ГЛАВА 28
На следующее утро, без пятнадцати восемь, я была на условленном месте. Когда маленькая стрелка часов миновала восьмерку, у меня появилось нехорошее предчувствие. Может быть, я ни черта не разбираюсь в людях, а потому напрасно понадеялась на то, что Евстюхина не изменит за ночь своего решения? Мало ли что могло произойти за эти десять часов! Это я спала после многотрудного дня и набиралась сил перед решающей битвой, а Тамара, возможно, всю ночь взвешивала все имеющиеся «за» и «против» и вдруг пришла к выводу, что не должна подставлять своего мужа, какой бы сволочью он ни был! А может, Иван вернулся из затянувшейся «командировки» и спутал все карты? Но тогда Тамара должна была пойти к восьми на работу…
Раздался телефонный звонок, и я мгновенно ответила, даже не посмотрев на дисплей.
— Это вы, Татьяна Александровна? — спросил запыхавшийся мужской голос.
— Да, я. Кто это вы? Что случилось?
— Я ненавижу вас, ненавижу! Как вам не стыдно наживаться на чужом горе! Отец очень доверчивый человек, и вы этим воспользовались. Подавитесь нашими деньгами, они все равно станут вам поперек горла!
— Артем, это ты?
— Да, это я. Я хочу вам сказать, что вы — лицемерка! Вы сказали, что будете третий день работать бесплатно…
— Да, это так.
— Конечно, бесплатно, потому что вчера вы ничего не делали для того, чтобы найти убийцу! Папа вам позвонил и сказал, что убили тетю Веру, но вас это не заинтересовало. Сегодня убили еще одну женщину в нашем подъезде. Наверняка это все один и тот же человек сделал, но вам на это наплевать. Вы взяли четыреста баксов, как с куста, и радуетесь, что существуют дураки, готовые вам платить без всяких гарантий! Я спрятал эти деньги от отца, а он их нашел…
— Артем, я понимаю, что ты ненавидишь меня, это в какой-то степени объяснимо. Но зачем же ты называешь своего отца дураком?
— Потому что он ведет себя глупо.
— Я думаю, что ты вскоре поймешь, что не прав. Артем, скажи — кого убили?
— Не скажу!
— Вашу соседку, Тамару Евстюхину?
— Да, а как вы догадались?
— Мальчик мой…
— Я не ваш мальчик!
— Хорошо, Артем Алексеевич, я, наверное, кое в чем разобралась, если назвала тебе это имя.
Демидов-младший какое-то время молчал, а потом сказал:
— Евстюхину повесили в ее же квартире. Всех троих убили разными способами — маму зарезали ножом, тетю Веру задушили, а тетю Тамару повесили, но я думаю, что это сделал один и тот же человек. Вы должны его искать! Вы обещали!
Признаться, я сначала подумала — Иван вернулся домой, что-то заподозрил и убил жену. Но после слов Артема я поняла, что Тамара повесилась сама.
— Да, Артем, я обязательно его найду, не сомневайся. Милиция уже там?
— Пока нет, но я ее вызвал перед тем, как позвонить вам.
— Так, значит, это ты нашел тетю Тамару?
— Да, я хотел спросить у нее, как омлет делать. Дверь тридцатой квартиры была открыта, я постучал, потом зашел и увидел ее…
— Я через пять минут буду у вас.
Сначала я позвонила Цыбизову, извинилась и отменила встречу. Потом поехала к дому на Нагорной. Я не сомневалась, что Евстюхина повесилась сама, а потому она обязательно должна была оставить предсмертную записку. Скорее всего, Артем, увидев повешенную, сразу же вернулся к себе, чтобы позвонить в милицию, и ничего у Евстюхиных не искал.
Во двор я въехала следом за городской «дежуркой», из которой вышел Кирьянов, а потом еще несколько человек.
— Владимир Сергеевич, — позвала я.
— Так, Иванова, ты уже здесь. Оперативно работаешь, — сурово сказал подполковник, подошел ко мне и, уже сменив тон, спросил: — Как же ты, Танюша, третий труп допустила?
— Это совсем другое. Это не убийство, а самоубийство. Она в какой-то мере причастна к тем двум преступлениям. Я уговорила ее пойти сегодня в милицию и дать показания, но у нее, наверное, не хватило духу свидетельствовать против мужа. А может, она задумалась о том, как будет жить тут дальше.
— Ясненько, — сказал Кирьянов и собрался идти в подъезд, у входа в который его ждали коллеги.
— Володя, можно я пойду с вами?
— Тебе повезло — я здесь за старшего, поэтому можно.
Мы поднялись на восьмой этаж на лифте. На лестничной площадке стоял Артем.
— Это вы, молодой человек, милицию вызывали? — спросил его Кирьянов.
— Да, я.
Открылась дверь тридцать первой квартиры, и женщина, испуганно воззрившись на нас, долго ничего не могла произнести.
— Гражданочка, вы будете понятой, — сказал ей Кирьянов.
— А что случилось? — с трудом выдавила она из себя. — Неужели снова убийство?
— Сейчас все узнаете. Коля, — обратился Владимир Сергеевич к лейтенанту, — звони в двадцать девятую квартиру.
— Там никого нет, — сказал Артем.
— Тогда пригласи еще одного понятого с нижнего этажа. Ну-с, молодой человек, с вами придется побеседовать отдельно, но чуть позже. Прошу вас оставаться у себя и никуда не уходить.
— Вы что, меня подозреваете? — изумился Артем.
— Нет! Но существует порядок, и его надо соблюдать. Вам пока не нужно туда ходить.
— А ей, значит, можно? — Демидов-младший кивнул головой на меня.
— А ей можно, — сурово сказал Кирьянов и переступил через порог тридцатой квартиры.
За ним последовали другие оперативники, затем понятые. Я зашла последней. Мне не раз доводилось видеть трупы. Не скажу, что привыкла к такому зрелищу и оно меня совсем не трогало. Это не так. Тошнотворный ком подступил к горлу, но я с ним справилась.
— Володя, кажется, на столе лежит какая-то записка, — шепнула я.
— Сейчас посмотрим, — сказал Кирьянов и подошел к кухонному столу. — Понятые, пройдите сюда. Василий Игнатьевич, снимайте.
Когда все процессуальные условности были соблюдены, Володя показал мне эту записку, положенную в полиэтиленовый пакет. Я прочитала: «Я прошу прощения у всех соседей. Иван заставил меня… Ищите его в Покровске, по адресу: Лесная, тридцать четыре. Тамара».
— Володенька, надо немедленно выезжать по этому адресу. Евстюхин очень хитрый, если он что-то заподозрит, то уйдет оттуда.
— Танюша, мы не можем сами сейчас ехать в другой город. У нас есть еще один вызов, на Огородную, там тоже труп.
— Владимир Сергеевич, надо что-то предпринимать, иначе придется искать Евстюхина по всей стране. За ним уже череда трупов, но может быть еще больше. Он очень-очень опасен!
— Я тебя понял. Сейчас позвоню в областное управление Птицыну, все объясню ему и попрошу дать указание покровчанам отправить опергруппу по этому адресу, — сказав это, Кирьянов тут же достал сотовый телефон. — Таня, да не волнуйся ты, я все сделаю. Иди лучше к тому парню, посмотри, как он там… Алло, здравствуйте, говорит подполковник Кирьянов…
Я послушала Володьку и пошла к Демидовым. У них было заперто, пришлось позвонить. Дверь открыл Алексей Евгеньевич.
— Татьяна, как хорошо, что вы пришли! Вы нам сейчас все объясните. Артем, вот увидишь — Татьяна Александровна все объяснит. Я ушел на работу и даже не обратил внимания, что у Евстюхиных дверь открыта…
— Алексей Евгеньевич, у вас очень хороший сын. Смелый, прямолинейный, немножко горячий, но в его возрасте это простительно.
— Он вам гадостей наговорил, да? — Демидов-старший смущенно потупил взгляд.
— Я сказал все, что думаю! — с пафосом заявил подросток.
— Артем, я предупреждал тебя, чтобы ты не смел влезать во взрослые дела!
— Не ругайте его, каждый имеет право иметь собственное мнение, — вступилась я за парня. — Он прав — мои услуги недешевы, но вы заплатили мне не напрасно. Мне удалось узнать имена всех, кто был причастен к убийству Ксении. Но пока я не могу дать вам полного отчета о проделанной работе, она еще не закончена.
— Папа, ну что я тебе говорил! Она и дальше будет морочить нам голову. Я ей не верю!
— Молчи, сын! — Алексей Евгеньевич был вне себя от гнева и даже замахнулся рукой на своего отпрыска.
— Не ссорьтесь. Пока я скажу только то, что ваша жена и твоя, Артем, мама была убита по чистой случайности. Она оказалась не в то время и не в том месте…
— Как это? Вместо кого ее убили? — спросил Демидов-старший.
— Кажется, я кое-что начинаю понимать. Маму убили вместо тети Веры, и к этому причастна тетя Тамара? Ее не убили, а она сама повесилась, да?
Я еле заметно кивнула головой.
— Простите, мне надо сейчас уйти, чтобы кое в чем удостовериться. Вечером буду у вас и все расскажу. И еще — не нужно пока никому из соседей ничего говорить. Здесь очень быстро расползаются слухи. Пока преступник на свободе, следует воздержаться от лишних разговоров.
— Я понял вас, — сказал Алексей Евгеньевич, но по его лицу было заметно, что он так ничего до конца и не понял.
— Так это тот мужчина, который был у тети Тамары, убил маму? — спросил Артем, сжимая кулаки.
— Он был только исполнителем.
— А что, был еще и организатор? — осведомился Алексей, вытаращив на меня глаза. — Это сама Тамара? Какой кошмар! Вот приедет Иван…
Я так многозначительно посмотрела на Демидова-старшего, что тот мгновенно осекся. Какое-то совершенно необъяснимое чувство останавливало меня от того, чтобы немедленно рассказать им обо всем. В любом случае я могла считать свою миссию выполненной только тогда, когда преступники перестанут представлять угрозу для общества. Пока они были на свободе, по крайней мере один из них. Меня не оставляла мысль, что Евстюхин уже избавился от Реутова.
— До вечера, — сказала я и вышла от Демидовых.
Затем зашла в тридцатую квартиру. Кирьянов отозвал меня в сторонку и сообщил, что в Покровск ушла ориентировка на Евстюхина.
— Володя, я тоже туда поеду.
— Это уж ты, Танюша, сама решай. У нас здесь своих дел невпроворот. Горячий сегодня будет денек.
