Марина Серова
Дурацкая история
Глава 1
Офис уже опустел. Менеджеры ушли, охранник уткнулся в какой-то новый детектив, начальства не видать за массивной дверью — тишина. Оставались только кассирша да системный администратор Пашка, который обреченно уставился на экран монитора. Надо было скинуть в Москву по Интернету данные, а начальство в кабинете Сан Саныча пьянствовало, довольное жизнью, и плевать ему было на Пашкины проблемы, на его жену Светку, которой до смерти надоело дожидаться Пашку по вечерам. Она совершенно не понимала, что заставляет его торчать до одиннадцати в офисе каждый божий день, за такие-то деньги! А знала бы она побольше о здешних нравах — так просто лопнула бы от негодования!
Впрочем, понять ее можно: второй год видит мужа только ночью да по воскресеньям, а отпуск — в сладких снах.
Вот и сейчас: как ей объяснить, что данные в Москву не скидываются только потому, что ни Сан Санычу, ни Василь Николаичу не до этого? Если Светка права и человек пьет, когда ни на что другое у него воображения не хватает, то Пашкины боссы явно страдают полным отсутствием этого самого воображения.
По радио играла тихая музыка. В другое время можно было бы и послушать, но сейчас хотелось домой. Очень хотелось!
Пашка настолько погрузился в мечты о «sweet home», что не услышал, как скрипнула дверь.
— Добрый вечер, — раздался у него над ухом приятный женский голосок, прерывая невеселые размышления. — Мне нужен Василий Николаевич.
Пашка поднял глаза.
Перед ним стояла красотка. То, что Василь Николаич не прочь развлечься с путанами, секретом ни для кого не было, как и его привычка в рабочее время смотреть порносайты. Да почему и не попользоваться за счет фирмы?
Это с Пашки содрали стоимость двух пачек сигарет «Парламент», которые охранники стырили, а себе начальство ни в чем не отказывает.
Старая обида опять шевельнулась в душе, особенно когда он представил, как с витрины все тащат, кому не лень. Светка, наверное, права, называя Пашкиных директоров «жирными каплунами с гипертрофированным самомнением».
Светке-то что: она пишет себе женские романы и пишет. В ее фирме все по-другому. А он писать не умеет, у него голова приспособлена только с компьютерами разбираться…
— Василий Николаевич? — переспросил Пашка, разглядывая красавицу-путану. — Сейчас скажу…
Он нехотя поднялся.
Тащиться в кабинет к начальству не хотелось. Опять начнут приставать, чтобы выпил с ними. Им же мало одним напиваться и с бабами по столам голыми скакать — все должны принимать в этом посильное участие.
Но делать было нечего. Пашка постучал, услышал:
— Войдите…
Он толкнул дверь. Нет, понять эту красотку Пашка не мог! Неужели нет другого способа заработать? Как можно терпеть этих старых пьяных уродов?
— А, Паша… Хорошо, что зашел. — Сан Саныч радушно улыбался. — Выпьешь?
— Нет, — мотнул головой Пашка. — Сан Саныч, мне бы данные в Москву скинуть…
— Куда ты все торопишься? — укоризненно забормотал Сан Саныч. — Что тебе дома — медом, что ли, намазано? Не развлечешься никогда по-человечески. Девчонки наши на тебя обижаются, говорят, что от тебя никакого толку нет! Как ни спросишь — все тебе домой надо.
— А у него жена, — сообщил, задумчиво ковыряя в ухе, Василий Николаевич.
— У меня тоже жена. И ничего. Я с тобой сижу, а она дома. Так и надо по жизни…
— Так у тебя Галина тут работает, а его к нам идти не хочет.
— Тогда разводись. Фирма, Паша, должна стать для тебя родным домом. Если твоя жена будет мешать, ты уж извини, вопрос поставим ребром. Она радуется, когда ты деньги приносишь?
Пашка промолчал. Светка зарабатывала в три раза больше, чем он.
— Бабы — они деньгам завсегда рады…
Кажется, для Сан Саныча все женщины были на манер его собственной супруги Галины и любовницы Люси.
— Тогда пусть все терпит.
Голова Сан Саныча то и дело бессильно падала на грудь.
— Ты тогда из-за нее москвичей по баням возить отказался. Вот мы и оскандалились… Что, не потерпела бы? Особая, что ли, она у тебя?
Услышав про бани, Пашка вспомнил, зачем пришел.
— Там к вам молодая женщина, кстати.
Ему ужасно хотелось добавить: «только что из бани», но он сдержался.
С работой плохо. Уволят — фиг другую найдешь. А сидеть на Светкиной шее — уж увольте. Хватит и того, что его зарплата — треть Светкиной.
Сан Саныч вскинул брови.
— Ко мне?
— К Василь Николаичу…
Сан Саныч хмыкнул, посмотрев на собутыльника.
— А… Понятно. Зови сюда. Поделишься, Василий?
Тот махнул рукой. Пашка посмотрел в его сторону и подумал, что Василь Николаич и со стула-то, пожалуй, подняться уже не может, не до секса ему.
Отчаявшись заинтересовать начальство делами, Пашка вышел из кабинета. Девица все так же терпеливо ждала приглашения.
Она стояла, прислонясь к столу, и разглядывала стенд с сигаретами. Ее темные волосы свободно струились по плечам. Они были такие густые и блестящие, что Пашке стало их жалко: девчонка не стоила таких обалденных волос. Впрочем, в этой потаскушке поражали и прекрасные синие глаза, мечтательные и немного грустные, и точеная фигурка. «Господи, как жаль! — подумал Пашка. — Сейчас потные ладони похотливых пьяниц осквернят этакую красоту!»
— Вас ждут, — сказал он девушке, тщетно пытаясь придать своей улыбке долю презрительности.
Она коротко кивнула и прошла в кабинет. Его деланное презрение ее явно не тронуло. А может быть, она слишком привыкла к этому, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
* * *
«Господи, какое все-таки тяжелое лето, — подумала я, вытирая со лба капельки пота. — То жара, то дожди, а теперь все смешалось, дышать нечем и терпеть придется еще не меньше месяца!»
Я только что вернулась из Италии и теперь потихоньку вновь привыкаю к климату и к родному домашнему хамству, в который раз удивляясь тому, что, непонятно почему, все-таки люблю свою страну.
Светку я узнала сразу, это было нетрудно. Она стояла в черном джинсовом костюме под дождем, без зонтика и, демонстративно не обращая внимания на такую мелочь, как дождь, ждала автобус. Я подъехала и распахнула дверцу. Сначала Светка меня не узнала. Она просто отодвинулась от моей машины — так, на всякий случай. Я рассмеялась.
— Галазова, я что, похожа на мужика с усами? Или ты подозреваешь меня в склонности к лесбиянству?
Светка радостно взвизгнула, услышав мой голос, и плюхнулась в «пежорожец».
— Иванова, — пробормотала она, восторженно разглядывая мою «девяточку», — я тоже такую хочу. Может быть, мне податься в детективы?
— Подавайся, — разрешила я. — Все равно ты мне не конкурентка. Ведь если мне в голову ударит начать писать романы, черта с два у меня получится. Каждому — свое, как сказал один китайский мудрец, когда у него на глазах японец сделал харакири. Слушай, мы сто лет не виделись! Пойдем ко мне, выпьем джина с тоником, как бывало в юности.
Светка задумалась, глядя на дорогу и шевеля губами. Ей явно хотелось выпить со мной, но, видимо, где-то ждал муж.
— Ох уж эти мужья, — вздохнула я. — Лучше спрыгнуть с обрыва, чем позволить мужчине завладеть твоей жизнью. Ладно, — уныло проговорила я. — Все понятно без лишних слов. Семья, муж, грязные носки и скандалы, стоит тебе задержаться… Я же говорила, не надо выходить за него замуж. Даже если он спокойный и милый, как твой Пафнутий, не пройдет и года, как ты завоешь с тоски…
— Носки он стирает сам, — меланхолично отозвалась Светка, — и раньше одиннадцати с работы не приходит.
— Задерживается?
— Каждый день, — грустно махнула Светка рукой. — Если бы ты знала, Танька, как я устала от его дурацкой работы!
— Лапочка, но ведь он, наверное, неплохо зарабатывает, если приходит так поздно, — наивно предположила я.
Подруга смерила меня насмешливым взглядом.
— Тань, ты со своим частным бизнесом здорово оторвалась от действительности. Он получает всего тысячу.
— Баксов?
По моему разумению, ежели человек каждый день работает до ночи, он, естественно, должен получать баксы.
— Сейчас, держи карман шире, — проворчала Светка. — Японские йены и итальянские лиры… К тому же его постоянно штрафуют, так что можешь себе представить, сколько у него остается этих самых йен. Деревянных.
Я так удивилась, что затормозила довольно резко. Мирный «волгарь», который ехал сзади, чуть не врезался в нас.
— Что? — пробормотала я. — А почему бы ему не послать их на три буквы? Ему что, заняться нечем? Он же частником круче заработает! Хочешь, я ему учеников найду на компьютер? Или программы можно писать на заказ?
Светка пожала плечами.
— И где же он вас обоих изводит за такие гроши? — поинтересовалась я.
— Оптовая фирма «Прима-Д». По продаже сигарет.
Я вытаращилась на нее.
— Как?
— А что тебя это так удивляет?
Вот это подарок преподнесла мне судьба!
— И их главного зовут Василий Николаевич Гарнеев?
— Нет. Главного — Сан Саныч. А Василий — его зам.
— Без разницы, — пробормотала я, рассматривая Светку. Ах, детка, ты и представить себе не можешь, как тесен этот мир!
— А откуда ты их знаешь? — насторожилась она.
— Поехали все-таки ко мне. Дома все и расскажу за стаканчиком джина.
— Как хочешь…
Мы как раз подъехали к моему дому. Я задрала голову, чтобы убедиться: в окнах темно, стало быть, мой внезапный друг отчалил…
Ах да. Надо ведь все по порядку.
* * *
Пашка посмотрел на часы и выругался про себя. Достали его эти доморощенные калигулы…
Стрелка приблизилась к половине десятого. Хорошо, что Светка позвонила и попросила заехать за ней. Она встретила подругу.
Кассирша уже отвалила, он остался в офисе один, не считая пьяных начальников, двух охранников и этой дивы из борделя. В кабинете боссов царила тишина. Когда Пашка постучал, глухой голос отозвался:
— Что надо?
— Данные. В Москву.
За дверью помолчали, и опять тот же голос, — интересно, кто это из них упился до полной неузнаваемости? — произнес:
— Пошел домой!
От злости Пашка покраснел. Да уж, окажись на его месте Светка, она бы тут все в щепки разнесла!
Пашка как человек мирный сглотнул обиду. Черт с ними, наверное, девица обслуживает их по высшему классу…
Он развернулся и побрел к выходу.
Иванова, Светкина подруга, жила на другом конце города. Добираться до нее — час, не меньше.
На всякий случай Пашка набрал ее номер. Светка сразу схватила трубку.
— Пафнутий! — закричала она. — Ты едешь?
— Да, если ты еще там.
— Ох, здорово! Приезжай скорее, тут тако-о-е!
— Только не напивайся до чертиков, — попросил он.
— Глупый, — фыркнула Светка. — Приедешь, узнаешь все в подробностях.
— Я тебя люблю, — сказал Пашка.
— Я тебя тоже. А твоих начальничков я когда-нибудь убью.
Он кивнул. Он каждый вечер мечтал, что найдется когда-нибудь добряк, который это сделает.
* * *
— Приедет, — сообщила Светка, вешая трубку. — А ты обещала рассказать, зачем он тебе так нужен.
— Сначала пожалуйся на жизнь, — попросила я, втайне надеясь, что из ее жалоб извлеку что-нибудь полезное.
— А чего на нее жаловаться? Сижу, пишу про страстные любови. Сексуальные сцены, правда, совсем не получаются.
— У тебя что, плохо с этим?
— Нормально, — передернула плечами моя подружка. — Просто становится смешно, и я прекращаю.
Она хихикнула, отпивая глоток из бокальчика. Мы были уже достаточно пьяны, чтобы жизненные невзгоды отступили на второй план.
— Обидно только, что это дурацкое общество склонно больше уважать женщин, работающих не головой, а…
Она не договорила, рассматривая потолок с таким вниманием, что я не выдержала:
— Галазова! В моем присутствии можешь называть вещи своими именами!
— Да я все о сексе, — грустно сказала Светка. — Мы с тобой, Танька, шевелили мозгами, зарабатывая наши талеры, а в это время какая-нибудь куда менее красивая и умная дамочка вертит, заметь, совсем не мозгами, а… несколько иным местом. И это их «иное место» меня уже так достало, что я скоро кусаться начну.
— Экая мерзость, — скривилась я. — Представь, какое оно у них, и сплюнь.
Светка посмотрела на меня и захохотала. Смех у нее был заразительный, так что скоро мы обе уже стонали от хохота, забыв свои обиды на общество, которое еще не научилось уважать умных, сильных и самостоятельных женщин.
— Так что жаловаться я не буду, — продолжила, отсмеявшись, моя подруга. — Жаловаться на общество глупо. Ты сама в нем живешь, знаешь, какое оно у нас странноватое. Расскажи лучше, зачем тебе понадобился мой супруг… Кстати, интересно, увижу ли я его сегодня?
— Увидишь, не волнуйся. Ты же мечтала выйти замуж за капитана дальнего плавания. Вот господь и послал тебе такого «капитана». Приходит редко, сразу засыпает… Даже есть не просит.
— Все равно я убью его босса, — мрачно пообещала Светка. — Вот напишу гадкую книгу… — Она сама сморщилась, представив, насколько гадкой будет эта книга. — И там подробно расскажу, как долго его пытают… Еще и смерть мучительную придумаю. Скажем, его оставляют в пустыне, в шубе, умирать от жары.
Она так увлеклась, что я даже испугалась: талант у Светки, безусловно, был, и смерти получались очень правдоподобные. Не приведи господи, услышат те, кто захочет воспользоваться ее рецептами! Я, если честно, и предположить не могла, что в моей подруге с кроткими голубыми глазами сидит такая зверюга!
— И лежит он себе, синенький, никому не нужный… На лысине выжжено клеймо «развратник», а возле рта запеклась кровь… — мечтательно излагала Светка. — Мухи вьются над ним, а белые вонючие червячки копошатся в его внутренностях.
— Светка! — взмолилась я. — Прекрати! Меня же вырвет!
Она воззрилась на меня с искренним удивлением.
— Господи, Танька, тебе его жалко?
Я поспешила заверить ее в обратном, потому как в глазах моей подруги запылал мстительный огонь и я не на шутку перепугалась.
— Да нет. Просто эти твои вонючие белые червячки слишком уж осязаемо получились…
— Это хорошо, — удовлетворенно отозвалась Светка. — Ему понравится. Напишу книжку и подарю ему в красивой упаковке. Пусть насладится сполна, правда, я не уверена, умеет ли он читать?
— Чтение входило в обязательную школьную программу, — успокоила я ее.
— Но ему уже за сорок! Он же, наверное, не помнит! Я вот химию совсем не помню…
Слава богу, разговор о мрачном будущем распутника Василь Николаича перетек в школьные воспоминания, а потом Светка опять затормошила меня, добиваясь, зачем мне нужен ее Пашка.
Я уже поняла, что о темных делах босса своего супруга она ничего не знает, и надеялась только на самого Пашку.
Так как он все не появлялся, я согласилась рассказать Светке странную историю, которая произошла накануне.
— Понимаешь, позавчера я вернулась из Италии.
— Действительно, мрак, — согласилась Светка. — Не представляю, как можно вернуться из приличной страны в родные пампасы и не рехнуться. Я даже поэтому стараюсь не уезжать далеко.
— Естественно, я решила побыть дома одна, даже телефон отключила.
— А я-то гадала, почему он у тебя не отвечает…
— Светка! — закричала я.
— Все, больше не буду… Молчу!
— Так вот, сижу я, ни о чем плохом не думаю, адаптируюсь, как вдруг в мою дверь звонят. Я подхожу тихонечко и так, чтобы остаться незамеченной, смотрю в «глазок». Вижу Мельникова собственной персоной!
— О господи! — ужаснулась Светка. — Он опять у тебя выпил все пиво?
— Нет, хуже… Объясни мне: у них там, в уголовке, всегда про всех все знают, да?
— Конечно, — поспешила заверить меня Светка. — А уж Мельников-то тем более! Когда ты ему нужна, он становится экстрасенсом.
— Ладно, Светка! Не нужно умных слов! В общем, я была вынуждена открыть и впустить в свою мирную квартиру не только Мельникова, но и этого…
Я замялась. Как мне назвать мельниковского спутника? Светка терпеливо ждала.
— Этого…
— Мерзавца, — подсказала Светка.
— Нет, — поморщилась я. — Он не совсем мерзавец.
— Прохвоста?
— Тоже нет. Этого наглого типа, который… — Я вздохнула. И тихо призналась: — Который мне так понравился! И которого я так ненавижу!
