеть не мог. Во время первого разговора она не жаловалась, не оправдывала себя, хотя ей и от родителей, и от соседей, и в школе изрядно доставалось. Сказала только: «Ты сильный, ты все можешь, убей его!» Я отказался, а надо было убить… Смалодушничал, захотел собственное счастье устроить, осесть, остепениться. Поженились мы через четыре года. Много всякого-разного было, не перескажешь, но Юрку я любил как сына, вырастил, воспитал, на ноги поставил. Часто мне казалось, что я к парню больше привязан, чем родная мать. Она с ним столько горя хлебнула, он живым напоминанием был. С годами подзабылось, сгладилось, пока полгода назад Юркин папаша не появился.

— Он жив?

— Да. Ирина так часто повторяла ложь о его смерти, что сама в это поверила. Для нее было настоящим потрясением увидеть его вновь. Тогда же она обнаружила две вещи…

Андрей Алексеевич закашлялся и отбросил окурок.

— Первая: она его все еще любит. И вторая: он такой же подлец, каким был и раньше.

— Он шантажировал вашу жену?

— Нет.

— Он не требовал денег? — удивилась я.

Генерал грустно посмотрел на меня.

— Если бы. Он очень богатый человек. Он хотел, чтобы Ирина ушла от меня к нему, чтобы они жили вместе. Для него она была лишь развлечением, очередной прихотью, капризом. А наш мирок, нашу семью он разрушил и раздавил бы не задумываясь, походя.

— Тяжелая ситуация.

— Ирина отказывалась, но держалась из последних сил. Я поговорил с ним по-мужски, сорвался и избил до полусмерти. Хорошо, у меня в прокуратуре генералы знакомые, дело не завели. Уразумев, что от меня лучше держаться подальше, он уехал из города.

— Почему же ваша жена считает его причастным к убийству сына?

— Потому что за несколько дней до гибели Юра рассказал нам о знакомстве с человеком, по описанию очень похожим на его отца. Ирина считает, они могли встретиться вновь, повздорить и в пылу драки в руки Юркиного отца попал топор.

— Хм, маловероятно.

— Я тоже так думаю. Поэтому вы должны найти настоящего убийцу, пока мы все с ума не посходили.

— Как зовут Юриного отца?

— Алексей Алексеевич Протов.

— Где работает, чем живет?

— Живет он в Москве, кем и где работает — не знаю. Полгода назад останавливался в гостинице «Чехия».

— Опишите его.

— На Костолевского очень похож, ростом немного пониже.

— Я проверю версию Ирины Сергеевны.

К воротам мы возвращались в молчании. Напоследок Андрей Алексеевич крепко пожал мне руку.

— Удачи вам, Татьяна.

Отъезжая от кладбища, я обратила внимание на мягко тронувшуюся вслед за мной белую «Волгу». Точно такая же или очень похожая на нее машина случайно попалась мне на глаза на перекрестке возле «Бриллианта». Слежку за мной затеяли? Проверим.

Я увеличила скорость, затем снизила, перестроилась в другой ряд, но никуда не свернула, промчалась на желтый свет светофора, еле вписалась в поворот из средней полосы, перепугав многочисленных обывателей на тачках и без. Мои преследователи старательно повторили те же маневры, почти не отстав. Ловкие ребята. Надо бы познакомиться, узнать, чем вызваны такие почести. Поплутав немного по переулкам, я затормозила в коротком тупичке. Справа глухая стена дома, слева высокий забор военной части, сзади гаражи. Удобное место для выяснения отношений. Вышла из «девятки», встала, облокотившись на капот и ковыряя влажную землю носком сапожка. Ну, голубчики, вперед, я жду.

Голубчики не замедлили появиться. Чудом успели надавить на тормоза, едва не вмазав меня вместе с машиной в упомянутые гаражи. Меня аж холодный пот прошиб. Лихачи безмозглые. Из «Волги» выходить никто не спешил, и я решила ускорить процесс знакомства. Подошла, пнула легонько бампер и бросила:

— Выметайтесь. Разговор есть.

То ли я выгляжу несерьезно, то ли преследователи мои были ребятами легкомысленными и безрассудными, но отреагировали на мое предложение они ошибочно. Вместо того чтобы дать обратный ход и рвать когти, спасая шкуры и репутацию, на скорости, близкой к световой, они натянули на морды наглые ухмылочки и покинули тачку. Выглядели оба мужика внушительно. Необхватные из-за толщи мускулов и жира торсы, животы, нависающие над пряжками брюк, бычьи шеи с неизменными золотыми цепями и незначительные по сравнению с прочими частями тела головы. Таких традиционными приемами не удивишь и не свалишь. Для подобных случаев в моем арсенале имеются нетрадиционные.

— Ну? — глубокомысленно буркнул водитель и демонстративно почесал брюхо кастетом.

Я сразу решила: буду разговаривать с ним. Второго придется устранить. Давно доказано, что общение один на один более продуктивно, так как никто не любит иметь свидетелей своей слабости. Без предупреждений и предисловий я пошла в атаку. Вначале досталось опешившему водителю. Удар ребром ладони по переносице, так что хрустнули нежные косточки и хрящики, и второй, послабее — по обнажившемуся горлу — отправили моего будущего «языка» в нокаут.

— Ах ты, мразь!

Ко мне бросился второй мужик, делая непонятные пассы руками-кувалдами. Я легко запрыгнула на капот «Волги» и, крутанувшись для придания движениям силы и ускорения, врезала ему ногой в ухо. Нападающий погрустнел, призадумался, но не упал. Я повторила маневр другой ногой в другое ухо, а когда и этого оказалось недостаточно, прыгнула. Одна моя нога со всего размаха ударила его в лоб, другая в грудь. Из милосердия я повернула ступню так, чтобы не выколоть ему глаз и не пробить череп. Мужик рухнул на спину и вырубился. Я слезла с него и вернулась к водителю, который, по моим расчетам, минут через пять-десять должен прийти в себя. Вся схватка заняла гораздо меньше времени, чем стоматологи советуют чистить зубы.

Улыбаясь приятным мыслям о стоматологах, точнее, об одном из них, я достала из кармана плащика стальную леску, обвязала лодыжки и запястья амбала, а другим концом перехватила его горло. Достала сигарету, закурила. Вскоре он зашевелился и захрипел.

— Если обещаешь не ругаться, я приспущу удавку, — сжалилась я над ним. — Но учти, мата не выношу. Руки начинают дергаться и затягивать все подряд. Обещаешь хорошо себя вести?

Поверженный враг попытался кивнуть. Я ослабила захват.

— Что тебе надо? — просипел бедняга.

— То же самое я хотела спросить у тебя.

Так как он не ответил, я продолжила развивать свою мысль:

— Думаю, на мой вопрос ты ответишь. Не изображай из себя умирающего, могу и поспособствовать. Невинное выражение физиономии тебе тоже не идет. Итак, кто вас послал?

Мужик возомнил себя было партизаном, но вскоре изменил решение:

— Хозяйка… Анжелика Петровна послала.

Ай да Белоснежка! Неужели я в тебе ошиблась?

— Зачем?

— Проследить, где живешь, с кем контачишь…

— И все? — Я щелкнула водителя по сломанному носу.

Он взвыл. Отдышался и дополнил:

— Каждый час делать доклады. Других распоряжений пока не поступало.

— Ты знаешь, кто я такая? Чем занимаюсь?

— Да. Хозяйка сообщила.

У нее и память неплохая, и реакция отменная. За то время, пока я искала ее мужа, она нашла и проинструктировала этих бандитов. Я глянула на распростертое передо мной накачанное, упитанное и холеное тело.

— Вы не похожи на простых охранников.

— Мы не простые, — обиделся водитель. — Мы это… как его? Личная гвардия.

— Хозяйка так назвала?

— Угу. Только ей подчиняемся.

Похоже, директриса «Подарка» в свое время зачитывалась «Тремя мушкетерами», а может, и не только ими.

— Ладно, котик, передай своей хозяйке, что со мной лучше не шутить. В следующий раз замечу слежку — руки-ноги поотрываю. Получит вместо гвардии жирных обормотов гвардию инвалидов. Уяснил?

Он сделал вид, что уяснил. Я сделала вид, что поверила. Оставила его валяться на весенней теплой землице, отогнала «Волгу», дабы не загораживала выезд. Догадавшись, что я собираюсь уехать, оставив его с другом беспомощными, амбал возмущенно завопил.

— Не расстраивайся, — попробовала я его утешить. — Кто-то же здесь ходит, развяжет. А нет, так к ночи твой напарник в себя придет.

В машине я почувствовала разом навалившуюся усталость. Весь день пробегала, прокрутилась, не заметила, как вечер подступил. Весна, авитаминоз, упадок сил… Я тоже не железная, хотя и покрепче большинства.

У дома меня ждали. Дверцу помог открыть, даже руку подал невысокий юркий парнишка, крайне неприметный на вид.

— Звать как? — поинтересовалась я у раскаявшегося угонщика моей «девятки».

— Вася.

— Давно ждешь?

— С пяти.

Два часа по двору шатается, и все машины целы! Чудеса.

— Значит, так, Василий, чтобы заслужить мое прощение, побудешь пару-тройку дней у меня на побегушках.

— Рад стараться! — бойко отозвался парень.

— Первое задание. Узнай, прибывал ли в наш город в последнюю неделю или чуть раньше некто Алексей Алексеевич Протов, очень похожий на актера Костолевского и предпочитающий останавливаться в гостинице «Чехия». Мужик богатый, живет и работает в Москве. Я должна знать про него все.

— Будет сделано!

— Позвонишь, доложишь. Если новости важные — приезжай, побеседуем. Справишься?

— Не сомневайтесь!

— Тебе бы в армии служить, а не воровством промышлять.

Личико Васьки брезгливо скривилось, и он поспешил смыться. А я пошла домой. У двери в свою квартиру я замерла, потом развернулась и позвонила к Елизавете. Мне открыли почти мгновенно. Соседка стояла в прихожей, ярко накрашенная, одетая и причесанная.

— На свидание собираешься?

Она лучезарно улыбнулась.

— Уже опаздываю.

— Я тебя не задержу. Мне нужен конверт от зашифрованного письма.

— Зачем?

— Не скажу.

— Ну и не надо. Крепче спать буду.

Поиски конверта заняли на удивление мало времени.

— Я его сразу отложила, как заслуживающее внимания. Ты выяснила, в нем правда написана? Убийства были?

— Были. А будешь много спрашивать, еще будут.

Как я и предполагала, адрес на конверте был Юрин. Вместо имени и фамилии Юра нарисовал размашистую закорючку с завитушками.

Мы вместе вышли на лестничную клетку. На всякий случай я спросила:

— Имя Юра Мартынов тебе ничего не говорит?

— Абсолютно ничего. А должно?

— Счастливо отдохнуть.

Я не стала слушать ее сетований по поводу тяжелой доли одинокой девушки, сбежала к себе. После горячей ванны и стакана апельсинового сока я уселась на диване в гостиной и погрузилась в думы.

На данный момент в моем распоряжении имелось шесть подозреваемых: Протов, Антон, Тимур, Фил и Лиля, а также компания «Бриллиант» во главе с неуловимым президентом и его очаровательной женушкой. Поразмышляв, я пришла к выводу, что наиболее вероятными кандидатами в преступники являются первый и последние.

Антон, Тимур и Лиля имеют алиби. Каким бы ни было их отношение к Юре, убить его они не имели возможности. Кандидатуру Фила я отклонила на основании интуиции и опыта, длительного наблюдения за людьми, невиновными и преступившими закон. Про Алексея Алексеевича завтра-послезавтра я буду знать все. Василий вызывает безотчетное доверие.

Следовательно, главными моими подозреваемыми становятся Анжелика Петровна и Эдуард Максимович Седовы. Хозяйка послала за мной своих гвардейцев неспроста. Мое появление заставило ее поволноваться. Убрать Юру у владельцев компании причина была: к нему в руки попала крамольнейшая бумага, которую расшифровать — раз плюнуть. На встречу с киллером они не могут не пойти. Опасно. Наемные убийцы — люди серьезные, шуток не понимают.

Юра вполне мог догадаться, где должна состояться встреча, и притащить туда всю городскую милицию. Доказывай потом, что ты не верблюд и с киллером про любовь болтаешь. Проще убить парня. Обыск в квартире тоже их рук дело. Шифровки они не нашли и теперь нервничают. Все более-менее сходится.

Я вновь и вновь перетасовывала факты, но других выводов не придумала. Зазвонил телефон. Кому я на ночь глядя понадобилась? Отдохнуть не дают.

— Таня? Это Илья.

При звуках знакомого голоса моя досада испарилась, как лужа под солнцем.

— Рада тебя слышать!

— Звоню, чтобы пожелать тебе спокойной ночи и приятных сновидений.

— Спасибо. Я как раз намеревалась лечь в постель.

Надеюсь, у него перед глазами возникнет соответствующая картина, и он пожалеет, что не присутствует при этом лично.

— Я завтра с трех часов дня свободен. Встретимся?

Мне показалось или его голос дрогнул?

— Если найдется полчасика…

На главную: Предисловие

Марина Серова Попробуй разберись

* * *

Марина Серова
Попробуй разберись