Книга: Все средства хороши!
Назад: Глава 8
Дальше: Эпилог

Глава 9

«Будто связанные тросом…», машины двигались по улицам. Авдоев был очень беспечен, даже беззаботен. Пропускал пешеходов, махал рукой гаишникам, всем и каждому улыбался. В общем, миллионер на прогулке. Он и чувствовал себя миллионером. Ему было хорошо и приятно. Все радовало глаза и веселило душу.
Убийца же чувствовал себя менее спокойно. Он никак не мог понять, куда тащится, по-другому его движение назвать было трудно, его жертва. В этой части города убийца бывал редко, и чутье ему подсказывало, что прогулка еще продолжится.
«За городом, — размышлял убийца, — только дураку могла прийти мысль бросить груз в какой-то деревушке без охраны, без крепких дверей, без надежных замков. Только дебилу. Ну ничего, мы это исправим».
Машины все удалялись и скоро свернули направо и двинулись по дороге вдоль забора какого-то завода. Авдоев двигался медленно, вряд ли еще какой-нибудь водитель мог позволить себе в это время (было уже ближе к четырем) в рабочий день так ездить. И что самое невероятное, убийца двигался еще медленнее, и расстояние между ними все увеличивалось.
«Груз, точнее гроб, на территории завода, — размышлял убийца. — И сейчас знакомые его пропустят на территорию, а я останусь за забором! Спокойно! — Убийца стер с лица пот, попытался улыбнуться. Не получилось, но, как ни странно, это его и успокоило. — Спокойно, — повторил он. — На территорию завода его пропустить не могут. Нет у него там знакомых. Да и быть не может. Он же взял с собой лопату. Подозрительно, если не сказать больше, будет выглядеть человек, который проехал на территорию завода на своей машине и своей же лопатой в свою же машину что-то там накапывает. Авдоев так рисковать не будет».
Логика логикой, но, когда ты повлиять на ход событий не можешь, она не помогает. Убийца пережил пару очень тревожных минут, когда Авдоев притормозил у проходной завода. Но там оказалась яма. Всего лишь яма.
Убийца опять провел ладонью по лицу, стирая пот, и шумно выдохнул. Игрушка, висевшая на зеркале заднего вида, нервно дернулась и упала на пол.
«Ну и пусть», — отстраненно подумал убийца.
Авдоев за дорогой не следил. Он потерял за прошедшие дни не только всех товарищей и коллег, но и остатки страха и неуверенности. Весь мир теперь ему был безразличен, он теперь хозяин этого мира и его повелитель.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. Машина, ехавшая за ним, не вызвала в его мозгу ни капли подозрений.
— Да, парень, — обратился он к водителю, ехавшему сзади. — Небось на огород едешь, копать что-нибудь. Картошку, наверное. Или еще чего-нибудь. Да?! Ну и катись. Катись, понял! Я тоже еду выкапывать. Но не какую-то там картошку. Что я, дебил, что ли. Или ты думаешь, что дебил? Да? Ты так думаешь? — Авдоев потерял остатки разума, орал в зеркало заднего вида, на дорогу не обращал никакого внимания. Машина съехала с дороги в канаву. Авдоев вырулил на дорогу и, косясь в зеркало, заорал: — Я не дебил! Ты понял! Мудак, я не дебил! Не дебил! — Он оторвал зеркало и заколотил им по рулю. Зеркало разбилось, осколки посыпались на коврик. — Не дебил!!! — взревел Авдоев и крутанул руль на встречную полосу. Водитель встречной машины попытался увернуться, но скорость была слишком велика и машину выбросило с дороги.
Убийца следил за манипуляциями Авдоева и потел. Рубашка, пропитавшись потом, прилипла к телу. Было неприятно.
В тот момент, когда Авдоев стал уделять повышенное внимание зеркалу и позабыл о дороге, убийца испугался по-настоящему. Казалось, сердце оторвалось от своего привычного места и упало куда-то вниз.
«Заметил, — стучала в голове мысль. — Заметил, заметил, заметил!»
А то, что Авдоев вытолкнул с дороги машину с целой семьей, убийцу развеселило до такой степени, что он рассмеялся. Он смеялся безмолвно, губы не складывались в улыбку, а превращались в оскал. В нем было что-то нечеловеческое. Человек не смог бы убить женщину, на которую смотрел с обожанием, которая представлялась ему богиней любви, ласки, вожделения. Убийца пристрелил Ольгу молча и безжалостно.
Авдоев был в бешенстве. Руки, ставшие влажными от пота, скользили по рулю, как коньки по льду, и управлять машиной было трудно.
Навстречу вылетел здоровенный грузовик. Авдоев еле вырулил на свою полосу и избежал столкновения. Водитель грузовика, даже не притормозив, понесся дальше.
— Гаденыш, — ругнулся Авдоев. — Хоть бы на тормоза нажал. И как таким только права дают? Вообще менты до ручки дошли. Сумасшедших на дорогу выпускают, а?
Авдоев недоуменно посмотрел на непослушный руль, на свои руки, и по лицу пробежала волна отвращения. Голова стала ясной и четкой. События последних минут показались ему просто ненужными и вылетели из головы.
Достав тряпку, Авдоев насухо вытер руль, затем руки, глядя все время на дорогу.
«По-идиотски было бы, — подумал шеф, — умереть в ста, нет, в трехстах метрах от богатства».
Убийца тоже пришел в себя. Грузовик напугал и его, он с удивлением осмотрел местность и с еще большим удивлением отметил, что машина повернула в сторону крестов, плит, надгробий. Кладбище было довольно ухоженное, заборы и другие виды ограждений отсутствовали. Непосредственно перед въездом торговали бумажными цветами, чуть дальше — контора гробовщиков. Высились большие деревья, под ними шебуршились кустарники и деревца поменьше. В общем, тишь и благодать! Памятники были самые разнообразные — от громадных обелисков до простеньких крестов.
— Ну, конечно, где же еще можно спрятать гроб, как не на кладбище? — сказал убийца.
Машина Авдоева опять ехала медленно. Между ним и убийцей притерся наглый «жигуленок», который долго сигналил, прося уступить дорогу. Авдоев не реагировал. Наконец строптивый «жигуленок» успокоился, чем привел убийцу в замешательство, и они уже дружно и тихо двигались втроем.
Убийца решил машину бросить и идти пешком. Но подходящего момента не было. Кортеж проследовал на небольшой пустырь и углубился во «второе» кладбище. Оно было поменьше и помоложе. «Жигуленок» ушел вправо. Убийца открыто преследовать Авдоева поостерегся и остановил машину в более или менее подходящем месте. Авдоев же продолжал двигаться. Медленно проплывали надгробия, хранившие память о мертвых. Авдоев на них не смотрел, то, что ему нужно, находится дальше.
Убийца шел быстрым шагом и не терял машину из виду. Уже смеркалось. Кресты и плиты отбрасывали неровные тени, и становилось жутковато. «Оставь надежду, всяк сюда входящий», — вспомнил убийца и ускорил шаг. Его-то надежды пышным цветом расцвели именно в этом мрачном месте.
Могила, где был зарыт нужный гроб, находилась около самого оврага. Было непонятно: мужчина здесь похоронен или женщина, потому что гробовщики ограничились довольно лаконичной табличкой «Б.М.Ж.». Авдоев сначала пытался это разгадать, но устал и пришел к выводу, что это скорее всего «бомж». Этим он и ограничился…
Убийца стоял метрах в двадцати, в лесу. Заранее оглядевшись, чтобы рядом не было никаких пакетов, бутылок, стекол, сухих веток и прочего мусора, способного выдать его местонахождение, он чувствовал себя относительно свободно и вольготно, разрешая иногда переносить тяжесть тела с одной ноги на другую. Иногда ветер шелестел листвой. Пистолет с глушителем находился в руке, снятый с предохранителя, готовый к бою. В общем, все на своих местах, и можно было начинать действовать, думал убийца.
Авдоев медлил. Сначала он ждал полной темноты, но когда она навалилась, стало абсолютно ничего не видно. А по ошибке откопать не тот гроб не хотелось. В призраков, духов он не верил. Но не верил он в городе, в квартире, у экрана телевизора. Здесь все воспринималось немного по-другому. Замешательству пришел конец, когда выглянула луна и осветила кладбищенские кресты зловеще, но достаточно ярко. Настолько ярко, что убийца увидел на лбу Авдоева капельки пота. Мертвые не потеют, вспомнил он когда-то услышанную фразу.
— И-и-и-эх! — заорал Авдоев и воткнул лопату в грунт могилы.
Убийца аж подпрыгнул. Сердце сорвалось, ударило в пах, попало в горло, перекрыв доступ кислорода.
«Что же ты делаешь, гад? — обиженно подумал убийца, восстанавливая дыхание. — Так ведь и убить можно. Нехорошо».
Авдоев усердно, с задором махал лопатой. Работа спорилась без каких-либо задержек.
«Какие кадры пропадают, — подумал убийца, завистливо глядя на широкую спину Авдоева. — Ему бы шахтером, он бы такого там наделал! Приколоться над ним, что ли?» — Убийца по-мальчишески улыбнулся, поднял камень и запустил его подальше.
Видимо, камень угодил в кошку (откуда она на кладбище?). Кошка дико заорала, от ее крика всполошились и вспорхнули вороны. Кошка заорала сильней.
— Мама! — тихо произнес Авдоев. Лопата выпала из рук и ударила его по ноге. Но он не обратил внимания на нее, смотрел в ту сторону, где только что сидели вороны, и не двигался.
«Папа, бля! — мысленно заорал убийца. — Дурак, пошутить захотелось? Кретин!»
Состояние эйфории, которое помогало Авдоеву копать, испарилось, он теперь осторожничал, каждый раз осматривался.
Стало очень холодно. Через час, когда Авдоев отрыл яму наполовину, лопата издала неприятный, глухой звук удара по кости. Ошалевший Авдоев вылетел из могилы.
— Кто там?! — Голос сорвался на визг.
«Это я, покойник-бомж!» — хотел было ответить убийца, но поостерегся. Вдруг Женя насмотрелся фильмов ужасов и после его объяснения потеряет остатки разума и будет только молиться.
Авдоев же стал вытворять совсем странные вещи. Он молниеносно упал и пополз к краю могилы. Заглянул внутрь.
«Мудак! — думал убийца. — Полный мудак! Он сейчас еще по ошибке себя туда закопает, и мне, что, и его потом откапывать придется?»
Авдоев собрал все свое мужество, которого у него, честно сказать, было мало, встал на корточки и стал искать лопату. Рука его что-то нащупала, и он вытащил человеческую кость.
«Ну все, — решил убийца. — Работать больше не будет».
На удивление, Женя спокойно выбросил кость и стал шарить дальше. Нашел лопату и принялся за работу.
Авдоев копал долго. Люди, зарывавшие гроб, потрудились на славу. Через час шеф ушел под землю полностью. Убийца посмотрел на часы.
— Ни хрена? — сорвалось у него, но тихо, и Авдоев не услышал.
Часы показывали пять минут второго.
Лопата ударила по гробу звонко, словно сама радовалась, что работать больше не надо. Авдоев не поверил и принялся долбить лопатой гроб яростно, словно хотел проткнуть его насквозь.
«Интересно, — подумал убийца, — как он его доставать будет? Гроб ведь, наверное, тяжелый? Интересно».
Авдоев откопал гроб, просунул под него заранее приготовленную веревку и потянул. Не тут-то было. Авдоев очень старался, пытаясь подойти и так и эдак, но все без толку. Во время работы он разделся, причем одежду швырял неряшливо, так что пистолет ему найти было бы непросто.
— Оставь его, Жень, — сказал убийца, поднимая пистолет и выходя из леса. — Не надо.
Авдоев не испугался. Отчаяние, охватывавшее его несколько раз за ночь, сменявшееся новыми идеями, вымотало психику полностью. На голос он не вздрогнул, просто повернулся.
— Здравствуй. Поможешь?
— С ума сошел? — спокойно сказал убийца. — Зачем? Там ничего интересного нет.
— А наркотики? — не понял Авдоев.
— Нет их там, Жень. Нет наркотиков. Их трудно сбыть, ты же знаешь, — сказал убийца. — Там нечто совсем другое.
— А что?
— Не важно, Жень, не важно. Тебе не важно, — поправил себя убийца.
— Почему это? — не понял Авдоев.
— Ты уходишь, — пояснил убийца.
— А. Ну, чудаки.
Авдоев повернулся и пошел прочь.
— Ты что, не понял? Ты не туда идешь, дурачок. Тебе в другую сторону, — мягко проговорил убийца.
— То есть? — опять не понял Авдоев.
— Туда. — Убийца показал рукой на отрытую Авдоевым могилу. Казалось, что земля открыла рот и ждет жертвоприношений.
Авдоев развернулся и пошел к могиле. Во всей его фигуре было такое рабское повиновение, покорность, даже покаяние, что убийца поверил. И опустил пистолет. Чуть-чуть.
Авдоев изогнулся и прыгнул. Без разбега прыжок вышел плохо, но он достал убийцу, и они покатились. Авдоев, более подвижный, сгруппировался быстрее, вскочил и ударил ногой в лицо убийце. Тот не увернулся и почувствовал, как по лицу побежала кровь.
Авдоев выпрямился.
— Мне, значит, уйти надо, да? — задыхаясь, спросил он.
Евгений переоценил свои силы. На стороне убийцы был опыт, сила же — на стороне Авдоева. И он мог бы победить, но судьба распорядилась по-своему. Убийца шарил руками по земле. Что-то нашел и ударил Авдоева по колену. Надгробная табличка «Б.М.Ж» глубоко засела в кости. А затем раздался вой Авдоева. Дикий, нечеловеческий вой. Он барахтался на земле, пытался подняться и выл, выл, выл…
Убийца хотел было его пристрелить, но нашел лопату и отрубил Авдоеву голову. Потом, словно мяч, загнал ее в яму. Чертыхнулся, вспомнив бедного Йорика, залез в могилу, переложил груз в сумки. Сумок получилось четыре. Каждый предмет он укладывал осторожно, каждая вещь сама по себе бесценна.
— Без крышки гроб его несли… — в полный голос продекламировал убийца. — Полоний недоделанный…
Затем он похоронил Авдоева. Закапывал молча и вяло. Ликовать, петь не хотелось. Ничего не хотелось. Вот такое же было состояние, когда он убил Ольгу. Ничего не хотелось. Но тогда он заставил себя, нашел силы и поднял гильзу, и пулю достал. Он не боялся, что по гильзе и по пуле его найдут. Он сделал это для эффекта, показать, что никуда он не торопился, и чтобы подставить Сиренева. Сейчас он заставил себя закопать своего шефа, бездарного, глупого человека. Он не чувствовал жалости, но и не испытывал радости. Так, середина наполовину. И все.
«Мои! Мои! Мои! Сокровища мои!» — пульсировали мысли, но он их не слушал. Старался не слушать. Ему сейчас было все равно.
Закопав могилу, он воткнул табличку с буквами: «Б.М.Ж». Вот так похоронен человек, который убивал, грабил, резал, насиловал. Вот так они должны быть все похоронены — без памяти, без веры, без будущего. Вот так. Именно.
Убийца поднял сумки. По две в каждой руке — было немного тяжело. Убийца тащил, пыхтя, часто останавливаясь, чтобы перевести дух, потом снова тащил.
Луна почти зашла, тени удлинились, было жутковато, но убийцу это не смущало. Он был профессионалом в своем деле и точно знал, что сейчас главное — сумки, вот их и надо тащить. Потом и ему станет жутко, потом и он будет смотреть на тени и тихо дрожать, а сейчас есть эти проклятые, тяжелые сумки. Их и надо переть, а все остальное потом. Потом.
Машина стояла на своем месте. Когда еще было светло, угнать ее никто не решился: вдруг там хозяин рядом. Когда стало темно, украсть ее не решились тем более: вдруг там труп хозяина.
Убийца доковылял. Побросал сумки, сел за руль. Почувствовал, как он устал. А ведь еще впереди дорога. Да что дорога — впереди детектив. С ним тоже надо разделаться.
Машина сразу не завелась. Вылезать не хотелось. Попробовал опять, но машина снова не завелась. Черт.
«Боже, как я устал, — думал убийца. — Кто бы знал. Тяжело. Последнее время спал урывками. Все дела, дела, дела. А для чего? Ради денег? Заработаем, мол, много денег и отдохнем, — он покосился на сумки. — Вот она — куча денег. Живи, радуйся, только сначала надо убить этого чертова детектива. Первоочередное».
Проезжая вдоль завода, он видел, как двое парней перелезли через забор, что-то своровав, и потащили в город. Проголосовали, но он не остановился…
Я лежала на диване. Спать не хотелось. В голову лезли воспоминания последних дней. Погони, засады, стрельба, трупы…
В принципе, мне оставаться в квартире было опасно, надо уехать. Свет в квартире я не зажигала, радио и телевизор молчали, открывая холодильник, я выдергивала шнур из розетки.
«Авдоев — не опасен, — думала я. — Ему сейчас проблем хватает. Если, конечно, он жив. Олежка тоже не опасен. В общем, причин для страха нет, что же я так нервничаю? Интересно, кто кого убил? Вот бы знать. Если Олег — он позвонит. Меня убрать надо, я очень много знаю. И они меня уберут, это точно. Я ведь могу сообщить в милицию. О грузе. Хотя нет, я ведь не знаю, где груз. В принципе, если груз — в гробу, то его удобнее прятать в… — я задумалась. — Кладбище. Гроб лучше всего спрятать на кладбище. Надо бежать. Машины нет, но это не проблема. Нужно позвонить Сашке, заодно и узнаю, вернул ему Авдоев его машину или нет. Черт, о чем думаю. А если они или он за мной следят? Сашку подставить. А другой выход? Нет, Сашку надо пригласить сюда и здесь с ним поговорить. Это правильно, — одобрила я себя и продолжила: — Знает ли кто его машину? Авдоев и Олег знают, один из них точно знал. Похотько? Нет, лох не знает, если ему кто-то не рассказал. Интересно, кто же убийца? Неясно. Но интересно. Если встречу Похотько, обязательно спрошу, — подумала я. — Если встречу».
Сашка поспать любит. Я терпеливо ждала, когда он возьмет трубку. Разбудить жену я не боялась — она любит спать еще больше.
— Да! — Саша так проорал в трубку, что я аж отстранилась. — Если это ты, клоун, то не молчи, дай, я тебя огорчу. Ты что же, скотина, думаешь, что если ты мне деньги должен, то все можно, а?
— Са… — попыталась вмешаться я.
— Я тебе не разрешал говорить! — вопил Сашка. — Ты у меня в долгу! Ты, а не я! Ты знаешь, сколько времени?
Пауза. Но я знала Сашку и молчала. Если он не выскажется, то говорить с ним бесполезно.
— Ого! — раздалось в трубке. — Полвосьмого. Да я только уснул!
Тишина.
— Сашка, заткнись, это я, — крикнула я в трубку.
— Танюха? — неуверенно спросил он.
— Да.
— Фу, Танюш. Ты знаешь, сколько времени, а?
Сашка всегда такой. Лишь бы поспать.
— Сань, у меня проблемы.
— Да? — Он отбросил злобно-шутливую манеру, заговорил серьезно: — Что-то случилось?
— Я в дерьме по уши. Можешь приехать? Сейчас, я завтрак приготовлю.
— Жди.
Я кое-что приготовила, не особенно беспокоясь. В конце концов, установить, что я дома, труда не составит. Кому нужно, тот узнает.
Сашка подъехал к дому и посигналил. Я, забыв про осторожность, выглянула. Да, он. Я помахала ему рукой, он в ответ мне. Ну, хорошо.

 

Убийца узнал машину и встретил Александра в подъезде.
— Вы случайно не Татьяны Ивановой знакомый? — поинтересовался он.
— Да, — открыто ответил Александр.
— Здравствуйте, я тоже. Она позвонила и сказала, что у нее неприятности. И чтобы я быстро приезжал. А что, не сказала.
— Мне тоже не сказала, — добродушно сказал Александр. — Но вы не волнуйтесь, сейчас вместе и узнаем. — Он улыбнулся и вошел в лифт.
Убийца дал ему возможность нажать на этаж, а затем выстрелил. В затылок.
«Все равно мне придется убить Иванову, — решил убийца, — так что он будет мешать, если попадет к ней в квартиру».
Я услышала звонок и быстро распахнула дверь, не поинтересовавшись, кто там. На меня смотрел пистолет и его обладатель.
— Можно? — спросил он.
— Да, — тихо сказала я, — заходите, Никита.
Похотько вошел в квартиру и предложил мне закрыть дверь. Я выполнила и пошла на кухню.
Ну что ж, сбылась твоя мечта, Татьяна, сейчас ты все и узнаешь. Но неужели все это Похотько? Не верится. Ольгу — возможно, Сиренева — нет, Птицына — маловероятно, Леху — нет.
— Извините. Я лично вам зла никогда не желал и не желаю, — начал Никита. — Но вы поймите меня правильно. На кону стояли слишком большие деньги.
— Расскажете что-нибудь? — вяло спросила я.
Никита улыбнулся. Раньше, значительно раньше, он смотрел заграничные боевики и всегда удивлялся, почему бандиты в конце фильма вместо того, чтобы просто пристрелить главного героя, все ему рассказывают. Теперь понял. Они хвастаются. Они просто по-другому не могут. Иначе никто об их деяниях не узнает. Никогда.
— Спрашивайте, — разрешил Никита.
«Пистолет у меня, дверь закрыта. Найдут труп? Ну и что? — рассуждал он. — У нее ни единого шанса».
— Что это за груз?
— Иконы. Шестьдесят старинных икон с золотыми окладами. Многие иконы просто бесценны. Я осмотрел их мельком, но можете мне поверить, некоторым цены действительно нет. Я решил выйти из дела. Давно решил. А тут такая удача идет — груз да не по обычной таксе. Вот я и решил, что пора уходить.
— Ну, это понятно, — согласилась я. — Но у меня есть пара вопросов. Как вы убили Сиренева и Леху?
— А кто вам сказал, что их убил я? — улыбнулся Никита.
— ?!
— Так вы еще не поняли! — Он засмеялся. — Ну вы и детектив! Никогда бы не подумал. Да, а еще считается, что голова у вас есть. Не поняли? — вновь спросил он.
— Нет, — честно сказала я.
— Нас было двое, — останавливаясь на каждом слове, сказал Никита. — Двое. Я уговорил Болотникова, правда, он не очень сопротивлялся. Понимаете? И когда один убивал, второй ему делал алиби.
Ольгу убил я, требовалось предварительно позвонить, а Олег повода явиться в такое время не имел. Я в общем-то тоже, но я просто сказал, что нужно поговорить. Да и какую опасность может представлять глупый директор? Но убить ее мне было очень тяжело. Олег в это время сидел в кафе и творил мне алиби! Был определенный риск — ведь Птицын мог заявиться и раньше, но кто не рискует, тот не пьет шампанского!
Далее мы узнали, что вы подозреваете Сиренева. Как? Да придурок наш, Иванушка, «жучок» найти-то нашел, а ума изолировать его у Авдоева уже не хватило! И мы слышали, чего вы там замышляли. Болотников с Сиреневым воевали в Афганистане. Пришел к нему домой и стоял под дверью. Убил сразу, затем раздел и уложил в кровать. А чтобы вы не определили время смерти, он придумал интересную коллизию: под лампочку положил мокрую тряпку — тряпка высохла, ночник потух!
Птицына пришил я — помогла театральная закалка. В свое время я окончил театральный факультет и работал в драмтеатре! Поэтому я так ловко вас обманул у туалета.
Но вы были молодцом и меня заподозрили. Честное слово, будь я один — обязательно попался бы на уловку. Олег выручил, предупредил! Мы снова попытались от вас избавиться и придумали трюк с мусором как отвлекающий маневр и смерть Лехи! Вот и все!
Никита улыбнулся. Спрашивать его было не о чем. Это понимала и я. Мозги работали, но вариантов, достойных вариантов не было. Никита поднял пистолет.
— Извините, но мне пора!
Зазвонил телефон. Зазвонил этот чертов телефон, который делал это так часто и так не вовремя. Сколько раз я хотела его разбить, растоптать, вульгарно выкинуть. Сегодня он в первый раз затрезвонил вовремя. И очень удачно!
Никита на секунду отвлекся. Левой ногой я ударила его по запястью. Пистолет выпал и упал на ковер.
Убийца опомнился. Посмотрел на меня и не спеша потянулся за пистолетом. Я ударила его ногой по лицу. На ковер брызнула кровь. Ударила еще раз. Но Никита, как танк, упрямо двигался вперед. Дотянулся. Я — кулаком его по затылку. Никита нелепо закачался, но стал подниматься. Я собрала в кулак всю силу и нанесла четыре удара ему в голову. Пистолет выпал, Никита шатался. Как назло, под рукой ничего тяжелого не было. Он схватил меня за руку и снизу ударил в живот. Я шарахнула ему еще куда-то, открыла дверь и бросилась на улицу. К машине Сашки.

 

На Пoхотько сказалась бессонная ночь. Видя, как Иванова убегает, он бросился следом, забыв поднять пистолет.
«Только были бы ключи в машине, — молила я бога. — Только бы были. Есть». Я завела машину и тронулась. Никита выбежал следом и бросился к своей. Мы понеслись по городу.
«В принципе, — думала я, — он проиграл. Сейчас за нами увяжутся гаишники, и все. Я отмоюсь, а ты со своими иконами…»
Никита сообразил это в тот же момент. На перекрестке, когда я не повернула и поехала прямо, он, нарушив правила движения, промчался на красный свет. Пытаясь избежать столкновения с мчавшимся навстречу автомобилем, Похотько резко крутанул руль. Машина стала непослушной, пошла юзом и на полной скорости влетела в угол дома. Удар был настолько сильным, что кузов лопнул пополам. Никита умер почти мгновенно…
Назад: Глава 8
Дальше: Эпилог