Глава 13
За неделю до убийства
Беляков сошел с поезда. В здании вокзала его ждал Сапер с двумя своими ребятами.
— Несешь? — радостно спросил Сапер.
— Н-несу, — ответил Беляков.
— Умница, просто молодец. Видишь, когда ты выполняешь все мои указания, я тебя только хвалю.
Действительно, за последние три месяца его еще ни разу не били, а лишь ласково, как с ребенком, разговаривали.
Беляков очень радовался этой поездке: теперь он свободен и не был никому ничего должен. Однако он глубоко заблуждался.
Сапер был человеком не жадным и, наверное, успокоился бы после первой же суммы, не будь он садистом. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать за страданиями Игоря, за его животным страхом перед силой, за тем, как он постепенно сходит с ума, а раз попутно еще и денег можно подзаработать, так ведь это только хорошо: издеваешься над человеком, а он тебе за это деньги отстегивает, да какие! Плохо, что ли?
— Все, мы б-больше не увид-димся? — с надеждой в голосе спросил Беляков.
— Увидимся.
— Что? — Его глаза полезли из орбит.
— Фу, какое гадкое выражение лица, прекрати гримасничать! — сказал Сапер, увидев гримасу ужаса на лице Игоря.
— Я н-не…
— Ребята, он не радуется нашим встречам, как нехорошо! Давайте его воспитаем, чтобы он к нам бежал, как на свидание к любимой девушке.
Ребята обожали силовые методы воспитания, а поэтому с энтузиазмом поволокли Белякова в привокзальный мужской туалет. С такой жестокостью они еще ни разу его не били.
Стоя на четвереньках, Беляков выплевывал выбитые коренные зубы вместе с кровью.
— Ну как?
Игорь не мог ничего ответить, так как весь рот был забит кровью и осколками зубов. Он потерял сознание.
Его прислонили к стене и, похлопывая по щекам, плеснули на голову холодной воды. От этой процедуры Беляков с трудом пришел в себя.
— О-о, очнулся, что скажешь?
— Нет денег, — еле двигая языком, ответил Игорь.
— Ты что, издеваешься над нами?
— Я больше не могу воровать. — Беляков вдруг осознал, что больше не заикается. — Меня и так уже Самойлов подозревает.
— Ха, Самойлов его подозревает! А нам-то что с того?
— Денег не будет, — объяснил Беляков, «что им с того».
— Кто этот Самойлов такой, чтобы указывать тебе, вице-президенту?
— Заместитель.
— Чей?
— Мой. — Беляков сплюнул на пол тянущуюся от крови слюну.
— Так замочи этого урода, чтобы не путался под ногами и не мешал тебе спокойно работать.
— Убить? — удивился Игорь.
— Да, убить, почему бы, собственно, и нет.
— Я не могу, — испуганно залепетал Игорь. — Я не могу его убить, я же не убийца.
Беляков говорил так, будто действительно никогда никого не убивал в своей жизни.
— Сейчас слово «убийца» уже не в ходу, теперь принято говорить «киллер».
— Я не убийца и тем более не киллер, поэтому не могу его убить, — не успокаивался он.
— Можешь, ты парень способный, все на лету схватываешь. Ведь способный?
— Да, — незамедлительно ответил Беляков.
— Хорошо. Через две недели привезешь мне сто тонн и чистый ствол, а то у нас проблема стала со стволами.
На самом деле Сапер решил, что пора заканчивать развлекаться с Беляковым, коль на работе его стали подозревать в хищениях. По его мнению, следующая сумма должна была стать последней, а пистолет ему понадобился для того, чтобы избавиться от поставщика халявных денег.
— Привезу-привезу, только не бейте, только не бейте! — Игорь заплакал.
— Что ты нюни-то распустил? Не буду я тебя больше бить, конечно, если ты выполнишь все мои указания.
— Выполню… да-да, — сквозь слезы проговорил Беляков.
— Тогда тебе еще одно поручение: привези мне на этот раз чистые бабки, а то твои меченые мне слишком дорого отмывать приходится. Прикинь, пятнадцать тысяч за партию.
Все деньги, проходившие через фирму «Газлайн», на всякий случай метились радиоизотопами; также переписывались все номера меченых банкнот. При ограблении инкассаторов можно было быстрее разыскать украденное.
Игорь знал, что ворует меченые деньги, но ему было на это наплевать. Главная его задача была — расплатиться с Сапером, и как можно быстрее. Хищения же никто не замечал из-за его авторитета и искусно подделанных им ведомостей. О хищениях случайно разузнал Самойлов, заглянув в документы, в преддверии министерской проверки. Игорь уговорил Самойлова ничего не сообщать дяде Диме до его возвращения, что стоило его заместителю впоследствии жизни.
— Привезешь?
— Да-да, через две недели.
Сапер достал пакет и переложил в него деньги из кейса. Чемоданчик он вернул Белякову.
— Пиши телефон.
Беляков достал ручку и поднял с пола клочок какой-то бумаги, использовав кейс как столик для письма.
— 75-24-47, с трех до полвосьмого в любой день, пароль «жизнь или кошелек». Позвонишь, как наберешь деньги, и сообщишь, когда тебя встречать.
Для конспирации Игорь записал телефон задом наперед, а пароль — заглавными буквами: ЖИК. Зачем нужна была конспирация, в принципе, было непонятно, но кто их поймет, этих сумасшедших.
Сапер взял клочок бумаги, открыл кейс и положил его в кармашек для документов.
— Не потеряй. — Он вернул ему кейс.
В ответ Игорь лишь помотал головой.
— Все, Игорек, давай умывайся да езжай в свой Тарасов собирать нам деньги в последний раз. Я тебе лично торжественно обещаю, что это будет последний раз. Поверь мне, больше мы не увидимся.
«Век бы тебя не видеть», — с надеждой подумал Игорь.
* * *
Время было двадцать пять минут седьмого. Хорошо бы, чтоб удача улыбнулась мне еще разок и Кирсанов оказался на месте. Я добежала до ближайшего телефона-автомата — из квартиры Белякова лучше было не звонить, потому что могли возникнуть лишние вопросы во время следствия и проверки звонков с этого номера, — и бросила в него монетку. Не соединяется… Ну ничего! Еще одну — и снова ничего. Злостный аппарат выкачал из меня восемь монет, и лишь на девятый я наконец дозвонилась в отдел убийств.
На звонок долго не отвечали, и я уже было решила, что опоздала. Подождав еще немного, моя рука потянулась повесить трубку на рычаг, но неожиданно для себя услышала в ней знакомый голос Кири:
— Отдел убийств, подполковник Кирсанов, я вас слушаю.
Я быстренько обмотала трубку платком, зажала нос пальцами и грубым мужским басом произнесла:
— Почему так долго не подходил?
— Я уже уходить собрался, вы поймали меня в дверях.
— Понятно.
— По какому вопросу звоните?
— Я могу сообщить вам месторасположение убийцы Андрея Самойлова, слушайте адрес…
— Кто это говорит? — вдруг спросил Кирсанов, перебив меня.
— Ты что, не понял? Это же анонимный звонок, значит, кто звонит, тебе знать не полагается. Тебя же предупредили о звонке, что ты ерепенишься?
— Ладно-ладно, слушаю.
— Убийца Самойлова — вице-президент фирмы «Газлайн» Игорь Владимирович Беляков, находящийся в данный момент по адресу… — Я назвала улицу, дом и квартиру, в которой спал крепким сном Беляков. — Там же вы обнаружите неопровержимые доказательства его причастности к убийству.
— Но откуда вы все это узнали?
— Неважно, лучше быстрее выезжайте по адресу, а то можете опоздать.
Я повесила трубку.
За два дня до убийства Самойлова
— Слушай, ты уже совсем обнаглел, — возмущенно заявил Самойлов Белякову во время обеденного перерыва.
— Почему? — делая вид, что не понимает, о чем речь, спросил вице-президент.
— У тебя еще хватает наглости спрашивать? Мало того, что ты своими махинациями уволок двести штук зелеными, так ты еще прямо из сейфа взял кейс со ста пятьюдесятью тысячами.
— Успокойся и не кричи так, люди услышат, моя репутация пострадает. Тише говори, тише, — спокойно произнес Беляков.
— Плевать я хотел на твою репутацию. Дмитрий Борисович думает, что это я деньги украл.
— А что, нет? — засмеялся Игорь.
— Прекрати ржать. — Вся эта ситуация бесила Самойлова, ведь он мог невзначай стать козлом отпущения, что ему совершенно не улыбалось.
— Спокойнее, Андрей, спокойнее.
— Да не могу я спокойнее, когда речь идет о моей работе и репутации.
Игорь глотнул кофе.
— Я дам тебе десять тысяч зеленых, если ты помолчишь еще два дня.
— Нет, — категорически ответил Самойлов.
— Подумай как следует, десять тысяч — хорошие деньги по нашим временам, а тебе за них придется всего-навсего помолчать пару дней.
— А что будет потом?
— Потом? Потом я сам поговорю с дядей Димой и объясню старичку, что к чему, конечно, все будет звучать не так плохо, как все представишь ты при разговоре с шефом.
— Пойми, Игорь, на следующей неделе министерская комиссия. С моей помощью или без нее тебя все равно выведут на чистую воду, а Дмитрий Борисович узнает о хищениях в любом случае.
— Я все прекрасно понимаю, но на данный момент мне нужно лишь два дня, которые ты можешь мне дать, естественно, за соответствующее вознаграждение, равное десяти тысячам долларов.
Беляков блефовал, он не собирался ничего рассказывать дяде Диме, ему вообще было наплевать, раскроют его или нет, главное было — поскорей собрать деньги и отмыть их.
Недавно он связался с одной преступной группой, согласившейся отмыть его сто тысяч за вознаграждение в тридцать. Его это вполне устраивало. У ребят был свой собственный банк, через который они прокручивали любые деньги — и меченые, и нет — и совсем неплохо зарабатывали. Сразу, как только Игорь взял накануне без спроса деньги из сейфа, он отнес их своим новым знакомым. Вернуть ему их обещали на следующей неделе в понедельник.
— Зачем ты вообще украл деньги, мало тебе, что ли, платят?
— Это не твое дело.
— И все же, — не удовлетворился ответом Андрей.
— И все же — это не твое дело. Согласен на десять тысяч или нет?
— Пятнадцать.
— По рукам, — даже не задумаваясь, ответил Беляков.
В принципе, было совершенно неважно, какую сумму назвал бы Самойлов. Игорь согласился бы в любом случае, потому что деньги он отдавать не собирался.
— Когда я могу получить деньги?
— В четверг, в десять вечера в баре на проспекте. — Игорь назвал бар. — Знаешь, где это?
— На проспекте? — переспросил Самойлов, почесывая затылок и вспоминая, в какой части проспекта находится бар. — Хорошо, я буду там.
— Но учти, если я до часу ночи не подойду, меня можешь не ждать. Тогда деньги получишь в пятницу утром.
— Ладно, но постарайся подойти в четверг.
— Я постараюсь. Просто могу не успеть вернуться.
Игорь смотрел на Андрея и с наслаждением представлял, как всаживает пулю ему в сердце. Эти мысли доставляли ему удовольствие, оттого сейчас он так садистски улыбался.
— Ты куда-то уезжаешь?
Беляков сделал еще один большой глоток кофе из одноразовой пластмассовой чашки.
— Какая тебе разница? Твое дело маленькое, сиди и молчи.
Самойлов бросил взгляд на часы:
— Обед кончается, пора возвращаться в офис.
— Иди, а я еще тут немного посижу. Кое-что обмозговать надо.
Самойлов ушел.
Игорь же остался за столиком потягивать кофе и мысленно прокручивать сцену убийства своего заместителя в какой-нибудь темной подворотне.
Вообще-то Сапер предложил ему убить Самойлова так просто, ради шутки, не имея в виду ничего серьезного. Беляков же воспринял это как приказ и уже никак не мог выкинуть из головы мысль об убийстве Андрея. Это стало его второй главной задачей после выискивания ста тысяч для Сапера, а так как деньги он уже нашел, то убийство Самойлова превратилось для него в задание приоритетное.
За день до убийства Самойлова
В тот день Беляков сказал дяде Диме, что у него остались кое-какие недоделанные дела в Самаре и он срочным порядком отправляется туда, хотя на самом деле он даже не купил билета.
Через ребят, отмывающих ему деньги, Беляков узнал, где можно купить чистые стволы.
Взяв оставшиеся двадцать тысяч долларов, Игорь отправился к известному в своих кругах нелегальному продавцу оружия по кличке «дядя Степа».
— Я бы хотел купить пистолет, — лаконично выразил он свое желание вслух перед торговцем оружия.
— Будьте уверены, вы пришли по адресу, я могу вам предложить пистолет на любой вкус. Что вас интересует?
— Мне все равно, но я слышал, что популярностью пользуется пистолет марки «ТТ».
— Великолепный выбор, отличные характеристики и только положительные отзывы. Четыре с половиной тысячи долларов за штуку, в комплект входят две заряженные обоймы. Желаете посмотреть?
— Да, пожалуйста, — вежливо ответил Беляков.
Дядя Степа удалился и через несколько минут вернулся с пистолетом, завернутым в прозрачный полиэтиленовый пакет.
— Прошу. — Вытащив из пакета, он протянул Белякову «ТТ».
Игорь плохо разбирался в пистолетах и в оружии вообще, но, сделав умный вид и оглядев пистолет, одобрительно кивнул, как профессионал.
— Мне нужно таких два.
— Без проблем. — Дядя Степа пошел за вторым стволом.
— Отлично. — Беляков начал заворачивать пистолеты в пакет. — Стойте, а как же патроны?
— Обоймы с патронами вы получите при выходе, сами понимаете… в целях безопасности, мало ли что…
— Да, конечно. — Игорь отсчитал девять тысяч — расчеты на оружейном рынке велись исключительно в долларах.
— Еще что-нибудь? — учтиво спросил дядя Степа.
— Наверное. — Игорь вспомнил, что из-за своего специфического заболевания ничего не видит в темноте. — У вас есть приборы ночного видения?
— Как раз только вчера один привезли. — Оружейник нагло врал, так как этот ПНВ валялся у него уже сто лет, оказавшись лишним в заказанной партии. — Хотите взглянуть?
— Хочу. — Таким образом и проблемы со зрением были решены.
ПНВ лежал в серванте в нижнем шкафчике, упакованный в картонную коробку. Дядя Степа вытащил его из упаковки и протянул Белякову.
— Проверить можете в туалете, только свет не включайте.
«Действительно, стоящая вещь», — подумал покупатель. Все было видно как днем, только с небольшим зеленым оттенком.
— Сколько стоит эта прелесть? — спросил Игорь, вернувшись из туалета.
— Восемь триста плюс семьсот за аккумуляторы, зарядное устройство и дополнительный комплект линз.
— Беру. Заверните.
На выходе Беляков получил четыре обоймы. Железная дверь тут же захлопнулась за ним, послышался лязг закрывающихся засовов.
Дядя Степа был счастлив: наконец-то он спихнул этот гадский ПНВ, да еще на две тысячи дороже его обычной стоимости! В эту минуту он даже не подозревал, что этот ПНВ станет главной причиной, из-за которой его захочет убрать только что ушедший отсюда клиент.
* * *
На следующий день Беляков с самого утра сидел в одном из многочисленных баров города Тарасова и пил пиво, пытаясь вместе с пивом набраться смелости на хладнокровное убийство. И, кажется, ему это удалось.
В голову лезли разные мысли: и о Сапере, и об украденных деньгах, и о предстоящем убийстве Самойлова. Но одна мысль закралась глубже других, не давая покоя своими отвратительными подробностями. Это были воспоминания далекого детства, которые не тревожили его ранимую душу уже многие годы.
Перед глазами Игоря появился его родной двор, в котором он жил, вспомнились люди, обитавшие в этом же дворе, друзья, ставшие впоследствии его злейшими врагами.
Он уже не помнил, из-за чего произошла ссора, но случилось так, что Игорь оказался один против целого двора обозленных на него мальчишек. Некоторое время он скрывался и каким-то образом умудрялся не попадаться им на глаза. Но долго так продолжаться не могло, и однажды десятилетние пацаны все-таки подловили его в безлюдном месте. Как ни был силен Игорь, справиться с силами, превосходящими его в десять раз, не представлялось возможным. В тот день Игоря жесточайшим образом избили.
Он провалялся в больнице больше месяца и вышел оттуда с одним диагнозом: патология аккомодации с нарушением сумеречного зрения — в сумерках и темноте он ничего не видел, все сливалось в одно темное мутное пятно. Сначала это его раздражало, но со временем он перестал обращать внимание на свою сумеречную слепоту и как-то приспособился, хотя видеть от этого не начал.
С тех пор он с животным ужасом боялся боли. Боялся того, что его могут избить, и этот страх стал навязчивой идеей следующие пять или шесть лет его жизни. Однако время лечит, и постепенно, незаметно для самого себя, страх прошел, но не исчез окончательно: он затаился в глубинах сознания, чтобы дождаться подходящего случая для эффектного появления на свет. И такой случай представился спустя многие годы: страх вышел наружу, показав гадкое лицо своему хозяину и доведя его тем самым до сумасшествия…
Игорь отмахнулся от неприятных мыслей и продолжал свое занятие — тупо, ни о чем не думая, смотреть в стену напротив, автоматически прихлебывая пиво из увесистой кружки.
В три часа дня Беляков почувствовал себя совсем уверенно и тогда пошел к бару, в котором у него с Самойловым была назначена встреча.
Обследовав ближайшие подворотни, он выбрал для засады удобную арку в десяти метрах от бара. В ней стояли мусорные баки, за которыми можно было в случае чего спрятаться и дождаться, когда Самойлов выйдет из бара. Игорь решил заодно найти и ход для отступления — дворами, но спросить было не у кого, все окрестные жители чертовски напились, не в состоянии толком и двух слов связать.
После некоторых поисков Беляков нашел наконец трезвого человека — глухую бабку, гревшуюся на солнышке. За объяснение пути наглая бабка, которая, как оказалось, лишь придуривалась глухой, содрала с него двести пятьдесят рублей, но путь указала верный.
Затем Беляков забрел в другой внутренний дворик, на Вольской: ему нужна была машина. Игорь заплатил одному старичку триста двадцать долларов за то, чтобы тот написал на него доверенность на право вождения его старенького «Запорожца». Беляков обещал вернуть машину на следующий день, но старичок сказал, что за эти деньги он может оставить машину себе насовсем.
Игорь долго мотался на этом «Запорожце» вдоль Вольской в поисках места для парковки, и только через полчаса он смог отыскать его.
Однокомнатную квартиру он снял давно, воспользовавшись объявлением в газете, и жил преимущественно в ней, так как не мог долго находиться в своей трехкомнатной, где произошло убийство жены. По официальной версии, Марина считалась пропавшей без вести. А свою квартиру в престижном доме Беляков использовал лишь для того, чтобы, непонятно зачем, прятать там компрометирующие его документы.
Он сидел в однокомнатной квартире, пил «Black Lable» и курил «LM», постоянно вспоминая Марину и изредка Сапера.
Без десяти двенадцать вечера Беляков вышел из дома и направился на улицу Вольскую, откуда дворами пробрался к арке с мусорными баками. Там он прятался почти целый час, совсем одурев от мерзких зловонных запахов, исходящих из баков.
Около часа ночи в подворотню вошли двое подвыпивших мужчин в белых рубашках. В зеленом свете прибора ночного видения Игорь сразу узнал одного — это был Самойлов, второго мужчину Беляков видел впервые.
«Вот это удача, — подумал Игорь, — есть на кого свалить убийство, а самому остаться ни при чем».
* * *
Рана Сергея оказалась неопасной, и через три дня я приехала в больницу, чтобы забрать его.
Ожидая в холле, когда он спустится, я бросила кости на журнальный столик: 31+3+20 — «Он влюблен в вас без памяти. Не отвергайте эту любовь».
Я улыбнулась. Кости разрешали мне встречаться с Сергеем не как с другом, а как с любовником.
— Здравствуй, — поздоровался Сергей с измученным видом.
— Привет, — улыбнулась я.
Мы пошли к моей машине. Кстати, в благодарность за мое содействие в деле Кирсанов через своих людей в ГИБДД помог вернуть мне мои права.
— Домой? — спросил Сергей, когда мы выехали за ограждение больницы.
— Домой? Ты спятил? — возмутилась я.
— А что?
— Сергей, мы победили, а победу нужно праздновать, и праздновать на широкую ногу.
— Но у меня деньги остались дома, заедем?
— Забудь! Я сегодня угощаю, у меня появилась неожиданно большая прибыль, которую я просто жажду уменьшить.
— Я весь в твоем распоряжении.
— А я в твоем.
Мы поехали в самый дорогой ресторан города, и празднование нашей победы растянулось на три дня.
