Глава 15
Мы сидели в скромненьком номере отеля «Дробридж Эстейт» стоимостью в пятьдесят шесть долларов за сутки пребывания.
Настя никак не могла привыкнуть к мысли, что кто-то полетел через океан, чтобы спасти ее от убийц. Я рассказала ей все, что сочла нужным, избежав слишком неприятных сцен.
— Не могу поверить, что вы — детектив.
— Можешь говорить мне ты.
— Хорошо. И как только вы меня нашли?
— С помощью карт.
— Не поняла…
— С помощью обычных игральных карт. На которых гадают.
— Так ты гадалка?
— Это один из моих методов. У меня есть колода из тридцати двух карт, тридцати шести, пятидесяти двух, карты Таро. Кроме этого, я гадаю с помощью нумерологии, четок, по руке, немного знаю «Книгу перемен».
— Боже мой, это, наверное, жутко интересно.
— Бывает. Иногда о том, что это может быть интересно, я уже не думаю. Просто метод, который помогает раскрыть преступление или провести следствие. Найти кого-нибудь, например тебя.
— И как ты меня нашла?
— С самого начала я знала, что у тебя — дальняя дорога. Или далекое путешествие, если выражаться более современным языком. Только вот большего, к сожалению, карты сказать не могут. Остальное приходится узнавать с помощью обычных способов расследования.
— Интересно, какими способами пользовались Серж со своим дружком?
— У них один способ — насилие. В их успехе в какой-то степени виновата я. Они использовали меня. Проследили мой путь к фирме, отправившей тебя в Штаты, а признание выбили из Игоря.
— С ним что-то серьезное?
— Боюсь, что именно так. Я не знаю, чем все закончилось, но врачи боролись за его жизнь.
Настя плакала.
— Сколько несчастий из-за моего безрассудства.
Я вздохнула.
— Хорошо, что ты поняла это. Сейчас ты на краю гибели.
Настя смертельно побледнела.
— Они не посмеют.
Я внимательно посмотрела ей в глаза.
— Ты так думаешь?
Настя не ответила.
— Там, в России, у них все схвачено, — задумчиво произнесла она наконец, — куплены милиция, депутаты, мальчики, девочки. Здесь — Америка. Полиция работает на совесть. Они просто не посмеют.
Я возразила:
— Если они вернутся обратно, не выполнив задания, у них будут большие неприятности. Зачем им неприятности из-за такой девчонки, как ты?
— Значит, мне надо отсидеться.
— Не получится.
— Почему?
— Прежде чем поехать в твой клуб, они заглянули в одну закусочную. Не удивлюсь, если моя догадка окажется правильной.
— Какая догадка?
— Что у горилл есть связь с русскими мафиози в Америке.
Настя замолчала.
— Вполне вероятно.
Я продолжала:
— Их уже снабдили оружием. Я поняла это, когда они вынесли из закусочной сумку с каким-то тяжелым предметом. Или предметами.
Настя продолжала настаивать:
— Организовать убийство не так-то легко. Это слишком серьезно.
Я вздохнула.
— Им не надо ничего организовывать. Приехали к тебе. Посидели. А утром тебя обнаружили со сломанной шеей или пулей между третьим и четвертым ребром.
— Зачем такие подробности, — ужаснулась Настя. — Хочешь напугать меня?
Я усмехнулась:
— А ты еще не напугана? Я просто пытаюсь втолковать тебе, что у них серьезные намерения. Они должны вернуть деньги хозяину. И сделают это через твой труп. Как бы цинично это ни звучало.
На Настю жалко было смотреть.
— Попробовать договориться с ними?
Я пожала плечами.
— Попробуй. Много у тебя денег осталось?
Настя шмыгнула носом.
— Не очень. Расходы были большие. Надо было заплатить фирме за помощь.
— И за молчание, — дополнила я.
— Паспорт, виза, ну и так далее.
— Кстати, — вспомнила я, — ты теперь Ольга Александровна Романова. Почему именно так?
— Они уже выдавали загранпаспорт на это имя, по данным проходило.
— Лучше расскажи, как тебе пришла в голову мысль уехать в Америку с чужими деньгами?
Настя вздохнула.
— Долгая история. И глупая.
— Ничего, я хочу услышать ее.
Настя начала рассказывать.
— Герман подцепил нас на дискотеке и предложил дружбу и покровительство. Нам было интересно, что за этим кроется. Оказалось, что ничего серьезного. Мы развлекались в одной компании, получали подарки. Нам было любопытно, почему Герман ничего не требует взамен. В смысле секса или еще чего-нибудь. Деньги у него были. Деньги грязные.
— Что ты имеешь в виду?
— Наркотики. У Германа небольшой цех по их производству.
— Как ты узнала об этом?
— Случайно увидела, как одному покупателю передали «дипломат». Тот приоткрыл его, и я заметила аккуратно сложенные прозрачные пакетики, наполненные белым порошком. Я сразу поняла, что это. И возненавидела Германа.
— Сама не пробовала?
— Нет, никогда. Я знала, что Герману не грозят неприятности с милицией. Он просто откупится и будет продолжать свое дело. Я решила как бы наказать его. Лишить денег, которые он заработал таким способом. У меня родился план.
— Значит, все было организовано заранее?
— Да, конечно. Я связалась с фирмой, которая занималась трудоустройством в Америке, сумела договориться с нужными людьми, осталось только дождаться момента.
— И взять деньги?
— Совершенно верно. Мне просто повезло. Я стала обладательницей пятидесяти тысяч долларов наличными. Я тут же заплатила за паспорт, за услуги фирмы, за квартиру.
— В которой ты скрывалась до момента выезда?
— Да. Пока документы не были окончательно готовы. Жаль, конечно, что бандиты сумели выйти на Игоря и узнать мой адрес.
Я промолчала. А затем произнесла:
— Глядя на тебя, не скажешь, что ты способна так ловко все организовать.
— Может быть. Но я только теперь понимаю, как все это глупо. Просто почувствовала себя этакой Робин Гудшей. Да и вырваться хотелось из нищеты. Надоело быть обузой у родителей, которые трясутся над каждой копейкой. Только потому, что государство дает им за квалифицированный труд нищенскую зарплату. А теперь я вообще не знаю, что делать.
Я улыбнулась.
— Что делать, я тебе сейчас подскажу.
Я достала колоду карт Таро и разложила их на столе.
— Вот смотри. Я отделяю карты старших арканов от младших. В колоде 78 карт. Гораздо больше, чем мы привыкли. Старшие арканы составляют 44 карты. Смотри, какие интересные названия: жрица, это будешь ты, отшельник, колесо фортуны, повешенный. Не бойся, ничего страшного. Просто он нарисован вверх ногами. Ну и так далее.
Настя с интересом смотрела на мои действия.
— А вот младшие арканы. Их больше. И называются они по разделам: кубки, жезлы, мечи, динарии. Похожи на наши масти. Теперь давай перетасуем обе колоды. А теперь раскладываем 12 верхних карт младших арканов. 4 карты — это твое прошлое, еще 4 карты — твое настоящее, последние 4 карты — будущее.
— Какие странные картинки, — заметила Настя.
— Ничего, привыкнешь. Идем дальше. Беремся за старшие арканы. Раскладываем по одной внутри круга. Ставим Запад, Север, Восток и Юг. Это моменты твоей жизни. Кладем еще четыре карты. Узнаем, кто оказывает на тебя скрытое влияние. В середину кладем карту «жрица» — это будешь ты.
А теперь смотрим твое прошлое:
На первом месте «шут». Карта прямая, то есть неперевернутая. В прошлом ты была радостным и наивным существом, любила приключения, испытывала тягу к искусству. Правильно?
— Правильно, — вздохнула Настя, — думала, что буду артисткой, а стала официанткой. Везде обман.
— Не расстраивайся, — сказала я, — давай посмотрим дальше. Всадник кубков, то есть друг. А может, любовник?
— Нет, нет, — замахала руками Настя, — мальчики заглядывались, но мне, откровенно говоря, было не до них.
— Одного даже знаю, — улыбнулась я.
— Кто же это?
— Некий Володя.
Я описала внешность Володи.
— Да, да, вспомнила, — вздохнула Настя, — был такой.
— Он мне очень помог, — сказала я.
О том единственном поцелуе я говорить не стала.
— А вот единица жезлов. Карта перевернута. Это не очень хорошо. Слишком сильное желание успеха может привести к несчастью.
— Точно, — горестно произнесла Настя, — несчастья мне обеспечены.
— Семерка жезлов. Карта перевернута. Значит, расслабляться нельзя. Надо идти прежним курсом. Это связано с фараоном мечей. Это сильный и опасный враг.
— Герман. Больше некому быть, — твердо произнесла Настя. — Как говорится, вооружен и очень опасен.
— О прошлом мы поговорили. Все правильно?
— Правильно, — вздохнула Настя.
— Идем дальше.
— Идем.
— Поговорим о настоящем. Восьмерка динариев. В одном месте — успех, в другом — неприятности, которые уже подкрались к тебе. Это все из-за шестерки мечей, тоже перевернутой, она несет неприятности. К тому же рядом с нею всадник мечей. Опасный враг.
— Перейдем к будущему, — предложила Настя.
— Охотно, — согласилась я. — Теперь смотри: первая карта — сивилла жезлов. Добрая помощница, ее советы помогут тебе.
— Я догадываюсь, кто это, — с усмешкой произнесла Настя.
— Я тоже. Слушай дальше. Двойка мечей и тройка мечей рядом. Противников можно победить, если столкнуть их друг с другом. Лбами. Но нужно мобилизовать все свои душевные силы. А вот четверка динариев меня настораживает.
— Почему?
— Она перевернута. Ты станешь богатой, если не будешь менять место жительства. Только придется потерпеть. Значит, остаешься здесь?
Настя не ответила.
— Я придумаю, как убрать горилл. Или ты их, или они — тебя. Что решаем?
— Предлагаешь убийство?
— Что ты. Спасти бы тебя. Зачем нам такие неприятности? Надо пойти другим путем.
— Каким?
— Столкнуть их лбами. Так подсказывают карты.
Мне стало противно от моих собственных слов.
* * *
— Чего ты хочешь? — спросил меня Патерсон.
— Мы даем тебе двадцать тысяч долларов, которые будут только твои. Неплохие деньги, согласись?
— Двадцать тысяч? — недоверчиво переспросил он. — Баксов?
— Совершенно верно. Только не надо говорить об этом Сержу. На него денег просто не хватит. Настя прилично потратилась. Ты получишь больше, чем мы, вместе взятые. Только с условием: ты оставляешь нас в покое. Бери деньги и уходи.
Патерсон молчал. Он обдумывал сказанное.
— Ну что, согласен?
Причмокнув губами, Патерсон произнес:
— Надо подумать.
Я не стала возражать.
— Правильно, подумать надо. Такие дела не решаются так сразу. Только ради Бога ничего не говори Сержу. Не надо. Или ты получаешь двадцать тысяч, или не получишь ничего.
— Ты так думаешь? — насмешливо переспросил Патерсон. — А если я…
— Ты поступишь очень глупо. Настю вы не найдете. Это вам не Россия. С вашими познаниями в английском вы не очень-то преуспели.
— У нас здесь есть друзья.
— С друзьями придется делиться. А в этом нет никакого смысла. Правильно?
Я выискивала доводы, которыми можно было сразить наповал.
Патерсон думал.
— Где вы остановились? Дай телефон, и мы позвоним тебе. Лично тебе.
— Я могу позвонить сам.
Я усмехнулась.
— Вот этого не надо. Наш телефон я скажу только тогда, когда получу от тебя утвердительный ответ, и мы обо всем договоримся.
Патерсон наморщил лоб.
— Я не помню номера телефона.
— Ты его просто не знаешь. В каком отеле вы остановились? Я позвоню туда и попрошу соединить с вашим номером.
Патерсон полез в карман.
— Сейчас поглядим.
Он вытащил из бумажника смятую бумажку.
— Вот, посмотри. Что здесь написано?
Я прочитала: «Commonweath Hilton, 1-758 Turfway Rd. 606/71-4400».
Я запомнила телефон.
— Когда мне можно будет позвонить?
Патерсон подумал и сказал:
— Завтра, часов в десять утра.
— Хорошо. Только прошу — ни слова Сержу. И не устраивайте нам ловушек. Двадцать тысяч долларов на дороге не валяются. А мы отдадим их тебе просто так. Есть смысл.
Я ушла, оставив Патерсона в глубокой задумчивости. Вот и хорошо. Сейчас он будет размышлять, какую ловушку нам подстроить. Пусть думает. Если честно, мы здорово рисковали. Хотя при чем тут риск? Карты сказали, что все закончится хорошо. Если мы все сделаем правильно.
Я не сразу пошла в отель. Надо было удостовериться, что за мною не следят.
Я раздумывала: узнает ли Боб о нашем разговоре от Патерсона? Или нет?
Я вернулась в номер, взяв такси. Настя ждала меня.
— Ну что, получилось?
— Как нельзя лучше. Я поговорила с Алексеем.
— Это хорошо. Он не такой тупой. И договориться с ним проще.
— Посмотрим, — уклончиво проронила я. — С умными плохо иметь дела. Они, как говорится, себе на уме. Ты достала наркотик?
— Да, достала.
— Дорогой?
О Боже, российская привычка! Первым делом мы узнаем о том, дорого ли обойдется нам то, что так хочется приобрести.
— Спортивные магазины рядом есть?
— Есть недалеко. Слушай, мне надо съездить на квартиру, взять кое-что.
Я внимательно посмотрела Насте в глаза.
— И не вздумай. Забудь обо всем. Надо только съездить в твой банк, взять деньги.
— Деньги, зачем?
— Ты думаешь, тебе поверят на слово? Он должен их увидеть. И пересчитать, удостовериться, что мы не врем.
— А вдруг он заберет деньги и уйдет?
— Мы же договорились. Все будет под контролем. Ты нервничаешь?
Настя вздохнула.
— Нервничаю. А вдруг не получится?
— Карты говорят — получится. Давай-ка лучше спать. Время позднее.
На следующий день я первым делом побывала в спортивном магазине и приобрела спортивный пистолет. Затем зашла в супермаркет и купила две бутылки «Столичной». Американского производства.
К десяти часам утра я вернулась в номер и продемонстрировала Насте свои покупки. Настя уже побывала в банке.
— Ну что, попробуешь позвонить?
Я набрала коммутатор отеля «Commonweath Hilton». Меня соединили с номером, в котором проживали Боб и Патерсон.
— Алексей?
— Да, это я.
— Какое решение ты принял?
— Я согласен.
Я помолчала, а затем спросила:
— А где Серж?
— В ванной.
Мне показалось, что кто-то стоит рядом с Патерсоном.
— Хорошо. Можно встретиться.
— Где? У вас в гостинице?
— Нет. Давай договоримся так: через час мы встретимся у «Койота».
— Почему там?
— Так будет лучше. Затем поедем за деньгами.
— Где они?
— Деньги у нас. С собой мы их брать не будем. Поедем в отель.
— Хорошо, значит, через час?
— Да, в одиннадцать.
Я повесила трубку.
Ровно через час в одном квартале от клуба «Койот» остановилось желтое такси. В нем сидели Настя и я.
— Подождем минут пятнадцать.
Мы разговаривали с водителем, который оказался общительным янки средних лет. Так мы попутно практиковались в американском английском.
— Смотри! — сказала вдруг Настя.
Я посмотрела. У входа в «Койот», двери которого были тщательно заперты до вечера, медленно прогуливался Патерсон, бесцеремонно разглядывая проходящих мимо девушек и молодых женщин.
— Ищи второго.
Второго поблизости не было видно.
Водитель такси с интересом наблюдал за действиями двух русских девушек, явно затевающих какую-то интригу. Впрочем, жаловаться ему было не на что. Счетчик работал исправно, чаевые были гарантированы.
— Я его вижу.
Неподалеку стоял мужчина, старательно прикрывающийся газетой. Изредка он опускал газету на несколько сантиметров, демонстрируя всем свои темные очки. Тоже мне, конспиратор. За газетой не спрячешь светлый ежик волос и квадратную челюсть.
— Операция отменяется. Надо уезжать.
Такси тронулось с места. Мы пригнулись, чтобы случайный взгляд не обнаружил нас, едущих в желтом автомобиле.
Мы вернулись в отель.
— Что будем делать? — спросила Настя.
— Придумаем что-нибудь.
Я села к телефону и набрала номер. Телефон не отвечал.
— Подождем, — сказала я. — Чувствую, нам еще придется не раз воспользоваться услугами таксистов. Все-таки удобная штука. Как ты думаешь?
— Согласна, — подняла брови Настя. — Есть новая идея.
— Идея старая, проблемы новые.
До Патерсона я дозвонилась спустя час.
— Что за дело, девочки! — начал возмущаться он. — На свидание надо являться.
— Ты обманул нас, Алексей. Серж стоял рядом. Ты рассказал ему.
Алексей заткнулся. А потом стал возражать.
— Он сам догадался. Что я мог сделать?
— Каким образом догадался?
— Ну…
Понятно, что он врет.
— Что вы хотите?
— Мы? Тридцать тысяч. Вы будете жить спокойно.
— Хорошо. Только говорить мы будем с тобой наедине и без оружия. Ты понял? Если обманешь — останешься ни с чем.
— О\'кей. Где и когда встретимся?
На этот раз мы назначили встречу на углу Четвертой улицы и улицы Овертон. Подальше от того места, где находился наш отель.
Мы снова воспользовались такси. Точнее, такси воспользовалась я. Настя осталась в номере. За это время мы успели снять еще один номер в другом отеле. На всякий случай.
Патерсон уже был на месте. Я удивилась его пунктуальности на этот раз.
Я попросила водителя притормозить. Такси остановилось прямо около Патерсона.
Открылась задняя дверца.
— Садись! Скорее!
Патерсон нагнулся и заглянул в машину.
— Быстрее! — настаивала я.
Он сел на заднее сиденье рядом со мной. Такси тронулось.
— Куда мы едем? — поинтересовался Патерсон.
— За деньгами, — уклончиво ответила я.
Такси остановилось возле нашего отеля.
— Вы здесь живете? — спросил он.
— Здесь.
— А деньги?
— И деньги здесь.
Патерсон успокоился.
Мы прошли мимо портье.
— This is my friend, — улыбнулась я.
Портье внимательно посмотрел на Патерсона. В одном из кресел сидел детектив Харли, работающий в отеле.
— Hi, Bill! — сказала я. (Привет, Билл!)
— Hi! — ответил Билл Харли.
С Харли мы были на дружеской ноге. Мы познакомились с ним на следующий день после того, как поселились в отеле. Несколько минут задушевного разговора, и мы уже были в приятельских отношениях.
— This is my friend, — сказала я Биллу. (Это мой друг.)
Патерсон стал недовольно шипеть:
— Что ты говоришь ему?
— Говорю, что ты мой друг.
Гоблин успокоился.
— Надеюсь, пистолет ты оставил дома? — настороженно спросила я.
— Конечно, — рассмеялся Патерсон. — Тебя не перехитришь. Лучше не делать того, что тебе не нравится.
Так я и поверила. Где-то в одежде у него спрятан нож, к ноге привязан кастет. Или еще что-нибудь.
Мы поднялись в номер. Я постучала в дверь, которая тут же распахнулась. Настя стояла на пороге с вымученной улыбкой. Она хотела казаться приветливой. Это у нее получалось с трудом.
— Привет, Настек! — хитро улыбаясь, проронил Патерсон.
— Здравствуй, — сдержанно произнесла Настя.
Мы вошли в номер.
— Располагайся, — кивнула я Патерсону, который тут же уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Он оглядел обстановку, затем полез за сигаретами.
— Здесь можно курить?
Мы не возражали.
Патерсон достал из кармана пачку «L&M», закурил сигарету и выдохнул целое облако белого дыма.
— Ну, как говорится, ближе к делу? — спросила я.
Он кивнул.
— Сразу хочу предупредить. Все должно быть чисто. Мы вручаем сумму в 20 000 $. Как договорились, ни цента больше. Больше у нас здесь просто нет.
Патерсон сделал неопределенное движение головой, мол, мне уже все равно.
Настя вынесла «дипломат», опустила его на журнальный столик и открыла. Внутри лежали аккуратные пачки банкнот достоинством 20 и 50 долларов.
— Те самые? — поинтересовался Патерсон.
Настя покачала головой:
— Другие. Как выдали в банке.
Бандит хмыкнул.
— И как ты провезла столько через границу?
— Помогли.
— Кто?
— Тебе не обязательно знать об этом.
Патерсон причмокнул.
— Да, это не мои проблемы. А вообще-то ты ловко все провернула. Мы не ожидали.
— Человек не зря учился в финансовом колледже, — вставила я, — кое-чему там все-таки научили. Здесь нужен точный математический расчет. А у Насти с математикой совсем неплохо. Правда, Настя?
— С этим проблем нет, — согласилась Настя.
— А у тебя как с математикой? — спросила я Патерсона.
— Нормально, — заявил тот, — считать деньги я умею.
— Тогда считай.
И я подтолкнула к нему «дипломат».
Патерсон принялся пересчитывать банкноты, шевеля губами и теребя каждую пачку пальцами. Я молча смотрела на эту процедуру, следя за его манипуляциями и пытаясь проконтролировать ситуацию.
Настя возилась в стороне, готовя бутерброды из купленных заранее экзотических продуктов.
Патерсон оторвался от дела, поднял голову, видимо, почувствовав аппетитный запах.
— Закуска? — спросил он игриво.
— Конечно, — ответила я, не отрывая взгляда от купюр, — это дело надо обмыть. По русскому обычаю. Я думаю, ты не станешь возражать.
Патерсон повеселел. Стоит русскому человеку намекнуть, что его ждет рюмочка, и у него сразу поднимается настроение.
Вскоре ему надоело считать.
— Да ладно, все нормально, — сказал он и закрыл чемодан.
— Тогда приступим к самой приятной процедуре, — предложила я и достала бутылку водки.
— Ого, «Столичная»! — воскликнул Патерсон.
— Американского розлива, — уточнила я, открывая бутылку со священной жидкостью.
На столике появились три бокала и небольшой поднос с бутербродами.
Патерсон разлил водку по бокалам.
— Себе можешь налить побольше, — посоветовала я, — у нас дозы мелкие.
Бандит не возражал. Он плеснул себе порядочную порцию водки и поднял бокал.
— За что пьем?
— За дружбу, — сказала я, пристально глядя ему в глаза.
— О\'кей, за дружбу!
Он выпил первым, следующей была я. Настя никак не решалась приступить. Я бросила на нее сердитый взгляд. Действуй, а то влипнем. Малейший повод для подозрения — и весь план может лопнуть.
Мы сидели уже полчаса. Патерсон разомлел. Американская водка быстро шибает в голову, правда, потом ее действие начинает ослабевать.
Настя включила музыку. Послышался голос Джо Коккера, его медленная композиция.
Патерсон откинулся в кресле и разулыбался.
— Классная музыка, классные девочки, может, потанцуем?
Он поднялся с места и притянул меня к себе. Пришлось опустить руки на его плечи и заставить себя двигать бедрами.
Я сделала знак Насте. Она взяла в руки маленький пакетик с белым веществом и незаметно приблизилась к столику.
Музыка кончилась.
— Бокалы наполнены, — сказала я, — можно к столу.
Мы снова подсели к столику и выпили.
— Еще будем? — спросила я. Голова уже сильно кружилась.
— Посмотрим, — уклончиво проронил Патерсон, жадно уставившись на мою грудь.
— Пойду пока вымою бокалы.
Я собрала бокалы, поставила их на поднос и направилась в ванную комнату. Пристроила поднос на краешек раковины и прильнула ухом к двери.
— Как думаешь, он позвонит? — шепотом спросила проводившая меня сюда Настя.
— Будем надеяться.
Патерсон встал с кресла, подошел к телефону и снял трубку.
— Звонит, — шепнула я.
Мы услышали приглушенный голос Патерсона.
— Серж, ты? — спросил наш гоблин. — Мы в отеле. Называется «Коммонвелт Хилтон», номер пятьдесят два. Все здесь.
Он положил трубку.
Мы вышли из ванной комнаты как ни в чем не бывало.
Патерсон порядком осоловел. Он нагнулся ко мне и положил тяжелую руку на мое колено.
— Классная вечеринка, — заплетающимся языком произнес он. — Надо было пригласить Сергея. Нас двое, вас двое… Как насчет продолжения банкета?
Я поняла, что он хочет.
— Может, Настя погуляет пока? — ухмыльнулся Патерсон.
— Может быть, — улыбаясь, произнесла я.
Его рука скользнула выше по ноге, пока не коснулась трусиков.
Настя встала и снова направилась к ванной.
— Могу пока принять душ.
Я осторожно отвела руку Патерсона в сторону.
— Разденься, — предложила я.
Он понятливо кивнул и направился к кровати.
Уже стемнело. Патерсон качался из стороны в сторону, неловко освобождаясь от своих одежд. Ему даже пришлось опуститься на краешек ложа. Чтобы подыграть ему, я сбросила платье и осталась в трусиках. Патерсон взглянул на меня, еще раз качнулся и произнес только:
— О-о-о…
Затем подался вперед и схватил меня за руку, чуть было не рухнув на пол. Я поддержала его и слегка толкнула на кровать, он не удержался и опрокинулся навзничь, увлекая меня за собой, затем кое-как приподнялся на локти и уложил меня на спину.
Его естество явно не было готово к бою. Сказывалось влияние выпитой водки и подсыпанного наркотика. Рука гоблина скользнула между моих бедер, и я почувствовала отвратительный запах алкогольного перегара. Патерсон что-то пробормотал, затем, закатив глаза, обмяк и навалился на меня бесчувственной тушей.
Половина дела сделана.
Я с трудом высвободилась из-под страшно тяжелого тела и позвала Настю.
— Быстренько давай оденем его.
Мы стали колдовать над мужской одеждой, натягивая ее на бесчувственного Патерсона. Когда он был почти полностью одет, мы перевалили его в кресло, которое кое-как отодвинули в самый темный угол.
— Если не включать свет, Серж не разглядит, кто сидит в кресле. Парик с тобой?
На голову бандита мы водрузили светлый парик, похожий на крашеные локоны Насти.
— Ну-ка, посмотрю.
Я отошла к двери.
— Нормально. Видны только волосы. Теперь оденься и приготовь Билла Харли.
Настя выскочила за дверь, а я достала из сумочки спортивный пистолет и стала ждать.
Патерсон в белом парике сопел, сидя в кресле. Я не стала придвигать кресло слишком близко к стене, оставив проход. Можно будет спрятаться.
Предварительно я выяснила, какой выключатель в коридоре обесточит наш номер. Заняться этим должна была Настя.
Сопение Патерсона не давало мне покоя. Сразу заметно, что сидящий в кресле спит.
Я включила радио. Передавали лучшую американскую двадцатку. Сопения Патерсона уже не было слышно.
Это хорошо. Я ждала. Прошло не менее получаса, как я услышала, что кто-то тронул дверь номера.
Закрыто, приятель. Придется тебе потрудиться. Давай доставай свою отмычку. Я юркнула за кресло.
Дверной замок стал издавать скребущие звуки. Открывает.
Вскоре дверь приоткрылась. Кто-то зашел в номер и стоял, выжидая. Затем я услышала приглушенные шаги.
Показалась темная фигура. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я разглядела Сержа, который стоял, выжидая.
Его рука поднялась и стала шарить по стене в поисках выключателя.
— Не включай свет, — услышал Серж.
Он пригляделся и увидел сидящую в кресле Настю. Светлая голова отчетливо виднелась в темноте.
— Ты пришел убить меня? — снова послышался женский голос. — У тебя ничего не выйдет. Мы вооружены, и мой пистолет смотрит прямо в твой живот.
Рука Сержа потянулась вниз и скрылась за бортом пиджака.
Если бы не звуки музыки, я бы отчетливо услышала щелчок предохранителя.
— Не трогай ствол! — закричала женщина и выстрелила два раза.
Серж пригнулся, выхватил револьвер и сделал несколько выстрелов в ответ. Он знал, в кого целиться, и стрелял наверняка.
В коридоре послышался шум. На звук выстрелов выбежали люди. Серж кинулся прочь. Он выскочил из номера, но тут же был схвачен детективом Биллом Харли и его помощниками.
Вспыхнул свет. Настя точно выполнила мои инструкции, успев включить коридорный щиток.
Сержа втолкнули обратно в номер. На его руках уже были наручники. Его усадили в другое кресло и держали за плечи.
Весь остальной разговор привожу на русском языке.
Серж уставился в угол и обомлел. В кресле сидел мертвый Патерсон, склонив голову набок и откинув одну руку. Он умер во сне. Его грудь была пробита в трех местах, кровь выступала на одежде, красное пятно расползалось в разные стороны.
Серж изумленно поднял глаза на людей, которые держали его.
— Это? Это? — бормотал он. — Что это?
Билл Харли подошел к трупу, осмотрел его, потрогал артерию на шее и приоткрыл один глаз гоблина.
— Он мертв, — констатировал Билл.
Я «билась в истерике», лежа на диване.
— Успокойтесь, мэм, — произнес Харли, — полиция уже вызвана. Вы в полной безопасности.
Я подняла голову и увидела Настю. Она испуганно выглядывала из-за спины одного из служащих отеля, который молча созерцал происходящее.
Дверь номера открылась, и вошли несколько полицейских. Старший представился:
— Лейтенант Финдли. Что случилось, Билл?
— Неизвестный ворвался в номер и застрелил мужчину, который находился здесь вместе с девушками.
— Я не стрелял в него! — заорал Серж, вскакивая с кресла.
Его тут же усадили обратно.
— Выстрелы были сделаны вот из этого пистолета, — сказал Билл Харли, протягивая офицеру револьвер Сержа.
Финдли внимательно осмотрел оружие, держа его за кончик рукоятки.
— Не хватает трех патронов.
Он взглянул на раны убитого.
— Я не стрелял в него! — снова завопил Серж.
Лейтенант повернулся к нему:
— Это ваше оружие?
Серж молчал, затем произнес:
— Мое.
— Вы, кажется, из России? Вы приехали сюда, чтобы убивать соотечественников. Это можно было сделать и дома. Нам хватает своих убийц. Кстати, ваш консул вам не поможет. Убийство — это серьезно.
— Это была самозащита! В меня стреляла баба! Женщина. Вот эта! — завопил Серж.
Финдли повернулся ко мне.
— Мэм, у вас есть оружие?
Я недоуменно пожала плечами:
— Никогда не было.
— Этот человек утверждает, что вы стреляли в него.
— Два раза! — настаивал Серж.
— Видите! Он говорит — два раза.
— Я не могла стрелять в него, офицер, — защищалась я, — он ворвался, бешеный от ревности, и стал палить в Алексея.
— Вы его знаете?
— Знаю, — я назвала имя убийцы, — мы были знакомы до поездки сюда. И с Алексеем тоже.
— Она врет! — орал Серж. — Это она сидела в кресле, она стреляла в меня! Я не знаю, почему Алексей оказался на ее месте.
— Она стреляла, но промахнулась, не так ли?
— Если бы она не промахнулась, я был бы убит.
— Хорошо, — сказал Финдли, — где вы стояли в то время, когда в вас стреляли?
— Здесь, у стены, — указал Серж.
Финдли внимательно осмотрел стену.
— Здесь нет никаких следов от пули. Если бы в вас стреляли и промахнулись, пули засели бы в стене. Здесь же никаких следов.
— Я говорю вам, в меня стреляли и я ответил на выстрелы!
— Врет он! — уверенно заявила я.
— Мэм? — повернулся ко мне Финдли.
— Если бы он не хотел, то не стрелял бы. Он — профессиональный убийца и связан с преступным миром в России. Да и с русской мафией в США тоже.
— Кажется, мне все ясно, — произнес Финдли. — Дело за коронером. Уведите его.
