Глава 3

— Я смотрю, вы во все детали вникаете, — произнес он многозначительно, правда с долей некоторой иронии.

— Приходится, — подтвердила я.

— Все дело в форме, — объяснил Сергей Владимирович. — Овальный щит, к примеру, традиционно носит название итальянского. Четырехугольный, заостренный внизу — французского, а щит в виде треугольника в геральдике называют варяжским. Так что, как видите, это элементарно…

— Мне бы хотелось поговорить с охранником и экскурсоводом, — я слегка отклонилась в сторону от консультационной тематики.

— Пожалуйста, — Аскольдов пожал плечами. — Только вряд ли от этого будет толк. В милиции их неоднократно расспрашивали. Причем безрезультатно, — добавил он.

— Именно поэтому я и взялась за это дело, — ответила я довольно нахально. Меня саму сильно развеселило такое без меры самоуверенное заявление. Директор музея бросил в мою сторону озадаченный взгляд и покачал кудрявой, убеленной сединами головой, словно говоря: «Видали мы таких!». Вслух между тем он никаких замечаний не высказал.

Экскурсии в музее вела совсем молоденькая девочка с наивными серо-зелеными глазами. По всей видимости, она еще не закончила своего образования и подрабатывала в свободное от учебы время. Разумеется, я тут же заподозрила, что Сергей Владимирович изрядно экономит на ее заработной плате. Не знаю почему, но с каждой минутой мое предубеждение против него росло и крепло, хотя я и сознавала, что подобные стойкие антипатии делу обычно только мешают.

Девушка назвалась Ларисой, а я в свою очередь не стала утаивать истинной цели визита, так как предполагала, что Аскольдов о ней также не умолчит. Было заметно, что вопреки своей ярко выраженной приязни к Марусичу, для того чтобы помочь мне, он особо напрягаться не будет.

— Вы работали пятнадцатого октября? — осведомилась я, краем глаза изучая морские пейзажи на стенах. «И чего это их с геральдики потянуло на Айвазовского?» — мелькнула по этому поводу забавная мысль. Людей в выставочном зале оказалось немного, и имелась прекрасная возможность спокойно поговорить.

— Да.

Голосок Ларисы звучал так тонко, словно мышка пищала, и я попыталась определить: вызвано ли это переживаниями, или она всегда разговаривает в таком регистре. По некотором размышлении, заключила, что второе скорее всего невероятно. Иначе, как бы ее слышали посетители? Уволил бы ее Аскольдов по профнепригодности, и пополнила бы юная студенточка ряды тарасовских безработных. Тогда, по логике, возникал следующий вопрос: о чем она беспокоится?

— Ничего подозрительного в тот день вы не заметили? Может быть, кто-то оставался у герба дольше обычного? Присматривался или о чем-то расспрашивал?

Лариса искренне недоумевала:

— А зачем же тогда люди ходят в музеи, если не присматриваться и не расспрашивать?

— Значит, ничего необычного? — продолжала я ее расспрашивать.

— Ничего, — отчеканила экскурсовод на этот раз почти нормальным голосом.

Я пришла к выводу, что сегодня со мной абсолютно никто не собирается сотрудничать. И это, надо признать, слегка выводило меня из себя. Хотя Ларисе ведь за сотрудничество в баксах не платят. Данный факт, увы, тоже приходилось учитывать. Я попросила ее на всякий случай оставить свои паспортные данные и поинтересовалась, где она учится.

— Скоро я стану менеджером по туризму, — с улыбкой ответила экскурсовод.

Больше мне ничего не удалось из нее вытянуть. Оставалась надежда на охранника. Может быть, хоть он расскажет что-нибудь стоящее.

Парня в военной форме я увидела издалека, и через несколько минут мы уже беседовали почти по-приятельски. Общаться с ним оказалось гораздо проще, чем с Аскольдовым и Ларисой.

— Игорь, — представился он, когда я немного ввела его в курс дела и сообщила о цели своего посещения.

— Очень рада познакомиться, — сказала я от души. — Расскажите о своем дежурстве в тот день, когда из музея пытались похитить герб.

— Да в принципе особенно и рассказывать нечего. Понимаете, сигнализацию кто-то вырубил. И если бы не залаяла собака, я бы на улицу не вышел. А так решил посмотреть, что к чему. Ну и нарвался на неприятности — пришлось в драку влезать. В итоге лишился зуба, — Игорь рассмеялся, — зато спас реликвию Марусича!

— А как выглядел грабитель?

— Темно ведь было, — парень развел руками. — Я его толком и не рассмотрел. Так, мужик какой-то. Самый обыкновенный.

Я попробовала уточнить:

— Он был один?

— Не знаю, — Игорь пожал плечами. — Больше я никого не видел.

Я пожалела, что не могу расспросить собаку — кажется, от нее толку было бы больше. И все же, предположительно, для того чтобы отключить сигнализацию, требовался помощник. Хотя бывают мастера на все руки от скуки… Такой вариант тоже нельзя исключать.

— Жаль, но больше ничем не могу помочь, — виновато улыбнулся Игорь. — Только вот если куда-нибудь пригласить… — его улыбка превратилась в заговорщическую.

— Увы, дела! — открестилась я, немного удивившись этому предложению, — никакого повода я этому мальчику не давала.

В общем, результат от посещения музея получился почти нулевой, и я поэтому чувствовала себя раздосадованной.

Машина ожидала меня там, где я ее припарковала — у тротуара. Только усевшись поудобнее на сиденье за рулем и оказавшись, как говорится, «в седле», снова почувствовала прилив боевого настроения. Прокрутив в голове весь список Андрея, благо память на адреса и имена у меня всегда была преотличная, я решила наведаться к клиенту на фирму. Но что-то удерживало меня на месте, и я, наконец, сообразила, что именно. Слишком долго я не обращалась за помощью к провидению. Уже давно сложилась эта привычка — чуть что, бросать куда ни попадя двенадцатигранные кости и ждать ответа от высших сил. С замшевым чехольчиком, где хранятся магические косточки, стараюсь не расставаться Пухлые тома с расшифровкой цифровых комбинаций я, конечно же, с собой не вожу. Зачем, если числовые значения почти в полном объеме знаю наизусть…

Вопросов за сегодняшний день накопилось предостаточно. Даже проблема возникла: какой из них выбрать. Я задумалась на некоторое время, мысленно перебрав все свои сомнения. Чего только стоила персона Марины… Не будем уже говорить об Аскольдове! И все-таки я решила остановиться на последнем. Сконцентрировала всю свою внутреннюю энергию и обратилась к Судьбе с наболевшим вопросом, причастен ли директор музея к похищению. А затем метнула кости, блеснувшие полированными гранями, на соседнее сиденье.

30+15+8 — «Вам откроются неизвестные ранее факты», — пророчествовали косточки. Интересно, но… В общем, понимай как знаешь. Хотя предзнаменование явно благоприятное. Только вот как его трактовать? По-прежнему не появилось и капли определенности. Я собрала кости в чехольчик и повернула ключ зажигания. «Девятка» плавно тронулась с места, увозя меня в неизвестность, открывать новые факты.

В офисе Марусича я первым делом намеревалась увидеть секретаря, ту самую Анну Круглову, которая, по словам Аскольдова, и просветила его насчет герба.

Фирма «Golden Market» располагалась в шестиэтажном здании бывшего клуба ДОСААФ. Охрану я миновала практически беспрепятственно, поскольку ни свертков, ни пакетов с собой не захватила и на террористку не смахивала. Правда, консьержка одарила меня взглядом древнегреческой Медузы Горгоны, от которого я, вероятно, должна была тут же окаменеть. Но чары ее на меня, к счастью, не подействовали.

От Марусича я знала, что его офис находится на третьем этаже, по соседству с платной биржей труда.

Когда я вошла, приемная бизнесмена пустовала, на столе референта светился экран компьютера. Интересно, как давно Аня покинула офис. Приоткрыв дверь в кабинет Андрея, я заглянула внутрь. Там тоже было пустовато, нигде никого, а его двери нараспашку… Ключами и замками здесь явно не пользовались. «Не мудрено, что у Андрея выкрали герб, странно, что сам он до сих пор не остался без головы», — резюмировала я и покинула приемную.

В коридоре меня едва не сбила с ног высокая эффектная блондинка в темно-лиловом деловом костюме, сшитом до того безукоризненно, что сразу угадывалась его сногсшибательная цена.

— Извините, — рассеянно проговорила девица и скрылась в офисе «Golden Market».

«Так вот ты какая, Анечка Круглова», — подумала я с невольным восхищением и шагнула следом за ней.

Удивленная секретарша приветствовала меня вопросом:

— Что вы хотели? — ее тонкие брови взметнулись вверх, но мгновением позже лицо обрело прежнее невозмутимое выражение.

Еще по дороге сюда мне пришла в голову потрясающая идея — представиться менеджером по продажам и личным секретарем Тадеуша Бартвелла. Насколько я поняла, американский художник был страстным коллекционером, он вполне мог заинтересоваться гербом и проникнуться страстью его приобрести. К тому же Бартвелла вряд ли проинформировали, что щит с леопардом уже похищен. Я имела прекрасную возможность вести переговоры о покупке раритета с референтом Марусича, пользуясь полной свободой в его отсутствие, и не выкладывать все карты на стол. При таком раскладе, как мне представлялось, Анна гораздо охотнее поделится информацией.

— Татьяна Ливанова, — назвалась я первым пришедшим на ум именем. — У меня к вам деловое предложение.

— Вот как? — не поверила девушка и одарила меня, как мне показалось, немного скептической улыбкой. — В чем его суть?

Изъяснялась она изысканно и с чувством собственного достоинства. Вряд ли кому-нибудь могло взбрести в голову сомневаться в ее высокой самооценке. Не то что манера говорить, даже осанка у нее была царская! На мой взгляд, она прекрасно справлялась здесь и без Андрея. Я заметила, что его окружали женщины неординарные и одного типа внешности — а-ля белокурая голливудская кинодива. Взять, к примеру, Марину — те же стандарты супермодели, та же самоуверенность. Одним словом, если прибегнуть к лексикону кинологов, в женщинах чувствовалась порода и они имели отличный экстерьер. Любопытно будет встретиться еще со Светланой, на нее посмотреть.

Я обрисовала Кругловой мнимую заинтересованность Бартвелла и просветила ее относительно собственной занимаемой при нем должности.

— Я могу переговорить с директором? — спросила я, проявляя максимум вежливости, одновременно продолжала рассматривать девушку, пытаясь определить фирму, которой она отдавала предпочтение в одежде. Попутно заметила, что у Анны чересчур высокие скулы, но это не бросалось в глаза — искусством макияжа она владела практически в совершенстве.

— Чуть позже, — корректно ответила Круглова, не обмолвившись ни словом о том, заезжал ли шеф в офис с утра и куда направился.

— Может быть, тогда вы введете меня в курс дела? — попробовала я направить разговор в нужное русло. — Расскажите поподробнее, что собой представляет датская реликвия…

Я ожидала услышать как минимум «охи» и «ахи» по поводу кражи, а если повезет, то и версию Анны по поводу случившегося. Но она проигнорировала мой вопрос, коротко предложив кофе.

Я согласно кивнула головой, сдерживая эмоции. Терпение — один из главных козырей детектива. Но мысленно разозлилась: «С Аскольдовым ты почему-то была более откровенна!» Наконец я определила фирменную принадлежность костюма секретарши — «Freemans of London». Это же мое хобби — изучать каталоги! Так что теперь напрашивался сам собой вывод, что работу своих сотрудников Марусич оплачивает не слабо. Или, может, Сергей Владимирович Аскольдов единовременно раскошелился?

— Какой предпочитаете: по-ирландски или по-мексикански? — осведомилась Анна. — Хотите со льдом?

— Мне нравится «Борджия», — заявила я тоном великосветской дамы. Знай наших!

— Как скажете, — референт нисколечко не смутилась. По-моему, она вообще не имела такой привычки. — Только придется чуть-чуть подождать.

Аня вышла из приемной и вернулась минут через пять с парой чашек в руках. За это время я успела обдумать свое дальнейшее поведение. Правда, к утешительным выводам не пришла и решила попробовать пообщаться с ней по-приятельски. «Ага, — тут же усмехнулся внутренний голос. — К примеру, поинтересоваться, на какие доходы она обновляет свой гардероб!»

От чашек исходил восхитительный запах, который никогда не перестает приводить меня в восторг. Благоухание кофе смешивалось с ароматом корицы и мускатного ореха. Я сделала глоток, ощутила на языке вкус взбитых сливок с шоколадом и отдала дань Аниному таланту:

— Божественно!

— Так что вас интересует? — первой нарушила Анна затянувшееся молчание, когда обе фарфоровые чашки оказались опустошенными. Жаль, нельзя было погадать на кофейной гуще!

— Рецепт напитка, — пошутила я. Однако Аня восприняла мои слова абсолютно серьезно и занялась перечислением ингредиентов, а заодно и пропорций. Я вежливо ей поддакивала, надеясь, что в скором времени разговор перейдет на другую, более интересную для меня тему. Наконец поток ее красноречия иссяк, но мои ожидания не оправдались.

— И все-таки, если не возражаете, — начала я осторожно, — мне хотелось бы знать, как скоро появится господин Марусич.

— Сегодня он, может, и не появится, — пожала плечами Анна и неожиданно отступила от правил: — У него какие-то проблемы с бывшей женой.

— Надо же! — изобразила я удивление. — А как вы считаете, у меня есть шанс получить его согласие на продажу?

Аня бросила на меня взгляд исподлобья, скрестила ноги в черных туфлях на шпильках и спокойно спросила, словно знала что-то, что должно было поставить меня на место.

— Как долго вы собираетесь мне голову морочить?

— Что вы имеете в виду? — еле проговорила я, испытывая некоторый дискомфорт.

— Андрей недавно звонил и оповестил всех сотрудников фирмы, что с минуты на минуту к нам может нагрянуть женщина — частный детектив, высокая блондинка с зелеными глазами, и что мы должны оказывать ей всяческую поддержку в расследовании. К чему этот маскарад? — все негодовала секретарша. — Вам же прекрасно известно, что герб исчез прямо из сейфа! И при чем здесь Тадеуш Бартвелл?

Анна Круглова больше не выглядела невозмутимой, у нее дрожал подбородок. Если бы я не пребывала в нокауте после ее заявления, то непременно задалась бы вопросом, что так взволновало соседку Аскольдова. А я действительно была в нокауте. Нечто подобное, помню, испытала, когда Мишка Ефремов преподнес мне однажды в подарок… баллонный ключ. Да-да, тот самый, которым откручивают колеса.

Я сидела как оглушенная и думала, что сейчас с удовольствием убила бы Андрея собственноручно. Разумеется, я допустила непростительную ошибку, уповая на благоразумие и здравый смысл своего клиента, и не предупредила его о необходимости держать язык за зубами. Часом позже я, конечно же, высказала Марусичу по мобильнику все, что думала по этому поводу, и получила ответную отповедь на предмет того, что, оказывается, не умею ладить с людьми. Но это будет потом, а сейчас надо было быстро переориентироваться.

— Отлично! — воскликнула я, как только пришла в себя. — Если вы с самого начала знали, кто я такая, то зачем мне подыгрывали?

— Хотелось увидеть, как далеко вы сможете зайти!

— Я же действовала в интересах вашего шефа! — возразила я, но тут же приказала себе: «Стоп! Оправдываться нельзя!»

— Ну да, — согласилась Круглова почти миролюбиво.

— Тогда начнем разговор по существу, — предложила я, взяла сигарету и закурила.

Анна смерила меня взглядом царицы Савской, но промолчала. Впрочем, я не собиралась спрашивать ее разрешения — она меня порядком достала. Несмотря на приятную прохладу, Анна демонстративно открыла форточку. С грустью я осознала, что и в этот раз доверительной беседы не выйдет.

— Почему вы сказали Аскольдову про герб? — спросила я, выпустив в потолок струю сизоватого дыма.

— Потому что Андрей не делал из этого секрета, а Аскольдов всегда интересуется чем-нибудь эдаким. Я просто хотела помочь им обоим. Кстати, вам должно быть известно, что Марусич давно мечтал где-нибудь продемонстрировать свое сокровище. Вот я и подала ему идею. Между прочим, еще до того, как состоялся разговор с Сергеем Владимировичем, — сообщила Круглова многозначительно.

К стыду своему, я ничего об этом не знала. Теперь выходило, что Андрей сам выступал инициатором показа в музее. Надо бы все же выяснить, не подтолкнул ли его кто-нибудь к этой мысли.

— Кто, по-вашему, мог покуситься на герб?

— Я не ясновидящая, — отрезала Анна.

Тогда я задала новый вопрос:

— Вы знакомы с Мариной?

— Видела пару раз, — ответила Анна равнодушно.

— А со Светланой?

— С бывшей женой Андрея? — переспросила Круглова. — Конечно. Она здесь бывает едва ли не каждый день. А с телефона и вовсе не слезает!

— И что собой представляет эта особа? — обрадованно осведомилась я, посчитав за хороший признак, что блондинка разговорилась. Но Анна вновь впала в состояние апатии и потеряла к общению всякий интерес.

— Ничего собой не представляет, — резюмировала она, пододвинув мне пепельницу. — Образно говоря, «камень на шее».

— А если точнее?

— Спросили бы лучше у Марины, — усмехнулась Аня. — Они ведь как-никак в прошлом подружки.

М-да-а, гадание сбывается, будто по волшебству. Неизвестные факты посыпались один за другим, словно из рога изобилия.