Глава 4
Я проснулась с мыслью о том, что хочу есть. Встав, я вспомнила, что вчера практически ничего не ела. Открыла холодильник и обнаружила, что внутри почти пусто. Ну как я живу, с тоской подумала я. Некому за мной поухаживать, покушать мне, сиротке, приготовить. Домработницу, что ли, завести… Но при мысли о том, что все мои вещи будут лежать там, где они не должны лежать, я тут же отогнала от себя подобные мечты и принялась выгребать из холодильника все, что в нем было.
Соорудив нехитрый завтрак из того, что осталось из моих съестных припасов, я перекусила и принялась за приготовление кофе. Для меня колдовать над моим любимым напитком — особый ритуал. Я люблю кофе и знаю в нем толк, поэтому никогда не варю его на скорую руку, а только тогда, когда у меня для этого достаточно времени. Приготовив кофе, я отправилась на балкон, захватив заодно и пачку сигарет.
Устроившись поудобнее на балконе, я принялась размышлять. О чем вчера говорил Бакаев с таинственным Витьком? О каком-то деле явно криминального характера. Иначе при чем тут менты? Ментами, надо думать, Колян обозвал меня, ведь только я начала суетиться по его делу. А кем может быть Витек? Судя по повадкам и по разговору, он сидел. И, возможно, не раз. Стопроцентный рецидивист. Может, он и есть киллер, которого нанял Бакаев, чтобы избавиться от неугодной экс-любовницы, которая не пожелала убираться из города и тем самым могла навлечь на авторитетного Коляна позор?
Мои размышления показались мне вполне логичными. Тогда также логичным получалось и то, что у Бакаева, словно специально, было заготовлено алиби. Я его не проверяла, но была абсолютно уверена, что действительно существуют несколько человек, которые смогут подтвердить его присутствие в тех или иных местах в определенное время, а также и то, что он никого не убивал. По крайней мере собственными руками.
Попробуем последить за Витьком. Хорошо было бы установить его личность, чтобы проще было разобраться во всем этом.
Я вспомнила о том, что мне сегодня надо отдать пленку на проявку и напечатать фотографии Витька. Вот и займусь этим делом прямо сейчас. Я допила кофе, вымыла посуду, осмотрела кухню и поняла, что давно пора бы здесь прибраться. Но мысль об уборке нагоняла на меня тоску, поэтому я решила в очередной раз отложить ее. Собралась и поехала к одному своему знакомому. Он работает в фотоателье и периодически помогает мне в проявке пленок и печати фотографий. Делает он это очень качественно и очень профессионально, к тому же никогда не болтает лишнего, поэтому я всегда и прибегаю к его услугам. В конце концов, не мне же самой сидеть и проявлять все это?
Я подъехала к фотоателье и увидела, что входная дверь открыта настежь — погода все еще стояла теплая, почти летняя. Я оставила машину на тротуаре, вошла внутрь и сразу же увидела Мишу — моего знакомого фотографа. Он тоже поднял голову и улыбнулся мне:
— А-а, Танюшка, привет! Давненько тебя не было. Не иначе оставила свою детективную деятельность?
— Привет. Да разве тут оставишь? — махнула я рукой. — Я бы и рада, да клиентов море в последнее время. Времени даже нет отдохнуть.
— Ну-ну, — снисходительно проговорил Михаил. — Что, по делу? — кивнул он на сверточек с пленкой, который я держала в руках.
— По делу, Миша, — я положила на столик перед ним пленку и спросила: — Сможешь сегодня напечатать фотки?
— Без проблем, Танюша. Как всегда. Ты во сколько заедешь?
— Во сколько скажешь, — пожала я плечами.
— Тогда знаешь что? — Михаил задумался. — У меня сейчас в принципе есть время, так что, если хочешь, можешь подождать прямо здесь, я все быстренько сделаю. У тебя там много фотографий?
— Нет, всего одна, но очень важная. Ее нужно обязательно сделать, и покачественнее.
— Обижаешь, Танюша, — произнес Миша и, взяв пленку, скрылся за занавеской. Оттуда донесся его голос: — Ты пока присядь там, подожди. На столике журналы есть, можешь полистать.
— Спасибо, я лучше в машине посижу, — ответила я и вышла из ателье.
Устроившись на водительском сиденье поудобнее, я закурила. Ждать пришлось недолго, как и обещал Михаил. Через двадцать минут он появился в дверях фотоателье, подошел к машине и протянул бумажный пакет.
— Держи, все готово. Фотка получилась не очень хорошая, ты уж извини. Это максимум, что можно сделать.
— Спасибо, Миша, — я взяла у него из рук пакет и бросила его на переднее сиденье.
— Да ладно, не за что, — проговорил Михаил и пошел обратно, помахав мне на прощание рукой.
Я решила сразу же посмотреть на таинственного Витька, с которым столь взволнованно общался вчера господин Бакаев. Достав из пакета снимок, я рассмотрела его. На увеличенной фотографии был запечатлен мужчина лет сорока с небольшим и с явно криминальным прошлым. Лицо не слишком умного человека: гипертрофированные надбровные дуги, густые, почти сросшиеся на переносице брови, крупный мясистый нос, губы тонкие, плотно сжатые. Совершенно безобразный тип, а проще говоря — урод. Я еще раз всмотрелась в лицо Витька. Интересно, это его настоящее имя или же он так представляется клиентам? Я бы сказала, что у этого субъекта лицо киллера.
Рассмотрев как следует фотографию, я решила, не теряя времени, отправиться прямо сейчас в милицию, к своему верному старому другу и товарищу Гарику Папазяну. Он поможет мне выяснить кое-какие детали, которые без него я никак не смогу узнать.
Гарик был на месте. Он сидел в своем кабинете и разговаривал на довольно повышенных тонах с каким-то молодым человеком в штатском. Я еще из коридора услышала грохочущий голос Гарика, пребывавшего явно не в духе. Но меня его настроение никак не касалось. Как только я, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет, Папазян тут же сменил гнев на милость и сурово проговорил молодому человеку, стоявшему перед ним по стойке смирно:
— Ладно, иди. На первый раз я тебе спущу это с рук. Но если такое повторится еще хотя бы раз, то я за себя не отвечаю! — Молодой человек с поникшей головой вышел из кабинета, а Гарик, встав со стула и широко разведя руки в стороны, проговорил: — Танечка, вах, какой сюрприз! Проходи, дорогая. Как же это ты надумала навестить меня? А то все по телефону да по телефону.
Я прошла, остановилась у стола и с притворным испугом спросила:
— Дяденька, вы бить меня не будете?
— За что, Танечка? Вай, вай, как ты могла подумать, что Гарик Папазян сможет сделать тебе что-нибудь плохое?
— Ты такой грозный сегодня, вот я и подумала, что и мне может попасть под горячую руку…
— Да что ты, дорогая! — рассмеялся Гарик. — Это тот охламон должен тебя благодарить за то, что ты так вовремя появилась. Иначе я бы его… — Гарик сжал кулак и стукнул им по столу. — Набрали дураков и дебилов, — в сердцах проговорил он, — ни черта не смыслящих в нашем деле. Это стажер, — кивнул Папазян на дверь. — Да ты садись, садись, тебя я не обижу. Ни за что на свете! Разве такую женщину можно хоть чем-то обидеть? — Гарик уселся на свой стул и принялся жадно разглядывать меня. — Ты все хорошеешь, и хорошеешь с каждым днем… — мечтательно произнес он. — Ох, как же повезет тому мужчине, который когда-нибудь станет твоим мужем.
— Не повезет, Гарик, тебе так только кажется, — улыбнулась я.
— Нет, нет. Не кажется. Гарик Папазян разбирается в женщинах, уж ты поверь мне.
— Спасибо, Гарик, за комплимент, — я села на стул. — А я к тебе не просто так, — хитро подмигнув, сказала я. Гарик в ту же секунду расплылся в широкой улыбке.
— Вай, Танечка, неужели ты хочешь сказать мне что-то важное? — лукаво спросил он.
— И не только сказать, но и показать, — не менее лукаво проговорила я.
— Вах! — Гарик даже закатил глаза. — Неужели я наконец-то дождался? Ты прямо здесь будешь показывать?
— Конечно. Я для того сюда и приехала.
— Может, хотя бы дверь запрем? — глядя мне в глаза, спросил Папазян.
— Не стоит, — ответила я и достала из сумочки маленький бумажный пакет с пленкой и фотографией. Положила его на стол перед Гариком и сказала: — Посмотри, пожалуйста, снимок.
— Что… — растерялся Гарик. — Так ты это мне хотела показать? Ай-ай-ай, как нехорошо, Танечка, издеваться над своим старым другом! А я-то подумал, что ты с серьезными намерениями… Ай-ай-ай, — сокрушенно закачал головой Папазян. Потом покосился на пакет и спросил: — А что там?
— Не бомба, не бойся! — пошутила я.
— Да-а, — протянул он. — Бомба, Танечка, — это ты. Такая женщина, такая женщина! — Он восхищенно зацокал языком. Потом взял пакет, открыл его и вытащил пленку и единственный снимок. Взглянув на него, Гарик поднял на меня взгляд и проговорил:
— Рожа типичного уголовника, — констатировал он. — Это что, твой новый бойфренд?
— Очень смешно, — фыркнула я. — Это действительно уголовник. По крайней мере я в этом почти не сомневаюсь. А снимок я тебе принесла для того, чтобы ты посмотрел, нет ли чего на этого типа в вашей картотеке. Будь другом, проверь, пожалуйста, может, он числится по каким делам или даже в розыске находится.
— Хорошо, посмотрю, — разочарованно вздохнул Гарик. — Тебе срочно?
— Да, желательно побыстрее.
— Тогда сиди здесь, а я сейчас сам схожу. Хочешь, чаю тебе приготовлю?
— Давай, а то я как-то плохо позавтракала сегодня.
Гарик ушел, оставив меня в гордом одиночестве со стаканом крепкого сладкого чая. Я еще не успела допить весь чай, как Гарик уже вернулся. Он нес в руках толстую папку. Как я поняла, с уголовным делом на интересующего меня Витька. Положив ее на стол прямо передо мной, Папазян сказал:
— Вот, Танюша, есть твой уголовничек в нашей картотеке. Держи, смотри. Но домой не дам, здесь смотри. А я пока на тебя полюбуюсь, — Гарик сел на свой стул, налил себе чаю и уставился на меня.
Я пододвинула к себе папку и открыла ее. На первой же странице красовался мой Витек. Это был тот же самый человек, с которым вчера разговаривал Бакаев, сомнений не было. Только на милицейской фотографии он был помоложе и лицо у него было чуть более приличное, не такое закоренело-рецидивистское, какое запечатлела я на вчерашнем снимке.
Я прочла то, что было написано ниже: «Соколов Дмитрий Алексеевич». Так-так… Значит, как я и предполагала, имя «Витек» не было настоящим, оно только для клиентов.
Бегло просмотрев уголовное дело, я пришла к выводу, что Витек — явно тот, кто мне нужен.
— Что скажешь? — кивнул на папку мой друг.
— Гарик, ну ты же знаешь, что я не раскрываю тайны следствия во время самого следствия. Мы ведь с тобой договорились, что как только я закончу это дело, то мы поужинаем с тобой где-нибудь в приятном месте, и я все расскажу.
— Правда?
— Слово скаута, чтоб мне сдохнуть, — подняла я вверх руку.
— Думаешь, это он — киллер? — вдруг спросил Гарик.
— Гарик, ну вечно ты так… Я-то думала, ты ни о чем не догадываешься, а ты уже и сам все знаешь. Зачем тогда просишь меня рассказывать что-то?
— Хочу услышать твою версию.
— Да, я думаю, это и есть тот самый человек, который убил Приходько.
— Киллер?
— Да. Ты так не считаешь? — Я увидела, как Гарик наморщил лоб.
— Не знаю, не уверен. Ты дело внимательно прочла?
— Нет, так просмотрела.
— Советую почитать повнимательнее. Не знаю… — снова задумался Гарик. — Мне кажется, не тянет он на киллера. Он по мелочевым делам работал. Раньше неоднократно привлекался к ответственности, но только не за такие серьезные дела, — Гарик нахмурился. — Если бы он хоть раз был подозреваемым по делу об убийстве, то сейчас не разгуливал бы на свободе.
— А что за дела за ним? — спросила я.
— Так, по мелочи все больше… Ты лучше сама почитай дело, если у тебя есть время.
Я взглянула на часы. Хотела сегодня еще немного послушать Бакаева, а потом надеялась разыскать этого самого Витька, то бишь Соколова Дмитрия Алексеевича. Нет, пожалуй, придется задержаться и почитать, как советует Гарик. Взяв папку и устроившись на дальнем стуле, я принялась более детально изучать материалы.
Первая судимость у Соколова была за разбойное нападение на торговый ларек с нанесением телесных повреждений продавцу. Но дали ему немного. Отсидев меньше положенного срока, Соколов вышел на свободу. Потом была еще одна судимость, но за более мелкий проступок — драка с нанесением тяжких телесных повреждений. Снова Соколов вышел раньше срока, на этот раз попал под амнистию.
Потом на него периодически заводились уголовные дела, но ни одно из них не было передано в суд за недостаточностью улик или же за недоказанностью вины. Видимо, Соколов стал более осторожным и осмотрительным.
Причем дальше все дела пошли как на подбор однотипные. Говоря простым языком — рэкет и вымогательство. Но никто из свидетелей не давал решительных показаний, чтобы Соколова можно было осудить. Каждый раз дело закрывалось или же приостанавливалось. Все время не хватало улик, нужных показаний и т. д. и т. п.
Я перелистала папку и еще раз посмотрела на снимки Соколова — на тот, который был в деле, и на тот, что сделала. Нет никаких сомнений, что это одно и то же лицо. Те же гипертрофированные надбровные дуги, тот же узкий лоб, те же жестокие серые глаза.
Я отложила папку в сторону. Гарик, увидев, что я закончила, тоже отложил в сторонку бумаги, которыми занимался, пока я изучала дело, и посмотрел на меня.
— Ты по-прежнему считаешь, что он киллер? — спросил он.
— Есть, конечно, определенные сомнения, но мне все же почему-то кажется, что это именно он.
— Не знаю, — пожал плечами Папазян.
— Поверь мне, Гарик, у меня есть основания так считать. Помимо вот этих данных, — я похлопала по папке, — у меня есть еще кое-что, о чем я пока не могу тебе рассказать. Но мои сведения дают мне полное основание полагать, что Соколов каким-то образом причастен к убийству Приходько.
— Не хочешь рассказывать, не рассказывай, — с легкой обидой в голосе произнес Гарик. — Только мне кажется, что на откровенную мокруху он не пойдет. Не тот вариант.
— Тебе кажется, что если человек всю свою сознательную жизнь занимался вымогательством, грабежами и драками, то он не способен ни на что большее. А мне кажется, ты заблуждаешься.
— Ну, ты ведь не хочешь рассказать, что у тебя там еще есть на этого Соколова, — обиженно пожал плечами Папазян. — А как я могу судить о том, чего не знаю?
— Гарик, извини, но я правда не могу рассказать. Ты же знаешь, это не моя тайна, а моего клиента. Если я начну налево и направо рассказывать все о том деле, по которому сейчас работаю, какое мнение потом сложится обо мне как о частном детективе…
— Ладно, можешь не стараться, — перебил меня Гарик. — Не рассказывай, раз не можешь. Только потом обязательно все расскажешь. Ты обещала, — напомнил мне Папазян.
— Конечно, я слово держу, — заверила я его.
Я положила папку с уголовным делом перед Гариком на стол и произнесла:
— Спасибо, Гарик, большое за помощь. Мне пора, извини.
— Ты будешь разрабатывать этого Соколова? — спросил Папазян.
— Да.
— Будь осторожна. Если понадобится помощь, не стесняйся, обращайся ко мне.
— Уж будь уверен, — улыбнулась я.
— Позвоним, как появится что-то новое. Я тоже постараюсь держать тебя в курсе дела.
Я распрощалась с Гариком и вышла из здания управления внутренних дел. Сев в машину, отправилась к дому Бакаева. Что-то говорило мне, что я не должна оставлять слежку.
Когда я приехала к его дому, увидела возле самых ворот машину — черный джип. Это был не джип Бакаева, кто-то приехал к нему в гости. Тем лучше, подумала я. Значит, Колян будет разговорчивым, и мне не придется слушать его завывания, которые он, очевидно, считает крутым вокалом.
Я припарковалась недалеко от дома, спрятав машину в зарослях какого-то кустарника. Настроила аппаратуру и принялась слушать. Так и есть — у Бакаева гость. Я сразу услышала в наушниках два мужских голоса — один из них принадлежал хозяину дома, а второй был мне незнаком. Но это был не Соколов.
Мужчины говорили о каком-то деле, которое провернули не так давно. Бакаев сказал:
— Всего две недели прошло…
— Да, — ответил незнакомец. — Зато все быстро провернули. И удачно, — добавил он.
— А вчера, кстати, я виделся с Витьком, — сказал Колян, и я напрягла слух, прибавив звук.
— Чего говорит? — заинтересованно спросил собеседник.
— Да говорит, что все путем будет. Я хотел его убедить, что ему пока лучше залечь на дно, но он сказал, что у него тут еще пара дел с другими клиентами и он не может их оставить.
— Витек — опытный мужик, и я думаю, все будет путем, — лениво проговорил невидимый.
— Да, путем… — как-то обреченно произнес Бакаев. — А чего менты-то зашевелились? Не нравится мне это… — после некоторой паузы добавил он.
— Ладно, не дрейфь, — успокоил его приятель. — Дай-ка еще бутылочку.
Похоже, они пили пиво. И я тоже почувствовала необходимость выпить чего-нибудь прохладного, а заодно и перекусить. Второй день мне не удавалось нормально поесть. Я прислушалась. В наушниках раздался звук откупориваемой пробки пивной бутылки. «Пойти попросить, что ли, у них бутылочку пивка, пока сижу тут в засаде?» — подумала я и вздохнула.
— А чего менты вдруг задергались, ведь все вроде спокойно было? — снова спросил незнакомец.
— Да черт их разберет… — голос Коляна стал разочарованным. — Сначала все было нормально, я так понял, что Витек чисто сработал. А потом вдруг ни с того ни с сего начали копать чего-то, искать…
— Витек — нормальный мужик, — снова повторил незнакомец. — А менты… Да чего там… Покопают да бросят. Все равно ведь ничего не найдут.
— А вдруг? — настороженно спросил Бакаев.
— Да нет, — спокойно возразил собеседник. — На Витька можно выйти только через тебя. Ну и через меня. Но я-то в этом деле вообще никак не замешан, значит, остаешься только ты. Но ты ведь в петлю добровольно не полезешь…
— Конечно, нет. Но все равно как-то мне не по себе, — уныло произнес Бакаев и налил пива в бокал.
— Да ты расслабься, — посоветовал собеседник, — и не думай пока об этом. К тебе что, менты приезжали?
Я плотнее прижала наушники к ушам, подумав, что сейчас Бакаев будет рассказывать про меня. Наверняка именно меня он имел в виду, говоря о «ментах». Но тут, как нарочно, в наушниках затрещало, появились такие чудовищные помехи, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Я стянула наушники и выругалась. И только после этого заметила проезжающий мимо меня джип темно-зеленого цвета, в котором за рулем сидел какой-то тип явно уголовной наружности и на ходу разговаривал с кем-то по радиотелефону. Вот скотина! Надо же было так все испортить, со злостью подумала я. Мобильника ему не хватает, надо еще и рацией пользоваться. Бандит на джипе благополучно проехал мимо, даже не взглянув в мою сторону, а я потрясла головой, чтобы избавиться от шума в ушах. Наконец, когда свист и звон в мозгах прошел, я снова смогла надеть наушники и прислушалась к разговору Бакаева и его приятеля в надежде, что не слишком много пропустила.
Но оказалось, что тема «ментов» уже исчерпана — мужики говорили о чем-то отвлеченном. Я для порядка послушала немного, но поняв, что ничего интересного для меня больше не прозвучит, сняла наушники. Шум в ушах все еще стоял, но уже не такой оглушительный.
Посидев еще несколько минут в засаде, я поняла, что безнадежно упустила важный и интересный для меня разговор и больше мне ловить здесь нечего. После беседы о «ментах» Бакаев и его друг заговорили о поездке на море в прошлом месяце, потом принялись обсуждать достоинства своих знакомых дам, а после этого вообще решили выпить водки. Я услышала, как гость сказал:
— Какой брать?
Бакаев заказал пару бутылок «Стольной» и «пожрать что-нибудь», гость затопал к выходу, и вскоре я, выйдя из машины, смогла увидеть его. Из ворот дома Коляна вышел мужчина весьма приятной наружности, чего по голосу и не скажешь. Совершенно не похожий на бандита, абсолютно нормальный человек, без признаков дегенерации на лице. Я вскинула приготовленную заранее фотокамеру и сделала несколько снимков. На этот раз фотографии должны получиться хорошие. Я сделала пару снимков в фас и в профиль, в хорошем ракурсе, четкие и крупные. Мужик сел в черный джип — и укатил в неизвестном направлении. Я подождала еще немного, чтобы проверить свои предположения, и они вскоре подтвердились: джип вернулся, мужчина вышел из него с пакетом в руке, в котором просматривались две семисотграммовые бутылки и какие-то свертки-пакеты. Так и есть, бандюганы решили напиться и забыться.
Посидев еще немного в кустах, я послушала пьяный разговор двух приятелей, но тема была только одна — бабы. Точнее, две темы. Еще они говорили о своих как давних, так и недавних сексуальных подвигах. Меня едва не стошнило от того, с каким упоением они рассказывали друг другу, как, когда и с кем они «отдыхали». Я решила, что больше ничего интересного не будет, и отправилась во второй раз к своему знакомому фотографу, чтобы отдать ему и эту пленку на проявку. Не знаю, для чего мне снимки приятеля Бакаева, но решила так: пусть уж лучше будет лишнее, чем потом чего-то не хватит.
Я приехала к фотоателье и вошла внутрь. Михаил, увидев меня, широко улыбнулся:
— Что, не устроило качество снимков?
— Да что ты, Миша, все отлично. Просто для тебя есть еще работа. — Я протянула ему новый пакет с пленкой. — Будь другом.
— Танюш, тебе срочно? — Михаил оглянулся и посмотрел в глубь комнаты. — У меня сейчас два срочных заказа, надо до вечера проявить и напечатать кучу фоток. Подождешь до завтра или тебе обязательно сегодня?
— Нет-нет, Миша, без проблем. Это не срочные фотографии, можно и завтра. Я и так тебя сегодня напрягаю… Во сколько завтра заехать?
— Да часам к десяти утра уже все будет готово, — с улыбкой произнес он.
— Заранее спасибо, — поблагодарила я Михаила и ушла.
* * *
Я решила съездить к Кудряшову и пообщаться с ним на тему Бакаева. Мне хотелось выяснить, чем бандюган Колян вообще занимается. Я пока и сама не знала, для чего мне нужна эта информация, но чувствовала, что она мне пригодится.
Позвонив Саше на сотовый, я договорилась встретиться с ним в одном из кафе на проспекте Кировцева. Когда я прибыла на место, Саша уже был там. Он сидел за столиком и с кокетливым видом потягивал какой-то мутный коктейль через трубочку, покусывая кончик соломки. Подумав о том, как я буду смотреться в его обществе, пожалела о том, что условилась о встрече в столь людном месте, ведь здесь могли появиться мои знакомые, которых в Тарасове у меня великое множество. Я решила выйти на улицу и, перезвонив своему «нетрадиционному» клиенту на мобильный, сказать, что не смогу встретиться с ним в кафе, и перенести встречу в другое, менее людное место. Но только я собралась ретироваться к выходу, как Кудряшов заметил меня и принялся размахивать руками, призывая меня.
Мне ничего не оставалось, кроме как поскорее подойти к его столику. Но, к сожалению, мне не удалось избежать удивленных и любопытных взглядов посетителей кафе. Саша и так привлекал к себе всеобщее внимание своим боевым раскрасом и необычным одеянием, а тут еще начал скакать на стуле, делая призывные жесты. Я подошла к нему, уселась за столик и сказала:
— Саша, не надо так размахивать руками, я уже здесь. Успокойтесь.
Но Саша, нимало не смутившись, начал озираться по сторонам в поисках официанта и, увидев его неподалеку, принялся орать во все горло:
— Эй, милейший! Милейший! — Официант удивленно обернулся и уставился на нас. — Да, да, вы! — Саша снова замахал руками. — Подойдите к нам, дорогой мой!
«Боже, какой ужас! — с отчаянием подумала я. — Все, теперь опозорилась до конца дней своих. И чего он так орет?»
Официант подошел к нам, и Саша, обратившись ко мне, спросил:
— Танечка, можно я вас угощу? — и потом сказал уже официанту, не дожидаясь моего ответа. — Еще два коктейля, — и кивнул на свое мутное пойло. — И, пожалуйста, побыстрее, сладенький! — в дополнение он еще и подмигнул симпатичному официанту. Тот в ужасе удалился, испугавшись, что сейчас Саша начнет прямо тут приставать к нему. А Кудряшов, ничуть не смущаясь, проговорил, продолжая страстно покусывать свою соломку:
— Какой милашка, правда? — Он указал глазами на официанта, который, с ужасом взирая на наш столик, стоял за стойкой и готовил нам коктейли.
— Не в моем вкусе, — произнесла я и отвернулась. У меня не было никакого желания пить этот непонятно из чего приготовленный коктейль да еще выслушивать Сашины реплики по поводу «милашки» — официанта. — Я хотела поговорить с вами относительно Бакаева, — сказала я, чтобы повернуть раздражающий меня разговор в нужное русло.
— Да? — изумился Кудряшов. — А о чем именно вы хотели поговорить?
«Ну уж не о том, какой он милашка!» — со злостью подумала я, а вслух сказала:
— Вы знаете, чем он занимается? У него бизнес или что?
— У него бизнес, — обиженно вывернув губы, произнес Саша. В этот момент подошел официант и поставил перед нами по бокалу с голубоватым мутным пойлом, которое здесь называлось почему-то коктейлем. Саша бросил на него испепеляюще-нежный взор, и официант испуганно ретировался. Кудряшов проводил молодого человека долгим томным взглядом, а я снова спросила:
— Что за бизнес?
— А? Что? Ах да, Бакаев, — разочарованно проговорил Кудряшов, все еще глядя вслед ушедшему официанту. — У него бизнес. Небольшой.
— Какой?
— Ну, я не очень хорошо знаю. Мы ведь не общались с Женей в то время. Только слышал кое-что, и все. Что-то там связано с закупками товара.
— Какого товара? — Ну, почему мне приходится, словно клещами, вытягивать слова из этого несчастного гомика? — Расскажите хотя бы то, что слышали.
— Ой, ну не знаю. У него фирма небольшая, называется «Альянс». Они где-то что-то покупают подешевле, а продают подороже. Как все. Обычный бизнес…
Ничего себе обычный бизнес и «небольшая фирма», подумала я, вспомнив машину и загородный коттедж Бакаева. С трудом верится, что на доходы от маленькой торгово-закупочной фирмы можно так жить. Значит, есть еще какой-то бизнес, тайный, о котором никто ничего не знает.
— Скажите, Саша, — позвала я Кудряшова, оторвав его от разглядывания официанта. — А у Бакаева больше нет никакого другого бизнеса? Только этот?
— Насколько мне известно, только этот, — растягивая слова, прогнусавил Саша. — Может, и есть что-то еще, но мне об этом ничего не известно. Да, скорее всего, так оно и есть на самом деле. Вы знаете, Танечка, он, когда встречался с Женей, дарил ему такие подарки… — Кудряшов мечтательно закатил глаза. — Вряд ли их можно было приобрести на прибыль от торговли водкой и сигаретами.
— Все ясно, — сказала я, хотя мне было ничего не ясно. — Значит, фирма Бакаева называется «Альянс»… Это точно?
— Точно, точно, — закивал Кудряшов. — Только где у него офис, я не знаю.
— Не беда, — проговорила я.
Адрес я выясню по своим каналам. Через Гарика. Наконец, я решилась все же отпить немного мутного коктейля, который пришелся так по душе Кудряшову. Сделав маленький глоток, я, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что коктейль действительно неплохой. На вкус он был чуть горьковатый, и я поняла, что в нем есть небольшое количество мартини, а этот напиток я ни за что на свете не перепутаю ни с каким другим. Свой любимый мартини я узнаю в любой смеси.
Я сделала еще один глоток и даже немного посмаковала напиток. Вкусно.
Саша во все глаза смотрел на официанта, а тот, бедолага, не знал, куда ему деться от назойливых взглядов странного посетителя. Я поспешила допить коктейль, чтобы дать возможность официанту вздохнуть наконец спокойно, когда мы уйдем. Поставив на стол пустой стакан, я сказала:
— Саша, пойдемте?
— Ах да, — Кудряшов тоже допил коктейль и поднялся из-за стола, все еще страстно глядя на столь понравившегося ему молодого человека.
Мы вышли из кафе. Саша сказал, что ему нужно возвращаться на работу, а я направилась к своей машине, чтобы поехать к Гарику Папазяну. Надо же выяснить что-нибудь про фирму «Альянс», которой владел господин Бакаев.
Когда я подъехала к управлению, увидела Гарика выходящим из здания. Я вышла из машины и пошла навстречу ему. Лицо у Гарика было серьезным и сосредоточенным, и он даже поначалу не заметил меня.
— Гарик, куда это ты с песнями мимо дома? — окликнула я его шутливо.
— О, Танюша, — озабоченно воскликнул Гарик. — Ты ко мне?
— Конечно, к тебе, Гарик, к кому же еще.
— Танечка, извини, дорогая, сейчас никак не могу. Вызывают, — Гарик поднял глаза вверх, что должно было означать, что его вызывают к вышестоящему начальству. — Что-нибудь срочное? — спросил он на ходу.
— Не так чтобы очень… А когда ты освободишься?
— Через часок, максимум через два, — Гарик сосредоточенно взглянул на часы. — Заглянешь попозже?
— Как скажешь, — ответила я и направилась к своей машине. Садясь в нее, увидела, как Папазян загрузился в служебную «Волгу» и она тут же стремительно рванула с места.
Куда ехать? Домой? Или перекусить где-нибудь в кафетерии? Я решила, что пока буду выезжать со стоянки, решу, куда направляться.
Как только я вырулила на дорогу, сразу же увидела темную «шестерку», водитель которой показался мне знакомым. Я пригляделась повнимательнее. Так и есть. За рулем сидел не кто иной, как Дмитрий Алексеевич Соколов собственной персоной. Интересно, куда это он направляется? Я сразу же забыла о том, что собиралась поехать куда-нибудь перекусить, верх взял инстинкт гончей собаки. Мне захотелось поехать следом за таинственным Витьком и узнать, куда он держит путь.
Пристроившись позади его машины, я неспешно покатила следом. Пару раз пропустила вперед себя еще две машины, чтобы не мозолить глаза заинтересовавшему меня рецидивисту. Не хотелось, чтобы мой подозреваемый обнаружил за собой слежку. Это могло спутать мои карты. Соколов ехал не спеша, видимо, никуда не торопился. Мы проехали по центральной улице, потом свернули на небольшую боковую улочку. У одного из ларьков Соколов остановился и вышел купить сигарет. Я проехала мимо него и затормозила в нескольких метрах за ларьком. Витек даже и не подозревал, что я веду его.
Он сел в машину и поехал дальше. Я снова последовала за ним. Мы ехали еще долго. Соколов периодически сворачивал то на одну, то на другую узкую улочку, и я уж было подумала, что он обнаружил слежку, но Витек вел себя вполне спокойно, не пытался оторваться от меня, не суетился. И тут меня посетила мысль. А вдруг он заметил слежку и решил намеренно завести меня в какой-нибудь отдаленный район, чтобы потом спокойненько пристукнуть?
«Ну вот еще!» — сказала я сама себе. И чего это вдруг мне в голову полезли такие мысли? Испугалась я, что ли? Еще чего не хватало. Можно подумать, я первый раз попадаю в подобные ситуации. Можно подумать, что меня ни разу никто не хотел пристукнуть. Посмотрим еще, кто кого пристукнет… И я приободрилась.
Соколов затормозил около небольшого старинного особняка почти на краю города, я проскочила мимо, как бы задумавшись о своем, о девичьем. Мне пришлось проехать чуть дальше, чтобы не привлекать внимания. В зеркале заднего вида я увидела, что Соколов вышел из машины и вальяжно пошагал ко входу в здание.
Дом был из разряда тех, что выкупали новые русские, бизнесмены средней руки, чтобы открыть там офисы своих фирм. Здание было отреставрировано и выглядело вполне прилично. Никакой вывески я не заметила, но на окнах имелись решетки, а изнутри висели вертикальные жалюзи, что говорило о том, что здесь скорее всего не жилое помещение, а именно офис. Кроме того, я не заметила цветов в горшках на окнах и веревок для сушки белья. Это еще больше укрепило меня во мнении, что здесь все же расположилась какая-то фирма.
Интересно, зачем сюда прибыл Соколов? Я вышла из машины и направилась к ларьку, стоявшему неподалеку от особняка. Соколов тем временем целенаправленно шел ко входу. Остановившись у металлической двери, он решительно взялся за ручку и дернул ее на себя. Складывалось впечатление, что он здесь не впервые.
Я остановилась у ларька, дав возможность Соколову беспрепятственно войти в дом. После этого сама подошла к самому входу и пригляделась. Действительно — никаких табличек, никаких опознавательных знаков, которые могли бы указать на то, что именно находится в доме.
Побродив немного перед зданием, я сначала хотела вернуться к машине и подождать Соколова, но потом словно что-то подтолкнуло меня. Я вдруг неожиданно для самой себя поднялась на три ступеньки крыльца, взялась за ручку двери и дернула ее на себя.
Дверь легко подалась, и я оказалась внутри особняка. Здесь было темно и прохладно — наверное, работал кондиционер. Небольшой темный коридор, дальше — узкий длинный проход, как в общежитии, и по обеим сторонам коридора двери. Никого внутри я не заметила, было тихо и пустынно. Я немного постояла у двери, потом сделала несколько шагов вперед. Ничего. Все та же пустота. Я постояла еще немного, так и не решив, что же делать дальше. Идти вперед и выяснить все до конца или же ретироваться и подождать Соколова на улице?
Наконец любопытство пересилило, и я неторопливо пошла по коридору. Все двери по сторонам были закрыты, и мне показалось, что даже на ключ. По крайней мере никаких голосов, стука клавиш и прочих рабочих шумов из-за них не доносилось. И тут я заметила, что одна из дальних дверей приоткрыта и из нее льется свет. Я тихо пошла по направлению к ней. И по мере моего приближения до меня стали доноситься голоса. Два мужских голоса. Один — чуть погромче и понапористее, другой — потише и как будто сдавленный.
Я подошла поближе и прислушалась. Да, действительно разговаривали двое мужчин. И один из голосов принадлежал Соколову. Это он говорил с нажимом и нагло. А второй мужчина лишь вторил ему, бормоча что-то невразумительно.
Спрятаться здесь было негде, поэтому самое лучшее, что я придумала, это просто встать возле дверного косяка, вжавшись поплотнее в стену. Это на случай внезапного появления в коридоре кого-то постороннего. В проходе было довольно сумрачно, и была надежда, что меня не заметят.
Я напрягла слух.
— Ну и когда ты думаешь отдавать деньги? — с угрозой в голосе проговорил Соколов.
— Я же сказал: сам не думал, что так получится… — пролепетал другой мужчина.
— Это твои проблемы. Тебе сроку до конца этой недели.
— Да вы что! — слабо возмутился тот. — Да где же я… Нет, так быстро мне не собрать нужную сумму. Тем более что я только что рассчитался за кредит. У меня и через месяц не будет столько денег. Вы же видите, что фирма почти не работает.
— Я сказал, это твои проблемы, — Соколов был непреклонен.
— Ну, хотя бы частями… — попробовал уговорить его мужчина.
— Я бы взял частями… — со смешком заговорил Соколов. — Но мне надо все и сразу. Ты понял?
— Да что за беспредел такой, в конце концов! — уже громче возмутился мужчина. — Я в милицию заявлю, — без перехода робко сказал он.
— Куда-а? — голос Соколова зазвучал презрительно и нагло. — Только попробуй. Только дернись! У тебя дочка есть, говорят, не достигшая половой зрелости, — Соколов уже не говорил, а практически шипел.
— При чем здесь моя дочь? — сорвался на крик мужчина. — Не смейте трогать мою семью! Они ни при чем!
— Были ни при чем, будут при чем… — с ухмылкой заявил Соколов.
— Прекратите этот произвол! Да, меня подставили, вы же сами все прекрасно знаете. И я так подозреваю, что вы тоже к этому причастны, — заговорил мужчина.
— Что? — презрительно просипел Соколов. — Да ты хлебало-то свое прикрой, козел! А то за такой базар можно и скальпа лишиться. Короче, так, — Соколову, видимо, надоели эти препирательства. — До конца недели вернешь все бабки. Не вернешь, можешь распрощаться с дочерью. Кроме того, бабки ты в любом случае вернешь, но только с процентами. Каждый день тебе будет прибавляться по десять процентов. Так что смотри сам… Ты у нас умный, экономист, вот и посчитай, прикинь, что да как…
— Я пойду в милицию! — завопил собеседник Соколова.
— Только попробуй. И не думай прятать дочь или прятаться сам. За тобой все равно следят, и каждый твой шаг нам известен. Начнешь дергаться, сделаешь только хуже. Все, я тебя предупредил. Бывай…
Я с ужасом осознала, что сейчас Соколов выйдет из комнаты и натолкнется прямо на меня. Боже, какой кошмар! Как же я прошляпила конец разговора? Я принялась судорожно озираться в поисках хоть какого-нибудь укрытия, но — бесполезно, ничего подходящего не было. Только голые стены и несколько запертых дверей.
А шаги Соколова приближались, я уже слышала их почти возле двери. Мужик, который остался внутри, все еще продолжал бурчать что-то несуразное, но Витек не обращал на него никакого внимания. Мне нужно было срочно выпутываться из этой ситуации, в которую я попала по собственной неосмотрительности.
Припертая к стене в буквальном и переносном смысле, я решила действовать экспромтом. Поняв, что через секунду Соколов выйдет в коридор, я опрометью ринулась к двери в комнату, где находились он и его собеседник и, навалившись на нее, распахнула ее вперед.
Тут-то я и столкнулась с Соколовым. Ввалившись в кабинет, я сделала большие изумленные глаза и, часто-часто захлопав ресницами и изображая из себя полную дурочку, ляпнула первое, что пришло в голову:
— Здрасьте! Тут где-то салон красоты недавно открылся, вы не знаете, где? У вас нет? — я тараторила, чтобы сбить Соколова с толку и не дать ему прийти в себя.
Соколов остановился как вкопанный и воззрился на меня. Мужчина сидел в кресле в дальнему углу кабинета и смотрел тоже удивленно. Я остановилась в дверях и снова принялась трещать:
— Так вы не знаете, где тут салон красоты? — А думала я про себя: «Почему именно салон красоты попался на язык? Тьфу, черт! Все из-за этого гомика!»
— Говорят, где-то здесь, в каком-то особняке. А тут ни вывесок, ни указателей никаких нет! — Я стояла и хлопала ресницами, глядя на двух ошалевших от изумления и неожиданности мужиков.
— Нет, — первым пришел в себя хозяин кабинета. — Нет-нет, девушка, здесь нет никакого салона красоты.
— А вы не знаете, где? — я наивно посмотрела на него, стараясь запомнить внешность.
— Я знаю, детка, — вдруг удивительно ласковым голосом заговорил Соколов. Я даже изумилась, как так можно было — только что разговаривать столь наглым тоном и вдруг сразу перейти на столь милый непринужденный. — Поехали, я тебя и в салон отвезу, и вообще, куда пожелаешь. — Витек принялся похотливо рассматривать мои ноги, которые были практически полностью видны из-под коротенькой юбочки. Потом он смачно причмокнул и хищно облизнулся. — Пойдем, киска, я тебя покатаю, — Соколов протянул было руку, чтобы обнять меня, но меня так дернуло в сторону, что я больно стукнулась плечом о косяк.
— Ой, что вы, дяденька, я не могу, меня парень в машине ждет, — затараторила я и постаралась отойти на безопасное расстояние от Соколова. Я попятилась к выходу и снова заговорила: — Ну, извините. А я думала, что это здесь салон красоты… До свидания.
— До свидания, сладкая моя! — похабно проговорил Соколов. — Жалко, не захотела покататься. Мы бы с тобой…
Я не стала выслушивать, чем бы мы стали с ним заниматься, а поспешила ретироваться по коридору назад к выходу. Я слышала у себя за спиной тяжелые неторопливые шаги Соколова. Выскочив на улицу, бросилась за угол, чтобы поскорее исчезнуть из поля зрения Соколова.
Подождав, пока он сядет в машину и уедет, я вышла из своего укрытия и направилась к своему автомобилю.
Визит Соколова показался мне более чем странным. Что ему нужно было в этой непонятной фирме, зачем он приезжал сюда? Проезжая мимо особняка, я еще раз окинула взглядом фасад — нет, вывески не было. Что за организация, которая не имеет никаких опознавательных знаков? Все это весьма подозрительно…
Когда я выехала на центральную улицу, почувствовала, что мучительно хочу есть. Я все же решила завернуть в один из уличных баров, чтобы перехватить что-нибудь на скорую руку, дома все равно есть нечего, да и не люблю я готовить. К тому же скоро надо будет ехать к Папазяну. Кстати, тут я вспомнила, что не посмотрела с перепугу, что за адрес у дома, в который наведывался Соколов, чтобы угрожать таинственному мужику. Я резко развернула машину и поехала обратно. Проезжая мимо особняка, посмотрела на указатель с названием улицы на углу дома. Так, улица Соляная, дом номер двадцать четыре. Заодно надо разведать и насчет этой фирмы, ведь наверняка здесь зарегистрирована какая-то организация.
Я снова свернула на главную улицу и поехала к кафе. Перекусив, я попросила на десерт мороженое, а кофе решила не брать — терпеть не могу ту мерзость, которую подают в подобных забегаловках. Уж лучше обойдусь одним мороженым. После десерта я покурила и посмотрела на часы. Гарик, наверное, уже вернулся. Я достала телефон и набрала его рабочий номер. Трубку снял сам Папазян.
— Алло.
— Гарик, ты уже вернулся? — задала я смешной в такой ситуации вопрос.
— Вернулся, Танюша, и если необходимость в нашем свидании не отпала, то можешь приезжать в любое время, я только тебя и жду.
— Хорошо, через десять минут буду.
Я расплатилась и направилась к своей машине.
