Глава 6

Лаки захлопнула за собой дверь, бросила сумку на диван и юркнула ногами в мягкие светлые тапочки. Жозефина, черная холеная кошка с гладкой блестящей шерстью и изумрудными глазами, приветствовала хозяйку, обтираясь о ее белоснежный брючный костюм с привычной урчащей песенкой. Лаки, которая тут же отправилась на кухню за импортным кормом, кошка никогда не раздражала. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как однажды подарил ей маленького юркого котенка любимый человек, которого она впоследствии возненавидела. Но эти чувства не распространялись на беззащитное существо. Лаки относилась к Жозефине как к талисману, изменившему ее жизнь, которую она не просто любила, а смаковала ее, наслаждаясь каждым мгновением бытия. Кто бы мог подумать, что застенчивая, даже пугливая молодая женщина может со временем превратиться в талантливую актрису без страхов и комплексов.

То, что люди меняются, она приняла за аксиому. Главное, чтобы наставник оказался стоящим! А у нее был прекрасный «учитель», Лаки всегда отдавала ему должное. То, что мужчина не бросит тебя, пока не убедится, что ты его по-настоящему любишь, она прочувствовала на собственной шкуре и не собиралась повторять прежних ошибок. Час расплаты пробил, и Лаки блаженствовала. Ей вполне подходило английское выражение: «человек, сделавший себя сам». Она смотрела на себя в зеркало, и ей нравился собственный образ. Лаки умела менять его, приучив себя к мысли, что в жизни, кроме собственных цепей, терять нечего. Однажды она решила, что общепринятые нормы — это всего лишь иллюзии, и заставила себя в этот довод поверить. Свою индивидуальность Лаки предпочла выразить через «ненормальность» и решила превратиться в некую суперледи, которая может все. Именно тогда она и сочинила себе вместе с имиджем новое имя — Лаки. Таким образом, полагаясь на госпожу Удачу, она вручила свою жизнь ее заботам.

За четыре с половиной года она освоила карате — от ученического десятого разряда дошла до черного пояса. Ей присвоили первый дан после сложного экзамена, заключавшегося в тридцати непрерывных двухминутных поединках. Лаки выбрала стиль кекусинкай, с самыми жесткими квалификационными требованиями. Теперь она запросто могла исполнить тамешивари — разбить три доски ногой или даже ребром ладони. При этом ее руки оставались всегда ухоженными, она тщательно следила за маникюром. И все-таки Лаки предпочитала айкидо: в этом виде восточных единоборств она чувствовала себя по-настоящему свободной.

Параллельно Лаки осваивала науку стрельбы и теперь легко попадала в десятку. Именно в тире ее и приметил Араб, недавно вернувшийся из мест не столь отдаленных. Вот тогда и началась новая, полная волнующих приключений жизнь.

Протяжное «мяу» вернуло Лаки к действительности. Она насыпала «Вискас» в красную пластмассовую миску, затем сбросила с себя блестящую стеганую куртку, погладив ладонями переливающуюся ткань, и убрала ее в шкаф.

В этот момент раздался телефонный звонок. Лаки подняла трубку и услышала хриплый голос Араба.

— Ты издеваешься? — грозно вопрошал он из трубки.

Лаки улыбнулась краешком губ — этого недоумка она никогда не боялась. Давно миновали времена, когда грубый окрик мог на неделю вывести ее из состояния внутреннего равновесия. Теперь Лаки считала себя едва ли не всемогущей, и ей безумно нравилось это ощущение, которое будоражило кровь.

— Что-то случилось? — невинно поинтересовалась она.

— И ты еще спрашиваешь? — зло усмехнулся босс. — Ты же обещала во всем разобраться! — Араб всегда считал Лаки наглой, хитрой и беспардонной бестией. Но чтобы до такой степени…

— А я и разбираюсь, — ответила она невозмутимо, поправив рассыпавшуюся копну волос.

— Время — деньги! — напомнил Араб. — Не играй с огнем! — порекомендовал он уже спокойнее. — Тебе удалось узнать, кто увел герб у нас из-под носа?

— Я работаю в этом направлении!

— Ты уже четыре дня в этом направлении работаешь! — Араб снова занервничал. — Где результаты?

— Намечаются, — уверила Лаки, машинально протянув руку за круглой щеткой на полке. Привычным движением она распушила прическу, подвернув внутрь концы волос.

Босс начинал терять терпение.

— Ответь мне на единственный вопрос, — взвился он. — Кто?

— Женщина, довольно красивая, молодая, с навыками профессионального агента, блондинка.

— Смахивает на тебя, — заметил Араб.

Лаки не стала возражать:

— Ага. Но я еще не выяснила, на кого она работает.

— Поторопись, — посоветовал Араб и бросил трубку.

С этого мгновения Лаки поняла окончательно, что вступила в тройную игру и отступать ей некуда. Не отходя от телефонного аппарата, она набрала номер.

— Я вас слушаю, — ответили на другом конце провода на ломаном русском.

— Тад?

— Yes.

— Назначьте на сегодняшний вечер встречу нашей общей знакомой, — попросила Лаки.

— Не понял…

— Ивановой, — уточнила она. — Необходимо срочно провернуть одно дельце.

— Под каким предлогом? — забеспокоился иностранец. — И как я ее найду?

— Вообще-то, это ваши проблемы… — начала было Лаки.

Но Тад ее оборвал:

— А за что я вам плачу, дорогая?

— Ну ладно, ладно, — смирилась она. — Вы можете передать свою просьбу через Ефремова, владельца галереи, где проходит ваша экспозиция. Кажется, они старые знакомые. Попросите у нее помощи, наконец! Обратитесь к ней как к частному детективу. — Затем Лаки конкретно объяснила Бартвеллу, что именно от него требуется. План действий ему понравился.

Разговор с Тадеушем немного утомил Лаки, тем не менее она тут же взялась за дело. Устроившись перед зеркалом, стерла всю косметику, затем переоделась в спортивный костюм и отправилась в ванную, где нанесла на волосы оттеночную пенку, потом выпила стакан чая, вымыла и высушила волосы, которые приобрели мышиный оттенок. Лаки достала из шкафа темно-серый бесформенный костюм с приколотым к лацкану цветком в стиле тридцатых годов, нацепила на нос очки, забрала волосы в хвост и осталась вполне довольна собой.

Затем она извлекла из тайника небольшой кейс с видеоаппаратурой и проверила его содержимое. Все оказалось на месте. Оставалось только установить аппаратуру слежения в квартире, которую Лаки сняла специально для этой цели. Ее окна как раз выходили на окна Татьяны. Теперь, чтобы зафиксировать, что происходит дома у частного детектива, особого труда не потребуется. Лаки в предвкушении потерла руки.

Дождь снова прекратился, и я выехала на проспект, чтобы слегка развеяться. Потом, припарковав машину на платной автостоянке, отправилась рассматривать книжные развалы. Какая-то мысль не давала мне покоя. Взгляд упал на несколько томиков Джеки Коллинз в ярких обложках, и я никак не могла оторваться от их созерцания. Особое внимание привлекла книга «Шансы». Помнится, когда-то давно я ее прочла, и она показалась мне нескучной. Позже даже по ее мотивам фильм посмотрела.

Как же он назывался? «Что-то с памятью моей стало!» — издевательски пропел внутренний голос.

Тут мое подсознание наконец-то выдало подсказку, и я вспомнила имя главной героини книги и фильма: «Лаки!»

«Счастье, Фортуна, американское имя… „Лаки“ переводится с английского как удача, — мысленно рассуждала я. — Вполне можно предположить, что именно так и зовут наводчицу из банды Араба».

Пока я бродила среди лотков, на улице незаметно стемнело, и я решила провернуть последнее на сегодняшний день мероприятие. Развернув свою «девятку», поехала в сторону краеведческого музея, не зря же я напрягалась с фотографией Васильева, она просто обязана принести мне какую-нибудь пользу.

Игоря мой визит не удивил.

— Я так и думал, что увижу вас снова, — заулыбался он. Я продемонстрировала ему яркий фотопортрет и спросила:

— Вам знакома эта личность?

Парень в военной форме задумался, а потом сказал:

— Честно говоря, не припоминаю.

— Вы меня разочаровали, — произнесла я обиженно. — Неужели это не он выбил вам зуб?

— Вынужден вас огорчить: не он! — уверенно ответил охранник.

— Тогда сделайте доброе дело, отведите меня к Сергею Владимировичу.

— На роду мне, что ли, написано доставлять вам одни разочарования… — усмехнулся Игорь. — Он как на обед ушел, так больше и не появлялся.

— И даже не сообщил, где его искать, если что? — не поверила я.

— А что вы подразумеваете под «если что»? — заинтересовался Игорь.

— Форсмажорные обстоятельства, — уточнила я. — К примеру, попытку ограбления.

— На этот случай он оставил телефончик, — сообщил охранник.

— Я думаю, вас не затруднит мне его назвать, — я вложила в свой голос всю силу моего обаяния.

— Вы, Таня, из меня просто веревки вьете, — вздохнул Игорь и продиктовал номер, который сразу же показался мне знакомым.

Поблагодарив охранника за информацию, я поспешила к машине и первым делом достала записную книжку, чтобы проверить свою гипотезу: «Ну конечно же!«— мысленно возликовала я. Номер телефона неопровержимо свидетельствовал, что Аскольдов и Васильев знакомы друг с другом. Мало того — выходило, что Алексей выпроводил меня именно для того, чтобы срочно встретиться с директором музея.

Что ж, результатами этого дня я была вполне удовлетворена. Требовалось теперь наметить программу действий на завтра, чем я и собиралась заняться дома. Но вечер внес в мои планы некоторые коррективы, что, впрочем, меня не удивило. К неожиданностям я давно уже успела привыкнуть и даже ощущала себя без них, как говорится, не в своей тарелке.

Приготовив себе кофе с горячими бутербродами, я с истинным удовольствием приступила к трапезе, с комфортом устроившись в кресле неподалеку от телевизора. Пощелкав каналами, махнула рукой на то, что показывают, и вставила кассету с «музыкалкой» в видеоплеер. В этот момент в дверь позвонили. Прежде чем открыть, я все-таки бросила взгляд на «глазок». Сказывалась профессиональная привычка, несмотря на то что дома я всегда считала себя в относительной безопасности. На лестничной клетке маячил Миша Ефремов.

Что это ему в такое время понадобилось? — Я недоумевала, но поспешила ему открыть. Миша прошел с площадки в квартиру, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Привет! — поздоровался он.

— Здорово! — ответила я. — Давно не виделись.

— Хватит иронизировать, — выговорил Миша устало.

— Что произошло? — встревожилась я.

— Пока еще ничего, но может произойти в любую минуту.

— О чем речь?

— Не о чем, а о ком, — поправил меня Ефремов и вздохнул. — О Бартвелле.

— Виртуальном художнике? — уточнила я.

— О нем, родимом, о нем самом, — подтвердил Мишка.

— Не слышу в голосе восторга, — заметила я.

— Да чему уж тут радоваться, — сетовал он.

Я своего старого друга совсем не узнавала. Обычно Ефремов так быстро руки не опускает. Мы ведь с ним совсем недавно встречались! Так что же могло за это время случиться?

— Какие-то проблемы? — снова попыталась я добиться от него ответа, а не эмоций.

— Ага, — ответил Мишка и наконец заговорил членораздельно. — Бартвелл уверен, что кто-то замышляет похитить его античную коллекцию. Она также выставляется в моей галерее. Якобы у него есть какой-то анонимный осведомитель. Поэтому Тад в полной панике, а я ума не приложу, что делать.

— Я что-то не пойму, а ты-то тут при чем? — недоумевала я. — Это пусть у Бартвелла голова болит.

— Она у него и болит, — не возражал Мишка. — Только представь, какая будет реклама для моего салона, если американца ограбят. Я же разорюсь в одночасье.

— А ты попроси его покинуть галерею, — подала я идею, как оказалось, не очень умную.

— Ты спишь, что ли? Или с ума сошла?! — возмутился Ефремов. — У нас же контракт!

— Да, почему-то об этом я не подумала, — признала я.

Голова у меня действительно сейчас была занята совершенно другим. В частности, тем, как найти красавицу-блондинку Лаки. А еще я раздумывала, нет ли смысла обратиться за помощью к моему большому другу и чуть ли не лучшему из сыскарей среди тарасовских ментов Мельникову, и склонилась к мысли, что пока рано.

Мишка заметил на моем столе фото Васильева.

— А это что за тип? — Ефремов наморщил лоб, отчего сразу состарился лет на пять. — До чего знакомая физиономия!

— Правда? — насторожилась я. Неужели удача решила мне улыбнуться с совершенно неожиданной стороны?

— Да, точно: он несколько раз приходил к Тадеушу! — заявил Ефремов.

— Ты уверен? — удивилась я. — Насколько мне известно, именно он причастен к краже герба.

Я недоумевала. И хотела поговорить об этих недоумениях вслух. С Мишкой можно было разговаривать откровенно, он обычно язык не распускал.

— Тогда я ничего не понимаю. Может быть, именно он и является его информатором? — высказал Ефремов свои соображения на этот счет.

— Честно говоря, не думаю, — произнесла я с сомнением, а про себя подумала: если так, то тогда… именно Бартвелл вполне мог заинтересоваться датской реликвией. Следовательно, у меня появилась кандидатура предполагаемого покупателя. — Слушай, Миша, а твой американец случайно имени своего таинственного осведомителя не называл?

— Нет, назвать его он категорически отказался! Но Тад мечтает, чтобы лично ты попробовала оградить его от неприятностей. И я пришел просить тебя именно об этом, — сказал Мишка.

— Каким образом оградить? Я же не могу день и ночь охранять его экспозицию… Тем более что он не хочет делиться своими сведениями, — возмутилась я.

— Как раз поэтому Бартвелл просил, чтобы я обратился к тебе, надеясь на полную конфиденциальность.

Я подумала, что встретиться с Тадеушем Бартвеллом мне действительно необходимо. Причем не только из признательности к Ефремову.

— Когда я смогу его увидеть?

— Сегодня же, — обрадовался Мишка. — Я так и знал, что ты меня не подведешь!

— Ну ты и нахал! — изумилась я. — А я и не подозревала!

— Не сердись. Я даже сам тебя до галереи подброшу, — воодушевился Ефремов.

— Я пока не разучилась водить машину, — заметила я.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Миша. — Я только хотел как лучше. Тебя хотя бы проводить?

— Я думаю, что не стоит. Твой Бартвелл к которому часу меня ждет?

— Да хоть до утра! — воскликнул Мишка. — Главное, чтобы ты появилась.

— О\'кей, — согласилась я. — Минут через сорок буду.

— Я от тебя без ума! — Мишка чмокнул меня в щеку, сжав в медвежьих объятиях. Через несколько минут я захлопнула за ним дверь и наконец получила возможность допить свой остывший кофе и доесть уже холодные бутерброды.

Лаки внимательно следила за тем, что происходило в окне напротив. В квартире своей жертвы она уже побывала. Пришлось, правда, потрудиться с кодовым замком, но дело того стоило. Она сделала несколько снимков и знала наперечет весь ее гардероб. Теперь оставалось выяснить, что Татьяна наденет, идя на встречу. Лаки назвала свою затею «подставой века», полагая, что легко уберет детектива руками Араба, вселив в него уверенность, что именно Татьяна и похитила щит с гербом. Он же не знал о ее настоящей специальности и вряд ли стал бы наводить справки, прежде чем разобраться с «конкуренткой». Араб слыл за человека импульсивного, поэтому Лаки чувствовала себя уверенно.