Книга: Страховка от жизни
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

 

Я взглянула на Часы, которые показывали начало шестого, и подумала, что в страховой компании «Фортуна» рабочий день скорее всего тоже до пяти часов. Ну а вдруг до семи? Может, повезет?
— Что ж, поживем — увидим, — утешила я себя и завела движок.
Окна здания, где располагалась фирма, призывно светились, и у меня полегчало на душе.
В «Фортуне» еще трудились.
Я бодро вошла в помещение и обратилась с вопросом о начальстве к сидевшей за компьютером дылде с тициановскими волосами, уложенными в замысловатую прическу.
— Александра Ивановича, президента нашего, сегодня не будет. И завтра скорее всего тоже. Что вы хотели?
Я изложила ей суть своей просьбы.
— Эта информация конфиденциальная. Ее вам никто не предоставит.
Я вздохнула и извлекла свои спасительные корочки.
— Дело в том, что я из милиции. Расследую убийство одной женщины. Один из ваших агентов, предположительно, причастен к этой истории.
Дылда взяла в руки удостоверение и, развернув его, саркастически скривила губы:
— Милая девушка, а вы сами давно в него заглядывали? Дату видели? Что вам нужно, и кто вы такая?
Надо же, разглядела… Спорить бессмысленно.
Удостоверение мое действительно просрочено. Я ведь давно тружусь «на вольных хлебах». Что ж, раз втюхалась, придется признать поражение. Всему виной мой сегодняшний излишне безупречный вид.
Была бы одета в потертые джинсы да в куртку спортивную, так и прокатила бы, как всегда, за представителя органов.
Тут к секретарше подошла коллега, и она на некоторое время забыла про меня. Я тихо скользнула в сторонку, решив изучить помещение.
Раз мне не хотят предоставлять информацию, нужно раздобыть ее самостоятельно, чего бы это ни стоило. А уж если я что-то решила…
Антресоль над дверью в туалете показалась мне вполне приемлемым временным пристанищем. Сделана добротно, мой вес выдержит. Там хранился всякий хлам: связанные бечевкой бумаги, пожелтевшие от времени, ржавые ведра и прочая ерунда.
Местечко освободить для себя есть возможность, хоть, наверное, не сладко мне тут придется. Да мне не привыкать ко всякого рода неудобствам. Только надо будет, когда отправлюсь в засаду, надеть более подходящую одежду.

 

Сев в автомобиль, я набрала номер Староверова и предупредила, что раньше восьми прибыть в кафе не сумею. А возможно, явлюсь даже позже.
— Что-нибудь случилось, Танечка?
— Ничего сверхъестественного. Просто возникли некоторые неотложные дела. От методов Коломбо придется перейти к методам Майка Хаммера.
— Это касается дела Калякиной?
— Именно. Объясню позже.
— Только будьте осторожнее, пожалуйста. Я почему-то за вас волнуюсь. Все непросто с этим договором.
Отключив мобильник, я завела движок и поискала сигареты. Пустая пачка валялась на пассажирском сиденье, а нераспечатанная, которую я приобрела по дороге, никак не хотела находиться. Куда ж я ее бросила? Вроде везде посмотрела.
— Не зря тебя, ящик чертов, так окрестили, еще похлеще обозвать следовало, — ворчала я, в который раз роясь в недрах «бардачка». Неожиданно оттуда выскользнул замшевый мешочек с магическими косточками и плюхнулся на пол.
— Соскучились, милые мои. Решили подсобить своей хозяйке? Ну что ж. Давайте побеседуем.
Ну так как вам мое решение перейти к методам Майка Хаммера?
Все это я произнесла вслух, а про себя подумала так: пускай поднапрягутся, не одной же мне столь важное решение принимать.
Выпала комбинация 19+7+33. «Новый прилив свежих сил и энергии, которые помогут вам выбрать правильный путь».
— Что ж, неплохо. Воспринимаю ваше высказывание как одобрение задуманным дальнейшим действиям, несмотря на то что они будут незаконными и могут принести мне одни неприятности.
Никотиновый голод, от которого я, кажется, умирала пару минут назад, прошел, напрочь забылась так и не найденная пачка сигарет. Я выжала педаль сцепления и тронула автомобиль, направляясь к собственному дому для перевоплощения.
Последний луч холодного осеннего солнца отразился в луже и больно ударил в глаза. Я невольно сощурилась и опустила козырек, одновременно притормаживая на сменившийся сигнал светофора. Злополучная пачка «Мальборо» свалилась откуда-то мне под ноги. От неожиданности я вздрогнула и чуть вильнула к обочине, едва не сбив спешившую перейти улицу девушку с кейсом. Чемоданчик ударился в капот машины и раскрылся. Белые листы бумаги, как птицы, разлетелись на проезжей части.
Девушка бросилась чуть ли не под машину и принялась собирать грязные бумажки с мокрого асфальта. Я выскочила и, извинившись, стала ей помогать.
Какой-то прохожий тут же забыл, куда и зачем шел, остановился и ну меня костерить на все лады.
Мол, развелось всяких-разных. Я не выдержала и огрызнулась, посоветовав ему присоединиться и тоже помочь. Надо было сразу так поступить, потому что после этих моих слов его красноречие мгновенно иссякло, и он тут же заспешил прочь.
Загорелся зеленый. Сзади сигналили. А эту чумовую я никак не могла утащить с проезжей части.
— Это же подотчетные бланки. Мне за них голову снесут, — всхлипывала она, собирая грязные листы. — Их только списать можно. Мне никто никогда не поверит, что они просто упали в грязь.
Я выпрямилась. В голову пришла блестящая мысль: бланки из «Фортуны» можно было просто украсть. И этот факт обязательно следует обнаружить. Самой. Без помощи противной упрямой дылды. Еще один аргумент в пользу методов Майка Хаммера. И кости абсолютно правы. Хоть это и не прилив новых сил, зато рождение свежих, я бы даже сказала, гениальных идей.

 

Я переоделась в брюки, теплый свитер, достала из холодильника вареную курицу, перекусила. Потом, сварив себе кофе, уселась в кресло. Немного отдохну — и за работу. В «Фортуну» мне надо попасть прямо перед закрытием.
Когда я в неброской спортивной куртке, которую именую дежурной, в натянутой до самых бровей вязаной шапке, потертых джинсах и кроссовках вновь вошла в помещение «Фортуны», было восемнадцать сорок. До закрытия оставалось двадцать минут. Вполне достаточно для того, чтобы успеть занять боевой пост.
Дылда не обратила на меня никакого внимания. Она меня просто не узнала. И к тому же была жутко занята — пялилась на экран компьютера, где маленький человечек двигал ящики из одного помещения в другое.
Я поднялась на второй этаж и прямиком направилась в туалет. Громыхая шваброй, худенькая пожилая женщина мыла там пол. Пришлось выйти и подождать. И при этом умудриться не привлечь к себе внимания. Изучение наглядной агитации, размещенной на стенах, показалось мне наиболее подходящим занятием. Когда бабулька, заменив воду, вышла из туалета и направилась вниз по лестнице, я продолжала равнодушно рассматривать рекламные плакаты.
Улучив момент, когда в коридоре никого не оказалось, я прошмыгнула в туалет. Забраться в антресоль для меня труда особого не составило. Я дама тренированная. О том, удастся ли мне этот акробатический номер, даже и не волновалась. Страшило лишь то, что в самый неподходящий момент кому-нибудь приспичит притащиться в туалет.
Слава богу, этого не произошло. Я осторожно прикрыла за собой дверки и принялась терпеливо ждать.
Когда находишься в слишком ограниченном пространстве и в почти полной темноте, всегда теряется чувство времени, на душе становится тоскливо и противно до невозможности. Даже несмотря на то что я — человек непритязательный и ко всему привычный. Сколько минут прошло с тех пор, как я водрузилась на антресоль, не знаю. Свет в туалете потух, и спасительная полоска, пробивавшаяся сквозь неплотно закрытые дверки, исчезла.
Навалились темнота и духота.
Подождав еще немного и убедившись, что никого поблизости не слышно, я решила покинуть свое убежище и толкнула дверку. Не открывается.
Толкнула немного сильнее — тот же результат. Что же это? Сердце предательски екнуло.
Вспомнилось не ко времени, как однажды в детстве я пряталась от бабушки в шифоньере. И в полной темноте, потеряв ориентир, попыталась открыть дверку шифоньера. А она не желала открываться, потому что толкала я… торцевую стенку.
В итоге из темницы меня вызволила бабушка.
Успокоимся и попробуем извлечь из сумочки фонарик. Но тут произошло непредвиденное: я задела локтем ведро. Оно вывалилось из антресоли и, производя невероятный шум, покатилось по выложенному плиткой полу. Я даже зажмурилась от ужаса, разом охватившего меня. Зато теперь стало ясно, где выход. Я спрыгнула на пол, опять задела это чертово ведро и, мысленно чертыхнувшись, замерла. Не дай бог, какой-нибудь случайный прохожий услышал шум. Мог вызвать милицию…
Прошло несколько напряженных минут. Тишина. Только из крана тихо капала вода. Такое ощущение, словно перенеслась в фильм Тарковского про сталкеров.
Но нет, пронесло.
Кабинет президента фирмы был закрыт на ключ. Замок оказался не таким уж сложным. Держа фонарик во рту, я открыла его с помощью отмычек и тихо вошла.
На поиск нужной информации ушло минут сорок. Не зря я все это затеяла. Страхового агента, который постоянно заключал страховые договоры с Чарским, звали Вячеславом Ивановичем Васильевым. Но думаю, он тут вовсе ни при чем. Свистунов мог взять адрес и данные Чарского с любого компьютера, как только что сделала я. Он ведь тут работал. Потому надеюсь, что с Вячеславом Ивановичем мне даже и встречаться не будет необходимости.
Важно другое. На жестком диске компьютера хранилась информация о списании нескольких подотчетных бланков. Раз. А страховой договор на имущество Калякиных мне обнаружить не удалось.
Два.
Что ж получается? Свистунов мог прийти к Калякиной якобы от фирмы «Фортуна», чтобы заключить договор на страхование ее нехитрого имущества. Наверняка его сообщница в это время была там же. И отвлекала Настю. В итоге ей для подписи подсунули вместе с краденым фортуновским бланком настоящий бланк компании «АКСС». Заполненный заранее. Это элементарно. Сколько людей таким вот образом теряли свои квартиры, думая, что подписывают, к примеру, заявление о приеме на престижную и высокооплачиваемую работу.
Мне не раз приходилось с такими фактами сталкиваться.
Особняк от имени Чарского Юрий Филиппович застраховал в «АКСС», где к тому времени уже трудился сам, чтобы легенда о богатом чудаке имела под собой почву. О том же, что этот клиент «Фортуны» уехал за границу, он мог узнать у бывшего своего коллеги Васильева. Незаметно, в разговоре.
Дела! Вот накрутили. Сам черт ногу сломит. Если я двигаюсь в правильном направлении, то я просто снимаю шляпу перед преступниками. До чего тонко продуманная и точно рассчитанная комбинация.
Только ради чего все это?
Есть и другой вариант: конкурирующая фирма решила пустить Староверова по миру и прибрать его компанию к рукам. А что, еще пара таких акций, и компания может затрещать по швам…
Нет, Танечка, не гони лошадей! Пока ты отрабатываешь версию «коварная подруга». И не забивай себе голову лишней информацией.
Я так же тихо закрыла кабинет и вернулась в туалет. Разумеется, я вовсе не собиралась торчать на антресоли до утра. Есть ведь окно. Его вполне можно открыть изнутри. Неважно, что сигнализация включена. Пары минут мне хватит, чтобы добежать до канадской границы.
Когда раздался вой милицейской сирены, я уже не спеша выруливала с соседнего двора, где оставляла свою «девятку».
В кафе я появилась около девяти вечера прямо в том наряде, в котором лежала на антресоли. Ничего, Староверов меня простит, потерпит и в спортивной одежде. У нас рабочее совещание, в конце концов, а не любовное свидание.
Я уже взялась за ручку двери, когда меня окликнули.
Оглянувшись, увидела, что Акакий Спиридонович вылезает из своего автомобиля.
— Я уже начал волноваться, Таня. Вы же сказали, что в восемь придете.
— Дела, — я пожала плечами.
В свете неоновой лампы над крыльцом черты лица Староверова казались несколько резче, отчего он выглядел более мужественным и строгим.
— Боже, Таня, у вас, кажется, кровь на щеке.
Он извлек из кармана белоснежный платочек и осторожно коснулся моей щеки.
— Ссадины вроде нет. Просто испачкались. Да у вас и куртка в пятнах. Вы где были?
— Я не успела переодеться. Спешила. Извините.
— Я понимаю. Но…
Я знала, что он скажет. Что неприлично в таком виде появляться в кафе. И это верно.
— Акакий Спиридонович, мы можем поговорить в машине.
— Нет, Татьяна Александровна. Вы устали и, кажется, замерзли.
Меня и вправду колотила дрожь. Но не от холода, а от пережитого волнения, от того, что мысли, перескакивая с одной на другую, жгли мое уставшее серое вещество.
— Давайте поставим вашу машину на стоянку, поедем ко мне домой. Я напою вас коньяком, накормлю, и мы с вами поговорим в спокойной обстановке.
Я лишь кивнула в ответ. Идея мне показалась интересной. Да и косточки мои, помнится, вещали что-то про выбор правильного пути. Посмотрим.

 

Мне было легко и уютно в мило обставленной квартире Староверова. От ароматного коньяка и нехитрой домашней пищи тепло разлилось по всему уставшему телу. Захотелось положить голову на плечо Акакию и немного поспать.
Но дело есть дело. Я принялась излагать своему клиенту догадки. В том числе и эту, про некую конкурирующую фирму, которая пытается его разорить или хочет отомстить.
— А где ваши часы? — вдруг вспомнила я. Наговорила столько всего, даже не позаботившись о безопасности.
— Не успел вам сказать, Таня. Я в восторге от вас. Как вы могли определить сразу, что часы с секретом? После вашей странной выходки разобрал я их и понял, в чем дело. Вы что, ведьма?
— В некотором роде, — скромно улыбнулась я.
— А все-таки?
— Стечение обстоятельств. Просто я случайно узнала, что мой приятель, который изготавливает такие вещи, как раз полгода назад, когда был заключен договор с Калякиной, продал такую вещь Диме Волкову.
— Волкову? Тому самому детективу?
Я кивнула.
— Кому же тогда можно верить? Значит, Юра, человек, которому я доверял, специально мне их подарил, чтобы знать о моих действиях в связи с договором? Так получается?
— Выходит, что так.
— А кто же тогда убил Юрия?
Я пожала плечами:
— Пока я этого сказать не могу. Давайте вместе подумаем. И только вы, Акакий Спиридонович, сможете мне помочь.
— Зовите меня просто Аликом, если вас не затруднит.
Меня не затруднит. Я кивнула, согласившись на фамильярное обращение. Для меня это вполне естественно.
— Хорошо, Алик. Только вы мне можете помочь, повторяю.
— Каким образом?
— Хорошенько подумайте и выскажите предположения, кто мог вас так, пардон, кинуть. Ваша жизнь и жизнь Романа Николаевича, по идее, где-то должны пересекаться. Или есть связующее звено. Женщина. Блондинка. По имени Ирина. Впрочем, она с таким же успехом может быть и брюнеткой. И еще — только вы сможете навести меня на мысль, с кем мог скооперироваться Юрий Филиппович. Вполне может статься, что вы тоже знаете этого человека.
Он уже не удивился тому, что мои познания в его деле столь обширны. Настолько его поразила моя прозорливость с часами. Кажется, он не удивится даже в том случае, если я вот сейчас, погадав на кофейной гуще в своей чашке, сразу назову имя убийцы и объясню, почему совершено преступление.
— Минуточку подождите, Таня.
Староверов принес из соседней комнаты альбом с фотографиями со словами:
— Сейчас устроим вечер воспоминаний. Может, это нам поможет.

 

Мы просмотрели уже третий альбом. От многочисленных имен и фамилий, от мелькания незнакомых лиц у меня звенело в голове. От беспрестанного курения першило в горле. А разгадка не приблизилась ни на шаг.
Просто Акакий допустил ошибку — начал не с того. С фотографий, которые касались последних этапов его жизни: коллеги, презентации, партнеры по бизнесу, поездки на природу… Никакой Ирины, подходящей на роль убийцы, мы не отыскали.
Я устало откинулась в кресле и на мгновенье закрыла глаза, прошептав:
— Дурдом какой-то.
Акакий, сидевший на подлокотнике, осторожно провел рукой по моим волосам.
— Бедная вы моя. Задал я вам задачку с тысячей неизвестных.
Знал бы он, кто на самом деле эту задачку подсунул. Прикосновение рук Акакия мне было приятно. Я улыбнулась. А он вдруг наклонился и поцеловал меня в губы. И предательские мурашки тут же побежали по спине. «Нет у вас единственного любимого…» Ах, как правы мои магические косточки.
— Вы очень красивая девушка, Таня. И вообще, необыкновенная.
— Я знаю.
Мне уже не хотелось смотреть на фотографии, не хотелось думать. Мне хотелось просто немного побыть самой собой — не детективом, лазающим по антресолям, а просто женщиной, нежной и ласковой.
И тут я вдруг вспомнила, как в данный момент выгляжу: потертые джинсы, заляпанные бог весть чем, дурацкий свитер. Все это явно не вязалось с тем образом, который я только что себе нарисовала. Я невольно рассмеялась.
— Почему вы смеетесь, Таня?
— Просто так, вспомнила кое-что. Давайте следующий альбом.
И Староверов раскрыл четвертый по счету альбом.

 

— Это вся наша группа. — Он принялся вновь называть бесконечные имена и фамилии людей, запечатленных на цветных фотографиях форматом десять на пятнадцать.
— Саша Дорохов. Лена Казанцева. Ида Антонова…
— Стоп.
— Что?
— Имя Аделаида довольно редкое, а за сегодняшний день оно мне встретилось дважды. Давайте поподробнее про Иду. Кстати, так зовут одну из одноклассниц Насти Калякиной.
— Она не Аделаида, а Ираида. Ее кто Ирой, кто Идой звал.
— Боже!
— Что, Таня? Думаете, это она и есть?
— Убийца сама себя назвала именно Иркой. А я с ног сбилась, Ирину ищу. В каких отношениях вы были с этой самой Ираидой?
— В обыкновенных. Встречался с ней даже одно время. Но она такая прилипчивая. У нее idee fixe была — замуж поскорее и повыгоднее выскочить.
Я себя в роли ее избранника видеть не пожелал. Еле отделался от нее. Она потом к Юрию прицепилась.
Не знаю, как ему удалось от нее отвертеться. Я говорил — после окончания института наши с ним пути надолго разошлись.
Кстати, около года назад я ее видел. До сих пор не замужем. Преуспевает в торговле. Но очень мечтает заняться чем-нибудь для души. Предлагала мне объединить усилия. Средства в дело вложить предлагала. Но я снова отказался. Я знаю, чем это может для меня потом обернуться.
— Как считаете, она смогла бы убить человека?
И даже не одного?
— Не знаю. Вообще-то, она… Как бы это поточнее выразиться? Я помню один случай из ее детства, про который она сама мне рассказала. А уж вы делайте выводы. У хорошего детектива, как вы, всегда есть нюх.
— Что за случай? — Меня это заинтересовало.
— Иде было лет десять, когда это произошло.
У них в семье жил котенок. Однажды она сидела и рисовала красками. Котенок забрался на стол и свалил банку с водой. Грязная жидкость растеклась по бумаге и испортила рисунок. И тогда разозлившаяся Ида в наказание засунула котенка… в морозилку. Хорошо, что мать пришла с работы, спасла несчастное животное. Ида рассказывала мне об этом совершенно спокойно, даже смеялась. Такая, мол, своенравная была, — Ничего себе. Вот это персонаж. Импульсивная дамочка. Если ее характер мало изменился, то эта женщина может оказаться способной на многое. Пожалуй, мне пора. Надо заскочить к Роману Николаевичу. Фотографию я на время конфискую.
— Подождите немного, Таня. Вы хоть объясните толком, почему вдруг такая спешка.
— Потом. — Я схватила сумочку и направилась к двери.
Он поймал меня за руку и привлек к себе:
— Останьтесь.
Я уткнулась головой ему в плечо и мучительно решала для себя, воспользоваться ли советом костей. Провидение решило за меня, а против него идти бессмысленно. В сумочке зазвонил сотовый телефон.
— Танечка, вы должны срочно ко мне приехать.
У меня для вас сюрприз. Вам понравится. Ее как раз зовут Ириной. И она остается у Романа Николаевича ночевать. — Виктор Иванович Валентинский захлебывался от восторга.
— Я приеду.
Отключив сотовый и посмотрев на Акакия, я улыбнулась и пожала плечами:
— Ну вот, видите. Мне все-таки надо ехать.
Возьмем убийцу прямо тепленькой. Хотя сегодня нет. Не раньше чем завтра. Но завтра я обещаю вам ее на блюдечке доставить.
— Жаль, — грустно выдохнул Староверов. — Очень жаль.
— Жаль, что убийца практически вычислена?
Я-то думала, что вы обрадуетесь.
— Я обрадовался. Но мне жаль с вами расставаться.
— Что делать? — я развела руками. — Ради вас же стараюсь, — и улыбнулась.
— Тогда я провожу вас до такси.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11