Глава 4
Сидя в машине, я начала свой анализ случившейся с персонажами истории, в которую оказалась вовлечена по воле легкомысленного Гордеева, будь он неладен. Два преступления, по-видимому, тесно связанные между собой, – это уже не шутка. И кража денег из сейфа выглядела теперь уже невинной шалостью по сравнению с тем, что произошло после.
Но предстояло еще выяснить, действительно ли это убийство. Может быть, и в самом деле несчастный случай. И чтобы ответить хотя бы на этот вопрос, я набрала номер своего давнего знакомого, майора Мельникова. Андрей ответил сразу и моментально узнал меня.
– Привет, – сказал он. – Что-то случилось?
– Андрей, ты не мог бы мне рассказать поподробнее о деле некоего Артема Бережнова, что был найден мертвым прошлой ночью?
– Не занимаюсь этим делом, – протянул майор.
– А ты не мог бы узнать? – попросила я.
– А что конкретно тебя интересует?
– В первую очередь было ли это убийством?
Андрей помолчал, потом сказал:
– Ладно, перезвони через полчаса, постараюсь тебе помочь.
Поблагодарила его и отключила связь, через некоторое время снова набрав тот же номер.
– В общем, похоже на убийство, как это ни прискорбно, – вздохнул Мельников. – Можно было бы списать на несчастный случай, если бы не гематома у него на затылке, полученная сразу перед смертью. Похоже на удар тупым предметом. А вот смерть наступила от удара виском об угол тумбочки при падении. Видимо, его сначала ударили, а потом он сам упал столь неудачно. В общем, как ни крути, придется разбираться. Если бы не эта гематома... – вздохнул он.
– Понятно, Андрей, спасибо!
– Я так полагаю, что разбираться в этом придется не только моим коллегам? – улыбнулся Мельников. – И у тебя гораздо больше запала, чем у них?
– Люблю свою работу, – улыбнулась я. – И не собираюсь ее терять. Поэтому для меня очень важно не уронить имидж лучшего частного детектива.
– Этот имидж ничто не сможет уронить, – заверил меня Андрей. – Ты уже себя так зарекомендовала...
– Ладно, хватит льстить, – отмахнулась я. – Если что, перезвоню.
– Давай, – согласился тот и положил трубку.
Как всегда, передо мной встал вопрос: «С чего начать?» Я уже была знакома практически со всеми участниками истории. Была такая вероятность, что преступление совершил кто-то извне, но интуиция подсказывала – искать нужно в том кругу, который тусклым майским вечером собрался за столом в квартире Бережнова. Английский такой получался детектив – почти замкнутое пространство, все друг друга знают, наверняка имеют между собой интересные и не всегда явные отношения, зубы друг на друга точат. Но, возможно, я и ошибаюсь. Никогда не стоит зацикливаться на одной версии. Может быть, и впрямь окажется, что никто из участников праздничного мероприятия не имеет отношения к смерти Артема, тем более что она все-таки случилась не в доме его брата, где происходило торжество. Но начинать все же нужно было с этих людей.
И вопрос скорее назывался не «с чего начать», а «с кого». Безусловно, говорливый Артем Бережнов многое прояснил для меня. И, кто знает, не за это ли он был и убит? Я вспомнила, что тогда, за столом, планировала использовать в качестве своего информатора Катю Колокольцеву, но потом судьба подкинула мне Артема. А сейчас фигура Колокольцевой как-то сама собой выдвигалась на первый план. На всякий случай решила бросить кости, чтобы в случае их категоричного ответа не тратить время зря. Однако кости убедили меня в том, что поспешить все-таки стоит:
13 + 30 + 2 – это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий – ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе.
После такого расклада уже уверенно поспешила к дому Колокольцевых, хотя пока что понятия не имела, чьи именно и какие неблаговидные поступки мне придется разоблачить. Я не предварила свой визит телефонным звонком, решив, что неожиданность в данном случае будет лучше. Уже знала от Бережнова, что Катя является скучающей домохозяйкой при стоматологе-муже. И не работает, скорее всего, по своему призванию быть бездельницей. Поэтому вероятность застать ее дома была довольно высока.
Припарковала свою машину недалеко от подъезда, поставила ее на сигнализацию и не спеша отправилась к своей цели. Я не обратила никакого внимания на «Фольксваген», стоявший непосредственно у подъезда, где жили Колокольцевы. Когда уже свернула к подъезду, из автомобиля высунулся молодой мужчина и довольно громко позвал меня:
– Татьяна Александровна!
Я тут же обернулась, испытав нечто неприятное. Еще не знала, грозит ли мне опасность, но голос раздался очень неожиданно. Но в следующий момент мои тревоги были развеяны – на меня смотрел своими пронзительными карими глазами журналист Игорь Ломакин.
– Может быть, пообщаемся? – спросил он, видимо, довольный произведенным эффектом.
Невольно сделала шаг в направлении машины Ломакина.
– Садитесь в салон, думаю, нам есть о чем поговорить, – продолжил тем временем журналист.
Я, чуть подумав, села в машину. Журналист был один, он вальяжно расположился за рулем.
– Итак, вы проводите расследование. Я, признаться, тоже, – сразу же стал вещать Ломакин. – И вот результат – мы с вами идем по одному и тому же следу. Как вы думаете, почему?
– Вам-то это зачем? – вместо ответа спросила я.
– Как это зачем? – удивился Ломакин. – У меня профессия такая. Репортер называется. И не простой репортер, а криминальный. Хочу сам раскрыть это дело и написать грандиозную статью.
– И что же вы здесь делаете? Следите никак?
– Правильно догадались.
– За Колокольцевой?
– За Колокольцевой, – улыбнулся Игорь.
– Подозреваете?
– Подозреваю.
Диалог начинал приобретать черты комичности, и я усмехнулась:
– И что же вы думаете выяснить в результате своей слежки?
– Что-нибудь да выясню, – уклонился от ответа Ломакин. – А вы хотели просто поговорить с подозреваемой, в духе мисс Марпл?
– Не люблю это сравнение, – скривилась я, не став объяснять, что, в отличие от английской леди, являюсь не любителем, а профессионалом. – А если не секрет, то почему в случившемся вы подозреваете именно Колокольцеву?
– А вы почему? – тут же парировал наглец Ломакин.
– Не подозреваю, – ответила я. – Информацию хочу получить. А вы мне мешаете в этом.
– Неизвестно еще, кто кому мешает, – сделал слегка обиженный вид Ломакин.
– Но это ведь вы остановили меня у подъезда! Значит, не хотели, чтобы я встретилась с Колокольцевой?
– Так мы можем черт знает куда зайти! Скажите еще, что это я во всем виноват.
– Вы ведь бойфренд секретарши человека, у которого украли деньги и убили брата?
– Ну и что! Впрочем, если вы считаете, что я к этому причастен, докажите!
– Если надо будет – докажу, – нахмурилась я и собиралась уже открыть дверцу и выйти из машины.
Но тут нашу перебранку невольных «коллег»-детективов прервал выход из подъезда самого объекта внимания – Кати Колокольцевой. Она, как-то воровато оглядевшись, направилась к своей машине, которая стояла неподалеку, прямо у моей «девятки».
– Видите, что я вам говорил! – восторжествовал Ломакин, поднимая вверх указательный палец. – Она куда-то собралась!
– Ну и что? – по инерции возразила я, уже поняв, что, видимо, мне придется довериться Ломакину как водителю – в данной ситуации сама жизнь подкидывала продолжение в виде слежки за Колокольцевой.
Разумеется, нельзя было предположить, к чему это может привести, но других вариантов времяпрепровождения просто не было.
– Поехали, – просто сказала я, как только машина Колокольцевой скрылась со двора.
Ломакин завел мотор, и «Фольксваген» двинулся вслед за маленьким «Опелем Кадетом». Ломакин оказался не слишком продвинутым водителем, во всяком случае, к слежке мало приспособленным, но он принципиально не хотел, чтобы я пересаживалась за руль. К тому же для подобных кульбитов на дороге просто не было времени.
Благо слежка была не очень долгой и не имела никаких особых сложностей. Катя вела машину не слишком умело и, по моему мнению, слежки за собой не обнаружила. Через двадцать минут она заехала в один из дворов в районе театра драмы и притормозила около одного из подъездов.
Выйдя из машины, она опять огляделась по сторонам, и мне показалось, что в ее поведении проскальзывает некая нервозность, вороватость, свойственная людям, которые не хотят, чтобы их присутствие в том или ином месте было обнаружено.
– Кто, интересно, может здесь жить? – задумчиво проговорил Ломакин, показывая кивком головы на девятиэтажку.
Я тут же активизировала свой мобильник и позвонила Бережнову. Через полминуты я знала ответ: в девятиэтажке, у которой притормозила Колокольцева, в квартире номер девяносто восемь проживает заместитель Бережнова – Городецкий Аркадий Дмитриевич. Ломакин, естественно, тут же оказался в курсе этого и безапелляционно заявил:
– Ну, вот и все!
– Что – все? – уточнила я.
– Все ясно! Ясно, кто украл деньги – Городецкий и Колокольцева!
– Почему вы в этом так уверены?
– Потому что у них были для этого возможности. Больше, чем у других.
– И вы полагаете, что они сговорились? Но каким образом? Где точки соприкосновения?
– Этого я пока не знаю, но можно подняться и попробовать подслушать их разговор.
– Вы думаете, они станут так орать, что мы услышим через дверь? – усмехнулась я.
– Эх, черт, знать бы раньше, можно было бы «жучок» поставить! – сокрушенно покачал головой Ломакин.
– Да у вас у самого прямо склонность к криминалу, – удивленно заметила я.
– Есть такой момент, – признался Ломакин. – Но это же ради торжества справедливости! Я даже думаю... – глаза его загорелись, – что это они на пару и убили Артема!
– Но зачем?
– И это нужно выяснить, – тут же сказал Ломакин, нервничая и крутя головой. – Мне жаль, что мы напрасно теряем время.
– Но не можем же мы туда просто ввалиться, – проговорила я. – Что мы им скажем? На каком основании?
– Так что же вы предлагаете? – спросил Ломакин.
– Ждать, – закуривая сигарету, просто ответила я. – Спокойно ждать. А потом поговорить с Катей, когда она выйдет.
Нетерпеливому Ломакину не очень нравилось такое положение вещей, но деваться было некуда, поэтому он вздохнул и стал просто следить за подъездом, где скрылась Колокольцева.
Ждать нам пришлось около часа. Ломакин настолько извертелся на сиденье и устал, что в первый момент даже не заметил, как показалась Катя.
– Вон она, – подтолкнула я его в бок. – Давайте-ка остановим ее прямо здесь, так будет лучше.
– Давайте! – тут же согласился уставший от бездействия Игорь и выскочил из машины.
– Екатерина... Простите, не знаю, как по батюшке, – бросился он к Кате. – Добрый день!
Катя вздрогнула, затем, узнав Ломакина, изобразила на лице приветливую улыбку.
– О, привет! – прощебетала она. – Можно просто Катя. Какими судьбами?
– Вот случайно увидел вас, решил подойти, а вы какими?
– Я... К знакомой приезжала, – с нервным смешком ответила Катя и тут увидела, как я выхожу из машины. Лицо ее потемнело, тем не менее она старалась не терять улыбки и поприветствовала меня.
– А вы уже успели познакомиться так тесно, что ездите вместе? – игриво обратилась она к нам с Ломакиным.
– Нет, мы встретились случайно, – ответила я.
– Ах, как сегодня много случайностей! – хихикнула Катя.
– Да. И одной из них является то, что в этом подъезде живет Аркадий Дмитриевич Городецкий, – продолжала я. – Это он и есть ваша знакомая?
У Кати забегали глаза, и она их опустила. Затем проговорила в сторону:
– Допустим, я была у Городецкого. И что здесь такого?
– Ничего. Просто объясните, для чего вы к нему ездили.
– Вы что, – вздернула голову Катя, – допрашиваете меня? С какой это стати?
– Вас могут допросить в милиции, если вы предпочитаете этот вариант, – жестко сказала я, а Ломакин тут же влез со следующим вопросом:
– Где вы были прошлой ночью, когда убили Артема Бережнова?
– Я... Но я же была у мамы, и не раз говорила вечером, что мне нужно к маме, вы сами это слышали, – взахлеб оправдывалась Катя. – И не знала ничего, только сейчас узнала, что Артема убили, мне Аркадий сказал...
Я достала мобильник и стала нажимать на кнопки.
– Кому вы звоните? – подозрительно спросила Катя.
– Майору Мельникову, – сухо пояснила я. – На предмет проверки вашего алиби. Сейчас вашу маму допросят и все выяснят. Если вы сказали правду, бояться вам нечего.
В Катиных глазах застыл испуг.
– Не надо! – почти закричала она, пытаясь вырвать у меня мобильник. – Не надо, я все расскажу, только маму не трогайте! И вообще, не говорите никому, хорошо?
– Где вы были? – поднялся голос Ломакина.
– Я... а, черт с ним, ладно! У Аркадия я была, здесь!
– Вы его любовница? – уточнила я.
Катя кивнула и полезла за сигаретами.
– Да, – сказала она, закуривая. – Теперь вы понимаете, для чего я придумала про маму? Мне совсем не нужно было, чтобы об этом кто-то знал. И угораздило же Артема умереть именно вчера ночью! Если бы не это, никто бы ничего не знал!
Катя с жалостью вздохнула и сильно затянулась.
– Давайте-ка поговорим поподробнее, – предложила я.
– Господи, да о чем говорить-то! – отмахнулась Катя и снова вздохнула. – И так же все ясно. Вы только Сережке моему не говорите, ладно? А то он меня убьет!
– В деле, где замешано убийство, мы ничего не можем гарантировать, – важно заявил Ломакин, словно он вел официально это дело. – И вообще, вы так просто не открутитесь. У нас к вам есть еще ряд вопросов.
– Блин, ну не стоять же во дворе! – разозлилась Катя. – Вон, на нас уж люди смотрят!
– Я предлагаю поехать куда-нибудь для разговора, – предложила я.
– Можно к нам в редакцию, – тут же предложил Ломакин, надеясь, видимо, прямо на рабочем месте развенчать благообразные маски истинных воров-убийц и тут же настрочить по этому поводу разоблачительную статью.
Вся компания уже двинулась было к машинам, как вдруг из подъезда вышел сам Аркадий Городецкий. Увидев Катю в окружении меня и Ломакина, он в первый момент оторопел, но моментально овладел собой.
– Добрый день, – подходя и подавая руку Ломакину, сказал он. – Могу я узнать, что здесь происходит?
– Аркаша... – Катя с рыданиями кинулась к нему на шею.
Городецкий резко расцепил ее руки, бросил на Катю гневный взгляд и еще раз спросил:
– Что случилось?
– Аркаша, они все знают! Знают о нас! Аркаша, милый, мне пришлось все рассказать! Я... не знала, не успела предупредить маму! Мне пришлось сказать, что была у тебя, потому что они хотели меня обвинить в убийстве Артема!
– Что за ерунда! – поморщился Городецкий и перевел взгляд на меня. – Что это вы тут устроили?
– Просто проверяю алиби всех подозреваемых, – спокойно ответила я. – И решила начать именно с Кати. И как раз оказалось, что алиби-то у нее и нет. А потом она сама рассказала, что была у вас. Кстати, вы это подтверждаете?
– Понятно, – самому себе сказал Городецкий, не отвечая на мой вопрос.
– Аркаша, прошу тебя, скажи им, что это не я! Пожалуйста! – Катя заплакала и умоляюще посмотрела на Аркадия. – Пусть меня оставят в покое!
Городецкий презрительно оглядел ее перепуганное лицо и сказал:
– Езжай домой. Мне не звони и вообще сиди дома.
Катя закивала и, не чуя ног от радости, кинулась к своей машине. Поспешно заведя мотор, она покинула двор. Городецкий проводил ее злым взглядом и повернулся ко мне.
– Да, она действительно была у меня прошлой ночью, – сказал он. – Сразу от Бережновых поехала ко мне и пробыла до утра, предупредив мужа, что заночует у матери. Понимаю, что значат мои слова, но это так и так рано или поздно всплыло бы. Только не нужно мне читать мораль, ничего не хочу комментировать.
– И не собираюсь, – ответила я. – А зачем она приехала сегодня? Вы же только что провели вместе ночь.
Городецкий едва заметно усмехнулся.
– Есть женщины, – снисходительно пояснил он, – наделенные от природы очень сильным темпераментом. Вот она как раз из них. И сегодня она позвонила с этой целью. У меня как раз был часок свободного времени. Но мы провели его совсем не так, как она хотела. И позвал ее только для того, чтобы рассказать об Артеме. В конце концов, все равно все об этом узнают.
– Понятно, – ответила я.
Городецкий повернулся к Ломакину.
– Ну, а вы, неугомонный журналист, – начал он, – что здесь делаете? Небось хотите сенсаций?
Ломакин не ответил, переминаясь с ноги на ногу.
– Так вот, юноша, – продолжал Городецкий. – Вас никто не уполномочивал этим заниматься. И разговаривать с вами я не намерен. Так что лучше бы вам уехать. С Татьяной Александровной, так и быть, поговорю. В конце концов, она нанята для расследования.
Ломакин начал что-то быстро объяснять, протестуя, но Городецкий, не слушая его, повернулся и пошел в сторону своего подъезда. Я сожалеюще развела руками перед Ломакиным и последовала за Аркадием.
В его холостяцкой квартире царил образцовый порядок. Ни одна вещь не лежала не на своем месте, все было аккуратно и строго.
– Не выношу бардака, – заметив мой уважительный взгляд, проговорил Городецкий, опускаясь в кресло и указывая мне на соседнее.
Я села и, чуть помолчав, сказала:
– Понимаю, что попала в не совсем хорошую ситуацию. И отнюдь не хочу лезть не в свое дело. Но вы понимаете, что если Владимир начнет задавать мне вопросы, то буду вынуждена ему сообщить насчет...
– Не надо, – перебил ее Городецкий. – Сам ему скажу. Единственное, о чем я попросил бы вас, – ничего не говорить Сергею. И не из-за Катьки даже. Просто этому человеку спокойнее будет ничего не знать. Ему вы ничем не обязаны, и он вопросы вам задавать точно не станет.
– Можете не сомневаться, – заверила его я. – Я не скажу. Но думаю, что вам теперь не стоило бы продолжать эту связь. Простите, что опять вмешиваюсь не в свое дело.
– Это понятно, – кивнул Городецкий. – Сам давно хотел ее разорвать, просто продолжал по инерции. Катька для меня всего лишь объект удовлетворения естественных потребностей. Как и я для нее. Правда, я для нее еще и левый источник дохода, – усмехнулся он. – Не подумайте, что оправдываюсь, – вообще не очень-то считаю себя виноватым. Никто ее в постель не тащил, она сама захотела. А у меня нет времени на поиски сексуальной партнерши, я постоянно в делах. Почему должен был отказываться? Кстати, отношения со мной никак и ничем не грозят их браку с Сергеем. Если, конечно, он будет оставаться в неведении.
– Насчет этого не беспокойтесь, – сказала я и встала. – Думаю, нам пока больше не о чем разговаривать.
– Да, наверное. С Вовой сам поговорю, как и обещал.
– Тогда до встречи, – сказала и покинула дом Городецкого.
Я собиралась посетить еще одного человека. А именно девушку, что обнаружила труп, – Олю Бондаренко. Мне нужно было поговорить с этой свидетельницей наедине.
* * *
Для того чтобы узнать адрес Бондаренко, мне вновь пришлось обратиться к незаменимому в подобных делах майору Мельникову. Через пять минут я стала обладательницей искомого адреса.
Бондаренко, как и полагалось молодой и глупенькой девушке, выглядела испуганно и растерянно. Когда она увидела меня, на ее лице сразу же отразилось множество эмоций: от нежелания разговаривать до некоего даже заискивания.
– Вы не расстраивайтесь, пожалуйста. – Я сразу же сочла нужным успокоить Олю. – Мне просто нужно у вас кое-что уточнить. Кстати, в милиции вас допросили?
– Да, я уже сто раз им все рассказала! – всхлипнула Оля. – А они мне все не верили, вопросы с подковырочкой задавали, как будто это я виновата!
– Но вас же отпустили, значит, волноваться нечего, – подвела я черту. – А вопросы подобные они задают всегда – у них работа такая.
– А вам это зачем?
– А я – частный детектив и расследую это по просьбе брата Артема, – объяснила.
– Он мне тоже не верит, – пожаловалась Оля. – Все время на меня смотрел подозрительно и адрес мой записал.
– И его тоже можно понять. Собственно, у меня к вам вопрос относительно ваших отношений с Артемом. Они ведь были близкими?
Бондаренко закивала в ответ головой.
– Значит, вы были в курсе каких-то дел Артема?
– Знаю только, что он стихи писал, – простодушно ответила Оля. – Он мне их читал даже.
– То есть вы встречались не слишком регулярно?
– Я приезжала к нему, когда хотела, – с неким вызовом произнесла Оля.
– А Артема это устраивало? – быстро спросила я.
Бондаренко замялась. Помедлив немного, она с прежним апломбом заявила:
– Артем никогда не говорил мне, что, скажем, завтра мне нельзя приехать. Он, конечно, говорил что-то вроде «жду тебя во вторник», но я могла и в понедельник приехать. Он только удивлялся немного, все говорил, какая Олечка непредсказуемая, порывистая...
На глазах Бондаренко снова начали появляться слезы. Я поспешила задать следующий вопрос, стараясь выражаться аккуратно:
– А вы ни разу не пожалели о вашей непредсказуемости?
– В смысле?
– Могло так случиться, что вы приехали не вовремя...
– Я всегда была для него вовремя! – отрезала Бондаренко. – А вот если кто-то приезжал не вовремя, то это уже не мое дело.
– Что вы имеете в виду?
Бондаренко нахмурилась. Было видно, что ей не очень-то хочется продолжать разговор на эту тему.
– Однажды все-таки что-то случилось? – не отставала я.
Бондаренко снова вздохнула и нехотя сказала:
– Точно не знаю, что там получилось... Но однажды, когда я приехала без предупреждения, заявился кто-то еще.
– Женщина?
– Да, это была женщина, хотя я ее и не видела. Просто слышала их приглушенные голоса.
– О чем они говорили?
– Не смогла разобрать. А что, это так важно?
– Пока не знаю. Но постарайтесь поподробнее рассказать мне об этом...
– А что подробнее-то? – пожала плечами Оля. – Я приехала, попросила там его... шампанское купить, сигареты. А он сказал, что... В общем, он человек творческий, у него иногда денег не бывает.
– И денег в тот момент у него не было?
– Когда я приехала – не было. У Артема вообще всегда было то густо, то пусто. Он говорил, что издательство плохо ему платит.
«Интересно все-таки, какое издательство?» – тут же подумала я.
– Ну вот, а потом, как он с этой женщиной поговорил, – продолжала Оля, – вернулся в комнату довольный и сказал, что сейчас пойдет и все купит. То есть, наверное, у него там была деловая встреча с этой женщиной, она, наверное, должна была ему денег... К тому же она богатая, потому что приехала на машине.
– А вы откуда знаете?
– А я слышала, как машина отъезжала...
– Не помните, что за машина?
– Машина такая... – Бондаренко неопределенно поиграла руками в воздухе. – Иномарка, короче... Я у окна как раз стояла. Темно, правда, было. Видела, как женщина высокая быстро прошла через двор, села в машину и уехала. А Артем сразу в ларек пошел.
– Вы бы не узнали эту женщину, если бы увидели?
Оля прикусила губу, подумала некоторое время, потом решительно замотала головой:
– Нет. Я видела ее только со спины, и потом, говорю же, было темно.
– А какие-нибудь еще эпизоды из дел Артема вам не запомнились? Он что-нибудь говорил о них?
– О делах? – неподдельно удивилась Оля. – Нет. А зачем?
– А Артем вообще-то был деловым человеком? – уточнила я.
– Нет, – признала Ольга. – Он стихи читал, на гитаре играл, пел...
Я поняла, что разговор продолжать бесполезно. Больше ничего интересного, скорее всего, не узнаю. Эпизод с неизвестной женщиной мог ничего не означать, но взяла все-таки его на заметку. Женщина, которая должна Артему деньги? Это само по себе интересно. Но все-таки еще один вопрос у меня был, и я не замедлила его задать:
– Оля, а Артем не рассказывал вам об издательстве, с которым он сотрудничает?
– Рассказывал, – кивнула Оля. – Говорил, что хочет, чтобы его стихи опубликовали.
– Это и так понятно, – махнула я рукой. – А как называется это издательство?
– По-моему, «Парнас», – наморщив лобик, припомнила Бондаренко. – Да, точно. Я еще его спрашивала, что это такое, и он мне объяснил, что это гора такая была то ли в Риме, то ли в Греции – точно не помню. Там все поэты жили, кажется.
– Понятно, – прервала я ее. – А где оно находится?
– Ой, вот этого точно не знаю, – протянула девушка. – Где-то возле Волги. Артем как-то раз собирался туда и сказал мне: «Встретимся на Набережной в пять часов, как раз из „Парнаса“ выйду».
– Ладно, найду, – кивнула я и уточнила: – Значит, точно «Парнас»?
– Да, совершенно точно, вспомнила, – подтвердила Ольга, и на этом мы с ней распрощались.
У дверей я еще раз предупредила ее о том, чтобы она не волновалась, и поехала по своим делам. Обращаться в издательство «Парнас» сегодня было уже поздно, поскольку рабочий день заканчивался, и запланировала визит в это пристанище муз на завтра. Заканчивался второй день расследования...
