Глава 3
Вернувшись домой и чуточку поблаженствовав в душе, я завернулась в простыню и уселась на кухне. Свежесваренный кофе наполнял квартиру дурманящим ароматом. Сигарета после душа — тоже блаженство. Для полного удобства я поставила перед собой телефон и положила рядом справочник.
Мои вопросы звучали однообразно, приблизительно так:
— Здравствуйте, не могли бы вы сказать, косметолог Галина Королева у вас работает?
Ответы тоже не блистали разнообразием:
— Нет, вы ошиблись.
В глазах рябило от кучи рядов в справочнике, язык потяжелел, словно налился свинцом. Черт побери, сколько же косметических служб развелось в нашем Тарасове? Просто бездна! В одном Ленинском районе их пруд пруди. Интересно, клиентуры на всех хватает?
И снова, как заведенная, спрашиваю:
— Здравствуйте, скажите, пожалуйста, Галина Королева не у вас работает?
— Косметолог?
Есть, удача! Высокий, режущий ухо женский голос на том конце трубки тут же показался мне хором ангелов.
— Да, да, — быстро ответила я в трубку.
— Да, у нас.
Я мельком взглянула в справочник: «Орбита», в здании Дома быта.
— А вы не подскажете, какой у нее график? — спросила я.
— С девяти утра до восьми вечера, перерыв на обед с часу до двух, — заученно ответила женщина после коротенькой паузы.
— К вам нужно записываться на прием? — задала я еще один вопрос. В голове вызревал планчик.
— Сейчас я посмотрю. Можете подъехать к четырем, Галина Николаевна вас примет.
— Хорошо, спасибо, — и я положила трубку.
Собралась я стремительно — время поджимало. Было уже половина четвертого.
Я натянула шикарное вечернее платье приглушенно-изумрудного цвета. Конечно, я понимала, что ранним вечером в таком наряде появляться на улице по меньшей мере глупо. Но роль требовала. Тем более платье обнажало мои шею и плечи, что создавало образ соблазнительной роковой женщины. Шелковистый трикотаж прекрасно подчеркивал все изгибы фигуры, а мне в этом смысле есть чем гордиться.
Волосы я решительно распустила по плечам, макияж делать не стала — потребую визажных услуг в салоне. Я посмотрела на себя в зеркало, продемонстрировала отражению высокомерную улыбку и удовлетворенно хмыкнула. Роль богемной стервочки создана для меня. Сунув ноги в черные босоножки на высоких каблуках и прихватив маленькую черную сумочку, я вышла из дома.
* * *
Косметический салон «Орбита» оказался третьесортным заведеньицем без особого оборудования. В общем, ничего хорошего. Девица на телефоне, окинув меня взглядом и сразу оценив стоимость моего прикида, вскочила с шаткого стула, подобострастно изогнулась и спросила высоким голосом:
— Чем могу вам помочь?
— Я вам звонила! — бросила я величественно, не забывая улыбаться.
— Вы к Галине Николаевне? — мило улыбнулась девица. — Проходите, пожалуйста, в кабинет. — И она, пробежав передо мной, распахнула хлипкую дверь.
— Присаживайтесь, — предложила мне высокая худощавая женщина лет двадцати пяти—тридцати. — Меня зовут Галина. Что бы вы хотели?
— Девушка, — я мысленно поморщилась от звука собственного голоса, настолько он был пронизан высокомерием, — посмотрите сами! Мне нужны маска, маникюр и вечерний макияж! Под это платье! А прически вы делаете?
— Да, конечно, — с отработанным спокойствием ответила Галина.
Блондинка производила довольно приятное впечатление — милое личико, коротко стриженные пышные волосы, большие синие глаза немного навыкате. Форменный белоснежный халатик выигрышно облегал ее фигурку. Вот только с клиенткой, какую я сейчас изображаю, ей не повезло.
Я уселась в довольно удобное кресло и откинулась на его спинку, не переставая щебетать. Я гнала байки о погоде, природе, последних музыкальных новинках — в общем, полную чушь. Галина слушала меня с профессиональным вниманием, хлопоча над моим лицом и изредка бросая короткие реплики. Наконец она наложила плотную маску и занялась руками. Так было очень удобно наблюдать за выражением ее лица, и я приступила непосредственно к своему плану.
— Ой, а сегодня произошла такая ужасная вещь! — ахнула я патетично, с трудом шевеля губами. Густая маска не способствовала многословию. — Вообще жить стало так опасно!
Галина рассеянно выслушивала мои тирады, усердно подпиливая ногти.
— У меня один знакомый… пропал! — с придыханием воскликнула я. — Такой обаятельный мужчина! Ой, девушка, он просто лапочка! Высокий, привлекательный и жутко умный. Хотя я вообще-то не очень люблю умных мужчин, они скучны, вам не кажется?
Галина согласно хмыкнула, с проснувшимся интересом посмотрев на меня. Правильно, какой женщине не интересна эта тема — мужчины?
— Только вот одно его немного портит — шрам! — добавила я значительно. Лицо Королевой на мгновение изменилось, но она быстро взяла себя в руки. — И знаете, он такой сексуальный!
Галина Николаевна захлопала глазами, забыв о маникюре, а я поторопила ее:
— Девушка, вы привидение увидели? Я уже целый час сижу с вытянутыми руками! Так вот, о чем это я? Он просто испарился, представьте себе! Я понимаю, если бы он был бизнесменом — у них жизнь действительно опасная. Но он — журналист…
— И что же с ним случилось? — довольно спокойно спросила Галина. Меня искренне восхитила ее способность держать себя в руках.
— Пропал! Его жена просто в шоке. Он должен был лететь в командировку, в столицу. Делиться опытом, что ли… Но не полетел — потому что не появился в аэропорту. И его жена уже подозревает самое худшее!
Руки Галины дрожали, пилка вылетела из ослабевших пальцев. Мне стало ее жаль.
— Девушка, вы тоже жалеете его, правда? Вы очень добрая… Сейчас так редко встретишь людей, умеющих соболезновать, — улыбаясь, прощебетала я. А про себя подумала: «Надо закругляться, иначе эта дамочка вцепится в меня своими ногтями. Она точно ревнует — стоит только посмотреть на ее лицо! Сделает макияж, в котором даже дома сидеть не будешь, — отражения испугаешься!»
— Да, жаль человека, — с трудом выдавила из себя женщина.
— Не говорите! Серегу ужасно жаль, а еще больше — его жену, — вздохнула я.
— Так его зовут Сергей? — сделав вид, что этот вопрос ее совершенно не интересует и все это лишь вежливость, спросила Галина.
— Ну да, — мило улыбнулась я.
Я почти поверила в то, что Галина не имеет отношения к исчезновению Клюжева. Но проверить еще раз все же не помешает.
— Галина, — окликнула я ее, когда мой макияж был завершен, — а вы здесь каждый день работаете?
— Вообще-то нет, — улыбнулась Королева.
— А в это воскресенье вы работали? Моя подружка сказала, что была в этом салоне, и ей ужасно понравилось.
— Да, работала, с утра до вечера. Было много клиентов, — устало ответила девушка.
Я оплатила услуги достаточно щедро — по крайней мере, Королева недовольной не осталась — и вышла в холл. Поговорив с девушкой, сидевшей на телефоне, я проверила: Галина Королева и впрямь работала все воскресенье, после чего они вместе отправились на дискотеку. Домой попали ранним утром — их обеих отвезли на машине случайные знакомые.
Как все-таки просто общаться с людьми, когда есть деньги! Даже мой интерес не вызвал особого удивления.
Я отправилась домой. Следовало обдумать информацию, а сделать это качественно я могу только за чашкой кофе, с сигаретой в руке. Издержки работы — только что сделанный макияж пропадет зря, никто, кроме меня, его не увидит. Ну и ладно. Мне нравится себе нравиться. И я улыбнулась случайному каламбуру.
* * *
Итак, что мы имеем? Во-первых, Галина Николаевна Королева сама нервничает — возможно, потому, что не знает, где ее милый друг. Я уверена, отношения к исчезновению Клюжева она не имеет. Она работала весь воскресный день, потом, как выяснилось, веселилась с подружкой до утра. Следовательно, она здесь ни при чем.
Далее. У друзей Валентин Арсеньевич в последнее время не появлялся. Он просто исчез, и все. Скорее всего, он мертв. С такими деньгами, что пропали в редакции, — а по моим прикидкам, сумма исчезла немалая — долго не живут. Если это он их взял, разумеется. А значит, что я должна сделать? Разумеется, обзвонить морги. Благо, их в Тарасове не так много, как косметических салонов. Всего-то пять — три при больницах, один при убойном отделе и один у университета.
Именно этим я и занялась. Есть не хотелось — так бывает иногда, когда работа меня захватывает. К тому же морги не способствуют возбуждению аппетита, даже когда звонишь туда по телефону.
Так, теперь надо решить, как спрашивать. Описать-то Клюжева я легко могу, но вдруг его изуродовали… Тогда мне нужен либо мужчина, похожий на Валентина Арсеньевича, либо неопознанный труп.
Я вплотную занялась делом и потратила на звонки добрых полчаса. Общались со мной предельно вежливо и даже пытались затянуть беседу — видимо, на вахте у телефона в морге тоскливо. Выяснилось, что неопознанные трупы вчера и сегодня не поступали и ни один из имеющихся покойников не напоминал Валентина Арсеньевича даже отдаленно. А вчера с утра Клюжев точно был еще жив.
Оставалось дозвониться в морг при убойном отделе милиции: там было все время занято, и я уже начала раздражаться. Наконец после очередного набора номера раздались длинные гудки.
— Морг… — ответили на том конце провода. Голос показался мне смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит.
— К вам не поступал мужчина, рост 175–180, худощавый, со шрамом на подбородке, в возрасте от тридцати до сорока? — почти заученно спросила я.
— Татьяна! Ты что, меня не узнала? — воскликнули на том конце провода.
И тут я в самом деле узнала — это был Степан Осипов, патологоанатом, к которому мы с Кирей, пардон — с подполковником Кирьяновым, не раз обращались.
— Степан, я не думала, что патологоанатомы отвечают на телефонные звонки, — вроде как извинилась я. — Или ты по совместительству?
— Ну да, делать мне больше нечего! Кто тебе нужен?
— Я же тебе сказала. Имя — Валентин Арсеньевич Клюжев.
— Какие сроки тебя интересуют?
— Вчера вечером или сегодня, — коротко пояснила я.
— Нет, вчера вообще завозов не было, а сегодня старушку машиной сбило, — с готовностью ответил Осипов. — А что это ты в «мокряк» полезла?
— Да нет, это я так, проверяю, — отшутилась я и, попрощавшись, положила трубку.
И с моргами вытянула пустышку. И что дальше? Ох, что-то я забросила редакцию. Надо бы туда отправиться, послушать, о чем говорят господа журналисты.
Не успела я смыть макияж и натянуть джинсы, как телефон зазвонил.
— Слушаю, — сняла трубку я.
— Татьяна, куда влезла? — буркнул Кирьянов устало.
— Ищу твоего крестника, — медоточиво проворковала я. — Это что, Осипов успел доложить?
— Да нет, — кажется, Киря смутился, — просто случайно узнал. Ну и как продвигается расследование?
— Помаленьку, — улыбнулась я. — Ты знал, чем меня одарить.
— Татьяна, а зачем тебе морги? Думаешь, этот… журналист уже на том свете?
— На этом я его пока не обнаружила, — призналась я спокойно. — Вот и проверяю версии, предположения… Сами понимаете, товарищ следователь.
— Танька, помощь нужна?
— Пока труп не обнаружила, нет. Володь, если что-то узнаешь, позвони, хорошо?
— Ладно, если узнаю, звякну, — согласился Кирьянов. — Счастливого расследования.
— Спасибо, и вам того же, — хмыкнув, я положила трубку.
* * *
Я пристроила машину за углом здания, в котором находилась редакция «Тарасовских ведомостей», и нацепила наушники. Сидела очень долго — слушала тишину, полную и абсолютную. Потом раздался щелчок — хлопнула дверь, и я услышала два голоса. Один из них принадлежал Михаилу Валерьевичу, а голоса его собеседника я раньше не слышала — глухой басок звучал одновременно и властно, и немного подобострастно, потому что, как выяснилось, принадлежал его заместителю Борису Ивановичу. Начальство газеты упорно не желало говорить о Валентине Клюжеве, а бурно обсуждало, куда поместить статью «Наш город зеленеет».
Я начала дремать — голоса двух редакционных начальников звучали на удивление мерно и действовали почище снотворного. Закурив, я лениво наблюдала за воробьем, нахально усевшимся на капот моей «девятки» прямо перед лобовым стеклом. Глаза закрывались. Я было подумала, что ничего интересного уже не услышу и пора домой отправляться, как Борис Иванович спросил:
— Михаил Валерьевич, Клюжев не объявился?
Тут я навострила ушки — дай-то бог, чтобы беседа перешла в нужное мне русло.
— Нет, Боря, так и не объявился. Думаю, следует попросить Ломова временно занять его место, — произнес главный приглушенно.
— Думаете, Валентин так и не появится? — в голосе заместителя звучало легкое удивление.
«Ну же, — подумала я, — поподробнее о Ломове».
— Не знаю, — судя по всему, в этот момент Михаил Валерьевич должен был пожать плечами. — Вообще-то Клюжев раньше так не исчезал, без предупреждения. Поначалу у меня возникла мысль, что он скрылся с деньгами.
— Резонно, — согласился Борис. — Я бы на вашем месте подумал точно так же. Только деньги отпали.
«Как это отпали? — прошептала я, благо, начальство не могло меня слышать. — Неужели нашлись?»
— Борис, в следующий раз поступайте более осмотрительно, хорошо? — вежливо, но со стальной ноткой в голосе заметил главный редактор. — Мне неловко теперь думать, что я мог обвинить в хищении Валентина Арсеньевича.
— Конечно, Михаил Валерьевич, еще раз прошу прощения. Я решил положить деньги в банк, но вас в тот момент не было. Пришлось действовать под свою ответственность. А потом с этими выходными я несколько закрутился и сразу не сообщил…
— Все, забыто. Но, Борис, в следующий раз предупреждайте меня о своих действиях. К тому же, не знаю, каким образом, известие об исчезновении денег достигло ушей сотрудников. И все начали переживать, что не получат гонорар.
— У нас здесь беспроволочный телефон существует, — неловко в ответ пошутил Борис. Главный хмыкнул и сказал:
— Думаю, Клюжев уже не вернется. Не хотелось бы предполагать такое, но…
— Да я все понимаю, Михаил Валерьевич. Значит, нужно искать замену, пока хотя бы временную.
— Тут проблемы не будет, — спокойно заметил редактор.
— Ломов? — коротко спросил его зам.
— Ну да. Только он, пожалуй, успешно справится с этими обязанностями. Умный и достаточно надежный человек, на него можно положиться. К тому же он стремится к власти, а такие люди обычно становятся хорошими начальниками.
— Ну правильно, Глеб человек целеустремленный, постоянно повышает квалификацию, явно стремится продвинуться. Думаете, можно сообщить ему о назначении?
— Полагаю, пока мы подождем. Все знают свои обязанности и не пропадут пару дней без непосредственного начальства, — заявил главный властно.
— Михаил Валерьевич, поясните, пожалуйста. Я недопонимаю, почему бы не сообщить Ломову о назначении сразу?
— Борис, простейший пример. Допустим, я исчезаю (мало ли что может случиться!), вас тут же ставят на мое место, а я неожиданно возвращаюсь. Вам будет приятно?
— Ясно, — понимающе согласился заместитель.
Оба замолчали минут на пять. Я даже решила, что разговор окончен и уставший детектив сможет наконец отправиться домой. Но не тут-то было. Беседа возобновилась.
— Михаил Валерьевич, а что будем решать с командировкой? — прозвучал глухой голос заместителя главного редактора. — Клюжев ведь должен был ехать в Москву…
— А теперь уже ничего не сделаешь, мы опоздали. — Из далекого от меня в данный момент кабинета донесся шумный вздох — похоже, сокрушался заместитель. — Конечно, кое-какого интересного материала мы лишились, но катастрофой нам это не грозит. В принципе командировка больше требовалась самому Валентину, — продолжал главный, — а я всего лишь пошел ему навстречу. В конце концов, если ему так хотелось потратить отпуск на служебные нужды… — в разговоре снова возникла пауза, показавшаяся мне особенно напряженной. Наконец главный заговорил, резко сменив тему: — Информацию кинем электронкой. А насчет номера не переживай — отдадим клюжевское место в газете Ленке. Она девчонка шустрая, у нее всегда имеется в запасе пара-тройка горяченьких вестей.
Я задумалась. Вот уж действительно, странно. В принципе, если сотрудник редакции жаждет отправиться в столицу всея Руси, почему бы ему не посодействовать? Особенно если журналист мечтает о служебной командировке в собственный отпуск… Это частично объясняет ситуацию, ведь удобнее отправить документацию с подходящим человеком, нежели иным путем. Но если этот человек исчез, а бумаги, по всей вероятности, нужно отправить достаточно срочно, то приходится искать выход.
А беседа тем не менее продолжалась. Более того — снова в интересующем меня русле.
— То есть необходимость в командировке отпала? — с завидной логикой осведомился заместитель редактора. Мне он представлялся невысоким и крепеньким, как гриб-боровик, мужчиной с едва заметным брюшком и темно-шоколадными глазами. Может быть, виной такой картинки, созданной моим живым воображением, был достаточно приятный низкий голос зама…
— Вот именно, с исчезновением Клюжева, — веско сказал Михаил Валерьевич.
На этой фразе беседа прервалась. Редакционное начальство зашуршало, видимо, собираясь, после чего хлопнула дверь и наступила тишина.
* * *
Итак, я узнала много нового и интересного. Во-первых, деньги никто не брал. Значит, возможности ограбления и подставы отпадают. Пролетели вы, Татьяна Александровна, с этой версией, как фанера над Парижем.
Теперь — командировка. Валентин Арсеньевич жаждал отправиться в Москву… Зачем ему это было надо?
Итак, следует прежде всего разобраться с Москвой. Что могло привлечь Клюжева в этой странной, за счет отпуска, командировке? Да такое, из-за чего он покинул жену и любовницу? Непонятно. Все больше я склонялась к версии исчезновения из-за командировки.
Но на одной зацикливаться тоже нельзя. Что там еще у нас высвечивается? Конкурент, который в итоге добился своего, — его поставят на место Клюжева. Глеб Ломов, если не ошибаюсь. Пора, однако, проверить Ломова «на вшивость». Как показывает печальный опыт, конкуренция — ужасная вещь. Иной человек из-за мелочи готов порой удавить более удачливого коллегу. А тут — место заведующего отделом политики! Почти босс, если оперировать психологией конкуренции. И если удача не спешит идти в руки — можно подтолкнуть ее. Да, Ломова просто необходимо прощупать.
А еще компромат — надо подумать о компромате. Он его явно собирал. Клюжев, я имею в виду.
Вроде бы больше версий нет, но и это что-то с чем-то.
Поездка по вечернему городу меня несколько развлекла, и, вернувшись домой, я принялась готовить. Иногда очень хочется побаловать себя, лапушку, какой-нибудь вкуснятиной. Тем более что в выходные я совершила паломничество по магазинам и закупила много всякого. А бедный Клюжев как раз в это время куда-то пропал… Тьфу ты, ну хоть теперь, вечером, могу я перестать думать об этом журналисте?!
Вот что я сделаю: приготовлю шницель с миндалем. Интересное блюдо, надо сказать. Шницели отбиваются, обваливаются в муке, яйце и измельченном миндале, после чего обжариваются. Но это не самое главное. Самое вкусное — соус. Он готовится из вишневого сока с капелькой коньяка.
Приготовив все, я решила, что после всех сегодняшних трудов вполне имею право позволить себе отдых. И уселась перед телевизором. Справа от себя поставила на стул пепельницу и чашку горячего свежесваренного кофе. На коленях разместила тарелку со шницелями и приступила к позднему ужину, пытаясь не допустить возвращения в мою голову мыслей о деле. Чудесно поужинав, а затем заставив себя вымыть посуду — терпеть не могу это занятие, — я отправилась спать.
Часы показывали первый час ночи. Завтра предстоит довольно напряженный день, но до завтра еще целая ночь! Будильник я поставила на десять утра — позволю я себе, любимой, выспаться.
Знала бы я, как начнется это самое завтра!