Глава 10 Профессор Прозоров
Он принял меня не сразу. Я какое-то время сидела в длинном узком коридоре, стены которого были выкрашены в спокойный абрикосовый цвет. По обеим сторонам стояли театральные, сцепленные по четыре, стулья. Пахло так, как пахнет в любой больнице. Откуда-то издалека доносились какие-то голоса, иногда кто-то кричал или хохотал. Все так, как и должно быть в психушке.
Время от времени мимо меня проносились озабоченные женщины в белых халатах. Мне казалось, что они насквозь пропитаны запахами карболки и мочи. Я сидела и задавала себе вопрос: «Танечка, дорогая, а какого рожна ты здесь вообще делаешь? Тебя что, кто-нибудь нанял, чтобы ты возилась с убийствами во всем городе? Неужели ты так и будешь пахать на родную милицию вместо того, чтобы за приличные деньги ловить неверных мужей и жен?» Но не могла же я не помочь своему другу Сергею. Меня можно было запросто спросить, насколько связаны убийства Болотникова и Неизвестной, по чью душу я, собственно, и рвалась на прием к Прозорову. Но я бы ответила настолько неопределенно, что меня за один этот словесный туман можно было выдвинуть кандидатом в президенты.
В городе происходит серия убийств. Убивают уродов. В спину. И только одна несчастная лишилась головы. Почему? Да уже ради того, чтобы узнать ПОЧЕМУ, стоило взяться за это дело. Скажем так: мне было интересно.
Вот поэтому я и сидела в больничном коридоре, прислушиваясь к голосам сумасшедших соотечественников и моля бога о том, чтобы не оказаться здесь в качестве пациентки. Ведь то, что население нашей многострадальной отчизны заражено вирусом безумия (а это уже давно стало аксиомой и подтверждалось ежедневной констатацией фактов в прессе и средствах массовой информации, когда речь шла о политике и экономике страны в целом), не является ни для кого секретом. Как говорится, «шизуха косит наши ряды».
— Вы ко мне? — прервал мои психофилософские размышления Прозоров, пристально всматриваясь мне в глаза. Уж не загипнотизировать ли меня он собирался?
— Если вы Михаил Яковлевич Прозоров, то к вам.
— Проходите. Но вообще-то на прием ко мне записываются заранее, кроме того, я принимаю за определенную плату. Вы обо всем можете узнать в центральной клинике города, в регистратуре.
— Я не на прием. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Много времени на это не понадобится.
Он пригласил меня войти в свой кабинет и указал на стул. Высокий, седой, типичный образчик настоящего русского профессора. Глаза уставшего человека.
— Вы кто, собственно?
— Я частный детектив. Сейчас занята тем, что ищу убийцу одной девушки.
Я поймала его взгляд. И сразу поняла его. Поэтому тут же поправилась:
— Сони Коробко.
— Но я ее не знаю.
— Ее-то вы, может, и не знали, но вот другую девушку, и вы прекрасно знаете, кого я имею в виду, вы знали. Мне это стало ясно сразу, как только я увидела вас ТАМ. Вы с таким презрением смотрели на толпу, что человеку внимательному было нетрудно догадаться, что вы недовольны всем этим, что погибшая такой страшной смертью девушка вам небезразлична. Расскажите мне о ней.
— Но я не понимаю, о чем вы. — Он поднял на меня взгляд, и я поняла, что он не намерен продолжать беседу. Он беззвучно выпроваживал меня.
Я поднялась.
— Вы все прекрасно поняли. Я пришла к вам не из праздного любопытства. Больше того, дело, которым я сейчас занимаюсь, никем не будет оплачено. Но в городе находится преступник, который по неизвестным причинам убивает некрасивых людей. Вам это может показаться нелепым, но Соня Коробко, Виталий Болотников, ваша знакомая — все они в какой-то мере уродливы, и это невозможно не принимать во внимание. Я ищу связь между этими убийствами. Работаю по разным направлениям. Но вы, как психиатр, должны знать, что люди, закомплексованные на собственной внешности, очень скрытны. Они мучительно переживают свою неполноценность и стараются вообще вести замкнутый образ жизни. Эти люди — ЗАКРЫТЫЕ. Поэтому их родные и близкие, друзья и коллеги по работе мало что могут мне рассказать о них. Вы молчите, храня, быть может, профессиональную тайну, мне это понятно, но ведь, кроме названных людей, в нашем городе существует еще немалое количество таких вот… — я чуть было не ляпнула «уродов», — несчастных. Кто может поручиться, что убийства закончились? Что сегодня вечером в каком-нибудь скверике не обнаружат еще один труп?
— Мне нечего вам сказать, — проговорил тихим голосом Прозоров, поднимаясь со своего места. — Желаю вам успехов.
— Но скажите хотя бы ее имя! — Я ненавидела его в эту минуту. Что за ослиное упрямство? Неужели он так ничего и не понял?
— Вы сами найдете дорогу или вас проводить?
— Вот вам моя визитная карточка. Если надумаете, позвоните. А я постараюсь на вас не обидеться. Хотя, если честно, мне бы очень хотелось на вас наорать… Можете прямо сейчас поставить мне диагноз, черт с вами!.. — С этими словами я, швырнув визитку ему на стол, выскочила из кабинета и почти бегом бросилась вон из этого душного, непонятного и страшного в своей необратимости мирка.
