Книга: Куда уж хуже. Реквием заговорщикам (сборник)
Назад: Глава первая Хорошее начало дня
Дальше: Глава третья Гадание на черных костях

Глава вторая
Серьезный разговор. Появление киногероя

Он побледнел, деревянным движением схватил телефон и неплотно приставил его к уху, кивнув мне. Я тут же оказалась рядом, не успевая подивиться, какой же классный у него телефон. Модель была знакомая, видела ее в «Золотом Каталоге» и представить не могла, что у кого-то в городе хватит денег купить этот шедевр связи.
– Алло, – проронил Светлов.
– Слушайте и молчите, – ответили спокойным и твердым мужским голосом. Слух у меня отличный, и в легком фоновом шуме позади этого голоса я четко услышала чей-то тихий разговор. Говорили двое, расслышать, что именно, было совершенно невозможно, но в дальнейшем один явно комментировал другому ответы моего клиента. Другой вставлял короткие реплики, голос у него был слабый и более высокий, почти детский. Женский?
– Да, – так же твердо ответил Владимир Георгиевич.
– Мы уже не раз демонстрировали вам свои возможности. Вы, насколько мне известно, все поняли. Как то, что ребята вашей службы безопасности ничего не могут противопоставить нашим, так и то, что силы мистические, неподвластные вам, нам подчинены. Благодаря этому обстоятельству любая материальная борьба с нами не принесет вам никакой выгоды, кроме новых смертей. Вы понимаете это?..
Я закивала, и Владимир ответил:
– Понимаю.
– Чтобы сделать ваши усилия более энергичными, так сказать, повысить вашу активность, – при этих словах в голосе прозвучала насмешка, – мы взяли Наташу.
– Ваши требования? – Бледность покрыла лицо Владимира.
– Вы должны в течение максимум двух дней убедить совет директоров навсегда закрыть все проекты, связанные с испытаниями пятой группы активных полимеров. Затем вы должны переправить все файлы, связанные с проведением этих работ, в указанный нами директорий сети, а также уничтожить оригиналы вместе с печатными текстами и экспериментальным материалом по данному вопросу. Не пытайтесь сохранить или спрятать файлы, это будет рассматриваться как открытое противостояние. За каждую такую попытку будет гибнуть один из ваших людей. С помощью реальных сил и магии мы убедимся в своевременном и аккуратном исполнении наших приказов. Если все будет исполнено в точности, ваша жена не пострадает и Предприятие будет оставлено в покое. Вы все запомнили?
– Да.
В голосе сталь снова сменилась ядовитой плесенью ухмылки. Когда человек так говорит, это значит, что он или дурак, или слишком самоуверен, что в принципе то же самое.
– Тогда проверим ваше послушание, Владимир Георгиевич. Прямо сейчас, во время нашего разговора, вы переведете по данным координатам сто миллионов рублей. Только, прошу вас, не берите их со счетов Предприятия, это совсем неинтересно. Пусть это будут ваши личные деньги. O’кей?
– Пришлите реквизиты, – согласился Владимир Георгиевич и, включив экран своего сотового, тут же набрал какой-то код.
«Запись», – поняла я.
На экране высветилась зелень слегка мерцающих букв и цифр: адрес, банк, МФО, расчетный счет.
– Ну как, записали? – спросили в телефоне.
– Готовьтесь к переводу. Я отключаюсь.
– Вперед.
– Черт, а голос как похож…
– На чей?
– На того бедного секретаря из экономического, который погиб вместе с самолетом… Не иначе это дело затеяли его родственники. Из мести…
«Не смешно».
– У тебя есть мысли? – спросил Владимир Георгиевич, стремительно перебирая кнопки.
– Есть, – ответила я, – поручите своим проверить, какая фирма стоит за этим счетом. И натравите на нее налоговую проверку, прямо сейчас – если, конечно, располагаете такими возможностями.
– А я что собираюсь сделать?.. Алло, Ваня? Да, я. Сейчас по линии ноль ноль семь пойдет перевод в банк на Центральной площади. Проследи, куда он попадет, и выясни все про фирму-получателя. Можешь сам звонить мне. Отбой.
Ту-у-у-у… Клац! Пи-па-пи-пи-пу-па!..
– Куда?
– В отдел. Алло, Алек? Да, я. Сейчас мне будут звонить. Подключи все возможные средства: мой не опознал номер. Ты должен опознать его любой ценой. Свяжись с Бойцом. Пусть прибывает сюда.
– Так точно, сэр! – ответил громкий Алек. – Уже делаю!
Ту-у-у-у…
Щелчки и пение кнопок: перевод денег начался.
Сто миллионов, черт возьми! Это не мои три – пять тысяч баксов за дело! Или ваза для цветов из Хохломы и Радищевского музея! Насущный вопрос: сколько брать?..
Тьфу на него, потом разберемся.
– Татьяна, принесите чего-нибудь холодного. Скорее!
– Хорошо.
Звуки собственных шагов.
Его взволнованное дыхание.
Шелест платка, которым он утирает пот.
Глотки. Тоже пью.
Тишина.
Ждем. Уже минут пять.
Па-ра-ри-ру-ра!
– Да!
– Молодец, Владимир Георгиевич. Деньги у нас. Можешь быть свободен. Завтра, как только ваше собрание окончится, ты получишь координаты директория и пароль для входа в подсеть. Соберись и отработай свое вознаграждение.
– Дайте сюда Наташу!
– Нууу… – голос притормозил. Кажется, получал разрешение. Наконец получил. – Если ты так настаиваешь…
– Алло?!
– Алло, Володя! – Голос у нее был действительно красив: хрупок, нежен, даже страдание не искажало его, а лишь вносило горечь в душу слушающего. Я всегда ценила красоту и человеческие чувства, тем более в таких ситуациях (а заложников выручать уже приходилось). Сейчас мне стало грустно и злобно. Ненавижу тварей, которым наплевать на людей. Ненавижу тех, для кого человеческие чувства – только способ достижения цели!
Они молчали вдвоем, потому что слов не было. Не знаю, что могла бы я в таком состоянии сказать любимому.
– Наташ, они тебе ничего не сделали? – наконец спросил он.
– Ничего, милый, они вежливые люди. Только очень… настойчивые, – в голосе ее послышались слезы, – я… рассказала им все, чем ты делился со мной… – Телефон внезапно отобрали.
– Ничего особенного, – поведал собеседник, – мы и так все знали… Ты не очень-то много из тайн доверял жене!
– Вы довольны?!
– Довольны мы или нет, не имеет никакого значения. А Папаша и его люди будут довольны, когда произойдет переброс файлов. Учти, Владимир Георгиевич, он будет сопровождаться переводом гораздо более внушительной суммы. С твоей стороны. Скажем – миллиардов десять. А потом ты приедешь один, и поговорим о твоей жене. Если все будет в норме, ты получишь ее невредимой. – На том конце радиоволны засмеялись в три голоса: – Мы тут даже покупаем ей продукты, которые она предпочитает. Отсюда и траты… – смех перешел в откровенный хохот.
Владимир отключился. И тут же набрал номер Вани.
– Да? Так… Хорошо!.. «Феникс»? Чем они занимались вообще?.. Торговлей? Проверь. В банк я позвоню сам.
– Володя?
– Да (пи-па-пи-пи-па!).
– Сотовый телефон можно прослушать?
– Прослушать можно все. Но сотовый может перескакивать с одной частоты на другую в пределах восьмисот – восьмисот пятидесяти мегагерц. На телефонах, соединенных одной кодовой линией, эти переброски происходят автоматически и с большой быстротой. Прослушать одновременно пятьдесят линий гораздо сложнее, чем одну. А мой телефон работает в этих же пределах, только с дополнительным разбитием каждой из пятидесяти полос на восемь малых, всего получается четыреста. Кроме того, имеются специальные приспособления на той стороне, на предприятии… Алло? Банк? Это экономический отдел фирмы «Букет». Дело в том, девушка, что к нам поступил заказ от фирмы «Феникс», но мы потеряли факс с адресными данными. Вы не могли бы?.. Что?.. Спасибо. – Он отключил телефон.
– Ну? – спросила я, чувствуя себя отстающей от поезда, набиравшего обороты.
– Ловки! Они аннулировали лицензию фирмы пять минут назад, сразу после перевода. И скорее всего уже получают деньги в Москве по пластиковой карточке банка. Или не в Москве…
– Но это же большое обналичивание. Пусть ваши люди проверят получение от десяти миллионов и больше наличными по всем банковским сетям.
– Шутишь? Сто миллионов рублей – не так уж и много. А если разбросать по разным банкам и обналичить по десятке-двадцатке миллионов… Ежедневно суммы гораздо большие разменивают, переводят, обналичивают и тратят, иногда даже теряют. Если я прикажу сделать то, что ты предлагаешь, Таня, мне представят двухтомный отчет по одной только России, не говоря уж о бывших республиках. На кой черт им понадобились эти деньги, я и представить не могу. Не иначе издеваются.
– Неужели вы так богаты?
– Подожди, потом… посмотри, там никто не пришел?
Я отправилась к двери, выглянула на лестничную клетку, но никого не обнаружила. Вернувшись, зацепила конец разговора с Алеком.
– Хорошо. Так ты связался с Бойцом?.. Где он?.. Понял. Приготовь ребят, я скоро буду. Скажи ему, что теперь его задача – охранять Ведьму. Мой личный приказ… Отбой.
– Ну как?
– Номер узнали. Звонили с той самой нашей дачи. Пытались закрыть волну внешними помехами, что-то такое там применяли, но разговор был слишком долгий, поэтому на Предприятии засекли.
– Похоже, они не слишком-то осторожны.
– Возможно, хотят показать, что им наплевать.
«Или просто непрофессионалы», – подумала я.
Вслух спросила:
– Ты уже отправил туда кого-то, кто смог бы проследить за отъезжающей машиной?
– Ты думаешь, они уедут?
– Что ж они, будут ждать, пока твои люди возьмут дачу штурмом?
– Я тоже так подумал. Послал. – Надо сказать, голос у него был убитый.
– Володя, ты, пожалуйста, не беспокойся. Думаю, это не столь сложная задача, как кажется.
– У тебя есть версии и мысли?
– Есть. Во-первых, сейчас тебе следует опасаться не за жену, а за свою жизнь. Лучше бы ты взял этого самого Бойца в свою охрану, а не оставлял его со мной: одна из фраз вашего разговора свидетельствует о том, что вряд ли в намерения похитителей входит задача оставить тебя в живых.
– Какая фраза?
– «Ты приедешь один, и мы поговорим о твоей жене». Как ты думаешь, оставят ли после этого разговора свидетеля, видевшего хотя бы одно лицо из свиты Папаши, о котором они упомянули?
Он молча кивнул.
– Чтобы оформить остальные мысли и подозрения в четкую уверенность, мне нужно время. И покой. А также несколько твоих ответов.
– Давай, у нас есть еще минут пять-десять.
– Вопрос первый: кто-нибудь с кличкой Папаша существует в преступном мире или среди руководителей государственного отдела какой-либо отрасли или института?
– Думаю, это псевдоним.
– Угу. Второе: ты абсолютно уверен, что в твоих словах насчет невозможности незаметно провести серию терактов и т. п. нет ошибки? Может быть, заказывает фирма-конкурент, а исполняет независимая и никому не известная группа профессионалов, которая собралась в городе различными путями и члены которой живут в разных местах под чужими именами.
– Такое в принципе возможно, – ответил он, подумав, – и, если дело обстоит именно так, выследить их можно будет довольно легко. Они могут жить в гостиницах или «постоялых дворах» (он имел в виду квартиры зеков, в которых часто останавливались совершенно различные люди без прописки, приехавшие в город по делам), мы сможем быстро проверить эти точки. Если же они сняли квартиры у старушек, причем если сделали это довольно давно, еще при подготовке к своей афере, найти их будет сложнее, но все равно возможно… Знаешь, это очень правильный ход мыслей, мы этим займемся. Что-нибудь еще?
– Да: ты действительно не очень-то посвящал жену в свои дела и дела Предприятия? И что она знала ТАКОГО, секретного?
– Любая информация, связанная с нашими заказчиками и большинством выполняемых нами работ, таковой и является. Наташа никогда особенно не интересовалась ни химией, ни экономикой, но в силу своего характера всегда справлялась о моих делах, о том, что происходит, особенно когда я приходил домой после двух-трех дней отлучки. То есть я от нее ничего не скрывал.
«Господи, если бы обо мне когда-нибудь любимый мужчина говорил так: с сияющими глазами, полными любви и горечи, забывая обо всем!»
Но чу – сыщик должен быть бесстрастным!
– Она имела доступ на Предприятие?
– Имела, конечно, но бывала там, только когда я слишком долго не появлялся дома. Мы, понимаешь, не можем расставаться надолго…
– Понятно. («Завидую».) Теперь о другом: у тебя есть близкие родственники, кроме матери, или кто-либо из персонала, кто знает о Предприятии достаточно, чтобы устраивать такие теракты? И приехать за Наташей на дачу, которая «совершенно секретна»?
– Родственников у меня нет. Отец умер еще три года назад, а младший брат – художник-абстракционист – сейчас выставляется за границей. Вот уж кто далек от всего, что связано со мной! А каждого из сотрудников мы проверяли своими методами. Во-первых, у нас четкая система надзора, видео и другие методы слежения: ни у кого из них не было возможности сделать это. Даже если представить, что все Предприятие – сплошной заговор, который рос долгие годы, еще со времени отца, и теперь все его силы направлены против меня, осуществить подобное невозможно.
За его словами стояла железная вера, продиктованная опытом. Но я все же спросила:
– Откуда такая уверенность?
– Таким Предприятие было задумано и создано: глава имеет ключи к сети данных, к отдельным агрегатам и залам и собственные пути доступа к любой системе Предприятия в пределах страны. В его, и только в его, власти за несколько минут распустить Предприятие или организовать новый филиал, словом – сделать что угодно. И никакая информация не проходит мимо центра, доступ к которому имеет только глава, потому что только он знает шифр.
– Наташа тоже знала? – быстро спросила я.
– Нет, это, пожалуй, единственное, чего я не сказал бы даже ей. А раз не сказал, значит, ублюдки не узнали.
– Понятно. Вы все перепроверили много раз и не нашли никого, похожего на предателя. Впечатляет.
– Есть еще вопросы?
– Только один: что такое «работы, связанные с испытаниями пятой группы активных полимеров»?
Он кашлянул и недовольно взглянул на меня.
– Танюша, это же никак не может тебе помочь.
– Ты так думаешь? Иногда любая мелочь приводит к верному решению, я с этим сталкиваюсь постоянно. А содержание интересов нашего противника – не мелочь.
– Я не могу выдавать суть программ развития Предприятия, эти материалы предназначены только для совета директоров.
– А принимать на работу ты можешь?
– Могу, – он удивился, не уловив, куда я клоню.
– Тогда прими меня в совет директоров Предприятия.
– Кгм!.. Хм!.. А! Нууу, вообще-то это возможно. Только для этого необходимы стаж, профессиональная специализация в одном из направлений работы фирмы и поручительство одного из членов совета.
– Замечательно. Поручительство у нас уже есть, я имею в виду тебя, стаж – дело наживное, а я уже почти час на тебя работаю. По поводу профессионализма: я кое-чем занималась с ошеломляющим успехом.
– Чем, например? – спросил он совершенно серьезно.
– Восточными единоборствами – раз. Астрологией – два. Нумерологией – три. Хиромантией – четыре. Халдейс…
– Таня, это не смешно!
– Я не смеюсь. Открой новый филиал – это ведь «несколько минут»! И прими меня в совет в качестве директора отдела предвидения и расчета! Тогда ты сможешь, во-первых, ответить на мой вопрос, а во-вторых, подключить меня к личным делам каждого из работающих на Предприятии. Только на таких условиях я соглашусь работать над твоим делом!.. Потом можешь меня уволить.
Он долго и неотрывно смотрел в потолок, затем пронзительно вглядывался в мои такие искренние карие глаза, решая, как поступить. К чести Владимира нужно сказать, что это «долго» составило чуть больше минуты тишины.
– Хорошо, – наконец заявил он, – мы сделаем проще: с этого момента ты – член отдела прогнозирования. Твой код – один один шесть, это шифр иерархического положения, отдела и собственно твой.
– Насколько я поняла, «ноль» в начале шифра означает высший доступ?
– Высший доступ – у меня. Но ты не очень ошиблась: «ноль» – это телохранители и личные подчиненные. «Один» – главы отделов. Я сейчас же внесу тебя в каталог и оповещу совет. Только учти: теперь ты – работник Предприятия и защищаешь его интересы прежде всего. Язык держи на коротком поводке. И о деньгах: с этого момента ты получаешь не вознаграждение частного сыщика, а фиксированную зарплату.
Вот так! Плакали твои миллионы, Ведьмочка…
– Итак, содержание исследований?
– Органические полимеры, созданные для воздействия на растительность, они вызывают у травоядных животных, а затем и у хищников различные реакции: от бешенства до паралича.
– Погоди. «Органический» – это ведь «живой». А «полимер» применяется в неорганической химии…
– Почти правильно. «Полимер» – свидетельство исключительно сложной формулы и широкого поля воздействий. По-настоящему называть их следует «вирусы».
– Господи! Совсем как в политическом боевике! Или в «BUGS»!
– Ничего подобного. Эти полимеры невозможно применять в качестве биологического оружия – из-за медленности созревания, развития и распространения вируса, а также по многим другим причинам. В том числе потому, что для опытного биохимика или вирусолога крайне легко обнаружить вирус, отделить его от пораженных клеток и уничтожить. Цель нашего полимера – совсем иная, хотя не менее грандиозная. В принципе это самый крупномасштабный из наших проектов. Мы начали всего полгода назад. Еще вопросы будут или хватит?
– Есть, последний: я могу принимать к себе в отдел работников, которые необходимы мне в этом расследовании?
– Ваську, что ли?
– А хоть бы и его.
– Только учти: твое поручительство позволяет человеку, или коту, или крысе получить информацию, доступную тебе, но ответственность за их болтливый язык ты несешь сама… Это уже очень расширенные по сравнению с обычными полномочия. Что-нибудь еще?
– Кажется, нет.
– Тогда налей мне кофе. Покрепче: три ложки, без сахара.
– Это кофе для самоубийц.
– Плевать я хотел…
Когда две чашечки опустели, а наскоро приготовленные мной яичница с ветчиной и салат покинули этот мир, Владимир сказал, посмотрев на часы:
– Сейчас он будет здесь.
– Боец? – спросила я.
За него ответил звонок.
Мы с Владимиром открывали дверь вместе: он стоял наготове, «если что», а я, подставная пешка, лезла вперед. Как всегда.
Личность вошедшего телохранителя показалась мне знакомой. Вероятно, потому, что он был красив, как киногерой, строен, подтянут, мускулист, с уверенным лицом и взглядом профессионала. Короткие темно-русые волосы щетинились ежиком. Светло-серые глаза глядели только с профессиональным интересом.
Не люблю таких. Все из себя крутые, в коже и золоте, спортивные – смотрят, будто выбирают, куда ногой врезать. На других взирают с чувством превосходства: как обезьяны на людей.
– Это Таня Иванова – твое «тело». Это Боец, лучший среди моих ребят.
– Какая честь! – проронила я не без вызова.
Киногерой улыбнулся чуть надменно и кивнул Владимиру.
– Понял, Володя.
– У тебя есть компьютер, Таня?
– Мечтаю.
– Придется устанавливать. – Он набрал номер. – Алек? Сделай нормальный «Notebook», пусть его сейчас же доставят к нам. Да, еще – сотовый и какой-нибудь факс.
Компьютер прибыл через двадцать две минуты, причем дверь открывала не я, а Боец. Машина моей мечты была плоской, изящной и, кажется, безумно дорогой. В комплекте с ним мне предоставили сотовый телефон «Motorolla» и телефон-факс.
– Уже все поставил? – уточнил Владимир у Алека, который позвонил одновременно с доставкой. – Хорошо. Отбой. Смотри сюда: это директорий входа в сеть, напрямую связанный с нашим компьютерным центром. Через него узнавай у Алека все, что будет необходимо, связывайся с ним, пусть помогает, исходя из твоего нового статуса.
Киногерой посмотрел на меня с удивлением. Так тебе и надо, собачья морда!
– Боец, ребята на местах?
– Ждут, Володя. Везде чисто.
– Я отправляюсь.
– Владимир, как с тобой связаться?
– Тебе будет достаточно трех-четырех часов на размышление?
– Думаю, да.
– Тогда звони или я сам позвоню.
– Звонить куда?
– Он знает, – мой новый шеф кивнул на Бойца и («С богом!») открыл дверь.
Обернувшись в проходе, он посмотрел на меня и улыбнулся:
– Классная ты, Таня. Надеюсь на тебя. Не подведи.
– Ага, – только и смогла ответить я.
Боец ухмыльнулся.
Назад: Глава первая Хорошее начало дня
Дальше: Глава третья Гадание на черных костях