Глава 8

На следующее утро я разбудила Филичеву в семь часов. Та, еле продрав глаза, начала возмущаться:

– Иванова, отстань! Дай хоть полчаса еще поспать.

– Дома выспишься. Вставай, мой друг, нас ждут великие дела! – тормошила я ее.

Филичева сползла с дивана и заковыляла в ванную комнату. Провозилась там не меньше двадцати минут. Я успела сварить кофе и вызвать такси. Прошлепав босыми ногами в кухню, Филичева плюхнулась на табурет, в три глотка одолела чашку и потребовала добавки. Я с грустью посмотрела на свою чашку и придвинула ее Филичевой.

– На, пей. Я себе еще сварю, – сказала я. – И собирайся побыстрее. Скоро такси придет.

– Ого, вот это сервис! – обрадовалась Филичева. – Это я на работу на такси прикачу? Не слишком круто?

– На работу ты пойдешь пешком. А такси тебя в гостиницу отвезет. Ты переезжаешь, – спокойно объявила я.

– Вот это поворот! Я что, надоесть тебе успела?

– Не в этом дело, – поспешно сказала я. – Просто мы с тобой один нюанс упустили: Сухов не так прост, как хочет казаться. Он может за тобой слежку установить. И что ты ему скажешь, когда он спросит тебя, почему ты его обманула насчет гостиницы? А уж если он узнает, что ты у меня живешь, то на твою жизнь я и ломаного гроша не поставлю. Забыла, что господин Сухов знаком со мной лично? Сдается мне, симпатии я у него не вызываю.

– А ведь и вправду конфуз может произойти, – согласилась Филичева. – Вовремя ты об этом вспомнила!

– Надеюсь, что вовремя, – сказала я, хотя и не была в этом уверена. – Слушай внимательно. Такси подъедет не к дому, а к входу в парк. Тебе нужно туда прийти раньше его. Поедешь в гостиницу «Волжанка». Знаешь, где это?

Филичева кивнула, и я продолжила:

– Там для тебя забронирован номер. Скажешь свою фамилию, оплатишь сразу за пять дней. Вот деньги. – Я вложила ей в руку деньги. – Возьмешь с собой чемодан, чтобы было правдоподобно. Вещи в нем в основном мои. Но это не важно. Если все пройдет гладко, никто в твоих вещах рыться не будет. От гостиницы до магазина не больше двадцати минут хода. Походишь пешком. Машиной пользоваться опасно, слишком она у тебя приметная. Можешь погореть. Как поселишься – сразу на работу. Коллегам своим между делом скажешь, что сегодня переехала в другую гостиницу. Просто потому, что от нее до работы ближе. Это на всякий случай. Все запомнила?

– Когда ты все это организовать успела? – удивилась Филичева.

– Пока ты дрыхла, – засмеялась я. – Ладно, некогда болтать. Одевайся и вперед.

Пока Филичева собиралась, я продолжала инструктировать ее:

– Много не болтай. К Сухову без нужды на глаза не лезь. Если что-то стоящее узнаешь, звони. Своим телефоном не пользуйся. В чемодане есть другой. Вот по нему и будем связь держать. И еще, – я сделала паузу, чтобы Филичева успела сосредоточиться, – как в гостиницу приедешь, отзвонишься мне и сразу второй телефон спрячь. Да так, чтобы, кроме тебя, его никто найти не смог. Поняла?

– К чему такая конспирация? Я себя прямо Джеймсом Бондом чувствую. По-моему, ты излишне все драматизируешь, – легкомысленно отмахнулась от моих предостережений Филичева.

– Лучше впустую чувствовать себя Бондом, чем в реальности оказаться в пластиковом мешке, – отрезала я. – И прошу тебя, будь осторожнее. Если почувствуешь, что пахнет жареным, – сразу линяй! Не геройствуй, поняла?

– Да все я поняла, – досадливо отмахнулась Филичева. – Слушай, Иванова, хорош на меня страху нагонять. У меня уже поджилки трясутся. Такое впечатление, будто ты меня на войну провожаешь!

– У меня у самой такое же впечатление, – призналась я.

– Ладно, не кисни, прорвемся, – подбодрила меня Филичева и, противореча сама себе, добавила: – Давай прощаться, что ли?

Мы обнялись, как перед долгой разлукой. Потом Филичева взяла чемодан, перекинула через плечо дамскую сумочку и, открыв дверь, ушла навстречу неизвестности. До лифта провожать я ее не стала. Тихонько прикрыла дверь и вернулась в комнату. После Танькиного ухода она выглядела какой-то пустой. На душе у меня было неспокойно. Скорее бы Танька до гостиницы добралась! Там уже поспокойнее будет.

Мне оставалось только ждать, чем наша затея закончится. Чтобы время шло быстрее, я пошла в кухню. Перемыла посуду, оставшуюся после вчерашнего ужина, смела крошки со стола, вымыла пол. Потом сварила себе кофе, налила в красивую чашку и, вернувшись в комнату, уселась на диван ждать Танькиного звонка.

Филичева позвонила через сорок минут. Узнав номер, я схватила трубку и заорала:

– Ну, чего так долго?

– Где же – долго? – возмутилась та. – Пока доехала, пока оформилась, пока осмотрелась. Думаешь, это все быстро происходит?

– Как номер? – поинтересовалась я. – Удобный?

– Терпимо, – заверила она меня. – Слушай, мне идти пора. Через полчаса рабочий день начинается. Не хотелось бы в первый же день опаздывать.

– Удачи, – пожелала я. – Телефон спрятать не забудь.

После разговора с Филичевой я немного успокоилась. Главное – переехать успела. Остальное уже зависело от Танькиной осмотрительности и определенной доли везения.

Ближе к полудню раздался телефонный звонок. Это был Власов, мой клиент. Правда, с того времени, как он нанял меня для расследования убийства Иришки, я успела об этом забыть. Власов не звонил, не появлялся и вообще никак не давал о себе знать. А дело так закрутилось, что я уже и не знала, расследую ли я причины гибели девушки или охочусь за более крупной рыбой. Нажав кнопку соединения, я проговорила в трубку:

– Добрый день, Максим. Давненько вас не было слышно.

– Простите, Татьяна, забегался. Помнится, я упоминал о том, что моя работа состоит из сплошных разъездов? Так вот, это как раз такой случай. Отправили в тмутаракань. А оттуда не то что по сотовому, по стационарному дозвониться невозможно. Секретный объект, – скороговоркой выпалил Власов. – Как продвигается расследование? Удалось что-то узнать?

– Если вы не против, мы могли бы встретиться. По телефону такие вопросы не обсуждаются, согласны? – предложила я.

– Куда мне подъехать? – спросил Власов.

– Выбирайте сами. Я на машине, можем встретиться в любом месте.

– Вы обедали? – неожиданно спросил Власов. – Дело в том, что я вернулся всего час назад. Отчет сдал и еще не успел поесть. Не составите мне компанию? Надоело питаться в одиночестве.

– С удовольствием, – искренне ответила я.

– Тогда в том же месте, где и в прошлый раз. Через час вас устроит?

– Вполне.

Я отключилась и стала собираться на встречу с Власовым. Разговор мне предстоял нелегкий. Для начала нужно было решить, что рассказывать Власову, а о чем пока промолчать. Втягивать его в эту запутанную историю до тех пор, пока я сама не разобралась, что к чему, было бы опрометчиво. Кто знает, как поступит пылающий праведным гневом родственник погибшей жертвы? Вдруг кинется лично сводить счеты с Суховым или, того хуже, с Щербининым? Этого допустить нельзя! Значит, как всегда, буду действовать по обстоятельствам.

Войдя в зал ресторана «Александрия», я сразу увидела Власова. Он сидел за крайним столиком и изучал меню. Подойдя к нему, я поздоровалась. Власов вскочил со стула и стоял до тех пор, пока я не заняла место напротив него. Только тогда он снова сел. Меня приятно удивили его манеры. Есть же еще на свете галантные мужчины, соблюдающие нормы этикета! Как жаль, что он убит горем по безвременно ушедшей невесте. Такой экземпляр пропадает! Отбросив неуместные в данной ситуации мысли, я решила для начала обратиться к Власову с нейтральным вопросом:

– Вы уже выбрали, что будете заказывать?

– Ждал вас, – ответил он и протянул мне меню.

Пробежав глазами по строчкам, я заказала себе салат и сок. За всей этой суетой я совсем забыла о своем намерении соблюдать диету. Сейчас, правда, этот вопрос был неактуален. Фигура моя естественным образом пришла в норму, но, глядя на Власова, я почему-то снова вспомнила о своих планах относительно фигуры. Интересно почему?

Выслушав мои пожелания, Власов улыбнулся. Улыбка полностью преобразила молодого человека. Оказывается, он очень даже симпатичный! Я снова мысленно одернула себя. Что за настроение, Иванова? Сидишь и, словно школьница, умиляешься, глядя на чужого жениха. Как не стыдно! Тем временем Власов подозвал официанта, продиктовал ему то, что выбрала я. Себе же он заказал полноценный обед, прокомментировав:

– Вам, девушкам, достаточно поклевать травки, а вот мы, мужчины, от такого рациона можем и ноги протянуть.

– Не имею ничего против здорового мужского аппетита, – заявила я.

– Тогда никаких проблем. А то мне как-то неловко будет набивать свое брюхо борщом и котлетами, в то время как вы с унылым видом будете поглощать овощи, сиротливо лежащие на тарелке. Как продвигается расследование? – без перехода поинтересовался Власов. – Хоть что-то удалось узнать?

Я задумчиво смотрела на Власова. Говорить или нет?

– Понимаете, Максим, не все так просто, как казалось вначале, – начала я. – В ходе расследования обнаружились новые факты. Вам известно, что Иришка по меньшей мере седьмая жертва нападения этих негодяев?

– Нет, мне об этом ничего не известно, – медленно произнес Максим. – Другие девушки тоже погибли?

– К счастью, нет. Это единственное нападение с таким печальным исходом. Но тем не менее пострадали еще несколько девушек. И все – на улице Чехова. – Я тянула время, не решаясь перейти к главному. – Кто-то из пострадавших заявил в полицию, кто-то предпочел забыть об ограблении, как о страшном сне. Не стоит их винить. В конце концов, прибегать или не прибегать к помощи правоохранительных органов – дело сугубо добровольное.

– Татьяна, не стоит извиняться. Поверьте, я все понимаю. Скорее всего, если бы Иришка не погибла, и она вряд ли бы стала тратить свое время на хождение по судам да по полициям. Лучше скажите, удалось ли вам напасть на след грабителей?

– И да и нет, – уклончиво ответила я.

– Как прикажете вас понимать? – Власов напрягся.

– Дело в том, что я подозреваю, что эти ограбления служат всего лишь прикрытием для более серьезного преступления, – решившись, заявила я.

– Прикрытием? Смерть девушки – всего лишь прикрытие? – почти прокричал Власов.

Редкие посетители ресторана стали поглядывать на нас с любопытством, но мне было не до них. Нужно было во что бы то ни стало убедить Власова, что, поймав того, кто лично участвовал в ограблении, мы все равно не сумеем наказать истинного виновника. Только как это сделать, когда парень в таком отчаянии? Я предприняла новую попытку:

– Прошу вас, Максим, пообещайте выслушать меня, не перебивая, – проговорила я, глядя Власову в глаза. – Обещаю, как только я закончу, вы сможете задать мне любой вопрос, и я отвечу на него так подробно, как только смогу. Договорились?

Казалось, Власов целую вечность смотрел на меня не мигая. Потом он отвел взгляд и потухшим голосом произнес:

– Говорите, если есть охота. Я для себя уже выводы сделал. Ничегошеньки у вас не вышло, вот что я думаю.

– Ну, это ваше право. Оправдываться я не собираюсь, – разозлилась я.

Да и было отчего разозлиться. Я, как савраска, гоняюсь по городу, землю носом рою, чтобы разоблачить этих субчиков. Даже, можно сказать, жизнью рискую. И кстати, не одна я. А он появился первый раз за столько дней и давай обвинениями сыпать. Хам! Видимо, Власов почувствовал мое состояние. Взяв мою руку в свою, он осторожно ее пожал и произнес:

– Простите великодушно, я не хотел вас обидеть.

Сердце мое сразу растаяло. Ну, надо же, как он на меня действует! Вроде бы ничего особенного в этом Власове, а рука, лежащая в его ладони, тут же задрожала! Да, дела. Пора тебе, Иванова, ухажера заводить, раз ты так на обыкновенное прикосновение реагируешь. А может быть, дело в самом Власове? Быть может, его беззащитность перед лицом трагедии сделала его столь неотразимым? Соберись, Иванова! Не время психоанализом заниматься.

Кое-как собравшись с мыслями, я выложила Власову все, что мне удалось узнать с последней нашей встречи. Как и обещал, Власов ни разу не перебил меня. По окончании моего повествования, он спросил:

– Чем я могу вам помочь?

Вот это я понимаю, слова не мальчика, а мужа! Ни суеты, ни лишних слов. Четко, конкретно, по делу.

– Помощь ваша мне пока не требуется. Единственное, на что я рассчитываю с вашей стороны, – это на то, что все, сказанное мной, останется между нами. По крайней мере до тех пор, пока моя подруга не окажется в безопасности.

– Это я вам гарантирую, – согласился с моим требованием Власов. – Если вы уже все мне рассказали, может быть, приступим к обеду? Боюсь, моя еда безнадежно остыла. Хорошо, хоть салат ваш не потерял привлекательности.

И действительно, тарелка с борщом, стоящая перед Власовым, покрылась тонкой пленочкой, картофельное пюре слиплось комками. Котлеты, правда, по-прежнему выглядели аппетитно. Заказ принесли, когда мое повествование было в самом разгаре. Естественно, слушать подробности запутанного дела и одновременно есть Власов не мог. А в результате получил совершенно непригодные для употребления блюда.

– Давайте закажем новые порции, – виновато предложила я.

– Пустяки, – не согласился Власов. – Я столько дней не ел нормальной пищи, что сейчас и холодный борщ мне покажется деликатесом.

Мы приступили к еде, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Обстановка стала непринужденной. Я лениво накалывала овощи на вилку и не спеша отправляла в рот, когда телефон мой затрезвонил, как сумасшедший. Филичева, сразу определила я. Часом ранее я намеренно выбрала для определения ее номера самую чумовую мелодию, чтобы ненароком не пропустить звонок. Что-то произошло – иначе она не стала бы звонить не с конспиративного телефона.

Не тратя времени на вежливые извинения, я выхватила телефон из сумки и поднесла к уху. Голос Филичевой чуть не разорвал мои барабанные перепонки.

– Танька, ты где?

– В ресторане, – честно призналась я.

– Бросай все и гони ко мне на всех парах, – выдала Танька.

– В чем дело? – спросила я.

– Потом расскажу. Тут такое! В общем, я Курихина твоего выследила! Он сейчас дома. Если хочешь его тепленьким взять, тебе следует поторопиться.

– Куда ехать?

– Тимирязевский проезд, дом двадцать. Я жду тебя за углом дома напротив.

Ничего не добавив больше, Филичева отключилась. Я бросила Власову извинения и помчалась к выходу.

– Вечером позвоню, – пообещала я на бегу.

Вылетев из ресторана, я бросилась к машине. На лету вставив ключ в замок зажигания, я рванула с места, набирая скорость. На мое счастье, дорогу до Тимирязевской улицы я знала.

Домчав до Тимирязевской за рекордно короткий срок, я кинулась искать Филичеву. Обежав дом, за которым меня должна была ждать Татьяна, и не обнаружив там никого, я принялась названивать ей. Трубку никто не брал. Занервничав, я решила пойти к двадцатому дому. На полпути меня окликнули. Обернувшись, я увидела Филичеву. Она осторожно выглядывала из кустов и махала мне рукой. Я нырнула в кусты вслед за Филичевой.

– Рассказывай, что у тебя стряслось. Только коротко.

Но Филичеву на этот раз подгонять не пришлось.

– Если коротко, дела обстоят вот как: я приехала в магазин. Мне назначили куратора, который должен был разъяснить мне функции консультанта. Мы ходили по залу, изучали ассортимент. Рыжий, это один из продавцов «Супер-Спорта», объяснял мне, как нужно действовать, когда в магазине появляется клиент. Скука, скажу я тебе, страшная. Я особо не прислушивалась к его советам. Глазела по сторонам, перебирала одежду, которая была разложена на прилавках.

И вдруг в торговый зал вошел Курихин! Я его сразу узнала. Побоявшись, как бы и он меня ненароком не узнал, я сделала вид, что сильно заинтересовалась каким-то тренажером, и потащила Рыжего в дальний конец зала. А сама следила за Курихиным. Ни с кем не здороваясь, он прошел прямиком в кабинет Сухова. Рыжий его увидел и говорит: «Странно. Курихин вернулся. А сказали, что Сухов ему расчет дал. Неужели скандалить пришел?» А потом добавил, что Петр Викторович долго с Курихиным церемонии разводить не будет, – выставит взашей – и все. Ну, думаю, уйдет сейчас субчик, и ищи-свищи его потом. Нужно за ним проследить. А как из магазина уйти? Рабочий день-то в самом разгаре. Ну, я решила притвориться больной. За живот схватилась, заохала. Рыжий испугался, говорит: «К врачу тебе надо». А я ему: «Пойду у Сухова отпрошусь». А он: «Сейчас лучше к нему не соваться. Ты иди, а я потом ему сам все объясню».

Воспользовавшись тем, что все так удачно складывается, я сумочку схватила и бегом на улицу. Поймала машину, уселась на заднее сиденье, деньги водителю сунула и велела ждать, пока из магазина Курихин не выйдет. Водитель решил, что я парня своего выслеживаю. Типа изменяет мне негодяй. Вошел в положение, согласился ждать. Сухов и правда с Курихиным недолго лясы точил. Не прошло и пятнадцати минут, как Курихин появился. Прыгнул в старенький «Форд» и помчался на бешеной скорости. Я порадовалась тому, что заранее машину поймала. Водитель мне попался что надо. Как Курихин ни лихачил, а оторваться от преследования не сумел. Да он и не старался. Не догадался даже, что наша «девятка» его преследует.

Приехали мы сюда, водитель меня высадил и укатил по своим делам. А я потихоньку за Курихиным в подъезд проскользнула. Мне повезло, что лифт у них с определителем этажей. А то бы потеряла я его след. Постояла на первом этаже. Проследила за табло. На восьмой этаж он поднялся. Я лифтом пользоваться не стала. Пешком поднялась. На этаже всего две квартиры. Я послушала под дверью. За одной из них – тишина гробовая. Видно, дома никого нет. А за другой – шаги слышны. Вроде разувался кто-то. Потом музыку включили. Потом телефон зазвонил. Ну, я потихоньку вниз спустилась и давай тебе звонить. Место себе выбрала, чтобы наблюдать удобно было и чтобы самой не засветиться. Окна его квартиры на обе стороны выходят. Вдруг в окно смотреть станет? Вот и сижу в кустах, караулю. Тань, чего делать-то теперь?

Подумав, я сказала:

– Надо к нему идти. Поднимусь, поговорю. Может, удастся что выведать. Ты давай домой возвращайся. В магазине тебе теперь появляться нельзя.

– Я тебя одну не брошу! – решительно заявила Филичева. – Вдруг он тебя убивать станет?

– Ты мне и так сильно помогла. Бери ключи, лови машину и ко мне. Да не волнуйся ты так, – попыталась я успокоить Филичеву. – Все хорошо будет. Я на костях гадала.

– Нет, лучше я тебя тут подожду, – заупрямилась Филичева. – Одной мне страшно домой возвращаться.

– Ладно, оставайся, – разрешила я. – Только, чур, без самодеятельности. Сиди тут в кустах и не высовывайся, что бы ни произошло. Поняла?

Филичева неуверенно кивнула. Я поняла, что Танька в шоковом состоянии. Оно и понятно – не каждый день ей за бандитами гоняться приходится.

– Слушай, вот тебе номер телефона. Если через тридцать минут меня не будет, звони и вызывай подмогу. Это номер моего старого друга, Андрюхи Мельникова. Он в полиции служит. Объяснишь ему, что к чему, а там он сам сообразит, как поступить нужно. Ну я пошла?

Филичева снова кивнула. Постояв еще пару секунд, я направилась к подъезду, который указала мне Филичева.

Как и Танька, я решила не пользоваться лифтом, чтобы раньше времени внимания не привлекать. На восьмом этаже тишина стояла, как на кладбище. Подойдя к двери Курихина, я прислушалась. Музыки не слышно, шагов тоже. Может, Германец спать завалился? Нажав кнопку звонка, я стала ждать, когда мне откроют. За дверью было подозрительно тихо. Постояв немного, я потянулась к звонку, чтобы повторить попытку, но дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Германец.

– Опять ты? – удивленно произнес он.

– О, вот так встреча, – радостно завопила я. – Привет, а ты что тут делаешь?

Не отвечая на мой вопрос, Германец высунулся из квартиры, осмотрел лестничный пролет, никого не увидел и, втянув меня за рукав в коридор, прикрыл дверь. Потом молча прошел в комнату. Я так же молча следовала за ним. Встав напротив двери, Германец приказал:

– Изображать из себя девочку-одуванчик не советую. Колись, кто такая и кто тебя послал?

– Сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответила я.

– Гундосый? – Я промолчала, а Германец продолжил, как бы рассуждая сам с собой: – Сначала в кафе меня подстерегла, имя откуда-то узнала. От кого? Теперь в хату заявилась. Тоже скажешь, случайно? А гналась за мной тогда зачем?

– Гундосый тут ни при чем, – отбросив образ девушки-простушки, заявила я. – Пока ни при чем.

– Так ты из ментовки? – дошло до Германца. – То-то я думаю, чего ты про ментов тогда орала! В таком случае ты сильно рискуешь, заявляясь ко мне вот так, без охраны. Или тебе твои дружки-менты не все обо мне рассказали? Репутации моей не знаешь?

– Ошибаешься! Я про тебя знаю достаточно. И опасаться надо не мне, а как раз тебе. Вздумай я поделиться этой информацией с компетентными органами, любоваться тебе небом в клеточку долгие годы, – многозначительно сообщила я.

– Так уж и годы, – осклабился Германец. – Не хочу тебя разочаровывать, детка, но, боюсь, эта наша встреча станет для тебя последней. Возможности поделиться своими знаниями тебе уже не представится.

Германец начал обходить стол, за которым до этого стоял. Я напряглась и отступила к стене. Похоже, по душам разговора не получится. Придется нейтрализовать парня. Я приготовилась к схватке. Но тут в дверь позвонили. Германец застыл на месте.

– Кого ты с собой привела? – шепотом спросил он.

Я округлила глаза. Неужели Филичева не послушалась моих наставлений и пришла-таки к Германцу? Только этого мне не хватало. Германец открывать не спешил. Звонок стал настойчивее. Приложив палец к губам, Германец на цыпочках пошел к двери. Я наблюдала за ним в щель между дверью и косяком. Посмотрев в глазок, он расслабился. Широко улыбаясь, Германец распахнул дверь и тут же был отброшен мощным ударом. Пролетев через всю комнату, он ударился спиной о подоконник и остался стоять там, удивленно глядя на вошедших.

Их было двое. Я сразу поняла, что это головорезы Гундосого. Кому ж еще быть? Один из них остался в коридоре. Второй прошел в центр комнаты.

– Привет, Германец. Давно не виделись, – спокойно, почти дружелюбно произнес он. – Чего же ты не открываешь? Старых друзей на пороге держишь?

– Че за дела, Зуб? Какие проблемы? – проблеял Германец, пытаясь совладать с паникой, охватившей его при виде «старых друзей».

– Проблемы, дружок, у тебя, – ласково сообщил тот. – Ты кое-кого сильно подвел, известно тебе это? А по счетам, дружок, нужно платить.

– Кого я подвел? О чем ты базаришь? – Голос Германца дрожал. – Я только что у Викторыча был. У него ко мне никаких претензий не было!

– Напрасно ты так думаешь. – Зуб перешел на шепот. – Дамочку на Чехова кто кокнул? Ты. Ну, кокнул и кокнул. Невелика потеря. А вот что сдрейфил и дело до конца не довел – это уже серьезный залет. Тебе что велено было? Забрать папочку с документами. А ты что сделал? Обоссался и слинял? В результате пострадал очень уважаемый человек. Материально пострадал, сечешь?

– Да как бы я это сделал? Там народ набежал. Меня бы сразу сцапали, и бумаги Викторычу все равно не достались бы, – прокричал Германец.

– Зато ты был бы чист. И не стоял бы сейчас передо мной, воняя на всю квартиру.

– Зуб, я все исправлю! Слово даю! Я эту бабу, на которую девка работала, просчитал уже. Дня три – и все будет в ажуре. Заберу я у нее документы. Ты ж меня знаешь.

– Знаю, дружок, знаю. Только дело это уже не твое. Сами справимся. И с бабой, и с тобой. – Зуб ехидно улыбался.

– Погоди, Зуб, не пори горячку! Мне Викторыч последний шанс дал. Позвони ему, спроси. – Германец цеплялся за последнюю возможность отсрочить неизбежный конец.

Я стояла за дверью ни жива ни мертва. Похоже, Германец про меня напрочь забыл от страха. А что будет, если он вдруг вспомнит? Мне это может стоить жизни, а ему, наоборот, продлить ее.

– Ты что же думаешь, мы такие дела без ведома Викторыча работаем? Совсем за отмороженных нас держишь?

Это вступил в разговор второй головорез. Я затаила дыхание. Со своего места он мог видеть пространство за дверью и заинтересоваться, что это там белое отсвечивает. Я проклинала себя за то, что на встречу с Власовым вырядилась в белую блузку. Более неподходящей одежды для маскировки и придумать было нельзя. Второй головорез между тем продолжил. Обращался он теперь к своему напарнику:

– Слышь, Зуб, кончай с ним. Сейчас по ящику футбол начнется. Наши с итальянцами играют. Пропустим же все!

Ну надо же, какой любитель футбола выискался! Прямо патриот своей страны.

– Не гони, Цемент, дай человеку перед смертью хоть оправдаться успеть. – И, обращаясь к Германцу, спросил: – Так ты говоришь, просчитал бабу? Ну, и каков расклад?

Германец оживился.

– Без меня вам с этим делом не справиться, а вам не хуже моего известно, как важно Викторычу без палева и в срок бумаги заполучить, – заявил он. – Я к бабе этой все ходы подогнал. Она от страха другой дорогой пользоваться стала. Я не сразу просек, как эта сука из конторы своей ускользает. А теперь знаю. Каждую пятницу она все свои бумаги домой забирает. Через три дня я ее точно возьму.

– Дорогой другой, говоришь? Ну и какой же? – Зуб выжидающе смотрел на Германца.

– Если я вам скажу, вы меня точно грохнете, – резонно заметил тот. – Оставите в живых, будут вам документы.

– Ты че, гнида, шантажировать нас надумал? – заорал Цемент.

Дальше все произошло так быстро, что я даже моргнуть не успела. Цемент ворвался в комнату, на ходу выхватив из-за пояса пистолет с глушителем, подлетел вплотную к Германцу и выстрелил три раза тому в грудь. Германец охнул, схватился за край стола, но не удержался и рухнул на пол. Зуб ошарашенно смотрел на то, как вокруг распростертого тела расплывается красное пятно. Повернувшись к дружку, он прошипел:

– Ты что наделал, придурок? Нам же было велено все по-тихому сделать! Чтобы на несчастный случай похоже было. Ну, из окна выпал или газом отравился. А теперь что? Кто поверит, что он сам кони двинул, когда у него в груди три дыры огромных?

– А че он бычиться начал? – оправдывался Цемент. – Сам виноват.

– Ага, сам. А отвечать кому? Нам с тобой? – досадливо поморщился Зуб. – И про бабу рассказать не успел.

– Треп это все. Германец нас на понт брал. Так Гундосому и скажем. Бежать хотел, вот и пришлось пристрелить.

– Валить надо. Если кто выстрелы слышал, сейчас мусорам звонить начнут.

– А вот это дельный разговор. Пошли, по дороге решим, че Гундосому докладывать.

Не глядя по сторонам, оба головореза вышли из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь. Я стояла, не двигаясь с места, и не могла поверить своей удаче. Чудом не спалилась! Колени у меня тряслись, но голова соображала на удивление четко. Я понимала, что мне тоже нужно срочно уносить ноги. Если соседи вызовут полицию, объяснить свое пребывание в квартире мне будет ой как трудно.

Я осторожно вышла из-за двери, которая, можно сказать, спасла мне жизнь, и подошла к входной двери. Посмотрев в глазок, ничего подозрительного не заметила. Тогда я тихонько выскользнула в подъезд и, не оглядываясь, побежала по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

Во дворе какая-то старушка выгуливала своего песика. Тот носился по всему двору, а старушка бегала за ним, придерживая поводок. Дождавшись, когда песик утащит старушку подальше от подъезда Курихина, я проскользнула на улицу, добежала до соседнего подъезда и, когда старушка с песиком повернула назад, сделала вид, что только что вышла именно из этого подъезда, и спокойным шагом пересекла двор. Ни старушка, ни песик не обратили на меня никакого внимания. Даже если потом она и вспомнит, как я выгляжу, то сообщит лишь то, что выходила я не из подъезда, где произошло убийство, а из соседнего.

Когда я завернула за угол соседнего дома, то услышала истошный крик Филичевой:

– Танька, куда запропастилась, зараза! Сто лет тебя ждать, что ли?

Я оглянулась. На обочине дороги стояла моя машина. Филичева сидела на водительском месте и энергично махала мне рукой. Не произнося ни слова, я плюхнулась на соседнее сиденье. Увидев выражение моего лица, Филичева завела мотор и спросила:

– Рвем когти?

Я кивнула.

К вечеру план дальнейших действий был продуман до мелочей. Для этого пришлось, правда, попотеть. Часа два ушло на то, чтобы прийти в себя после столь бурного посещения Германца. Я рассказала Филичевой, что произошло в квартире Германца. Та то и дело прерывала мой рассказ своими комментариями, что существенно замедляло процесс. Но в конце концов отчет все же завершился.

Откровения Германца навели меня на новый след. Мне срочно нужно было связаться с Власовым, чтобы выяснить, на кого работала его невеста. А заодно поинтересоваться, не в курсе ли Власов финансовых проблем ее начальницы. Без сомнения, истинная причина нападений крылась в них. И еще из слов Германца я поняла, что произойдет по крайней мере еще одно нападение. На этот раз жертва была известна. И, чтобы предотвратить ограбление, мне нужно успеть связаться с ней до наступления пятницы.

Быстро встретиться с Власовым не получилось. Телефон его не отвечал. Закон подлости: как только тебе срочно нужен человек, его телефон сразу же становится недосягаемым. Вот и с Власовым так. Бездушный женский голос твердил одно и то же: номер абонента отключен или находится вне зоны действия сети. Хоть ты тресни!

Битый час я потратила на то, чтобы дозвониться до своего клиента. И вот когда я уже совсем отчаялась, тот позвонил сам. Ничего не объясняя, я велела ему срочно приезжать ко мне. Продиктовала адрес и снова стала ждать.

Власов прибыл без промедления. Когда он появился на пороге, я вздохнула с облегчением. Теперь дело сдвинется с мертвой точки. Я проводила Власова в комнату, усадила на диван и приступила к допросу.

– Как называется фирма, в которой работала ваша невеста? – был мой первый вопрос.

Если Власова и удивил вопрос, вида он не подал.

– «РиномТрансГаз». Фирма отвечает за поставки газа в регионы, – коротко ответил он. – Собственно, там мы с Иришкой и познакомились. Я бывал в фирме по долгу службы.

– Директор фирмы – женщина? – уточнила я.

– До недавнего времени фирмой руководил мужчина, Кушко Николай Давыдович. Но несколько месяцев назад он скоропостижно скончался. Все думали, что фирму возглавит его заместитель, но супруга покойного на правах владельца контрольного пакета акций взяла бразды правления в свои руки.

– И Ирина являлась ее личным секретарем?

– Так получилось, – кивнул Власов. – Ирина была секретарем при Кушко. Осталась на должности и после его смерти. Правда, она подумывала о том, чтобы оставить работу.

– В чем причина?

– Понимаете, – нехотя заговорил Власов. – Новая хозяйка была не совсем в курсе дел фирмы. С началом ее правления стали происходить нежелательные сбои в поставках. У заказчиков росло недовольство. А кому больше всех достается в таких случаях? Тому, кто отвечает на телефонные звонки. То есть Иришке. Нервозная обстановка угнетала ее. Она даже успела сообщить о своем намерении Тамаре Павловне. Та не возражала. По-моему, ей было глубоко наплевать, кто будет с ней работать и что вообще станет с фирмой.

– Думаю, тут вы правы. А теперь щекотливый вопрос. Прошу вас отнестись к нему серьезно, забыть о всяких заморочках по поводу корпоративной этики и ответить максимально искренне. У Тамары Павловны были проблемы с кем-то из высоких чинов нашего города?

Власов насупился. Перебирая пальцами полы пиджака, он молчал. Я решила дать ему возможность прочувствовать важность момента.

– Я спрашиваю об этом не потому, что мне хочется выяснить, обсуждала ли с вами ваша невеста секретную информацию, а для того, чтобы понять, что послужило толчком череды ограблений на улице Чехова. Ведь там расположен офис фирмы, не так ли?

– Да, офис находится на Чехова. Последний дом по правой стороне.

– Я уже выяснила его местоположение, можете не утруждать себя. С вашего позволения, я продолжу. Мне стало известно, что на Иришку напали как раз потому, что она работала на Тамару Павловну. Девушка погибла в пятницу, так?

Власов кивнул.

– В тот день Ирина забрала с работы какие-то бумаги. Не по собственной прихоти. Так распорядилась Тамара Павловна, так? – Снова кивок. – Из-за этих бумаг и выбрал ее грабитель. А теперь мне нужно знать, что это были за бумаги?

Власов молчал долго. В его душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он не хотел выставлять свою невесту в невыгодном свете, сообщая о том, что девушка рассказывала ему о делах фирмы. С другой стороны, Власов мечтал, чтобы человек, виновный в смерти его невесты, понес заслуженное наказание. Остановился он все же на втором, рассудив, что репутация девушки была уже не столь важна, как разоблачение убийцы.

– Точно я не знаю, – заговорил он. – Но бумаги эти имели очень большое значение для новой начальницы. Как-то раз она даже проговорилась, что получит за них хорошие деньги. Надо только подождать и суметь воспользоваться ими в подходящий момент. Каждую пятницу Иришка должна была перевозить бумаги в новое место.

– Почему нельзя было просто положить их в банковскую ячейку? – поинтересовалась я.

– Тамара Павловна настаивала на том, чтобы они всегда были под рукой, и только на выходные увозила их из офиса.

– Неужели Ирина ни разу, хотя бы просто из любопытства, не заглянула в них? – спросила я.

– Пакет с документами был заклеен, – просто ответил Власов.

– У вас есть какие-то предположения, что могло быть в бумагах?

– Никаких. На этот счет Тамара Павловна не распространялась. Быть может, компромат на кого-то, у кого много денег?

– Нет, тут что-то другое, – протянула я.

Так ничего и не придумав, мы разошлись. Мне же предстояла встреча с директором фирмы «РиномТрансГаз» Кушко Тамарой Павловной. Я хотела встретиться с ней на ее территории и без предварительного звонка. По этой причине визит пришлось отложить до утра.

А пока мне предстояла бессонная ночь. Нужно было как-то связать воедино все части этого запутанного дела. Собственно говоря, с задачей клиента я давно уже справилась. Фамилии парней, напавших на Иришку, мне были известны. Более того, и Большаков, и Курихин уже понесли наказание. Заслужили ли они такой конец? Вероятно, да. Народная мудрость не зря гласит: не рой другому яму, сам в нее попадешь. Вот парни и получили то же, что и их жертва.

По большому счету я могла считать дело закрытым. Вызвать Власова, сообщить о Курихине и Большакове, объявить о том, что оба парня мертвы. Но это была бы не вся правда. И я это понимала. Нет, Татьяна, придется тебе еще немного поработать. Я просто обязана предотвратить последнее нападение и выяснить имя этого циничного преступника.

В офис фирмы «РиномТрансГаз» я заявилась с самого утра. От Власова мне было известно, что сотрудники офиса приходят на работу к девяти часам. В это же время появляется и Тамара Павловна. Поэтому в девять пятнадцать я уже поджидала ее у дверей кабинета. Офисные работники поглядывали на меня с любопытством. Видимо, думали, что я пришла устраиваться на работу на место погибшей Иришки. Объявление о имеющейся вакансии красовалось у центрального входа. Любой желающий мог прочесть его.

Тамара Павловна запаздывала. Я переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. По непонятной мне причине стулья для ожидающих в приемной отсутствовали, а усесться в кресло секретаря я посчитала плохой идеей. Вот я и топталась на одном месте.

О приближении директора я узнала заранее. В офисе все сразу как-то засуетились, быстрее забегали по коридорам, энергичнее застучали клавиши компьютеров. И вот появилась она! Я в жизни не видела подобных директоров. Честное слово! Я смотрела на дверь, ведущую из приемной в коридор, ожидая, когда Тамара Павловна войдет в свои владения. Она не вошла. Она вкатилась! В прямом смысле этого слова. Дверь распахнулась настежь, и в нее вкатился… колобок! Пухленький, кругленький, румяненький! Мне с трудом удалось скрыть удивление, прежде чем его увидит обладательница столь странной фигуры. Определить, где у Тамары Павловны голова, где шея, где талия, а где, простите, попа, было абсолютно невозможно. И из этого круглого создания торчали ножки и ручки. Тоже пухлые, как сардельки, но все же выделяющиеся на общем фоне. Высотой (язык не поворачивается назвать это ростом) колобок был не более полутора метров. Даже не высотой, а диаметром! Вдобавок ко всему на колобок был натянут чехол. Желтого цвета!!! Если бы не мое удивление, я бы, пожалуй, сумела оценить чувство юмора стилиста, одевающего Тамару Павловну. Ей бы еще духи с запахом сдобы, и тогда был бы полный комплект.

Тамара Павловна мельком взглянула на меня и пропищала:

– До свидания, вы мне не подходите.

Еще бы! С моим-то ростом! Будь я на ее месте, так вообще не стала бы брать на работу девушек, чей рост превышает критические метр шестьдесят. Но так как цель моего визита была совсем иной, я вежливо представилась, не обращая внимания на то, что меня только что отфутболили, и спросила:

– Где мы можем поговорить?

– Боюсь, мне не о чем с вами разговаривать, – безапелляционным тоном произнесла она в ответ. – Я не пользуюсь услугами частных сыщиков. Это принципиальная позиция, так что не тратьте на меня свое красноречие.

Колобок вкатился к себе в кабинет. Я прошла следом. Раздражаясь от моей настойчивости, Тамара Павловна повысила тон:

– Девушка, я, кажется, ясно выразилась: ваши услуги мне не требуются и не потребуются никогда!

– Я здесь по поводу смерти вашей сотрудницы, – соврала я.

Мне было нужно, чтобы она хотя бы начала меня слушать, поэтому одна маленькая ложь повредить никому не могла.

– А в чем дело? – заинтересовалась Тамара Павловна. – Разве дело еще не закрыто? Если память мне не изменяет, Ирина погибла в результате несчастного случая. Ведь она умерла от кровоизлияния в мозг, случившегося от удара, не так ли?

– И да и нет, – уклонилась я от прямого ответа.

– Как это понимать? – настаивала Тамара Павловна.

– Девушка ударилась головой потому, что ее толкнул грабитель. А грабитель напал на девушку из-за содержимого ее папки для бумаг. – После этих слов я замолчала, ожидая реакции колобка.

– На что вы намекаете? По-вашему, я намеренно поручила девушке носить в папке секретные бумаги? Чтобы на нее напали? – Голос колобка сорвался на визг.

– Так или иначе, а девушка пострадала лишь потому, что при ней в тот день были секретные бумаги, касающиеся вашей деятельности. Надеюсь, вы не станете этого отрицать?

– А почему, собственно, я должна перед вами отчитываться?! – Тамара Павловна встала на дыбы. – По какому праву вы врываетесь в мой кабинет, допрашиваете меня, оскорбляете?

Вот те раз! Оказывается я еще ее и оскорбляю! Ничего себе заявление! Так, переходим к плану «Б».

– Я здесь для того, чтобы предотвратить следующее нападение, – понизив голос почти до шепота, сообщила я. – Имеются неоспоримые факты, свидетельствующие о том, что в эту пятницу вас попытаются ограбить. Те, кто заинтересован в получении бумаг, уже разработали план. Они знают о ваших передвижениях все. Даже то, что теперь вы покидаете офис и направляетесь домой по другому, непривычному для вас, маршруту.

Тамара Павловна открыла рот от удивления.

– Откуда вам это известно? – пораженно спросила она. – Вы шпионили за мной?

– Не я, а те, кто сильно хочет завладеть вашими бумагами, – поправила я.

Тамара Павловна переваривала полученную информацию. В глазах отражалась усиленная работа мозга, не привыкшего к мыслительной деятельности. Подумав, Тамара Павловна объявила:

– Я поняла: вы хотите, чтобы я наняла вас в качестве моего личного телохранителя! – В голосе звучало торжество. – Так вот, зарубите себе на носу: Кушко никогда, слышите, никогда не будут платить деньги всяким аферистам! Ишь, выдумала! Ограбят меня, видите ли! Сама выдумала, сама за свою выдумку и плати. Никто меня грабить не собирается. И Ирину ограбил обычный наркоман. На дозу ему не хватило, вот он и позарился на тощий кошелек. А бумаг моих он даже не коснулся! Могла бы что-нибудь поинтереснее придумать. Иди отсюда, пока я охрану на тебя не натравила и не засадила куда следует за вымогательство.

Я стояла разъяренная, как стадо бизонов. Еще ни разу в жизни меня не обвиняли в вымогательстве. Да, я брала за свои услуги немало, но и отрабатывала каждую копейку сполна. А тут какое-то подобие женщины позволяет себе так отзываться о моей профессиональной деятельности. А я еще собиралась защищать ее от грабителей! Да пусть на нее хоть каждый день нападают, я пальцем не пошевелю! Продолжая кипеть от возмущения, я бросила колобку последнюю фразу:

– Пожалуйста, вспомните мои слова, когда будете оплакивать потерянные документы!

Развернувшись на каблуках, я пошла к выходу. Тамара Павловна кричала мне вслед:

– Ты еще и угрожаешь? Уголовница! Совсем народ распустился! Средь бела дня приходят прямиком в офис и начинают угрожать. Куда катится мир?

Это было последнее, что я услышала. Быстрым шагом я прошла через весь офис и скрылась в дверях. Сотрудники фирмы «РиномТрансГаз» провожали меня сочувствующими взглядами. Уж кому, как не им, знать, насколько крут у хозяйки характер!