Глава 8
Я курила уже третью сигарету подряд и все никак не могла определиться, за какую ниточку тянуть сначала. Столько персонажей в этом спектакле поучаствовало, что мне никак не разобраться, кому из них отдать предпочтение. Мишке-ироду, дружку Эммы, двум Ирочкам, золовке и подруге, или Чарскому?
Думай, Танечка, думай. Сначала надо определиться и хотя бы предположительно угадать, кто затеял эту сложную игру.
Сестра Романа? В сотый раз обыгрываю ситуацию… Конечно, она знает, что, когда брат получит страховку, ей бедствовать не придется. Однако, чтобы пойти на убийство, Ирочка должна была люто ненавидеть невестку и быть к тому же законченной сволочью: ведь дети Насти теперь остались сиротами. Лишить родных племянников матери?
Пожалуй, это уж слишком. Зато с ее светлыми волосами она чисто внешне похожа на преступницу.
И зовут ее так же, как убийцу. Но почему же тогда ее не опознали алкаши? Нет, скорее всего сестра Романа ни при чем.
Другая Ирина, которая работает там же, где трудилась Калякина? Допустим, у нее связь с Романом Николаевичем. Тогда получается, Калякин тоже причастен и сам лишил собственных детей матери. Такое тоже может быть присуще лишь отъявленному негодяю. Роман же Николаевич показался мне простоватым мужиком, совершенно неспособным не только на чудовищное преступление, но даже на внебрачную связь. К тому же, кажется, он почти не знает эту подругу жены. А может, просто врет? Первые впечатления могут быть и обманчивыми.
Или еще одна версия, снова связанная с адюльтером. К примеру, пассия Романа Николаевича решила избавиться от соперницы, не поставив его в известность, и завладеть сердцем вдовца окончательно. Выложить за это двадцать тысяч, не зная, выгорит ли дельце? Конгениально, Таня!
Тысяча первая версия, очень похожая на ту, которую мы с Ленкой сочинили: Настя застраховала сама себя и наняла киллера. Только согласится ли наемный убийца действовать так рискованно? Хотя за приличную сумму… Тогда надо искать источник, откуда Калякина взяла такие деньги. Действительно ли у нее был тайный поклонник в лице Чарского? А как же тогда Ленкина уверенность, что в семье Калякиных проблем не было? Не было и явной причины, по которой Настя могла решить свести счеты с жизнью: отсутствие неизлечимой болезни подтверждено врачами и разочарования в жизни не наблюдалось.
Ко всему прочему остается открытым вопрос, почему страховка получена именно в той компании, с которой был конфликт. В общем — чушь собачья.
У меня уже мозги искрят, ей-богу. Что за история дикая! Все это напоминало детскую головоломку: за пределами лабиринта голодный кот, в центре мышка, к которой, казалось бы, ведут все пересекающиеся дорожки. А на самом деле путь, как правило, самый длинный, извилистый, с множеством тупичков.
Короче, так, Иванова. Сколько есть ниточек, за все и надо тянуть.
— А вы, косточки, как считаете? — решила я спросить совета, беря в руки замшевый мешочек.
Перемешав кости, кинула их на пассажирское сиденье. Ответ меня развеселил: 31+12+20. «Разве то, что человек может узнать, — именно то, что он должен узнать? Не будьте чрезмерно любопытным», — Замечательно, мудрые вы мои, — возмутилась я. — Мне иногда кажется, что вам давно пора на пенсию. Да если я не узнаю то, что стремлюсь узнать всеми силами, грош мне цена. Что это за частный детектив, который, победив собственное любопытство, отказывается от информации? Бред сив кейбл, как говаривали мы в юности. Просто вы не знаете, что мне посоветовать, вот и несете всякую ерунду. И я с вами не согласна. Конкретно.
И однозначно.
Надо же, магические кости отказались комментировать события… Практически небывалый случай. Обычно они всегда впереди планеты всей.
Остается действительно одно: дергать за все имеющиеся ниточки и ждать, когда клубочек размотается. Альтернативы нет. Се ля ви, как говорит моя подруга Ленка-француженка.
Вот в этот самый момент я и надумала начать с Чарского. И мне сразу стало гораздо легче. Не зря говорят, что труднее всего принять решение. А когда оно уже принято, остается только думать именно о реализации намеченного, тратить все усилия на выполнение программы-минимум, на что, как правило, много душевных сил не требуется.
Я затушила сигарету, задвинула в паз пепельницу и завела движок. Причем машинально бросила взгляд в зеркало заднего вида — появилось предчувствие, что некто будет меня преследовать. Дима умер не просто так, теперь-то я это знала совершенно точно. Шерше ля фам, как говорят мудрые Ленкины французы. Да уж, пора бы мне познакомиться с той, отправившей на тот свет целую толпу своих подручных. А сколько она новых заимела, один господь знает. Не грозит ли им та же участь?
Для чего наша «фам» таинственная все это затеяла, я пока не знала. Но ведь затеяла же! И часы «Командирские» еще в действии, если я не ошибаюсь насчет наличия в них передатчика. А если он имеется, скоро и меня, надеюсь, будут вести.
Особняк Чарского находился недалеко от Тарасова, в поселке Воробьевка, совсем небольшом, можно даже сказать — крохотном. Коренные его жители постепенно переехали в город, получив квартиры. Но вскоре в поселке появились новые обитатели, которые посносили ветхие домишки и принялись возводить особняки. А что — места навалом, строй хоть дворцы. Солидные люди нашего города очень почитают тихую окраину.
Я выехала на загородную трассу, совершенно пустынную по причине низкой плотности местного населения, и снова глянула в зеркало заднего обзора. Ага — на хвост мне нагло села «десятка» цвета «сафари». Водитель и не пытался скрывать, что «ведет» меня. Он шел за моей «девяткой» почти бампер к бамперу, не обгонял, но и не отставал.
Улыбался противной улыбкой и пару раз подмигнул.
Рядом с водителем сидел какой-то мордоворот и тоже улыбался. Нагло так, самоуверенно. Ладно.
Сейчас я вам покажу кузькину мать. Вы еще не знаете Татьяну Иванову. Столь бессовестно откровенно меня еще никто в жизни не «вел». Вы пожалеете о том моменте, когда решили вступить со мной в противоборство. Я женщина решительная, а машину водить умею так, что многие мужики завидуют. Через несколько минут вы в этом убедитесь.
Набираю скорость. «Десятка» тоже. Притапливаю еще. И… на полной скорости по тормозам, руль круто влево, ручник на себя — полицейский разворот называется. Верная моя «девятка» цвета беж, привыкшая ко всяким разным выкрутасам своей неугомонной хозяйки, послушно выполнила сложный пируэт и оказалась на встречной полосе лицом к Тарасову. Это мой любимый трюк. Фактор неожиданности всегда обескураживает противника. Теперь познакомимся. Если это те, о ком я думала, так они мне нужны не меньше, чем я им.
«Десятка», вильнув резко в сторону, чтобы избежать столкновения, съехала с трассы в чистое поле и остановилась. Водитель тут же не поскупился на теплые слова и тонкие комплименты:
— Ты, дура, коза драная! Я тебе сейчас шиньон-то причешу! — завопил он с перекошенным от гнева лицом, высунувшись в окошко.
С обворожительной улыбкой, пропустив мимо ушей грубость, выхожу из машины и почти ласково справляюсь:
— А она вам разве не говорила, что Таня Иванова дама не всегда учтивая?
— Кто она? Ты что несешь, ненормальная?
— А вы меня зачем вели?
— Вот идиотка! Ты видал? Серый, ты видал?
Это ж чумичка настоящая! Я тебе говорил! А ты:
«Дави на железку, дави на железку». Чуть машину не гробанули! С бабой свяжешься…
— Вот и не связывайся.
Интерес к «десятке» полностью пропал. Я поняла, что стала жертвой своего богатого воображения.
Стоя на обочине дороги, я спокойно наблюдала за потугами горе-водителя — он, насилуя свою переднеприводную «десятку», пытался выехать на трассу носом вперед. Пусть бы и мучился, да вот машину жалко. Ну в чем ее вина? Помочь, что ли?
— Чего смотришь? — завопил водитель. — Сама спровоцировала аварийную ситуацию, а теперь смотрит как ни в чем не бывало. Во наглая.
Ах, раз так, то и пожалуйста! Я села за руль и завела движок, намереваясь отправиться дальше.
С хамством мириться не в моих привычках. Увидев это, парень выскочил из машины, подбежал к моей «девятке» и облокотился на дверку.
— Девушка, миленькая, я не знаю, почему вы так с нами обошлись. Извините, если в чем виноваты. Помогите. У вас есть трос?
Лицо его было жалким. Надо же, на «вы» перешел, паскудник этакий. «Ради железного коня», — сказала я сама себе.
— Развернись, глупый, — насмешливо посоветовала я, поглядывая на него, несчастного и перепачканного, снизу вверх.
— В смысле?..
— В прямом. Разверни машину задним бампером к дороге. Сам взберешься. Если не получится, помогу.
— А зачем?
Я хмыкнула. Ну и мужики пошли. Тачку заимел, а мозгов не прибавилось. Неужели не знает, что переднеприводной автомобиль проще взберется на горку задом наперед?
У парня получилось без моей помощи. И он был в диком восторге. Тот второй, кого я мордоворотом окрестила, стоял на обочине и отдавал команды, типа «лево руля, право руля». А я стояла, глядя на весь этот цирк, и курила.
— Меня зовут Стае, а это мой друг Сергей, — радостно доложил водитель «десятки», подходя ко мне снова после того, как вырулил на дорогу. — Вот уж никогда не думал, что полезный урок по вождению мне преподаст женщина. Я в восторге. Несмотря на то что несколько минут назад был готов вас убить.
Я пожала плечами. По мне, так ничего удивительного не произошло. Купив «девятку», я спокойно и методично изучила все плюсы и минусы переднеприводного автомобиля. Для меня это естественно. Я женщина въедливая.
— Вас как зовут, красавица? — поинтересовался мордоворот.
О, класс! Из драной козы в красавицу превратилась. Уже лучше. Душу греет. Конфликтовать больше не будем. Если им со мной и дальше по пути, то они меня наверняка по поводу Чарского и его таинственной подруги просветят. В таком маленьком поселке друг о друге знают всю подноготную.
— Татьяна Александровна.
Я снова заняла водительское место в своей «девятке» и приготовилась завести движок, делая вид, что все еще жутко рассержена.
— Вы простите, Таня, это я виноват, — начал тоже извиняться второй парень. — Люблю красивых женщин. Особенно когда они за рулем. Стасик не хотел с вами соревноваться, а я его подбил. Так что вы уж извиняйте.
— Да ладно. Проехали. Вы не подскажете, где свернуть, чтобы в Воробьевку попасть?
— Ой, Татьяна Александровна, а вы тоже туда? — улыбнулся, сверкнув золотыми фиксами, водитель «десятки».
— Почему тоже?
— Нам по пути.
— Замечательно.
Вот уж повезло.
— Мы тоже так считаем, — вмешался мордоворот, главный инициатор несостоявшегося ДТП. — Вы к кому? Мы всех там знаем.
— Даже так? — Я накрутила белокурый локон на палец и выпустила воздух сквозь надутые губки. — Вы там живете, ребятишки?
— Нет, не живем. Только служим. Наш хозяин за кордон смылся. Особняк еще не продал. Не решился, так сказать, жечь за собой все мосты. Вот мы и охраняем частную собственность. Работа не пыльная. Родственники его нам регулярно отстегивают деньгу. Так что живем — не тужим. Мы, вообще-то, по очереди дежурить обязаны, но нам вместе веселей. Мы люди холостые, — при этом мордоворот лукаво подмигнул, — времени свободного хватает. Почему бы не покупаться в роскоши? Верно, красавица? — Он вновь нагловато улыбнулся.
— Наверное, это здорово — чувствовать себя хозяевами домика площадью квадратных метров этак в сто. Верно? — высвободив палец, с улыбкой поинтересовалась я.
— Ну еще бы. Не хотите составить нам компанию, Татьяна свет Александровна?
— А кто ж ваш хозяин, ребята?
— Герр Чарский. Он любит, чтобы его именно так величали.
— Отлично.
— Что? — поинтересовался фиксатый водитель многострадальной «десятки».
— Да так, ничего. Просто именно к нему я путь держала. Хотела пообщаться с вашим хозяином.
— С хозяином не получится, — хохотнул Стасик. — Утек к капиталистам проклятым. Загнивать вместе с ними будет. Но можете пообщаться с нами. Мы не против.
Я не обратила внимания на две последние фразы и сокрушенно вздохнула:
— Ах, какая жалость. А вы часом не обманываете меня?
— Да зачем нам это надо? — удивился Стасик. — В конце концов вы можете поговорить с родственниками герра Чарского. Они в городе живут — становиться сельскими отшельниками им не по нраву.
А что, идея. Стоит прислушаться к совету и именно так поступить. Адрес парнишки мне назвали. Я сделала им ручкой и завела движок.
— А как же пообщаться за рюмочкой чая, Танечка? — огорчились мои новые знакомые.
— В другой раз! — крикнула я им и выжала педаль сцепления.
— Что вы хотели, милая девушка? Вам кто нужен? — Седая темноглазая женщина близоруко прищурилась, разглядывая меня из-за приоткрытой двери. Цепочку она не сняла.
— Я страховой агент компании «АКСС», хотела поговорить с вами о страховании.
— Я не пользуюсь услугами вашей фирмы.
— Ваш родственник Чарский Эдуард Аркадьевич…
— Эдик тоже не страхует свое имущество в вашей компании. Извините. — И дверь захлопнулась.
М-да. Вежливая тетенька. Угораздило меня назваться страховым агентом.
Я надавила на кнопку звонка и держала палец до тех пор, пока женщина, ворча, не открыла дверь снова.
— Я же вам сказала. — Голос ее звучал раздраженно. — Зачем же так людям надоедать?
— Вообще-то я из милиции, — мигом перекрасилась я и обворожительно улыбнулась. — Извините, что ввела в заблуждение. Не хотела вас пугать.
Ведь обыватели обычно жутко боятся представителей правопорядка. Уж не знаю почему. Сразу замыкаются, и тогда получить интересующую информацию практически невозможно. — Заговаривая даме зубы, я мельком продемонстрировала свои корочки и собралась их спрятать.
— Позвольте. — Она просунула руку в дверь и взяла удостоверение в руки. И посмотрела на мою фотографию. Слабое зрение, по-видимому, не позволило ей прочитать надписи, но зато, как мне показалось, в ней проснулось обыкновенное женское любопытство. Тихо звякнула сброшенная цепочка; — Проходите. Только разувайтесь у порога.
Я только что пол помыла.
Молча кивнув, я шагнула в квартиру.
Мне пришлось вкратце изложить историю Насти Калякиной.
— Никогда не слышала о существовании этой дамы. Женщины у Эдика, конечно же, были. Это естественно, ведь первая его жена умерла несколько лет назад. Но не в духе моего племянника тратить деньги столь бездарно. И путешествовать он не большой любитель. Около года назад сбылась его мечта: женился на немке и уехал в Германию.
А недвижимость он застраховал в «Фортуне». Полис хранится у меня. Могу показать.
— Пожалуйста, если вас не затруднит.
— Да нет, нисколько. — Она скрылась в комнате и тут же вернулась.
— Вот. Можете убедиться.
— Странно все это, — пробормотала я, возвращая страховой полис. — Замкнутый круг какой-то.
— А может быть, есть еще один какой-нибудь Чарский? Ну, бывает же всякое в нашей жизни.
— Да нет, — рассмеялась я. — Таких совпадений не бывает. И фамилия, и особняк в Воробьевке, и разные глаза…
— Разные глаза? — изумилась тетушка Чарского.
Теперь я посмотрела на нее с изумлением, но не успела ничего сказать — женщина сама предложила:
— Сейчас покажу вам свадебную фотографию Эдика.
У Эдика, выглядевшего лет на сорок, не имелось того порока, который бурно живописал Юрий Филиппович. Глаза у него были абсолютно одинаковыми, серыми. И кучерявая шевелюра с проседью отсутствовала. Голова Эдуарда Аркадьевича Чарского напоминала бильярдный шар.
Ну и как, спрашивается, найти всему этому объяснение? Зараза Ленка небось уже торчит у телевизора, а я беспощадно гроблю свое драгоценное серое вещество на подсунутое ею дельце. Кошмар, да и только.
— А фамилию страхового агента, заключившего с вашим племянником страховой договор, вы, случайно, не знаете?
— И-и, милая, откуда мне знать. Не я ж с ним дело имела.
— А может быть, вы дадите мне на время этот полис? Я вам его верну.
— Ой, извините. Этого я сделать не могу. Не обессудьте, милая. Нет.
— Спасибо вам, — пробормотала я, — вы мне очень помогли.
Ужасно помогла. Просто прыгать хочется от радости. Сразу все стало так ясно, так понятно…
— Косточки, только вы мне поможете! Вы уж простите меня за невежливое обращение с вами.
Я так надеюсь, что именно в этот момент вы окажете мне неоценимую поддержку. Ну, некому мне больше помочь, некому! Понимаете, дорогие мои?
Подскажите, надоумьте, кто же этот разноглазый, черт его подери?
Произнося эту слезную мольбу, я машинально швырнула окурок сигареты на улицу, что совершенно нехарактерно для меня. Почти небывалый случай! Потому как я терпеть не могу портить экологию родного Тарасова. М-да, на этом деле у меня точно ум за разум зашел. Я перемешала кости и бросила их на сиденье рядом.
18+4+34 — «Ваши мысли заняты одной почтенной особой, от которой многое зависит».
Никакая почтенная особа мои мысли вовсе не занимала. Кости опять промахнулись, в который раз за день. Нет никакой особы. Кроме Чарского, разумеется. Только Чарский оказался… Господи!
Кучерявый с разными глазами? Это же в комнате Капитолины Семеновны я фото вчера видела. Сыночек ее. Больной. В психушке лечится.
Час от часу не легче. Скоро сама в это заведение загремлю, честное слово. Стоп-стоп-стоп, Таня.
Ничего не бывает просто так. Соображай, родная ты моя. Косточки, похоже, дали верное направление.
Если Юрий Филиппович описал Чарского, явно слизнув портрет сыночка Капитолины Сергеевны, значит… Значит, Чарского он никогда не видел — это раз. Скорее всего узнал о существовании Эдуарда Аркадьевича от другого страхового агента.
Зато Сашеньку имел честь созерцать — это два. Отсюда вывод: Свистунов бывал в обители Эммы Замотыриной. Вот так. Мишка-ирод мне нужен. Лоботряс Мишка. Пожалуй, он и является для меня той особой, про которую кости вещали. Может, особой и не очень почтенной, но такой, от которой — точно! — многое зависит. И еще мне нужна Капитолина Семеновна. А всех Ирин оставим на десерт.
Я вела машину на полной скорости. Ох, сколько еще сегодня предстоит разных дел!.. Прямо голова кругом идет.
Звонок мобильника заставил меня вздрогнуть, так я увлеклась новым поворотом дела. Кому это неймется, интересно?
— Таня! — Ленкин голос звучал возбужденно. — Где тебя нелегкая носит?
Но я не успела ответить Истоминой, где и особенно по чьей милости меня носит эта самая нелегкая. Она не дала мне вставить ни одного слова и вновь застрекотала:
— Я познакомилась с сестрой Романа Николаевича. Она ни при чем. Точно тебе говорю. Можешь не тратить на нее свое драгоценное время.
— Стоп. Лен, ты где сейчас?
— Я тебе сейчас все расскажу…
Зная Ленкину страсть к болтовне, я не позволила ей этого сделать. Все-таки я в данный момент за рулем и рискую вписаться в какую-нибудь машину.
Краткость, которая является, как известно, сестрой таланта, Ленке не присуща.
— Где ты сейчас? — повторила я, перебив подругу, строгим голосом.
Ленке ничего не оставалось делать, как сообщить свое местонахождение.
— Вот и отлично. Я как раз в те края направляюсь. Подберу тебя, и мы по дороге поговорим.
Как только я припарковалась, Истомина, слегка прихрамывая, торопливо направилась к моей «девятке». Я распахнула дверцу, и она, еще не устроившись поудобнее на сиденье, сразу принялась повествовать про свои изыскания. Даже не предоставила мне возможности вежливо осведомиться о состоянии ее конечности, поврежденной при участии в розыскной операции, которая осуществлялась во имя торжества истины.
— У нас сегодня уроки отменили — в школе воды нет. Вот я и решила тебе подсобить. Правда, сомневалась, стоит ли мне к ней ехать. Думаю, может быть, ты уже там побывала. Так вот, прихожу я, значит, к ней, звоню. Открывает мне симпатичная такая, высокая…
— Елена Михайловна, вспомни про родственницу таланта. Самую суть, пожалуйста. У меня очень мало времени. По твоей милости, кстати сказать.
— Словом, я ей про страховой полис выложила…
— Зачем? Кто тебя просил? — я разозлилась и так крутанула руль на повороте, что машина едва не выскочила на тротуар.
— Осторожнее! Тань, ну ты что! С ума сошла, что ли? Я с тобой иногда ездить боюсь, — запричитала Ленка, но быстро успокоилась и продолжала:
— А про страховой полис я правильно сделала, что сказала. Она сначала охать принялась и причитать. Мол, Настя таким образом ее наказала.
Вот-де, получите с братцем своим денежки, поделите их.
— Она что, не в себе?
— Да нет. Это она сгоряча наговорила. А потом подумала и говорит, что Настя не стала бы связываться с этой компанией, если бы решила уйти из жизни и таким образом обеспечить свою семью.
"Только не «АКСС». Она бы скорее в Госстрах обратилась или в «Фортуну». Имущество Настя в последний раз застраховала именно в «Фортуне». Это я тебе Иринино высказывание про «АКСС» дословно процитировала. Да, совсем забыла. Как охота на клиента закончилась? Ты даже и не позвонила, подлая. А ведь знаешь, что подруга от любопытства умереть может.
Ленкина способность сваливать все в одну кучу меня иногда раздражает. Трудно уследить за ходом ее мыслей. И я несколько грубовато ее оборвала:
— Не помрешь. А клиент в кармане. Не отвлекайся.
— Так все. Что еще рассказывать? Ее друг проводил меня до двери и пошел, думаю, успокаивать свою возлюбленную, — Ленка посмотрела на меня широко открытыми глазами, взгляд ее был чист, как у ребенка. — А что, еще что-нибудь спросить надо было?
— Все нормально, — пробормотала я, размышляя о том, что слово «Фортуна» повторяется сегодня слишком уж часто. Неплохо было бы успеть сегодня и туда. — Только не надо больше самодеятельности. Ладно?
А впрочем, наоборот: дам-ка Ленке поручение, тогда у нее не будет возможности еще раз проявить инициативу. По крайней мере, в ближайшее время.
— Где живет Ирочка?
